Текст книги "Беглецы и бродяги"

(открытка из 1991-го)

Когда меня впервые избили на улице, Джина спросила, не было ли среди нападавших Дэвида. Не какого-то конкретного Дэвида, а просто кого-нибудь с таким именем. Во всех несчастьях она обвиняла «проклятие Дэвидов», как она это называла.

Со своим последним ходячим проклятием из долгой цепочки Дэвидов она познакомилась по объявлению в газете. Они встретились, выпили кофе, и ей показалось, что он вполне милый – достаточно милый, чтобы через пару дней пригласить его в гости к себе домой. Джина жила на последнем этаже в Хедли-Хаус, что на углу Сальмон-стрит (ЮЗ) и Двадцатой авеню, а я жил в том же доме на втором этаже. Стены были такими тонкими, что каждый вечер я слышал как минимум три телевизора у трех разных соседей.

Писательница Катерина Данн права, что в Портленде на каждом углу поджидает история. Меня избили на углу Адлер-стрит (ЮЗ) и Пятой авеню – там теперь бар «Red Star Grill». Дело было в пятницу вечером, я возвращался домой из спортзала. Еще даже толком и не стемнело. Я завернул за угол, и ко мне подошли молодые люди. Они все были черные, все – в черных свитерах с капюшоном, и тот, который подошел самым первым, без единого слова врезал мне кулаком в челюсть, причем с такой силой, что я упал и ударился головой об асфальт.

Кто-то из них закричал:

– Двадцать пять очков.

И после этого всякий раз, когда кто-то пинал меня в голову или в спину, другие кричали: «Десять очков». Или: «Двадцать очков», если удар был особенно сильным или приходился в лицо. Все продолжалось примерно столько, сколько горит красный свет на светофоре. Потом они убежали, а я поднялся и крикнул им вслед что-то неконвенционное. Тогда они побежали за мной, и мне пришлось убегать – на Бернсайд-стрит (З), где были люди и свет.

В тот же вечер в квартире у Джины: она собралась приготовить ужин для своего последнего Дэвида. Он пришел, она усадила его на диван в гостиной и дала ему бокал вина, чтобы он не скучал, пока она заканчивает с готовкой. Кухня у нее в квартире примыкала к гостиной, так что оттуда можно было разговаривать с человеком, который сидит в большой комнате, но нельзя было увидеть, что он там делает.

Когда я позвонил в полицию, чтобы заявить об избиении, мне сказали, что первым делом мне надо было обратиться в больницу. Об этом всегда надо помнить, когда гуляешь по темным портлендским улицам. Полицейский, с кем я разговаривал по телефону, назвал это все «вопиющей дикостью» и предложил выслать мне форму заявления, которую мне надо заполнить и отослать им обратно.

Вместо того чтобы идти в больницу, я позвонил Джине – из телефонной будки в виде китайской пагоды на углу Четвертой авеню (СЗ) и Дэвис-стрит.

В тот же вечер в квартире у Джины: она вернулась из кухни в гостиную очень быстро. Ее не было считанные минуты – как раз столько, чтобы гость успел выпить бокал вина. Она вплыла в комнату с дымящимся блюдом лазаньи. Вся такая красивая, в фартуке с рюшками. На руках – простеганные кухонные рукавички. Губы аккуратно накрашены, прическа закреплена лаком. Она сказала:

– Ужин готов.

Входная дверь была нараспашку, а последний Дэвид исчез без следа. Пустой бокал из-под вина стоял на журнальном столике. На диване лежал «Космополитен», открытый на статье про влагалища, сопровождавшейся очень подробными иллюстрациями. В коридоре стояла пожилая соседка, которая, видимо, вышла вынести мусор, но так и застыла с мешком в руках, глядя на Джину сквозь открытую дверь.

А весь Джинин диван был обильно полит свежей спермой.

Джина застыла на месте и просто стояла, вдыхая запах горячей лазаньи и собственного лака для волос.

Пожилая соседка спросила из коридора:

– Джина, голубушка, у тебя все в порядке?

И вот тогда зазвонил телефон.

