Текст книги "Черный список"

Глава 12

28 марта

Хотя был еще только март, чертов список превратил всех нас в Санта-Клаусов. Мы составляли наш собственный, по много раз проверяя и перепроверяя его, пытаясь выяснить, кто вызывает сомнения, а кто хорош.

Мы нажимали на кнопку «Обновить» и ждали, что вот-вот появятся долгожданные имена. Но они так и не появлялись. Зато нас то и дело заставали врасплох те имена в списке, появления которых мы никак не ожидали. Неделями напролет мы разъезжали в лифтах, сканировали документы в копировальных аппаратах и являлись на совещания, словно рентгеном сверля взглядами своих коллег. Нас интересовало все, что творится за закрытыми дверями и за застегнутыми ширинками на брюках…

Нас вовсе не отталкивали некоторые поступки, и мы вполне могли понять и принять чью-нибудь неприличную шутку. А вот другие вещи – когда мужчины рассказывали о своих гражданских браках, увязывались за нами в туалет, посылали откровенные текстовые сообщения, после чего заявляли, что ничего не помнят, поскольку слишком набрались; те, кто не желал слышать слово «нет», а если слышал, то начинал мстить; кто трогал нас за задницы – нет, такого мы принять не могли. И благодарили бога, если не попадали в такие ситуации. А если попадали, то испытывали болезненное, но комфортное ощущение, что не мы первые и не мы последние. Это как облегчение от рвоты в похмелье.

Крутя педали на велотренажерах и исходя по́том на беговых дорожках, мы обсуждали между собой, что движет мужчинами в том списке, чем они живут. И всегда терпели фиаско, потому что тратили впустую больше времени, сосредоточившись на эмоциональной жизни этих мужчин, чем они когда-либо тратили на нашу…

Никогда не ставился вопрос «почему». Скорее это был…

– Что нам делать с Кэтрин?

Слоун ворвалась в кабинет Арди без стука и, быстро захлопнув за собой дверь, прижалась к ней спиной, словно за ней кто-то гнался. Арди в этот момент вычитывала электронное письмо, адресованное партнеру «Норман, Стил & Сандовал» по поводу имущественных налоговых споров. Подобная «корректура» у младших адвокатов конторы вызывала лишь тошноту. Проверять письма было некогда, все вечно куда-то спешили…

Слоун принюхалась.

– Здесь пахнет «Макдоналдсом», Арди. Пожалуйста, только не говори, что ходила в «Макдоналдс»!

– Хм… Ну, ладно, не ходила.

Слоун подошла к мусорной корзине и вытащила оттуда бумажный пакет с остатками котлеты, яйца и сырной булочки. Этот пакет Арди прихватила по пути на работу. Запах был очень аппетитный.

– Я, наверное, никогда тебя не пойму, – проговорила Слоун, швырнув пакет обратно в корзину и занимая гостевой стул напротив стола подруги.

– Доброе тебе утро. Садись, пожалуйста, – невозмутимо ответила Арди. Как и любая женщина на планете, она читала мемы Кейт Мосс вроде «Нет ничего вкуснее, чем ощущать себя худой», а про себя думала: «Прости, а ты вообще пробовала чизкейк?» Хотя Арди и подозревала, что критика в ее адрес по поводу предпочтений в еде заключалась не в том, что ей нравится вредная еда, а в том, что ей нравится дешевая еда. Арди вполне могла себе позволить органические продукты, выращенные в естественных условиях, просто она не заморачивалась этим. Или не хотела заморачиваться.

– У меня нравственная дилемма, – сказала Слоун, подвинув стул ближе к столу.

Арди закончила вычитку сообщения и нажала на кнопку «Отправить».

– Мне казалось, что твои нравы довольно гибки. – Она заметила, что ее костюм уже местами блестит, а на рукавах образовались потертости. Арди знала, что к таким вещам надо относиться более внимательно. Но ее мать всегда говорила, что для женщины не существует более важного физического атрибута, чем здоровая кожа. У Арди была очень хорошая кожа, а значит, это многое компенсировало.

– У меня сложный нрав. А это большая разница. – Слоун сложила руки на коленях и выпрямилась, словно ученица, которая решила произвести впечатление на учителя. Арди сомкнула губы и, подперев ладонью подбородок, приготовилась слушать. – Я видела Эймса… он все крутился с ней на поминальной службе. А вы, между прочим, бросили меня там одну!

