Текст книги "Звёздные Войны. Последствия. Долг жизни"

Глава восьмая

Слоун поднимается из Бездны, потирая шею и разминая плечи. Как долго она там пробыла? Впрочем, точный ответ не так уж важен, поскольку настоящий ответ – слишком долго. Столь долго, что ее отсутствие на борту «Разорителя» наверняка не осталось незамеченным.

Внезапно она понимает, что вокруг темно.

На любой другой планете подобное выглядело бы вполне естественным, поскольку уже поздняя ночь или, в крайнем случае, очень раннее утро. Но особенность Корусанта состоит в том, что это мир, который никогда не спит. Стоит наступить темноте, и все тут же освещается огнями. Но здесь, в районе Истины, царит кромешная тьма.

Тьма и тишина.

У Рей встают дыбом волосы на затылке. Что-то явно не так.

Нужно двигаться – но куда? План ее заключался в том, чтобы сесть на один из отходящих гравипоездов подземки – по черной линии она доехала бы прямо в Федеральный район. Но если здесь нет энергии, то и под землей тоже? Искать такси – не вариант…

Среди зданий в дальнем конце квартала, пригнувшись, бежит какая-то троица, но вскоре скрывается из вида. Это не солдаты – знакомого лязга сапог и брони не слышно.

«На нас напали», – думает она. Мятежники. Здесь и сейчас.

Единственный выход – добраться до корабля.

Она давно не принимала непосредственного участия в боевых действиях, но инстинкты ее нисколько не притупились. Чувства внезапно обостряются, разум холоден и расчетлив, в голове крутятся знакомые мысли: «Держаться подальше от открытых улиц, двигаться между зданиями, не высовываться, бластер наготове». Значит, вот как теперь живется в столице?

Слоун быстро пересекает улицу, затем проскальзывает по переулку между складом снаряжения и управлением реорганизации и закрытия военных баз. Спрятавшись за уплотнителем мусора, она проверяет бластер, затем бежит дальше – мимо медицинского пункта, вдоль ремонтного блока, в густой тени комплекса связи…

Бум! Небо далеко впереди на мгновение озаряет пульсирующая вспышка, в раскаленном центре которой сверкают молнии. Воют сирены. По соседней улице к месту взрыва с ревом проносится транспортник ИСБ. «Надеюсь, это не моя посадочная платформа», – ловит себя на мысли Слоун. Она делает шаг вперед, пытаясь сморгнуть пляшущие перед глазами белые полосы, и тут за ее спиной раздается какой-то звук. Рей разворачивается…

Удар в висок валит ее на землю. На руку наступает чей-то сапог, и ее пальцы выпускают бластер. Другой сапог отбрасывает оружие в сторону.

«Вот и прекрасно», – думает некая абсурдная, пораженческая часть ее разума. Пусть ее забирают солдаты Новой Республики, и на этом все закончится. Она станет лакомой добычей для какого-нибудь дикого пилота или возомнившего себя спецназовцем деревенщины – гарантированная медаль.

Но внутри у нее разгорается огонь, сердце вспыхивает ярче сверхновой. «Это моя Империя», – думает она. Она не отдаст ее этим скотам. И уж точно не позволит кому-то вроде Ракса разрушить все то, ради чего она приложила столько сил. Нет. Только не сегодня. Во что бы то ни стало.

Перекатившись в сторону придавленной руки и не чувствуя никакой боли, она вытягивает свободную руку, пытаясь схватить того, кто ее держит. Пальцы нащупывают ремень, и она резко дергает за него, повалив противника на землю. Это даже не солдат Новой Республики – она видит темную одежду и обмотанную вокруг руки сине-золотистую тряпку. Кто-то из местного сопротивления, почти мальчишка.

Он кричит, зовя на помощь. В сторону Слоун бегут другие, но она уже стоит, слегка пригнувшись. Тело ее помнит, как надо драться, – в академии флота она обучалась военно-космическому боксу – или, кратко, ВКБ – и весьма в том преуспела. Пояс завоевать так и не удалось, но она всегда занимала высокие места.

И теперь это очень пригодится.

