Текст книги "Предумышленное убийство"

– Дальше я, к примеру, оставляю предсмертную записку. Мол, кончаю жизнь самоубийством, не ищите и все такое… А сам делаю себе новое лицо и живу – забот не знаю.

– А Джоанна? Что будет с ней?

– Вчера она меня на порог не пустила. Стало быть, мы с ней – по нулям. А ты, если хочешь, можешь с ней поделиться.

– Интере-е-есно! – протянул я. – То-то я смотрю, ты предлагаешь разбить три миллиона пополам. Почему не на троих?

– Потому что потому…

– Это не ответ.

– Потому что, как мне кажется, ты и она с некоторых пор одно целое.

– Допустим! А ты, однако, не промах… Но если мы не найдем деньги, если не отыщем след убийцы?

– Тогда нас точно прикончат. Не знаю, как ты, но я уже не живу. Так что лучше было бы деньги найти и оставить их себе.

Я захохотал.

– Ты что, того? – Майк покрутил пальцем у виска.

– Мадонна дал мне на поиски преступника ровно сорок восемь часов. Так что лучше было бы деньги найти и вернуть их ему. О том, чтобы оставить себе, и речи быть не может.

– А если спустя сорок восемь часов ты их не найдешь?

– Вот тогда и будем решать, что делать. А пока, Фаррелл, напрягись и посоветуй, с кого начинать.

– Думаю, надо пощипать блондинку Джуди Додсон. Когда я от Айелло уезжал, она там оставалась.

– Предположим, она пошлет меня куда подальше, скажет, что знать ничего не знает. Что делать дальше?

– Слушай, Крейн, я вспомнил имена и фамилии двоих, чьи деньги хранились в сейфе у Айелло. Эти свертки лежали на полке справа. Ах ты черт! Хорошо, что вспомнил… Знаешь, кто они?

– Пока нет! Скажешь, буду знать.

– Фрэнк Колклаф и Стенли Рейфорд…

Я ушам своим не поверил. Фрэнк Колклаф… Я просто потерял дар речи. С ума сойти! Член наблюдательного совета графства, влиятельное лицо, от которого зависит назначение на любой высокий пост… А Стенли Рейфорд, бывший губернатор, только что заявил во всеуслышание о намерении снова выставить свою кандидатуру на этот пост. А при неблагоприятном исходе он станет бороться за место сенатора в конгрессе.

– Фаррелл, а ты не ошибся? – спросил я после паузы.

– Нет, не ошибся.

Покачав головой, я произнес в раздумье:

– Что-то не верится! Получается, они крепко-накрепко связаны с организацией. Неужели замешаны в каких-то аферах?

– Вот тут я пас! Чего не знаю, того не знаю.

Я нахмурился. Ничего себе ситуация! Может, именно отсюда следует начинать поиски?

– Ладно, Фаррелл, оставайся здесь и жди меня. Время поджимает.

Я направился к дверям. Он шагнул ко мне:

– Может, вернешь мою пушку?

Я окинул его внимательным взглядом, протянул пистолет:

– Фаррелл, если вдруг срочно понадобишься, где тебя искать?

– Здесь либо в баре «Морячка» на Десятой улице. Хозяин – мой хороший знакомый. Надумаю перебраться в другое место – оставлю у него для тебя записку. Его зовут Мальдонадо.

Я кивнул и ушел.

Глава 5

Все-таки Майк Фаррелл непредсказуемый человек, не знаешь, что ему взбредет в голову в следующую минуту, размышлял я, петляя по закоулкам Лас-Палмаса. Будь я все еще полицейским, вдобавок имей достаточно времени и соответствующие полномочия – доставил бы его в центральное полицейское управление как важного свидетеля, чтобы допросить по всем правилам и выяснить, что у него в показаниях правда, а что вымысел.

Притормозив возле универсама, я отыскал телефон-автомат, позвонил в мотель и попросил телефонистку соединить меня с миссис Читтенден. Услышав голос Джоанны, я сказал:

– Ну как ты?

– Нормально, но подозреваю, что нас рассекретили.

– А именно?

– Когда ты уехал, я пошла купить газеты и какую-нибудь книжку почитать и прямо в вестибюле столкнулась лицом к лицу с одним типом.

Ах вот оно что! Теперь понятно, откуда Мадонна узнал про мотель и про комнату номер 72.

