Текст книги "Похититель детей"

Глава одиннадцатая
Баргесты

– Ай! Ай-я!!! – заорал Ник.

– Не дергайся, – посоветовала Сверчок. – Сам же только хуже сделаешь.

Ник сморщился. Ночью кому-то – и он чертовски хорошо понимал кому, слыша хихиканье пикси под потолком, – пришло в голову привязать его волосы к прутьям клетки.

– Последний остался. Вот, готово, – сказала Сверчок. – Знаешь, придется привыкать не прижиматься головой к прутьям во сне.

Ник сел, потер пострадавший скальп и бросил на Сверчка язвительный взгляд.

– Спасибо, до этого я уже и сам додумался.

– Фу, ворчун какой! – Сверчок рассмеялась, но тут же оборвала смех. – Ого! Нет, как-то ты с виду не того…

Ник сдвинул брови.

– Ну, спасибо!

– Да я не про твою догадливость. Я – о том, что выглядишь ты плоховато. Как себя чувствуешь?

– Замечательно, – резко ответил Ник. – Просто сон плохой приснился, вот и все.

Дождавшись очереди в уборную, Ник вошел внутрь и внимательно вгляделся в собственное отражение в зеркале. Сверчок была права: выглядел он отвратительно. Темные круги под глазами, затравленный взгляд, ввалившиеся щеки… Да еще ночной кошмар никак не шел из головы. В отличие от большинства кошмарных снов, этот не забылся наутро. Ник не только отчетливо помнил любую мелочь – он до сих пор чувствовал все ту же боль, все тот же ужас перед тем, что увидел и что натворил сам. Сон был настолько реальным… Ник понимал, что это глупо, но все же взглянул на собственные руки, проверяя, не чернеет ли кожа, не отрастают ли когти. Он сунул голову под струю холодной воды. От этого стало легче, однако вода не смыла ни опасений, ни мрака, угнездившегося в груди.

Выходя из уборной, Ник чуть не налетел на Секеу, распоряжавшуюся приготовлением завтрака и зажиганием факелов.

– Извини, – сказал он.

Мимоходом взглянув на него, Секеу остановилась, отступила на шаг и пригляделась к нему внимательнее. Увиденное не столько заинтересовало, сколько встревожило ее.

– Ник, как ты себя чувствуешь?

– Окей.

– Уверен? – с явным скепсисом переспросила Секеу.

– Ну да, – слегка обиженно ответил Ник. – Все замечательно, правда.

Тут подошедший сзади Красная Кость ткнул пальцем Секеу в зад.

– Эй, скво, бледнолицые собирают большой пау-вау!

Секеу резко развернулась, выбросив вперед кулак.

Красная Кость был готов к этому и отскочил, но кулак достал его плечо так жестко, что даже Ник втянул голову в плечи.

– Ай, мама! – вскрикнул Красная Кость, сморщившись и схватившись за ушибленное место. – Ты чего, я же шучу!

Он встряхнул рукой, проверяя, целы ли кости.

Секеу, судя по выражению лица, готова была оторвать ему голову.

– Чего тебе? – прорычала она.

– Да ничего особенного. Просто хотел сказать, что у нас припасы на исходе – и желуди, и ягоды, и грибы. Да и почти все остальное, будь оно неладно.

Потирая плечо, Красная Кость наклонился к Нику и шепнул:

– Видал, какие мускулы накачала, снимая скальпы с белых? – фыркнув, он ткнул Ника локтем в бок, но тут же отстранился и окинул его оценивающим взглядом. – Ух ты! Чувачок, что-то ты плоховато выглядишь.

Ник нахмурился.

– Как тебе спалось? – спросила Секеу. – Дурных снов не было?

Нику вновь ярко вспомнилась чернеющая кожа и пальцы, превращающиеся в когти. Он хотел было рассказать обо всем, вот только взгляды этих двоих ему совсем не нравились: оба ели его глазами так, будто он совершил страшное преступление.

– Нет, – соврал он. – Живот немного разболелся, вот и все. Теперь уже лучше.

Секеу с Красной Костью обменялись настороженными взглядами. Похоже, они не поверили Нику ни на грош.

Красная Кость хлопнул Ника по спине.

– Ничего, это просто тело привыкает к новой пище. Пройдет!

Но Ник не упустил мрачного, многозначительного взгляда, брошенного им на Секеу, и это не на шутку пугало.

