Текст книги "Самоучитель трейдера. Психология, техника, тактика и стратегия"

Тим, печальный трейдер

К тому времени, когда я начал работать с Тимом, он уже растерял бóльшую часть своего куража. Когда-то это был вполне преуспевающий трейдер, но со временем тот вид торговли, который позволял ему зарабатывать на жизнь, перестал приносить деньги. В конце 1990-х гг. моментум фондовых индексов – особенно NASDAQ – на прорыве имел тенденцию к краткосрочному продолжению. Если вы успевали достаточно рано присоединиться к движению рынка, обычно можно было проехать на нем по крайней мере несколько тиков, а то и пунктов. Однако когда в начале нового тысячелетия волатильность покинула рынки, исчез и эффект моментума. Трейдеры, привыкшие покупать прорывы, внезапно увидели, что покупают максимумы и продают минимумы.

Как и предсказывал Чиксентмихайи, первой реакцией Тима на эту ситуацию было огорчение («Что, черт возьми, происходит!»), затем возникло беспокойство («На этом рынке стало гораздо труднее торговать!»). Разговаривая с коллегами, он часто обсуждал, когда же вернется волатильность. Надежды Тима стали в конце концов популярной шуткой в офисе: рынок «разойдется» после праздника, после заявления Федеральной резервной системы, после того, как пробьет определенный уровень цен. Самый большой страх Тима заключался в том, что его навыки больше не соответствуют требованиям задачи. Это казалось ему особенно угрожающим, потому что он был помолвлен и приближалось время свадьбы и начала семейной жизни, связанной с дополнительными обязанностями и расходами.

Но рынок не «разошелся» ни после праздника, ни после выхода экономических отчетов, ни после пробития ценовых уровней. Более того, волатильность скатилась к многолетним минимумам. На смену мысли «на этом рынке стало гораздо труднее торговать» пришла идея «на этом рынке невозможно торговать». Поняв, что он не мог покупать силу или продавать слабость, Тим попытался выбирать максимумы и минимумы и торговать против рынка. Время от времени это работало, но он нес значительно бóльшие убытки, когда на рынках происходило значительное движение. В результате в течение большинства дней недели он получал маленькую прибыль, а затем отдавал ее во время редких прорывов рынка. Он знал, что не мог позволить себе большие убытки, и понимал, что ему нужно время, чтобы разобраться в новых рыночных условиях, поэтому неохотно уменьшил размер своих сделок и в итоге с трудом покрывал накладные затраты, даже когда выигрывал.

Оказавшись перед перспективой погубить карьеру и оказаться без невесты, Тим все больше и больше погружался в пучину отчаяния. Его беспокойство уступило место настоящей депрессии. Иногда он пропускал многообещающие сделки, убежденный, что рынок пойдет против него независимо от того, что он сделает. И пожалуй, самым важным было то, что он разлюбил торговать. Каждое утро он со страхом ждал начала рабочего дня.

Из наших бесед выяснилось, что Тим испытывал смешанные чувства по отношению к идее научиться торговать по-другому. Он цеплялся за надежду, что его рынок возвратится к прежнему состоянию и позволит ему делать деньги на моментуме или он сможет найти какой-то похожий рынок, где будет торговать в своем стиле. Тим знал, что обучение работе на совершенно новом рынке будет длительным; учитывая его растущие личные расходы, это было для него недопустимо. Когда он пытался торговать по-новому, то расстраивался из-за тех случаев, когда моментум принес бы ему прибыль, придерживайся он своего старого подхода. Не раз он выражал озабоченность – иногда в шутку, иногда не совсем – что рынок вернется к своей старой форме, как только он освоит новый торговый стиль. Он был убежден, что законы Мэрфи все равно до него доберутся. Верным признаком противоречивости его усилий было то, что он часто устранялся от торговли, закрывая позицию всякий раз, когда выигрывал скромную сумму. Он убегал в то самое время, когда должен был погружаться в процесс обучения.

Я хотел бы рассказать, что помог Тиму возвратить его былую славу, дав ему правильные идеи или полезные советы. Однако этому не суждено было произойти. Тим ушел из торговли в деловой мир и в результате смог содержать семью, обеспечивая устойчивый доход. Долгое время я ломал голову, пытаясь понять, что еще я мог сделать, чтобы помочь Тиму. Я не был обеспокоен его будущим – он вообще-то казался совершенно счастливым на своем новом поприще, но я знал, что в своей работе столкнусь еще со многими Тимами.

