Текст книги "Свинская история"

Руководитель пресс-службы так и мотался у подъезда, ожидая подмоги. Девочка достала платиново-белый стерженек с кристаллом на конце, сотворила луч, нацелила его на руководителя пресс-службы – и преспокойно провела Горыныча прямо через газон и дальше, по плиточной дорожке сквера.

А руководитель нельзя сказать, что вовсе ничего не заметил, нет – он своими глазами видел двух женщин, скорее летящих, чем идущих, такой прекрасной походкой владели они, истинно эльдарской походкой. Горыныч понятия не имел, что на него, крутого мужика, накинули такие неподобающие чары. Но девочке очень легко было бы оправдаться – код этих чар был первым и единственным, пришедшим на ум, остальные от волнения куда-то запропали, а справочника она при себе не имела.

В сквере была оборудована детская площадка, а за ней имелся пустырь, порядком вытоптанный, где днем гоняли мяч, а вечером выгуливали собак. К этому пустырю и вела Горыныча девочка.

Как раз сейчас там бродила пожилая дама с беспородной собачкой, и собачка эта вела себя просто безобразно – скулила и ползала на брюхе, собирая на себя всю грязь. Если бы кто догадался присмотреться к ее маневрам, то и заметил бы, что псина не решается ступить на пространство, ограниченное кругом, а круг этот диаметром не более трех метров. И он внушает животному одновременно ужас и почтение, тянет к себе и тут же отталкивает.

Девочка указала на собаку пальцем, и та замерла. Точно так же замерла и ее хозяйка. А девочка привела Горыныча в центр этого воображаемого круга и тогда достала свой стерженек с кристаллом. Кристалл заиграл, не дробя свой свет на отдельные пронзительные лучи, а окружая себя плотной шубой из вибрирующих искр. И одновременно из земли стали расти ребристые хрустальные стрелы.

Они достигли высоты в две человеческих роста, изогнулись и соединились над головой девочки, образуя прозрачный шатер. Одновременно площадка под ногами выросла и тоже оказалась хрустально-прозрачной.

– Это челнок «Нэин», Холодная Звезда, – сказала девочка. – Доставай палантир. Сейчас мы свяжемся с бортом и рассчитаем траекторию.

Горыныч вытащил шар. Тут же в нем образовалось зеленое пятно, а в пятне – совершенно незнакомое Горынычу лицо, суровое и решительное.

– Немедленно возвращайся, – сказали губы. – Под страхом отключения от преобразователя.

– Очень нужен мне ваш преобразователь! Мне своей энергии хватает! – возмутилась девочка.

– Не надо быть такой самоуверенной, принцесса.

Зеленое пятно показало уменьшившуюся фигуру собеседника. Горыныч, глядя из-за плеча девочки, видет, как тот касается пальцами кнопок на непонятном пульте. И, когда этот очень недовольный незнакомец опять повернулся к палантиру, оказалось, что хрустальные стены и пол «Нэина» стали таять.

Они уходили в землю и ушли почти до половины, когда Горыныч сообразил – дело неладно.

– Эй, вы там, на борту! – крикнул он. – Вы хотите погубить принцессу?! Немедленно заберите нас на «Вэйал»~!

– А ты кто такой? – спросил незнакомец.

– А ты кто такой?! – огрызнулся Горыныч.

– Среброцвет, я приказываю! – крикнула девочка. – Немедленно включи преобразователь!

– Тебя не поймешь. То ты можешь обойтись без энергии, то не можешь. Выбери-ка что-нибудь одно, принцесса Иланиэль, – посоветовал Элианд Среброцвет, подождал немного и коснулся белых кнопок. Тут же почти растаявший «Нэин» принялся расти заново.

Принцесса Иланиэль сунула палантир в корзину.

– Еще немного – и мы будем на борту, – сказала она. – Там ты увидишь своего друга.

– Если к тому времени он еще будет на борту, – донеслось из корзины.

