Текст книги "Космер: Тайная история"

Алломант Джек и Ямы Эльтании[8]8
  Перевод Н. Осояну.


[Закрыть]

Рассказ содержит незначительные спойлеры к роману «Сплав закона».

Письмо, описывающее эту неделю, я начну с того, как проснулся от сильной головной боли.

Воистину, дорогие читатели, эта боль была невероятной – в голове моей грохотало, как будто там стреляли из сотни винтовок одновременно. Я застонал и перекатился на колени в темной комнате; а до того мгновения лежал, уткнувшись лицом в холодный камень. Перед глазами все тряслось, и потребовалось время, чтобы прийти в себя.

Что со мной случилось? Я вспомнил состязание с бойцом колоссов – чудовищем размером с паровоз и сообразной силой. Я победил его пулей в глаз, не так ли? Разве, поступив подобным образом, я не завоевал верность всего клана колоссов?[9]9
  Действительно, это был результат смелого – возможно, безрассудного – плана Джека. Смотрите эпизод двадцать шестой. На то время Джек был «королем» колоссов в течение трех эпизодов и пережил последний вызов своему авторитету, приблизившись к секретам, которые они хранили относительно Сокровища Выжившего.


[Закрыть]

Я поднялся на ноги и осторожно ощупал затылок. Там чувствовалась засохшая кровь. Не волнуйтесь, рана была не страшная. Со мной случались вещи гораздо хуже. Все было не так плохо, как в тот раз, когда я тонул в океане с путами на руках и металлическим бюстом Выжившего, привязанным к ногам[10]10
  См. «Алломант Джек и Маска Веков», эпизод четырнадцатый. Там, однако, Джек пишет, что это был бюст лорда рожденного туманом. Любопытно, перечитывает ли Джек свои записки после публикации? К счастью для меня, похоже, что он этого не делает.


[Закрыть].

Сухой воздух и свист ветра в расколотых скалах указывали на то, что я все еще в Дикоземье, и это было хорошо. Эти края приключений и опасностей – моя естественная среда обитания, и вызовы, которые они мне бросают, идут во благо. Если я проведу слишком много времени в безопасной и заурядной среде смиренного Эленделя, боюсь, я там увяну.

Мое убежище представляло собой естественную пещеру с грубыми каменными стенами и свисающими с потолка сталактитами. Пещера, однако, была неглубокой, и я обнаружил, что она заканчивается всего в нескольких футах от места, где я лежал изначально. Значит, я не буду убегать в этом направлении[11]11
  Можно было бы задаться вопросом, почему Джек почувствовал, что ему придется бежать, если он не обнаружил, что попал в плен, и еще не пытался выйти через переднюю часть пещеры. Если вас это беспокоит, могу ли я напомнить о последних восемнадцати случаях, когда Джек просыпался с головной болью в начале эпизода? Каждый раз выяснялось, что он тем или иным образом попал в ловушку.


[Закрыть].

Опасаясь возможного выстрела, я подошел к выходу из пещеры и выглянул наружу. Как и подсказывал легкий холодок в воздухе, я находился на возвышенности. Моя пещера располагалась в стене небольшого каньона, и вход в нее представлял собой крутой спуск к группе округлых скал далеко внизу.

На вершине гребня на другой стороне каньона группа синих фигур наблюдала за моей пещерой. Среди колоссов выделялись громилы постарше, чьи шкуры были растянуты и покрыты разрывами; они заворачивались в кожу убитых и съеденных ими людей[12]12
  Джек пребывает в полнейшем блаженном неведении относительно современной науки о колоссах, которая указывает на то, что они редко (если вообще когда-либо) используют настоящую человеческую кожу в качестве трофея. В самом деле, рассказы о том, что они едят людей, сильно преувеличены.


[Закрыть], укрывая ею свои татуированные тела.

– Зачем вы бросили меня здесь, ужасные твари? – крикнул я им, и мой голос эхом разнесся по каньону. – А что вы сделали с прекрасной Элизандрой Драмали? Если вы повредили хоть один волосок на ее вечно прекрасной голове, вы познаете ярость разъяренного алломанта!

Дикари ничего не ответили. Они сидели вокруг тлеющего костра и даже не повернулись в мою сторону.

Возможно, мое положение было не таким идеальным, как я решил при первой оценке. Стена каньона за пределами пещеры была скользкой, как стекло, и такой же крутой, как цена виски в трактире «У Марли». Я понял, что не сумею спуститься живым, – по крайней мере, пока гудит голова после ранения.

Но просто ждать я тоже не мог. Мисс Драмали, моя дорогая Элизандра, несомненно, могла быть в опасности. Будь проклята эта женщина и ее упрямство; она должна была остаться в лагере, как ей велели. Я понятия не имел, что могло случиться с ней или с верным Хандервимом[13]13
  Вообще-то, я спал. Это был очень долгий день. Уверен, что побеспокоился бы о нем, приди мне в голову такая мысль. Однако кровать, предоставленная колоссами, оказалась на удивление удобной.


[Закрыть]. Колоссы не посмеют причинить ему вред из-за клятвы народу Терриса[14]14
  См. эпизод двадцать пятый, в котором мы узнали об их клятве не причинять вреда террисийцам и об их объяснении причины уважения, которое они оказали мне во время наших приключений. Этот вопрос вызвал у меня некоторый интерес.


[Закрыть], но, конечно, он боялся за мою жизнь.