Мог ли я приложить больше усилий, чтобы познакомить его с новым рынком или другим методом торговли? Может быть, ему следовало отдохнуть от трейдинга более длительное время?

С разочарованием я осознал, что мы перепробовали все что можно, и без заметных результатов.

Грустная правда заключалась в том, что Тим сбился с пути к мастерству, и ни один из нас не смог понять, как ему вернуться назад.

Почему трейдеры терпят неудачу: самоосознание, компетентность и настроение

Давайте попытаемся разобраться в том, что случилось с Тимом. Социальные психологи Шелли Дювал и Роберт Виклунд открыли, что люди, будучи в состоянии объективного самоосознания, т. е. когда видят себя со стороны (например, в зеркале), настроены более негативно, чем тогда, когда самоосознания нет. Исследователи заключили, что самоосознание заставляет человека видеть несоответствие между его настоящим «я» и идеалом. Предположим, вы даете кому-то задачу для измерения их творческого потенциала и затем сообщаете им, что уровень этого потенциала средний. Те, кто обладает самоосознанием, будут думать о дистанции между их фактическим и желательным творческим потенциалом больше, чем остальные. Это отрицательно скажется на их настроении.

Очевидно, что этот объективный эффект самоосознания проявится с большей вероятностью, если люди будут сосредоточены на тех аспектах своей личности, которые важны для них. Если вы введете спортсменку в состояние самоосознания и она заметит, что ее рефлексы замедлились, это создаст у нее сильное негативное настроение, потому что поставит под угрозу ее идентичность. Восприятие того же факта может не вызвать ухудшения настроения у бухгалтера. Самоосознание стало болезненным для Тима, потому что он непрерывно сталкивался с несоответствием между его реальными и идеальными результатами. Тим не просто реагировал на убытки дня, он видел в них угрозу своей карьере. Не удивительно, что он вел себя, как предсказывали Дювал и Виклунд: избегал самоосознания. Он уклонялся от торговли всякий раз, когда мог найти благовидный предлог. Он не просто потерял мотивацию; для него было слишком болезненно сохранять внимание и ощущать пропасть между реальным и идеальным.

Занимаясь исследовательской работой в Университете Дьюка, мы с Дэвидом Адерманом провели эксперимент на тему объективного самоосознания: дали группе задание и затем отрицательно оценили работу всех, причем половину испытуемых ввели в состояние самоосознания. Хитрость была в том, что одним мы сказали, что они могут легко улучшить свои результаты, а другим – что результаты отражают врожденные черты характера, которые изменить нельзя. Как мы и предполагали, настроение участников «компетентной» группы, считавших, что они могут измениться, не ухудшилось, а все «некомпетентные» были явно огорчены.

Значение этого явления весьма велико. Нет ничего вызывающего беспокойство в том, чтобы быть далекими от наших идеалов, пока мы верим, что можем достигнуть их. В тот момент, когда я пишу эту книгу, я завершил только ее часть, но это меня не беспокоит. Я знаю, что смогу закончить ее к сроку, назначенному редактором, и имею разумный план для выполнения этой задачи. Если бы, однако, в моем компьютере «полетел» жесткий диск, а я не успел бы заархивировать свои файлы, я чувствовал бы себя совсем по-другому и стал бы переживать, как Тим. Я потерял бы уверенность в том, что смогу достичь поставленной цели.

Если мы соединим исследования в области объективного самоосознания с работой Чиксентмихайи, то придем к важному заключению: наша способность поддерживать состояние погружения, дающее эффект умножения, зависит от восприятия компетентности. Без восприятия мастерства не может быть обучения, создающего мастерство.

Настроение в значительной степени определяется восприятием – и особенно восприятием собственной компетентности.

Восприятие Тима было ограничено эмоциями: скукой, беспокойством и депрессией. Нам скучно, когда мы чувствуем себя чрезмерно компетентными для решения конкретной задачи, когда требования ситуации не задействуют активно наши способности. Мы беспокоимся, когда чувствуем себя не вполне компетентными для достижения поставлененой цели. А депрессия наступает, когда мы считаем себя некомпетентными, несоответствующими требованиям важной задачи. Уверенность в успехе приводит к скуке, а сомнение создает беспокойство. Депрессия рождается из явного страха – уверенности, что пропасть между реальным и идеальным не может быть преодолена.