Я поэтому и не дошел до больницы. Я потом три недели не мог жевать. Вернее, мог, но только передними зубами. И есть приходилось крошечными кусочками, отщипывая понемножку, потому что весь рот был разбит в мясо. Но в тот вечер, в телефонной будке в виде китайской пагоды, когда Джина мне все рассказала и поделилась своей теорией о «проклятии Дэвидов»… со спермой последнего Дэвида, подсыхающей у нее на диване… да, я знал, что потом будет больно, но я просто не мог не смеяться.

В поисках лакомого кусочка: организация досуга для взрослых. Где оторваться по полной программе

– Веселится и ликует весь народ: в Портленде есть секс! – говорит Тереза Дольче, правозащитница работников секс-индустрии и издатель всемирно известного журнала «danzine». Она говорит: – Вместо того чтобы бороться с неизбежным, лучше попробуем уберечься от нехороших болезней и предотвратить нежелательную беременность.

Мы с Терезой сидим в кафе «Bread and Ink» на Готорн-бульвар (ЮВ). Она ест салат со спаржей. У нее удивительные глаза: то карие, то зеленые – в зависимости от настроения. В 1994 году ее машина сломалась на подъезде к Портленду, и с тех пор она здесь и живет – пишет статьи, выпускает журнал, сама работает в секс-индустрии и борется за улучшение условий труда в данной сфере услуг.

У нее бледная кожа, лицо в форме сердечка, пухлые итальянские губы. Густые темные волосы зачесаны назад и собраны в хвост на затылке. В своей облегающей черной кофте с длинными рукавами она похожа на балерину. Она говорит:

– Любовь за деньги существовала всегда, и небеса не упали на землю. Мужикам хочется иной раз оторваться по полной программе, и они готовы за это платить. И денег дадут, да еще и «спасибо» скажут. А если бы нас всех поголовно насиловали и убивали, как об этом любят писать, то на улицах не осталось бы ни одной женщины соответствующей профессии.

Она добавляет, заказав бокал белого вина:

– Секс-индустрия – она существует. И всегда будет существовать и без нашего разрешения. Мне просто хочется, чтобы эта профессия была по возможности безопасной и чтобы девушки знали, что там к чему.

С исторической точки зрения Тереза права. В «городе пней»[2]2
  Город пней – Stumptown – прозвище Портленда, который построили на лесистых берегах Уилламетт, и в центре города еще долго оставались пни от вырубленных деревьев. – Примеч. пер.


[Закрыть] секс-индустрия была всегда. В 1912 году Портлендская комиссия по искоренению порока провела рейд по 547 городским отелям и меблированным комнатам и признала 431 их них «совершенно безнравственными», а еще восемнадцать – более чем сомнительными. Члены комиссии решили заслать в эти приюты разврата своих агентов – женщин, которые под видом начинающих проституток должны осмотреться на месте, поговорить с управляющими и «сотрудницами» заведений и представить отчет в комиссию. Отчет читается как «мягкий» порнороман: с полуголыми прелестницами, что бродят по коридорам в летящих шелковых кимоно. Эти жрицы порока, описанные как «чувственные, сладострастные блондинки», расхаживают по веселому дому в «кружевных ночных сорочках, украшенных вышивкой домашних туфлях и все усыпанные бриллиантами». Бордели, в которых работают эти дамы – в отчете их называют «домами терпимости» или «веселыми домами», – неизменно отделаны зеркалами и «панелями из древесины грецкого ореха», а в их обстановке всегда присутствуют баттенбергские кружева, патефоны «виктролы», вазы из граненого стекла и хрустальные люстры. В знаменитом отчете 1912 года женщины из публичных домов названы только по имени: Мейзи, Катрина, Этель, Эдит… там говорится, что за ночь каждая обслуживала от двадцати пяти до тридцати мужчин.

Среди самых известных портлендских борделей начала века можно назвать знаменитый «Лувр» на углу Пятой авеню (ЮЗ) и Старк-стрит; «Парижский дом» на южной оконечности Дэвис-стрит (СЗ), между Третьей и Четвертой авеню, где были представлены «девочки со всего света»; или «Дворец греха» под патронатом мадам Лиды Фаншоу, на углу Бродвея (ЮЗ) и Моррисон-стрит, где теперь располагается магазин одежды «Abercombie & Fitch».