Я почти не думал о том, как попал в это ужасное место. Мне нужен был металл. В моем организме его не осталось; я сжег последние крупицы, чтобы успокоить руки и глаза, когда сделал идеальный выстрел в колосса, претендующего на мой трон. К несчастью, мои похитители украли «Глинт» – хоть колоссы и звери, но достаточно мудры, чтобы отобрать оружие у человека, особенно после того, как увидели мое умение обращаться с надежным револьвером. Они также забрали флаконы с металлом. Возможно, хотели посмотреть, есть ли в них виски. Некоторые алломанты в Дикоземье действительно хранят металлы в таких растворах, но я всегда воздерживался от подобного. Ум джентльмена-авантюриста должен оставаться ясным[15]15
  Разве он только что не упомянул виски, которое часто пьет на остановках в пути? Возможно, логово воров не считается местом, где требуется ясный ум.


[Закрыть].

Конечно, спрятанный в каблуке сапога мешочек с оловом мог сослужить мне хорошую службу. К несчастью, однако, потайное отделение каблука случайно открылось во время первой стычки с колоссом-претендентом. Я потерял мешочек! Я сделал себе пометку поговорить с Ранетт о ее хитроумном каблуке и его манере неожиданно открываться.

Катастрофа! Алломант без металла. У меня остался только собственный ум в качестве инструмента. Его – хотя он и хорош – могло оказаться недостаточно. Кто знает, в какую беду попала прекрасная Элизандра?

Решившись, я принялся ощупывать пещеру. Вероятность была невелика, но мы находились в высокогорье, ценимом именно из-за богатых возможностей в плане добычи полезных ископаемых. И в самом деле, Выживший в тот день был ко мне благосклонен, ибо я заметил на дальней стене небольшую мерцающую полоску металла. Я обнаружил искомое только на ощупь, ввиду невидимости[16]16
  Да, судя по тому, как написано предложение, невидимым сделался сам Джек. Нет, он не позволит мне это отредактировать.


[Закрыть]. В полутемной пещере я не мог судить о природе металла наверняка, но у меня не было другого выхода.

Из нечастых поездок в Элендель я узнал, что моя репутация сделалась в некотором смысле слова героической. Должен заверить вас, славные читатели, что я всего лишь скромный авантюрист и не заслуживаю, чтобы из меня сотворили кумира. И все же, хотя я никогда не желал славы[17]17
  Э-э…


[Закрыть], я дорожу своей репутацией. Поэтому, если бы я мог удалить из вашей памяти следующую сцену моего повествования, так бы и сделал.

Тем не менее моей целью всегда было представить вам искренний и неискаженный отчет о моих путешествиях по Дикоземью. Честность – моя величайшая добродетель[18]18
  В строгом смысле слова, это, скорее всего, верно.


[Закрыть]. Итак, предлагаю вам правду о том, что должно было произойти дальше.

Я опустился на колени и принялся лизать стену.

Я никогда не хотел бы выглядеть глупо перед вами, дорогие читатели[19]19
  Ну, после первого тома поздновато сокрушаться…


[Закрыть]. Но чтобы выжить в Дикоземье, человек должен быть готов ухватиться за любую возможность. Я так и сделал. С помощью языка.

Подобный шаг дал мне очень мало олова для сожжения, но этого оказалось достаточно для нескольких мгновений усиленных чувств[20]20
  Признаю здоровый скептицизм по поводу эпизода с лизанием стены. Мои исследования показывают, что очень маловероятно найти чистое олово, обнаженное таким образом внутри естественного пещерного образования. Даже касситерит, оловянная руда, имеющая некоторое отношение к делу, вряд ли распространена в том краю – и может быть слишком алломантически нечистой, чтобы произвести эффект. Но Джек говорит правду о том, что потерял мешочек с оловом. Я нашел его на земле лагеря полным и нераспечатанным после того, как наш герой попал в плен во второй раз.


[Закрыть]. Я навострил уши в надежде заполучить подсказку относительно того, как выбраться из сложившегося положения.

Мой усиленный оловом слух уловил две вещи. Прежде всего, журчание воды. Я выглянул из пещеры и увидел, что скалы внизу скрывают небольшой ручей, которого раньше не видел. Потом я услышал странное царапанье, похожее на скрежет когтей по ветке.

Я с надеждой поднял взгляд и увидел ворону, притулившуюся среди сорных трав, растущих на скале. Неужели это…

– Молодец! – воскликнула ворона нечеловеческим голосом. – Ты нашел металл даже в тюрьме, Джек. Выживший доволен твоей изобретательностью.

Это и впрямь была она. Линдип, мой духовный наставник, посланная Выжившим ко мне в самые трудные времена испытаний[21]21
  Самое последнее появление Линдип смотрите в седьмом эпизоде повествования. Я повторю то, что сказал там: ни в тот ни в другой раз я не видел этой предположительно говорящей птицы и не могу подтвердить ее существование.


[Закрыть]. Я давно подозревал, что она – из Безликих Бессмертных[22]22
  Не важно, что Безликие Бессмертные – это мифологическая особенность религии Пути, а не религии Выжившего. Подобная теологическая путаница никогда не беспокоила Джека.


[Закрыть], поскольку легенды говорят о том, что они могут менять свою форму и принимать обличье животных.

– Линдип! – воскликнул я. – Мисс Драмали в порядке? Колоссы не причинили ей вреда?