Следующая пара дней пронеслась почти незаметно: завтрак, тренировка, ужин, сон, завтрак, тренировка, ужин, сон – снова и снова, раз за разом. Ник, как мог, старался не попадаться на глаза Лерою, но этот здоровяк находил в измывательствах над новичком особое удовольствие и никогда не упускал случая устроить ему веселую жизнь. Стараясь не принимать это близко к сердцу, Ник с головой ушел в тренировки. Оказалось, что только долгие часы учебы и упражнений дают возможность забыть обо всех бедах. А еще оказалось, что он очень неплохо управляется с посохом и копьем – в этом он быстро обогнал и Сверчка, и Дэнни. Такой прогресс воодушевлял, но больше всего на свете Нику хотелось побить Лероя, и он без устали работал с Секеу, стараясь овладеть каждым приемом и каждой хитростью. Вскоре он уговорил ее показать ему более сложные маневры, которые видел в исполнении Дьяволов. Возможно, благодаря упражнениям, или странной еде, а может, и тому и другому, мускулы на глазах наливались силой, скорость и чувство темпа улучшались день ото дня.

Хуже всего приходилось по ночам. Во сне Ника постоянно преследовали кошмары. Чернеющая кожа, ужас и ярость, вскипающая в груди, снились каждую ночь, и Ник просыпался, тяжело дыша, с нестерпимым жжением в желудке и жаждой убийства в сердце.

На четвертое утро, после завтрака, Секеу отвела Ника, Сверчка, Дэнни и Лероя к большой круглой двери в дальнем конце зала. Через минуту к ним присоединились Красная Кость с одноруким мальчишкой, Абрахамом, нагруженные ведрами и мешками из-под картошки. Оба надели сшитые вручную кожаные штаны, плотно облегающие ноги, с пришитыми прямо к штанинам остроносыми сапожками, поддерживаемые поясами, туго затянутыми под самой грудью.

Кроме этого, Красная Кость облачился в потертую черную кожаную куртку – уже не самоделку, настоящую американскую байкерскую куртку со всеми полагающимися шипами, клепками, нашивками и облупленной красной надписью Sympathy for the Devil[5]5
  Sympathy for the Devil (англ. «Сочувствие дьяволу») – известная песня группы The Rolling Stones, написанная в 1968 г.


[Закрыть] на спине.

– Ну что, чувачки, – с лукавой улыбкой заговорил он, – как насчет отдохнуть?

– О, вот это здорово! – тут же оживился Дэнни.

– Вот и хорошо, – сказал Красная Кость. – Нас ждет небольшое приключение.

Тон, которым он произнес «приключение», Нику совсем не понравился.

– Идем добывать продовольствие, – объяснила Секеу.

– Заодно местными видами полюбуетесь, – добавил Абрахам, подмигнув Красной Кости.

– С нами идут Дирк и Шустрый, – сообщил Красная Кость, повернувшись к Секеу. – Сейчас подойдут. Как только Шустрый отыщет свой меч.

– Что, опять?! – изумился Абрахам. – Как меч-то можно потерять? Этот пацан и дырку от собственной задницы потерял бы, если бы только мог обронить!

Красная Кость захохотал во все горло, обнажив в улыбке все тридцать два зуба. Похоже, широкая хищная улыбка не сходила с его лица никогда. Этот оскал вместе с порошком или краской – словом, с тем, что он втирал в кожу и волосы, крася их в красный цвет – придавал ему вид настоящего дьявола. Да еще нелепая красная кость, торчавшая из его густой, связанной узлом на макушке косматой гривы, как у персонажа из мультика «Флинтстоуны»… Если бы здоровяка спросили, зачем она (чего Ник делать вовсе не собирался), наверняка оказалось бы, что эта кость как-то связана с его прозвищем. Оказавшись вблизи, Ник не мог не заметить, как много шрамов на теле этого бешеного парня. В скольких же стычках ему довелось побывать, сколько раз драться на поединках? Один шрам, особенно страшный с виду, змеился прямо между сощуренных дьявольских глаз, спускаясь чуть ли не до самого подбородка.

А вот на теле Абрахама шрамов почти не было – если, конечно, не считать отсутствующей кисти. В нем привлекало взгляд другое – золотые глаза, резко контрастировавшие с темной кожей. Ник никогда в жизни не встречал такого темнокожего человека, как Абрахам – его кожа была черна, как крыло ворона. Кроме кожаных штанов на нем была засаленная шляпа-котелок, украшенная перьями и бусами, и тесноватый смокинг в тонкую полоску с обрезанными рукавами.

