Текст книги "Правила логики"

– Посмотрим, во всяком случае, постараемся помочь комиссару в его расследовании. Он должен к вечеру вернуться.

Они вышли из гостиной на балкон. Полицейский, стоявший во дворе, увидев Росса, махнул рукой; очевидно, он знал профессора Стивена Росса лично. Дронго не удивился.

Многие расследования запутанных дел проходили с участием Росса, в результате чего многие полицейские знали его очень хорошо. Кроме всего прочего, фотографии профессора Росса часто появлялись в разделе полицейской хроники.

Вернувшись в гостиную, Дронго вышел через комнату в коридор. Пройдя по коридору, он дошел до той комнаты, где был убит Харрисон. Затем вернулся и снова несколько раз проделал этот путь. Ничего странного обнаружить не удалось, и он попытался войти в комнату, но неожиданно обнаружил, что она закрыта. Более того, комната была опечатана личной печатью Пьера Дюбуа. Еще раз внимательно осмотрев дверь и прилегающий коридор, Дронго снова вернулся в гостиную. Там уже сидел Росс. Он успел переодеться и был в легких спортивных брюках и куртке.

– Хочу пройтись по этой вилле, – сказал он. – Я видел, как вы мерите коридор, и решил подождать вас здесь. У Харрисона был неплохой вкус, тут великолепный сад. Может, пойдем погуляем?

– Пойдем, – согласился Дронго, – я только поднимусь наверх и переоденусь.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Дронго вошел в свою комнату. Рядом в соседней комнате размещался Стивен Росс. Кроме этих двух комнат в левой части здания, на втором этаже, в правой части, размещались спальные комнаты хозяев виллы. В центре, прямо над лестницей, комнаты соответственно занимали семейные пары Холдменов и молодых Харрисонов. Комната Боба Слейтера была ближе к правой стороне и находилась недалеко от апартаментов хозяйки дома.

«Интересно, – подумал Дронго, переодеваясь, – почему Слейтера поместили так близко к спальне хозяйки? Может быть, он все-таки любовник Анны Харрисон? Хотя нет, не похож. Но тогда почему его поместили за стеной?» Следом шла комната Холдменов. И только потом – комната Роберта и Клаудии Харрисонов.

В комнату постучали.

– Войдите! – крикнул Дронго, застегивая пуговицы рубашки.

В комнату вошел Гарри Холдмен.

– Простите, мистер Леживр, – деликатно извинился вошедший, – вы не знаете, когда конкретно мы сможем покинуть эту виллу? У Марты такая депрессия. Она очень переживает.

– Представляю, – кивнул Дронго, – такое зрелище не для женских глаз. Думаю, к завтрашнему утру все формальности будут улажены и вы сможете уехать.

– Завтра утром, – оживился Холдмен. – Тогда я скажу ей, чтобы она собирала вещи. Нужно будет взять ключи у Анны Харрисон. Мой тренировочный костюм и инвентарь находятся на корте.

– А что, здесь есть теннисный корт? – удивился Дронго.

– Да, за домом. Обычно мы после обеда играли с Бобом Слейтером в теннис. У покойного Харрисона была плохая привычка все запирать. Он даже теннисный корт умудрялся запирать на ключ, словно оттуда можно было что-то похитить. Ключи, наверное, сейчас у Анны. Как вы думаете, мистер Леживр, удобно будет попросить у нее ключи? Я только хочу взять форму.

– Думаю, удобно. Вы же не собираетесь играть в теннис. А что, Харрисон всегда был такой?

– Нет, но в последнее время он никому не доверял.

– После пропажи документов, – уточнил Дронго.

– Да, – спокойно подтвердил Холдмен, – после пропажи. Он и так всегда был очень подозрительным по натуре человеком.

– Вы давно работаете с ним? – поинтересовался Дронго.

– Уже два года. С ним было интересно работать, он всегда выдвигал новые цели, пытался придумать что-то оригинальное. Говорят, он стоит почти полмиллиарда долларов. Но подозреваю, что точно никто не мог сказать конкретную цифру. Даже его жена или сын.

– А вы?

– И я тоже, – впервые улыбнулся Гарри, – я же сказал: никто.

Дронго надел пиджак, и они вышли в коридор.

