Текст книги "Криминальная армалогия"

Данил Аркадьевич Корецкий
Криминальная армалогия: Учение о правовом режиме оружия

© Д. А. Корецкий, 2006

© А. Д. Корецкий, 2006

© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006

Введение

Интерес к оружию, навыки и умения в обращении с ним являются специфическими чертами личности вооруженного преступника. Это побуждает автора вот уже почти сорок лет изучать правовой режим оружия и вооруженную преступность. В 1968 году, обучаясь на втором курсе юридического факультета, обратил внимание на логическое противоречие в санкции статьи 218 УК РСФСР: уголовная ответственность устанавливалась за владение кинжалами, финскими ножами и иным холодным оружием «без соответствующего разрешения». Но даже студенту было ясно: никакие разрешения на ношение кинжалов, финских ножей, кастетов, дубинок и наладонников выдаваться не могут! Дальнейшие размышления на эту тему вылились в статью, первый экземпляр которой, написанный округлым юношеским почерком, сохранился до настоящего времени. Но завершена она была много позже, а опубликована в журнале «Правоведение» только в 1983 году. Многие высказанные в ней положения через 10–13 лет нашли отражение в законодательстве.

Всего же тринадцать предложений по совершенствованию правового режима оружия и практики его использования, высказанных автором в научных публикациях, впоследствии получили законодательное закрепление. В их числе: предложение о признании использования оружия при совершении преступления обстоятельством, отягчающим ответственность (высказано в 1983 г.); о детальной регламентации правового режима оружия, о законодательном определении понятия оружия и его конкретных видов (1983 г.); о правовой регламентации тактико-технических характеристик тех или иных видов оружия, и перечне безусловно запрещенного к обращению оружия (1983 г.); о введении в закон понятия метательного оружия и установлении за незаконное владение им уголовной ответственности (1983, 1992 гг.); о предоставлении некоторым категориям граждан права на приобретение для самозащиты оружия и широкое внедрение «неубойных» средств самообороны, в частности газовых аэрозолей (1990, 1991 гг.); предложение о включении в сферу правового регулирования пневматического оружия и об ограничении оборота его образцов повышенной мощности (1992 г.); предложение о введении ответственности за незаконное ношение газового оружия (1993 г.), предложение о предоставлении следователям прокуратуры права на ношение и хранение огнестрельного оружия (1983 г.) и др. (см. Приложение 1).

Автор далек от мысли, что произошедшие в законодательстве и практике изменения являются прямым следствием его предложений (хотя и такие случаи имели место), но удовлетворен тем, что осуществляемые многие годы научные исследования проводились в нужном направлении и оказались востребованными, получив фактическое признание.

А первоначально, в начале 80-х годов, изучение оружия и вооруженной преступности, по мнению ведущих ученых, представлялось совершенно бесперспективным в силу крайне малой распространенности и того, и другого.

Бурный рост вооруженной преступности начался в конце 80-х годов. Именно тогда в прессе стали появляться сообщения о непривычных для российских граждан чрезвычайных происшествиях: взрывах в городах, изъятии десятков патронов, гранат, детонаторов, выстрелах на улицах Москвы, перестрелках милиции с вооруженными преступниками, массовых изъятиях в аэропортах ножей, стартовых и газовых пистолетов иностранного производства, предметов для восточных единоборств, сотен стволов огнестрельного и десятков тысяч единиц холодного оружия.

Вооруженное насилие в России возросло в десятки раз. По данным МВД России, в 1998 году в стране было совершено 36 150 вооруженных преступлений, в том числе 18 584 – с применением огнестрельного, газового оружия, боеприпасов и взрывчатых материалов, 59 825 случаев незаконного владения оружием, 2008 фактов хищений оружия и боеприпасов. В 1999 году почти на треть (29,7 %) возросло число фактов хищения либо вымогательства оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, количество вооруженных преступлений составило 30 368. В 2000 году в России было совершено 25 552 вооруженных преступления,[1]1
  Власов В. П. Криминологическая характеристика и предупреждение незаконного оборота оружия. Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 2001. С. 3.