Первый мятежник атакует без всякого изящества, словно лезущий с поцелуями пьяница. Шагнув в сторону, она бьет его кулаком прямо в глаз. Нападающий пошатывается и пятится, беспорядочно размахивая руками, а на его месте оказывается другой, в грубо сделанной броне и защитной маске. Слоун пинает его в ногу, и ее противник падает. Она падает вместе с ним, хватая за руку, а затем, развернувшись, резко дергает за запястье. Слышится неприятный хруст, и мятежник вскрикивает от боли – судя по голосу, это женщина. Сорвав с нее маску, Слоун швыряет ее в следующего противника…

Маска попадает террористу прямо в лицо, и тот, споткнувшись, падает. Но Слоун не хватает скорости, и она в явном меньшинстве. Кто-то сбивает ее с ног, и она с силой ударяется плечом о пластокрит. Тяжело дыша, она пытается подняться…

Что-то прижимается к ее виску.

Дуло бластера.

– Не двигаться, – произносит дрожащий, неуверенный голос и тут же кричит: – Мы поймали одного. Похоже, что имперская летчица.

Слоун вновь мысленно перебирает возможные варианты. Она может попытаться дать отпор. Но если ее схватят – чью роль ей играть? Гранд-адмирала Рей Слоун или безобидного пилота Даши Боуэн? Первая – ценная добыча, вторая – практически пустое место. Что лучше?

К ней подходит рослый мужчина, лицо которого наполовину скрыто под сине-золотистой тканью. Протянув широкую лапищу, он берет Рей за подбородок, и та, подняв взгляд, показывает пустые руки. Женщина с бластером не сводит с них взгляда – лицо ее покрыто копотью, глаза запали.

– Поднимай ее. Пойдет с нами. Гаррис решит, что с ней делать.

– Можем разобраться с ней прямо на месте, – говорит мужчина. Позади них собираются с полдесятка других – мужчин и женщин, молодых и старых.

– Разобраться?

– Угу. Раз и навсегда.

– Мы не такие.

– Может, стоит стать такими?

За их спиной слышится грубый голос:

– Мы не солдаты. Мы всего лишь возвращаем себе свой дом.

Нацеленный в нос Слоун бластер подрагивает.

Подходит кто-то еще, высокий и худой. Руки его вытянуты перед собой, в одной из них пара дубинок. Рей не может разглядеть ничего, кроме его силуэта.

– Что тут у нас? – спрашивает он, покручивая дубинками.

– Поймали рыбку, – отвечает рослый.

– Погоди, а ты кто… – вдруг раздается чей-то голос.

Новоприбывший действует молниеносно, подобно циклону. Пригнувшись, он разворачивается на месте, нанося удары дубинками сразу двоим мятежникам. Слышатся похожие на выстрелы из пулевиков звуки – дубинки не простые, а оглушающие. И подобным оружием пользовался некто, с кем не так давно Слоун довелось поработать.

Охотник за головами, Меркуриал Свифт.

Женщина отводит бластер от лица Слоун, сосредоточившись на новом противнике, – и в этом ее ошибка. Оказавшись у нее за спиной, Слоун крепко сдавливает шею мятежницы – все сильнее и сильнее, пока женщина не оседает на землю.

Свифт тем временем скачет, словно марионетка на веревочках, нанося дубинками удары под подбородок и по ребрам. Каждый раз раздается громкий треск, и очередной противник валится с ног.

В конце концов остаются только двое – Слоун и Свифт.

– Ты? – со злостью бросает Слоун. – Ты за мной следил?

– Кажется, сейчас не время это обсуждать. – Охотник за головами складывает дубинки и вешает их на пояс. – Нужно уходить, адмирал. Если, конечно, не горите желанием обзавестись еще парой новых друзей.

Такого желания у нее, естественно, нет.

– Можешь меня отсюда забрать? – спрашивает она.

– С радостью, – улыбается Свифт, облизывая зубы.

Спидер так низко скользит над крышами зданий района Истины, что Слоун боится, как бы Меркуриал не зацепил одну из них, превратив машину в огненное облако. Но он заверяет ее, что так их сложнее засечь и, что еще важнее, в них сложнее попасть.

До нее долетает запах озона и дыма. Где-то позади слышны выстрелы из бластеров. Корусант превратился в поле боя. Неужели район Истины перешел в руки местного сопротивления? Или это всего лишь очередная случайная вспышка насилия?

