Текст книги "Открытое сердце. Открытый ум. Пробуждение силы сущностной любви"

Упражнение в пустотности

Я бы хотел, чтобы вы прикоснулись к пустотности с помощью практики, которая стала называться «безобъектной шине». Шине – это тибетский термин, который состоит из двух слов: ши обычно переводится как «спокойствие», «мир», а нэ означает «находиться» или просто «пребывать». На санскрите эта практика называется шаматхой. Как и тибетское ши, шама имеет несколько значений, включая «мир», «покой» или «успокоение», а тха, как и нэ, значит «пребывать», «находиться». Я попеременно использую то санскритские, то тибетские термины в зависимости от того, кто приходит на мои учения, потому как одни люди больше знакомы с первыми, а другим понятнее вторые. Будь то санскрит или тибетский, здесь важно то, что термин описывает процесс успокоения и выхода из состояния умственного, эмоционального и нервного перевозбуждения.

Когда мы на что-то смотрим, что-то слышим или испытываем какие-либо эмоции, большинство из нас автоматически реагирует, выражая своё мнение относительно переживаемого. Это мнение попадает под одну из трёх категорий: приятное («мне это нравится»), неприятное («мне это не нравится») или неопределённое («не знаю, нравится мне это или нет»). Каждая из этих трёх категорий подразделяется на более мелкие: приятные переживания оцениваются как «хорошие», к примеру; а неприятный опыт причисляется к «плохому». Как выразился один из учеников, неопределённое мнение слишком озадачивает («Как правило, я пытаюсь от него отвлечься, переключившись на что-нибудь другое», – сказал он). Возможности, представленные этими реакциями, заставляют нас полностью поддаться своим суждениям и лежащим в их основе программам, сводя на нет все попытки отличить реальность от истины.

Существуют разные виды практики шине, или шаматхи. Та, что ближе подходит практическому, нежели теоретическому пониманию пустотности, обычно называется «безобъектной», потому что, в сравнении с другими видами, не требует сосредоточивать внимание на определённом объекте: звуке, запахе или материальном предмете вроде цветка, кристалла или пламени свечи. Некоторые учителя называют эту практику «открытым присутствием», поскольку её смысл состоит в том, чтобы осознавать всё, что с вами происходит – на внешнем и на внутреннем уровнях, – вы просто присутствуете здесь и сейчас.

Правила просты. Выпрямите спину, но следите за тем, чтобы остальные части тела были расслаблены.

Сделайте несколько глубоких вдохов и выдохов.

Не закрывайте глаза, оставьте их приоткрытыми. Не напрягайте их до такой степени, что они начнут слезиться. Можно моргать. Только обращайте внимание на то, что моргаете. Каждое движение век – это возможность осознать присутствие.

Теперь позвольте себе быть осознанным в отношении всего, что вы в данный момент переживаете: звуков, физических ощущений, мыслей и эмоций. Откройтесь всем этим ощущениям.

Как только вы приступите к упражнению, всякого рода мысли, чувства и ощущения неминуемо окажутся в поле вашего восприятия. Это естественно. Это небольшое упражнение во многом схоже с началом тренировок в тренажёрном зале. Поначалу вы выполните всего пару движений с лёгким весом, и ваши мышцы тут же устанут. Но, продолжая заниматься, вы заметите, как постепенно справляетесь с более тяжёлыми весами и выполняете больше повторений.

Аналогичным образом, вам потребуется время, чтобы научиться находиться в состоянии простого, открытого присутствия. На первых порах вы сможете сохранять состояние открытости всего несколько секунд до того, как мысли, эмоции и ощущения начнут всплывать на поверхность и завладеют вашим вниманием. Основное правило – просто подмечать всё, что осознаёте, таким, какое оно есть. Что бы вы ни испытывали, старайтесь это не подавлять. Даже возникшее раздражение – вроде «Разве нельзя убавить музыку!» или «И когда уже эти соседи сверху прекратят орать друг на друга!» – часть опыта открытого присутствия. Просто наблюдайте, как мысли и чувства появляются и исчезают, как быстро они возникают и сходят на нет, уступая место новым. Продолжая наблюдение, вы сможете испытать переживание пустотности: широкое, открытое пространство, в котором возможности появляются, объединяются, какое-то время танцуют совместный танец и с поразительной скоростью исчезают. Вы на мгновение прикоснётесь к одному из аспектов своей основополагающей природы, который представляет собой свободу испытывать всё и вся.