Ричард Инджмен, историк и лектор из Орегонского исторического общества, говорит, что существует лишь несколько документов, где подобные заведения названы своим истинным именем, но по другим официальным отчетам, скажем, по переписи населения, все становится ясно.

– Когда по одному и тому же адресу проживает сорок женщин, причем все они – белошвейки, понятно, что это бордель. – Он добавляет: – Ну да, шить они шили, еще бы. Но если ты зашиваешь разорванное белье и пришиваешь на место пуговицы, это еще не значит, что ты – белошвейка.

Когда уличные оркестры проходили по городу, «созывая» мужчин в бары на набережной, работницы из веселых домов по маршруту «созыва» высовывались из окон, предлагая товар лицом.

Актрисы и певички из водевильных театров в перерывах между выходами на сцену обслуживали клиентов в занавешенных ложах. Во время таких «перерывов на ложу» они продавали желающим пиво – и себя.

Офицер портлендской полиции Лола Грин Болдуин, первая женщина-полицейский в стране, обвиняла самые уважаемые в городе универмаги – в том числе «Meier & Frank», «Lippman-Wolfe’s» и «Olds & King’s», – что их система «легких кредитов» приводит к тому, что многие молодые девушки влезают в долги и торгуют собой, чтобы добыть деньги. Она была ярой противницей «демонстрации» молоденьких девушек на параде во время Фестиваля роз и однажды арестовала гастролирующую комедиантку Софи Такер за непристойное поведение в общественном месте.

По приблизительным подсчетам, в 1912 году в Портленде было три тысячи проституток – так много, что тогдашний мэр города Аллан Рашлайт развернул кампанию по обустройству на острове Росс штрафной колонии исключительно для женщин легкого поведения.

Великий крестовый поход моралистов 1912 года был самым крупным мероприятием подобного рода вплоть до 1948-го, а потом вплоть до 1999-го, а потом вплоть до… ну, в общем, вы поняли.

Вот такой бизнес-цикл, говорит Тереза Дольче, которая в двадцать три года начала карьеру танцовщицы в стриптиз-баре. Прагматичная, искренняя, остроумная, она описывает портлендскую секс-индустрию в более реалистических терминах по сравнению с отчетами комиссии по искоренению порока.

Свобода слова – наша главная ценность, охраняемая конституцией штата Орегон. В связи с чем у нас больше всего заведений, связанных с организацией досуга для взрослых, – если смотреть по стране в целом. Благодаря нашему безоговорочному конституционному праву на свободу слова в самом широком ее понимании почти все виды бесконтактной демонстрации обнаженного тела считаются в Орегоне вполне легальными. По словам Терезы, в Портленде (в «ПОРНленде») сейчас существует как минимум пятьдесят стриптиз-баров и около двадцати «специализированных» магазинов женского белья с кабинками для живого эротик-шоу. Это означает, что около полутора тысячи женщин и мужчин зарабатывают на жизнь, раздеваясь перед публикой. То есть в Портленде выбор «чего посмотреть» значительно больше, чем в других городах Америки.

В других штатах, говорит Тереза, в заведениях со стриптизом запрещено употреблять алкоголь. В большинстве штатов в барах, где танцовщицы раздеваются догола, подают только соки. А мы мешаем стриптиз с алкоголем, и поэтому у нас нельзя делать стриптиз «с контактом». В Орегоне стриптизерши танцуют на сцене или на столе – буквально у тебя перед носом, – но им нельзя тебя трогать, и тебе тоже нельзя их трогать.