[Закрыть] в 2001 – 24 779, в 2003 – 26 629, в 2004 – 22 690, в 2005 – 21 576.

В 1999 и 2000 годах удельный вес незаконного оборота оружия в структуре криминального рынка составлял соответственно 19,8 и 18,1 %.[2]2
  Долгова А. И., Евланова О. А., Астанин В. В. Региональные различия преступности и преступность в Южном федеральном округе // Проблемы борьбы с криминальным рынком, экономической и организованной преступностью. М., 2001. С. 81.


[Закрыть]

Вооруженное насилие приобретает все большие масштабы. Даже насилие в школах, как правило, сопровождается угрозой применения ножа (19 % случаев), кастета (5 %), огнестрельного оружия (4,5 %), газового пистолета или баллончика, нунчак, металлических палок, цепей, бутылок, кирпичей.[3]3
  Сибиряков С. Л. Допреступные и криминальные отклонения в поведении детей и подростков. Волгоград, 2001. С. 74–75.


[Закрыть]

Ответной реакцией на рост насилия, в том числе и вооруженного, явилось многократное увеличение числа лиц, приобретающих оружие самообороны. Причем если раньше граждане преимущественно приобретали гладкоствольные охотничьи ружья, то потом появилась тенденция обзаводиться нарезным охотничьим оружием: с 1993 по 1998 год количество приобретенных гладкоствольных ружей увеличилось всего на 7 %, а нарезного оружия – в 1,5 раза, причем общее число владельцев гражданского огнестрельного оружия приближается к 4,5 млн.[4]4
  Шелковникова Е., Леванов В. Если вы хотите купить оружие. М., 1998. С. 6.


[Закрыть]

В последнее десятилетие широкое распространение получили и неизвестные ранее средства самообороны неубойного или нелетального действия – газовое оружие, электрошоковые устройства, огнестрельное бесствольное оружие самообороны («Оса», «Стражник»), газово-травматические пистолеты «Макарыч», «Викинг» и др. Все шире вовлекается в оборот сигнальное оружие, пневматические ружья и пистолеты новых конструкций и повышенной мощности. Перечисленные образцы составляют группу «нетрадиционного» оружия, нового для отечественной юридической науки и правоприменительной практики.

Как и следовало ожидать, средства самообороны оказались вовлеченными не только в законный, но и в нелегальный оборот. Преступники успешно используют их в криминальных целях, причем нередко с большим успехом, чем законопослушные граждане в целях самозащиты. Газеты нередко сообщают об ограблениях, совершенных с газовым оружием.[5]5
  См., например: Овруч А. Бутылка вина – и свободе хана! Комсомольская правда на Дону. 2002. 19 февр. С. 6.


[Закрыть] Однажды на российско-азербайджанской границе пограничники, досматривая «КамАЗ», в котором трое мусульман ехали на хадж в Мекку, обнаружили в тайнике 25 пневматических пистолетов и 400 килограммов китайских петард: первые контрабандисты предполагали переделать в боевое оружие, а вторые – в светошумовые гранаты.[6]6
  Беленко В. К Аллаху с оружием // Российская газета. 2002. 19 февр. С. 7.


[Закрыть]

В связи с новизной проблемы вопрос о правовом режиме смертоносного оружия и средств самообороны практически не изучен, единая правовая оценка последних не выработана, квалификация фактов использования их в криминальных целях зачастую противоречива и нуждается в уточнении.

Имеется ряд «нестыковок» между нормами Уголовного кодекса РФ и статьями Закона «Об оружии», которыми авторы практически всех учебников и комментариев рекомендуют руководствоваться для уголовно-правовой характеристики деяний, связанных с незаконным оборотом оружия либо использования его для совершения преступлений. Нередко не совпадают криминалистическая и уголовно-правовая оценка традиционных и нетрадиционных орудий и средств совершения преступлений, что также влечет ошибки в квалификации. Судебно-следственная практика фактически попала в зависимость от практики экспертной, которая, по существу, предопределяет правоприменение по делам, связанным с оружием.

