Текст книги "Ликвидация последствий"

Существенно еще вот что – когда речь зашла о том, чем вызваны эти изменения в нервной системе носителей дополнительного сознания, автор – дипломированный медик, как-никак, пришел к выводу, что это – какой-то инфекционный фактор. Тут-то его и засекретили. Все красоты структурального анализа в области нейропсихологии малых групп аналитикам оборонных ведомств – что Божья роса, а вот возможность открытия новых инфекционных агентов… Одним словом, сразу отыскались денежки и на эти работы…

Ладно, погодите… Тут еще на одном вопросике надо остановиться…

Попозже, уже в восьмидесятых, еще один повод для головной боли мы получили в виде результатов компьютерной томографии Объекта. Для этого в свое время соорудили самый большой в мире спектрометр ядерного магнитного резонанса и дикой сложности компьютерную систему анализа результатов. Кстати, последовали резкие возражения со стороны Гостей, и мы эту работу приостановили. Но кое-что успели узнать. Бредовые получились результаты – изображения части внутреннего пространства Объекта, для которых удалось, наконец, добиться приличного разрешения, достоверно показали, что… там уже нет прежнего экипажа. Не знаю – погиб… Вымер со временем… Уничтожен по каким-нибудь соображениям… А населяют корабль… В общем-то там, внутри обнаружили весь этот зоопарк, который мы через шлюзовую систему переправили в Объект. Эти твари там жили, передвигались, но как-то совершенно иначе, чем можно было бы ожидать от диких животных… При этом они довольно сильно изменились анатомически… Все это было настолько нелепо, что сначала даже никакой реакции не вызвало… Одна из многочисленных странностей Проекта – вот и все…

Когда в очередной раз разогнали группу биологической безопасности Проекта и сунули меня командовать ее новым составом, то все факты были уже готовы для того, чтобы сложиться в какую-то определенную картину. К сожалению, для нас… для многих из нас это был просто-напросто приговор… К счастью у нас хватило ума сделать наши выводы абсолютно конфиденциальными.

Секретными даже от высокого начальства. Впрочем, почему, собственно, к счастью?.. Ну протянули мы немного подольше – и что?

Затуманенный взгляд говорившего уперся в Майкла. Казалось, человек по ту сторону экрана окончательно сбился с нити своего повествования и мучительно пытается вернуться к теме разговора.

– Так вот, теперь наши основные выводы: фактор изменения психики, вычисленный Кондэ, и то, что воздействовало на нас здесь – это вещи идентичные. Или очень близкие. Просто это пришествие Гостей не было единственным. В начале пятидесятых годов и, возможно, позже, они предприняли несколько высадок в различных частях планеты. Но все другие попытки, по крайней мере, те о которых мы теперь знаем, оказались неудачными, привели к появлению таких дефектных изолятов в глухих уголках планеты, некоторые из которых описал Кондэ. Дело в том, что в нормальных земных условиях дополнительное сознание не получает достаточного развития. Происходят его нарушения, и в итоге получается то, что я только что описывал – Рехнувшийся Дьявол. Для полноценного развития нужно обеспечить кое-какие дополнительные условия. И тогда Гости решили, что мы – САМИ ЛЮДИ как раз и можем им в этом деле помочь…

Гости… Точнее уж – Гость. Этот самый инфекционный фактор и был настоящим экипажем Объекта. А те – внутри – это были просто биологические роботы… Зомби. Полностью находящиеся под контролем рассеянной, диффузной колонии микроорганизмов, создающей самоорганизующуюся систему, подобную мозгу. И конструирующей свою, так сказать, периферию, свою дополнительную часть, в виде того самого дополнительного сознания, расфасованного по черепам этих своих биороботов. Зомби-фактор по Кондэ. Потом мы стали называть ЭТО Мерлин-фактором, как понимаете, в традициях Грамэри. Чертовы микробы оказались способны генерировать какие-то сигналы… Видимо, все-таки электромагнитной природы… С этим мы так до конца и не разобрались. Во всяком случае, распространяются они на достаточно большие расстояния. И безо всяких синаптических контактов, находясь в виде рассеянной пыли, суспензии или, образуя симбиоз с нервными клетками своих жертв, создают подобие работающей нейронной сети.