– Я возьму ключи, и мы спустимся вниз, – предложил Холдмен, – вы подождите меня минуту.

Дронго кивнул головой, оставаясь у лестницы. Холдмен подошел к дверям спальной комнаты Анны Харрисон и постучал.

– Кто там? – раздался женский голос.

– Это я, миссис Харрисон, Гарри. Вы извините, что я вас беспокою, но мне нужны ключи от теннисного корта. Там осталась моя одежда, и я хотел бы ее забрать. Простите еще раз, не могли бы вы передать мне ключи?

– Хорошо, – раздалось за дверью.

Холдмен, посмотрев на Дронго, весело подмигнул ему. Через несколько секунд дверь открылась и женская рука протянула ключи.

– Возьмите.

– Благодарю вас, миссис Харрисон, – быстро сказал Гарри, – и еще раз прошу меня извинить.

Засунув ключи в карман, он подошел к Дронго, и они быстро спустились по лестнице. В гостиной их ждал Стивен Росс.

– Наконец-то, – заявил он, едва они оказались в комнате, – я решил, что вы уже передумали.

– Оказывается, здесь есть теннисный корт, – сказал Дронго. – Давайте вместе пройдемся туда и заодно погуляем по саду.

Они вышли в сад, и стоявший у дома полицейский подошел к ним.

– Добрый день, господин Росс.

– Добрый день, Мишель, – узнал полицейского профессор, – у вас все в порядке?

– Спасибо, все хорошо. Господин Дюбуа обещал приехать к шести часам вечера.

– Я думаю… – начал Дронго, но договорить не успел.

Сверху раздался громкий крик. На балкон комнаты Анны Харрисон выбежал испуганный Боб Слейтер.

– Скорее сюда, – закричал он, – здесь убийство!

Дронго, Росс, Холдмен и полицейский бросились наверх. Ворвавшись в комнату, они обнаружили лежавшую на постели хозяйку виллы. Дронго быстро наклонился над телом.

– Не дышит, – объявил он, выпрямляясь через мгновение, – она мертва.

Через два часа на виллу приехал рассерженный Пьер Дюбуа. На этот раз полицейские прочесали всю виллу, обыскали весь дом и наконец собрали всех обитателей и гостей виллы в гостиной. Комиссар с трудом сохранял спокойствие.

– Вчера, когда был убит Харрисон, я почти был уверен, что убийца находится среди вас, господа, но сегодня, после смерти его жены, моя уверенность переросла в неопровержимые факты. В доме находился мой человек, у ворот тоже. Никто не мог уйти незамеченным. И тем не менее убийство произошло. Значит, убийца кто-то из тех, кто был в этот момент в доме. В доме, кроме вас, никого посторонних не было. Хуан уехал вместе с нами и все время был в полицейском участке. Значит, остаются еще восемь человек: Роберт Харрисон, Клаудиа Харрисон, Гарри Холдмен, Марта Холдмен, Стивен Росс, Боб Слейтер, Шарлотта и… – Дюбуа чуть запнулся, – мистер Леживр. Я хотел бы, чтобы вы все рассказали, желательно по минутам, кто и чем занимался последние полчаса перед убийством.

– Как вы смеете?! – вспылил Роберт. – Вы подозреваете меня и мою супругу?

– Всех, – зло сказал комиссар, – всех, находящихся в этой гостиной! И прежде всего вас, мистер Харрисон. Ведь в случае смерти вашей мачехи вы получаете большую часть наследства, не правда ли?

Роберт замолк на полуслове, не пытаясь больше ничего сказать.

– Вы ничего не слышали, мистер Слейтер, до того, как вошли в комнату Анны Харрисон? – спросил комиссар.

– Ничего. Моя комната рядом, но я не слышал никаких звуков. Впрочем, я принимал душ, может быть, поэтому мне не было слышно.

– Когда вы закончили принимать душ, сколько минут вы одевались?

– Минуты две-три.

– А потом сразу решили пойти к Анне Харрисон? – строго спросил Дюбуа.

– Ну да, – кивнул Слейтер, – сначала я постучался, но мне никто не ответил. Потом я постучался сильнее. Снова никто. Тогда я приоткрыл дверь и увидел на кровати Анну. Я очень испугался и сразу выбежал на балкон звать людей.

– Вы ничего не трогали?

