Текст книги "Уроки гольфа и любви"

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ничегонеделание было вовсе не таким хорошим занятием, как ему представлялось. Куэйд пришел к этому заключению через шесть дней, когда бродил по своему мокрому от дождя саду. Ему не терпелось взять в руки лопату, мотыгу или машинку по стрижке кустов, но инструкции Джулии Гудвин были яснее некуда. «Ни к чему не прикасайтесь, пока я не разрешу».

Когда он попытался возразить, она спросила, хочет ли он, чтобы ему помогали, или нет. Он согласился встретиться с ней в субботу в полдень, когда, как объяснила Джулия, она могла вырваться.

– Проблемы с транспортировкой, – сказала она, – и плюс, судя по прогнозу, всю неделю будут дожди.

Его раздражала необходимость ждать, раздражали затянувшиеся дожди, пустой дом, необходимость заказывать где-то еду, в то время как он любил домашнюю кухню. А он еще отказался от приглашения Шанталь…

За долгую дождливую неделю он понял, что потерял: Шанталь сбивала его с толку, восхищала и раздражала одновременно. Когда она пригласила его к себе на обед, пообещав при этом расслабиться, он почувствовал непреодолимую потребность сбежать, пока не поздно. Как будто она представляла для него какую-то опасность.

Как будто.

Конечно, было что-то в ее мягких кудрявых волосах, остром язычке, что-то манящее в шелковистой коже и ярких глазах. Хотя, если говорить объективно, Шанталь Гудвин не была красавицей. Она, кажется, и не стремилась быть привлекательной. Такой, какой была, например, предавшая его Кристина.

Он как-то позвонил Шанталь – ее не оказалось дома. Ничего удивительного для такого занятого адвоката, как она. И, пожалуй, его это даже устраивало.

Лучше сконцентрироваться на приведении в порядок собственного сада, решил он.

Громкий шум мотора вывел Куэйда из его печальных размышлений, и он увидел на дороге большой тягач.

Джулия Гудвин водит тягач?

Когда машина остановилась, Куэйда охватило какое-то волнение. Наконец из машины вышла женщина.

Это был своеобразный вариант Шанталь – только более стройный и более высокий. Ее улыбка была просто ослепительной. Однако пульс Куэйда оставался спокойным. Если бы эта сестра Гудвин пригласила его на ужин, он не побоялся бы принять приглашение.

– Камерон Куэйд, я полагаю? Меня зовут Джулия Гудвин, но вы, должно быть, и сами догадались.

Улыбнувшись в ответ, он подал ей руку.

– Просто Куэйд.

– Просто Куэйд? Хм. – Они обменялись крепким рукопожатием. Ни трепета, ни искры, ни жара. Странно, если учесть впечатление, которое произвела на него ее сестра… Но это даже к лучшему, тем более что вслед за ней из машины вышел высокий мужчина и по-хозяйски положил ей руку на плечо.

– Зейн О'Салливан. – Он протянул Куэйду руку.

– Через две недели он станет моим мужем, – добавила Джулия.

– Счастливчик. – Куэйд встретился с огромным парнем взглядом.

– Я тоже так думаю.

– Ты в этом просто уверен, – поправила его Джулия, повернувшись на каблуке на 360 градусов. Движение заставило пальто распахнуться, и, когда она его запахивала, снова что-то дрогнуло в душе Куэйда.

Джулия Гудвин была, несомненно, беременна.

Пытаясь собраться, он заставил себя не задерживать на ее животе взгляд. Она была не первой беременной женщиной, с которой он встречался в последние месяцы, с тех пор как узнал о Кристине. О той беременности, которую она решила прервать.

– Когда ожидаете? – медленно спросил он, и голос прозвучал неожиданно напряженно.

– В начале ноября.

– Какие-то проблемы? – О'Салливан смотрел на него довольно враждебно. Куэйд не винил его – чужой мужчина беззастенчиво таращился на живот его невесты.

Куэйд заставил себя улыбнуться.

– Никаких проблем. Просто удивился, вот и все.

– Понятно. Для нас это тоже стало сюрпризом. Лучшим, какой только можно пожелать. Этот малыш, – Джулия погладила живот, – всегда меня радует. Хотелось бы сказать то же самое и про его папу.

