Текст книги "Дюна: Дом Атрейдесов"

Слепота может выступать во многих обличьях, отличных от неспособности видеть. Фанатики слепы умом. Вожди зачастую слепы сердцем.

Оранжевая Католическая Библия

Уже несколько месяцев Лето был почетным гостем Верниусов в подземной столице Икса. За это время юный наследник Атрейдесов стал чувствовать себя вполне комфортно в странном мире этой планеты, привык он и к порядку, и к уверенности иксианцев в собственной безопасности – эта уверенность была столь велика, что порой перерастала в беспечность.

Принц Ромбур оказался типичной совой, вставал он обычно очень поздно, в отличие от Лето, который, будучи жаворонком, просыпался на рассвете, как каладанский рыбак. Наследник Атрейдесов с удовольствием бродил по помещениям, расположенным в верхних этажах сталактитов, вглядывался в окна, с любопытством наблюдая производственные циклы множества промышленных предприятий. Биологическая идентификационная карта, полученная от графа Верниуса, открывала перед ним все двери.

Во время своих странствий по подземному городу, подгоняемый ненасытным любопытством, Лето получал гораздо больше, чем от теоретических занятий с разными туторами. Помня напутствие отца: черпать из всех источников, он путешествовал по Иксу на самодвижущихся лифтах; когда же это средство передвижения оказывалось почему-то недоступным, юный Атрейдес не гнушался пользоваться пешеходными дорожками, грузовыми лифтами и даже лестницами для перехода с этажа на этаж.

Однажды утром, проснувшись, как всегда, бодрым и свежим, Лето направился в один из верхних вестибюлей и остановился на наблюдательной галерее. Пещеры Икса, хотя и были замкнутыми помещениями, отличались такой величиной, что в них возникали автономные воздушные течения и даже дули настоящие ветры, хотя, конечно, далеко не такие, как ветры над высокой башней Замка и вершинами гор Каладана. Лето вдохнул, до отказа растянув легкие. Да, все же воздух здесь попахивает пылью. Но, может быть, всему виной слишком живое воображение…

Потянувшись, Лето осмотрел огромный грот, в котором построили лайнер Гильдии. Среди металлических конструкций и сложных инженерных сооружений уже был виден остов нового космического судна. Субоиды сваривали между собой части гигантского корпуса. Низшие существа облепили корпус, работая с прилежанием муравьев.

Мимо галереи проплыла грузовая платформа, постепенно снижаясь к строительному объекту. Лето, перегнувшись через перила, заглянул в платформу и увидел металлические детали, отлитые из руд, добытых в недрах Икса.

Повинуясь внутреннему импульсу, Лето встал на перила и спрыгнул на кучу металлических балок и листовой обшивки, пролетев два метра, отделявшие балкон от платформы. Лето надеялся, что ему удастся выбраться наверх и попасть в верхние дома, воспользовавшись идентификационной картой и знанием устройства городского хозяйства. Пилот платформы невозмутимо продолжал снижение, не заметив, что на грузовом судне появился незваный пассажир.

Холодный ветерок шевелил волосы на голове Лето, когда платформа снизилась к дну пещеры. Становилось заметно теплее. Вспомнив об океанских бризах, Лето с наслаждением вдохнул. Здесь, на дне огромной сводчатой пещеры, он внезапно ощутил свободу, которая напомнила ему о береге моря. Вместе с этими мыслями пришла тоска по Каладану, по его океанским бризам, шумному прибрежному рынку, грохочущему смеху отца и даже по вечной озабоченности матери.

Они с Ромбуром проводили слишком много времени в замкнутом пространстве зданий Икса, и Лето часто скучал по свежему воздуху и холодному ветру, обвевающему лицо. Наверно, в следующий раз он попросит Ромбура вывести его на поверхность. Там они могли бы вдвоем насладиться видом бездонного неба, побродить по глуши и размять мышцы, увидеть настоящее солнце, а не голографическое его изображение, которое холодно светило с потолка пещеры.