– Нет, конечно. Я знаю, что в таких случаях ничего нельзя трогать. Кроме того, я очень боялся, что меня могут заподозрить в этом убийстве.

– Почему вы решили зайти к Анне Харрисон именно в этот момент?

– Просто так, – пожал плечами Слейтер.

– А почему вы, постучавшись, не ушли, а решили войти в комнату? – уточнил Дюбуа.

– Она любила сидеть на балконе и часто не отвечала на стук. Я думал, она на балконе, – сконфуженно сказал художник.

– Значит, последним, кто видел ее живой, были мистер Харрисон с супругой, – обратился Дюбуа к Роберту. – Вы ведь заходили к ней, не правда ли?

– Откуда вы знаете? – испугался Роберт. – Я действительно заходил к ней вместе с женой.

– В пепельнице в комнате Анны Харрисон я обнаружил пепел гаванских сигар. А ведь во всем доме только вы курите сигары. Кроме того, на столике стояли три рюмки, на одной из которых четко виден след губной помады вашей жены. Шарлотта не красит губы, а у миссис Холдмен более яркий цвет.

«Хорошо работает», – подумал Дронго.

– Да, – быстро сказала Клаудиа Харрисон, – мы заходили к Анне обсудить вопросы, связанные с наследством. Необходимо предъявить нотариусу последнее нотариально оформленное и зарегистрированное в установленном порядке завещание. Но мы были там недолго, минут двадцать, двадцать пять.

– Мы сразу ушли, – подтвердил Роберт, – ушли вдвоем, и больше я не заходил в комнату.

– У вас нет алиби, – сухо напомнил комиссар, – я вполне могу допустить, что именно вы задушили миссис Харрисон.

– Не смейте мне угрожать, – закричал Роберт, – я не убивал Анну Харрисон, не убивал!

– Когда вы вышли из комнаты Анны, вы ничего не заметили в коридоре? – очень тихо спросил Дюбуа.

– Нет, – так же тихо ответил Роберт, – ничего.

– Боюсь, что последними, кто видел живой Анну, были мы с мистером Леживром, – вставил внезапно Гарри Холдмен.

Дронго с интересом посмотрел на него, ничего не сказав.

– Каким образом? – заинтересовался Дюбуа. – Где вы ее видели?

– Буквально за несколько минут до того, как ее… в общем, до того, как Слейтер выбежал на балкон, – сказал Холдмен, – мы зашли за ключами, и Анна дала мне ключи от теннисного корта.

– Вы были вместе? – быстро спросил Дюбуа.

– Да, и я не заходил в комнату. Она открыла дверь и протянула мне ключи.

– А может, у нее в комнате кто-то был, – предположил комиссар, – такое возможно?

– Не знаю, – искренне сказал Холдмен, – вполне возможно, так как она едва приоткрыла дверь и я почти не видел ее комнаты.

– Все так и было? – испытывающе посмотрел на Дронго Дюбуа.

– Да, – подтвердил Дронго, – все так и было.

– Где вы были, миссис Холдмен? – спросил комиссар у молодой женщины.

– В постели. Я спала, когда муж выходил из нашей комнаты, – тихо сказала Марта, – и ничего не слышала.

– Шарлотта, где были вы? – громко спросил Дюбуа у старой служанки.

– Я была на кухне, – она вытирала слезы кончиком своего фартука, – готовила там вишневый пирог. Бедная Анна так любила этот пирог. И мистер Харрисон очень любил. Особенно вишневую настойку. Он всегда брал ее на ночь в свою комнату.

Дронго хотел что-то спросить, но промолчал.

Дюбуа обратился к Россу:

– Мистер Росс, где были вы?

– В гостиной. Я ждал там Леживра. Они спустились вдвоем с Холдменом, и мы только вышли на улицу, когда сверху закричал Боб Слейтер.

– Таким образом, – подвел итог Дюбуа, – вы опять все ничего не знаете и ничего не слышали. А происшедшее преступление снова совершено так, что убийца испарился неизвестно куда. Уже второе преступление без обвиняемого. Такого я никогда не встречал. Господа, сейчас в соседней комнате вам всем дадут бумагу, и вы подробно напишете все, чем вы занимались после обеда, все и подробным образом.