– Нет, смелый авантюрист, – сказала Линдип. – Но они захватили ее в плен. Ты должен бежать, и побыстрее, ибо ее ждет страшная участь.

– Но как же мне сбежать отсюда?

– Я не могу подсказать тебе способ, – произнесла Линдип. – Я проводник, но не могу решать за героя его проблемы. Это не путь Выжившего, который считает, что каждый человек должен следовать своей дорогой[23]23
  Я подозреваю, что у Джека были галлюцинации на протяжении всей этой сцены, результат травмы головы. В процессе редактуры я несколько раз жалел, что меня не постигла та же участь.


[Закрыть].

– Ладно, – сказал я. – Но скажи мне, проводник: почему меня вообще взяли в плен? Разве я не заслужил преданности клана колоссов, разве я не был их королем? Я победил претендента!

Уверен, что мое разочарование сквозило в сказанном, и надеюсь, что ты не думаешь обо мне хуже, дорогой читатель, видя столь резкие слова, обращенные к духовному наставнику. Однако я не только беспокоился о безопасности моей дорогой Элизандры, но и был опустошен, утратив лояльность племени колоссов. Они хоть и дикари, но, казалось, были близки к тому, чтобы открыть мне свои секреты – секреты, которые, я был уверен, привели бы меня к символу наконечника копья, кровавым следам и Сокровищу Выжившего.

– Я не знаю наверняка, – сказала Линдип, – но подозреваю, это произошло потому, что ты использовал пистолет, чтобы убить претендента. В прошлый раз, завоевывая лояльность клана, ты не выстрелил в соперника, а отпугнул его пулей. Многие кланы колоссов считают убийство на расстоянии с помощью оружия признаком слабости, а не силы.

Безжалостные звери, настоящие дикари[24]24
  Я как-то упомянул Джеку, что мой народ, террисийцы, одно время считались дикарями – по крайней мере, согласно записям, предоставленным нам Гармонией. Он положил руку на мое плечо и сказал: «Все в порядке. Я горжусь тем, что считаю дикаря своим другом». Он был так искренен, что я не осмелился объяснить, насколько оскорбительны его слова.


[Закрыть]. Револьвер – самое элегантное оружие, оружие джентльмена.

– Я должен бежать и спасти прекрасную Элизандру, – сказал я. – Наставник, ты видела, как я попал в эту пещерную тюрьму? Неужели у колоссов есть где-то потайной ход и они привезли меня сюда таким способом?

– Я видела, о искатель приключений. Но правда тебе не понравится. Нет никакого потайного хода – вместо этого тебя забросил сюда какой-то колосс снизу[25]25
  Я нахожу это неправдоподобным даже по меркам историй Джека. Скорее всего, колоссы спустили его сверху.


[Закрыть].

– Ржавь и Разрушитель! – воскликнул я.

Несомненно, твари, испугавшись мощного оружия, которое я использовал, запихнули меня сюда, чтобы я умер от голода, вместо того чтобы убить меня собственными руками, рискуя прогневить богов.

Мне нужен был выход, и побыстрее. Я снова выглянул наружу и заметил грозовые тучи совсем близко. Это заставило меня задуматься. Я посмотрел вниз, на тонкую струйку воды в каньоне. Как я уже заметил, склоны этого каньона были особенно гладкими. Словно бы… обточенными.

Да! Я заметил характерные линии на стенах каньона – отметины уровня, на котором река становилась грозной и глубокой. Путь к спасению был близок! Действительно, дожди обрушились на равнины выше по течению, вскоре вода хлынула в каньон, и – стиснутая более узкими границами – река начала подниматься.

Я нервно ждал подходящего мгновения, чтобы войти в реку, и в ожидании нашел время, несмотря на беспокойство, написать это письмо. Я запечатал его в специальный непромокаемый карман грубых брюк в надежде, что, если мне суждено встретить свой конец, оно каким-то образом попадет к читателям, как только найдут мое тело.

Когда дождь полился на сам каньон, я не вытерпел. Я бросился в поднявшиеся внизу воды[26]26
  Здесь эпизод заканчивается и начинается следующий – и нет, я не знаю, как он написал последний абзац после того, как запечатал письмо в кармане брюк. Как бы то ни было, я сомневаюсь, что вы подумали, будто настал смертный час Джека, учитывая, что этот сборник содержит три эпизода, из которых завершился только первый. Тем не менее многие из еженедельных читателей его писем действительно встревожились, что Джек нашел свою погибель. Точно так же, как они волновались в конце остальных трехсот эпизодов. Мне часто приходит в голову, что я хотел бы найти этих людей и выяснить, кому и за сколько они продали содержимое своих черепов. Лично я предпочитаю аудиторию переплетенных томов, подобных этому. Их пристальное внимание к моим личным заметкам доказывает, что они обладают превосходным вкусом и интеллектом.


[Закрыть].

Мои читатели, я надеюсь, что это послание найдет вас в добром здравии. Как вы, наверное, помните, послание на прошлой неделе закончилось совершенным мною опасным прыжком навстречу водной гибели. Я был уверен, что мое время пришло, но мне в некоторой степени приятно сказать, что я выжил. Только «в некоторой степени» из-за откровения, о котором я вскоре поведаю. Если вам придется читать дальше, имейте в виду: содержание этого письма ужасно и может вызвать дискомфорт – даже тошноту – у более слабых и молодых из вас.