Вдали виднеется Императорский дворец – массивное здание с зубчатыми стенами, похожее на окутанную сизым светом гору. Ввысь уходят лучи прожекторов, прочерчивая белые полосы на висящих над головой тучах. В небе с воем проносятся два СИД-истребителя.

– Можете сообщить своим, что бойцы сопротивления используют старые грузовые туннели – те, что идут параллельно туннелям подземки. – Меркуриал смотрит на нее, ожидая ответа.

Но что она может ответить? Самая колкая реплика, засевшая у нее в голове, словно гвоздь, – что нет здесь никаких «своих». При мысли об этом у нее холодеет кровь, поскольку это означает, что единой Империи больше нет. Их теперь несколько – словно осколки разбитого зеркала. Все они отражают похожую картину, но каждый отдельно…

И видимо, склеить их вместе уже невозможно.

– Спасибо. – Вот и все, что произносит Слоун. Ничего не значащее слово. И охотник за головами тоже наверняка это почувствовал.

– Похоже, вас мало волнует, что я только что спас вашу шкуру.

– Волнует. И еще меня волнует, что ты за мной следил.

– Вы же сами меня позвали, – белозубо улыбается он.

– Когда я тебя зову, – с внезапной яростью бросает Рей, повернувшись к нему, – я рассчитываю, что ты прямо явишься ко мне, а не станешь красться, словно тука, влекомая запахом молока.

Они покидают район Истины и влетают в Федеральный, где все так же горят огни. Слоун подозревает, что никто не смеет сюда сунуться, опасаясь навлечь на свою голову всю Имперскую службу безопасности. Но, опять-таки, время подтачивает и обрушивает любые горы, превращая их сперва в холмы, а потом в пыль, которую уносят ветры перемен. Большинство гор разрушаются медленно, но порой тектонический сдвиг способен ускорить этот неизбежный процесс. И именно такой сдвиг переживает сейчас Галактика.

– У вас есть для меня работа? – спрашивает он. – Последняя вышла удачной. Наш друг вице-адмирал вдруг обнаружил, что не в силах вынести пагубной привычки. Дрянная все-таки штука – спайс.

– Мне нужно, чтобы ты кое-кого нашел.

– Я так и думал. – Кажется, будто он хочет добавить какое-то пустое или самодовольное замечание, но ему хватает ума перестать злить ту, кого считают главой Империи, и он лишь откашливается. – Кого и где?

– Брендола Хакса. Он в академии на Арканисе.

– Арканис? Разве его не захватила Новая Республика?

– Пока нет, но ждать осталось не так уж долго. Планета в осаде.

– И вам нужно успеть разделаться с ним раньше. Понял.

– Нет, не понял. Мне вовсе не нужно с ним «разделаться». Мне нужно, чтобы он вернулся оттуда живым. И здоровым.

– Хотите, чтобы я аккуратно вывез кого-то с планеты, на которой кипит война? – Меркуриал издает глухой смешок. – Я охотник за головами, а не нянька.

– В таком случае разочарую тебя еще сильнее: у него есть сын и его тоже нужно вывезти.

«Империи нужны дети…» – думает она, и в ее мозгу тут же вспыхивает картина из архива: мальчик, почти юноша, стоящий в плохо подогнанном мундире рядом с самим Палпатином.

– Придется доплатить.

– Плачу двойную цену, – говорит Слоун.

– Тройную.

– Я могу обрушить на тебя всю мощь Империи. Даже если попытаешься сбежать – тебя будут преследовать. Ты нигде не скроешься, и никто не посмеет тебя нанять, опасаясь, что окружающие тебя черные миазмы задушат и их самих.

– Очередные пустые угрозы?

– Пустые ли? Ты не боишься возглавляемой мной возрожденной Империи?

– Хорошо, тогда двойную, – помедлив, говорит Меркуриал.

– По рукам. Отвези меня в Императорский дворец. Когда выполнишь задание – свяжись со мной, и договоримся об оплате.

Интерлюдия
«Аннигилятор»

Элеоди стоит на мостике, глядя на их цель.