Хотя иксианский принц не мог потягаться с Лето в овладении боевыми искусствами, нельзя было сказать, что Ромбур – избалованный отпрыск Великого Дома. У него были свои интересы, он обожал собирать редкие камни и минералы. Ромбур был щедр и великодушен по отношению к Лето, источал неподдельный оптимизм, но не стоило превратно оценивать добродушие молодого Верниуса. Под мягкой оболочкой пряталась железная целеустремленность и желание совершенства в достижении поставленной цели.

В производственном гроте были уже готовы фермы и краны-подвески, готовые принять на себя груз нового лайнера, который уже начал обретать свойственные ему формы. Рядом с подвешенной в воздухе голограммой чертежей стояли наготове машины с запасными частями, готовыми встать на свое место в сложном организме космического корабля. Даже учитывая огромные ресурсы и множество субоидов, занятых на постройке, она требовала почти год для своего завершения. Цена лайнера равнялась валовому годовому продукту множества солнечных систем вместе взятых, и только ОСПЧТ и Гильдия могли финансировать такой грандиозный проект, а Дом Верниусов получал на этих заказах баснословные прибыли.

Квалифицированный рабочий класс Икса по численности во много раз превосходил классы администраторов и аристократов. Вдоль дна пещеры по ее периметру были видны сводчатые входы в зоны, где были расположены жилые кварталы. Лето ни разу не сталкивался с субоидами, но Ромбур уверял его, что о рабочих на Иксе хорошо заботятся. Лето видел, правда, что работы по постройке не прекращались ни на минуту, продолжаясь круглые сутки. Субоиды в поте лица своего трудились на Дом Верниусов.

Грузовая платформа между тем продолжала снижаться, и каменистое дно пещеры приближалось. Команды рабочих направились к месту приземления, чтобы приступить к разгрузке. Лето спрыгнул с платформы, упал на четвереньки, встал и старательно отряхнулся от пыли. Субоиды были удивительно, до странности спокойны, лица их отличались бледностью и были покрыты веснушками. Они смотрели на пришельца ничего не выражающими глазами, не думая задавать ему никаких вопросов. Никто не возражал против его присутствия, они равнодушно смотрели на Лето, отводили взгляды и шли заниматься своим делом.

По тому, что говорили Кайлея и Ромбур о субоидах, Лето представлял их существами, которые были не вполне людьми, у них не было разума, они должны были вкалывать и потеть, в этом заключался смысл жизни этих мускулистых троглодитов. Однако люди вокруг выглядели вполне нормально. Они, конечно, не были блестящими учеными или красноречивыми дипломатами, но они не напоминали и животных.

Широко раскрыв свои серые глаза, Лето, отойдя в сторону, принялся рассматривать корпус строящегося лайнера. Вид грандиозной стройки вызвал у него восхищение инженерным гением Икса и циклопическим размахом работ. В насыщенном пылью воздухе Лето различал едкий запах лазерной сварки и припоя.

Субоиды выполняли план постройки шаг за шагом, выполняя заданный алгоритм ступенька за ступенькой. Они работали, как пчелы в улье. Они заканчивали каждый элемент работы и переходили к следующему, при этом их совершенно не подавлял гигантский объем оставшегося труда. Субоиды не разговаривали, не пели, не перебрасывались грубыми шутками. Они не вели себя так, как рыбаки, крестьяне или фабричные рабочие Каладана, жизнь которых приходилось наблюдать Лето. Эти бледнокожие рабочие были сосредоточены только на своей работе.

Ему казалось, что под маской равнодушия субоиды скрывают гнев, но не боялся находиться один среди них. Герцог Пауль всегда поощрял сына играть с деревенскими детьми. Отпрыск Дома Атрейдесов выходил в море с рыбаками, заводил знакомства с рыночными торговцами и ткачами. Однажды он даже целый месяц работал на плантациях риса-пунди. «Для того чтобы править людьми, – говорил старый герцог, – надо прежде всего узнать этих людей».