И в самом деле: Арди тогда прихватила свои треугольные сэндвичи и сбежала к себе в машину. Она явно не была создана для большого количества народу. К примеру, прогуливаясь в своем районе и переходя улицу, старалась избавить себя от необходимости приветствовать кого-нибудь и махать рукой. Даже удивительно, что у нее появилась такая подруга, как Слоун.

– Но я ведь уже пригласила ее на день рождения Майкла. – Арди не стала спрашивать, где Слоун застукала Эймса с Кэтрин.

Та нахмурилась и подняла голову.

– Как-то уж слишком любезно с твоей стороны… Никогда бы не подумала.

– Я все время ругаю себя за это.

– Ну, как бы то ни было. – Слоун во время разговора прижимала друг к другу кончики пальцев. – Так вот, я сцепилась с Эймсом и…

– Ты – что?

– Ну, в общем, повздорила, – уточнила она. – И он недвусмысленно намекнул, что, если вдруг станет генеральным директором, тогда мне светит должность главного юрисконсульта компании. – Слоун откинулась на спинку стула, разведя руки в стороны и растопырив пальцы, как в движении «джазовые ладошки». Да уж, типа открыла Америку…

Арди наморщила лоб, слегка качнув головой.

– Это и так всем ясно.

Слоун не удивилась ее реакции.

– Но ведь он…

– Колебался. – У Арди возникло странное чужое ощущение, что она бывала здесь прежде. Гляди-ка! Даже картинки на стенах ее кабинета не изменились. Та же самая фиолетовая орхидея, лениво выгнутая над столом, маленький фикус в углу… Оба растения она заботливо поливала; орхидею, естественно, реже. Фотография Тони с прошлого раза исчезла. Волшебство какое-то. В исчезновении снимка Арди подозревала Грейс, хотя та ни разу не призналась в этом.

– Да. – Слоун снова выпрямилась. – Я действительно хочу себе эту должность.

– Ты ее заслуживаешь.

Слоун не спорила. (Ложная скромность пробивала себе дорогу, словно неудачная модная тенденция. Но мы все еще довольно медленно обретали профессиональную уверенность. Вспомните: когда только-только в моду входили узкие джинсы, мы как один голосили: «Разве так можно?» Можно, оказывается.)

– Так вот, с моей точки зрения, – продолжала Слоун, – у меня такие варианты: уволить его, предупредить ее или убить его. Что бы ты выбрала? – Арди не особенно хотелось отвечать на такой вопрос. – Шучу. Здесь все слишком очевидно. – Слоун решительно брала на себя инициативу в разговоре, все больше себя накручивая. Арди недоумевала, почему ее подруга так горячится. – Второй вариант кажется наименее сложным, в отношении алиби или маниакального замысла. Но я вот думаю, успеем ли мы добраться до нее, прежде чем это сделает он. Тогда проблема будет решена.

После чего она демонстративно отряхнула руки.

Несколько мгновений Арди молчала. Потом подперла костяшками пальцев подбородок.

– Ну, не знаю, я пыталась тебя предостеречь…

В целом так оно и было, хотя и довольно нерешительно. На тот момент они не были подругами, одна из которых забирает другую из больницы после операции по удалению кисты молочной железы…

Слоун фыркнула.

– Ты немного опоздала.

Она не хотела, чтобы ее слова прозвучали как упрек, но вышло именно так. Ну, не то чтобы даже упрек. Скорее, наверное, как легкая боль или дискомфорт, которые ощущаешь через несколько лет после операции. Как-то так…

– А что, если ты немного опоздала? – спросила Арди. – Не забывай: все, что ты говоришь, может рано или поздно дойти до его ушей. Ты готова к этому?

Сейчас Слоун уже не стала фыркать, потому что Арди напомнила ей об истине, которую все мы в той или иной степени должны постичь. Офис – это среда, превосходно спроектированная для того, чтобы порождать недоверие. Любая информация, которой ты с кем-то поделился, любая просьба дать совет – это, по сути, прыжок в неизвестность. У каждого случались эпизоды, когда он сообщал что-нибудь не тому, кому нужно, либо выбирал неподходящий момент… В общем, когда все потом вышло боком.

Слоун слегка откинула голову и принялась массировать затекшие мышцы на шее. Бесконечное сидение за компьютером не способствовало хорошей осанке.