«Наверняка это будет для них сюрпризом, – думает оной, наблюдая, как впереди вздрагивает и встает на дыбы кореллианский корвет CR90, попавший в луч захвата. – Несчастные глупцы даже не подозревают, что их ждет». Они думают, будто это имперцы. С другой стороны – почему бы им так не думать? Когда пространство, подобно острию меча, рассекает звездный суперразрушитель, тень которого падает на ваш корабль, обычно подобное означает только одно – вас берут на абордаж. Вы теперь гости Империи, а не свободные разумные существа. Элеоди знакомо это чувство – оной тоже когда-то принадлежало к Империи. В некотором смысле.

Но те дни давно миновали.

«И мы – не Империя», – думает оной. Все-таки строить собственную империю – вовсе не то же самое, что являться той самой Империей.

Элеоди смотрит на своего первого помощника-омвати Ши Шу, который перебирает длинными тонкими пальцами перья на макушке.

– Напомни еще раз, кто перед нами? – спрашивает оной.

– «Звездопад», – отвечает Ши Шу. – На его борту посол Сената, Тиа’дор Эмшва.

– И напомни-ка, почему мы решили столь скоро вступить в бой с Новой Республикой, – задумчиво бормочет Элеоди. В голове у пирата полно сведений и подробностей, в том числе множество имен тех, кто егой предал. Элеоди пытается воспользоваться представившейся возможностью – медленная смерть Империи и восхождение возрождающейся Республики вынуждает пиратов и преступников, таких же, как оной, цепляться за любую соломинку. Но Элеоди нужна не просто соломинка – емой нужна целая гора. – Мне кажется, это… не вполне разумно. Надеюсь, из него есть что выжать?

– Есть, – кивает Ши Шу. – Они летят на Итор, рассчитывая… э… соблазнить их присоединиться к Новой Республике. В качестве соблазна у них с собой целый корабль чудес: возвращенные иторианские артефакты, еда, медикаменты и различное оборудование. Неплохая добыча для нашей флотилии – в конце концов, наш корабль, который мы угнали, тоже нужно чем-то снабжать…

– Ладно, ладно. Звездолет полностью обездвижен?

– Так точно.

– Средства связи?

– Поджарены, словно кшарра-хлебцы.

– Смотри не напортачь, как в прошлый раз. Ренги едва нас не сцапали из-за того, что кое-кто забыл как следует задраить шлюз…

– Все в порядке.

– Тогда – вперед!

Разрушитель втягивает корвет в свое нутро. Элеоди направляется к нему вместе с остальными, остановившись позади двоих пиратов-викваев с дуговыми резаками. Пока они прожигают дымящуюся линию вдоль края люка, Элеоди проделывает несколько вокальных упражнений, мысленно репетируя речь. Оной нетерпеливо щелкает пальцами и крутит шеей.

Наконец люк открыт. Путь свободен.

Элеоди кивает. Двое пиратов врываются внутрь, швыряя световые гранаты. Те взрываются, заливая проход пульсирующим белым светом. Оной отходит в сторону, пропуская других членов команды, бегущих мимо. Из люка доносятся вопли, крики, срабатывает еще одна световая граната. Элеоди что-то напевает себе под нос в унисон со вселенной, заложив руки за спину и крепко зажмурившись. Оной ждет. Оной медитирует.

Глава пиратов не знает, сколь долго это продлится. Наконец егой руки мягко касается Винтар.

– Пора, – говорит рептилоид. – Пленники под охраной. Бой окончен. Требуется ваше присутствие.

Он протягивает Элеоди длинный, причудливой формы жезл. Заодно оной берет у него вокодер, который закрепляет на горле, словно ошейник.

«Действительно пора», – думает оной.

Винтар шагает внутрь корабля.

Элеоди слышит его речь – речь, которую написало оной само.

– Приветствую вас! – произносит ящер низким звучным голосом, словно выступая на сцене перед благодарной аудиторией. – Я, Винтар Сарканец из выводка Зазин’низар, рад встрече на борту корабля под названием «Звездопад», который мы имеем честь почтить нашим незапланированным визитом. Завидую вам от всей души, ибо вам предстоит неминуемая встреча с его высочеством, ее лучезарностью, его чудесностью, ее пресветлым великолепием – авантюристкой и грабителем, главарем пиратов Дикого космоса, достославной Элеоди Маракаванья!