В магазине женского белья ты сидишь на диване и смотришь, как девушка примеряет белье. Во время сеанса вы с ней можете разговаривать на всякие фривольные темы, возбуждающие эротическую фантазию. Также не возбраняется мастурбировать. Ты платишь за время; дополнительные услуги сверх обычной «примерки» оплачиваются отдельно. В кабинках эротик-шоу ты наблюдаешь за девушкой через окошко. Оплата поминутная. Представление стандартное. Если у тебя есть какие-то особые пожелания, тебе все покажут – но за отдельную плату. Например, на представлении Терезы: если тебе вдруг захочется посмотреть на двойное – обычное плюс анальное – проникновение с использованием двух искусственных членов, это будет стоить дороже.

По словам Терезы, фильмы «для взрослых» снимаются в Портленде, как говорится, поточным методом: ни дня простоя. Секс по телефону процветает. Местные порносайты передают в интернете прямые трансляции всякого безобразия. Портлендские фетишисты имеют возможность воплотить в жизнь любые безудержные фантазии: от суровой доминатрикс в подземном застенке до Королевы-Молочницы, как они называют женщин, которые в период лактации сцеживают и продают свое грудное молоко. В плане снять проститутку в Портленде выбор богатый: от дорогих «профессионалок», стройных изящных блондинок, которые следят за фигурой, ходят в спортзалы и не скупятся на увеличение груди, до «уличных» девочек, которые работают «на выживание» и продаются за деньги, за крышу над головой на ночь, а то и вообще за еду или наркотики.

Тереза говорит, причем без всякой иронии, что «зона, свободная от проституции», – это лучшее место, где можно снять проститутку. Скажем, на «рабочей тропе» на Бернсайд-стрит, между «Макдоналдсом» и бульваром Сэнди. Также на Киллингсворт-стрит, Интерстейт-авеню и на бульваре Сэнди – и особенно в Голливудском квартале.

Агентства эскорт-услуг размещают свои объявления в специальных газетах, которые раздаются бесплатно в любом стриптиз-баре, говорит Тереза. Доллар – это стандартные чаевые для стриптизерши, но никто не обидится, если вы дадите больше.

Танцовщица, которая работает в стриптиз-баре, должна выплачивать заведению «сценические взносы». Плюс к тому она платит агентству, которое подбирает ей бары и составляет программы ее выступлений. Таким образом, ей самой не остается почти ничего. Поэтому, объясняет Тереза, многие танцовщицы просто вынуждены подрабатывать «на стороне»: в приватном порядке, на дому или в отелях – после работы или в перерывах между выступлениями.

В 1995 году Тереза начала издавать журнал «Danzine», в помощь работникам секс-индустрии. Прежде всего это сборник полезных профессиональных советов, которых вы больше нигде не найдете. Лучше сразу владеть информацией, чем учиться на собственных ошибках, потому что бывают такие ошибки, от которых можно и умереть. «Danzine» подскажет, что надо делать: нет, заведение не обязано возмещать затраты на тампоны, даже если ты обрезаешь веревочку и все равно выступаешь в «критические дни». И да – всегда вытирай шест перед тем, как тереться об него своей свежевыбритой штучкой. Даже в одной капле засохшей менструальной крови могут быть вирусы гепатита С или ВИЧ.

Тереза также открыла «горячую линию нехороших свиданий», чтобы работницы секс-индустрии могли размещать там рассказы о «нехороших» клиентах и предупредить всех остальных, чтобы те с ними не связывались. Например, с лысым парнем на серебряном «порше», у которого ВИЧ и который при этом категорически не желает надевать презерватив; или с водителем «хонды», который всегда носит галстук и любит «глушить» женщин электрошоком.

На самом деле журнал очень смешной. В одной статье под названием «Стриптизерше пора уходить на покой, если…» в пункте седьмом говорится, что надо завязывать с этим делом, если тебя прогоняют с детской площадки, потому что родительницам не нравится, когда их детей учат работать с шестом, а в пункте десятом – если ты приходишь в аптеку и на автомате берешь сдачу зубами.

«Danzine» выходит два раза в год. Если вы захотите купить предыдущие номера, обратитесь в редакцию: «Danzine», P.O/Box 40207, Portland, OR 97240-0207. Их можно найти в букинистических магазинах и «Tower Records and Magazines» в США, Великобритании и Канаде. См. также сайт www.danzine.org.