Практически неисследованной является личность вооруженного преступника, мало изучена вооруженная преступность.

Настоящая работа представляет собой попытку восполнить отмеченные пробелы, дать комплексную оценку смертоносного и нелетального оружия с позиций криминальной армалогии – междисциплинарного учения об оружии, позволяющего получить о нем наиболее полное представление, определить уголовно-правовой режим оружия и средств самообороны и разграничить его с административно-правовым режимом, предложить рекомендации по квалификации соответствующих преступлений, проанализировать судебную практику по делам рассматриваемой категории и высказать предложения по ее совершенствованию. С новых позиций рассматривается личность вооруженного преступника, дается качественный и количественный анализ вооруженной преступности, предлагаются меры по противодействию ей.

Автор выражает искреннюю благодарность всем, кто оказывал содействие в исследовательской работе. В первую очередь – кандидату филологических наук доценту Л. М. Щетинину, сконструировавшему термин «криминальная армалогия», генеральному директору Санкт-Петербургского НПО «Спецматериалы», лауреату Государственной премии Российской Федерации, премии Правительства России и премии Президента России, доктору технических наук, профессору, академику РАРАН М. В. Сильникову – основному производителю электрошоковых устройств в России, в том числе первого служебного разрядника «ЭШУ-200», за предоставленные экспериментальные материалы об испытаниях тайзера и уникальные сведения об эффективности использования ЭШУ. Автор благодарит заместителя председателя Ростовского областного суда В. В. Золотых, оказавшего неоценимую помощь при изучении судебной практики, а также начальника Южного регионального центра судебной экспертизы Министерства юстиции РФ Т. М. Жакову, начальника Волгоградской лаборатории судебных экспертиз А. А. Ломова, директора ростовского оружейного магазина «Грифон-В» И. В. Волчанского за предоставленную экспертную статистику, возможность изучать в реальности объекты исследования, практические советы и ценные рекомендации. Нельзя не выразить благодарность ветерану органов прокуратуры А. П. Камскому – энтузиасту комплекса самообороны «Оса», не дожившему, к сожалению, до издания настоящей книги, за обширные материалы и проведенные экспериментальные отстрелы.

Автор выражает благодарность также своим ученикам – кандидатам юридических наук Л. М. Романовой-Землянухиной, К. А. Мясниковой, Т. А. Пособиной, Э. В. Солоницкой за проведенную работу по сбору эмпирического и иного материала о вооруженной преступности, использованного в настоящей работе.

Данная книга может быть использована как для научной работы, так и в процессе преподавания и изучения ряда юридических дисциплин, в которых рассматриваются проблемы, связанные с оружием, его правовой и экспертной оценкой, вооруженной преступностью и т. п. В частности, при изучении: курса уголовного права (ответственность за незаконный оборот оружия, предмет и средство совершения преступлений, разграничение административно-правового режима оружия, установленного Федеральным законом «Об оружии» и его уголовно-правового режима, определяемого нормами УК Российской Федерации, квалификация преступлений, связанных с нелетальным оружием, совершенствование уголовно-правовых норм и т. п.); криминологии (оружие как стержневой признак вооруженных преступлений, оружие и, в частности, нелетальное оружие как элемент криминологической характеристики преступлений, криминологическое понятие оружия, в том числе и нелетального, его криминологическая классификация, повышение эффективности предупреждения незаконного оборота и криминального применения оружия, предупреждения вооруженных преступлений и т. п.); криминалистики (понятие смертоносного и нелетального оружия, его виды, их место в криминалистической классификации оружия, оружие как элемент криминалистической характеристики преступлений, соотношение технико-криминалистической и правовой оценки оружия, использование нелетального оружия в качестве смертоносного оружия и т. д.); уголовного процесса (оружие как вещественное доказательство, назначение экспертиз оружия и правовая оценка их результатов, изучение судебной практики по делам данной категории и т. д.); административного права и административной деятельности органов внутренних дел (разграничение административно-правового и уголовно-правового режима оружия).