«Мой выход», – думает оной.

Винтар почтительно кланяется и отступает к стене коридора. Элеоди размашистым шагом входит на корабль, высоко подняв подбородок и опустив взгляд. «Излучай уверенность, – напоминает себе оной. – Однажды ты будешь править Галактикой».

Оной выставляет вперед плечо, взмахнув плащом, по которому, переливаясь, пробегает разноцветная волна, и дважды ударяет о пол жезлом – бум, бум.

Из жезла выскакивает острое, изогнутое лезвие, от которого с треском разлетаются синие молнии. Это электрокоса. Взгляд золотистых глаз Элеоди устремлен на скованных пленников. Они явно напуганы – что ж, так и должно быть.

Пора рассеять их страхи, пролив на рану целебный бальзам.

Вокодер изменяет голос Элеоди, придавая ему мягкий, бархатный оттенок, но слова звучат громко и проникновенно, пронизывая тело до самых кончиков пальцев. Элеоди надеется, что то же самое ощущают и пленники.

– Я Элеоди Маракаванья, дитя Нар-Шаддаа и капитан звездного суперразрушителя «Аннигилятор». – Оной делает паузу и смотрит в потолок, словно обдумывая последующие слова. – Вряд ли я оставлю ему это название. Слишком уж беспощадно. Слишком смертоносно. Не в моем вкусе. – Оной делает неопределенный жест рукой. – В любом случае можете расслабиться – поскольку никто из вас не пытался меня сегодня убить, я тоже не стану никого убивать. Таков наш уговор. Ваш корабль становится частью моего флота – нам нужны именно такие корабли, а также груз на его борту. Но я не убийца и уж точно не торгую рабами, так что можете сесть в ближайшую спасательную капсулу – и свободны.

Винтар встает перед Элеоди и поднимает когтистый палец.

– Но! – объявляет он.

– Но, – продолжает Элеоди, – хотя я ни к чему вас не принуждаю, однако делаю предложение: вступайте в наши ряды. Переходите на угнанный нами разрушитель. Живите, как подобает пиратам. Наслаждайтесь праздностью и богатством. Станьте жадными и эгоистичными. Жизнь слишком коротка… – Оной строит кислую мину. – Новая Республика – полная чушь. Вы всерьез считаете, что ваше драгоценное правительство спасет Галактику? Да бросьте. Вряд ли. Я рассуждаю как реалист, и то, что есть у вас в жизни, – исключительно следствие того, что вы забираете сами. Идите со мной. Становитесь частью моего флота. Присоединяйтесь к моему независимому космосу. Наслаждайтесь свободой брать что хотите и где хотите, при любой возможности. Есть желающие? Что, вообще никого?

Кто-то наверняка согласится.

Кто-то всегда соглашается.

Но сегодняшний доброволец приводит Элеоди в крайнее изумление.

У стены сидит молодая женщина, по сути – девушка. Ничего выдающегося, ничего исключительного, не считая взгляда горящих глаз. Она встает, отделившись от женщины, похожей, как подозревает Элеоди, на ее мать или, по крайней мере, на дуэнью…

– Картесса! Сядь… – восклицает женщина.

– Ненавижу Чандрилу, – бросает девушка.

Голос ее дрожит, но в нем чувствуется металл, согревающий душу Элеоди. Уверенность в себе, эгоистичное самолюбие – чего еще желать?

– Там скучно. Я хочу приключений, настоящей жизни. Не желаю больше жить в заточении.

«Да, девочка, – думает Элеоди. – Будь той, кем хочешь быть». Именно таким самое место в растущем пиратском королевстве посреди Дикого космоса.

– Нет, Картесса… – естественно, умоляет женщина.

– Тихо, – обрывает ее Элеоди. – Оставь ее. Ты ее мать?

Женщина неохотно, со злобой во взгляде кивает.

– Твоя дочь приняла решение. Уважай его.

– Тогда… я тоже пойду с ней, – судорожно сглотнув, говорит женщина.

– Мама! – вскрикивает Картесса. Элеоди привлекает девушку к себе.

– Пусть идет. Но она больше не властна над тобой, Картесса. Мать найдет свой путь, а дочь – свой. Есть еще желающие?

Больше никто не вызывается.