Она смягчила упрек, вложив ладонь в руку Зейна и нежно улыбнувшись ему. Хотя его отношения с Кристиной длились четыре года, Куэйд не мог припомнить, чтобы она смотрела на него так же. Черт, да за последний год она не находила времени даже на то, чтобы поговорить с ним о чем-то, кроме работы.

– Я пообещала Зейну, что не буду заниматься физической работой, – продолжала Джулия, – но, возможно, вы сможете тоже его успокоить. Ну, там вскапывание, поднятие тяжестей.

Переключившись со своих горьких мыслей, Куэйд посмотрел на Зейна.

– Я заинтересован только в дизайне и консультации, все остальное я хочу делать сам.

О'Салливан внимательно посмотрел на него, потом кивнул:

– Похоже на правду.

Куэйд снова взглянул на Джулию.

– Но вы не учли свадьбу. Вы ведь, вероятно, будете заняты.

– Шанталь берет на себя организацию.

– Все устраивает она?

– Она главнокомандующий, – ответила Джулия. – Мне просто хочется себя чем-то занять.

Куэйд показал на разросшиеся клумбы.

– Вы думаете, этого будет недостаточно, чтобы занять вас?

– Это все крохи от пирога. Кстати о пироге. У вас не осталось кусочка шоколадного пирога?

Куэйд беспомощно посмотрел на О'Салливана, но тот лишь пожал плечами.

– Среди покупок, что я делала для вас, был пирог «Сара Ли». Хотя лучше не стоит. – Посмотрев на свой живот, Джулия печально улыбнулась: – Мне лучше угомонить свой аппетит, особенно когда обед готовит Шанталь.

– Она хорошо готовит? – не мог не спросить Куэйд.

– Она хороша во всем, за что берется.

– Кроме гольфа.

Он не хотел делиться своими наблюдениями, но так уж получилось. Вслед за этим замечанием последовала недоуменная тишина.

– Шанталь играет в гольф? – недоверчиво спросила Джулия.

– По крайней мере берет уроки.

– У Крейга Маклеода из Городского клуба.

– Гольфист-красавчик? – уточнил О'Салливан, словно удивляясь, что Джулия не в курсе дела.

Пока парочка обсуждала своего бывшего одноклассника, Куэйд раздумывал о его прозвище. Он не знал, смеяться ему или начать волноваться.

– Его называют красавчиком?

– Не в лицо, конечно.

– Что, должна добавить, соответствует действительности, – вмешалась Джулия. – Как вы узнали об уроках Шанталь?

– Она упомянула об этом. Так, между прочим.

– Между прочим? Хм. И часто вы так беседуете?

– Мы соседи.

Возможно, это было плодом его воображения, но ему показалось, что взгляд Джулии стал немного серьезнее.

– Что ж, Куэйд, прежде чем мы займемся садом, скажите, какие у вас планы сегодня на вечер?

– Эй, сестренка, где ты? – Голос Джулии из автоответчика звучал радостней, чем обычно. Хотя, может быть, Шанталь так казалось, учитывая ее собственное невеселое настроение. – Боюсь, тебе придется попотеть у плиты – мы придем меньше, чем через час. Поэтому и звоню. Надеюсь, ты не будешь против, если мы приведем с собой твоего соседа… хоть он и заставил себя поуговаривать! Ты должна произвести хорошее впечатление. В любом случае скоро увидимся.

Шанталь медленно опустилась в кресло – Куэйд придет на ужин. Это именно то, о чем она мечтала по ночам. Но ведь его, что называется, приведут на поводке, Джулия умеет отлично уговаривать. Шанталь опустила голову. На самом деле она готова была убить Джулию, но сначала надо было взять себя в руки. И, немного подумав, Шанталь решила сначала привести в порядок дом, а потом уже себя.

Она расставила в гостиной стулья, взбила подушки на креслах, поправила стопку журналов и убрала с пола у камина свои рабочие папки.

Сердце билось все чаще. Она взглянула на себя в зеркало над каминной полкой – волосы в беспорядке, безобразный коричневый свитер. У нее сорок минут, надо составить план действий. Музыка – именно то, что нужно во время стресса.

Шесть быстрых шагов – и она у стереосистемы. Шанталь наклонилась, нажала на кнопку и нахмурилась. Где ее любимый диск?

Да этот диск все еще в доме Куэйда.