– Как медленно работают чары! – воскликнула принцесса. – Здесь, в Среднеземье, какой-то неправильный воздух, он заглушает посыл и обременяет волю. Эту платформу можно выстроить мгновенно, в ней же нет ничего, ни двигателя, ни системы жизнеобеспечения, только антигравитационные блоки! А она?!.

Горыныч посмотрел под ноги. Хрустальный пол утратил прозрачность, хотя теперь можно было разглядеть в его глубине четыре свинцово-серых восьмигранника. От них пошла мелкая дрожь, сопровождаемая тихим, но внушительным гулом.

– По-моему, мы стартуем, – неуверенно произнес Горыныч.

– Мы не можем стартовать! У нас еще нет люков! – и принцесса забормотала, водя по густеющей стенке ладонями, и вылепила таки кривоватое колесо, и пальцем выдавила в нем заклепки. Тут же посреди колеса образовалась дыра, которая, по разумению Горыныча, должна была быть забрана стеклом, и не простым, а особо прочным.

– Я код забыла! – пожаловалась она. – Там код простой, только длинный, блоки по шесть раз повторяются…

Она опустилась на колени перед корзиной.

– Борт, борт, это Иланиэль! Дайте код люка!

Меж тем летательное средство оторвалось от утоптанной земли собачьего пустыря и медленно двинулось ввысь.

– Борт, борт, прошу код люка! – твердила Иланиэль.

– Код люка входит в код челнока, – ответил из корзины голос Элианда.

– Капитан, я его забыла!

– Вот я уже опять капитан… Как мало надо, чтобы вернуть уважение принцессы! Код челнока помнишь, а код люка забыла?

– Ну да, клянусь Гэл-Гиладом!

– Ты радуешь мою душу, принцесса…

Челнок с незаделанной дыркой в борту тем временем миновал уровень крыш и все быстрее стремился в небо.

Горыныч отстранил принцессу от корзины и сам встал на колени перед корзиной.

– Слушай, брателло, тут не до шуток, – сказал он крошечной голове в зеленом пятне. – Еще немного – и мы без кислорода останемся! Понял, нет? Если принцесса из-за тебя коньки откинет – тебя часовой мастер по винтику не соберет!

И завертел головой, явно не находя на полу чего-то очень важного и нужного.

– Что ты ищешь? – чуть не плача, спросила Иланиэль.

– Топор тут где-то был, боевой топор… – пробормотал Горыныч. – Давай-ка спускаться, а то и в самом деле…

– Я не могу! В коде обратного челнока заложен только подъем! Вот когда его на борту строишь, в него вводишь чары спуска. А когда внизу – только чары подъема, понимаешь? – и принцесса наконец в три ручья заревела.

* * *

Сквозь толстенную решетку Ромка видел кусок железного коридора. Он не мерз, но дрожь то и дело прошибала. Очень ему не понравился взгляд Элродана.

С одной стороны, лучше было бы, если бы его, Ромку Авантюру, сейчас отправили обратно, в его привычный (осточертевший, правда, до полусмерти) мир. С другой – кто их тут разберет, может, Ромку собираются вернуть обратно в виде дохлого тела…

Развлекали видения. Стоило закрыть глаза – что-нибудь этакое обязательно являлось. Явился, скажем, Гилдор, имевший в руках что-то несообразное, с большим пузырем и трубкой, Ромка определил это для себя как клизму. Явилась картина небывалой жизни – всадники неслись по зеленой равнине, но разглядеть зверюгу на знамени Ромке уже не позволили. Явился также меч с преогромной рукоятью, со значками на торчащем вверх клинке, причем оружие просто и ненавязчиво висело в воздухе… И опять Гилдор с клизмой, и опять всадники, и опять меч…

Наконец вдали послышался шум – экипаж снова галдел и возмущался.

– Пустите меня к нему! – зазвенел резкий и яростный девичий голосок. – Вы его убили, уничтожили! Покажите мне его!

– Да жив я, жив! Выпустите меня отсюда! – заорал в ответ Авантюра.