У Терезы есть свой магазинчик – «Всякая всячина от мисс Моны» (Miss Mona’s Rack), на Бернсайд-стрит (В), 628. Там продается подержанная одежда, обувь и украшения, а также бритвы, тампоны, презервативы и на редкость широкий ассортимент разнообразных смазок. Вся прибыль идет на поддержку работников секс-индустрии и на различные программы по снижению риска и предотвращению заболевания ВИЧ и других заболеваний ППП (передающихся половым путем).

Тереза говорит, что городские власти продолжают расширять «зоны, свободные от проституции», с тем, чтобы с полным правом сажать под арест нарушительниц, не соблюдающих установленные границы – преступление еще более тяжкое по сравнению с самой проституцией. А недавно в Портленде пытались ввести обязательную регистрацию всех, кто так или иначе занят в сфере интимных услуг, и запретить им работать без специальной лицензии. Конечно, говорит Тереза, прежде всего городские власти хотят срубить денег, а заодно уж и искоренить порок, уничтожив всех честных работников секс-труда. И вот еще парадокс: портлендские власти всячески поддерживают и развивают туризм и гостиничный бизнес, и при этом они как бы не знают, что туристы и создают основной спрос на услуги известного свойства и поддерживают местную секс-индустрию.

Надо быть реалистом, говорит Тереза. Далеко не каждый турист пойдет вечером в консерваторию или оперный театр. Она говорит:

– А тот, кто пойдет в оперный театр, все равно потом снимет девочку для обстоятельного минета.

В ответ на попытки городских властей ввести систему лицензий местные работники секс-труда создали активистскую группу под названием «Алая буква». Активисты движения вышли на «элитных» сотрудниц более 70 эскорт-агентств – по объявлениям в журналах для взрослых типа «SFX» – и отрядили их в здание мэрии для «лоббирования на местах» в пользу отмены нового закона, который обернется лишь тем, что секс-индустрия уйдет еще глубже в подполье, а это значит, что у работников, занятых в данной сфере, не будет почти никакой защиты против насилия и нехороших болезней.

8 марта 2000 года, после жарких баталий в суде, портлендским секс-работникам все-таки удалось добиться судебного запрета на введение закона об упорядочении интимных услуг. Так что фетиш-вечеринки и издание журналов с лихвой окупились созданием эффективного политического механизма, способного повлиять на решение властей. Работники секс-труда из других городов теперь завидуют своим портлендским коллегам и хотят, чтобы «Danzine» помог им бороться с подобными законами, действующими у них в городах.

Тереза Дольче – с ее грудным сексапильным голосом заядлой курильщицы и глазами Джоконды, всегда наполовину прикрытыми, – это еще одно подтверждение правилу Катерины Данн, что у каждого портлендца есть как минимум три жизни.

– Я хочу родить ребенка, – говорит Тереза, – не прямо сейчас, но потом – обязательно. Я хочу жить по своему собственному расписанию. И еще я хочу изменить некоторые законы.

Если вам хочется оторваться по полной программе, в Портленде есть где развернуться.

Туз червей

«Туз червей» на Тридцать девятой авеню (ЮВ), 3533, – главный портлендский свингер-клуб. Внизу расположены два танцпола, горячий бассейн на пятнадцать персон, душевые и буфет. На втором этаже – два бильярдных стола, два «общественных» зала, большой и малый, еще два горячих бассейна и телевизор с огромным экраном, по которому крутят фильмы как раз той направленности, какой и следует ожидать. Клуб открыт только по пятницам и субботам, причем одиноких мужчин пускают только по пятницам. Одинокие женщины и пары – желанные гости в любое время.

Как бы вы это ни называли – «свободный» брак, полигамный стиль жизни или вечеринка без комплексов, – прежде чем воплотить в жизнь свои романтические фантазии о беспорядочных половых связях на фоне бильярдных столов, нужно купить членство в клубе и прослушать краткий инструктаж.

Более подробная информация – на сайте www.aceofhearts.org или по телефону: для одиноких мужчин – 503-321-5927; для одиноких женщин и пар – 503-727-3580.