– Мы можем прощупать ее, – хрипло проговорила она. – Можем даже ввести в свой круг. – Она перестала массировать шею. – Ты ведь не думаешь, что у нее и в самом деле роман с Эймсом?

Арди ненадолго задумалась.

– Да нет, не думаю. Во всяком случае, не сейчас. – Она даже знала, в какой именно момент Слоун начала спать с Эймсом. Чем более витиевато пытаются вести себя люди, тем очевиднее их намерения. Хотя, возможно, Кэтрин просто более осмотрительна, чем другие…

Слоун решительно сжала губы.

– Существует список.

«Список плохих парней» Слоун переправила сразу же. Аналогичным образом поступила коллега из ее первой юридической фирмы, и даже новая жена Тони, Брейли. Арди мало думала о той таблице. Она решила, что это просто сплетни. Вроде слэм-бука, который был популярен у школьников девяностых. Она всегда придерживалась простой мысли: каждый должен заниматься своим делом. Но все же задумывалась о том, что стала крайне консервативной в свои годы. Возможно, ее отношение к этому списку было подобно отношению к тем, кто мешает ей загрузить последнее обновление для своего «Айфона»; но потом, в какой-то момент, самые свежие обновления оказывались пустым звуком…

– Его в нем нет, – сказал Арди, стараясь придать голосу как можно более равнодушный тон.

– Что легко исправить.

Как будто в этом и состояла главная идея их внезапной встречи: решить проблему с Эймсом.

– Слоун… – Арди вздохнула.

Вероятно, ее очень беспокоила невесть откуда свалившаяся на нее миссия. Все происходило так, будто именно она должна выслушивать всех вокруг и принимать решение. Как будто она, и только она, способна предвидеть миллионы вещей, которые могут пойти не так, как надо. Хотя ее тревожило то, что это не доставляет ей большой радости. Возможно, потому Тони и ушел от нее к Брейли. Она походила на женщину, дыхание которой всегда оставалось глубоким, спокойным и ровным.

– Идея хорошая. Ты должна признать это.

Арди слегка качнула головой взад-вперед, мысленно оценивая риски. Если имя Эймса появится в том списке, то рано или поздно все поймут, что ниточка тянется к Слоун. Правда, не сразу. А может, и вообще никто не узнает. Сама она не смогла бы, но ведь наверняка найдутся любопытные… Потом это все дойдет до самого Эймса. Слоун могут вчинить иск за клевету… хотя если то, что она только что рассказала, правда, то вряд ли. Зато могут уволить. Но лишь в том случае, если произойдут первые два события. В общем, можно сильно подпортить жизнь Эймсу…

– Не самая плохая идея, – произнесла она вслух.

– И дело не только во мне. – У Слоун сверкнули глаза. – До меня у него ведь были и другие женщины. Помнишь молодую стажерку? И еще его ассистентку? Таких случаев не один и не два. Ты ведь помнишь, когда…

– Помню, помню.

– Вот и хорошо. Тогда ты понимаешь, что его имя обязательно должно появиться в списке. Чем он лучше других крутышей? Раз они все так, то пусть и он не увиливает…

– А если все крутые ребята вздумают сигануть с крыши, тогда как? Последовать их примеру? – спросила Арди.

Слоун наморщила лоб.

– Господи, да нет же! Хотя морально я поддержала бы такой порыв. Впрочем, что это я так завелась? Хочешь верь, хочешь нет, но я была не настолько популярна в средней школе.

Арди закатила глаза.

– Ни за что не поверю.

– Ну, ладно. – Слоун посмотрела куда-то в промежуток между ними. – Все, конечно, относительно…

И как раз в этот момент за стеклянным окошком двери в кабинет Арди промелькнул Эймс. Каштановые волосы с белой прядью. Темно-серый костюм. Шея, покрытая щетиной. Стареющие мочки ушей…

Когда бы он ни взглянул ей прямо в глаза или просто ни посмотрел в ее сторону, выражение на его лице в тот момент всегда ясно давало ей понять, что она сама и все ее тело являются для него личным оскорблением…

«Ладно, черт с ним, – подумала Арди. – Внесем его в чертов список».

Выдержка из показаний

26 апреля

Мисс Шарп: Что вы можете рассказать нам о списке, мисс Гловер?

Респондент 1: О каком списке?

Мисс Шарп: Ну, который многие называют «Остерегайтесь далласских придурков». «Список плохих парней». Полагаю, вы с ним знакомы.