И подавился собственным воплем.

Из-за поворота возникли спины в комбинезонах и исчезли. А за ними явился, но уже никуда не исчез, Горыныч. Его пошатывало, рожа была вымазана – похоже, в крови. Но Горыныч из последних сил поддерживал обвисающую девчонку. Любопытно, что на вид это была готовая покойница, зато голосище – почище, чем у базарной торговки (Авантюра никогда не бывал в опере и не знал, что самые блистательные меццо-сопрано, форсируя звук на высоких нотах, кажутся непросвещенному слуху настоящими уходерами).

– О Эстель Лаударит… – девчонка отцепилась от Горыныча, сделала несколько шагов и ухватилась за решетку. – О надежда моей души…

И сползла на пол.

– Стоп, тихо, – сказал себе Ромка. – Где-то я эту личность уже видел… Есть! «Занзибар»!

И тут же в него уперлось несколько лучей из кристаллов.

– Еще одно слово – и ты погиб, – предупредил Элродан. – Отзови свои чары. Немедленно!

– Ка… Какие чары?

– Ты начал заклинание. Оно уже повисло в воздухе. Отзови его.

– Я? Заклинание? Да что я такого сказал?.. – Ромка на несколько секунд тяжко задумался и вдруг понял. – Да не чары это! Дискотека так называется!

И от прелести недоразумения расхохотался.

– Точно, дискотека, – подтвердил Горыныч. – Самая дерьмовая в городе. Там кроме наркоты и дешевок ни хрена нет. Дураком нужно быть, чтобы там девок снимать.

– Так вот же она! – Ромка ткнул пальцем в лежащую Иланиэль. – Вот ее я там видел!

– Ты, Авантюра, так не шути, – приосанился еле живой Горыныч. – Не надо. Она там быть никак не могла.

– Почему это не могла?

– Потому что она – Элберет Иланиэль, козел! – рявкнул Горыныч и, вдруг охрипнув, прошептал: – Тинувиэль…

Ромка не расслышал имени – да Горыныч и сам себя не услышал.

Элродан, все это время мрачно смотревший на принцессу, Авантюру и Горыныча, вышел вперед.

– Ты помог принцессе вернуться, род эльдаров благодарит тебя, – сказал он Горынычу. – Непонятно, правда, как ты жив остался. Но тебя вылечат. Домой ты вернешься здоровым.

– Как-как… Она в последнюю секунду иллюминатор зарастила. У меня уже красные круги в башке колесили, – признался Горыныч, а потом обвел взглядом экипаж. Экипаж стоял на безопасном расстоянии от решетки, в которую вцепился Ромка. Горыныч вздохнул, подошел к принцессе и помог ей подняться.

– Говорю тебе, это она, – зашептал Авантюра. – Я ее в «Занзибаре» видел! Я там телку снял…

– Когда?

– Вчера, – неуверенно сказал Ромка. – Заснул у телки, проснулся здесь… Вот такие непонятки… А эта дура вокруг меня круги нарезала!

– Ну, так, – сказал Горыныч и повернулся к Элродану. – Лечи меня, раз обещал. Потом выпустишь его из-за решетки, я ему челюсть поправлю. Что-то она у него слишком симметричная.

– Горыныч, ты чего? – изумился Ромка.

– Того. Это – Тинувиэль.

Теоретически и тут Авантюра должен был бы спросить «Чего?!» Но не спросил, а задумался. Видно было, что слово пробудило в нем смутные воспоминания, и он пытается поймать за хвост мелькнувшую в миг узнавания мысль.

Меж тем принцессе стало чуть полегче. И она, опираясь о плечо Горыныча, повернула нежное личико к Элродану.

– Я выхожу замуж, – сообщила она. – Я нашла себе жениха, и вот…

– Из людей? – спросил Элродан. – А вахтенный капитан знает?

– Не все ли равно? Я его полюбила и буду его женой! – выпалила Иланиэль.