Мать, конечно, хмурилась и была недовольна таким поведением сына, считая, что не дело герцогского сына пачкать руки о землю, выращивая рис, или мазать одежду рыбьим жиром о сети. «Что хорошего для нашего сына в том, что он научится чистить и потрошить рыбу? Он же станет владыкой из Великого Дома». Но Пауль Атрейдес умел настаивать на своем и быстро дал жене понять, что его слово – закон.

И сам Лето должен был признать, что, несмотря на боль в мышцах и нытье в спине, сожженную солнцем кожу и пот, заливавший глаза, тяжкий физический труд приносил гораздо больше удовлетворения, чем банкеты и приемы в Замке Каладана. Пройдя такую школу, Лето думал, что хорошо понимает простой народ, его чувства, понимает, как тяжело работают рыбаки и фермеры. И за этот труд Лето любил простой народ, а не презирал его. Старый герцог гордился тем, что его сын понимает этот фундаментальный принцип власти.

Вот и сейчас, находясь среди субоидов, Лето пытался понять этих людей. Мощные плавающие светильники отбрасывали резкие тени, делая воздух вокруг каким-то застывшим. Грот был очень велик, поэтому звуки работы не отдавались эхом от его стен, а гасли вдали.

Лето увидел поблизости вход в доковое помещение и, поскольку никто не спрашивал, зачем он сюда явился, решил поближе познакомиться с культурой субоидов. Нельзя же терять такую возможность, уж коли она представилась. Может быть, ему удастся открыть то, чего не знает даже принц Ромбур.

Пропустив команду рабочих, одетых в спецовки, Лето проскользнул под сводчатую арку. Он вошел в туннель и начал спускаться вниз по винтовой лестнице, проходя мимо пустых жилых помещений. Эти комнаты были совершенно одинаковыми и напомнили Лето пчелиные соты. Правда, время от времени на глаза Лето попадались более живые признаки человеческого присутствия: куски пестрой ткани, маленькие половички и коврики, рисунки на каменных стенах. До обоняния Лето доносились запахи кухни, до слуха долетали тихие голоса, но не было слышно музыки, и смех раздавался редко.

Лето подумал о днях, проведенных в расположенных наверху небоскребах с полированными полами, окнами из хрустального плаза, обрамленными хромированными фасетками, мягких постелях, удобной одежде и вкусной еде.

На Каладане подданные могли обращаться к герцогу в любой момент, когда пожелают. Лето вспомнил, как они с отцом ходили по рынку, разговаривая с торговцами и ремесленниками. Люди смотрели на них как на людей из плоти и крови, а не как на безликих правителей.

Лето не думал, что Доминик Верниус видит какую-либо разницу между собой и своим другом Паулем. Сердечный лысый граф все свое внимание, всю свою преданность отдавал семье и тем слугам, которые находились от него в непосредственной близости; он вникал во все производственные и технологические операции, чтобы богатства продолжали поступать в казну Икса. Но Доминик рассматривал субоидов только и исключительно как трудовой ресурс. Да, он достаточно хорошо о них заботился, как заботился бы о дорогостоящей машине. Но Лето был уверен, что Ромбур и вся семья Верниусов не видят в субоидах людей.

Лето уже прошел вниз довольно далеко, спустившись на много уровней, и с чувством дискомфорта вдруг почувствовал, что воздух вокруг стал невыносимо спертым. Туннель впереди стал темнее. Вокруг не было почти ни одной живой души. Тихий коридор вел в открытые помещения, общие залы, откуда доносились голоса и шуршание одежды. Он хотел было повернуть обратно, вспомнив, что впереди длинный учебный день, что наверху его и Ромбура ждут лекции по технологическим операциям и организации промышленного производства. Ромбур, наверно, еще даже не завтракал.

Охваченный любопытством, Лето, однако, неподвижно застыл у входа в один из залов, увидев множество собравшихся вместе субоидов. Не было видно ни стульев, ни скамеек, все люди стояли. Лето прекрасно слышал низкий, монотонный, лишенный всякого выражения голос одного из субоидов, приземистого, коренастого, мускулистого человека, стоявшего перед собравшимися. Однако по ярости, светившейся в глазах оратора, Лето понял, что субоиды могут испытывать эмоции, хотя ему и говорили, что они абсолютно безмятежны и неприхотливы.