Респондент 1: Я не заводила этот список.

Мисс Шарп: Я и не намекала на то, что вы это делали. Просто попросила вас рассказать нам о нем.

Респондент 1: Ну, был такой список. Список мужчин, работавших в Далласе, – с короткими комментариями об их сексуально-агрессивном поведении на рабочем месте.

Мисс Шарп: Вы считали, что такой список – неплохая идея?

Респондент 1: Я думала, что это идея. Я не делала вывод о том, хорошо это или плохо. Мне было ясно, что люди увидели некую потребность и отреагировали на нее.

Мисс Шарп: Под «людьми» вы ведь имеете в виду женщин?

Респондент 1: В прошлый раз, Козетт, женщины тоже были людьми, не так ли?

Мисс Шарп: Кто решал, какие именно мужчины будут включены в список?

Респондент 1: Никто. Если женщина сталкивалась с негативным поведением мужчины или узнавала о нем, то могла внести его имя в список.

Мисс Шарп: Итак, в сущности, вы заявляете о том, что женщины действовали не только как обвинители, но также как судьи и присяжные.

Респондент 1: Это происходило не в зале суда. Не было никаких юридических последствий.

Мисс Шарп: Но, мисс Гловер, ведь теперь юридические последствия налицо, разве не так?.. Позвольте мне задать более прямой вопрос. Когда вы решили использовать тот список, чтобы саботировать Эймса Гарретта?

Респондент 1: Целью списка не являлся саботаж. Его целью было лишь предупреждение.

Мисс Шарп: Мисс Гловер, вы не против сообщить нам, хотя бы к сведению, в чем состояла «непосредственная причина»?

Респондент 1: «Непосредственная причина» означает, что некоторое событие достаточно тесно связано с причиненным ущербом, так что суд вполне сочтет такое событие причиной ущерба.

Мисс Шарп: Прекрасно сформулировано. А не могли бы вы помочь нам определить, существует ли указанная непосредственная причина?

Респондент 1: Непосредственная причина определяется принципом обязательного условия – sine qua non. По-латыни буквально означает «если бы не». Событие «игрек» не произошло бы, если б не событие «икс».

Мисс Шарп: В нашем случае, мисс Гловер, погиб человек. Это «игрек». И сейчас мой вопрос очень прост: мог ли кто-нибудь умереть из-за ваших действий?

Глава 13

28 марта

Арди первой добралась до кукурузных чипсов на столе. Ресторан, в который они пришли, представлял собой китчевое мексиканское заведение – стены которого были украшены винтажными сапогами. С потолка свисали цветные гирлянды. Группы мужчин, заправививших галстуки в рубашки и склонившихся над тарелками с тако.

За столиком собрались Грейс, Слоун и Кэтрин. Приглашение Слоун пообедать вместе с Кэтрин приняла без особого энтузиазма. Она настаивала, что принесет еду с собой. «Несущественное возражение», – отвергла ее ответ Слоун, чем вызвала стон Арди, которая была решительно против любых юридических шуток.

– Итак, – проговорила Слоун, открывая ламинированное меню, – «Маргариту» еще рановато заказывать?

Грейс скрестила ноги под столом.

– В моем доме всегда действовало такое правило: после десяти утра пойдет что угодно, – заметила она.

Слоун махнула молодой официантке.

– Тогда, может, по коктейлю? – спросила Слоун, окидывая всех взглядом.

– Мне все равно придется потом отлучиться в комнату отдыха, – Грейс зевнула. – Сцеживать чертово молоко.

– А я возьму. – Кэтрин все еще держала ту же безупречную осанку, как будто в любой момент готова была взгромоздить на голову целую груду тарелок. Арди заметила, что ее губы то и дело дергаются, выдавая нечто среднее между слабой улыбкой и полным спокойствием. Возможно, выпивка все-таки несколько расслабила ее. Скрестив пальцы, Арди уже представляла себе, как Слоун громко поет. Такое с ней случалось, и, слава богу, сейчас эта мысль пока не пришла ей в голову. Однако принятый алкоголь делал свое дело.

Официантка набросала на бумажке заказ и поспешно удалилась.

– А девочка уже на взводе, – проговорила Кэтрин.

Грейс кивнула.

Глаза Слоун расширились и вспыхнули, она вытянула руки на скатерти.