Представьте себе человека, которому сказали, что у него рак кожи первой стадии, который может быть легко исцелен с помощью хирургического вмешательства. Коэффициент выживаемости после операции чрезвычайно высок, хотя и не 100 %. Можно легко представить себе, что эта ситуация вызывает беспокойство. Преодоление пропасти между болезнью и здоровьем – реальным и идеальным – подвергается очень умеренному сомнению. А если этому человеку говорят, что у него запущенный рак, который дал столько метастазов, что стал неоперабeльным, а химиотерапия замедлит развитие болезни, но не сможет устранить ее? Теперь прогноз весьма неблагоприятный. Пропасть между реальным и идеальным нельзя преодолеть; страх становится явным. По понятным причинам уровень депрессии среди таких пациентов высок.

Тим попал в эмоциональную западню, где сомнение переросло в уверенность в неудаче. Беспокойство стало расстройством, а затем депрессией. Он не мог изменить свою торговлю, потому что одна часть его личности стремилась избежать самоосознания, в то время как другая занималась торговлей. Он пережил в буквальном смысле раскол личности.

Почему это важно?

Люди с расколотым сознанием не могут быть погружены в состояние потока, приводящее к мастерству.

Компетентность первого и второго порядка

Состояние потока, как мы видели, возникает, когда человек целиком погружается в свою деятельность, причем его навыки хорошо соответствуют требованиям ситуации. В этом оптимальном состоянии человек не страдает ни от недостатка возбуждения (скуки), ни от его избытка (беспокойства). Нет тут и непреодолимой пропасти между реальным и идеальным. Состояние потока появляется, когда существует ощущение вероятности успешного решения важной задачи, но нет уверенности. Оно возникает, когда есть достойные задачи.

Чиксентмихайи замечает, что в состоянии потока внимание усиливается. Именно поглощение проблемой заставляет забывать о времени. Это способствует интенсивному обучению. Сосредоточенность и усиленная когнитивная деятельность ведет к более эффективной обработке информации, которая воспринимается более глубоко, чем во время нормального обучения. Обычные ученики могут испытывать скуку, если материал не нов, или потерять нить рассуждения, потому что он слишком сложен. При рассеянном внимании, без увлеченности процессом, информация воспринимается и запоминается плохо. Исследования в области обучения позволяют утверждать, что, если ученикам приходится заниматься посторонним делом в то время, когда они получают информацию, материал усваивается значительно хуже. Скука, беспокойство и депрессия мешают обучению, потому что рассеивают внимание. Положительные эмоции, рожденные самонадеянностью, играют такую же роль. Мы должны чувствовать себя компетентными, чтобы развивать компетентность: ощущение компетентности создает состояние потока, которое усиливает концентрацию внимания.

Случай Тима интересен, потому что у него были мотивация, навыки и способности, необходимые для того, чтобы преуспеть в роли трейдера. Мы знаем это, потому что в течение длительного периода он был успешным торговцем. Он нашел нишу и закрепился в ней: сделал ее частью себя. Однако когда рынки изменились, эта эмоциональная связь сработала против него. Он отказался бросить то, что раньше работало. Не способный начисто покончить с прошлым и заново начать карьеру трейдера, он впал в беспокойство, а затем и в депрессию. Разрываясь на части, Тим так и не смог выявить новые закономерности рынка, как он нашел когда-то модели на основе моментума. Будучи в своей нише, он поддерживал состояние потока, и торговля получалась у него естественно. Однако, когда эта ниша изменилась, он не смог вернуться в прошлое состояние. Тим был похож на ученика, пытающегося приобрести компетентность посредством обычных упражнений. Он не смог погрузиться в рынки, чтобы достигнуть компетентности, приводящей к мастерству.

Рассеянное внимание является источником большинства недостатков в работе.