– Мы строим лайнеры, – говорил человек, и голос его набирал силу с каждым словом. – Мы производим технические объекты, но не мы принимаем решения. Мы делаем то, что нам приказывают, даже если знаем, что эти планы неправильны!

Среди субоидов возник недовольный ропот.

– Некоторые из новых технологий выходят за пределы разрешенного Великим Переворотом. Мы создаем мыслящие машины. Нам нет нужды понимать чертежи и кальки, потому что мы знаем, что из них выходит!

Поколебавшись, Лето скрылся в тени арки. Он достаточно хорошо знал простой народ и нисколько его не боялся. Но здесь происходило нечто странное. Ему хотелось убежать, но внутреннее чувство говорило, что надо слушать…

– Поскольку мы – субоиды, то у нас нет доли участия в прибылях, которые Икс получает от своей технологии. У нас простая жизнь, мы лишены притязаний, но у нас есть религия. Мы читаем Оранжевую Католическую Библию и в душах наших знаем, где правда. – Субоид поднял над головой огромный узловатый кулак. – И мы знаем, что многое из того, что мы построили здесь, на Иксе, есть воплощение кривды!

Аудитория беспокойно задвигалась. Казалось, гнев вот-вот выплеснется наружу. Ромбур настаивал на том, что эта группа населения напрочь лишена амбиций, что у субоидов якобы просто нет способности их проявлять. Однако, подумал Лето, действительность говорит о другом.

Говоривший субоид прищурил глаза и зловеще произнес:

– Что мы будем делать? Надо ли нам обратиться с петицией к хозяевам и потребовать ответа? Или нам надо решиться на что-то большее?

Оратор обвел взглядом присутствующих и вдруг обнаружил подслушивающего Лето. Глаза субоида, словно две стрелы, вонзились в мальчика.

– Кто ты такой?

Лето отступил назад, подняв руки вверх.

– Я прошу прощения, я заблудился. Я оказался здесь не специально.

Вообще Лето знал, как надо завоевывать симпатию, но сейчас он был настолько растерян, что почувствовал какое-то лихорадочное смятение.

Рабочие оглянулись и начали поворачиваться в сторону, где стоял Лето. В глазах людей светилось полное осознание происходящего. Они поняли значение того, что сказал им оратор и что подслушал Лето.

– Я действительно прошу у вас прощения, – продолжал Лето. – Я не хотел вам мешать.

Сердце мальчика бешено колотилось. На лбу выступил пот, Лето почувствовал, что находится в страшной опасности.

Несколько субоидов, словно автоматы, двинулись по направлению к Лето, постепенно набирая скорость.

Лето одарил их самой обаятельной из своих улыбок.

– Если вы хотите, могу поговорить о вас с графом Верниусом, донести до него ваши проблемы…

Субоиды продолжали приближаться, и Лето опрометью бросился бежать. Он несся по низкому коридору, наугад поворачивая в какие-то переходы и слыша за спиной рев субоидов, которые не могли настичь шпиона. Рабочие разделились, часть их бросилась в боковые коридоры, чтобы перекрыть беглецу путь к спасению. Да Лето и сам не помнил дороги назад.

Впрочем, вероятно, это и спасло юного отпрыска Атрейдесов. Субоиды перекрыли все пути, по которым беглец мог выбраться на поверхность. Но Лето бежал наугад, останавливаясь иногда в каменных альковах и поворачивая в произвольных направлениях. Внезапно он оказался возле небольшой двери. За дверью было залитое светом плавающих ламп, пыльное производственное помещение.

Несколько субоидов, заметив его силуэт в проходе, подняли снизу страшный крик, но Лето был уже у входа в лифт. Он вытащил свою карточку, вставил ее в прорезь и стремительно вбежал в открывшуюся дверь кабины. Лифт вынес его на верхний этаж.