Все встали, подтянувшись к дверям. Росс остался сидеть на стуле. Когда все вышли, он обратился к Дюбуа:

– Вы кого-то подозреваете конкретно?

– Здесь уже не стоит гадать. Или Роберт Харрисон, или Боб Слейтер. Правда, у Харрисона были веские мотивы, а вот для чего этому альфонсу понадобилось убийство, этого я не понимаю.

– Почему только эти двое? – удивился Росс.

– Методом исключения. Вы ждали в гостиной. Мистер Леживр был вдвоем с мистером Холдменом, когда Анна была еще жива. Кроме вас троих в доме были еще три женщины и двое мужчин. Женщин я автоматически исключаю. Анну Харрисон задушили подушкой, и здесь явно чувствуется мужской почерк. Шарлотта бы не смогла задушить свою хозяйку при всем желании, у нее просто не хватило бы сил. А Марта или Клаудиа не смогли бы сделать это достаточно тихо и быстро. Значит, убийца либо Роберт, либо Боб. Других подозреваемых нет.

– Да, – задумчиво сказал Росс, – достаточно убедительно. Но кто тогда совершил первое убийство? И куда исчез убийца в первом случае?

– Не знаю, – искренне сказал Дюбуа, – я вызвал саперов, и они работают, пытаясь найти хоть какой-то ход. Если ничего не найдут, я прикажу ломать стены, но найду разгадку этого странного убийства. В природе не бывает исчезнувших убийц.

– Но это комната дьявола, – улыбнулся Росс.

– Вы в это верите? – засмеялся Дюбуа. – А ведь это вы говорили, как важно не доверять даже собственным глазам, проверяя и перепроверяя все сомнительные факты.

– Да, – согласился Росс, – я тоже не верю в эту версию об исчезнувшем убийце. Вы правы, убийца – кто-то из присутствующих сегодня в этой комнате. Но кто именно? У двух совершенных убийств есть конкретный исполнитель. Преступление не бывает без обвиняемого. Его нужно найти. Я все время пытаюсь понять, почему убийца пошел на такой риск, устраняя Анну Харрисон; он ведь понимал, что после второго убийства круг подозреваемых еще более сузится. И тем не менее его совершил. Значит, был убежден в собственной безнаказанности, в собственном абсолютном алиби. Здесь что-то не так. Этот неизвестный убийца очень хитер. Я, кажется, знаю, из-за чего убили Анну Харрисон. Во время обеда разговор коснулся пропавших бумаг ее мужа, и кто-то, кажется, Боб Слейтер, сказал, что она знала о содержании этих бумаг. А ее покойный муж пригласил нас на виллу именно из-за этого. Значит, убийца и похититель документов одно и то же лицо. Мне кажется, здесь есть прямая связь. Если мы сумеем установить, каким образом было совершено первое убийство, мы раскроем и второе. В обоих случаях убийца применил какой-то свой, только ему известный метод сокрытия преступления. Нужно найти ключ к этой загадке, и чем быстрее, тем лучше.

– Каким образом? – хмуро поинтересовался Дюбуа.

– Не знаю, – честно признался Росс, – нужно подумать, поискать. Разрешите нам осмотреть комнаты Харрисонов еще раз. Можете дать нам полицейского, который будет следить за нами. Кстати, если следовать полностью вашей логике, то первое убийство, кроме мистера Леживра, никто не мог совершить. Он первым ворвался в комнату вместе с Мартой Холдмен. Она потеряла сознание, а он побежал за водой и людьми. Может, это он застрелил Харрисона, а затем, побежав обратно, спрятал где-то оружие. Все так просто.

– За исключением одного момента. Дверь была заперта изнутри, – напомнил Дюбуа.

– Да. И это меня сейчас интересует более всего. Пока остальные пишут, давайте мы поднимемся наверх, может, найдем что-нибудь интересное. Кстати, уже есть протокол осмотра трупа?

– Да, у меня в машине, – оживился Дюбуа.

– Принесите его, пожалуйста. Может, там тоже есть какая-нибудь зацепка. В карманах Харрисона ничего не обнаружено?

– Ничего особенного, – пожал плечами комиссар, – сейчас я попрошу принести. – Он крикнул полицейским во двор: – Принесите мой портфель!