К ним присоединились еще двое мальчишек. Один из них скакал на одной ножке, завязывая шнурок на ходу.

– Ник, – сказала Секеу, – познакомься с Дирком и Шустрым.

Голова Дирка была обрита наголо, над ушами вились ломаные спирали ритуальных шрамов, начинавшихся от бровей. Чуть ниже Ника, коренастый, с тяжелой квадратной челюстью, он чем-то напоминал бульдога.

Откинув с лица густые пряди светлых волос, Шустрый уставился на Ника сверху вниз. Он был почти так же высок, как Красная Кость, его верхняя челюсть заметно выдавалась вперед, на голове красовалась копна длинных сальных волос. Из множества отверстий в ушах, ноздрях, бровях, сосках (и даже думать не хотелось, в чем еще) торчали тонкие осколки костей и кусочки стальной проволоки.

Склонив головы направо, затем налево, Дирк с Шустрым защелкали зубами.

– Нет, – сказала Секеу, наградив Шустрого звонким подзатыльником.

Дирк фыркнул от смеха.

– Эй, – возмутился Шустрый, ткнув в сторону Дирка большим пальцем, – а ему?

Секеу шлепнула по затылку и Дирка. Нахмурившись, тот дал подзатыльник Шустрому. Оба заработали кулаками. Абрахам с Красной Костью принялись растаскивать драчунов.

Не обращая внимания на поднятый ими гвалт, Секеу шагнула к стене, вытащила из ниши корзину грязных, облезлых звериных шкур и раздала по одной новичкам.

– Надевайте.

Ник повертел шкуру в руках, не понимая, как ее надеть.

– Просто суй голову в дыру в середине, – подсказал Абрахам. – Это для маскировки.

«От кого нам прятаться?» – подумал Ник, но спрашивать об этом не решился.

Как только он управился со шкурой, Секеу подала ему пояс. Широкий, украшенный потускневшими медными кольцами, он показался Нику жутко древним: кожа растрескалась, затейливый спиральный орнамент почти стерся за долгие годы носки.

– Право носить меч нужно заслужить, – сказала Секеу, снимая со стены четыре копья. – А до тех пор вам разрешены только копья.

Ник отметил, что у каждого Дьявола на поясе висит длинный нож, а за спиной – короткий меч в ножнах. Кроме этого, Дирк с Шустрым тоже вооружились копьями.

Секеу бросила Нику копье. Оно оказалось чуть толще и тяжелее учебного, гладкое древко удобно легло в ладонь. Взглянув на острый зазубренный наконечник, Ник пришел в восхищение.

Дэнни с кислой миной смерил взглядом свое копье.

– Зачем они нам?

На этот вопрос мог бы ответить и Ник: ему тут же вспомнились следы когтей на двери.

– На случай нападения, – сказала Секеу.

– Э-э… Нападения? – с запинкой пробормотал Дэнни. – Но кто на нас нападет?

– Чудовища, – предельно серьезно ответил Красная Кость.

Секеу отодвинула засов и потянула тяжелую круглую дверь на себя.

Ник с удивлением обнаружил, что ему не терпится выйти на воздух. В прошлый раз вокруг было так темно, что он ничего не разглядел, а стоя на пороге и собираясь уйти, был так напуган, что не видел ничего дальше собственной тени. Но теперь, в компании вооруженных до зубов Дьяволов, он не боялся ничего. Его охватило странное возбуждение.

Он скользнул взглядом по остальным. Все они – Красная Кость, Секеу, Абрахам и Дирк с Шустрым – выглядели опытными и очень опасными бойцами. Не хотел бы он повстречаться с таким отрядом в лесу…

Один за другим фуражиры тронулись в путь. Ник вышел за порог следом за Красной Костью. Он сделал глубокий вдох, и ноздри наполнились пряным запахом сырой земли. Потянувшись, он выглянул из-за плеча рослого Дьявола, чтоб поскорее увидеть лес.

Дверь с глухим стуком захлопнулась за ними. Лязгнул, вставая на место, тяжелый засов. Оглянувшись на глубокие следы когтей на двери, Ник громко сглотнул. Подняв взгляд, он понял, что «крепость» – по крайней мере, частично – находится внутри огромного дерева, казалось, росшего прямо в голой скале. Толстые корни и лианы вились среди валунов, точно щупальца гигантского осьминога. Подняв взгляд еще выше, Ник разглядел среди мощных ветвей нескольких дозорных.

