Текст книги "Правила логики"

Они сели за столик, и Родионов заказал легкие закуски. В столь ранний час обедать не хотелось.

– Ты хочешь сказать, что знаешь, кто убийца Воробьева?

– Думаю, да.

– И ты можешь доказательно объяснить, куда делось оружие?

– Безусловно.

– Тогда чего ты ждешь? Ненавижу эти театральные эффекты.

– Уже ничего. Вот пришел ваш первый племянник. Сейчас послушаем, что скажет Николай.

Вошедший парень нерешительно мялся на пороге ресторана, не решаясь войти. Дронго поманил его рукой.

– Ну что, молодой человек, – строго спросил он, – рассказывайте о ваших успехах.

– Был в министерстве. Обошел все отделы, связанные с банком. В тот день никто не звонил. Я проверил всех сотрудников, связанных с этим банком. Никто не помнит такого разговора.

– Очень хорошо. Дальше.

– Как вы и просили, я заехал в офис госпожи Бабич. Разговаривал с ее секретаршей. Она мне подтвердила, что женщины встречались за два дня до убийства.

– Это была она? Секретарша не могла ошибиться?

– Нет. Точно была она. Никакой ошибки.

– Вы можете мне объяснить, что здесь происходит? – не выдержал Родионов. – Я пока ничего не понимаю. Кто такая она? С кем встречались женщины?

– Немного терпения, – улыбнулся Дронго, – скоро должен появиться и ваш второй племянник.

Через десять минут действительно в ресторан вбежал второй племянник, уже практикующий врач, который, очевидно, принес важные сведения. Он задыхался, хватая воздух губами, но на лице было нескрываемое торжество.

– Все узнал, – радостно сообщил он, – туристическая фирма «Алтай». Они давно сотрудничают с банком. «Алтай» оплатил из собственных средств поездку по классу «люкс» одной пары три месяца назад. В заявке было указано, что это сделано по заказу господина Воробьева.

– Молодец, – похвалил его Дронго, – как тебе удалось посмотреть документы?

– В «Алтае» работает заместителем директора мой бывший одноклассник. Он мне все и показал. Даже стоимость апартаментов на Канарах тоже была указана. Вся поездка обошлась в шесть тысяч восемьсот долларов. Не считая их расходов на самом острове, конечно.

– Понятно. А в больнице был?

– Был. Она действительно стояла на учете. В больнице там все ребята знакомые. Вот я и разузнал про нее. Сначала не говорили, потом раскололись. Она лежала у них в больнице.

– Делала аборт?

– На сохранении. Но у нее был выкидыш.

– Вот это новость, – тихо произнес Дронго, – кажется, здесь интуиция меня несколько подвела.

– Ты уже получил все сведения? – спросил Родионов.

– Да, получил.

– Так, может, наконец ты расскажешь нам, что происходит? – уже злился Родионов.

– Конечно, расскажу. У нас есть еще полтора часа времени, – Дронго взглянул на часы. – Кроме того, я жду еще одного звонка. Мне позвонят прямо сюда, в ресторан.

– Перестань говорить загадками. Рассказывай, что тебе удалось выяснить.

– Начнем с того, что с самого начала я понимал – пистолет должен был быть в кабинете в момент убийства, а затем унесен оттуда предполагаемым убийцей. Но Назаров этого сделать никак не мог. А спрятать пистолет в кабинете или в приемной у него не было никаких шансов – там все очень тщательно проверяли. Я читал протоколы осмотра места происшествия. Значит, оставалось предположить, что пистолет унес кто-то другой. Но кто именно? Мне не понравилось, когда Роман, рассказывая вчера, сказал, что Воробьев, утром позвонив своей секретарше, спросил «кто еще?». Что значит «кто еще»? Ведь до этого у него не было никаких посетителей. Кира сказала ему, что будут Левина и Горюнова. О жене не было произнесено ни слова. Значит, он знал заранее, что жена в этот день появится у него. Соответственно об этом знала и его супруга. Видимо, у них должна была состояться какая-то важная встреча. Тогда я понял, что пронести в банк оружие могла только супруга Воробьева в своей сумке. Ее, разумеется, никто не проверял. А вот сумочки Левиной и Горюновой тщательно осматривались.

– Ты думаешь, что это она! – изумился Родионов.

– Оружие принесла, безусловно, она. Но не стреляла сама. Дело в том, что Светлана Викторовна передала пистолет Кире, которая и выстрелила в своего «благодетеля». Так, кстати, говорили об Аркадии Борисовиче люди, купившие квартиру Киры. Видимо, он помогал в свое время покупать квартиру для Киры.

– А куда потом делся пистолет?

– Она вынесла пистолет в коридор и передала его ожидавшей в коридоре Светлане Бабич. А та спокойно унесла оружие из банка, по пути домой найдя возможность от него избавиться. Светлана Викторовна встречалась с Кирой у себя в офисе за два дня до убийства банкира. Согласитесь, что красивые секретарши, хотя мне больше нравится слово «секретари», не так часто встречаются с женами своих начальников вне служебного времени.

– Это все не доказательства, – возразил Родионов, – пока у нас нет никаких фактов. Только голые рассуждения, пусть даже и очень оригинальные.

– Верно. Но в тот день произошло еще одно событие, которое убийцы не могли предусмотреть. Журналистка Горюнова во время интервью с Аркадием Борисовичем нечаянно разлила кофе на кресло. Почти всю чашку. Подобный прокол не мог быть предусмотрен никаким сценарием. А после ее визита и визита Светланы Бабич в кабинет вошла Марина Левина, которая во всех своих показаниях уверяла… что сидела именно в этом кресле. Вы меня понимаете? Ведь этого никак не могло быть! В тот день Левина была в светлых серых брюках. Она просто испачкала бы себе брюки.