Дрожа от избытка выброшенного в кровь адреналина, Лето не мог до конца поверить в то, что он только что услышал. Интересно, что сделали бы с ним субоиды, если бы им удалось его поймать? Лето был ошеломлен их гневом и их реакцией на его появление. Умом он не мог поверить в то, что его могли и убить, ну не могли же они, в самом деле, убить сына герцога Атрейдеса, почетного гостя графа Верниуса? В конце концов, он же предложил им помощь.

Было ясно одно: субоиды давно сдерживают порыв к насилию, пугающая темнота которого скрыта от беспечных правителей Икса.

Лето терялся в догадках. Есть ли еще на этой планете анклавы диссидентов, другие группы с такими же харизматическими лидерами, которые могут разбудить дремлющее в массах рабочего класса недовольство?

Поднимаясь вверх в лифте, Лето видел, как рабочие внизу как ни в чем не бывало продолжали строить лайнер Гильдии, выполняя свои повседневные обязанности. Лето понимал, что о том, что он сегодня слышал, надо рассказать графу. Но поверят ли его рассказу?

У мальчика стало тяжело на сердце. Он понял, что узнал об Иксе нечто такое, чего ему совсем не следовало знать.

Надежда может стать сильнейшим оружием в руках угнетенных или, наоборот, злейшим врагом тех, кто вот-вот потерпит в жизни полную неудачу. Во всяком случае, мы должны знать сильные и слабые стороны надежды.

Леди Елена Атрейдес. Из личного дневника

После многих недель бесцельного блуждания по космосу лайнер завис на орбите, и грузовой корабль, оторвавшись от него, стремительно набирая скорость, полетел к затянутому облачной атмосферой Каладану.

Дункан Айдахо понял, что близок конец его долгим мучениям.

Дункана, как безбилетного пассажира, поместили в заваленный всяким хламом грузовой отсек. Напрягая все силы, мальчик со скрежетом сдвинул в сторону большой металлический ящик, отогнул фланец ставня и прильнул к открывшемуся маленькому иллюминатору. Приникнув к твердому плазу, Дункан во все глаза рассматривал гладь океана, покрывавшего большую часть приближающейся планеты. Он наконец начал верить.

Каладан. Мой новый дом.

Он вспомнил, что даже с высокой орбиты Гьеди Первая выглядела мрачно и темно, как застарелая гноящаяся язва. Каладан же, родина легендарного герцога Атрейдеса, выглядел из космоса как сапфир, сверкающий в лучах солнца.

После всего пережитого Дункану все еще казалось невозможным, что грубая предательница Джейнис Майлем оказалась верна данному ею слову. Она спасла его из своих, мелочных и низменных побуждений, но это обстоятельство не имело никакого значения в глазах Айдахо. Он был здесь.

То, что Дункан пережил во время долгого блуждания лайнера по просторам космоса на пути к Каладану, было хуже любого ночного кошмара.

В темноте, сгустившейся вокруг поселка лесной охраны, когда Дункан приблизился к крылатому орнитоптеру, эта женщина сумела так сильно схватить мальчика, что лишила его всякой возможности сопротивляться. Айдахо отчаянно дрался, лихорадочно пытаясь освободиться из железных объятий Джейнис, но она ударила его по руке, содрав затвердевшую мазевую оболочку с глубокой раны на плече ребенка.

Смуглая женщина с неожиданной и удивительной для ее хрупкого сложения силой втащила Дункана внутрь маленькой крылатой машины и заперла входной люк. Завывая, как затравленный зверь, Дункан брыкался, царапался и, извиваясь, пытался вывернуться из мертвой хватки. Он рвался к люку, стремясь убежать туда, где его уже поджидали вооруженные до зубов охотники.

Но люк крылатой машины не поддавался, он был накрепко заперт. Тяжело дыша, Джейнис отпустила мальчика, поправила свои шоколадные волосы и уставилась на Дункана горящими глазами.

– Если ты сейчас же не прекратишь сопротивляться, Айдахо, то я выкину тебя отсюда прямо в лапы Харконненов.

С негодованием отвернувшись, она завела двигатель орнитоптера. Дункан услышал зловещий рокот и ощутил вибрацию, которая сотрясла воздушное судно, проникнув сквозь пол и сиденья. Мальчик прижался спиной к стене.