Я действительно выпрыгнул из пещеры-тюрьмы в поднимающиеся воды реки. Должен строго предостеречь моих читателей от поступков такого рода, если только обстоятельства не будут ужаснее некуда. Воды ливневого паводка, какие случаются в Дикоземье, опасны, полны водоворотов и смертоносных камней. Найдись хоть какой-то другой выбор, я, конечно, принял бы его.

Вода бурлила вокруг меня, словно охваченное паникой стадо. К счастью, у меня был опыт выживания в таких водах[27]27
  См. «Алломант Джек и Воды Ужаса», где описаны несколько одинаково неправдоподобных случаев плавания Джека по рекам с сильным течением и порогами. Мне остается только удивляться, почему эти экстремальные события никогда не происходят в моем присутствии.


[Закрыть].

Ключ к плаванию в подобной ситуации – не сопротивляться. Нужно нестись по течению, как корабль, который в море отдается во власть волн. Однако, даже чтобы просто удержаться на плаву в такой буре, нужны практика, удача и сила воли.

С помощью силы рук мне удалось обойти самые смертоносные скалы и дожить до того мгновения, когда воды моего маленького притока слились с широкими водами Горькой, самой большой реки в округе. Здесь течение замедлилось, и мне с некоторым трудом удалось доплыть до берега и освободиться.

Измученный, все еще чувствуя головокружение от раны, я плюхнулся на берег реки. Однако не успел я освободиться, как пара сильных рук подняла меня в воздух.

Колоссы. Меня снова схватили.

Твари оттащили меня, промокшего насквозь, подальше от ревущей реки. Я оставил мокрый след в пыли[28]28
  Не понял, что случилось с дождем, который так способствовал его побегу в прошлом эпизоде. Больше он об этом не упоминает.


[Закрыть]. Я не сражался против похитителей. Их было шестеро, средних размеров колоссы, синяя кожа начала туго натягиваться на их телах, разрываясь по бокам ртов и вокруг самых больших мышц.

Они не говорили со мной на своем грубом языке, и я знал, что не смогу победить шестерых сразу. Без оружия и без металла. Я решил, что лучше позволить тащить меня, куда им вздумается. Возможно, меня снова забросят в мою пещерную тюрьму.

Вместо этого колоссы доставили меня к непонятно откуда взявшейся роще, скрытой в небольшой долине среди скал. Я никогда раньше не бывал там – на самом деле колоссы всегда уводили меня прочь оттуда, утверждая, что среди скал простирается пустошь. Ибо откуда же тогда взялись деревья?[29]29
  Ненужное «ибо» – наименьшая из проблем Джека, поэтому я его оставил. Мне удалось убрать с этой страницы шестнадцать лишних запятых. У Джека также сложилось впечатление, что слово «колосс» выглядит лучше с восклицательным знаком в центре, и мне еще предстоит выяснить причину. Во имя собственного здравого смысла я удалил восклицательные знаки, хотя и беспокоюсь, что сделал это слишком поздно.


[Закрыть]

Деревья скрывали маленький оазис в пыльной земле, место, где вода била из естественного источника. Мне это показалось любопытным, так как на моих картах обычно отмечены главные водопои.

Они протащили меня мимо деревьев и вокруг водопоя, и я увидел, что он очень глубок – так глубок, что недра были синими и невозможно разглядеть дна. Стены были из камня. Вздрогнув, я понял, что бассейн имеет форму, отдаленно напоминающую наконечник копья.

Может быть, это оно? Место, где находится Сокровище Выжившего? Нашел ли я его наконец?[30]30
  Ага.


[Закрыть] Я искал другой знак – кровавые следы, о которых говорится в легендах. Я не видел их, пока мое мокрое тело не протащили по камням, ближайшим к водоему.

Если долго путешествовать по Дикоземью, вы обнаружите, что вода иногда выявляет истинный цвет камня. Это не столь очевидно в городе, где многие из вас живут, дорогие читатели, потому что камни там покрыты грязью и сажей. Но здесь земля чистая и свежая. Вода, которая капала с моего тела на камни, обнаружила узор, похожий на набор следов, ведущих в водоем оазиса.

Вот оно! Хотя это и не были настоящие следы, я понимал, как усталый путник, добравшись до этого места, может принять их за таковые. Выдуманная история о самом Выжившем – истекающем кровью из раны от копья и остановившемся здесь, чтобы напиться, – имела смысл.

Это место было изукрашено начертанными на скалах узорами, повторяющими татуировки колоссов, и их кожаными одеждами, обернутыми вокруг стволов деревьев. Очевидно, это был для них святой приют, что объясняло как мою неосведомленность об оазисе, так и причину, по которой люди в этом районе исчезали. Любого, кто на него наткнется, должны были убить за то, что он узрел нечто неположенное.

И какое будущее мне предвещало то, что меня сюда притащили?[31]31
  Как бы фантастично ни звучало описание этого места, я сам видел его и должен согласиться с тем, что рассказывает Джек. Узоры действительно похожи на следы, а водоем имеет форму наконечника копья. Колоссы никому об этом не рассказывают. Каким бы невероятным это ни казалось, он на самом деле нашел местонахождение Сокровища Выжившего. Я принимаю это как доказательство того, что Гармония наблюдает за всеми нами, ибо только божество могло обладать таким жестоким чувством юмора, чтобы постоянно позволять человеку, подобному Джеку, неуклюже добиваться столь замечательного успеха.