– Девочка?.. Ах да, тебе непременно нужно познакомиться с Эммой Кейт. Это самый замечательный младенец на свете. Ее можно было бы запросто показывать в рекламе памперсов. Да, она настоящая красотка! Ты просто возненавидишь ее. Да, вот настолько она красива. Хотя, конечно, вряд ли ты сможешь ненавидеть младенцев.

Грейс и Кэтрин обменялись взглядом кота, только что проглотившего канарейку. Грейс чуть приподняла свой бокал и вновь подмигнула Кэтрин.

Чуть наклонившись, Слоун указала пальцем куда-то в промежуток между ними.

– Вижу, вы уже стали лучшими подружками? Наверное, мы пропустили что-то важное? Колитесь!

Грейс с важным видом развернула черную тканевую салфетку и накрыла колени.

– Понятия не имею, о чем ты. А ты, Кэтрин?

– Прекрасно. – Слоун принялась рассматривать свой маникюр. – Мы тоже можем поиграть в такую игру. У нас с Арди есть кое-какие тайны, не так ли?

Она энергично повернулась к Арди, и ее конский хвост взметнулся над плечом.

Арди поставила на стол бокал с водой.

– Вдобавок мы старше вас двоих, так что преимущество за нами.

Вскоре принесли пиццу, и Грейс подняла свой бокал.

– Будем здоровы, – сказала она.

Арди, возможно, и пребывала сейчас в оптимистическом настроении, но ей показалось, что Грейс выглядит куда счастливее.

Слоун облизала соль на краю своей стопки с текилой.

– Боже, Грейс, ты производишь вид идеальной мамаши. Я вот точно знаю, что когда была беременна, то пила вино. А когда кормила грудью – что, если серьезно, длилось целых три месяца! – то не припомню, чтобы когда-нибудь не пила. – Она сдавила кусочек лайма и бросила его в напиток. – И поглядите на Эбигейл! Она в полном порядке!

Арди, закатив глаза, откусила половинку чипса.

– Ну, а что я вам всегда говорю? Статистика в каждом отдельном случае ничего не значит. Впрочем, так же верно и обратное.

Слоун нагнулась через стол, чтобы окунуть кукурузный чипс в сальсу.

– Арди всегда пытается донести до меня разные математические понятия, только вот ученица из меня никудышная, – продолжала Слоун. – Ладно, посмотрим. Допустим, то, что она сказала, правильно. И еще при принятии будущих решений не следует учитывать невозвратные издержки. Эй, ну как? Разве я не права?

– Тебе когда-нибудь советовали оформить подписку на «Экономист»? – спросила Грейс, держа в зубах заколку и поправляя выпавшую прядь волос. – И еще. – Она привычным движением закрепила волосы. – Нынешний ланч целиком посвящен Кэтрин. Итак, Кэтрин, твое слово. – И Грейс в стиле Ванны Уайт торжественно махнула соседке по столу. – Нам нужно знать о тебе все.

– Ну, или хотя бы то, чем ты сама готова поделиться, – добавила Арди, потому что для нее было очевидно, что Кэтрин, как и она сама, была… ну не то чтобы застенчивой, нет – уж Арди точно нельзя было назвать застенчивой, – а скорее тихим и спокойным человеком. Таким, который находился не в той же волне, как словоохотливые и искушенные в общении люди, вроде Грейс и Слоун, которые, естественно, считали ее несколько странной. Слоун думала, что в каждом интроверте сидит экстраверт, который просто дожидается своего друга. Да, да, совершенно серьезно! Как-то раз она прямо так и высказалась. Это похоже на конверсионную, «исцелительную» терапию, только вот она уже несколько утратила былой лоск. Может, такое правило и соблюдалось когда-то, однако справедливо оно разве что для коротких рывков. Но Арди понимала: все это могло выглядеть довольно пугающе. И привести к духовному опустошению. Это попытка насильно затесаться в группу друзей и сделать вид, будто здесь хорошо, хотя на самом деле тебе хотелось просто сидеть на месте и спокойно есть чипсы.

Сейчас Арди заметила, что взгляд Кэтрин продолжал бродить где-то рядом с головой Слоун. Ей потребовалась еще пара мгновений, чтобы поймать нить разговора. Кэтрин погладила руками колени.

– Ну что ж. Давайте. Я была редактором юридического журнала…

– Наверняка в Гарварде, – вмешалась Грейс.

Уголки губ Кэтрин немного изогнулись вверх.