– Вообще никого?

Что ж, прекрасно.

– В таком случае – забирайтесь в спасательную капсулу, и счастливого пути, – усмехается Элеоди. – Спасибо за корабль и его груз. Меня зовут Элеоди Маракаванья. Вам было очень приятно познакомиться. А теперь всего хорошего.

Взмахнув плащом, оной поворачивается и направляется к шлюзу.

Девушка, Картесса, следует за главой пиратов, едва заметно улыбаясь и не обращая внимания на рыдания матери.

Собственная империя Элеоди выросла еще немного.

Глава девятая

В лучах занимающегося над Серебряным морем рассвета команда один за другим забирается в «Ореол». Джес поднимается на борт последней. Все о чем-то говорят: Теммин бормочет, что ему совсем не хочется пропустить практикантский полет на Х-истребителе, Джом распекает мальчишку, заявляя, что полет называется тренировочным, а вовсе не практикантским, Синджир причитает, что забыл захватить бутылку цираки, и интересуется, не найдется ли у кого лишней бутылки цираки, потому что цираки – это цираки.

Но для охотницы за головами все это лишь фоновый шум, мешающий ее собственным хаотичным мыслям. Кожу покалывает от ощущения странной, непривычной тревоги. Эмари разрывается на части, как будто где-то внутри появилась трещина, которую она не в силах законопатить. Как будто глубокая рана никак не хочет заживать. Джес кажется, будто в ней уживаются две разные личности.

Она постоянно убеждает себя, что все, что она делает, – исключительно ради себя самой. «Я здесь не для того, чтобы заводить друзей», – часто повторяет она, когда какой-нибудь торговец оружием, бармен или клиент пытается начать не относящийся к делу разговор. Никаких друзей. Спасибо, не надо. Извините, до свидания.

И в ее жизни никогда не было глобальной цели. По сути, единственная ее цель – расплатиться с долгами, причем даже не собственными, а доставшимися от тети Суги.

«Будь ты проклята, Суги».

Джес любила тетю так сильно, что не выразить словами. И все время она видела, как та пускает деньги на ветер. Тетя отказывалась от заказов, если те противоречили ее «понятию чести», или делала все по-своему, в итоге подставляя клиента. А порой она бралась за низкопробную, низкооплачиваемую – случалось и вовсе бесплатную – работу, защищая очередную компанию неудачников, рабов и прочих жалких ничтожеств.

В конечном счете все сводилось к одному: Суги оказывалась должна больше, чем зарабатывала.

Долги накапливались.

И теперь они перешли по наследству Джес.

«Я никогда не стану такой, как тетя Суги», – всегда заверяла она себя. Столь безжалостная работа требует крайней моральной гибкости. Ты идешь туда, где платят, и уничтожаешь цель, поскольку так надо. Дружелюбия от тебя вовсе не требуется, зато без проворства и ловкости не обойтись. Только качественно выполняя свою работу, можно заслужить репутацию – и гарантировать, что без заказов не останешься.

И тем не менее она постоянно мысленно твердит, что главная причина, почему она еще здесь, а не пошла своей дорогой, Новая Республика – побеждающая сторона. Нет, вся Галактика им пока не принадлежит, но звезды движутся именно в том направлении. Системы одна за другой сбрасывают ярмо Империи и становятся независимыми – а хаос, который неминуемо вызывает независимость, неизбежно приводит их в объятия Новой Республики. Единое знамя, одно правительство, новый галактический порядок… и все такое прочее.

Но что, если все внезапно пойдет под откос – что в принципе не так уж и невероятно? Джес подбадривает себя тем, что она, словно обезьящер, может перескочить со сломанной ветки на безопасную, снова сменив Республику на Империю или какую-нибудь сепаратистскую систему. Возможно, удастся залезть в карман какому-нибудь богатому преступному воротиле… Но только не хатту, Суги никогда не везло с этими вероломными кучами влажного пуду. Наверняка найдутся и бывшие имперские банкиры, действующие на свой страх и риск, которым понадобится кто-нибудь, кто гарантирует безопасность их займов, – поломав кому-то ноги, выкрутив щупальца, выбив глаз или какой-нибудь другой орган чувств.