– Ты уже предала меня Харконненам. Ты была среди тех людей, которые схватили моих родителей, а потом и убили их. Это ты причина того, что мне пришлось постоянно тренироваться для их охотничьих забав. Они травили меня, как дикого зверя. Я знаю, что это сделала ты.

– Да, но времена изменились. – Она многозначительным жестом смуглой руки указала на приборную доску. – Я больше не помогаю Харконненам, особенно после того, что они мне сделали.

Возмущенный Дункан сжал кулаки, прижав их к бокам. Кровь, которая обильно потекла из открывшейся раны, пропитала порванную рубашку.

– Что же они тебе сделали?

Ему казалось невозможным, что найдется на свете мука, хотя бы приблизительно напоминающая то, что пришлось пережить ему и его родителям.

– Ты не поймешь, ты же просто молокосос, одна из их пешек. – Джейнис улыбнулась и подняла машину в воздух. – Но с твоей помощью я смогу славно им отомстить.

Дункан презрительно усмехнулся.

– Может быть, я и ребенок, но я всю ночь бил Харконненов и испортил им охотничьи игры. Я видел, как Раббан убил моего отца и мою мать. Кто знает, что они сделали с моими дядьями, тетями и двоюродными братьями и сестрами.

– Сомневаюсь, что на Гьеди Первой остался в живых хотя бы один представитель рода Айдахо. Во всяком случае, после того, что произошло сегодня ночью, они могут уцелеть лишь по чистой случайности.

– Если они это сделали, то зря потратили усилия, – ответил мальчик, скрывая боль. – Я не знал своих родственников.

Джейнис прибавила скорость. Машина летела среди деревьев, в полной темноте покидая заповедный лес.

– Сейчас я просто помогаю тебе убежать от охотников, поэтому заткнись и радуйся. У тебя нет иного выбора.

Джейнис вела орнитоптер, для маскировки не включая бортовых огней, однако Дункан сомневался, что ей удастся уйти от всевидящего ока Харконненов. Он убил несколько их солдат и, что еще хуже, унизил Раббана и посмеялся над ним.

Айдахо позволил себе довольную, хотя и мимолетную улыбку. Пройдя вперед, он сел на сиденье рядом с Джейнис, которая, пристегнувшись ремнями, сидела на месте пилота.

– Почему я должен тебе доверять?

– Разве я просила тебя доверять мне? – Она метнула на него горящий взгляд темных глаз. – Пользуйся тем положением, в котором ты оказался, и все.

– Ты собираешься мне что-нибудь рассказать?

Несколько мгновений Джейнис, сосредоточенно глядя на приборную доску, молчала. Машина поднялась над верхушками ветвистых деревьев, и женщина заговорила:

– Все это правда. Да, я действительно донесла на твоих родителей Харконненам. До меня доходили слухи, да я и сама знала, что твои отец и мать сделали что-то такое, что может разозлить власть, а Харконнены не любят людей, вызывающих у них гнев. Я же заботилась только о себе и своей выгоде. Я думала, что, выдав их властям, я получу какое-нибудь вознаграждение. Кроме всего прочего, это ведь твои родители создали проблему, а не я. Это они сделали ошибку, я же просто хотела получить за это наличными. Здесь не было ничего личного. Если бы не я, то на них донес бы кто-нибудь другой.

Лицо Дункана исказилось, вымазанные в грязи и крови руки сжались в кулаки. Как бы хорошо было набраться мужества и всадить в эту женщину но, но тогда орнитоптер рухнет на землю. Джейнис – его единственная надежда на спасение, во всяком случае, сейчас.

Ее лицо тоже сморщилось в сердитой гримасе.