– Он узнал тебя, да?

– Думаю, узнал.

– Где он сейчас?

– Не знаю. Я сразу вернулась, заперлась и больше не выходила.

– Значит, так! Никуда ни шагу… Если возникнет необходимость, стреляй не задумываясь.

– Саймон, но все же как…

– Дела идут, – прервал я ее, – но не так, как хотелось бы. Я скоро приеду. Если голодна, попроси соединить тебя со службой сервиса, закажи хотя бы пару сандвичей.

– Я не хочу есть.

– Тогда запри дверь и держи пистолет под рукой. Договорились?

– Да, Саймон, договорились, – отозвалась она безжизненным голосом.

Я повесил трубку и задумался. Пока Джоанне я ничем помочь не могу. Если помчусь сию минуту в мотель и отвезу ее куда-нибудь в другое место, то эти, с позволения сказать, прятки приведут Мадонну в бешенство. Как будет, так и будет! Пускай он не думает, будто мы пытаемся улизнуть. Дал «зеленую улицу» на двое суток – пусть убедится, что я напрасно времени не теряю.

Я открыл телефонную книгу на странице, где перечислялись десятка два абонентов под фамилией Додсон. Нашел номер Джудит Додсон. Позвонил. После одиннадцатого сигнала повесил трубку. Где эта блондинка может быть, если дома ее нет? Я нашел номер телефона бара «Атомный век», позвонил. Ответил бармен.

– Мне, пожалуйста, Флору, – сказал я с самой вежливой интонацией, на какую был способен.

– Кто спрашивает?

– Приятель. Скажите ей, что звонит Саймон.

– Кто, простите?

– Саймон…

– Очень приятно! Не вешайте трубку, пойду ее поищу…

Прошла целая вечность, прежде чем в трубке раздался прокуренный баритон Флоры Виллис:

– Саймон, ненаглядный мой сукин сын! Ты ли это?

– Я, Флора, я…

– Как поживаешь, паршивец ты эдакий?

– Не так, чтобы так, не очень, чтоб уж очень! Флора, мне позарез нужна одна особа…

– Ну ты, Саймон, бабник, каких мало, и нахал! Я, старая толстая кляча, тебе уже не пара, да? Молокосос ты и мелкий пакостник, а я, между прочим, еще о-го-го!

– Остынь, моя красавица, и успокойся! Я навеки твой, если скажешь, где мне найти Джуди Додсон – ту самую, которую частенько видели в компании с Сальваторе Айелло. Звоню домой, но у нее никто не берет трубку.

– Саймон, она на меня не работает. Точно! – Флора захохотала. – А ты что, следаком заделался? Убивца Айелло вынюхиваешь? А я думала, ты давным-давно с убойным отделом расплевался…

– Ты всегда правильно думаешь, моя красавица! Но у меня в этом деле личный интерес.

– Стало быть, личный… Вон оно что! Так я и думала! – Флора опять захохотала. – Саймон, не вешай трубку. Под рукой никого в данный момент… Пойду поспрошаю у своих девочек…

Я ждал минуты четыре. Я был уверен, что Флора непременно выяснит все, что мне нужно. В прежние времена она частенько меня выручала. Да и не только меня! Флору Виллис многие называли за глаза Матой Хари. Она об этом знала, и, кажется, ей это нравилось. Во всяком случае, она не возражала. Мне было известно, что она оказывает услуги разным службам, разумеется, не безвозмездно… Авантюристка по натуре, «мадам Флора» играла по-крупному. Кстати, девицы, которых она подбирала на панели, ее боготворили.

– Саймон, заждался поди? Скажи, эта твоя Джуди на вид вечно поддатая блондинистая шлюшка?

– Все дело в том, что я никогда ее не видел.

– Девочки сказали, что она работает в «Красной мельнице».

– Спасибо тебе, Флора!

– Саймон, мне не нравится твой голос.

– Брось, Флора! Голос как голос…

– Саймон, чует мое сердце, ты попал в беду… Помни, всегда можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо, дорогая! Обнимаю.

Я повесил трубку. Хотел было смотаться к Джоанне, но передумал и, сев в джип, помчался на Стрип.

Через двадцать минут я уже входил в «Красную мельницу», но не с парадного входа, а с бокового – не хотелось вступать в пререкания со швейцаром по поводу отсутствия у меня обязательного пиджака и галстука.