Конечно, изменение рынков – это одна из крупнейших проблем торговли. Представьте себе, что вы достигли совершенства в какой-то области, скажем в боулинге, и тут Профессиональная боулинговая ассоциация изменяет длину, ширину и поверхность дорожек. Раньше шар отскакивал, а теперь он катится по прямой; прямой бросок уводит его резко влево. Расстояние между кеглями стало больше из-за увеличения ширины дорожки, вдобавок дорожку удлинили. Нетрудно представить беспокойство, которое охватит даже лучших игроков. В сущности, именно лучшие игроки, те, кто обладает самым сильным соревновательным духом и больше других привык к успеху, могут расстроиться больше всего, как мы видели на примере Тима. Гарри Каспаров понял, что правила игры изменились, когда проиграл шахматную партию суперкомпьютеру IBM Deep Blue; нормальный блеф, который мог бы сбить с толку противника-человека, теперь не оказывал никакого воздействия. Кроме того, благодаря улучшенному программированию компьютер вносил в игру элементы новизны. Каспаров, превосходный игрок, не смог сохранить концентрацию внимания и делал нетипичные для него ошибки, которые ускорили поражение.

Рынки все время меняются. Высокая волатильность и медвежий тренд начала и середины 1970-х гг. сменились низкой волатильностью начала и середины 1990-х гг. Утренние рынки торгуются не так, как рынки в середине дня или после обеда; во время праздников торговля проходит иначе, чем в другие дни. Мастер не просто успешно торгует в определенной ситуации, как это делал Тим, он должен справляться с изменяющимися рынками. Мы обычно думаем о развитии мастерства как о линейном процессе: ученик становится сначала компетентным, затем экспертом. Торговля, однако, требует, чтобы обучение было непрерывным циклическим процессом. Мы постоянно находимся на пути познания и открываем для себя новые возможности рынков.

Все это позволяет говорить о важном различии между компетентностью первого и второго порядка. Человек, обладающий компетентностью первого порядка, чувствует, что имеет навыки для решения определенной задачи. Компетентность второго порядка предполагает развитие навыков, необходимых для решения любой предсказуемой задачи.

Трейдер, демонстрирующий компетентность первого порядка, может делать деньги на конкретном рынке. Мастер с компетентностью второго порядка чувствует, что способен зарабатывать на любом рынке. Компетентность первого порядка соответствует оптимизму в отношении решения конкретной задачи; компетентность второго порядка предусматривает оптимизм в отношении самой компетентности. Одни хорошо ориентируются на улицах Нью-Йорка, но не Лондона – это компетентность первого порядка. Другие способны быстро выучить план любого города – такова компетентность второго порядка.

Компетентность первого порядка необходима, но недостаточна для мастерства, как мы видели на примере Тима. Он чувствовал себя уверенно на рынках с высокой волатильностью, как бычьих, так и медвежьих, но не смог приспособиться к более медленным боковым рынкам. Когда изменились условия, он не смог вернуться в состояние интенсивного обучения – состояние потока, которое раньше способствовало его развитию. Однако, если бы он достиг компетентности второго порядка, т. е. чувствовал себя способным достигнуть компетентности в любых рыночных условиях, изменение рынка было бы решаемой проблемой, а не непреодолимой угрозой. Он мог бы остаться в потоке, увидев задачу, достойную его навыков и талантов. Компетентность первого порядка делает нас уязвимыми для воздействия объективного самоосознания и когнитивного вмешательства всякий раз, когда изменяются условия. Люди с компетентностью второго порядка похожи на испытуемых в нашем с Адерманом исследовании. Они поняли, что могут преодолеть пропасть между реальным и идеальным, и смогли признать свои недостатки без страха и потери концентрации.

Устойчивость и компетентность

Мне неизвестен подход к торговле, который был бы одинаково хорош (и приносил стабильную прибыль) при любых рыночных условиях. Даже применение лучших систем торговли иногда приводит к потере капитала. В результате их приходится подстраивать, чтобы приспособить к меняющимся условиям рынка. Мне повезло: я работал со многими очень хорошими трейдерами и лично наблюдал за их действиями. Каждый из них переживал как скудные, так и очень прибыльные времена. Даже лучшие из трейдеров иногда задаются вопросом, осталось ли в них еще то, что позволит оставаться успешным.

Джоэл Гринблатт в своем произведении «Маленькая книга победителя рынка акций» (The Little Book That Beats the Market)[15]15
  Гринблатт Д. Маленькая книга победителя рынка акций. – М.: Вершина, 2007.