Мерлин-фактор обладает чудовищной генетической пластичностью. Я бы сказал, что для этого сверхорганизма, для такого вот диффузного мозга, ферменты, манипулирующие с материалом наследственности, с нуклеиновыми кислотами, находятся, каким-то образом, под контролем сознания, как наши, допустим, руки… Ведь и у человека, в какой-то степени, биохимические процессы контролируются сознанием – ну, например, пищеварение или там, процессы в сокращающихся мышцах… Так что отдельные М-клоны способны практически молниеносно и неузнаваемо трансформироваться… Мы это так и не сумели до конца оценить… И направление этой трансформации вполне определенное – внедрение в нервную систему человека ли, другой ли твари, формирование того самого дополнительного сознания и в итоге – полный контроль сначала над отдельными особями, затем над отдельными группами их. Затем – над всем видом. И над всей биосферой планеты-жертвы, в конце-концов… Теперь, думаю, вам, ребята, понятно, почему Гости оказались ТАМ, – говорящий неопределенно повел рукой, – в Большом Космосе на положении зачумленных? Должно быть, им многие цивилизации и за многое, так сказать, обязаны… Целые миры зомби… Мне это трудно представить, хотя насмотрелся я разного… Ну, это уже, как говориться, – совсем другая история…

Наверное, по ходу дела у вас сразу возник вопрос – как нам-то здесь удалось отовариться М-фактором почти поголовно? Дело, думаю, проще выеденного яйца: с одной стороны – ясно, что наш Объект был не единственной попыткой Вторжения и, по всей видимости, выполнял двоякую роль – должен был поддерживать у нас иллюзию того, что мы держим весь поступивший из космоса биологический материал здесь у себя, под надежным контролем – это с одной стороны… И в то же время, не без нашей помощи, заметьте, ребята, был он и инкубатором, в котором поддерживалась в искусственных условиях, так сказать, критическая масса М-фактора, достаточная, чтобы хотя бы в одном-единственном месте на Земле запустить в действие полноценную колонию зомби. Создать плацдарм, с которого немного погодя уже развернулось бы планомерное наступление на весь остальной род людской… Без этого инкубатора, который, в свою очередь, без нашей помощи в земных условиях не продержался бы достаточно долго. Наша земная биосфера для них – очень агрессивная среда. Так что только на Грамэри Космический Дьявол смог стать Дьяволом полноценным. В целом, показатель восприимчивости людей к М-фактору первоначально был довольно низок. Нам удалось разработать довольно простой и универсальный тест на степень поражения человеческого организма этой чертовщиной. Постепенно эффективность заражения и количество достигших критической стадии неуклонно возрастали. Причем у всех, кто занимался этой статистикой, рано или поздно возникало ощущение, что ЭТА ШТУКА бьет направленно… Очевидно, ОНИ умели хорошо оценивать иерархию отношений в нашей… системе. Одним словом, после двух с лишним десятков лет чрезвычайно полезного взаимообмена информацией с Объектом, в среди работников Грамэри существовало несколько групп, находившихся под полным контролем инкубатора. Причем, в данном случае все выглядело очень, очень корректно. Никакого видимого безумия, нет – только в самом начале процесса было много срывов в патологию, затем контроль со стороны дополнительного сознания ушел на очень глубокие уровни подсознания и выявить его стало возможно уже только весьма специальными методами. Однако, достаточно далеко зашедшие изменения давали себя знать в тех случаях, когда находящихся под воздействием М-фактора удаляли достаточно далеко от Объекта. В большинстве случаев, когда из дополнительной личности вырывали одного из ее носителей, и для него и для нее это обходилось тяжелой психологической травмой. Позже стали регистрировать случаи, когда в поведении таких пострадавших можно было установить признаки долгосрочного внушения…

Пауза. Говоривший энергично потер ладонями лицо, откинулся в кресле. Сзади к нему нагнулся бородатый человек в золотых очках, что-то невнятно сказал ему. Долетели слова … невозможно дальше… Человек в кресле снова повернулся к камере.