Данная работа может быть использована и на практике при решении правовых, процессуальных, организационно-управленческих и иных вопросов, связанных с оборотом оружия, квалификацией вооруженных преступлений, оценкой средств самообороны и разграничением их со смертоносным оружием, выбором того или иного вида нелетального оружия для самообороны, а также тактики его применения.

Часть первая
Криминальная армалогия – учение о правовом режиме оружия

Глава 1
Понятие криминальной армалогии. Понятие и виды правового режима оружия. Классификация оружия

Одним из негативных последствий геополитических, социально-экономических и идеологических изменений последних лет стало резкое насыщение общества оружием, как в сфере легального владения, так и в криминальном обороте. Это не могло не сказаться на криминальной обстановке в стране: если в конце XX века с использованием оружия в России совершалось 0,03 % преступлений,[7]7
  См.: Ли Д. А. Преступность в России. Системный анализ. М., 1997. С. 85.


[Закрыть] то в начале XXI века их удельный вес достиг 1,6 %.[8]8
  Шульга В. И. Региональный криминальный рынок оружия // Проблемы борьбы с криминальным рынком, экономической и организованной преступностью. М., 2001. С. 34.


[Закрыть]

Но дело даже не в этом увеличении, а, прежде всего, в том, что ничтожность доли вооруженных преступлений в общей массе является обманчивой. Главная опасность кроется в их качественной характеристике. По данным ГИЦ МВД РФ, при совершении групповых преступлений доля использования оружия увеличивается до 4,2 %, при совершении умышленных убийств – до 7,2, разбоев – до 7,6 %. Следует отметить, что это далеко не полные данные. Учеты вооруженной преступности (как, впрочем, и преступности общей), далеки от совершенства. Иногда сведения о параметрах вооруженной преступности, полученные из различных служб одного УВД, различаются между собой, иногда довольно значительно.

Такие особо опасные преступления, как заказные убийства, терроризм, захват заложников, практически все совершаются с использованием оружия. Для вооруженных преступлений характерна особая дерзость: нередко они совершаются открыто, связаны с сопротивлением представителям власти и чаще доводятся до конца.

Беспрепятственное распространение оружия в криминальных кругах является основой деятельности бандитских групп, которые, в свою очередь, являются силовым фундаментом организованной преступности, уходящей в самые высокие государственные и экономические структуры. Сам факт существования вооруженных преступных группировок деморализует население, сотрудников милиции, порождает в людях чувство незащищенности и страха, создает в обществе атмосферу, не способствующую борьбе с преступностью. Напротив, у граждан, и – что еще опаснее – у представителей власти, создается представление о своем бессилии перед криминальными элементами. О том, до какого уровня может дойти пассивность власти, свидетельствует пример торжества анархо-криминальных группировок в Чеченской автономной республике, силой оружия ликвидировавших режим законности и вышедших из-под контроля российского руководства.

Перечисленные обстоятельства делают особенно актуальными целенаправленное изучение оружия как инструмента воздействия криминальных элементов на окружающую действительность в целях достижения своих противоправных целей, совершенствование правового режима оружия, выявление всего комплекса проблем, связанных с легальным и криминальным оборотом оружия, разработку мер по использованию оружия в целях борьбы с преступностью, предметное исследование вооруженных преступлений и повышение эффективности их предупреждения.

Указанные проблемы нашли отражение в трудах известных советских и российских ученых.