– Ой, мама дорогая… – выдохнул Авантюра. Меньше всего на свете ему хотелось жениться на такой вот сопливой бестолковке, пусть даже и прехорошенькой.

– Ты так решила – значит, так и будет, – проворчал Горыныч.

– Очень хорошо, принцесса. Ты встретила его в этом… даже произносить не желаю, – тут Элродан поморщился. – Насколько я понял, он явился туда нетрезвый и нашел там себе особу легкого поведения. Заметь, принцесса, я даже не спрашиваю, что там делала ТЫ.

– Я его раньше встретила… Просто я все это время шла за ним следом… И я его спасла! – воскликнула Иланиэль. – Я избавила его от врага! Я спасла ему жизнь, понимаете? И теперь мы поженимся! Ты не имеешь права держать за решеткой жениха принцессы.

– Начнем с того, что ты покинула корабль без спросу. Ты употребила энергию, которая предназначалась теплицам, на челнок для спуска. А вахтенному капитану доложилась уже снизу. Тебе никто не приказывал первой идти в разведку… – уныло перечислял принцессины грехи Элродан.

– Я сама себе приказала!

– Послушай, я не понял. Она ведь тут у вас главная, так? – спросил Горыныч.

– По праву рождения! Но вахтенный капитан корабля на этом перегоне – Элианд Среброцвет! А в его отсутствие решения принимает первый помощник, то есть я, – отрубил Элродан. – У нас много молодежи из самых древних и аристократических ветвей, и все, пока не встанет из анабиоза главный капитан, подчиняются вахтенному добровольно. Одна она сбежала вниз. Замуж! Да кто ее отпустит замуж? В ее годы?

– Мне уже шестьсот семьдесят! – вмешалась принцесса.

Горыныч посмотрел на нее исподлобья и понял, что девочка не шутит.

– Так я и знал, – заметил Авантюра. – Малышка – с приветом. И с большим приветом.

– Да если бы не я! Тебе бы уже отрубили голову, Эстель Лаудорит! – выкрикнула Иланиэль. – Ни один суд бы тебя не оправдал!

– Какой суд, какую голову?! – Элродан взялся за виски.

– Ну, так, – сказал тогда Горыныч. – Я, кажется, понял. Принцесса где-то пересеклась с одним нехорошим человеком. Роман подбросил ему свинью в огород, а тот решил подать на Романа в суд. Только голова тут ни при чем. Мы бы откупились.

– Ни при чем? Да я же слышала, как они спорили! Этот толстый все кричал: «Секир-башка, секир-башка!» А другой ему про законы! А этот – никаких законов, кричит, я из него кишки выпущу!

– Подслушивала, – констатировал Элродан. – Принцесса подслушивала. Приятное известие, нечего сказать…

– А что мне еще оставалось?

И тут понемногу стали выясняться подробности.

Принцесса Иланиэль околачивалась в городе примерно неделю. Авантюру она повстречала рано утром на озерном берегу. Ромка повадился совершать пробежки для поддержания формы, принцесса же пришла любоваться восходом в Среднеземье. Надо полагать, первые солнечные лучи сделали Авантюру неописуемым красавцем. Принцесса поняла, что ее судьба решена отныне и навеки.

Она следила за возлюбленным и даже видела своими глазами, слышала своими ушами, как он учился хрюкать возле загородки. Но ее любовь выдержала это испытание. А несколько часов спустя принцесса осознала опасность…

– Сперва я накинула чары на этого, который хотел подать в суд, – сказала Иланиэль. – Это было нетрудно. Они же ему соответствовали! Потом забрала моего возлюбленного на борт!

Назвав Авантюру возлюбленным, она обвела взглядом экипаж, словно требуя возражений и критики. Но никто не спорил. Все ждали продолжения.

– Потом я вернулась… и не смотрите на меня так! Это была моя собственная энергия!

Элродан тяжко вздохнул.

– Я вернулась и пошла туда, где нашла его… в этот свинарник!.. Нельзя же так жить! Ее нужно было проучить, понимаете?!