– Ладно, действительно уже нет времени. В двух словах – последнее… Наше-то расследование шло своим ходом, а вот активность М-фактора словно стремилась за нами угнаться… Примерно трое суток назад мы окончательно пришли к выводу, что практически все, кто на Грамэри достаточно глубоко влез в Контакт – все они необратимо поражены. Объект начал активное сопротивление Расследованию. Из-под нашего контроля вышел весь медико-биологический комплекс, расположенный на тринадцатом уровне. Весь этот этаж превратился в нечто такое… Вам надо знать, что на самых глубоких стадиях воздействия, М-фактор придает человеческому организму совершенно новые свойства.

Начинается с активации различных скрытых возможностей, типа сильнейшего гипнотического воздействия на окружающих, способности к регенерации тканей и органов, а потом… Я никак не могу объяснить как это у них получалось… как они приобретают способность воздействовать на скорость радиоактивного распада…

И еще… В общем, мы здесь такого насмотрелись… Ладно. Короче: стало ясно, что Грамэри превращается в злокачественную опухоль, и метастазы этой опухоли уже совсем скоро пойдут в атаку на все живое и превратят Землю в мир зомби.

Нашу группу удается пока удерживать под контролем за счет воздействия наркотиков… Это не может продолжаться… так долго…

Я – Уве Кальм, руководитель группы биологической безопасности, и двадцать один сотрудник Грамэри, необратимо пораженные, приняли решение… Уничтожить корабль-инкубатор Мерлин-фактора… И себя. Поскольку то, что произойдет с нами в противном случае – много хуже смерти… Все материалы работы группы находятся в архиве на группе дискет в нечетных боксах от пятьсот первого до семьсот девятого. На дискетах с номерами, соответствующими простым числам.

Говорящий выпрямился, глядя куда-то поверх камеры:

– Вот, пожалуй, и все…

Движение за его спиной прекратилось… Люди неподвижно стояли вне фокуса камеры.

– Мы включили систему предупреждения… Эвакуация Грамэри заканчивается. Только доступ на тринадцатый оказался блокирован. Не представляю, что там будет твориться… Мы попытались затопить подземные уровни, но система сработала только на двух из них. Не на тринадцатом… Вам с ними еще придется разбираться, и это будет непросто… Сейчас нам попробуют помешать… – он потянулся неверной рукой куда-то под нижний обрез экрана, поднял на камеру мутный, стеклянный взгляд.

– Удачи вам, ребята…

Кощунственный, дурацкий писк компьютера.

Заставка.

СИСТЕМА МЕРЛИН К ВАШИМ УСЛУГАМ.

Майкл откинулся в кресле.

Сосредоточился и минут пять сидел, сжимая виски руками. Потом выключил терминал и, бормоча «…соответствующими простым числам…» вытянул блокнот из заднего кармана. Сверился с номерами пропавших дискет, зло плюнул и стал вскрывать пакет, доставшийся ему от Жан-Поля. Он все еще торопливо читал набитый на тонкой бумаге текст, когда по пустым корпусам, по очерченному их периметром гулкому колодцу внутреннего двора загремели выстрелы.

* * *

Необходимость затолкнуть доклад Джей-Пи в тайник отняла у него еще несколько минут, и он вывалился под редкий предутренний снежок как раз к финальным кадрам: Небольшой одинокий дизельный локомотив с разгону вышиб стальные створки ворот ангара-депо и уверенно попер по пересекавшим внутреннее пространство Периметра рельсам узкоколейки прямо на сутуло громоздящиеся перед ним черные наружные ворота. За полсекунды до того, как он ударил в них, сзади к нему на корпус чертом сиганула серая, смазанная утренним сумраком фигура – Фрэнк.

Проломив вторую преграду, локомотив с глухим грохотом канул за пределы Грамэри. Повисшие наискосок створки ворот проводили его вороньим зловещим карканьем-скрежетом.

А потом через двор к вышибленному выходу ангара потопали еще две увешанные оружием предутренние тени. Их Майкл успел догнать.

* * *

– Я же просил тебя, Миша, не шататься по коридорам, – холодно заметил Поляновски, когда они, дружно налегая на непослушный металл, стали выталкивать из ангара, срочно поставленную на полотно мотодрезину.

– Что у них там приключилось, однако, черт возьми? – несколько обозленно, но достаточно по существу перебил его Майкл. – За кем мне гнаться-то? Они, что – за одно, или как?