Охота на медведей

Представителей сильного пола, любителей крупных мужчин с волосатой спиной – иначе «медведей», – ждут в пабе «Грязная утка» (Dirty Duck Pub), по адресу Третья авеню (СЗ), 439. Охотничий сезон открыт по субботам.

Близкие контакты

Этот клуб для общения без комплексов открыт для «толстых красивых женщин, больших плюшевых мишек» и для всех, кто питает к ним неудержимую слабость. Разговоры о диетах и способах похудеть здесь не приветствуются. В клубе около сотни членов, и почти половину из них можно встретить на еженедельных собраниях.

Собрания членов клуба проходят по субботам, начиная с 19:00, в ресторане «New Old Lompoc Restaurant and Tavern» на Двадцать третьей авеню (СЗ), 1616. Телефон: 503-225-1855.

Портлендский клуб

«Портлендский клуб» расположен на углу Двенадцатой авеню (ЮЗ) и Бернсайд-стрит (З). Его официальное название – Continental Hotel Club and Baths. Это последние в Портленде «гейские» бани – четыре этажа блаженства в горячем пару. На втором этаже располагается кинотеатр, где идут голливудские фильмы. Третий этаж представляет собой сумрачный секс-лабиринт, где все стены буквально испещрены «упоительными дырками», расположенными на уровне промежности. На четвертом этаже располагается еще один кинотеатр, где крутят голубое порно. Там же проходят живые секс-шоу. Членство стоит около $20. Если кому-то захочется уединиться, здесь же можно снять комнату: от $12 и выше. Имеются также апартаменты класса люкс, с отдельной ванной. В клубе работает интернет-кафе и сухая сауна. Время работы: всегда. Телефон: 503-227-9992.

Членство в «Портлендском клубе» автоматически открывает доступ в подвальный дрочильный клуб «Расстегнули штаны» (Zippers Down).

Член-Камень

Местные историки говорят, что Льюис и Кларк назвали этот стоячий базальтовый монолит Член-Камнем по вполне очевидной причине. Сейчас для соблюдения приличий мы называем его Каменным петушком. Он расположен в нескольких милях к востоку от Портленда, между федеральной автострадой № 84 и рекой Колумбией.

Там же неподалеку, на Песчаном острове (Sand Island), расположен нудистский пляж. В лесу рядом с пляжем, на уединенных полянах среди густых зарослей ив, народ вовсю занимается сексом – так что если вы соберетесь там погулять, то смотрите, куда идете. Лес патрулируется отрядами конной полиции. И хотя штраф за непристойное поведение в общественном месте составляет $300, портлендцы все равно приезжают к Член-Камню для интимных свиданий на лоне природы.

Портлендские дискотеки

Еще в 1920-х годах книги типа «Из бальных залов и дансингов – прямиком в ад» и «Тилли из Тилламука» служили предостережением для легкомысленных портлендских девушек, так что вы тоже примите к сведению.

Очень часто бывает, что первый шаг к белому рабству – это шаг на танцпол. Молоденьким девушкам не стоит ходить на танцы без кавалера. В дансингах типа «Crystal Ballroom» или «Viscount Ballroom» одиноких наивных девушек поджидают опасности в образе обаятельных и привлекательных молодых людей. Их называют «серыми волками», единственная цель которых – заморочить вам голову, очаровать, вырвать из-под опеки любящих родителей и увезти в Пенделтон, чтобы немедленно пожениться. Но этот брак будет фиктивным. По возвращении в Портленд «молодая жена», потерявшая доброе имя, остается одна-одинешенька. А ее очаровательный «не-муж» предлагает устроить ее на работу в один из местных борделей.

В общем, не говорите, что я вас не предупреждал. Пожалуй, лучшая в Портленде дискотека проходит в Южном парке за Концертным залом Арлен Шнитцер, каждую субботу с полудня до двух часов ночи, в хорошую погоду. Мероприятие называется «Линди в парке». Танцоры отплясывают линди хоп на мощеной площадке, посыпанной кукурузной мукой.