Услышав шум приближающегося грузовика Зейна и голос Джулии: «Можешь нас не встречать, мы сами войдем», Шанталь быстро натянула свои лучшие джинсы и свитер цвета ржавчины, который занимал почетное второе место среди остальных.

Ее любимый свитер – белая ангора – лежал вывернутым наизнанку на кровати – он показался ей непрактичным, во время готовки она его наверняка испачкает. Пара черепаховых заколок в волосы, припудрить разгоряченное лицо и наконец, приложив немалые усилия, заставить себя успокоиться.

Это было трудно, но она справилась.

К сожалению, ей не удалось выдавить из себя естественную улыбку. Когда она спускалась вниз – медленно, не беги, Шанталь, – в большую гостиную, то чувствовала, что у нее щеки просто пылают. Почти сразу она увидела Куэйда, наклонившегося к низкой книжной полке, и изо всех сил постаралась взять себя в руки.

Полуосвещенный настольной лампой – Шанталь облизнула губы и с трудом перевела дух, – он выглядел восхитительно. Зеленый свитер делал что-то невероятное с его глазами, а, когда он присел на корточки, джинсы фантастически обтянули бедра. О, мой бог!

Он взял потрепанный экземпляр «Убить пересмешника» и выпрямился.

– Сколько вам было лет, когда вы впервые прочитали эту книгу? – спросил он, все еще стоя спиной к ней.

Как он узнал, что она здесь? Он услышал, как бьется ее сердце? Шанталь сглотнула и мысленно попросила Бога, чтобы голос не подвел ее.

– Не помню. Может быть, четырнадцать.

Немного хрипло, но сойдет.

– Именно тогда вы решили стать адвокатом?

– Никогда не хотела быть кем-то другим, – просто ответила она.

Он повертел книгу в руках, дотрагиваясь до обложки так, что у Шанталь по коже побежали мурашки. Ах, если б только эти сильные руки коснулись ее так же нежно.

– Готов поспорить, что между вашей нынешней деятельностью и детскими мечтами – огромная разница, – сказал он, повернувшись к ней. – Спорю, вы мечтали стать влиятельным и успешным судебным адвокатом.

– Разве мы все об этом не мечтаем?

– Только не я, у меня никогда не было ораторских способностей.

– Не мне судить, – она приподняла бровь, – но уверена в одном – вас постоянно отстраняли бы за неуважение к суду.

– Считаете, я слишком часто ругаюсь?

Она наклонила голову и усмехнулась.

– Скажем так: вы всегда любили откровенность.

– Это вы вспомнили про то наше… расхождение во взглядах на «Баркер Коуэн»?

Расхождение во взглядах? Интересная интерпретация.

– Насколько я помню, это была настоящая ссора.

– Как угодно.

Шанталь почувствовала, что начинает злиться.

– Я была абсолютно уверена…

– Да, расхождение во взглядах, как я и говорил.

Шанталь воинственно подняла подбородок, заглянула в зеленые глаза и увидела в них лукавые огоньки. Проклятье, как можно злиться, если он так обезоруживающе, дразняще улыбается?

– Дела давно минувших дней, – со вздохом сказала она. Шанталь все еще считала, что была права тогда, но не могла вспомнить, в чем именно. – А где Джулия?

– Пошла посмотреть, не нужна ли вам помощь.

– А Зейн?

– Пошел с ней.

– Что они там делают столько времени? – Она сердито нахмурилась, потом спохватилась: – Ох.

Куэйд широко улыбнулся.

– Ну да.

Секунду они молчали. Шанталь захотелось поднять глаза и сказать что-нибудь милое, но, когда ее взгляд остановился на губах Куэйда, она могла думать только о том, какая Джулия счастливая.

– Я кое-что принес…

– Мой диск? – Он взглянул на нее недоуменно. Ну ладно, не диск… – Мои простыни?

– Я не знал, что вы оставили у меня свой диск, а что до простыней… – он посмотрел прямо ей в глаза, – они все еще у меня на кровати.

Именно поэтому она тогда и послала Джулию купить новые простыни. Ведь они сохранят тепло его тела – его обнаженного тела.

– Я думала, вы предпочтете атласные.

– Ваши оказались гораздо мягче.

– Они хорошего качества.