Не критикуйте и не осуждайте себя, заметив, что увязываетесь за своими физическими ощущениями, мыслями или эмоциями. Никто не становится буддой за одну ночь. Вместо этого отметьте для себя, что за те несколько секунд вы смогли непосредственно испытать нечто новое, нечто, происходящее здесь и сейчас. Вы прошли теоретическую часть и вступили в область практики. Как только мы начнём позволять своим переживаниям появляться и проходить, мы перестанем воспринимать их слишком плотными и весомыми. Они, может, и реальны, но мы начнём задаваться вопросом, истинны ли они.

Опыт появляется вслед за намерением. Где бы мы ни были, что бы ни делали, единственное, что от нас требуется, – это признать, что мысли, чувства и ощущения – явление естественное. Мы просто распознаём переживаемый опыт и позволяем ему пройти, не пытаясь его опровергнуть или принять. Придерживаясь этого подхода, в конечном счёте мы разовьём способность справляться с ситуациями, которые когда-то вызывали боль, страх и грусть. Мы обнаружим в себе чувство уверенности, произрастающее не из высокомерия или гордыни; поймём, что нам всегда есть где укрыться, что мы в безопасности и у себя дома.

Ясность

Вышеописанное упражнение проливает свет на ещё один аспект нашей основополагающей природы, и я объясню вам его смысл несколько нетривиальным способом.

Как я уже упоминал, согласно многим стандартным вариантам перевода, слог ньи соответствует суффиксу «-ость», обозначающему неотъемлемое качество какой-либо вещи. Но меня учили, что «ньи» в слове тонгпа-ньи в символической форме обозначает ясность: способность осознавать всё переживаемое, видеть, что мы испытываем, и знать, что мы это видим. Так сложилось исторически, что физико-географические и культурные условия в Тибете были относительно непростыми, поэтому его жители стали мастерами символической манеры коммуникации, по сравнению с которой нынешние «твиты» в социальных сетях кажутся чересчур растянутыми. Так ради краткости сообщения тибетский слог «ньи» приобрёл второй, тонкий смысл.

Ясность – это познающий аспект нашей природы и очень простая, базовая способность к осознанности. Это основополагающая, естественная осознанность – лишь потенциал. Так же, как пустотность является возможностью быть чем угодно, ясность – это возможность видеть что угодно. Она позволяет нам распознать и провести различия в бесконечном многообразии мыслей, чувств, ощущений и проявлений, которые беспрестанно возникают из пустоты. Без ясности мы не сможем узнать или идентифицировать какой бы то ни было аспект нашего опыта. Однако она не связана с простым осознаванием некой определённой вещи. Осознавание, или осведомлённость о каком-либо предмете, представленное понятиями субъектно-объектной связи (субъект – это тот, кто осознаёт; объект – это предмет, переживаемое и т. д., – всё то, что субъект осознаёт), – это только знания, которые мы получаем, пока взрослеем. Все «почему» и «как» этого процесса познания мира немного сложнее и заслуживают отдельного обсуждения в дальнейшем.

Итак, этот обладающий знанием, или осознающий, аспект нашей природы на тибетском обычно называют о селва, и чаще всего это слово переводят как «светоносность», что отражает его фундаментальную способность освещать, или проливать свет на собственный опыт и таким образом понимать или осознавать его. Будда в своих учениях иногда сравнивал этот аспект с домом, в котором горит свет, но его окна занавешены и ставни закрыты. Дом символизирует программы, которые привязывают нас к кажущейся настоящей проекции себя и окружающего мира, а лампа – это сияющее свойство искры нашей основополагающей природы. Как бы плотно ни были задёрнуты шторы и закрыты ставни, свет всё равно просачивается и виден снаружи. Свет, горящий внутри дома, предоставляет нам ясность, чтобы, например, отличить стул от кровати или ковра и соотнести это понимание с собственными мыслями, чувствами и физическими ощущениями. Когда свет пробивается сквозь занавески и ставни, мы видим другие вещи: людей, места, события. Все эти переживания, скорее, дуалистичны, то есть являются проявлением нашей склонности воспринимать жизненный опыт в терминах «я сам – другие», «я – не-я». Но если мы задумаемся на минуту, чтобы оценить все эти проблески, то испытаем глубокое и всеохватное ощущение основополагающей, присущей нам ясности.