– Тревогу поднял Фрэнк, – просветил его Марк. – Но с большим опозданием. Пако его каким-то образом вырубил… Приемом что ли… Химии, ведь, мы при нем ни какой не оставили… И запер. Связал и запер. Фрэнк, правда, выкрутился, не будь дурак, но за это время парень запустил дизель… И еще, кажется, пошарил в архиве…

– Почему дизель-то, черт возьми? – недоуменно выкрикнул Майкл, силясь перекрыть тарахтение со второй попытки запущенного движка.

– Весь Периметр перекрыт сигнализацией. И пешком никуда далеко не уйдешь… Ты, вроде, должен быть в курсе, Миша… А если бы этот черт успел поломать дрезину… – Поляновски нервно дернул серой щекой. – Вот что, Миша: идешь один. Нам здесь не следует оставлять друг друга, как говориться, без глазу…

Двусмысленная получилась фраза, но не до тонкостей семантического анализа было им.

– Так вот, имей ввиду. Во-первых: узкоколейка минирована. Как и все здесь в округе. Если у Пако не было… поддержки С ТОЙ СТОРОНЫ, то с острова он не уйдет. Думаю, с Фрэнком они уже сцепились, но если тот не остановил его вовремя, обоим может выйти крышка. И сам будь осторожен, если хочешь вернуться… Ты же, ведь, хочешь… ты собираешься вернуться сюда, Миша? Это – во-вторых…

Опять двусмысленные слова. И такие, над которыми Майкл призадумался, хотя и речи быть не могло о том, чтобы хоть немного подать виду.

– Собираюсь, – коротко ответил он, пристраиваясь на отменно неудобном сидении и снимая с предохранителя карабин. – Держитесь здесь…

– Ладно, как-никак вдвоем остаемся… – отозвался Марк.

Глухой грохот уже с минуту, как разносился над их головами.

Внутри корпусов невидимым молотом гвоздили по стали.

Да нет, не вдвоем… – подумал Майкл.

Перекошенные, выломанные ворота надвигались на него. А за ними вставал мглистый, первыми снегами тронутый лес.

* * *

Ночь не ушла из леса. И казалось – не ржавые рельсы стонут под вихляющей на круто заложенных поворотах, набравшей лишние обороты дрезиной, а угрюмые стада динозавров подвывают в цепенеющих, глухих чащобах. И еще какой-то скрежет и лязг накладывались на этот потусторонний хор, приплывая неведомо откуда.

Потом Майкл увидел, откуда. Сначала это был неуверенный, рваный столб дыма где-то впереди по курсу (это заставило его начать сбрасывать скорость), а потом, когда дрезина выскочила на прогалину перед мостом, он увидел это – окутанного дымом и истекающего коптящим мазутом, железного зверя, сброшенного взрывом с полотна на чистую, узкую отмель там, в полутора десятках метров внизу. Он все еще издыхал – изуродованный, горящий локомотив. Грохотал, захлебывался скрежетом движок, лязгали металлические сочленения, и сумрачная гладь реки и в дымке утопающий лес – всяк на свой лад – вторили этой музыке Дьявола. Майкл успел погасить скорость. Остановился.

Держа карабин наготове, он начал спускаться по насыпи, потом по крутому склону берега. Примерно на середине пути он увидел их обоих: Фрэнк, неловко карачась – рукав его рубахи был пропитан кровью – пытался наложить самодельный жгут на ногу Пако. Точнее, на то, что осталось от ноги. Впрочем, это, судя по всему, было совершенно бесполезным занятием – грудная клетка у того была безнадежна смята, исковеркана.

Он молча стал помогать Фрэнку. Кивнул на его наскоро перехваченную повязкой руку.

– Здорово приложился, а?

– Это он меня. Перед тем как… Ч-черт! Все бесполезно…

Мутный от боли глаз открылся и глянул на них с какой-то, даже, жалостью. Клокочущий хрип, пополам с розовой пеной выходивший из губ Пвко, вдруг сложился в слова.