– Ну, если вы так говорите. – Он пожал широкими плечами. Шанталь представила их обнаженными на ее абсолютно белых простынях, и колени у нее вдруг начали подкашиваться.

– Вы не хотите узнать, что я принес?

Он наклонился к кофейному столику, и она вдруг заметила стоящие там две бутылки.

– Вы любите мерло? – мягко спросил он. Но не успела она ответить, как в дверном проеме показалось раскрасневшееся от поцелуев лицо Джулии.

– Ах, вот ты где, сестренка. Хочешь, я помогу тебе?

Шанталь взяла себя в руки. Надо собраться.

– Ты не съешь ни кусочка, пока я не подам все на стол. Этим ты мне очень поможешь.

Джулия скорчила рожицу, потом засунула что-то себе в рот. Это что-то жутко напоминало булочку к обеду.

– Ой, слишком поздно.

Единственный способ сконцентрироваться на подготовке обеда – это не замечать Куэйда. Правда, при этом Шанталь пожалела, что джинсы у нее немного более свободного покроя, чем ей сейчас хотелось бы.

– Джулия послала меня за штопором, – сдержанно произнес Куэйд.

– Верхняя полка, рядом с плитой, – подсказала Шанталь.

Кладя булочки в микроволновку, она ощущала на себе его взгляд. Неожиданно ее уютная кухня показалась ей очень маленькой.

– Кажется, не хватает одной булочки. – Она нажала на кнопку микроволновки, обернулась и увидела, что он вытаскивает пробку из бутылки.

Куэйд нахмурил брови.

– Извини, что не отвечаю. Джулия сказала, что мой приход тебя не испугает.

– Джулия права. Булочки не хватает не потому, что ты пришел так неожиданно, а потому, что это она закупала продукты.

Шанталь подошла к плите, подняла крышку кастрюли и осторожно помешала булькающий суп. Он выглядел аппетитно, а запах был великолепен.

«Слава богу», – подумала она.

– Я знаю Джулию, – непринужденно продолжала она, – вряд ли у тебя был выбор – приходить или нет.

– У меня был выбор. Ваши командирские замашки, сестры Гудвин, на меня не действуют.

Забавно, она никогда раньше не слышала, чтобы слова «командирские замашки» звучали как комплимент. Этот голос, эти губы. Невероятно.

– Тогда почему ты пришел?

– Из любопытства.

– Что же тебе любопытно?

– Твоя сестра сказала, что ты первоклассный повар.

А ей он не поверил… Ну, хорошо! Скрывая возмущение, Шанталь зачерпнула немного густого оранжевого пюре.

– Тыква? – спросил он.

– Да, тыква с яблоками и тмином.

– Прекрасно, – пробормотал он, но она заметила, что глаза у него чуточку затуманились, и почувствовала удовлетворение. Он изменит свое мнение о ее кулинарных способностях еще до того, как наступит ночь.

– Не хочешь попробовать? – спросила она.

– Это не опасно?

Возможно, ей показалось, но его взгляд скользнул по ее губам. Шанталь почувствовала, что к щекам прихлынула кровь.

Прикосновение его губ небезопасно ни для ее рассудка, ни для сердца, но ее это не волновало!

Глядя ей в глаза, он медленно наклонил голову к ложке. Когда он коснулся ложки, она почувствовала, что губы у нее инстинктивно открылись. Его глаза стали еще темнее, чем обычно. Что это? Желание? Решительность?

Неожиданно его губы оказались около ее лица. Когда его язык осторожно дотронулся до ее верхней губы, она закрыла глаза. Господи, какой восхитительный поцелуй.

Шанталь ощутила дрожь в коленях, плечи опустились, руки расслабились, эмоции захлестнули ее. Неожиданно крышка кастрюли выскользнула у нее из рук и с грохотом упала на пол. Шанталь открыла глаза и успела отскочить от Куэйда как раз в тот момент, как в открытую дверь заглянула Джулия. Все поняв с первого взгляда, она развернулась на каблуках и вышла так же быстро, как и вошла, оставив Шанталь и Куэйда в полном замешательстве. Куэйд стоял, потирая лоб, он выглядел так, будто не мог поверить в то, что произошло. Впрочем, Шанталь тоже не могла поверить, но совсем ее обескуражило то, что произошло потом.