Переступив порог, я оказался в сумерках узкого неопрятного коридора с дверями по обе стороны. Запах перегара, смешанного с табачным дымом, яснее всяких слов говорил о том, что происходит за этими дверями.

В конце коридора виднелся вестибюль, откуда я спустя минуту шагнул в бар, напоминающий аквариум с неяркой подсветкой и как бы мутной темно-зеленой морской водой. Звучала приглушенная музыка. Музыкальный автомат только что приступил к выполнению очередного оплаченного пожелания – всхлипнули скрипки и зарыдал саксофон.

У стойки на высоких табуретах горбились прожигатели жизни. С кислыми физиономиями, глядя прямо перед собой, они потягивали горячительные напитки. В сторонке, за круглым низеньким столиком, сидели девочки. Улыбчивые сверх всякой меры, они стреляли направо-налево глазами, перебрасывались шуточками в надежде обратить на себя внимание мужчин у стойки и время от времени отхлебывали какое-то питье розового цвета.

Бармена, отпетого типа, я знал, когда он был еще сосунком. Уже тогда он обещал быть форменным громилой. Судя по угрюмому выражению лица, убийство хозяина выбило его из колеи, однако он старался виду не показывать. Когда я, протиснувшись между двумя незанятыми табуретами, облокотился на стойку, он мгновенно подошел и окинул меня неприязненным взглядом.

– Кто мог подумать, что с боссом такая история приключится, – произнес я вполголоса.

– Кто-то мог! – отозвался бармен и набычился.

– Вечером работаешь?

Прищурив глаз, бармен принялся тереть полотенцем пластик стойки. Я знал, что от него лишнего слова не вытянешь, поэтому повернулся и зашагал к девицам.

– Здравствуйте, красавицы, – сказал я улыбаясь. – Мне нужно поговорить с Джуди Додсон.

Две яркие блондинки и одна огненно-рыжая дива переглянулись и одновременно отхлебнули из своих бокалов.

– Ну, допустим, я Джуди Додсон, – сказала одна из блондинок, та, что была явно на взводе. Ее пышные формы с трудом помещались в ярко-красном, плотно облегающем платье с глубоким декольте. – А вы кто такой?

– А я Саймон Крейн.

– Мы с вами раньше встречались?

– Нет, не встречались, – ответил я и посмотрел ей прямо в глаза.

Светло-синие, вернее, ярко-голубые, они притягивали взгляд. У нее были правильный профиль, красивые вьющиеся волосы, матово-золотистая кожа и высокая грудь. Под тканью платья упруго и выпукло вычерчивались спина, бедра, ноги. Она была великолепно сложена, и стало понятно, почему Айелло отдавал ей предпочтение перед остальными девицами, ведущими стриптизершами ночного шоу. Она напоминала экзотического зверя, поддающегося дрессировке.

– Джуди, мне бы хотелось с вами побеседовать, – сказал я, понизив голос.

– Вы что, коп? – спросила рыжая.

– Нет! – Я покачал головой.

– Позвольте поинтересоваться, о чем мы будем с вами беседовать? – произнесла Джуди нараспев.

– Об этом я вам непременно сообщу, когда мы останемся наедине.

– О'кей! – Джуди окинула взглядом своих приятельниц, повела плечами и поднялась.

Высокого роста, с тонкой талией, она шла, медленно переставляя длинные сильные ноги и едва покачивая упругими бедрами, туда, где столики были отгорожены друг от друга обтянутыми алым бархатом барьерами. В этой части зала образовались как бы отдельные кабины и даже присутствовал намек на приятную устроенность обстановки.

– Прежде чем мы начнем наш диалог, – усмехнулась Джуди, когда мы сели напротив друг друга, – не мешало бы промочить горло. Я, к примеру, обожаю виски на толченом льду с лимонной корочкой.

Я подозвал бармена. Принимая заказ, он перехватил взгляд Джуди и скривил губы в ухмылке. Она картинно повела плечами и поправила прядь волос, упавшую на лоб.

– У вас красивое платье, – сказал я, когда бармен ушел.

– У меня все платья красивые. Это чушь собачья, когда женщине говорят, что она во всех нарядах хороша. Я лично покупаю вещи только в дорогих магазинах, – сказала Джуди, растягивая слова и улыбаясь. – А вы что, разбираетесь и в платьях тоже?

– Почему «тоже»?