Отряд поднялся на небольшой взгорок, и Ник в первый раз смог как следует взглянуть на Авалон. Он вряд ли мог бы сказать, что ожидал увидеть, но уж точно не ту картину, что открылась перед ним.

Все вокруг было серым – тусклым, увядшим, точно кожа давным-давно сдохшего огромного зверя. Где же густые цветущие кусты и могучие деревья, где множество лиловых обезьян и тучи человечков с крыльями бабочек из его снов? Поблизости не было ни единого волшебного существа, даже пикси. Не было, если уж на то пошло, ни следа хоть каких-нибудь живых существ – хотя бы птиц или насекомых. Повсюду, насколько хватало глаз, была лишь голая, усыпанная сажей земля, да поваленные стволы некогда могучих деревьев. Со всех сторон преграждали путь шипастые лозы, обвивавшие обломанные пни, и густые сплетения вереска.

Перевалив взгорок, они двинулись неровной извилистой тропой, перебираясь через гнилые стволы поваленных деревьев, а порой и проползая под ними. Подняв взгляд, Ник разглядел сквозь случайную прореху в низких тучах крутые утесы, вздымавшиеся вверх сразу за лесом.

Красная Кость замедлил шаг, поравнялся с Ником, и оба заняли место в хвосте колонны. Странный мальчишка не сводил глаз с Ника, все та же жутковатая улыбка сияла на его лице.

Ник улыбнулся ему в ответ, надеясь, что здоровяк уймется. Красная Кость напоминал ему тех самых чокнутых, что заговаривают на улице со встречными, стоит только, на свою беду, встретиться с ними взглядом.

Плотный туман потянулся через тропу, скрывая все впереди.

Красная Кость негромко завыл, будто привидение.

– Тишина, – скомандовала Секеу, шедшая впереди.

Красная Кость тут же умолк, но безумная улыбка на его лице даже не дрогнула. Ответив Секеу вскинутой в нацистском салюте рукой, он подмигнул Нику.

По пути Ник заметил, что на верхних ветвях некоторых деревьев – тех, что побольше – еще осталось немного зелени. Любопытство пересилило, и он тихим шепотом спросил:

– Что с этим лесом? Он умирает?

– Весь Авалон умирает, чувачок, – ответил Красная Кость, явно обрадовавшись возможности поболтать. – Это называется «скверна». Я здесь не так уж долго, но еще застал… Собственными глазами видел, как прекрасный лес превращается вот в это самое. Каждый раз, как отправляемся за ягодами, приходится забираться все дальше и дальше на север.

– А сколько ты уже здесь?

– Трудно сказать. Здесь, понимаешь, время идет как-то по-другому. Помню, что ушел из мира людей в тысяча девятьсот семьдесят четвертом.

– Ого!

– Это еще что. Вон тот чувачок, Абрахам, оставил мир людей во времена Гражданской войны. До этого был рабом.

Ник недоверчиво взглянул на Абрахама.

– Не может быть.

– Еще как может. Думаешь, это много? Тогда прикинь: Секеу здесь вообще со времен первых поселенцев. Она была рабыней у индейцев из племени делаваров, и Питер увел ее прямо из-под их толстых клювов. Так вот, Абрахам рассказывал: когда он только появился здесь, в лесу было полным-полно всевозможных волшебных зверушек и даже малого народца. А сейчас поглядишь вокруг – с трудом верится.

Вдруг Ник заметил в тумане движение. Из-под ног метнулся темный юркий зверек размером с крысу.

– Мракля, – не дожидаясь вопросов, пояснил Красная Кость. – Говорят, они жили на Авалоне всегда. Мерзкие твари. Жизнь высасывают. Но теперь вокруг никакой другой живности не найти. Черт, в нынешние времена даже мракли начали исчезать. Малый народец пропал, что им остается? Только друг друга жрать.

Тут Ник увидел еще одного зверька, шмыгнувшего в дупло поваленного дерева. Этот был похож на паука размером с кошку. «Бр-р-р», – передернулся Ник, делая зарубку в памяти: держаться подальше от дуплистых деревьев и пней.