Криминалистические аспекты этих проблем разрабатывали С. Д. Кустанович, Б. М. Комаринец, Н. П. Яблоков, А. Дулов, А. И. Устинов, М. Э. Портнов, В. Н. Ладин, Н. Денисов, М. Любарский, В. Плескачевский, А. Подшибякин; вопросы уголовно-правовой оценки оружия изучали М. Н. Шавшин, Э. Ф. Соколов, В. Д. Малков; квалификацию преступлений, посягающих на жизнь, здоровье, общественную безопасность и порядок и связанных с использованием оружия, рассматривали Н. Д. Дурманов, Н. И. Загородников, С. В. Бородин, П. И. Гришаев, П. Ф. Гришанин, И. Гальперин, И. И. Горелик, И. Н. Даньшин, Э. С. Тенчов, И. С. Тишкевич, B. П. Тихий, М. Д. Шаргородский; криминологические исследования насильственных посягательств, вооруженной преступности и преступлений, связанных с оружием, предпринимали Г. А. Аванесов, Ю. М. Антонян, М. М. Бабаев, Л. Д. Гаухман, К. К. Горяинов, А. И. Гуров, Т. И. Джелали, Л. М. Землянухина, В. А. Казакова, C. И. Кириллов, С. Я. Лебедев, Э. Ф. Побегайло, Т. А. Пособина, Э. В. Солоницкая, автор настоящей монографии и др. Их труды заложили фундамент будущих предметных исследований оружия как криминологически значимой категории и вооруженных преступлений как специфического вида криминальных деяний.

Вместе с тем следует отметить, что в силу ряда объективных и субъективных причин комплексный подход к исследованиям по данной проблематике практически отсутствовал. Е. Н. Тихоновым и А. С. Подшибякиным в 70-х – начале 80-х годов XX века была предпринята попытка дать комплексную уголовно-правовую и криминалистическую оценку холодного оружия,[9]9
  Тихонов Е. Н. Уголовно-правовая и криминалистическая оценка холодного оружия. Томск, 1976; Подшибякин А. С. Холодное оружие. Уголовно-правовое и криминалистическое исследование. Саратов, 1980.


[Закрыть] а несколько лет назад Е. Г. Филатова попыталась рассмотреть уголовно-правовую, криминологическую и криминалистическую характеристики вооруженных преступлений.[10]10
  Филатова Е. Г. Уголовно-правовая, криминологическая и криминалистическая характеристика преступлений, совершаемых с использованием огнестрельного оружия и взрывных устройств. М., 1995.


[Закрыть] Однако и в этих случаях речь не шла об унификации относящихся к оружию понятий, терминологии, правовых оценок, выработке единого подхода к предупреждению вооруженных преступлений, хотя сама ориентация авторов на комплексный подход к проблеме заслуживает одобрения. В последние годы различным правовым аспектам оборота оружия уделяет внимание Е. Д. Шелковникова, касаясь в основном целей и задач лицензионно-разрешительной системы органов внутренних дел, криминалисты В. М. Колотушкин и В. А. Ручкин активно работают в сфере оружиеведения, а криминалисты А. С. Подшибякин и В. М. Плескачевский плодотворно и интересно исследуют оружие, раздвигая традиционные рамки технико-экспертных подходов.

И все же, единая логически обоснованная концепция правового режима оружия до настоящего времени, к сожалению, отсутствует. Это наглядно проявляется как при анализе ранее действовавшего уголовного законодательства, так и современных нормативных актов – Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года и нового Федерального закона «Об оружии» 1996 года.

Вместо различаемых Уголовным кодексом РСФСР 1960 года двух основных видов оружия – холодного и огнестрельного, Закон «Об оружии» от 20 мая 1993 года ввел целых пять: огнестрельное, холодное, холодное метательное, пневматическое, газовое. А второй Федеральный закон от 13 ноября 1996 года расширил этот круг еще больше, добавив к нему понятие сигнального оружия.

Если ранее газовые и стартовые пистолеты, пневматические ружья и пистолеты, ракетницы выпадали из сферы уголовно-правового регулирования, так как, согласно постановлениям Пленумов Верховного Суда СССР и Верховного Суда Российской Федерации, не относились к огнестрельному оружию,[11]11
  См.: Вестник Верховного Суда СССР. 1991. № 6. С. 5; Российская газета. 1996. 15 авг. С. 6. – На взгляд автора, правомерность определения правового режима оружия подобным способом вызывает большие сомнения.