[Закрыть]

Конечно, здесь было больше колоссов. Некоторые оказались настолько древними, что их кожа лопнула целиком; они сидели, завернувшись в шкуры, чтобы сдержать медленно сочащуюся из ран кровь. Если вы никогда не видели древних колоссов, считайте, что вам повезло. Их необъятность может сравниться только со странностью лиц, безносых и безгубых, с выпученными глазами на фоне красной плоти. Большинство колоссов умирают от сердечных приступов, не достигнув подобного состояния. Эти же будут продолжать расти, даже полностью потеряв кожу, пока судьба не заберет их.

В древние времена таких, как они, убивали. В наши дни, однако, пожилых колоссов почитают, – по крайней мере, так я узнал, но только из рассказов[32]32
  Об этом откровении см. эпизод двадцать пятый.


[Закрыть]. Я подозреваю, что места, где все племена держат старейшин, так же святы, как и это.

Стражники доставили меня к древним. Я осторожно встал на колени.

– Ты пришел, – сказал один древний.

– Ты не человек, – сказал другой.

– Ты победил нашего предводителя и убил всех претендентов, – сказал третий.

– Что вы со мной сделаете? – спросил я, заставляя себя подняться во весь рост. Промокший и ошеломленный, я встречал свою судьбу лицом к лицу[33]33
  Или, другими словами, «я не мог удрать немедленно, но хотел быть готовым бежать, крича, как ребенок, едва у меня появится возможность. Поэтому я выпрямился во весь рост».


[Закрыть].

– Тебя убьют.

– Это будет по воле дочери твоего противника.

– Ты должен присоединиться к нам.

– Присоединиться к вам? – резко спросил я. – Каким образом?

– Все колоссы когда-то были людьми, – сказал один древний.

Я и раньше слышал подобные заявления. И, дорогие читатели, я понимаю, что пренебрегал ими в своих рассказах. Я считал их глупыми выдумками.

С тяжелым сердцем должен сказать вам, что ошибался. Сильно ошибался. С тех пор я узнал ужасную правду. Древние правы.

Колоссы – это люди.

Процесс ужасен. Чтобы принять человека в свои ряды, они вонзают в его тело маленькие металлические штыри. Это создает мистическую трансформацию, во время которой ум и личность человека безжалостно слабеют. В конце концов он становится таким же тупым и простым, как прочие колоссы.

Колоссами не рождаются. Колоссами становятся. Их варварство существует внутри каждого из нас. Возможно, именно это и пытался поведать мне дорогой Хандервим[34]34
  Ну нет. Но я приму это. Пожалуйста, обратите внимание: Джек рассказывает, к сожалению, правду. Я видел этот процесс своими глазами, как и другие ученые, и широко признано, что описание практики верно. Я действительно несколько раз пытался объяснить это Джеку.


[Закрыть].

Они заявили, что я должен присоединиться к ним. Неужели таков мой конец? Жить как скотина в далекой деревне, потеряв рассудок?[35]35
  Не уверен, что это возможно. Это было бы очень похоже на деление на ноль.


[Закрыть]

– Ты говорил о дочери моего противника, – сказал я. – Кто она?

– Я, – произнес мягкий, знакомый голос.

Я обернулся и увидел Элизандру Драмали, выходящую из-за деревьев неподалеку. Вместо платья на ней была шкура, едва прикрывающая наиболее интимные части тела. В самом деле, полное описание ее фигуры потрясло бы моих более щепетильных читателей, и поэтому я воздержусь[36]36
  Что, разумеется, не помешало редакторам газет включить детальный набросок этой сцены в свою оригинальную версию эпизода.


[Закрыть].

Она все еще носила очки, и золотистые волосы были собраны в обычный хвост, но ее кожа… ее кожа была теперь синего оттенка, чего я никогда раньше не видел.

Элизандра, прекрасная Элизандра, была колосской крови![37]37
  В оригинальной печатной версии этой истории предпоследний эпизод заканчивался прямо здесь, что, как мне сказали, едва не привело к массовым беспорядкам и вынудило на следующий же день пустить в продажу спецвыпуск газеты, содержащий завершение рассказа. К счастью, мы отправили все три эпизода вместе, в одном пакете. Меня постоянно удивляет, что люди так интересуются необработанными отчетами Джека, а не ждут моего более разумного, аннотированного издания. Это отсутствие вкуса у широкой публики – одна из причин, по которой я покинул Элендель, чтобы путешествовать по Дикоземью. Или так, или застрелиться, а ведь я принес обеты дворецкого, полные миролюбия и запрещающие проливать кровь.


[Закрыть]

– Этого не может быть! – воскликнул я, глядя на мою милую Элизандру. Женщину, которую я любил и лелеял больше всех остальных. Женщину, которая все это время каким-то образом скрывала от меня свою истинную сущность.

В жилах Элизандры текла кровь колоссов.

Я бы хотел, чтобы мне не пришлось писать эти слова вам, мои стойкие читатели. Но они правдивы – правдивы, как кровь моего бедного сердца. Правдивы, как чернила на этой странице.

– Косметика, – сказала Элизандра, скромно потупив глаза. – Как видишь, моя кожа не такая синяя, как у некоторых колоссов. Умелое использование пудры и перчаток позволило мне скрыть, кто я есть.