– Вы, наверное, все это всерьез, ребята…

– Спокойно, – сказал Майкл, в открытую доставая спецпояс, а из него – шприц. – Сейчас будет не так больно…

– Верно, ломаете голову – на кого я тут карячился… На русских или… или еще на какую-нибудь… мафию… Смешно. Фрэнк… там – в подкладке, в куртке… Да…

Глаз закрылся. Рот Пако оскалился в судорожной улыбке. Черты его лица на глазах заострялись…

Фрэнк рванул пропитанную кровью подкладку. Пошарил и извлек на свет божий пластиковый пакет, а из него, стараясь не измазать в крови, что-то похожее на небольшой бумажник.

– Боже, пресвятой, – сказал он, передавая это Майклу. – Знаешь, на кого он работал? На Вашингтон пост…

Майкл понял, что чувствует, наверное, полицейский, застреливший по ошибке не взломщика, а ряженого Санта-Клауса. Хотя, ведь, и не стрелял он ни в кого…

– Все, – сказал он, пряча на место так и не пригодившийся шприц. Машинально проверил зрачок умершего, достал микрокамеру и сделал несколько снимков.

Фрэнк поднялся, взял из травы карабин, котомку. Они посмотрели друг другу в глаза.

– Тебе надо возвращаться, Майкл? – помолчав, спросил Фрэнк.

– Надо, – ответил Майкл.

– Там будет очень плохо… Но тебе видней, – Фрэнк помолчал еще немного. – А мне здесь быть не надо. ЭТО НЕ МОЯ ИГРА… Я пошел – прощай.

– Ты уверен, что выйдешь отсюда? – осведомился Майкл. – Здесь много сюрпризов. Всюду. Сам видишь, – он кивнул на умирающий локомотив. – Да и поранило тебя… Ведь и провианта с собой нет… И потом – когда ты выйдешь к людям… Тебя, ведь, будут искать…

– Ну, об этом не волнуйся, – Фрэнк улыбнулся грустновато, но вполне искренне. – Мы такой народ – с лесом всегда дружили… Да и с людьми – там – я полажу. Как бы не обернулось – здесь будет страшнее… Я в таких вещах не ошибаюсь… А с сюрпризами разберусь – у всего что не из леса – чужой запах. Да и воевал я сапером… Я реку перейду в другом месте. Этот мост – плохой. Ты это помни. И его – он кивнул на Пако – потом похороните, как надо, если сможете… Ну, пока.

Они вскинули руки в прощальном жесте, и некоторое время Майкл смотрел, как уходит в скованный первым морозом лес стройная, сухая фигурка человека, с которым он подружился, так и не обменявшись двумя сотнями слов…

Уходит из этой игры… если из нее, вообще, можно уйти…

А у него за спиной пламя все сильнее охватывало остов стального зверя. Если где-то там, в его нутре и оставались диски из архива, нечего было и думать выручать их, какие бы у них не были номера…

* * *

На обратном пути он уже не разгонял дрезину так, как во время погони. Хотя, наверное, и имело смысл торопиться.

Грамэри наползал на него гулким колодцем. Замком Дьявола. Пуст был прорванный Периметр. Скован холодом и мглой. И выстрелы катились по нему словно перебранка демонов.

Майкл притормозил, заглушил движок, и, за полсотни метров от проема ворот, скатился на землю и дальше передвигался уже короткими перебежками.

Под грохот, поднятый вкатившейся с разгона в ангар дрезиной, нырнул в первый же вход, в систему корпусов и некоторое время наобум петлял по коридорам и внутренним переходам. Но, похоже, никому он не был уже нужен в этом призрачном лабиринте, где решали свои проблемы силы, никакого отношения к нему – простому смертному не имеющие…

Преодолев какое-то странное внутреннее сопротивление (он просто не имел времени разбираться, что именно в его душе противилось этому), Майкл включил воки-токи и стал приглушенным голосом окликать:

– Марк! Войцех! Что происходит? Отвечайте! Отвечайте, кто-нибудь!

Рация отозвалась глухим голосом Поляновски:

– Ты здесь Майкл? Ты… уверен?

– Да, я здесь. Я – Майкл. Аквариус. В чем я должен быть уверен?

– Прости. Это я должен быть уверен. Что это действительно ты.