Экипаж вразнобой кивнул. Экипаж понимал, что превращение соперницы в хрюшку, конечно же, объяснялось только и исключительно бардаком в ее квартирешке.

– Это тоже было нетрудно, поймите! На поддержание визуализации почти не уходит энергии!..

Выкрикнув это, Иланиэль и сама поняла, что завралась.

– И это была моя энергия… не бортового преобразователя…

– По твоей милости мы чуть и бортового преобразователя не лишились, – буркнул Элродан.

Экипаж, видя, что принцесса наконец замолчала, а капитан тоже что-то не хочет задавать вопросов, стал перешептываться.

– Слышь, Горыныч, – позвал Ромка. – Так мне что, теперь на ней жениться?

– Тебе? – Горыныч внимательно осмотрел друга и вздохнул. Внешне высокий и пока еще стройный Авантюра больше подходил Иланиэль, чем сам внезапно и отчаянно влюбленный Горыныч.

– Ведут, ведут! – вдруг зашелестел экипаж. И расступился.

Гилдор и вахтенный капитан Элианд Среброцвет под руки вели высокого и белоголового старца. Длинные платиновые волосы на висках были заплетены в косички, а поверх обычного комбинезона на его плечи был накинут зеленый плащ из плотного сукна, сколотый на груди пряжкой в виде серебряного листа. Он еле передвигал ноги, а когда оказался совсем близко, Ромка с Горынычем увидели, что его глаза – закрыты.

– Ничего, он уже почти проснулся, – сказал Гилдор. – Только ему до конца просыпаться не хочется. Годы…

– Он велел будить себя в особо опасном случае, – напомнил Элродан. – Но я и без него справился. Докладываю – все в порядке, вахтенный. Ведите обратно. Принцесса погорячилась – ладно, в ее годы простительно. А этих двух сейчас же отправим вниз…

– Ни за что! – воскликнула Иланиэль. – Нечего им делать в том свинарнике! Там же свинарник – вы что, не понимаете? Настоящий!

– И мы же нашли их! – поддержал принцессу Гилдор. – Мы действительно не можем их там оставить!

И тут в экипаже произошел раскол. Одни были за то, чтобы немедленно спровадить Ромку с Горынычем вниз, даже без помощи космочелнока. Другие присоединились к Гилдору и принцессе. И, наконец, общий шум был перекрыт чьим-то резким голосом:

– Поднимите ему веки!

Иланиэль стряхнула с плеча руку Элродана, который пытался ее удержать, подскочила к почтенному старцу и прижала к его лицу узкие ладошки. Кончики пальцев легли на веки, чуть нажали, оттянули кожу…

Старец помотал головой. А потом решительно освободился от поддерживавших его под руки Гилдора с Элиандом.

– Где мы? – спросил он довольно звучным для его возраста голосом. – Что за беспорядок? Все здесь – а кто в рубке? Будь он неладен, тот день, когда я связался с детьми!

Среброцвет выскочил, как ошпаренный.

– Кто это? – спросил Ромка Гилдора.

– Сам Леголас… – прошептал Гилдор. – Сын Трандуила…

И тут заговорили все разом.

Принцесса просила старца защитить ее с женихом, Элродан требовал соответствия какому-то Уставу странствий, а Гилдор, перебивая обоих, пытался доказать, что найдено некое искомое.

– Тихо, эльдары! Сейчас я говорю, – негромко, но грозно произнес Леголас. – Прежде всего – выпустить пленника! Он не опасен.

– Только в челнок и в скоростном режиме – вниз, командир, – возразил Элродан. – Он тут уже натворил дел.

– А чего не поделили? – спросил почтенный старец.

– Он у нас тысячу зеленых потребовал. Заперся в энергоблоке и сказал, что все разнесет, если не получит тысячу зеленых. А у нас их всего пятнадцать. И нужно лишиться разума, чтобы дать ему в руки хотя бы один зеленый! – воскликнул Элродан.