– Но чем отплатили мне Харконнены? Наградой, продвижением по службе? Нет, ничего подобного, они не дали мне ничего, если не считать зуботычины. Они даже не сказали спасибо. – По лицу женщины пробежала тень озабоченности, впрочем, быстро исчезнувшая, как легкое облачко, на мгновение закрывшее солнце. – Это не так-то легко сделать, как тебе кажется. Думаешь, это доставило мне удовольствие? Но на Гьеди Первой редко выпадают возможности подняться, во всяком случае, все они до сих пор пролетали мимо меня. Но в тот момент мне показалось, что наконец-то пробил мой час. Но когда я пришла к чиновниками попросила награду, они просто прогнали меня, предупредив, чтобы я никогда больше не тревожила их такими наглыми просьбами. Все было напрасно. После этого мне стало еще хуже. – Ноздри женщины затрепетали от обиды и гнева. – Никто не может так поступить с Джейнис Майлем, не поплатившись за это.

– Так ты делаешь это вовсе не для меня? – спросил Дункан. – Не потому что чувствуешь свою вину, не потому что хочешь искупить страдания, которые причинила людям. Ты, оказывается, просто хочешь поквитаться с Харконненами.

– Знаешь, парень, хватать надо все, что можешь поднять.

Дункан между тем покопался в ящике с припасами и нашел там две плитки фруктового риса и пакет сока. Не спрашивая разрешения, он сорвал обертки с плиток, вскрыл пакет и принялся за еду. От плиток исходил слабый запах корицы, имитирующей меланжу.

– Приятного аппетита, – не скрывая сарказма, произнесла Джейнис.

Он не ответил, рот его был набит пищей, и Дункан, громко чавкая, торопливо жевал.

Всю ночь орнитоптер летел на малой высоте, подбираясь к запретному городу Баронии. В какой-то момент Дункан даже подумал, что она хочет снова сдать его в тюрьму, где ему опять придется пройти все круги того же ада. Он сунул руку в карман и нащупал рукоятку своего тупого ножа. Однако Джейнис обогнула город-тюрьму и направила необнаруженный орнитоптер на юг, мимо дюжины городов и поселков.

Днем они сели, чтобы не обнаружить себя, пополнили запасы на придорожной станции, после чего Джейнис купила мальчику новенький синий комбинезон и довольно грубо обработала рану и ввела Дункану какое-то лекарство. Она делала это не столько из человеколюбия, сколько из стремления сделать так, чтобы ее маленький спутник не привлекал к себе излишнего внимания.

С наступлением сумерек они снова взлетели, направившись к югу, где находился негосударственный космопорт. Дункан не знал названий городов, мимо которых они пролетали, и не спрашивал об этом. Никто никогда не учил его географии. На все его вопросы Джейнис отвечала только руганью или попросту молчала, не удостаивая его ответом.

Комплекс коммерческого космопорта нес на себе отпечаток вкусов торговцев и пилотов Гильдии. В архитектуре его не было тяжеловесности, столь любимой Харконненами. Здания были функциональными, в стиле господствовала целесообразность, предпочтение оказывалось долговечности, а не красоте и роскоши. Помещения были достаточно просторными для того, чтобы в них могли передвигаться танки с гильд-навигаторами.

Джейнис посадила орнитоптер так, чтобы можно было в любой момент без задержек взлететь, включила систему сигнализации и вышла из машины.

– Следуй за мной, – приказала она Дункану и повела его по охваченному бурной суетой космопорту. – Я кое о чем договорилась. Но если ты потеряешься, то я не стану тебя искать.

– Но почему бы мне не бежать от тебя? Я тебе не доверяю.

– Я собираюсь посадить тебя на корабль, который увезет тебя с Гьеди Первой, подальше от Харконненов. – Она дразнящим взглядом посмотрела на мальчика. – Это твой выбор, малыш. Мне совершенно не нужны лишние хлопоты, так что веди себя благоразумно.

Дункан стиснул зубы и молча последовал за Джейнис Майлем.

Женщина привела его к старому грузовому кораблю, облепленному рабочими, которые грузили в побитую посудину упакованный груз. С помощью подвесных платформ они поднимали в грузовые отсеки поддоны с ящиками и как попало складывали их на палубу.

– Второй помощник командира этого корабля – мой старый друг, – сказала Джейнис. – Он мне кое-что должен.