Иногда трудности, с которыми мы сталкиваемся, позволяют на мгновение испытать глубокое ощущение озарения. Несомненно, я ощутил это, когда пытался перейти стеклянный мост. Страх вынудил меня поставить под сомнение свою реакцию, что выявило существование программы и помогло мне увидеть её составляющие в ином свете и пересечь мост со спокойным чувством, которое переросло в уверенность, а в конечном счёте в лёгкость, ощущавшуюся как радость.

Опыт, которым недавно поделилась со мной одна женщина, служит ещё одним воодушевляющим примером преобразования препятствий в возможности.

«Я была самым младшим ребёнком в семье, – рассказала она, – девочкой с двумя братьями. Мои родители уделяли им массу внимания и возлагали на них все надежды нашей семьи. Я за это их не виню. Это часть культуры, в которой мы воспитывались. Всякий раз, когда я пыталась высказать своё мнение или заговорить о полученных в школе знаниях, меня останавливали замечанием о том, что мои соображения никого не интересуют. Я была просто девочкой, ребёнком, и моим единственным чаянием в этой жизни должно было быть удачное замужество.

В общем, мой старший брат умер, а младший потерпел неудачу в бизнесе. Я вышла замуж за хорошего человека, но он потерял работу, поэтому мне пришлось устроиться секретарём в крупную корпорацию.

Но это чувство никчёмности преследовало меня. Мне казалось, что я недостаточно хорошо и быстро выполняю работу, что остальные работники офиса судачат у меня за спиной и что меня могут уволить, потому что я не такая проворная и компетентная, как они. А если меня уволят, как я буду содержать себя и свою семью? Чем я буду кормить детей? Все эти мысли и чувства до такой степени осаждали меня, что я на своей шкуре ощутила весь кошмар жизни уличных нищих.

Мне было так страшно.

Единственный способ успокоиться состоял в том, чтобы постараться увидеть так называемый „свет в конце туннеля“: отчаянную надежду, что обстановка на работе изменится, что я вдруг найду другую, более высокооплачиваемую работу. Или что у меня будет новый, не столь требовательный начальник; или же уволят всех тех, кто шепчется за моей спиной.

Затем я обратила внимание на свою низкую самооценку и начала понимать, что дело совсем не в работе, а в мыслях и чувствах по отношению к самой себе, будь я в офисе или на кухне, стараясь приготовить какую-нибудь еду мужу и двум детям. Поиск „света в конце туннеля“ был не чем иным, как оборотной стороной страха – надежды, что некоторая смена обстоятельств вызволит меня из оков чувства, что я недостаточно хороша. Постепенно я стала понимать, что надежда и страх – всего лишь идеи. И ничего общего с работой они не имеют. Они касались исключительно моих мыслей и чувств относительно собственных возможностей.

Потихоньку я начала понимать, что свет, который искала, и был туннелем, а туннель, в котором застряла, был светом. Единственная разница между ними заключалась в том, каким образом я воспринимала себя и свою ситуацию. Если я воспринимала себя ни на что не способной, то доказывала тем самым эту свою неспособность. Если видела себя компетентным человеком, то и справлялась со всем соответствующим образом.

Эта ясность радикально изменила мою жизнь. Если я чувствую себя неполноценной или ненужной, то просто смотрю на возникшие мысли и чувства и вижу, что у меня есть выбор. Я могу им поддаться, а могу просто понаблюдать за ними. А наблюдая за ними, я узнаю больше о себе и о своей способности решать, как реагировать на события в своей жизни».

История этой женщины иллюстрирует один из фундаментальных принципов учений Будды: пустотность и ясность неразделимы. Если вы способны на всё, то одна из этих способностей – быть осознанными: видеть, знать или распознавать всё, что вы испытываете. Невозможно отделить пустотность от ясности, как нельзя лишить воду влажности, а огонь – жара. Ваша сущностная природа – природа будды – не просто бесконечна в своей возможности существовать, она к тому же пробуждена и готова проявиться во всевозможных формах вашего жизненного опыта.