В первое воскресенье каждого месяца на Субботнем базаре (Saturday Market) под западной оконечностью моста Бернсайд-бридж джаз-банд Джонни Мартина играет зажигательный свинг. Кто хочет – танцует.

Из дискотек в помещении рекомендую:

«Crystal Ballroom», Бернсайд-стрит (З), 1332. Телефон: 503-225-5555, добавочный 8810.

«Viscount Ballroom», Бернсайд-стрит (В), 724. Телефон: 503-226-3262.

«Melody Ballroom», Алдер-стрит (ЮВ), 615. Телефон: 503-232-2759.

О часах работы и стилях музыки на ближайшие вечера справляйтесь по телефону.

Экзотика по средам

Каждую среду, с 21:00, кинотеатр «Джефферсон», один из последних широкоэкранных порнокинозалов на Западном побережье, приглашает всех желающих на экзотический вечер. Билет стоит $8. Это не столько билет на сеанс, сколько – на двенадцатичасовое членство в частном закрытом клубе. В течение этих двенадцати часов вы можете, как говорится, начать и кончить, потом уйти и вернуться – у вас билет на всю ночь.

Объявления в холле предупреждают, что сексуальная деятельность допустима и «может иметь место быть». На случай, если на вас возбудится не тот мистер Тот Самый, администрация просит гостей соблюдать правило: «НЕТ» ЗНАЧИТ «НЕТ». Возрастные ограничения: лицам до восемнадцати лет вход воспрещен.

Вы также можете посетить «Видеосъемки по понедельникам», когда в порностудии наверху снимают на видео пару, занимающуюся сексом. Все это показывают на экране в прямой трансляции, и зрители принимают участие в режиссуре: они подсказывают оператору ракурс съемки и «ставят» актеров в определенные позы.

«Экзотика по средам» еще называется «Ночью малопристойного караоке». Ровно в девять часов фильм заканчивается, и на сцене под экраном начинается представление. Иногда это стриптиз под караоке, иногда – лесби-шоу, когда две девочки слизывают друг с друга взбитые сливки, иногда – показательное выступление садомазохистов. После этого вновь начинается фильм – и не только.

Центральный проход заполняет толпа игривых девушек в облегающих бархатных платьях в сопровождении одного трансвестита. Одна из девчонок, крупная блондинка с красными прядями в волосах, с высокой прической и искусственной ромашкой за ухом, с криком запрыгивает на сцену. К ней присоединяется еще одна девочка. Они встают прямо перед экраном и устраивают театр теней на фоне гигантского пениса и влагалища. Они показывают теневых зверюшек и комментируют происходящее на экране. Блондинка наклоняется к какой-то даме в годах на переднем ряду и говорит:

– Мама, дай мне, пожалуйста, туфли. Там, в сумке.

Она говорит, обращаясь к зрителям – а их собралось человек шестьдесят – семьдесят:

– Да, это моя мама, и нет – мы с ней не будем заниматься сексом. У нас же тут не ток-шоу Джерри Спрингера.

Она надевает туфли на высокой платформе со шпильками и говорит:

– Вы посмотрите, какие туфли!

Вторая девочка встает на колени и задирает свою черную юбку, а стоящий у сцены трансвестит бьет кнутом по ее голой попке. Блондинка возвращается на место и пытается дотянуться до огромной растянутой женской задницы на экране, в которую бьется гигантский член. В обрамлении этой могучей эрекции она кричит в зал:

– Эй, парни, кто-нибудь знает, что такое секс по-русски?

Парни молчат.

– М-да. Вы, похоже, не знаете жизни, – говорит она и спускает с плеч бретельки. Стянув платье вниз, она демонстрирует голую грудь – огромную, розовую, с сосками чуть ли не в половину груди. Она сгребает огромные сиськи руками, соединяет их и говорит, что секс по-русски, это когда мужик трахает женщину между грудей. Она говорит, продолжая сжимать свою грудь: – Кто-нибудь хочет попробовать? Я разрешу. Но только если он пообещает, что не спустит мне в глаз.