– Это уже более конкретно, – согласился Родионов, – здесь есть хоть конкретный факт.

– Слушайте дальше. Туристическое агентство «Алтай» отправило три месяца назад на Канарские острова Воробьева с… Мариной Левиной. Именно тогда она исчезла. Утром я сумел проверить, у нее была в паспорте испанская виза. А вот Светлана Бабич, наоборот, никогда не бывала на Канарах. Улавливаете? Они были вместе, и Левина ждала ребенка. Думаю, Аркадий Борисович не очень хотел ребенка, так сильно компрометирующего его своим появлением. Раньше я считал, что так думала и Левина. Но теперь знаю, что она ждала этого ребенка. А вот сохранить не смогла. Судя по тому, что нам рассказал Семен, она потеряла своего ребенка почти полмесяца назад. В последнее время Воробьев сильно пил, и это могло сказаться и на его самочувствии. И тогда все встало на свои места. Светлана Викторовна, знавшая очень много о своем муже, давно мечтала от него избавиться. Очевидно, не очень любила своего старого хозяина и Кира. А Марина Левина его просто должна была ненавидеть. И решила стать невольным соучастником преступления. Светлана Викторовна в тот день принесла оружие в своей сумочке. Из пистолета стреляла Кира, кстати, у нее был выполнен даже кандидатский норматив, так хорошо она стреляла. Затем Бабич унесла оружие. Но тут появляется Левина, которая должна обеспечить алиби. Когда она вошла в кабинет, Аркадий Борисович был уже мертв. Но она не прошла к столику и не села в кресло, ведь подходить к покойному ей совсем не хотелось.

Она просто встала у дверей, глядя на своего бывшего возлюбленного, уже сидевшего с пулей в виске. Несчастная Левина даже не подозревала, что в кресло она сесть не может, там было еще сыро от пролитого Татьяной Горюновой кофе. Постояв так немного, она вышла из кабинета и ушла. А в это время Светлана Бабич, позвонив Кире, передала на коммутатор банка, что хотят говорить с Аркадием Борисовичем. Голоса ее никто не знал, она обычно звонила мужу по прямому телефону или в автомобиль. Поэтому ее голоса никто и не знал. Она позвонила и попросила соединить ее с Кирой, сообщив, что беспокоят сотрудники Министерства финансов. Судя по проверке, никакие сотрудники министерства в те дни не звонили. Значит, это была липа, обман с целью еще раз обеспечить алиби Кире, а заодно и самой Марине Левиной. Ведь Воробьев к тому времени был уже мертв. Круг замкнулся.

Сам Назаров, дававший показания, утверждает, что перед выходом Киры банкир говорил с работниками Министерства финансов. Разговор он, конечно, не слышал. Просто Кира позвонила по селектору, сообщив, что с Аркадием Борисовичем хотят говорить. Теперь, когда у нее тоже было прочное алиби, она вышла из приемной. И несчастный Назаров остался один на несколько мгновений, во время которых он не мог так быстро убить банкира и спрятать оружие. Вот вам и разгадка этого странного преступления. По моим сведениям, сейчас Кира живет в Каунасе. Банк перевел ей в Каунас более ста тысяч долларов. Согласитесь, это неплохая плата за молчание.

В этот момент к их столику подошел официант.

– Там, кажется, вызывают кого-то из вас, – сказал он, наклонившись.

Дронго, быстро пройдя к столику администратора, взял трубку. Выслушав какое-то сообщение, он удовлетворенно кивнул головой и вернулся на место.

– Кира оказалась более сентиментальной. Она даже навещала Романа Назарова в тюрьме, словно пытаясь загладить, замять свою вину перед ним.

– Нужно срочно ехать к жене Воробьева.

– Поздно, – вздохнул Дронго.

– Что поздно? – не понял Родионов.

– Звонили из аэропорта Шереметьево. Она только что вылетела в Голландию. Когда вернется, неизвестно.

– А Марина Левина?

– Несчастная женщина. Думаю, она все подтвердит. Потеря ребенка заставила ее пойти на крайние меры, и она согласилась стать соучастницей Светланы Бабич и Киры, рассчитывая в будущем на благосклонность вдовы погибшего.

– Как все просто, – сказал Семен. – А почему этого не могли понять следователи, ведущие расследование?

– Они рассуждали правильно, – возразил Дронго, – никому и в голову не могло прийти, что сразу три женщины могут договориться. Это так не похоже на женщин вообще. А тем более на соперниц. Но, видимо, покойный порядком надоел всем своим возлюбленным, и от него решили коллективно избавиться. Вот и выбрали такой сложный метод. Но помешали всего два небольших обстоятельства. Сначала неожиданный звонок заместителя Воробьева, потребовавшего немедленного разговора с банкиром. И, во-вторых, чашка кофе, пролитая именно на гостевое кресло. И этого оказалось достаточно, чтобы сломать такую блестящую подготовку. Вот и все ваше преступление. Думаю, Марина Левина уже готова дать показания.

– Мы сумеем задержать отправку Назарова в лагерь, – поднялся Родионов, – ты просто молодец. Сумел так блестяще все просчитать.

– Это твои племянники молодцы, – улыбнулся Дронго, – можешь их благодарить. А я просто немного поразмышлял.

– Вы всегда так размышляете? – спросил Николай.

– Только когда нужно кого-то спасти, – очень серьезно ответил Дронго, – и помочь своему другу.

К ним уже подходил официант, протягивая счет за обед.