– Но твой разум! – Я шагнул к ней. – Ты думаешь и обладаешь умом, в отличие от этих тварей![38]38
  Исследования доказали, что колоссы в среднем не менее разумны, чем обычные люди, хотя очевидно, что это неверно для полных колоссов, которые приняли трансформацию. Или для большинства искателей приключений.


[Закрыть]

Я хотел к ней приблизиться, но заколебался. Все, что я знал об этой женщине, оказалось ложью. Она была чудовищем. Не моей прекрасной, чудесной аристократкой, а обитательницей пустынных краев, убийцей и дикаркой.

– Джек, – сказала она. – Я все еще остаюсь собой. Я родилась колоссом, но не приняла превращения. Мой ум остер, как у любого человека. Пожалуйста, мой дорогой, загляни под эту кожу – прямо мне в душу[39]39
  Я показал сцену Элизандре, и она ответила смехом. Принимайте как хотите. Однако хотел бы отметить, что, когда я говорил с ней об этом, она, казалось, совсем не стыдилась своего наследия, хотя поначалу и скрывала его от всех нас.


[Закрыть].

Я больше не мог сопротивляться. Пусть она солгала, но по-прежнему осталась моей Элизандрой. Я шагнул в ее объятия и в миг смятения почувствовал ее сладкое тепло.

– Ты в смертельной опасности, любимый, – прошептала она мне на ухо. – Они сделают тебя одним из них.

– Почему?

– Ты спугнул их вождя, – прошептала Элизандра. – И правил кланом, несмотря на все устроенные нами испытания. В конце концов, ты убил их величайшего чемпиона. Мою мать.

– Претендентом была… женщина? – спросил я.

– Конечно. Разве ты не заметил?

Я бросил взгляд на собравшихся колоссов, которые носили набедренные повязки, но обычно без верха. Если и был способ отличить мужчин от женщин, кроме… гм… подглядывания, то я его не знал. На самом деле я предпочел бы не знать, что некоторые из них были женщинами. Мои морщинистые, обветренные щеки уже не так часто краснели, потому как то, что я видел, могло бы основательно потрясти ваши нежные умы. Но если бы я был способен покраснеть, то, может быть, и покраснел бы в тот миг.

– Тогда я сожалею, что убил ее, – сказал я, поворачиваясь к Элизандре, которая все еще держала меня в объятиях.

– Она сама выбрала свой жизненный путь, – ответила Элизандра. – И это был путь жестокости и убийства. Я не оплакиваю ее, но буду оплакивать тебя, если ты окажешься в их власти, дорогой. Они говорят, что такова моя воля, но это, конечно, неправда, хотя никто не станет слушать моих протестов[40]40
  Над этим она тоже смеялась. Если вы знаете Зандру, вы, вероятно, поймете, что любое утверждение, в котором отсутствуют три ругательства – и комментарий о сомнительном происхождении Джека, – не может быть действительно приписано ей. Но она, кажется, любит его. Почему-то.


[Закрыть].

– Почему они бросили меня умирать в той пещере?

– Это была проверка. Последнее испытание. Они освободили бы тебя через три дня, если бы ты не сбежал – но, раз это тебе удалось, ты оказался достоин вступить в их ряды и стать их новым вождем по-настоящему. Но для этого ты должен пройти трансформацию! Ты потеряешь большую часть своего «я», вместо этого став одним из них, существом инстинкта[41]41
  Для тех, кто сбит с толку – включая самого Джека, – уточню, что это действительно способ стать полноценным колоссом. Их дети рождаются с кожей от синей до пятнисто-серой, но не темно-синей, как у настоящих колоссов. Эти дети, как правило, люди, хотя и щедро одаренные в плане физических способностей. Каждому ребенку предлагается сделать окончательный выбор, когда он достигнет двенадцатого года. Те, кто не принимает трансформацию, должны уйти и присоединиться к человеческому обществу. По моим оценкам, многие уходят – но точно так же многие обычные люди, недовольные своей жизнью в городах, пробираются к племенам колоссов и присоединяются к ним, принимая трансформацию. С этого мгновения не делается никакого различия между тем, кто изначально был человеком, и тем, кто родился колоссом.


[Закрыть].

Значит, мне нужно было бежать. Такая судьба, смерть разума, была бы хуже обычной смерти. Хотя я весьма зауважал дикарей-колоссов[42]42
  Конечно, недостаточно большое уважение, чтобы не называть их дикарями.


[Закрыть], у меня не было ни малейшего желания присоединяться к ним.

– Ты привела меня сюда, – понял я, глядя на Элизандру. – С тех пор как мы нашли тебя в Дикоземье, ты вела меня к этому племени. Ты знала об этом водоеме.

– Судя по описаниям того, что вы искали, я подозревала, что именно здесь находится сокровище, – сказала моя прекраснейшая. – Но я не знала наверняка. Я никогда не была у священного водоема. Джек… как только они превратят тебя, они планируют сделать то же самое со мной, против моей воли. Я сопротивлялась этому всю жизнь. Я не позволила им завладеть моим разумом в юности – не позволю и сейчас!

– Хватит болтать! – сказал один из старейшин. – Ты преобразишься!

Остальные колоссы захлопали в унисон. Один древний протянул дрожащую окровавленную руку, держа в ладони пригоршню маленьких штырьков.

– Нет! – воскликнул я. – В этом нет необходимости! Ибо я уже один из вас!

Элизандра крепче сжала мою руку.

– Что? – прошептала она.