[Закрыть] то Уголовный кодекс России в ст. 222 установил уголовную ответственность за незаконное владение не только холодным и огнестрельным, но и метательным и газовым оружием.

И все же пробелы и внутренние противоречия в законодательстве остались. С одной стороны, не получило признания в качестве предмета преступления, предусмотренного ст. 222 УК РФ, пневматическое оружие, некоторые образцы которого отличаются высокой убойностью, сравнимой с мощностью огнестрельного оружия, и используются за рубежом в целях охоты.

С другой стороны, названы оружием стартовые пистолеты, ракетницы и сигнальные устройства, которые, также не войдя в число предметов преступления, перечисленных в ст. 222 УК России, и не отвечая критерию оружейности (убойности), необходимому для признания механизма огнестрельным оружием, выпадают из сферы уголовно-правового регулирования.

Противоречиво само понятие «сигнальное оружие», поскольку в общераспространенном смысле под оружием понимаются орудия нападения и защиты,[12]12
  Большая советская энциклопедия, 2-е изд. Т. 31. С. 239.


[Закрыть] в криминалистической литературе устойчиво выработано единое мнение о предназначении оружия лишь для поражения живой или иной цели, и именно такое понятие содержалось в первом Законе «Об оружии».

Гладкоствольные охотничьи ружья, напротив, отвечали критерию оружейности и с точки зрения криминалистической оценки бесспорно относились к категории оружия. Однако ранее действовавший Уголовный кодекс исключал их из числа предметов преступления, предусмотренного ст. 218 УК РСФСР, а ст. 222 УК России такого исключения не делала до внесения изменений Федеральным законом от 12 декабря 2003 года, который декриминализировал незаконный оборот не только охотничьего, но любого гладкоствольного оружия, включая криминальное, что, впрочем, было исправлено законодателем через некоторое время.

Неоднозначности правовых оценок гладкоствольных охотничьих ружей способствует и терминологическая многозначность. Действующий Федеральный закон «Об оружии» называет их по-разному: «гражданское огнестрельное оружие» (ч. 1 ст. 3), «огнестрельное гладкоствольное длинноствольное оружие» как разновидность гражданского (п. 1 ч. 2 ст. 3), «огнестрельное гладкоствольное оружие» как разновидность охотничьего (п. 3 ч. 2 ст. 3), «огнестрельное гладкоствольное длинноствольное оружие» как разновидность служебного (п. 3 ст. 4).

Эти громоздкие и грамматически небезупречные терминологические конструкции призваны обозначать одну и ту же вещь в зависимости от целевой направленности ее использования. Между тем ружье охотничье многозарядное «ИЖ-81» остается одним и тем же вне зависимости от того, используется ли оно гражданином для охоты, самообороны или частным охранником при несении сторожевой службы.

Закон «Об оружии» 1996 года в ст. 2 подразделяет оружие на три вида: гражданское, служебное и боевое, что не совпадает с уголовно-правовой классификацией, содержащейся в ст. 222 УК РФ: огнестрельное, газовое, холодное и метательное. Возникает коллизия правовых норм.

Анализ причин этого приводит к выводу, что здесь играет роль ряд факторов, начиная с терминологических противоречий: вид – это подразделение в систематике, входящее в состав высшего раздела – рода.[13]13
  Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1984. С. 70.


[Закрыть] Исходя из соотношения понятий «род – вид», оружие есть родовое обозначение, а его видами в соответствии с криминалистической классификацией по принципу действия (которую повторяет ст. 222 УК РФ) как раз и являются огнестрельное, холодное и т. п. оружие.

Подобные терминологические, смысловые и логические несоответствия встречаются и в ряде других нормативных актов, устанавливающих порядок оборота оружия или его использования, что не может не сказаться на эффективности правоприменительной деятельности правоохранительных органов. Такие противоречия и «нестыковки» вызваны разноречивыми подходами к столь сложному технико-социальному феномену, как оружие.

Те или иные аспекты, связанные с оборотом оружия в обществе, являются предметом изучения ряда юридических дисциплин.