[Закрыть] описывает обманчиво простую – но эффективную – систему для выбора акций. Он рекомендует инвесторам обращать внимание на фирмы, у которых прибыль на капитал и доходность по прибыли выше среднего уровня. Все очень просто: инвестируйте в компании, которые зарабатывают на своих деньгах, в том числе в пересчете на курс акций, больше, чем другие фирмы. Он даже предоставляет инвесторам бесплатный веб-сайт, где можно отбирать акции, которые могут обогнать рынок: www.magicformulainvesting.com.

Гринблатт не беспокоится, что известность критериев выбора акций разрушит его подход. Он знает, что такой метод приносит прибыль только в длительной перспективе. В течение многих месяцев и даже лет акции выбранных компаний не будут обгонять другие акции. Во время этих скудных периодов потенциальные инвесторы теряют свою веру. Они становятся все более расстроенными и обеспокоенными, в точности как Тим. В результате они продают акции или вообще бросают инвестирование. Не имея эмоциональной устойчивости, не способные достичь компетентности второго порядка, которая превращает неудачи в достойные внимания проблемы, они никогда не получат выгод от использования данного подхода.

Продавцы механических систем торговли наблюдают у своих покупателей то же самое. Когда система приносит убытки, пользователи начинают менять ее параметры или вообще отказываются от нее. Убытки создают такую болезненную пропасть между реальным и идеальным, что средний трейдер просто не может ее вытерпеть.

Представьте себе торговый метод, который приносит прибыль в 60 % сделок. Можно подумать, что в течение длительного периода времени он будет очень прибыльным. Однако этот же метод имеет небольшую вероятность (допустим, 2,5 %) появления четырех убытков подряд. Такая вероятность кажется очень маленькой, пока вы не представите активного трейдера, заключающего сотни сделок в год. Даже при одной сделке в неделю существует вероятность возникновения четырех убытков подряд в каждом году. Без надлежащего управления капиталом четыре таких последовательных убытка могут легко уничтожить многомесячную прибыль или даже обнулить счет. И что не менее важно, вереница убытков способна погубить уверенность, выросшую за многие месяцы и годы торговли. Большинство спортсменов знают, что такое периоды неудач. Как только спортсмен начинает думать о себе как о неудачнике, в нем пробуждается самоосознание – и он выходит из состояния потока. Такие спортсмены начинают вносить изменения в свою игру, даже если в этом нет необходимости. Это приводит к новым неудачам, за которыми следует дальнейшее снижение уверенности в себе и результативности.

Непрерывное изменение рынков и закон средних чисел определяют неизбежность неудач. Даже самые лучшие хедж-фонды проходят через периоды существенных убытков. Управляющие этими фондами, уверенные в работоспособности своих методов, рассматривают такие потери как неудобство, а не угрозу. Однако не все инвесторы фондов разделяют их оптимизм. Для некоторых убытки являются слишком болезненными, чтобы они могли их выдержать.

Идея, что великие мастера всегда демонстрируют очень высокие результаты, романтична, но редко верна. Более того, исследование Дина Кита Симонтона подтверждает, что в течение карьеры лучших ученых и художников соотношение успехов и неудач не меняется. Мы помним изобретения Эдисона, а не ошибки; никто не думает о неудачных произведениях Шекспира. Даже у гениев эта пропорция остается относительно неизменной. Разница заключается в производительности. Мастера работают гораздо больше, чем их коллеги, гарантируя тем самым, что они оставят после себя немало прекрасных произведений. Такая деятельность требует очень высокого уровня психологической устойчивости, способности продолжать идти вперед несмотря на неудачи и разочарования. Подход Гринблатта приносит прибыль тем инвесторам, которые держат акции хороших компаний и в хорошие и в плохие времена. Те, кто легко переходит от одной стратегии к другой, склонны следовать каждой из них до тех пор, пока не случится несколько неудач, вызывающих разочарование. Мастер развивает компетентность второго уровня, достаточную для того, чтобы оставаться уверенным в победе даже после ряда неизбежных неудач.

Пожалуй, самым ярким примером психологической устойчивости является поведение Ланса Армстронга. Ему был поставлен диагноз – рак яичка с метастазами в мозг. Он подвергся изнурительной химиотерапии, которая, если верить его книге «Возвращение к жизни: О спорте и победе над раком» (It’s Not About the Bike)[16]16
  Армстронг С., Дженкинс С. Возвращение к жизни: О спорте и победе над раком. – М.: Альпина нон-фикшн, 2009.