– Верно. – Все свои слова она произносила четко, иногда даже по слогам. – Я получила стипендию для учебы за границей. В Оксфорде. Я…

Слоун нетерпеливо постучала кулаком по столу.

– Ладно, ладно, это нам известно. Перейдем к самому интересному. Мы хотим знать о твоей семье. Откуда ты? Что любишь? И все такое.

– Пощади себя, – сказала Арди. – Скоро ты узнаешь, что лучше уступить как можно скорее. Это более гуманный выбор.

Их перебила официантка, которая пришла взять заказы. Арди поймала себя на мысли, что непрерывно осматривает ресторан в поисках бывшего мужа. Он работал где-то поблизости, а заведение это являлось популярным местом для ланча. Официантка снова исчезла, и Арди сосредоточила внимание на коллегах.

– Ладно, – продолжила Кэтрин. – Родом я из Бостона. Самая младшая из пяти детей. И единственная девочка. На последнем месте работы у меня не оставалось слишком много свободного времени. Ну, чтобы еще чем-нибудь заняться. Например, личной жизнью…

– Со времени работы в одной фирме у меня до сих пор сохранилось посттравматическое стрессовое расстройство. – Грейс вставила трубочку в свой бокал с водой. Она никогда не пила жидкость кроме как через трубочку, чтобы сберечь помаду. – И это не преувеличение.

Взгляд Кэтрин опять метнулся куда-то вверх.

Через удивительно короткий промежуток на их столик поставили тарелки с едой, и Арди с наслаждением вдохнула запах горячего сыра и халапеньо.

– А у тебя есть бойфренд?

Конечно, он был, только Слоун поторопилась с вопросом.

Некоторое время Кэтрин колебалась.

– Нет, – ответила она.

– Или подруга? Или что?..

– Нет, – повторила Кэтрин.

– В деле составления профилей для онлайн-свиданий я считаюсь экспертом. – Арди и Грейс одновременно посмотрели на Кэтрин и легонько качнули головами: нет. – Я видела. – Слоун положила в рот кусочек энчилады и бросила взгляд на бокал с холодной «Маргаритой».

Ланч протекал в обычной манере. Кэтрин ела салат, а Грейс рассказывала, как каждое утро просыпается с болезненными узелками, которые должна массировать в душе. Слоун набирала на экране очередную эсэмэску, когда вилка Кэтрин громко стукнулась о тарелку. Арди замерла с куском во рту, потом взглянула на лицо Кэтрин. Та замерла, устремив куда-то пронзительный взгляд и вытянув подбородок.

– Все нормально? – спросила Арди. Теперь и она повернула голову и взглянула на экран телевизора за барной стойкой. Там показывали бейсбольный матч, но звук был выключен.

Арди откинулась назад и пристально посмотрела на Кэтрин. Та покраснела и сделала еще один глоток «Маргариты».

– Прости. Я просто… В общем, неважно…

– Люблю «Рейнджеров». – Арди обозначила свою позицию, постучав зубцами вилки о столик. Ей нравился бейсбол за неторопливый темп игры, за возможность съесть хот-дог с горчицей, за вполне приемлемую, с ее точки зрения, возможность кричать на людей, которых она никогда не знала. В то время как Слоун и Грейс устроились на работу в «Трувив», едва осознавая разницу между тачдауном и базой, Арди буквально наслаждалась спортом. В нем был смысл. И потом, в «Трувив» сотрудникам часто доставались бесплатные билеты. – А ты фанатка «Ред сокс»?[5]5
  «Тексас рейнджерс» и «Бостон ред сокс» – названия двух популярных бейсбольных команд, выступающих в Главной бейсбольной лиге.


[Закрыть] – Она усмехнулась.

Кэтрин выдохнула и подняла руку.

– Каюсь, виновна.

Все казалось таким наивным и дружелюбным, и мы спрашивали себя, не станут ли и все последующие моменты такими же – так, по крайней мере, казалось, – пока позже не будут окрашены событиями, которые неожиданно вышли из-под контроля…

Несколько месяцев спустя мы вспоминали этот момент и многому удивлялись. Мы искали связь. И нашли ее…

– Ну наконец-то я смогу смотреть игры не одна! – воскликнула Арди.

– Давай запишем туда еще одного зрителя, – улыбнулась Слоун.

А потом, наклонившись вперед, прошептала:

– Кэтрин, ты видела «Список плохих парней»?