– Потому что вы изъявили желание говорить со мной наедине явно не о нарядах. Я права?

Подошел бармен с напитками.

– Билл, дай мне квортер для автомата, – сказала она, когда бармен поставил на столик два высоких стакана.

Он протянул ей монету в двадцать пять центов, покрытую красным лаком для ногтей. «Везде свои уловки!» – подумал я. Придет владелец музыкального автомата за выручкой, но квортеры с меткой вернет бармену.

– Уделите мне пару минут, – сказал я Джуди, когда бармен удалился. – Дело в том, что если трое, а вернее, два человека, подозреваемые в убийстве Сальваторе Айелло, докажут свое алиби, тогда вы окажетесь первой в списке подозреваемых, поскольку вы, Джуди, последняя из тех, кто видел Айелло живым. Хотелось бы, чтобы вы это осознали.

Джуди, как мне показалось, не обратила на сказанное никакого внимания. Она отпила из бокала пару глотков, поставила его на край стола и внезапно встала. Я было тоже приподнялся, но затем передумал и сел.

Величавой поступью она продефилировала через весь зал к музыкальному автомату, бросила монету и, когда из динамиков вырвался голос Бинга Кросби, вернулась на свое место.

– Ни во что не ставлю мужчин, – сказала она с расстановкой. – Сначала тебя прихватывают мягкой лапой, а потом выпускают когти.

Я сделал пару глотков водки со льдом и сразу понял, что этого не следовало делать, потому как алкоголь немедленно ударил в голову, и я произнес довольно резкие слова, чего делать не следовало.

– Ой, какие мы дерзкие! Без мудрствования, пожалуйста, договорились? Я задаю два-три вопроса, получаю ответы и откланиваюсь. После этого снова можно будет мужчин ни во что не ставить, но не раньше.

– Два-три вопроса… – протянула Джуди и отхлебнула виски. – Да кто ты, собственно, такой, чтобы тебе их задавать, а мне отвечать?

– Я тот самый, кому необходимо знать, что происходило в доме у Айелло минувшей ночью.

– Тот самый, но не коп… – произнесла девица задумчиво.

– Не коп, – повторил я.

Она вскинула подбородок, провела ладонью по горлу и улыбнулась:

– Может быть, я расскажу об этом через пару дней, а может, и нет…

– Джуди, ты расскажешь обо всем сейчас. А если будешь упрямиться, тогда придется исполнить звоночек Питу Данжело.

– Ради бога! Пит знает, что я была у Айелло.

– Но он наверняка не знает, что ты там оставалась, когда уехал Майк Фаррелл.

Джуди задумалась. После непродолжительной паузы она сказала:

– О'кей! Что там у тебя за вопросы?

– Вот уже другой разговор! Вспомни, не возникли ли между Айелло и Майком Фарреллом какие-либо разногласия.

– О чем-то они говорили, конечно. Один другого перебивал… – Джуди открыла расшитую блестками сумочку, достала очки в черепаховой оправе и, водрузив их на кончик носа, уставилась на меня. – Слушай, а ты вполне… ты в моем вкусе!

– Что явилось предметом разговора, не припомнишь?

– Между Сальваторе и Фарреллом? Сожалею, но я не в курсе, потому как не прислушивалась. Впрочем, если учесть, что Фаррелл только что вышел из тюрьмы, наверное, он считал, что Сальваторе не слишком расщедрился. Семь лет все-таки срок не маленький!

– Но ведь он вручил Майку ключ от машины и пять тысяч баксов! На мой взгляд, щедрое вознаграждение…

– А откуда ты знаешь об этом? Тебя же там не было! – Джуди нахмурилась. – Пит сказал, да? Ты что, на него работаешь?

Пусть считает, будто я на Данжело работаю. Это мне лишь на руку, подумал я, а вслух сказал:

– Когда Фаррелл уезжал, не обратила внимания, в каком он был настроении?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, может, метал громы и молнии, был чем-то недоволен?

– Понятно! Хочешь выяснить, не возникло ли у него намерения вернуться и рассчитаться с Айелло по полной программе? Это имеешь в виду? – Джуди сняла очки, покачала головой. – Трудно сказать. Я ведь этого Фаррелл а раньше никогда не видела, а ты, думаю, согласишься, что судить о поступках человека можно, лишь зная его характер. Он не угрожал, руками не размахивал. Хотя мне он показался странным, пришибленным каким-то.