Отряд миновал заросли мертвых кустов, тропа свернула в сторону, и впереди, внизу, открылась неглубокая долина, заросшая деревьями в редких клочьях бурой листвы. Тропа вела вниз, земля постепенно оживала – вокруг появились живые деревья и кусты. Однако настоящую зелень Ник увидел только не меньше часа спустя.

Они перешли вброд широкую, вяло текущую протоку, пересекли поле, заросшее высокой бурой травой, в которой изредка попадались пятнышки луговых цветов, и вскоре оказались в огромном густом лесу.

– Темнолесье, – пояснил Красная Кость, – старейший из авалонских лесов, самое сердце острова. Волшебной силы здесь много, но, чувачок, ты только глянь… – Красная Кость указал на чахлые ветви и серо-бурую листву. – Даже здесь проклятая скверна душит все живое.

Волшебных зверей по-прежнему не было и следа – лишь одинокий птичий крик слышался где-то вдали.

Отряд остановился, и Абрахам с Секеу принялись осматривать ряд шипастых кустов, раздвигая ветки и шаря в бурой листве.

– Есть что-нибудь? – спросил Абрахам.

Секеу показала ему две сморщенные ягоды на раскрытой ладони. Абрахам покачал головой.

– Печальная картина.

Отряд продвигался вперед, все дальше и дальше углубляясь в лес, проверяя одну группу кустов, другую, третью… Пару часов спустя они остановились в рощице невысоких деревьев. Красная Кость пригнул книзу ветку. Сорвав с нее пару ягод, Секеу бросила добычу в ведро Абрахама.

Абрахам заглянул в ведро.

– Ну вот, уже что-то. Общим счетом восемь ягод и около двадцати желудей.

– Мне на завтрак хватит, – заявил Красная Кость. – А как насчет хавчика для вас, балбесов, даже и не знаю.

Абрахам сокрушенно вздохнул.

– Еще не так давно с одного этого куста можно было наполнить доверху все наши ведра. Если так пойдет и дальше, придется жрать колючки.

– Что за фигня? – с недоумением спросил Дирк. – На прошлой неделе здесь было полно ягод.

– Хреново дело, – протянул Красная Кость. – Похоже, скверна расползается все быстрее. С каждым разом приходится забираться в лес все дальше и дальше. А что будем делать, когда лес кончится?

– Хватит болтать, – резко сказала Секеу.

Развернувшись, она быстро двинулась дальше. Остальные Дьяволы обменялись невеселыми взглядами и последовали за ней.

На тропу выскочил небольшой олень. Промчавшись через широкий мелкий ручей, тощий облезлый зверь скрылся в кустах на другом берегу.

Красная Кость выхватил у Дэнни копье и кинулся за ним.

– Нет!!! – крикнула Секеу.

Но Красная Кость будто не слышал ее.

– Там Лес Владычицы!!!

Красная Кость замер, как вкопанный, в недоумении оглядывая ручей. На лице его отразилось смущение.

– Господи милостивый, – не веря своим глазам, прошептал Абрахам. – Так и есть. Это же Куши-крик. Ты смотри, а я его и не узнал. Листья, цветы… куда все подевалось?

– Невероятно, – сказал Дирк. – Скверна в Лесу Владычицы?

– Если ничего не добудем, с голоду сдохнем, – буркнул Красная Кость. – Я считаю, надо бежать за ним!

– Давай, – откликнулся Абрахам. – А мне неохота умирать из-за куска оленины.

Красная Кость шагнул вслед за сбежавшим оленем.

– Эльфы убьют тебя, – убежденно сказала Секеу. – Здесь у каждого дерева есть глаза и уши.

С этими словами она указала на трех маленьких, размером с синицу, фей, наблюдавших за Дьяволами с ветки высокого дерева.

Отряд двинулся вниз по течению темного ручья, время от времени останавливаясь, чтобы осмотреть прибрежные кусты. Солнце ни разу не выглянуло из-за туч, но воздух сделался жарким и влажным.

– Эй, – пропыхтел Дэнни, утирая лоб. Лицо его раскраснелось, футболка насквозь промокла от пота. – Может, привал?

Но Секеу неумолимо шагала вперед, обшаривая взглядом кусты и траву.

– Слышь, – сказал Абрахам, – насчет привала мысль, пожалуй, неплоха. Неловко выйдет, если потеряем всю Свежую Кровь в первой же вылазке.

Секеу остановилась, смерила Дэнни жестким взглядом и оглядела ближайшие деревья.