Куэйд схватил полотенце и начал оттирать ее испачканный свитер. Каждое его прикосновение обжигало ее, как жаркое пламя.

Неожиданно он сунул полотенце ей в руки и пробормотал:

– Кажется, так только хуже.

И отошел. Надежда уступила место разочарованию. Куэйд явно пытался сделать вид, что ничего не произошло.

– Мне надо продолжить с обедом, иначе мы не приступим к еде и до полуночи, – сказала она и кинулась к кастрюле, потом к раковине, опять к плите.

– Все в порядке? – спросил он, понаблюдав минуту за ее сумасшедшей беготней.

– Все прекрасно. Почему ты спрашиваешь?

– Ты выглядишь немного… взволнованной.

Да неужели? Всего лишь взволнованной? И совсем немного? Между прочим, он выглядел спокойным, как всегда. Абсолютно безразличным. Сердце у нее вдруг сжалось.

– В кухне так жарко. – Шанталь помахала рукой перед носом и тяжело вздохнула. – А может, я заболеваю. Наверное, у меня начинается грипп.

– Правда?

Он нахмурился и серьезно посмотрел на нее. Он явно боится подхватить инфекцию.

– На днях мы играли в гольф и попали под ливень, – объяснила она. – Когда мы добрались до дома, уже промокли до нитки.

– Гольф в дождь? Не слишком ли это даже для тебя?

Шанталь возмутил его тон.

– Дождь застал нас врасплох.

– А туч перед дождем не было?

– У меня нет привычки витать в облаках, – парировала она, – я должна была сосредоточиться на занятиях.

– С Крейгом, полагаю?

– Да.

Он пренебрежительно фыркнул и стал молча наблюдать, как она переливала соус. Шанталь мысленно считала до десяти, чтобы не выпустить наружу раздражение, и ей это почти удалось, когда он вдруг пробормотал сквозь зубы:

– Это всего лишь игра, Шанталь.

– Ты думаешь, я терплю все эти мучения только из-за игры? – Она обернулась и гневно уставилась на него.

– Дай угадаю… Гольф – хорошее подспорье карьере. Ты хочешь произвести впечатление на Годфри и своих клиентов?

Да, хочет. Но это и ее личная проверка на прочность, препятствие, которое она должна преодолеть. Она хотела добиться успеха и не собиралась оправдываться или защищаться.

– Какой ты проницательный! – пробормотала она с оттенком сарказма.

– На самом деле нет. – Голос у него был таким же резким, как и взгляд. – Кристина сыграла бы в гольф даже в ураган, лишь бы получить хоть какое-то поощрение от шефа.

Он вышел из кухни, ошеломив ее не самими словами, а горечью, прозвучавшей в них.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Да ладно тебе, оставь. – Джулия неожиданно быстро для беременной подскочила к Шанталь и схватила ее за руку, чтобы та не побежала за Куэйдом и Зейном, несущими гору посуды на кухню. – Думаю, мы можем доверить им такое важное дело, как посудомоечная машина.

– Но они мои гости.

– Я бы назвала их нахлебниками, а не гостями. Кому на самом деле хочется мыть посуду?

– Да они просто из вежливости. Никто на свете не предложит помыть посуду потому, что действительно этого хочет.

– Ты права, но в данном случае ты сделаешь им одолжение.

Недоверчиво посмотрев на нее, Шанталь рассмеялась.

– Нет, правда. Им смертельно хочется отделаться от нас, женщин, и поговорить про свои машины. – Джулия потянула Шанталь за рукав. – Да ладно тебе, расслабься. По крайней мере не мельтеши перед глазами, у меня уже от тебя голова кружится.

Расположившись возле камина, Шанталь попыталась успокоиться. Она заметила, что сестра пристально наблюдает за ней. Безопасней будет самой задать тон разговора, решила Шанталь.

– Что ты подразумевала, когда сказала, что мужчины хотят поговорить о машинах?

– Только то, что у Куэйда в гараже есть несколько старых моделей. – Джулия самодовольно улыбнулась. – Зейн сказал, что их формы почти так же соблазнительны, как мои.

– «Эмджи», – вспомнила Шанталь. – Что?

– Старая спортивная машина – это его «эмджи». Джулия тряхнула головой.

– Ты удивляешь меня. Откуда ты это знаешь?