Решение – или, другими словами, то самое «как» буддийской практики, – заключается в умении пребывать в состоянии обнажённой осознанности своих мыслей, чувств и ощущений в том виде, в каком они появляются. В буддийской традиции эта лёгкая осознанность означает пребывание в состоянии своей естественной ясности. Как в том примере с мостом: если бы я осознал действие всех своих программ вместо того, чтобы позволить им собой управлять, они тотчас утратили бы надо мной власть. Я бы воспринял их как простую комбинацию факторов, ничем не отличающихся от той, что приводит к появлению волн на поверхности пруда, озера или океана. Благодаря своим учителям я усвоил, что именно это и происходит внутри меня всякий раз, когда я сталкиваюсь с ситуацией, которая меня пугает или чем-то беспокоит. Программы могут овладеть мною с такой силой, что вначале я совсем забываю посмотреть. Но в конце концов вспоминаю то, чему меня учили: само наблюдение за опытом уже радикально его трансформирует.

Первое знакомство с ясностью

Для того чтобы узнать, что такое ясность на собственном опыте, следует выполнить ещё одно упражнение в шине, или шаматхе, на этот раз прибегнув к концентрации внимания на каком-либо объекте. Чаще всего рекомендуется сосредоточиваться на дыхании.

Для начала сядьте на стул, подушку для медитации или просто на пол. Проведите пару минут в безобъектной шине, для того чтобы подготовить себя к новому опыту. Затем спокойно переведите своё внимание на дыхание, следя за каждым вдохом и выдохом. Сосредоточившись на дыхании, вы наверняка заметите, как отвлекаетесь на всевозможные мысли, чувства, воспоминания и размышления; даже на физические ощущения. Некоторые из них пройдут быстро и незаметно, часть так и будут вертеться в голове, вызывая другие мысли, чувства, соображения и т. п. Возможно, вас захлестнёт невероятное множество разнообразных внутренних событий, или всем вашим вниманием завладеет необычайно отчётливая цепочка мыслей.

И тут вы вдруг осознаете: «О нет! Мне же нужно концентрироваться на дыхании!».

Этот краткий миг осознания для многих из нас и есть первое знакомство с ясностью: вспышка «полномасштабной» осознанности позволяет идентифицировать мысли, чувства и ощущения, при этом не идентифицируя с ними себя.

Но эти первые мимолётные видения обычно длятся недолго. Как только вы заметите, что отвлеклись на какие-то мысли или ощущения, снова переведите всё внимание на дыхание. Постепенно эти моменты станут более продолжительными, а ясность, распознающая мысли, чувства и ощущения, – намного устойчивее.

Для развития такой устойчивости необходимо время. Когда я впервые начал выполнять это упражнение, меня смутили огромная масса и многообразие собственных мыслей, чувств и взглядов, которые просачивались сквозь мою осознанность и растекались по ней, как вышедшая из берегов река. Я решил, что у меня ничего не получается. Но когда я спросил своих учителей, они заявили, что мой опыт стоит рассматривать не как неудачу, а, наоборот, как показатель успеха: я начинал понимать, сколько всего проходит через мою осознанность и остаётся незамеченным.

Если я продолжу практику, было сказано мне, то пойму: хотя всевозможные мысли и эмоции появляются и исчезают, фундаментальная ясность от этого не искажается и не меняется. Буддийские тексты приводят несколько сравнений, чтобы лучше передать смысл этого состояния. Одно из самых ярких сравнений приводится в истории о путешественнике, добравшемся до большого озера ясным, погожим днём. Небо было безоблачным, а озеро – спокойным, с прозрачной, ярко-голубой водой. Странник остановился на ночлег в хижине рыбака недалеко от берега. Проснувшись на следующее утро, он обнаружил, что вода стала мутной и грязной.

«Что случилось? – изумился он. – Вчера озеро было таким прозрачным и голубым, а сегодня вдруг стало грязным».