[Закрыть], заставляла сворачиваться в позу зародыша, изнемогая от рвоты. Почти с самого начала Ланс стал относиться к раку, как к своим соперникам по велогонкам: с сильным стремлением победить. «Ты связался не с тем парнем», – говорил он раку. Когда медсестра проверяла его легкие, он стал дуть изо всех сил и затем велел ей никогда больше не приносить это устройство в палату: его легкие были в прекрасном состоянии. Он упорно ходил по этажам больницы пешком, отказываясь от инвалидного кресла. Он начал ездить на велосипеде, как только это позволил курс лечения, несмотря на то что очень ослаб.

В своей книге Армстронг раскрывает важный секрет, связанный с его способностью победить запущенный рак. Он объясняет, что рак дал ему «новое понимание цели». Его жизнь обрела новый смысл вместо прежнего – занятий спортом. Армстронг решил основать раковый фонд и помогать другим бороться с болезнью. Он больше не был велосипедистом; теперь он определял себя как выжившего, который будет помогать выжить другим.

Интересно, что Армстронг пришел к этой идее в конце химиотерапии, но прежде, чем ему сообщили, что он выживет и восстановит здоровье. Его новая цель – и изменение представления о том, кем он является, – без сомнения, помогли выздоровлению.

Урок, который мы можем извлечь из истории Ланса Армстронга, заключается в том, что компетентность мастерства представляет собой нечто большее, чем накопление навыков. Это культивирование определенного рода отношений между областью деятельности и человеком. Ланс всегда был бойцом, и в его книге ясно говорится о том, что одной из его сильных сторон является умение направить гнев и энергию так, чтобы использовать их в соревновании. Однако его величайшей компетентностью является психологическая устойчивость, которая произошла от способности определять неудачи как новые цели. Когда его «рынок» – здоровье – изменил ему, он не пал духом, как Тим. Он воспринял это как новую задачу и определил для себя цель.

«Мне нравится, когда шансы складываются не в мою пользу, – объяснял он своему тренеру. – Это всего лишь еще одно препятствие, которое мне предстоит преодолеть».

В этом и заключается сущность компетентности второго порядка.

Отношения между личностью и полем деятельности, характеризующие мастерство, начинаются с соответствия таланта и целей. При надлежащих условиях развивается чувство особенности, которое поддерживает компетентность более высокого порядка. Это всепроникающее ощущение способности справляться с изменяющимися условиями позволяет развивать в себе устойчивость по отношению к неудачам, сокрушительным для других людей. Очень часто, как в случае Армстронга, такая устойчивость опирается на изменение индивидуальности, самоидентификации. Зохар Шарон победил слепоту, не просто изучив навыки передвижения. Он стал чем-то большим, чем слепой человек, – игроком в гольф.

Научить трейдеров правильно открывать и закрывать позиции, читать графики и индикаторы, управлять риском и разрабатывать выигрышные торговые идеи – все это важно и все же не может обеспечить развитие мастерства. Прочтение сотни книг о трейдинге и посещение сотни торговых семинаров создаст лишь хорошо информированного любителя, а не мастера торговли. Дело тут не в торговле, так же как для Ланса Армстронга дело было не в велосипеде. Компетентность, отличающая путь к мастерству от пути к обычному умению, проявляется в том, что преобразовывает человека. Именно это подразумевал Роберт Пёрсиг, когда в книге «Дзен и искусство ухода за мотоциклом» (Zen and the Art of Motorcycle Maintenance)[17]17
  Пёрсиг Р. Дзен и искусство ухода за мотоциклом. – М.: АСТ; СПб.: Астрель, 2012.


[Закрыть] объявил, что настоящий мотоцикл, над которым вам следует работать, – это вы сами.

Ваша цель состоит не просто в том, чтобы научиться торговать, а в том, чтобы стать трейдером.

Жажда мастерства вырастает из умения владеть собой, а оно возникает после испытания себя и преодоления возникающих трудностей. Вспомните высказывание Линды Рашке: «Опыт означает очень многое». Процесс обучения, создающий элитную результативность, непрерывно ставит перед трейдерами новые задачи, сначала формируя компетентность первого порядка, а затем, с течением времени, компетентность второго порядка, т. е. способность справиться с любой задачей.