– Это важно. Значит, он не напоминал человека, которому все нипочем?

– Напротив! Я даже подумала, будто его что-то гнетет. Такие, как он, предпочитают забиться в свою нору, глушить виски и глотать тихие слезы.

Я кивнул.

– Когда Фаррелл уехал, что было дальше?

– Ничего особенного…

– Ладно, ладно, не скромничай! Ничего особенного не по твоей части. – Я решил не церемониться.

– Ой, какой у нас, оказывается, наметанный глаз! – усмехнулась Джуди. – Между прочим, Пит Данжело прекрасно знает меня, и, если ему не терпится узнать, что было дальше, пусть сам об этом и спрашивает! Передай ему, что я на него зла не держу. – Джуди допила виски. – Когда я Питу наскучила, он сплавил меня к Айелло. Кто Данжело после этого? Кобель… Да и ты, думаю, не лучше. Считаешь, ты другой?

– Остынь! – сказал я, глядя на Джуди в упор. – Речь сейчас не обо мне. В котором часу ты уехала от Айелло?

Джуди покосилась на бармена. Он был занят беседой с каким-то посетителем, поэтому не мог слышать наш разговор. Но Джуди все равно наклонилась ко мне и тихо сказала:

– Я от него уехала… где-то в половине десятого. Здесь следовало появиться до десяти. Не веришь, спроси у Билла.

Я покачал головой:

– Мне, понимаешь ли, начихать на твое дутое алиби, которое ты состряпала на пару с Биллом и своими подружками. Я хочу знать, как все было на самом деле. Можешь не сомневаться, Данжело сумеет раскрутить бармена. Он из него душу вытрясет, а своего добьется!

Джуди поднесла стакан к губам, сделала глоток и стала хрустеть ледяными крошками.

– Ну ты и фрукт! – сказала она с ухмылкой.

– В котором часу ты уехала от Айелло? – повторил я вопрос, не повышая голоса.

– Где-то около часу ночи. Айелло был в ударе. Около десяти он позвонил в клуб и сказал, что я на работу не приду и чтобы в шоу вместо меня поставили кого-нибудь. У него намечалась какая-то выгодная сделка, а он всегда в предвкушении удачи становился неутомимым… Ну, ты понимаешь!

– Любопытная взаимосвязь! А ты не в курсе, что за сделка?

– Здрасьте вам! С каких это пор с легкомысленными женщинами, вроде меня, обсуждают серьезные дела?

– Не увиливай, Джуди! И не наговаривай на себя. Как ты думаешь, судя по его настрою, это выгодное дело к десяти вечера Айелло уже провернул или оно только намечалось?

– Думаю, сделка намечалась, то есть он предвкушал успех и поэтому находился в приподнятом состоянии духа.

– А не собирался ли он кого-то убить? А? Но неожиданно сам стал жертвой… – проговорил я задумчиво.

Джуди поморщилась:

– Слушай, зачем ты так? Он, конечно, не сходил по мне с ума, но в общем-то был неплохим парнем…

«Это уж как водится! – подумал я. – Гангстеры, все как один, отличные малые».

– А зачем ты так? Для чего придумала, будто уехала от него в десятом часу?

Джуди повела плечами и, кинув на меня удивленный взгляд, сказала:

– Неужели непонятно? Провела у него почти всю ночь, а утром его убили… Не знаю я ничего и никого не видела. Кто его убил, знать не знаю, ведать не ведаю. Вот и весь сказ!

– А когда уезжала, никого не встретила?

– Нет.

– Стало быть, вчера он остался в одиночестве. Хотя, как правило, в доме всегда кто-то был. Прислуга, охрана, к примеру… Необычно, не правда ли?

– Почему необычно? Он частенько оставался один.

– А когда ты ушла, он что? Запер дверь и включил сигнализацию?

– Откуда я знаю…

– Джуди, почему ты не осталась до утра?

Кинув на меня настороженный взгляд, девица задумалась:

– Айелло обычно не отпускал меня, когда бывал в хорошем расположении, а вчера сказал, чтобы я уезжала. Я даже удивилась, потому что он любил поболтать, говорил, что ему уютно со мной спать. На прощанье он поцеловал меня, сказал, что утром увидимся. Он был какой-то взвинченный…

– Наверное, ждал кого-нибудь. Может, звонка? Возможно, кого-то, кто обещал приехать?