– Отдыхайте здесь. Я схожу проверить дубовую рощу. Дирк, за мной.

Ник опустился на большой плоский камень у неглубокого ручья, проводил взглядом Секеу с Дирком, устало вздохнул, а затем, следуя примеру остальных, окунул голову в воду и принялся жадно пить. Вода оказалась удивительно сладкой на вкус.

– Поверить не могу, что скверна добралась и до Леса Владычицы, – заговорил Красная Кость. – Я даже вообразить себе такого не смог бы.

– Сдается мне, она набирает силу, – заметил Абрахам. – Может, хоть Питер что-нибудь придумает?

– А ведь Питер уже должен был вернуться, – сказал Шустрый.

– Надеюсь, его не занесло туда, откуда ему не выбраться, – добавил Абрахам.

– На свете нет такой беды, из которой этот чувак не смог бы выбраться, – уверенно сказал Красная Кость.

– А я просто надеюсь, что он принесет еще «Сникерсов», – мечтательно протянул Шустрый.

– Эх, пацаны, – вздохнул Красная Кость. – В том мире не осталось ничего такого, о чем можно скучать, но вот той еды мне точно не хватает. Помните, как Питер принес шесть коробок «Пиццы Рэя»?

– Еще бы, – заулыбался Абрахам. – Она ж мне снится почти каждую ночь.

– Пицца?! – Дэнни вытаращил глаза. – Мне бы хватило счастья на десять лет!

– Только не говори, что тебе уже надоели грибы и желуди, – сказал Красная Кость, ткнув Дэнни локтем. – Вот поживешь здесь хотя бы с мое, тогда и жалуйся на еду.

– Кстати, а где Питер? – спросил Ник.

– Охотится на ребятишек, – со смехом ответил Красная Кость.

Вслед за ним рассмеялись и остальные. Ник не мог поверить собственным глазам.

– По-вашему, это смешно?

Улыбка исчезла с лица Красной Кости.

– Так же нельзя, – едва ли не шепотом пробормотал Ник.

– Чего нельзя?

Вместо ответа Ник молча покачал головой.

– Я спрашиваю: чего нельзя?

– А сам как думаешь? – огрызнулся Ник. – Этот ублюдок крадет детей – вот этого и нельзя!

Удар последовал так быстро, что Ник даже не заметил движения. Кулак Красной Кости угодил новичку в грудь, и Ник рухнул в ручей.

Абрахам мигом вскочил и встал между ними.

– Э-э, полегче. Оставь его. Он же Свежая Кровь – забыл, что ли?

Зло глянув на Ника, Красная Кость обвел взглядом остальных новичков.

– Зарубите себе на носу – чтоб я больше не слышал, как кто-то из вас поливает дерьмом этого чувака. Со мной эти номера не проканают.

Шагнув к Нику, он схватил того за ворот, вытащил из ручья, швырнул обратно на камень и присел напротив, устремив на него безумный взгляд.

– Тебе нужно кое-что понять, – заговорил Красная Кость, чуть подавшись вперед. – Я объясню. До того, как попасть сюда, жил я в глуши, в небольшом городишке, со своим стариком. И этот козлина позорный колотил меня чуть ли не каждый день. Мне надоело, и я слинял. Удрал в большой город. И уже через пару дней ночевал в картонной коробке, начал воровать и торговать собой, чтобы не сдохнуть с голода. Ты хоть представляешь, каково это? Такое приходилось делать – до сих пор говорить об этом не могу. А было мне тринадцать. Всего тринадцать, мать твою!

Однажды вечером прицепился ко мне этот ублюдок, местный сутенер, и говорит: работаешь на моей улице – плати. Платить?! А чем? Бабла и на еду не хватало – как тут еще и этому скоту заплатишь? Я и не стал. Он, конечно, поймал меня и избил до усрачки. Буквально, без балды. И бросил в мусорном баке кровью харкать. Ничего уже не хотелось – только бы сдохнуть поскорее.