– Это единственный план, который я могу придумать, – прошептал я в ответ. Затем, уже громче, провозгласил: – Я колосс!

– Это невозможно, – сказал один из древних.

– У тебя не синяя кожа.

– Ты не знаешь пути.

– Я убил вашего чемпиона! – заявил я. – Какие еще нужны доказательства! Будет ли обычный человек достаточно силен, чтобы сделать это?

– Револьвер, – сказал древний. – Чтобы пустить в ход оружие, силы не требуется.

Ржавь и Разрушитель!

– Ну что ж, – заявил я, – я докажу это в последнем испытании. Ибо я принесу вам Сокровище Выжившего!

Колоссы замолчали. Аплодисменты прекратились.

– Это невозможно, – сказал древний. – Даже самые сильные колоссы потерпели неудачу.

– Тогда, если добьюсь успеха, вы поймете, что я сказал правду, – заявил я тварям.

Я готовил себя к верной смерти. Хотел бы я сказать вам, что в тот день храбрость руководила моими устами, но на самом деле это было просто отчаяние. Я заговорил о том единственном, что пришло на ум, о том единственном, что позволяло тянуть время.

Если легенды правдивы, то Сокровище было спрятано «напротив неба, чтобы поднять его сумела лишь жизнь». Напротив неба, должно быть, на дне водоема – так далеко, что я не мог его увидеть. Мне придется нырнуть, чтобы забрать Сокровище.

– Это невозможно, – сказал другой древний.

– Я докажу, что возможно! – заявил я.

– Джек! – воскликнула Элизандра, положив руку мне на плечо. – Ну и дурак же ты!

– Может, и дурак, – сказал я, – но не позволю им сделать из меня колосса.

Она вдруг притянула меня к себе и поцеловала. Меня сложно шокировать, дорогие читатели, но в тот миг невозможное свершилось. Временами она была так холодна ко мне, что я был уверен: мои чувства останутся безответными.

Но этот поцелуй… Этот поцелуй! Такой же глубокий, как водоем рядом с нами, такой же истинный, как учение самого Выжившего. Мощный, как пуля в полете, и невероятный, как попадание в яблочко в трехстах ярдах. Страсть в нем согрела меня, прогоняя холод промокшей одежды и страх трепещущего сердца.

Когда она закончила, внутри меня вспыхнул металл. Хоть она и не была алломантом, но все же насыпала себе в рот немного оловянной пыли и передала ее мне в поцелуе!

Я отстранился, удивляясь.

– Ты потрясающая, – прошептал я.

– Провалиться мне на месте, Джек, – прошептала она в ответ. – В кои-то веки ты сказал что-то умное[43]43
  Я считаю, что это единственная точная цитата из Элизандры во всей истории. Она призналась мне, что угрожала выстрелить ему в… э-э… мужское естество, если он не включит эти слова в официальный рассказ.


[Закрыть].

Колоссы снова захлопали. Я выбрал самый большой камень, который смог унести, затем, глубоко вздохнув, прыгнул в водоем и позволил камню утянуть меня вниз.

Там было глубоко. Непостижимо глубоко[44]44
  И под этим он имеет в виду ровно 18,3 фатома. Я вернулся и измерил. – Примеч. перев.: 1 фатом, он же морская сажень, равен 1,8288 м.


[Закрыть].

Вскоре темнота поглотила меня. Дорогие читатели, вы должны представить себе эту полную темноту, ибо я не верю, что могу отдать ей должное. Быть поглощенным чернотой – само по себе поразительное переживание, но быть в воде, когда убегает свет… есть что-то невероятно ужасающее в таком переживании. Даже мои стальные нервы дрогнули, когда я продолжил спуск.

Ужасная боль пронзила уши, хотя была ли она вызвана моей раной, я не знаю. Я падал, казалось, целую вечность, пока легкие не запылали, а разум не онемел. Я чуть не отпустил свой камень.

Я не мог думать. Рана угрожала одолеть меня, и хотя я ничего не видел, знал, что зрение затуманивается. Мое тело отказывалось повиноваться, пока я падал навстречу обмороку. Я знал, что умру в этих незримых глубинах.

В этот миг я подумал о том, как Элизандра превращается в колосса, теряя острый ум, который столь очаровывал меня. Эта мысль придала сил, и я зажег олово.

Разжигание олова дарует ясность ума, как я уже говорил. Я никогда не радовался этому так сильно, как тогда; эти мгновения ясности отогнали тень, набежавшую на разум.

Я чувствовал холод воды, и боль в голове казалась невероятной, но я был жив.

Я ударился о дно. Не осмеливаясь отпустить камень, я судорожно ощупывал пространство вокруг себя рукой. Легкие горели, как раскаленный металл. Оно здесь?

Да! Оно было там. Что-то квадратное и неестественное, металлическая коробка. Сейф?

Я попытался приподнять его, и мне удалось сдвинуть его с места, но он был таким же тяжелым, как мой камень. С ужасом я понял, что никогда не смогу вытащить это на поверхность. Мое тело было слишком слабым; я не смог бы плыть с такой тяжестью в руках.

Значит, я обречен на неудачу? Если я доберусь до поверхности без Сокровища, возможно, они просто убьют меня или сделают подобным себе – в любом случае мне конец.

Я снова попытался поднять ящик, но смог проплыть всего несколько футов. У меня не хватало ни воздуха, ни сил. Это было бесполезно!