Криминалистика, пожалуй, наиболее предметно и целенаправленно подходит к изучению оружия, выделяя его из числа других объектов материального мира: рассматривает технико-конструктивное понятие оружия, его признаки, виды, классификацию, механизмы следообразования на пулях и гильзах, а также на объектах, подвергавшихся воздействию оружия; разрабатывает основы экспертного исследования оружия как орудия преступления.

В делах о вооруженных преступлениях свидетельская база, как правило, очень слаба, зато в изобилии имеются следы и вещественные доказательства (пули, гильзы, следы действия пороховых газов, продуктов выстрела и т. д.), в связи с чем в ходе расследования особое значение приобретает технико-криминалистическое обеспечение доказывания.[14]14
  Ефремов И. А. Роль технико-криминалистического обеспечения доказывания по уголовным делам о преступлениях, совершенных участниками организованных преступных структур, в республиках Северо-Кавказского региона // Проблемы борьбы с криминальным рынком, экономической и организованной преступностью. М., 2001. С. 107.


[Закрыть]

Не случайно именно в рамках данной науки появился специальный термин «криминалистическое оружиеведение»,[15]15
  Плескачевский В. М. Проблемы формирования криминалистического оружиеведения в свете укрепления общественного порядка. Укрепление общественного порядка и законности в правовом государстве. Сб. научных трудов. М., 1990. С. 204.


[Закрыть] обозначающий «отрасль криминалистической техники, которая изучает различные виды оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, а также следы их действия, разрабатывает методы и средства собирания, исследования этих объектов в целях раскрытия и расследования преступлений».[16]16
  Криминалистика / Под ред. Б. П. Смагоринского. Волгоград, 1994. С. 67.


[Закрыть]

Впоследствии появилось более широкое определение: «Криминалистическое исследование оружия и следов его применения (оружиеведение) – это отрасль криминалистической техники, которая изучает принципы конструирования и закономерности действия различных устройств, конструктивно и функционально предназначенных для поражения (вплоть до уничтожения) человека, животного или других материальных объектов, а также разрабатывает средства и приемы собирания и оценки таких следов при раскрытии, расследовании и предупреждении преступлений».[17]17
  Плескачевский В. М., Юхин С. Н. Криминалистическое оружиеведение. Справочник. М.: Юриспруденция, 2002. С. 5.


[Закрыть]

Правда, данная новация вызвала возражения авторитетнейшего криминалиста профессора Р. С. Белкина, который высказал мнение, что введение в криминалистику нового термина оправданно лишь в двух случаях: при появлении в науке нового понятия, которое не может быть выражено старыми терминами, и при новом аспекте рассмотрения старого понятия, когда термин необходим для обозначения выявленного качества объекта.[18]18
  Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. М.: Норма, 2001. С. 81.


[Закрыть] А поскольку новый термин лишь заменял привычное название соответствующей отрасли криминалистической техники, условно именуемой судебной баллистикой, причем замена названия отрасли ничего не добавила к ее содержанию, возникают сомнения в его обоснованности.[19]19
  Там же. С. 81, 82.


[Закрыть]

Очевидно, прислушиваясь к этому мнению, ученые-криминалисты в учебниках и учебных пособиях последующих выпусков хотя и упоминают о такой отрасли криминалистической техники, как «криминалистическое оружиеведение», но его не используют, мотивируя это тем, что указанное название «еще не закрепилось в понятийном аппарате криминалистики»,[20]20
  Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. М.: Юристъ, 2001. С. 252.


[Закрыть] или тем, что в связи с неразработанностью ряда вопросов в криминалистике использование данного термина преждевременно и нецелесообразно.[21]21
  Моторный И. Д. Основы криминалистической взрывотехники. М., 1999. С. 24.