– Я… – Шанталь смутилась. Почему бы не рассказать эту историю? Это определенно отвлекло бы сестру от сцены на кухне, которую Джулии так не терпится обсудить. – Ты помнишь то лето, когда я работала секретарем в «Баркер Коуэн»? Та фирма, на которую раньше работал Куэйд?

– Я помню, как важно было тебе тогда устроиться на работу в «хорошее место», – сухо сказала Джулия.

– Это на самом деле было важно.

Она хотела попробовать себя везде, где только можно, и учиться у лучших в своем деле; хотя в том случае была еще одна причина, по которой она решила пойти работать именно в эту компанию: парень лет двадцати.

– Это было в октябре, в выходные. Я была дома, приехала из университета и решила узнать у отца Куэйда про эту фирму, чтобы понять, захочу ли вообще там работать.

Это был неплохой повод – повидаться с загадочным Камероном Куэйдом.

– Короче, его отец открыл дверь и сказал, что Камерон в гараже, возится со своей машиной.

– Так он возился с этой «эмджи»?

И да и нет. Шанталь облизнула пересохшие губы и решила рассказать все до конца.

– Когда я вошла, он возился вовсе не с машиной.

Брови у Джулии удивленно взметнулись вверх.

– И с кем же он там возился?

– С коллегой по «Баркер Коуэн», как оказалось.

Прошло семь лет, но она еще вздрагивает при воспоминании об этом эпизоде.

– Они не заметили тебя?

– Слава богу, нет, я успела убежать.

– А как ты узнала, что это была «эмджи»? Шанталь тяжело вздохнула.

– Я наблюдательная. Кроме того, я старалась смотреть куда угодно, только не на… них.

– Почему же ты до сих пор ничего мне не рассказала? – Джулия с обидой вздохнула. – И почему после всего этого ты все-таки стала там работать?

– Мама устроила меня через Годфри. Она думала, что облагодетельствовала меня.

Так началось то мучительное лето, когда она постоянно пыталась выбросить из головы сцену в гараже. Ей снилось, что это именно она та самая женщина, лежавшая на красном капоте машины. В своих снах она чувствовала спиной холодную сталь и жар мужского тела, переживала его чудесный поцелуй и слышала свои собственные стоны удовольствия. После каждого такого сна она просыпалась вся в поту, растерянная, но так и не почувствовавшая прикосновений мужчины.

– Как же ты потом работала там с ним и этой женщиной?

– Я сконцентрировалась на работе или по крайней мере попыталась.

– Но как же ты могла смотреть им в глаза? Ну, когда сталкиваешься у кофеварки или еще где-нибудь?

Ты ведь помнишь, какой я была в девятнадцать лет. – Шанталь выдавила из себя подобие улыбки. – Напряги фантазию.

– Хм… даже еще до того, как ты превратилась в мисс Холодность и Компетенция, когда еще совершенно не умела общаться с людьми, ты никогда не бежала от трудностей. В тяжелой ситуации ты всегда находила другой путь. – Джулия похлопала Шанталь по щеке. – Тебе было очень тяжело?

– Невыносимо.

– О, дорогая, – тряхнув головой, засмеялась Джулия.

Шанталь тоже не смогла сдержать улыбку. Все-таки приятно поделиться с кем-то очень личным, наболевшим, а потом вместе посмеяться над этим. Хотя сейчас ей вдруг захотелось рассказать все до конца.

– Это еще не все, – сказала она, глубоко вздохнув. – Был один… случай. Короче, я пыталась произвести впечатление на Куэйда тем, что старалась понравиться его боссу, но это вышло мне боком.

– Тебе не удалось?

– Мягко сказано.

Джулия сочувственно поморщилась.

– Я все делала как надо, он не имел права отчитывать меня.

Джулия скривила губы.

– Можешь не продолжать. И, знаешь, эта история многое объясняет.

– Что же?

– То, почему ты так ведешь себя с ним. Шанталь почувствовала, как напряглись у нее плечи.

– А как я себя веду?

– Не как обычно. Я никогда не видела тебя такой растерянной, сестренка, с тех самых пор, как ты стала адвокатом. Ты за весь обед ни минуты не посидела спокойно…

– У меня был отвратительный день. К тому же ты привела неожиданных гостей.

– Отвратительные дни никогда не были для тебя поводом напиться.