Через минуту полицейские внесли портфель комиссара в гостиную. Росс, получив от Пьера Дюбуа бумаги, углубился в их изучение, стараясь не пропустить ни единой строчки из написанного. Ничего необычного в момент вскрытия эксперты не зафиксировали. Пуля вошла Харрисону почти в самое сердце. На теле не было никаких других повреждений. Внимание профессора привлек протокол осмотра вещей погибшего. Среди прочих вещей указывался и небольшой резиновый пузырек, в котором, по заключению экспертов, ранее хранилась вишневая настойка. В карманах обнаружены были также два носовых платка, несколько таблеток от головной боли, ключи и фотография какой-то молодой женщины.

Росс внимательно ознакомился с протоколами, попросил у Дюбуа разрешения пригласить Дронго. Тот поморщился, но разрешил, выйдя в сад.

Еще через десять минут документы читал Дронго, стараясь понять, что могло послужить поводом для столь загадочных преступлений.

Вернувшийся Дюбуа застал Дронго и Стивена Росса за чтением свидетельских показаний членов семьи Харрисона. Дюбуа сдержался и на тот раз.

– Вы напрасно так волнуетесь, – заметил Дронго, – я действительно не имею никакого отношения к этим преступлениям. Кстати, из Интерпола пришел ответ на ваш запрос?

– Пришел, – недовольно подтвердил Дюбуа, – вы характеризуетесь так, словно я познакомился с Шерлоком Холмсом или комиссаром Мегрэ.

– А это плохо?

– Мне лично ничего не дает. Просто я стал подозревать вас чуть меньше. Вот и все.

– Спасибо за откровенность. Я вас хорошо понимаю. Постараюсь помочь вам в раскрытии этих загадочных преступлений.

– Помогать не надо, – махнул рукой Дюбуа, – уже все практически ясно. Анну Харрисон мог убить либо Боб Слейтер, либо Роберт Харрисон. Или любовник, или пасынок. Ситуация предельно проста.

– Можно узнать, на чем базируются столь категоричные суждения? – спросил Дронго.

– Во дворе в момент убийства было двое моих людей. В гостиной вас ждал мистер Стивен Росс, полицейские его хорошо видели. Вы были вместе с мистером Холдменом. Когда вы постучались к ней, она была еще жива. Затем вы вдвоем спускаетесь вниз, и через минуту она мертва. Может, вы успели договориться с мистером Холдменом и задушили несчастную Анну Харрисон вдвоем. Это тоже вариант, но я не вижу мотивов. А вот любовник и пасынок. Здесь мотивов сколько угодно – от денег до безответных чувств.

– А почему вы считаете, что Слейтер был любовником хозяйки дома? – спросил Дронго.

– Он сам сказал, что был другом. А во Франции друг семьи – это больше чем любовник.

– А в Англии – это просто друг, – возразил Дронго. – Вы, кажется, ошибаетесь, мистер Дюбуа. Кроме того, у вас нет никаких доказательств.

– Я проведу очные ставки и найду доказательства, – убежденно заявил Дюбуа.

– А если нет? Это не выход, комиссар. Давайте сядем вместе читать все показания заново. Кто-то из наших знакомых врет. Не нужно зацикливаться только на Слейтере или молодом Харрисоне. Здесь было еще трое мужчин.

– Из них двое сейчас сидят в этой комнате, – кивнул Дюбуа. – Кого из вас я должен подозревать?

– Обоих, – усмехнулся Дронго. – Вам не кажется, каким идеальным убийцей мог быть ваш бывший учитель? Пока я поднимался в свою комнату, он быстро проскользнул в комнату Анны Харрисон, задушил ее и затем вернулся в гостиную. Полицейские наверняка видели его не все время. Он вполне мог отлучиться.

– Что вы говорите? – возмутился мистер Росс. – Зачем мне убивать эту несчастную женщину?

– Именно потому, что вы вне подозрений. Все знают, что вы – бывший учитель комиссара Дюбуа, а это значит – вы вне всяких подозрений. Но именно поэтому, заплатив вам деньги, неизвестный убийца обеспечивает себе абсолютное алиби и достигает желанной цели.

– Вы это серьезно? – выговорил вконец изумленный Стивен Росс.