– Пятнадцать? – уточнил Леголас. – Не семнадцать?

– Два взорвались. Еще есть около тридцати синих, шесть розовых, один большой желтый и три маленьких, – в доказательство Элродан показал свой стержень с кристаллом на конце. Кристалл действительно был ярко-желтый, с теннисный мячик величиной.

– А вы?

– Экипаж собрал всю оставшуюся личную энергию, соединился в заклинании и вышиб дверь энергоблока. Но потеря энергии чуть не погубила нас. Я в это время был в рубке с Элиандом Среброцветом, – признался Элродан, – я прибежал уже потом, когда он носился по кораблю, как безумец…

– На что тебе тысяча зеленых? – Леголас повернулся к заточенному Авантюре, но вместо Ромки ответил Горыныч:

– Да ни на что они ему не нужны! Этого добра ему и внизу хватает, мало будет – я добавлю! Выпендриться захотелось!

Леголас посмотрел с высоты своего нешуточного роста на маленького и сердитого Горыныча.

– Хороши, – только и сказал он. – Оба. Предков бы постыдились.

– Каких еще предков? – изумился Авантюра.

Леголас смерил его взглядом.

– Тех, что жили по понятиям, – отрубил он.

* * *

Очевидно, на корабле имелись и пригодные для жизни помещения, не только железные сараи, кое-как приукрашенные визуализациями. Ромка ощупывал на себе синий комбинезон, все больше удостовериваясь, что это – не чары, и окончательно все понял, когда защелкой от пояса прищемил себе палец. Горыныч же удостоверился в реальности одежки еще раньше – ему пришлось закатать рукава и штанины, а визуализация таких трюков не позволяет.

Леголас привел их в ту каюту, которую занимал, когда не отлеживался в анабиозе. Элродана, который попытался было проскочить следом, старец выставил. А потом сел в глубокое кресло и указал Ромке с Горынычем на узкий длинный диванчик.

– Это – дети, – сказал он. – Хорошие, бодрые, жизнерадостные дети. Впрочем, вы тоже еще дети…

Авантюра и Горыныч переглянулись. Одному было под тридцать, другому – под сорок. Но если вспомнить, что здешней принцессе – шестьсот семьдесят…

– Но вы нашлись, и это радует, – продолжал Леголас. – Хотя жениться на принцессе Иланиэль я бы не советовал. Имени «Тинувиэль» она тоже не заслужила.

Ромка вздохнул с облегчением, а Горыныч насупился.

– Мы – эльдары, так мы сами себя называем, – после долгой паузы сказал Леголас. – Ну, а вы нас называли иначе. Мы – те эльдары, что уплыли на Запад.

– В Америку, что ли? – спросил Ромка и был ткнут Горынычевым локтем под ребро.

– Нет, Америки тогда еще не было, – серьезно произнес Леголас. – Было что-то другое, за полосой тумана и серебряными арками, висящими в воздухе. Отплывая за Море, наши предки не знали, что именно… Они наивно полагали, что там, за Морем, их ждет покой. Клянусь Домом Финарфина! Зеленые луга под кружевными туманами, свежесть росы и пение птиц… Соишком поздно мы поняли, что покоя нет. Его вообще нигде нет…

– Это уж точно, – буркнул Горыныч.

– Оттуда никто не вернулся, и мы полагали, что острова тихого блаженства для уставших от жизни именно таковы, какими мы вообразили их, и, когда прощались с Востоком, мы оставили легенду о мире вечного покоя… Насколько я знаю род человеческий, она еще жива. Или нет?

– Куда она денется… – чуть ли не хором ответили Ромка и Горыныч.

– Я уходил на последнем корабле. Мы прошли сквозь туман и серебряные арки, эльдары услышали птичьи голоса, уловили запах трав, но тем наша радость и кончилась. Там, на берегу, уже были другие хозяева. И там эльдары обнаружили своих собратьев, которые приплыли раньше. Иные были убиты, а прочие – в плену. Хозяин берега обладал чем-то сильнее известной нам магии. Эти существа не похожи ни на людей, ни на эльдаров… Их главное оружие – смерть, иного способа убеждения они не знают…

– Мочить, – буркнул Горыныч, а Ромка уточнил:

– Мочить в сортире.