– Не знаю. Он ничего не сказал, а я, естественно, не спрашивала.

Я допил свою водку и откинулся на спинку стула. Чтобы составить полную картину о том, что же все-таки послужило причиной убийства Айелло, необходимо было получить ответы еще на два весьма щекотливых вопроса. Не хотелось, конечно, раскрывать свои карты, но ничего другого не оставалось.

– Джуди, ты давно знакома с Питом Данжело?

– А это ты у него спроси! – отрезала Джуди.

– Хорошо, спрошу! А Джоанну Фаррелл ты знаешь?

– Секретаршу Сальваторе Айелло?

Я кивнул.

– Конечно, знаю, – фыркнула Джуди.

– Давно?

– Года два. А что?

– Айелло к ней как относился?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю.

– Ты их вместе видела?

– Разумеется. Как-никак, она его секретарша! Но если честно, эта Фаррелл – рыба-рыбой. А если ты думаешь, будто между ними были иные отношения, помимо деловых, то глубоко ошибаешься.

– Стало быть, ее вчера вечером у Айелло не было.

– Господи, да откуда ей там было взяться?! Ни за что не переработает, как шесть вечера, так домой. Я ее неделями не видела. Слушай, Пит Данжело, по-моему, тебя скоро рассчитает, если ты в самом деле на него работаешь. Он про Джоанну Фаррелл знает все досконально.

– Вот как? Ну что ж, спасибо за беседу. – Я поднялся, положил на стол деньги за напитки. – Думаю, мы еще увидимся.

– А Пит пусть попробует ко мне сунуться! Я его выгоню. Так и передай ему.

Я кивнул и зашагал к выходу.

На улице по-прежнему ослепительно сияло солнце. После прохлады кондиционера в «Красной мельнице» казалось, будто я попал в преисподнюю.

Н-да! Майк Фаррелл со своей бутылкой виски – классический пример неустойчивой психики. Выпил, пришел в реактивное состояние и рванул к Айелло. Тот ему открыл дверь, а под дулом пистолета – и сейф. Нет, такого быть не может. Во-первых, система сигнализации для того и придумана, чтобы исключить всякую возможность насильственных действий, а во-вторых, Айелло никогда не был безропотной овечкой.

В общем, остается положиться на интуицию Джуди Додсон. Айелло, судя по ее словам, был возбужден, кого-то ждал. Это совершенно точно. А иначе зачем ему понадобилось выпроваживать Джуди среди ночи? Но почему бы визит гостя не перенести на утро? Почему? Визитеру, должно быть, не очень хотелось, чтобы его видели вместе с Айелло. В таком случае кто из тех, о ком упоминал Майк Фаррелл, способен столь рьяно заботиться о своем реноме? Пожалуй, только бывший губернатор Стенли Рейфорд. Либо член наблюдательного совета Фрэнк Колклаф.

* * *

Я решил немедленно навестить Рейфорда. Купив в ресторане для автомобилистов пару бутербродов, я, как голодный волк, с жадностью проглотил их и помчался в старую часть города.

Найти улицу, где жил Рейфорд, и требовавший реставрации старинный двухэтажный дом с канадскими тополями по обеим его сторонам и выходящий фасадом на мостовую оказалось нетрудно. Однако дом был пуст. Спрашивать у соседей, где офис Рейфорда, не имело смысла – расспросы заняли бы слишком много времени. Поэтому я сразу поехал к Колклафу. Он жил неподалеку. Неподалеку – в смысле расстояния, а по социальному статусу – их разделяли десятилетия.

Колклафы жили в ультрасовременном квартале, в трехэтажном особняке, на строительство этой махины наверняка угрохали немало денег. Судя по внешнему виду, домина был оснащен самыми передовыми новинками технической мысли. Вне всякого сомнения, там было три, а то и четыре спальни, в подсобном помещении сверкали никелем посудомоечная и стиральная машины, а в примыкающей кухне конечно же поражала воображение бытовая электротехника.