– Я часто пью бокал вина за обедом, – упрямо защищалась Шанталь, – ты же знаешь.

– Бокал – да, но сегодня ты могла бы обойтись и без бокала, он тебя только сдерживал.

– Очень смешно, – поморщилась Шанталь. Она-то знала, что выпила всего два бокала, от силы три. И только потому, что надо было снять напряжение, которое вызывал в ней Куэйд, сидевший рядом за столом. Его запах, случайное прикосновение колена под столом, воспоминания о его губах, о боли в его глазах. Она не могла разобраться в себе: что же она чувствует к этому мужчине?

– Это так очевидно? – спросила она, и в животе все сжалось. Хотела ли она на самом деле услышать ответ?

То, что он тебе нравится? – Предательский румянец покрыл шею Шанталь, и сестра удовлетворенно хлопнула в ладоши. – Ты покраснела, значит, он тебе действительно нравится. Шанталь подняла на сестру глаза.

– Ну и что? По-моему, у меня начинается грипп.

– Правда? – Джулия разочарованно прищурила глаза. – Я всегда гадала, какой же мужчина сможет разжечь в тебе огонь?

– Я его едва знаю.

– Разве это имеет значение?

– Он… – Шанталь замолчала, взвешивая каждое слово.

– Горячий? – выспрашивала Джулия, подняв брови. – Сексуальный?

– А Зейн знает, что за мысли посещают тебя по поводу других мужчин?

– Это не сработает, тебе не удастся отвлечь меня. Так он…

– Он мной не заинтересовался, – выговорила наконец Шанталь.

Да, он сексуальный. Да, он горячий. Да, он поцеловал меня. Но затем пожалел об этом.

– Откуда ты знаешь? Ты ведь так плохо разбираешься в мужчинах.

И это тоже было правдой! Тем летом она обнаружила и огромный пробел в своем образовании, пробел, который попыталась ликвидировать в течение следующих лет в университете. «Взаимоотношения между полами» оказались единственным предметом, который она провалила.

– Ну, – настаивала Джулия, – откуда тебе знать?

– Я пригласила его на обед… и он отказался.

– Может, он был занят.

– А может, это ему просто неинтересно. Да и сейчас он не рвался сюда, так ведь?

Лицо у Джулии стало задумчивым.

– Мне кажется, он возражал чуть больше, чем того требовали приличия.

– Ну, вот видишь. – Шанталь усмехнулась, но внутри у нее все оборвалось.

– Эй, я ведь наблюдала, как вы ходили друг за другом весь вечер, хотя и не знаю, чему я там помешала в кухне.

Шанталь нервно рассмеялась.

– Какое это имеет значение? Я понятия не имею, что мне делать дальше. Да и нужно ли…

Джулия наклонилась и коснулась ее руки.

– Почему ты всегда берешься за трудные дела, но никогда не берешься за трудных мужчин?

Шанталь на секунду задумалась, потом честно ответила:

– По этому предмету не бывает курсов.

– Куэйд – профессионал.

Умелые руки, нежные губы, терпение и изящество… Мысль о том, как этот профессионал может действовать, пронзила Шанталь с ног до головы. Джулия, должно быть, заметила эту реакцию и неправильно истолковала ее, поскольку лицо ее приняло сочувственное выражение.

– Тебе страшно?

– Нет…

– Да, да, знаю, тебе никогда не бывает страшно, во всяком случае, ты никогда в этом не признаешься. А еще ты всегда добиваешься того, к чему стремишься.

– Ты не понимаешь. Куэйд… сложный.

Джулия вскинула брови.

– А ты думаешь, строить отношения – это легко?

– Не легко, но выполнимо. Мне нравится думать, что у меня есть шанс на успех.

– Но у тебя ведь он есть всегда, правда?

– Да, это так. – Шанталь резко засмеялась. – Черт, я потратила все эти годы, пытаясь догнать тебя и Митча, подстроиться, получить хоть немного родительского внимания. И однажды я поняла, как добиться их любви… Боюсь, теперь это вошло в привычку.

– Смотри, как бы эта привычка не превратилась в наркотик. – Тон сестры стал серьезным, взгляд прямым и суровым. – Ты слишком много времени проводишь на работе.

– Я люблю свою работу, это единственное, что у меня хорошо получается, где я чувствую себя компетентной.