– Конечно, нет. Я привожу эту версию в качестве примера для нашего дорогого комиссара. Нельзя быть таким убежденным в своей правоте. Нужно всегда сомневаться. А если серьезно, то в обоих случаях главным подозреваемым должен быть я сам – я был последним из видевших или слышавших и мистера Эдварда Харрисона, и его супругу. Кстати, дайте мне еще раз эти протоколы. Там есть интересные моменты. А потом пойдем осмотрим комнаты погибших супругов.

Он снова начал изучать перечень вещей, найденных в кармане убитого Харрисона.

– Что за ключи были в его кармане? – спросил Дронго, словно пытаясь что-то вспомнить.

– Обычные. От гаража, – удивился Дюбуа, – и, кажется, от автомобилей.

– А почему не у водителя? – спросил Дронго, продолжая изучать протоколы. – Вы спрашивали у Хуана?

– Не знаю, – пожал плечами комиссар, – а впрочем, какая разница. Там была связка ключей.

– Вспомните, комиссар, – оживился Дронго, – там не было небольшого серого ключа? Примерно таких размеров, – показал он пальцами, – совсем небольшого.

– Нет, точно не было, – еще больше удивился Дюбуа. – А почему вы спрашиваете?

– Просто интересно, – чуть помедлив, сказал Дронго, – здесь, кажется, есть очень интересный момент. Давайте прогуляемся по вилле.

– Вы же хотели осмотреть комнаты Харрисонов, – напомнил Дюбуа.

– Это потом, – отмахнулся Дронго, – сначала погуляем.

– Хорошо, – недовольно заметил комиссар Дюбуа, – как хотите. Я знаю, вы часто принимаете нестандартные решения, но не могу понять, почему нам сначала надо прогуляться по саду, а уж затем осматривать комнаты Харрисонов.

– Так надо, – загадочно произнес Дронго, – я вам потом все объясню, пошли.

Они вышли втроем в сад, где уже работало несколько полицейских экспертов. Саперы с миноискателями внимательно проверяли каждый метр земли. Дронго пошел в глубь сада. Ничего не понимающие Дюбуа и Росс следовали за ним.

– Вы думаете что-нибудь так найти? – спросил Дронго у комиссара, показывая на саперов.

– Не знаю, но на всякий случай, – сказал Дюбуа.

Они прошли за дом. Дронго остановился, посмотрел на окна второго этажа, затем, подойдя к дому, стал тщательно осматривать землю под окнами. Неожиданно он резко поднялся.

– Здесь же побывало столько ваших людей, – сказал он недовольно, направляясь в глубь сада, туда, где виднелся теннисный корт. Пройдя еще шагов двадцать в полном молчании, он подошел совсем близко к дверям корта. Чуть приоткрыл их и затем, снова закрыв, обернулся к Дюбуа.

– Мне нужно немедленно обыскать комнату покойного Харрисона, а вы соберите всех в гостиной. Кажется, я начинаю что-то понимать в этих непонятных убийствах. Во всяком случае, я постараюсь найти вам обвиняемого, – улыбнулся Дронго.

– Вы что-нибудь поняли? – взволнованно спросил Дюбуа.

– Пока не до конца. Соберите всех вместе и пришлите, пожалуйста, наверх ко мне Шарлотту. Это очень важно, господин комиссар.

Стоявший сзади Стивен Росс утвердительно кивнул головой, и ничего не понимавшему Дюбуа пришлось в который раз согласиться.

Собрав всех в гостиной, комиссар нетерпеливо ходил по комнате. В левом углу на креслах удобно устроились супруги Холдмен. У стола сидели Роберт и Клаудиа Харрисоны. Недалеко от скульптуры, взяв стул, примостился Боб Слейтер. За столом сидел Стивен Росс. Неожиданно в гостиную вошла Шарлотта. Все вздрогнули. Не сказав ни слова, служанка прошла к столу и села рядом с Россом. Еще через несколько минут появился Дронго. Тщательно одетый, чисто выбритый, подтянутый, он сегодня впервые казался намного моложе своих лет. Оглядев всех присутствующих, он улыбнулся.

– Я рад вас всех видеть, господа. Признаюсь, эти два дня были для меня очень трудными. Впервые в своей жизни я столкнулся с преступлениями, где убийца исчезал в считанные секунды, не оставляя после себя следов. Это было очень интересное дело.

– Вы хотите сказать, господин Леживр, что оно уже завершено? – не выдержал комиссар Дюбуа.