Он подошёл к берегу, но не мог понять, что могло стать причиной такой перемены. На дне не было никакого ила, и берег был чистым. Потом он посмотрел на небо и увидел, что оно затянуто тёмными, серыми тучами. В тот самый момент он понял, что цвет туч сказался на цвете озера, но сама вода – как он заметил, присмотревшись повнимательнее, – была по-прежнему чистой и прозрачной.

Изначально присущая нам ясность во многих отношениях похожа на озеро. Кажется, что её «цвет» меняется каждый день или даже каждую минуту, отражая мысли, эмоции и всё то, что происходит на так называемой «поверхности». Неважно, что она отражает, – её сущность от этого не меняется, оставаясь чистой, спокойной и прозрачной.

Мы часто «сжимаем» переживаемый опыт до объёма одной обобщающей концепции. Недавно один мужчина выразил это следующим образом: «В детстве я жил жизнью низкорослого и толстого ребёнка, служа идеальной мишенью для насмешек со стороны детей, которые были выше и сильнее меня. Я не расставался с этим образом бо́льшую часть своей взрослой жизни. Но рассмотрев его повнимательнее, я стал понимать, что это всего лишь образ – некая идея. Минутку! Я больше не тот толстый неудачник, которого я считал собой. Может, я кто-то другой. Не знаю, кто именно, но точно кто-то совсем на него не похожий».

Когда мы привыкнем обращать свою осознанность внутрь себя, тогда и начнём разворачивать эти «сжатые» образы. Содержимое нашей осознанности будет распадаться на более мелкие части так же, как разрываются в ветреный день облака, то тут, то там обнажая ясный небосвод. В результате мы сможем применять метод различения, а не становиться его жертвами. Мы начнём понимать, как наши переживания прошлого могут превращаться в программы настоящего. Мы заметим связь между тем, что видим, и тем, что способны видеть.

Перемена в фокусе. Изменение/смещение фокуса?.

Я из тех людей, кому интересно наблюдать за человеческим умом и сердцем и за тем, как учения Будды трансформируют программы, которые препятствуют достижению процветания, являющегося залогом глубокого и мощного пробуждения нашего потенциала. Для того чтобы это понять, я должен получить некое представление о происхождении, культуре, привычках и окружающей среде, определяющих жизни людей, которых я учу. Безусловно, это понимание не рождается за одну ночь (по крайней мере в моём случае), а приходит со временем, пока я наблюдаю за реакцией людей на мои учения и выслушиваю их вопросы. Благодаря этому пониманию я могу давать учения, которые отвечают потребностям людей, родившихся и сформировавшихся в разных культурах.

К слову, в Непале и Индии многие из тех, кого мне довелось учить, легко проявляют свои эмоции. Они добры, щедры и расслабленны. Тем не менее я заметил, что некоторым моим ученикам из этих стран тяжело на чём-либо сосредоточивать внимание. Они не особо беспокоятся по поводу времени и порой необязательны, когда дело касается встреч или выхода на работу. Поэтому, давая учения в отдельных азиатских странах, я, как правило, делаю акцент на важности ясности и сосредоточенности, на развитии умения концентрироваться и фокусировать внимание.

Я только начинал учить на Западе и думал, что у тамошних студентов похожие проблемы. Во время первых поездок в западные страны бо́льшую часть учений я давал на тему ясности. В первый день я замечал, что присутствовавшие были сосредоточены и внимательно меня слушали. На следующий день они приходили снова, и казалось, будто люди отключились. Да, они действительно старались применять всё то, чему я их учил, чтобы успокоиться и расслабиться, но по их позе и вялому выражению лица, закрытым глазам или опустошённому взгляду я мог сказать, что они всего лишь пытаются игнорировать и подавлять эмоции – всячески их избегать.

Я задумался: «Здесь что-то не так». У меня ушло немало времени на то, чтобы понять, что «проблема сэндвича», возможно, намного острее стоит на Западе, чем в странах Азии; что люди на Западе зажаты между личными потребностями и профессиональными требованиями, что они предпочитают избегать эмоций и намеренно притупляют осознавание переживаемых ощущений. Каждый год эти ученики возвращались, и я давал учения о ясности; и каждый раз я замечал, как они занимаются тем, что я называю «бестолковой медитацией».

Со временем я понял, что необходимо научить их третьему аспекту присущей нам всем искры.