Во дворе, на лужайке, покрытой имитирующим траву ярко-зеленым пластиком, «цвели» фантастические пластиковые цветы, раскраска которых выгодно оттеняла синеву воды в квадрате бассейна. И что самое удивительное, в радиусе полутора километров не было ни одного живого дерева, потому что недоумки, возводившие на территории этого квартала хоромы стоимостью по семьдесят пять тысяч долларов, сначала срыли бульдозерами все, что попадалось по пути, а затем как будто бы лихо раскатали гигантский рулон линолеума с повторяющимся рисунком. И уж конечно, не приходится сомневаться в том, что Колклаф приобрел этот дом с огромным участком по дешевке, а то и вовсе бесплатно, у своего приятеля – дельца с шальными деньгами, который застраивал территорию, руководствуясь принципом «тяп-ляп» и в обход всех существующих строительных нормативов, потому как давал взятки многочисленным контролерам и приемщикам.

Короче говоря, эти дома-скороспелки начинали потихоньку разрушаться, деформироваться и протекать значительно раньше погашения ипотечных кредитов. Как раз в этот момент Колклафы, скорее всего, и въехали в свой новый, будто бы никуда не годный дом…

В гараже на две машины не стояло ни одной; на стук в парадную дверь никто не ответил. Когда я поплелся несолоно хлебавши по растрескавшейся бетонной дорожке к выходу, владелец соседнего дома положил на бордюр своего бассейна садовый шланг и приветливо спросил:

– Вам кого, мистера Колклафа или миссис Колклаф?

Я пересек зеленую искусственную лужайку и подошел к нему. Загорелый, преклонных лет джентльмен, с двойным подбородком и с брюшком, был одет в желтые бермуды и пеструю рубашку.

– Мне нужно поговорить с членом совета, но, как вижу, я не вовремя.

Сосед кивнул:

– Да, мистер Колклаф в отъезде. Вместе с женой и губернатором Рейфордом он уехал на север. Выборы на носу, вот они и отправились три дня назад готовить предвыборную кампанию. Недели через две вернутся, а меня попросили присмотреть за бассейном. Отличный бассейн, надо сказать. Не находите? Мы обожаем посидеть возле воды на закате солнца. Отдыхаем душой, наблюдая возню жуков-плавунцов. Слава богу, тут крысы не водятся! А то бывало… Да что вспоминать о всякой мерзости. Одно могу сказать: на Уолл-стрит я не стану жить ни за какие деньги.

– Вы что же, брокер?

– Во-первых, я уже на пенсии, а во-вторых, прежде я занимался вопросами охраны интересов потребителей.

– А-а-а, вон оно что! Скажите, не заглядывал ли мистер Колклаф вчера домой? Не помню, от кого именно, но я узнал, будто его вчера видели в городе. Может, у него было назначено какое-либо деловое свидание?

– Не думаю. Может, в городе его и видели, но домой он точно не заезжал. Мы с женой весь день были здесь, никуда не отлучались. Если он вам очень нужен, позвоните в Вашингтон, он всегда останавливается в отеле «Стоун-Маунтин». Мы с женой туда адресуем всю важную корреспонденцию. У вас, наверное, тоже важное дело, а то зачем бы вам приезжать к нему домой?

Хотя заключительная фраза и прозвучала с вопросительной интонацией, соседу не удалось втянуть меня в разговор. Я поблагодарил его за оказанную любезность и зашагал к джипу. Увидев на одной из улиц телефон-автомат, я тормознул у тротуара и позвонил Джоанне.

– А-а-а, Саймон… – протянула она, и интонация ее показалась мне странной.

– Что с тобой? Что-то случилось?

– Почему? Не сказала бы…

– Ты не одна? Кто-то рядом с тобой?

– Да, Саймон, конечно, – сказала она радостно.

– У него пистолет?

– Да, Саймон. Конечно, я проголодалась, но подожду тебя. Давай, приезжай скорее.

– Он что, меня дожидается?

– Да, Саймон, конечно. Через сколько? Через десять минут? Ну хорошо, жду…

– Держись, дорогая! Думаешь, он собирается пристрелить меня? Может, вызвать наряд полиции?

– Нет! Не хочу я жевать бутерброды.

– Я могу его знать?

– Нет, Саймон, нет. Приезжай, и сразу пойдем ужинать.

– Он один? За дверями никого?

– Ну да!

– У него ко мне разговор?

– Ну да!

– О'кей! Буду через четверть часа.

– Давай!

Я повесил трубку, опрометью бросился к джипу, вскочил на сиденье, рванул с места и чуть было не врезался в автобус, промчавшийся мимо со шлейфом выхлопных газов, засорявших и без того мерзкую среду обитания.