«Идеалы – ничто, прагматизм – все», – постоянно повторяла она. Своя рубаха ближе к телу. Думай головой, не доверяй сердцу.

И самое главное – работа.

Разве не так?

И все же… все же…

Теперь у нее целая, чтоб ее, команда. Синджир смотрит на нее и подмигивает, тут же заставляя напомнить самой себе: «Ты здесь не для того, чтобы заводить друзей». А по другую сторону стола сидит Джом, который смотрит на нее голодным взглядом, будто намереваясь сожрать на месте, и она внезапно ощущает, как ее бросает в жар, – что, во имя всех звезд и богов, с ней творится?

Неужели она и вправду столь же мягкотелая и податливая, как Суги? Может, в нее вселился призрак тети, обретающий плоть в минуты слабости? А может, Суги всегда знала нечто особенное – нечто, что для Джес приоткрывается только сейчас.

И ей это крайне не нравится. «Выжечь бы огнем всю эту дрянь», – думает она.

Джес замечает, что перед ней стоит Норра, и внезапно ловит себя на мысли, что испытывает к той теплые чувства. Уж не забрался ли в ее мозг какой-нибудь паразит, вроде личинки неймодианского клеща, вызывающей неодолимую жажду крови?

Норра раскладывает перед собой особую колоду карт для пазаака, и Джес рада возможности отвлечься.

Это не обычные карты – на них изображены те, кого разыскивает Новая Республика. На каждой портрет и имя. Некоторые – крупные игроки, до сих пор ведущие активную деятельность на территории Империи. Другие сбежали, подобно Гедди.

Схватив карту с изображением Гедди, Норра протягивает ее сыну:

– Тем, можно тебя попросить?

Кивнув, Теммин несет карту к висящей на стене рядом с кислородным очистителем доске. Взяв из жестянки небольшой липкий комочек, он прикладывает его к обороту карты и наклеивает ее рядом с десятком других. Здесь уже висят их трофеи с Акивы – Пандион, Ташу, Шейл, Крассус – и те, до кого они успели с тех пор добраться: комендант Стредд, префект Кош, моффы Кеонг и Найалл, вице-генерал Адембо и бывший министр ИСБ Венн Иовелт.

– Гедди отравили, – говорит Норра то, что Джес и так уже знает. – Вероятно, яд подсыпали ему в спайс.

Джес уточняет, был ли это грибок, и Норра кивает.

«Как будто в этом были какие-то сомнения», – думает Джес.

– Я знаю, кто это сделал, – говорит она.

Все взгляды выжидающе обращаются к ней.

– Охотник за головами вроде меня, Меркуриал Свифт. Ему нравятся яды. А этот микотоксин – один из его любимых.

Джом взрыкивает, а затем улыбается, задержав взгляд на Джес. Она пытается сдержать ответную улыбку, но тщетно. Проклятье.

– И что это значит? – спрашивает он. – Империя подсылает убийц к своим?

– Мы не знаем наверняка, что это дело рук именно Империи, – возражает Норра.

– Но такой вариант выглядит правдоподобно, – замечает Теммин. – Гедди ведь сбежал от Империи, а если бы мы его схватили, он мог выдать других.

– Ладно, – кивает Джом. – Тогда все просто. Выясним, кто из них дал деру, плюнем на них и сосредоточим усилия на остальных. Пусть Империя сама разбирается со своими отбросами. Нам же легче.

– Но и кредитов нам не достанется, – хмурится Джес.

– Мы работаем не за кредиты.

– Это вы работаете не за кредиты. А для меня это единственная причина.

– Тебя что, вообще не волнует судьба Галактики? Тебе не хочется, чтобы справедливость восторжествовала и Империя отправилась на свалку истории?

Джес пожимает плечами, хотя идущая внутри ее война между двумя ее половинками вспыхивает с новой силой.

– Нет. Ни капельки. Я волнуюсь только о том, что ввязалась в эту авантюру. К тому же, если вас так беспокоит судьба народов Галактики, почему в последний раз нашей целью стал Гедди, а не Кенкер? Гедди просто сидел и закидывался спайсом, особо не отсвечивая. Зато Кенкер верховодит работорговцами, но мы его не тронули. Даже ни одного раба не освободили. Какая от нас польза?

– У нас был приказ! – возражает Барелл.