– Практически да. – Сделав эффектную паузу, Дронго подошел к столу, взял один из стульев, стоявших рядом, и, спокойно сев, еще раз улыбнулся. – Но это было самое трудное расследование в моей служебной карьере. Во всяком случае, оно войдет во все учебники криминалистики.

– Говорите быстрее! – еще раз сорвался Пьер Дюбуа.

– Вы хотите сказать, что раскрыли эти два преступления? – удивленно спросил Стивен Росс.

Дронго встал, заложил руки за спину и начал неторопливо ходить по гостиной.

– Одну минуту терпения. Итак, я все время спрашивал себя: каким образом был убит мистер Харрисон? Ведь убийца ни при каких обстоятельствах не мог исчезнуть из закрытого изнутри помещения. Я с самого начала не верил ни в какие потайные ходы, ни в какую комнату дьявола. И хотя наш друг Пьер Дюбуа тоже не верил в эту чертовщину, тем не менее он терпеливо искал скрытый выход из этой комнаты. Мне пришлось исходить из невероятной с первого взгляда предпосылки о том, что, кроме Харрисона, в комнате никого не могло быть. Но кто тогда запер изнутри комнату и убил Харрисона? Ведь мы с миссис Холдмен очень четко слышали крики хозяина виллы. Значит, за мгновение до того, как мы ворвались в комнату, в ней кто-то был. Я очень долго размышлял над этим. И только разгадка второго преступления привела меня к разрешению первой задачи. Ведь и в случае с убийством Анны Харрисон все внешне повторилось. Последними, кто ее видел, были мы с мистером Холдменом. Внизу нас ждал Стивен. А через несколько минут женщина была убита. Конечно, самое большое подозрение падало на Боба Слейтера.

При этих словах художник ощутимо вздрогнул.

– Но после такого виртуозного убийства, которое произошло в первом случае, я не мог и представить себе, чтобы убийца, окажись он Слейтером, решился на такой примитивный трюк. Самому задушить миссис Харрисон и затем выбежать на балкон было бы слишком примитивно. Но я не отбрасывал и такой версии. Однако, поднявшись наверх, я сразу заметил, что тело несчастной миссис Харрисон уже начало остывать, и Боб Слейтер при всем желании не мог убить ее за несколько минут до нашего появления. Именно тогда у меня шевельнулись первые подозрения: Анна Харрисон была убита минут за двадцать-тридцать до нашего появления в комнате, но я ведь видел, как она передавала ключи мистеру Холдмену. Загадка казалась мне неразрешимой до тех пор, пока я не увидел сегодняшних протоколов осмотра вещей погибшего Харрисона. Среди изъятых ключей отсутствовал ключ от теннисного корта. – Леживр в упор посмотрел на Гарри Холдмена и успел заметить, как тот переменился в лице.

– Я специально прошел вместе с комиссаром Дюбуа до теннисного корта и внезапно обнаружил, что он был открыт. Увидеть это из окон второго этажа, разумеется, было невозможно, но, очевидно, мистер Холдмен, которому необходимо было попасть на теннисный корт, очень торопился.

На этот раз все заметили, как вздрогнули Холдмены. И Гарри, и Марта. Но они оба молчали, и Дронго продолжал:

– Таким образом, я выяснил, что среди ключей, изъятых у покойного мистера Харрисона, не было ключа от теннисного корта. Более того, сам корт был открыт. Однако мистеру Холдмену нужно было взять обязательно ключи у миссис Харрисон и при этом сделать это так, чтобы я увидел. Но ведь я не видел саму Анну Харрисон. Я только слышал односложные ответы этой женщины и видел ее протянутую руку. Анна Харрисон к этому времени была, несомненно, убита, но эта рука могла принадлежать и Марте Холдмен, и Клаудии Харрисон.

Клаудиа не выдержала.

– Это бред! – громко закричала она. – Это чушь!

Марта молчала, сжав до боли зубы. Роберт с трудом успокоил свою жену.

– Успокойтесь, миссис Харрисон, – немного взволнованно сказал Дронго, – вы оставили в комнате вместе с мужем свои следы. Настолько четкие, что ошибиться было крайне трудно. Кроме вашего мужа, никто не курит сигары, а он был в этой комнате. Но меня больше занимало другое. Почему Гарри Холдмену понадобилось, чтобы при передаче ключей присутствовал именно я? И почему он даже не побывал на корте, прежде чем зашел ко мне, предложив пройтись по саду. Очевидно, у него было очень мало времени.