– Вздор! Ты все делаешь прекрасно. И готовка, и составление букетов…

Я ходила на курсы и практиковалась, я просто заставила себя делать это хорошо, но моя работа – это нечто другое, тут я не прилагаю усилий, она доставляет мне удовольствие. – Шанталь встала, желая прекратить разговор. – Я собираюсь поставить кофе. Тебе что-нибудь надо?

– У тебя есть торт? Предпочтительно шоколадный. В твоей кладовой всегда можно найти что-нибудь.

– А у меня есть еще какие-нибудь достоинства?

– Ну, конечно. Для начала, полное отсутствие тщеславия. Ты даже не догадываешься, какая ты красавица. Или какой можешь быть красивой, если приложишь чуть больше усилий.

Шанталь вытаращила глаза.

– И еще одно, самое важное, – ты все сделаешь для своей семьи. Я знаю это. И Митч знает.

– Спасибо.

Это было все, что она могла сказать сквозь подступивший к горлу комок.

– Не за что. Ну а теперь, как насчет торта?

Тряхнув головой, Шанталь направилась в кухню, но неожиданная мысль заставила ее остановиться:

– То, о чем мы сейчас говорили, останется между нами.

– Ну, конечно, – немного грустно улыбнулась Джулия, словно вспомнив далекое детство, когда они доверяли друг другу все свои секреты. – Мы уже давно не говорили по душам, так ведь? Давай делать это чаще?

Шанталь была слишком растеряна, чтобы ответить, она просто кивнула.

– Да, и еще кое-что… – задумчиво произнесла Джулия.

Шанталь ждала.

– Я думаю, сейчас тебе наконец стоит о многом серьезно подумать. Это на самом деле очень важно. – Она махнула рукой в сторону кухни. – Не говори ничего, просто пообещай, что подумаешь, ладно?

– Еще кофе? – спросила Шанталь.

Посуда была вымыта, кофе сварен, и вся компания уютно устроилась у камина. Только Шанталь не чувствовала себя расслабленно и спокойно.

– Нет, спасибо, отдохни, – тихо произнес Куэйд, чтобы не услышали Джулия и Зейн, уютно устроившиеся на диване и в который раз обсуждавшие свою свадьбу.

Сидя в мягком кресле, Куэйд наблюдал за Шанталь: черные ресницы, белая кожа, мягкий взгляд темных глаз.

Каждый раз, когда он убеждал себя, что она просто еще одна типичная женщина, стремящая сделать карьеру, и, сравнивая ее с Кристиной, замечал в ней те же амбиции, Шанталь совершала что-нибудь совершенно непредсказуемое и направляла ход его мыслей в другую сторону. Этот стыдливый румянец, это забота о его поцарапанных руках, то, как она смеялась над своими промашками во время игры в гольф. Ее неуверенный ответ на его поцелуй – казалось, она не знала, что за ним последует.

Черт, он вернулся в Меринди, чтобы упорядочить свою жизнь, а не усложнять ее. А Шанталь явно создавала угрозу его спокойствию.

Что до ее родственников… Он посмотрел в сторону парочки, поглощенной разговором. За этот день О'Салливан превратился просто в Зейна, Джулия, как оказалось, находилась полностью под его опекой. А Зейн был готов предложить свою помощь с садом, но не свою дружбу.

Наблюдая за ними, Куэйд почувствовал… черт, он даже не мог понять, что это было за чувство. Сложная смесь зависти и злости и еще сожаления о том, чего у него никогда не было, и неожиданное чувство потери. Он решительно отбросил эти мысли. Больше никакой жалости к себе, всю эту сентиментальность нужно оставить в прошлом. Тяжело вздохнув, он заставил себя вступить в общий разговор.

– Я говорила тебе, что сегодня утром звонила мама и спрашивала, на какое время назначена репетиция? – Вопрос Джулии был адресован Шанталь, которая решила устроиться на полу.

– Ты хочешь провести ее вечером? – спросила та в ответ.

– Да я вообще не понимаю, зачем это нужно.

– Тебе легко говорить, – пробормотал Зейн, – ты ведь беременная.

– Лучше, если все будут знать, где и когда им надо стоять, – добавила Шантль.

– Ну да, если, конечно, все придут на репетицию!