Леголас поднял голову, обремененную длинной белой гривой, и с интересом посмотрел на собеседников.

– Такое могут придумать только люди, – с непонятным удовлетворением отметил он. – Дальше! Там было много места, там места хватило бы всем. Но они желали править миром единовластно. А что такое власть, эльдары знают. Самая страшная отрава…

Ромка и Горыныч переглянулись. Но возражать не стали. Только Горыныч что-то буркнул невразумительное – имея при этом в виду, что как насчет отравы – неизвестно, а руководить кретинами – большая морока.

– Мы попытались спасти своих собратьев, мы учились воевать на иной лад, – продолжал Леголас. – Ведь у нас больше не было нашей магии, светлой магии эльдаров, в новом мире наши прославленные кольца Силы утратили мощь. Мы помнили формулы чар, но уже не имели энергии, чтобы их наполнить. Они были подобны пустым сосудам, наши боевые чары, дающие стрелам скорость и точность, мечам – силу и легкость… И какие мечи против многослойного железа?

– Танки, что ли? – заинтересовался Ромка.

– Мы отбили у врагов их восьмиколесные повозки, которые носились сами, без быков и без коней, умели ходить по дну морскому и подниматься по ступеням…

– Ну точно – танки! – заорал Авантюра и расхохотался. Горыныч съежился, представляя, как сейчас распорядится Ромкиной судьбой Леголас, но тот откинулся на спинку кресла и дал Ромке время отхохотаться. При этом глядел на диковинного собеседника очень даже внимательно.

– Мы голыми руками разломали их и заглянули в их нутро. И случайно оказалось, что сила, которая заставляет их двигаться, может быть преобразована в энергию, способную вдохнуть новую жизнь в магию эльдаров. Мы построили первый преобразователь, мы нашли и сумели подключить к энергии большие кристаллы, и тогда уже борьба пошла на равных. Но они подтянули к побережью отряды с материка. Нас оттеснили в море. Мы попытались вернуться обратно на Восток, но серебряные арки куда-то пропали. Тогда мы в последнем отчаянном рывке высадились и захватили этот корабль. На нем мы и улетели. А несколько тысяч эльдаров остались там, в плену…

– Ну, так, – после продолжительного молчания сказал Горыныч. – Это точно не Америка. В Америке такой Вавилон, что туда шестиногий пятихрен может припереться – на него и внимания не обратят, своих уродов хватает.

– Не Америка, – подтвердил Ромка. – Это… я знаю, что это! Это – параллельный мир! Я сам про него в диссертации писал!

Горыныч покосился на друга – Ромкин трактат в шестьсот страниц об усовершенствовании вселенной он видел и даже трогал, там было столько понаписано, что и параллельные миры могли иметь место. Горынычу только показалось странно, что Ромкина фантазия занесла его в самый доподлинный реализм.

– Так, блин, это же он и есть! – от счастья Ромка снова расхохотался.

Горыныч опять ткнул его в бок, чтобы не ржал, как стоялый жеребец, но Авантюру прямо скрутило от хохота. Леголас же весь устремился к нему из своего царственного кресла, и на лице у престарелого эльдара был настоящий восторг.

– Вот оно, вот! Вы сохранили легенды об эльдарах, а мы – легенды о людях. Я помню людей – они были разные, шумные, злые, отчаянные и веселые. Веселые… А у эльдаров никогда не было в крови веселья, только улыбка, а не смех. Эльдары настолько серьезны, что мне, прожившему немало лет среди людей, уже было трудно с ними. О, каких людей я знал! Я сражался рядом с ними, да… И они научили меня смеяться…

– Этот – научит, – согласился Горыныч. – С ним только и успевай смеяться. Клоун, мать его…

– Я очень хотел покоя и долгого сладкого сна, – сказал Леголас. – Но я возглавил экипаж, потому что только я знал, каково оно на вид, цвет и вкус – веселое безумие от избытка сил, которое дает о себе знать громоносным смехом. Я – и Иланиэль. Только я его помнил, а она – вымечтала. И она сбежала с корабля, потому что больше не могла без этого, я ее понимаю… Вот только замуж она зря собралась. Еще не скоро наступит время, когда эльдары будут праздновать свадьбы.