Дункан не стал спрашивать, каким должен быть человек, которого Джейнис могла бы считать своим другом, или что она могла такого сделать, чтобы этот человек чувствовал себя ее должником.

– Я не собираюсь платить ни одного солари за твой проезд, Айдахо, твоя семья и без того нанесла заметный урон моей совести, пошатнула мое положение, отношения с чиновниками Харконненов и ничего не дала мне взамен. Но мой друг Ренно говорит, что ты можешь прокатиться на грузовом корабле, правда, при этом ты не будешь много есть, но твоего рациона вполне хватит на то, чтобы не умереть с голода. Меню будет вполне стандартным.

Дункан осмотрел космопорт. Вокруг стояла деловая суета, казавшаяся мальчику хаотичной. Он не представлял себе, какой может быть жизнь на другой планете, в ином, незнакомом ему мире. Грузовой корабль выглядел старым и нисколько не впечатлял, но на нем можно вырваться отсюда, навсегда избавиться от Харконненов. Это была золотая птица, упавшая с неба прямо в руки.

Джейнис грубо взяла мальчика за руку и повела к погрузочной платформе. Раненое плечо отчаянно болело.

– Они везут подлежащие многократному использованию материалы и всякий утиль на перерабатывающие предприятия Каладана. Это вотчина Дома Атрейдесов, заклятых врагов Харконненов. Ты знаешь о вражде между этими Домами?

Дункан отрицательно покачал головой, и Джейнис рассмеялась.

– Ну конечно, ты не знаешь. Как может маленький грязный мышонок, вроде тебя, знать хоть что-то о Ландсрааде и Великих Домах?

Она остановила какого-то рабочего, который толкал перед собой подвеску, кое-как нагруженную каким-то хламом.

– Где Ренно? Скажи ему, что здесь Джейнис Майлем, которая хочет его видеть, причем немедленно.

Она взглянула на Дункана, который выпрямился и подобрался, стараясь пристойно выглядеть.

– Еще скажи ему, что я доставила обещанный груз.

Прикоснувшись к переговорному устройству, прицепленному к лацкану комбинезона, рабочий что-то произнес в микрофон. Не сказав ни слова Джейнис, рабочий направился дальше, толкая платформу к откатчику.

Дункан ждал, стараясь понять, чем занимаются люди в этом отсеке космопорта, Джейнис же хмурилась и явно не находила себе места. Правда, ждать пришлось недолго. Откуда-то появился неряшливо одетый человек, кожа которого была вымазана машинным маслом и блестела от выступавшего на ней жирно блестевшего пота.

– Ренно! – Джейнис помахала человеку рукой. – Сколько можно тебя ждать?!

Он подбежал, последовали долгий влажный поцелуй и страстное объятие, из которого Джейнис постаралась поскорее освободиться. Она указала рукой на Дункана.

– Вот он. Отвезешь его на Каладан. – Она улыбнулась. – Я не могла бы придумать лучшей мести, чем отправить этого мальчика прямо туда, где он доставит кое-кому меньше всего радости, да и кроме того, вряд ли им придет в голову искать его там.

– Ты играешь в опасные игры, Джейнис, – сказал Ренно.

– Я обожаю игры. – Она сжала кулак и шутливо ткнула Ренно в плечо. – Смотри, никому не проболтайся.

Ренно изумленно вскинул вверх брови.

– Какой смысл возвращаться в этот вонючий порт, если в нем не будет тебя? Кто скрасит мое одиночество на топчане? Нет, мне нет никакого резона выдавать тебя. К тому же я все еще твой должник.

Перед тем как уйти, Джейнис присела на корточки и посмотрела в глаза юному Дункану Айдахо. Кажется, на этот раз в ее глазах появилось что-то похожее на сострадание.

– Малыш, слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты сделал следующее: когда прибудешь на Каладан, сойди с корабля и во что бы то ни стало постарайся попасть к самому герцогу Паулю Атрейдесу. Герцогу Атрейдесу. Скажи ему, что ты бежал от Харконненов и хочешь поступить к нему на службу.