И тут я вспомнил стихотворение. Насупротив неба найдете его, и он будет поднят только самой жизнью[45]45
  Да, я знаю, что он цитировал стихотворение шесть раз в течение этого повествования и каждый раз немного по-другому. Нет, он не позволит мне все отредактировать и свести к единому образцу.


[Закрыть].

Сама жизнь. Что есть жизнь здесь, внизу?

Воздух.

Я ощупал стенки ящика и нашел защелку, которая отпирала какой-то предмет. На ощупь он был кожистый, как бурдюк. Я вдохнул в него, отдавая весь воздух в легких – воздух, который больше не поддерживал меня, но все еще мог послужить мне[46]46
  Те читатели, которые разбираются в плавучести и давлении, вероятно, должны остановиться на этом и не прибегать к математическим расчетам относительно пригодности одного глотка воздуха в подобных условиях.


[Закрыть]. Затем я оттолкнулся от дна; мой металл израсходовался, мой воздух иссяк.

Вечность.

Я рассек поверхность водоема, и в тот же миг зрение снова затуманилось. Я увидел свет лишь мельком, прежде чем тьма утащила обратно, но мягкие руки схватили меня и извлекли из воды, не давая погрузиться навстречу гибели. Я почувствовал запах духов Элизандры и, придя в себя, увидел ее озабоченное лицо, баюкающее мою голову у нее на коленях. Вид ее кожаного костюма снизу был не особенно приличным, но и не лишенным достоинств.

– Ты дурак, – прошептала она, когда я перевернулся и откашлялся.

– Он потерпел неудачу! – воскликнули старейшины колоссов.

В это самое мгновение что-то подпрыгнуло на поверхности водоема, – похоже, это был какой-то надутый пузырь, возможно от овцы. Я сунул руку в воду и схватил плавающий под пузырем ящик[47]47
  Если мешок воздуха – это все, что нужно, чтобы поднять сокровище, то возникает вопрос, зачем величайшему из краснобаев понадобился вышеупомянутый овечий пузырь. – Примеч. перев.: непереводимая игра слов, основанная на том, что по-английски «краснобай» – windbag – в буквальном смысле означает «мешок воздуха».


[Закрыть].

Колоссы столпились вокруг, а я опустился на колени рядом с ящиком и принялся возиться с замком. Элизандра достала ключ, который мы нашли в шахте Мальстрема, и он подошел[48]48
  Эх…


[Закрыть]. Я со щелчком повернул его и поднял крышку.

Внутри были штыри.

Крики колоссов сначала встревожили меня, но они оказались криками радости. Я растерянно посмотрел на Элизандру.

– Новые штыри, – сказала она. – Много штырей. С их помощью племя сможет расти. Они проигрывали войны с теми, кто обитает поблизости; мое племя всегда было самым маленьким в округе. Это позволит им увеличить численность на десятки. Для них это настоящее сокровище.

Я сел на пятки. Я выражу вам некоторое сожаление, дорогие читатели. Я путешествую не ради богатства, а ради радости открытий и возможности разделить с вами мир – но все же это было не то сокровище, которое я надеялся найти. Горсть маленьких штырей? Выходит, я искал ее месяцами? Так называемое сказочное богатство, оставленное самим Выжившим?

– Не смотри так мрачно, дорогой, – сказала Элизандра, отдавая штыри древним. Она отстранилась вместе со мной, когда они собрались вокруг. Оказалось, что в суматохе о нас забыли. – Похоже, нам вернули жизнь.

Действительно, колоссы не остановили нас, когда мы бежали. Мы быстро покинули небольшую долину с оазисом, направляясь к реке и – надеюсь – к остальной части нашего каравана[49]49
  Да, они забыли про меня.


[Закрыть].

Я не мог избавиться от разочарования. А потом кое-что заметил. Шкатулка, которую несла Элизандра, не сильно потускнела от того, что, несомненно, провела под водой более трех столетий. Я жестом показал ей, чтобы она передала ее мне, и отполировал поверхность крышки. Затем я удивленно моргнул.

– Что? – спросила она, останавливаясь.

Я усмехнулся.

– Чистый алюминий, моя дорогая, стоит тысячи. В конце концов, мы нашли наше сокровище.

Она рассмеялась и одарила меня еще одним поцелуем.

И вот здесь, мои читатели, я должен закончить рассказ о путешествиях в Ямах Эльтании. Мы нашли сокровище, попрощались с жизнью и вновь ее обрели, и я исполнил предсмертное желание дорогого павшего Микаффа.

Это было мое самое грандиозное приключение, и я думаю, что отдохну немного, прежде чем снова отправлюсь в путь. Я слышал о странных огнях в южных небесах, которые могут скрывать лишь еще одну тайну.

До той поры – желаю приключаться![50]50
  Итак, мы подходим к концу еще одного аннотированного тома. Уверен, что прозорливые читатели, коим свойственны элегантность и респектабельность, оценят мои многострадальные усилия по сохранению жизни Джека хотя бы потому, что я подозреваю: эти отредактированные отчеты обеспечивают им особую разновидность забавы долгими зимними вечерами. Что ж, до новых встреч. Джек обещает новые приключения и тайны, но мои слова будут скромнее. Я попытаюсь заставить его хоть раз в жизни правильно расставлять знаки препинания в письмах. Я считаю, что моя задача – самая трудная из двух.
Хандервим из Внутреннего Терриса 17-е хэммондара, 341 г.

[Закрыть]