Трансвестит по-прежнему хлещет кнутом вторую девочку. На экране по-прежнему крутят порно. Женщины в черных платьях ходят по темному залу, выходят в фойе. Следом за ними выходят мужчины из зрителей… чтобы поговорить. Пары, сидящие в зоне «только для тех, кто пришел с партнером», страстно ласкают друг друга.

Владелец кинотеатра вручает блондинке большой фонарик, и та начинает водить лучом по рядам на манер помощницы на аукционе – высвечивает лица зрителей, сидящих в зале, и поощряет их предъявить уважаемой публике свою эрекцию.

– Так, у меня есть уже семь стояков, – говорит она. – Еще кто-нибудь хочет меня порадовать, чтобы было восемь? Ладно, ребята, давайте сыграем в сексуально-интеллектуальную игру, – говорит она, как ведущая игрового топлесс-шоу, и высвечивает фонариком эрегированные члены зрителей. – Я так думаю, парни, у вас у каждого есть особое прозвище для своего маленького дружка. По одному на каждый день недели. Ну-ка давайте все дружно: кто как зовет свой причиндал?

Парни выкрикивают в темноте:

– Малыш… Слоник… Вилли…

Сейчас уже половина зала дрочит в открытую. Исключение составляет лишь группа мужчин в заднем ряду, рядом с зоной «только для тех, кто пришел с партнером». Они громко смеются и разговаривают о работе. Блондинка подходит к ним.

– Что такое? Нет, мужики, так не пойдет… Если вы все друзья и сидите вместе, это еще не значит, что вам нельзя выпустить слоников из штанов и предаться невинному рукоблудству.

Еще несколько девушек поднимаются на сцену и устраивают представление театра теней на фоне жесткого порно. Языки из теней лижут огромные выбритые влагалища на экране. Руки-тени страстно обнимают гигантские члены – эрекции длиной тридцать футов. Действие на экране близится к оргазму – неизменному хеппи-энду любого порно, – зрители в зале беседуют с новыми девушками, которых все прибывает и прибывает. Блондинка с красными прядями перегибается через спинку кресла и берет в руку член мужика, что сидит сзади. Они разговаривают. В зале темно.

Чуть позже, в фойе. Блондинка с роскошными формами изучает обложки кассет в витрине киоска, где продают порно. Мужчины и женщины активно знакомятся, уединяются в темных углах – каждый находит себе занятие по интересам. Кое-кто направляется к зоне «только для тех, кто пришел с партнером». Блондинка поправляет пластмассовую ромашку за ухом и говорит парню за кондитерской стойкой:

– Хотя бы тридцать эрекций моими стараниями, и я буду счастлива!

Адрес кинотеатра «Джефферсон»: Двенадцатая авеню (ЮЗ), 1232. Телефон: 503-223-1846.

Гонки «по девкам с шестом»

Этот ежегодный двенадцатичасовой марафон устраивает Портлендское какофоническое общество. Смысл в том, чтобы за двенадцать часов посетить как можно больше стрип-клубов. Участникам гонки необходимо предоставить жюри доказательство, что они действительно были в том или ином клубе, – например, фотографию на входе, так чтобы была видна вывеска. Участники также обязаны выпить как минимум по одной порции чего-нибудь крепкого в каждом баре. Большинство марафонцев объединяются в команды с водителем и машиной. В городе больше 50 стриптиз-баров, и пока что ни одному из участников не удавалось «собрать» больше тридцати заведений за одну гонку.

«Съезд извращенцев»

Ежегодный съезд садомазохистов и фетишистов, который устраивает Портлендский союз черной кожи (Portland Leather Alliace – PLA). Включает в себя разнообразные семинары и развлекательные вечера. Последний съезд проходил в клубе «Туз червей». В рамках этого мероприятия прошли семинары по темам: «Эротические унижения и издевательства», «Анальные удовольствия для всех и каждого» и «Солевые клизмы как элемент эротической игры». Съезд устраивают весной, чтобы не «смешивать» это событие с ежегодной августовской Неделей черной кожи, которую также организует PLA. О сроках проведения следующего «Съезда извращенцев» можно узнать на сайте www.pdxleatheralliance.org.