Через неделю я снова пошел на улицу – что еще оставалось? Только теперь никто со мной дела иметь не хотел. Знаешь, почему? Из-за этого кривого шрама у рта, да из-за ссадин и синяков по всему телу. Пришлось воровать по мелочи, да искать объедки по мусорным бакам. И тут он снова поймал меня на своей земле. Я и не работал, ничего не делал, просто шел. Но этот козел и слушать не стал. Уволок в переулок, забил рот мусором, чтобы никто не слышал криков, и вынул ножик. Я, говорит, раз и навсегда с тобой разделаюсь. И оставил на память вот это, – Красная Кость указал на шрам, змеившийся между глаз со лба к подбородку. – И прирезал бы, но тут появился Питер. Ну, помнишь – тот самый, которого ты тут дерьмом поливал. И прежде чем этот гад понял, что случилось, Питер выпустил ему кишки! Просто мехом внутрь его вывернул! И больше этот сукин сын никому из ребят не сделает зла. Никогда.

Питер подлечил меня, как смог, и увел с собой. И я тебе прямо скажу: я люблю этого остроухого чувака. Он мне не просто жизнь спас. Он мне новую жизнь подарил. Новую семью. Без балды. Здесь все просто. Мы – клан. Мы – Дьяволы и всегда стоим друг за друга.

Абрахам с Шустрым согласно кивнули.

– А если думаешь, что мне пришлось худо, – продолжал Красная Кость, – я так скажу: ни хрена ты в жизни не видел. Попроси Абрахама, пусть расскажет, каково живется беглому рабу. Спроси, от какой жизни спас его Питер. Да любого спроси, когда вернемся в крепость, – каждый такое расскажет, что слушать без слез нельзя. Многим пришлось куда хуже, чем мне. И ни один из них не хочет обратно. Потому что все мы хлебнули горя с охреневшими родителями, приемными семьями, попами, копами, сутенерами, наркобарыгами и прочими скотами. И я так скажу: пусть они оставят тот мир себе. Пусть хоть подавятся им.

Питер дал всем нам еще один шанс. Этот чувачок рискует жизнью ради меня. И ради тебя, и ради всех наших. Каждый день. Чем скорее ты это поймешь, тем для тебя же лучше. Согласен?

Ник подумал, что никогда не согласится с этим, но все равно кивнул.

– Вот и хорошо, – сказал Красная Кость. – Ты мне понравился, жаль было бы тебя убивать.

Возможно, Красная Кость и шутил, но Ник не сомневался, что тот вовсе не шутит, что этот мальчишка вправду убьет его, стоит только Питеру слово сказать. И любой другой из них – тоже, судя по тому, что он видел в их «крепости»… Ник оглядел Абрахама, Шустрого, Лероя и даже Сверчка с Дэнни. Их взгляды говорили яснее слов. Все они были обмануты Питером, поддались на его уловки. Казалось, Питер был для них кем-то вроде мессии, пришедшего увести их в землю обетованную.

– Это место – волшебное, – заговорил Абрахам, обращаясь ко всем новичкам. – Теперь-то с первого взгляда и не скажешь – вон как все испоганено. Но когда я появился здесь, все эти леса были зелены, повсюду жизнь… Любые орехи и фрукты, какие только можно вообразить. Да что там – дикие бананы росли прямо на деревьях, сами по себе! Сущий рай…

– И так будет снова, – с абсолютной уверенностью заявил Красная Кость. – Для этого мы и здесь. И вы тоже. Вместе мы прогоним Пожирателей плоти, и тогда… – глаза его заблестели. – И тогда станем владыками Авалона!

– Пожирателей плоти? А кто это? – спросила Сверчок.

Красная Кость умолк и покосился на Абрахама.

– Давай, расскажи же, – настаивала Сверчок.

– Э-э… Ну… – забормотал Красная Кость. – Одно скажу: все эти беды из-за них. И хватит об этом.

Но Сверчок не унималась:

– А кто они такие?

– Цыц всем, – вмешался Абрахам. – Вон идет Секеу. Настроение у нее и без того поганое. И она сдерет скальпы со всех нас, если услышит, что мы болтаем со Свежей Кровью о Пожирателях плоти. От Питера все узнаете. Скоро он сам вам все объяснит.

«Отчего об этих Пожирателях плоти нельзя говорить? – задумался Ник. – Что же от нас скрывают?» Он хотел было спросить об этом Секеу, но, увидев выражение ее лица, решил, что сейчас для этого не время.

Секеу выставила перед собой раскрытую ладонь. На ней лежали четыре серых желудя.

– Все, что нашлось в Дубовой роще? – спросил Абрахам.

Секеу кивнула.

– И что делать будем?

– Я так скажу: проскользнем за ручей, – предложил Красная Кость. – Заглянем ненадолго в Лес Владычицы.

Абрахам взглянул на него так, будто здоровяк повредился в уме.