– Слушай, что происходит? В кого палите? Пако взлетел на воздух. Ребята накрылись. Оба, – уверенно соврал он. Потом спохватился и добавил свой кодовый номер. Еще раз повторил кличку.

– Еще раз повторяю: я – Аквариус. Я здесь, в шестом корпусе, алло… Повторяю: Пако и Фрэнк погибли. Почему не отвечаешь? Где Марк? Почему… Ты слышишь меня, Цефей?

– Ладно, Миша… Все это уже не имеет большого значения… – вяло пробормотал сквозь помехи полковник Поляновски. Язык у него отчетливо заплетался. – Выходи к узлу связи, понял?

– Понял, понял…

– Будь осторожен, понятно? Когда доберешься – уничтожишь передатчик. И все материалы. Я запустил Большой Эйч – понятно? У нас времени – часов девять.

– Ясно, – ошарашено ответил Майкл, и Поляновски без предупреждения ушел из эфира.

Некоторое время Майкл молча, закрыв глаза и даже не особенно морщась разжевывал очередную пару таблеток. Превращенные в нечисть его друзья на тринадцатом творили черное колдовство. В паре сотен километров – сатанея от удивления, операторы ракетных установок переключали свое хозяйство на цель, находящуюся в глубине собственной территории. Согласно высочайшему распоряжению.

По тысячам каналов шли сигналы предупреждения, приказы о передислокации, распоряжения об изменении маршрутов. В сотнях посольств по всему миру озадаченно молчали над вскрытыми пакетами послы и атташе… Запить проклятые таблетки было нечем.

Первым делом он добрался до тайника. Распределил по карманам то немногое, что добыл за это время. А дорогу к пункту связи выбрал мимо медицинского блока.

Разнесенного вдребезги. К рефрижераторам он шагнул с карабином наперевес. Но здесь все началось и кончилось намного раньше: косо перегораживала проход сорванная с петель дверь холодильной камеры, а между камерой и стеной было то, что осталось от кого-то, в кого всадили как минимум четыре термитных заряда. Достаточно трудно было догадаться, кем это было раньше, но недогадливых на Грамэри не посылали.

Майкл повернулся к камере, осмотрел изуродованную дверь. Нет.

Это не то, что он думал. Рефрижератор вскрывали снаружи. Самым дурацким способом, какой только можно было придумать. Он прошел в бокс. Если здесь за что-то и дрались, то только не за запасы спирта. Майкл наполнил мензурку на три пальца, еще на пару долил то ли дистиллировки, то ли физраствора, прислонился к косяку.

– Памяти Анны Ли 1974 года рождения – лаборантки высокой квалификации, затем ведьмы, – он саданул в потолок из Кольта, проглотил спирт и двинулся на пункт связи. Для этого ему пришлось войти в лифт.

В лифте его ждал Марк Гернетт – бывший руководитель отдела на предприятии Грамэри. Он был безнадежно мертв. Майкл насчитал девять входных пулевых отверстий, пока они спускались на четвертый уровень. Он вытащил тело Марка в проход, обыскал, как мог, задвинул мертвыми веками остекленевшие глаза. И вдруг сообразил, что нет никакого резона громить передатчик. И что, скорее всего, у него уже, вообще, нет времени.

На то, чтобы вспомнить, где находится ближайший терминал, потребовалось немного больше времени, чем на то, чтобы до него добраться и привести в действие.

СИСТЕМА МЕРЛИН К ВАШИМ УСЛУГАМ.

* * *

Майкл положил воки-токи перед собой, включил.

– Войцех! Войцех! Ты слышишь меня? Что происходит тут у вас? Кто застрелил Марка? Ты слышишь?

– Я слышу. Ты все-таки снова забрел совсем не туда, Майкл?

– Не в этом дело. Где ты находишься, Войцех? Что у вас произошло?

Он напряженно прислушивался сразу к двум различным звукам:

Ладно – к тому, что в этих местах сами по себе звонят телефоны и по трубам плывет стук, который одним слышать дано, а другим – нет, он уже привык. Но теперь по коридору просто-напросто кто-то шел. Жутко хромая, удалялся к соседнему сектору, волоча что-то тяжелое. Майкл сглотнул слюну, тряхнул головой, отгоняя тошнотворное видение, но заставил себя подняться и выглянуть в коридор не смог. Да и не было у него на это времени. Потому что остаток сознания заливал второй, пробивавшийся сквозь шорох фона в рации, звук – глухой, прерывающийся голос Поляновски.