– Значит, она искала это самое безумие и напоролась на Романа, когда он подбрасывал хряка через забор? Да уж, безумия было навалом! – Горыныч поскреб в затылке. – А потом, чтобы спасти этого облома от неприятностей, превратила в свинью нашего самого крутого банкира?

– Не превратила, а накинула чары, – поправил Леголас. – Когда иссякнет энергия, они сами сойдут. Ну что же… Мы не зря целую вечность болтались в каких-то черных пространствах и пылевых облаках. Мы нашли родной мир – правда, клянусь Гил-Гэладом, он уже ни на что не похож, – и мы нашли по крайней мере одного безумца с громоносным хохотом, который нам необходим. Здесь ему не место.

– Вы что, хотите его забрать? – спросил Горыныч.

– Мы и тебя заберем. Что ты тут забыл? Какие сокровища? – Леголас достал из кармашка уже знакомый Ромке проводок и подключился к преобразователю, а лиловым кристаллом, добытым из другого кармашка, обвел перед лицом Горыныча прямоугольник. И воздух в этом прямоугольнике побелел, пошел пузырями, потемнел и издал какой-то удивительно звонкий плеск.

Авантюра не знал, что разглядел Горыныч на этом скороспелом экране, он только видел, как друг потянулся к картинке и ушел в нее головой вперед по самые плечи. Леголас, явно обеспокоившись, тут же стер ее ладонью.

– Теперь узнал? Вот где жило твое племя. Кое-кто из ваших ушел с нами на Запад, искать покоя, и им теперь тоже тяжко приходится. А кто остался – те все куда-то подевались, растворились, как соль в кипятке…

– Так это что же, я один остался? – спросил Горыныч.

– Может, и не один. Но мы нашли тебя – и решать должен ты. Ты же все вспомнил – и имя «Тинувиэль»… Ты пойдешь с нами?

Наверно, впервые в жизни Горыныч растерялся. Он посмотрел на Авантюру – но тот лишь развел руками. Разбирайся, мол, сам.

– Медведя жалко, – вдруг сказал Горыныч. – Надо бы его в цирк вернуть. И козлу этому сказать, чтобы свой бутик к себе в задницу засунул. Вернусь – наличкой расплатится, с процентами.

– Не вернешься, – неожиданно тихо произнес Авантюра. – То есть не вернемся… Незачем.

* * *

Хотя корабль был уже далеко и поддержка визуализации прекратилась, чары с «известного в городе имени» сходили очень медленно. Сперва хряк стал казаться стоящим на задних ногах, но не всем, а только детям и пьяным. Потом поплыла морда с пятачком, а сквозь шкуру стали просвечивать подштанники. Ну и так далее.

И кое-кто, сведущий в магии, глядя на это безобразие, задавал себе вопрос: точно ли речь идет о свинских чарах? Может быть, тут иное?

И даже такая крамольная мысль закрадывалась в головы: а не был ли этот преуспевающий дядя и на самом деле хряком, на которого кто-то спьяну накинул зачем-то чары, представив его согражданам в человеческом образе?

А теперь он, побыв малость в своей истинной сути, мучительно, а главное – непонятно зачем восстанавливает визуализацию и возвращается к бизнесменскому облику. Ему бы хлев с полным изобилием жратвы, ему бы свиноматку в три обхвата, а тут – становись на задние ноги и выдвигайся кандидатом в городскую думу!

Но правды мы не узнаем никогда.

Рига, 2004