– Нет, тебе точно жить надоело.

– Эльфы слишком бдительны, – согласилась Секеу.

– Значит, ведьмино болото, – сказал Красная Кость.

Все замолчали.

– Что скажешь? – спросил Абрахам, взглянув на Секеу.

Та покачала головой.

– А что нам еще остается?

Отряд двинулся вниз по ручью. Вскоре земля выровнялась, вода в ручье побурела, вдоль берегов потянулись заросли высокого серого тростника. Затем тростник уступил место приземистым кривым деревцам, покрытым черной, маслянисто блестящей корой. Густой мох свисал с их ветвей до самой земли. Тропа сделалась влажной, ноги вязли в топкой грязи. Тропа извивалась, огибая заросшие травой трясины и озерца стоячей воды, деревья все плотнее и плотнее смыкались вокруг.

Нику все это очень не нравилось: над болотом стояла мертвая тишь, нарушавшаяся только редким уханьем сов, в спертом воздухе пахло плесенью. Даже Красная Кость хранил гробовое молчание. Дьяволы крались вперед, держа оружие наготове, внимательно вглядываясь в деревья и мрачные омуты. Ник чувствовал себя как в «Доме с привидениями» на заштатной ярмарке: казалось, в любую секунду прямо из-под ног выскочит какая-нибудь жуть. Он очень устал, ноги болели, и страх сильно действовал на нервы. На сегодня он был сыт приключениями по горло, и с удивлением обнаружил, что хочет только одного – вернуться обратно в «крепость».

Сзади раздался крик. Обернувшись, Ник увидел, как Дэнни спотыкается на невысокой кочке и соскальзывает в вязкую черную трясину.

– Помогите!!! – завопил Дэнни, отчаянно цепляясь за скользкий берег.

Трясина вокруг него забурлила, пошла пузырями. Он мигом провалился по пояс, и болото потащило его вниз.

Красная Кость прыгнул к нему, вцепился одной рукой в корень, а другой ухватил Дэнни за запястье. В следующую секунду подоспели и Дирк с Шустрым. Втроем им удалось вытащить Дэнни.

– Эй, Дэнни, – сказал Красная Кость. – Еще раз надумаешь топиться – не шуми так, окей?

Казалось, Дэнни вот-вот расплачется. Он потерял оба башмака и с ног до головы вымазался в вязкой маслянистой грязи. Трясина позади него забурлила, и он поспешно отодвинулся подальше от края.

– Может, отвести их домой? – предложил Абрахам, взглянув на Секеу.

– Глядите, – вместо ответа сказала та, указывая на семейку пятнистых грибов под густыми колючими кустами.

– А вот еще, – добавил Шустрый. – Надо разойтись. Может, и наберем достаточно.

Секеу согласно кивнула.

– Вы четверо, – она указала на Ника и остальных новичков, – ищете здесь. Абрахам, остаешься с ними. Остальные – расходимся, но из виду друг друга не терять. Надо спешить. Замешкаемся – она нас найдет.

– Ай!

Уколовшись, наверное, в сотый раз, Ник сунул палец в рот. Грибы росли только под колючими кустами – наверное, только до этих грибов и не смог добраться попавшийся по дороге олень.

– И я все руки исколола, – сказала Сверчок, поднимая руку.

Она собирала грибы под кустами ниже по склону, но Ник без труда разглядел царапины на тыльной стороне ее ладони. А вот Дэнни, похоже, в первый раз за день радовался жизни. Двигаясь на четвереньках, он сшибал грибы копьем.

– Как будто пасхальные яйца ищешь, – сказал он. – Правда, похоже?

– Заткнись и собирай, – велел Лерой.

Абрахам, подойдя к Лерою, ссыпал пригоршню грибов в его мешок.

– Поспешать надо, – сказал он, тревожно взглянув на вершину холма. – Туман идет.

Ник тоже взглянул вверх – и едва сумел различить силуэты Секеу и Красной Кости, шаривших в траве у самого гребня.

Неподалеку раздался всплеск, и Абрахам встревожился еще сильнее. Туман и вправду сгущался на глазах; вначале Ник думал, что ему это просто кажется, но вскоре мутная пелена накрыла поляну и так сгустилась, что и Дэнни стало почти не видно.

– Нет, сэр, это совсем никуда не годится, – сказал Абрахам. – Уходить надо. Я – за Секеу. Вы – отсюда ни на шаг.