– Вот что, Миша: пора прощаться… Что произошло, говоришь?.. Я, Миша, уехал… за десятку. И, кажется, понатворил тут… Лишнего… Сейчас вкатил себе галоперидол… Но это не надолго… Вот что – учти, Марк – это совсем не то, что мы с тобой тут думали… Он… он был… Ладно, это уже не имеет значения. Я…

Майкл не стал дожидаться, пока слова Поляновски сложатся во что-то связное. Он лихорадочно застучал по клавиатуре:

KIKER.

И один за другим стал вводить номера спецтерминалов. Так… Вот оно:

ВНИМАНИЕ: НА ДИСПЛЕЕ ДУБЛЬ ТЕРМИНАЛА 3-554

И начало вводимого вот сейчас слова: STA… На его глазах невидимая рука дописала это слово: START-11

– Войцех! – заорал он. – Ты что – решил взорвать нас всех тут к черту?! Остановись!! Не…

ВВЕДИТЕ ВАШ КОД.

ВНИМАНИЕ: СРАЗУ ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ВВОДА ХОЛОКОСТ. ПОМОЛИСЬ.

– Да, решил, – довольно спокойно отозвался Поляновски. – Всех, говоришь… Это значит тебя и меня. И только-то. Ну, со мной все ясно. Да и с тобой – тоже. Я с самого начала был почти уверен в том, на кого ты работаешь…

А под конец, ты и вовсе засветился… Так что, ты извини, но я не могу сделать такой подарок… вашим… Уйдешь со мной…

Пальцы Майкла лихорадочно пытались набрать на клавиатуре команду изменения программного кода – MUTANT, когда вдруг словно рябь прошла по экрану.

Характерный писк и мгновенно возникшая неожиданная строка:

ВНИМАНИЕ: КОД САМОУНИЧТОЖЕНИЯ ИЗМЕНЕН.

ВВЕДИТЕ НОВОЕ КОДОВОЕ СОЧЕТАНИЕ.

ПОМНИТЕ – ЕСЛИ КОД НЕ БУДЕТ ВВЕДЕН В ТЕЧЕНИЕ 40 СЕКУНД ИЛИ ЕСЛИ ВЫ ДВАЖДЫ ДОПУСТИТЕ ОШИБКУ ПРИ ВВОДЕ, ПОСЛЕДУЕТ НАКАЗАНИЕ. НАКАЗАНИЕ – СМЕРТЬ. У ВАС ОСТАЛОСЬ 40 СЕКУНД.

– Это не я… – сказал Майкл больше самому себе, чем в рацию. – Господи, кто же это влез в сеть в последний момент? Неужели ТЕ? Или…

35 СЕКУНД.

Он не сразу понял, что это не к нему, а к Поляновски имеют отношение эти проклятые секунды. Какая-то бессмыслица начала выписываться на дисплее. Остановилась. Войцех, что ли наугад пытается ввести в систему, ставший теперь загадкой, код самоуничтожения?

– Поляновски! – окликнул он в рацию. – Войцех… Уходи от терминала…

Он почти сразу сообразил, что городит чушь. На то и спецтерминал, что работать с ним приходится только под электронным замком. И замок этот теперь наверняка заблокирован…

25 СЕКУНД.

Выстрел прозвучал из динамика рации. И эхо его донеслось из гулкой пустоты коридора.

20 СЕКУНД.

Выходит, что ТАМ что-то настолько… неприятное… страшное предусмотрено, что он решил их опередить… – подумал Майкл.

Неожиданно еще порция непонятной чуши высыпалась на экран. И снова изображение застыло.

10 СЕКУНД.

Майкл с трудом вытеснил из сознания видение трупа полковника Уильяма Д. Поляновски с дырой в виске, восседающего перед терминалом и мертвыми руками шарящего по клавиатуре.

5 СЕКУНД. ПОМОЛИСЬ.

Майкл стиснул зубы.

НАКАЗАНИЕ.

Глухой, необыкновенной силы, чавкающий удар.