– А откуда вы знаете, что я не выходил из дома? – глухо спросил мистер Холдмен.

– Я был внизу, в гостиной, а когда поднялся переодеваться, там остался Стивен. Я знаю абсолютно точно, что вы не спускались вниз.

– Ну и что это доказывает? – вызывающе спросил Гарри.

– Пока ничего. Это доказывает лишь то, что вы не выходили из дома и не спускались к теннисному корту. Я профессиональный криминалист и могу отличить даже без патологоанатомических исследований, умерла эта женщина несколько минут назад или прошло уже более получаса. Абсолютно точно могу заявить вам, что Анна Харрисон ни при каких обстоятельствах не могла разговаривать с нами. К этому времени она была уже мертва.

И снова все обратили внимание на то, как Марта Холдмен сжала руку своего мужа.

– У меня не было конкретных доказательств этой гипотезы, но сейчас я уже абсолютно точно знаю, что это была ваша жена, миссис Холдмен.

Супруги встретили этот вызов внешне спокойно, почти не среагировав.

– Выбирайте выражения, мистер Леживр, – с отчетливой угрозой сказал Гарри Холдмен, – все, что вы говорите, недоказуемо.

– Ошибаетесь, – Дронго остановился перед ними, – я теперь даже знаю, каким образом было совершено первое убийство. Покойный Эдвард Харрисон очень любил шутки с гостями. После того как я отказался помочь ему в розысках пропавших документов и не поверил в легенды про эту комнату дьявола, он решил сыграть шутку. Выйдя на минуту на кухню, он попросил Шарлотту налить ему в небольшой пузырек вишневой настойки. После этого он отправился в так называемую комнату дьявола и, заперев изнутри дверь, начал громко кричать, призывая на помощь. Когда мы с миссис Холдмен бросились выламывать дверь, он быстро опрокинул пузырек на себя и притворился мертвым. Бедняга Харрисон просто хотел пошутить со мной. Наверно, эту шутку он придумывал давно. Во всяком случае, миссис Холдмен не напрасно «упала в обморок». Когда я выбежал в коридор, вы быстро открыли свою сумочку, которая была с вами, и выстрелом из дамского «браунинга» убили своего дядю. После этого, спрятав оружие в сумочке, вы опять «потеряли сознание». Таким образом, когда я вновь вбежал в комнату, мистер Харрисон был уже мертв, а у миссис Холдмен было абсолютное алиби. Шарлотта подтвердила, что дала настойку своему хозяину за несколько минут до его гибели. Кстати, я еще тогда обратил внимание, что и в коридор вы выбежали с сумочкой. И после, когда вы «потеряли сознание» и вам помогал уйти ваш муж, сумочка была у вас в руках. Но здесь вы совершили ошибку. Нужно было оставить оружие на полу и, прежде чем стрелять, приставить дуло «браунинга» к телу покойного. Так мы могли бы хоть разрабатывать версию о его самоубийстве. Однако вы не профессиональный убийца и потому растерялись.

Марта смотрела на Дронго широко раскрытыми от ужаса глазами, не пытаясь что-то сказать.

– Преступление было совершено с большой выдумкой. У нас практически не было никаких шансов его раскрыть, – продолжал он, – но нам помогли незапертая дверь на теннисном корте и пустой пузырек из-под вишневой настойки.

– Вы сошли с ума, – выдавил из себя Гарри Холдмен.

– Нет, – резко сказал Дронго, – кроме того, мы нашли оружие, из которого стреляла ваша жена. Внесите оружие! – громко крикнул он. За дверью раздались шаги. На этот раз нервы не выдержали у молодой женщины.

– Не н-а-а-а-а-до! – громко закричала она. – Не надо!

Пьер Дюбуа подошел к супругам:

– Вы арестованы, господа, – громко объявил комиссар полиции.

Марта посмотрела на Дронго, и он впервые содрогнулся, словно получил пощечину. На него в упор глядели разъяренные блики тигрицы, уже заключенной в клетку. Только таким страшным и яростным взглядом могла достать она обидчика.