– Слова истинного имперца, – огрызается Джес. Она понимает, что чересчур заводится, но за ее сарказмом кроется реальный вопрос: «Какая от нас польза?»

Хотя, пожалуй, стоило бы задать другой – а какое ей, собственно, дело?

Джом встает, раздувая ноздри. Джес рада, что сумела его разозлить. Внезапно ее охватывает необъяснимое возбуждение, и ее так и подмывает снова затащить его в каюту и устроить еще одну… гм… потасовку.

– Все это сейчас не имеет значения, – неожиданно говорит Норра. – Позже обсудим, что, как и почему мы делаем. Пока же нас попросили, не поднимая особого шума, кое-кого разыскать.

– Кого? – спрашивает Джес.

– Держу пари, это или Скайуокер, или Соло, – присвистнув, говорит Теммин.

Взгляды остальных устремляются к нему – у Норры даже отвисает челюсть. Джес, однако, вполне готова поверить.

– Логично, – кивает она. – Двое героев битвы при Эндоре. И я уже несколько месяцев не видела Соло, а Скайуокера и того дольше.

Выражение лица Норры не оставляет сомнений – это действительно кто-то из них двоих.

– Да, – отвечает она, взявшись за переносицу. – Хан Соло пропал без вести.

– Генерал Соло, – поправляет Барелл.

– Он ушел в отставку, – в свою очередь поправляет его Норра.

– В таком случае он всего лишь контрабандист, и это не наша забота.

– А я говорю – наша, – заявляет Норра. – К тому же просьба поступила с самых верхов Новой Республики…

– От Леи, – бросает Джес.

– Для тебя она принцесса Лея, – говорит Норра. – И откуда ты знаешь? Подсадила мне жучка?

– Нет. Просто я профессионал. А еще ходят слухи, что у них шуры-муры с самого Эндора, а то и раньше. Нетрудно догадаться, что если он пропал, то именно она хочет его найти. И ничего удивительного, что она обратилась к нам. Говорят, будто она использует Веджа в качестве посредника.

– Я слышал, они поженились, – вставляет Теммин.

– Ведж и принцесса Лея? – недоверчиво спрашивает Джом.

– Соло и принцесса Лея.

– А…

– И на десерт: она беременна, – хлопнув в ладоши, заявляет Синджир.

В ответ раздается целый хор возражений, но Синджир лишь ухмыляется, скрестив руки на груди.

– Что? Не смотрите на меня так, будто я какой-то свихнувшийся протокольный дроид, несущий чепуху. У вас своя работа, у меня своя – и заключается она в том, чтобы читать окружающих, словно меню торгового автомата. Достаточно взглянуть, как она одевается, как себя держит, на румянец на ее щеках, на то, как она машинально дотрагивается до живота. Она бе-ре-мен-на, – нараспев произносит он.

– БЕ-РЕ-Е-Е-МЕН-НА, – куда менее мелодично вторит ему Костик. Все невольно морщатся.

– Прекрати, – приказывает дроиду Синджир.

– ТАК ТОЧНО!

– Есть у нас какая-то информация о Соло? – спрашивает Джес, которой все это кажется дешевой бессмысленной мелодрамой. – Какие-нибудь зацепки?

– Кое-что есть, – отвечает Норра. – Лея предоставила сведения о передвижениях «Сокола». Соло пытался собственными силами освободить Кашиик, но что-то пошло не так, и его второй пилот, вуки Чубакка, пропал. В нашем распоряжении информация о том, где он вел поиски. – Норра включает голокарту, и в воздухе повисают шары, каждый из которых представляет собой звездную систему. Все они соединены мерцающими линиями гиперпространственных маршрутов. Норра увеличивает район, примыкающий к Дикому космосу. – Он может находиться в одной из десятка систем.

– Есть с чего начать, – говорит Джом.

Синджир тычет в стол длинным пальцем, водя им от одной из лежащих на нем карт к другой.

– Может, кто-то из наших былых имперских гостей что-то знает? Я бы побеседовал с нашими пленниками.

– У меня есть кое-какие связи среди криминала, так что могу поспрашивать, – говорит Джес. – Если Соло действовал безрассудно, то мог случайно привлечь к себе лишнее внимание.