Вибрация, затихающая в стальных перекрытиях… Майкл поднялся, прихватил оружие и пошел смотреть, что же произошло на терминале 3-554. На полдороги к лифтам, голос робота по внутреннему вещанию сообщил, что до Холокоста осталось восемь с половиной часов. Майкл покрыл автоматику злым матом.

Кровавые следы тянулись по коридору. Словно зарезанного барана проволокли. Только непонятно, к лифтам, или от них. Тому, что трупа Марка не было там, где он его оставил, Майкл не слишком удивился.

Двери отсека 3-554 были выгнуты изнутри. Окончательно взломать их не составляло труда. Некоторое время Майкл просто не мог понять, что же он видит перед собой. Потом, наконец, понял, в чем состоял механизм казни. Стальной потолок опустился на все, что было в отсеке. До упора в пол. Здесь было уже нечего делать.

* * *

Не так много времени оставалось ему. Он выгреб тайники, торопливо уложил рюкзак и собрал из замаскированных в багаже блоков передатчик.

Еще какое-то время ушло на то, чтобы составить послание и запрограммировать аппарат. Теперь надо было забраться как можно выше. И, наверное, еще хорошенько помолиться.

Грамэри уже не таился. Теперь он уже в открытую давал ему знать, кто здесь хозяин. Лифты, транспортеры, телефоны и терминалы жили своей жизнью. Странные следы пролегли по снегу двора. И кто-то шел следом за Майклом, отставая от него каждый раз на один поворот.

Он поднялся по внешней железной лестнице на антенную площадку четвертого сектора, растянул и сориентировал внешнюю антенну своего передатчика, запустил программу. Пришлось довольно долго ждать, пока там, за серо-стальным пологом облаков в небо вскарабкается походящий спутник… Ответ он получил почти мгновенно после того, как передатчик выстрелил в небо сжатую до миллисекундной длительности шифровку. Он опустился перед передатчиком на колени, чтобы демонтировать громоздкую внешнюю антенну и перевести аппарат в режим маяка. Он еще не закончил это дело, когда его окликнули.

* * *

Прежде чем обернуться, он измерил взглядом расстояние до прислоненного к стальной решетке ограждения карабина. Впрочем, заряжен он был все равно не тем, чем надо. Грамэри не догадалось снабдить свою наспех нанятую группу ликвидации патронами с серебряными пулями…

– Не пугайтесь, Майкл, – сказал призрак. – Я не из ТЕХ – с тринадцатого…

– А от кого, доктор Гернетт? Или вы совсем сами по себе?.. Извините за балаган, но бояться мне просто надоело… – Майкл все-таки взял оружие и, не торопясь, но не спуская глаз с пробитой пулями, сутулой фигуры, в какой-то неуловимо странной позе громоздившейся на площадке подъемника, подошел ближе.

– Как ты знаешь, в деле есть еще одна заинтересованная сторона… На Грамэри ее окрестили Космическим Сообществом. У них тоже были здесь свои… куклы. Как изволите видеть. Не могли же они оставить этот… процесс без контроля.

– Так вы… Кто?

– Самое странное и самое страшное Майкл, это то, что я еще и человек, рожденный женщиной, матерью… По крайней мере, знаю себя таким… И когда и как ЭТО вошло в меня – не знаю. Во всяком случае, задолго до того, как моя дорожка привела меня на Грамэри. Это началось давно. И постепенно набирало силу. И вывело меня на Проект как… боеголовку с радионаведением. Нас там несколько сошлось… таких. А тогда, когда уже дело пошло уже, можно сказать, в открытую… Это далеко не случайность – что те не прорвались. Это и было нашей основной работой – быть заслоном. И обеспечить тихий конец вторжения. Ты, ведь, наверное, хорошо понял, что это было именно ВТОРЖЕНИЕМ? Его начали гасить почти одновременно с тем, когда оно началось… Десятки лет назад… Но Сообщество довольно плохо разбиралось в нас – в людях… И все пришло вот к чему… К ЛИКВИДАЦИИ ПОСЛЕДСТВИЙ…

– Постой, – тоже как-то незаметно перешел на ты Майкл. – Ты сказал, что… Ты сказал в нас… Так все-таки… Ты – кто?