[Закрыть]

Например, В. А. Ручкин, отметив устойчивую тенденцию объединения различных направлений криминалистического исследования всех видов индивидуального оружия (холодного, метательного, огнестрельного, пневматического, газового и др.) в единую интегративную отрасль криминалистической техники, обозначил проблему разработки концепции целостного учения об оружии и следах его применения как частной криминалистической теории и предпринял попытку комплексного исследования названной проблемы. В качестве предмета исследования автор выбрал освещение теоретических основ криминалистического учения об оружии и оставляемых им следах, определение его места и роли в системе науки криминалистики и специальных знаний, используемых в борьбе с «вооруженной» преступностью, методическое обоснование интеграционных связей внутри этой отрасли. Для достижения поставленных целей автор расширяет традиционные рамки криминалистических подходов к оружию как орудию или предмету преступления и опирается на сведения «о тенденциях и закономерностях эволюции оружия как общем, объединяющем его различные виды, знании, позволяющем в итоге выделить наличие естественных системных связей между видами оружия в целях сближения, а также унификации методик их криминалистического исследования и выработки единого методического подхода при изучении оружия в криминалистике».[22]22
  Ручкин В. А. Оружие и следы его применения. Криминалистическое учение. М., 2003. С. 4–5.


[Закрыть] Другими словами, воспарив над традиционной криминалистической сферой, после достижения поставленных целей он вновь в нее возвращается.

Предложение о выделении единой интегративной отрасли «оружейной» криминалистической техники в принципиальных моментах совпадает с предложениями В. М. Плескачевского и других сторонников криминалистического оружиеведения. Однако, хотя В. А. Ручкин с симпатией отзывается о термине «криминалистическое оружиеведение», он воздерживается от применения его к формируемому учению, ссылаясь на некоторые чисто формальные моменты.[23]23
  Там же. С. 162.


[Закрыть]

Полагаем, что в основе подобных суждений лежит вполне объяснимый и традиционный для российской юридической (и не только юридической) науки консерватизм, в чем признается и сам В. А. Ручкин.[24]24
  Там же.


[Закрыть]

Зарождение идеи криминалистического оружиеведения обусловлено теми же реалиями, что и идея криминальной армалогии, а следовательно, в ее основе лежат объективно существующие проблемы, требующие решения, возможно, нетрадиционными способами. Во всяком случае если обоснование обособления криминалистического учения об оружии связано с привлечением таких несвойственных для криминалистики социально-исторических, технико-конструктивных, национально-психологических и т. п. категорий, как тенденции и закономерности эволюции оружия, можно считать, что первый шаг к отходу от «разумного научного консерватизма» уже сделан. Так, В. М. Колотушкин признает «криминалистическое оружиеведение» как объективно существующую данность, включая в рамки этого раздела криминалистической техники в качестве самостоятельной научной дисциплины криминалистическое взрывоведение.

Уголовное право изучает вопросы уголовной ответственности за нарушение установленного порядка оборота оружия, составы преступлений, связанных с использованием оружия и предметов, приспособленных для нанесения телесных повреждений, а также уголовной ответственности за их совершение. Уголовно-правового понятия оружия не существует, поэтому при решении вопроса об относимости предмета к оружию приходится прибегать к экспертно-криминалистической оценке, которая, по существу, предопределяет и уголовно-правовую оценку, что вряд ли может быть признано правильным.

Другим способом восполнения названного пробела служит толкование понятия оружия, которое дается в постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ, хотя подобное толкование явно выходит за пределы компетенции органа, осуществляющего правосудие.

Оружие входит в уголовно-правовую характеристику преступлений. Характер и степень общественной опасности есть качественная и количественная характеристика всех преступлений. Под конкретной степенью общественной опасности понимают количественную характеристику преступления, которая выражает его внешнюю определенность, а именно степень развития его свойств. Познать и установить степень общественной опасности можно, лишь сравнивая преступление с другими преступлениями такого же вида.[25]25
  Уголовное право России. С. 56–58.


[Закрыть] Так, хулиганство с применением оружия обладает большей степенью общественной опасности, чем хулиганство без такового. (Такое положение вовсе не оправдывает декриминализации «невооруженного» хулиганства.)

Особенностью вооруженных преступлений является то обстоятельство, что они всегда совершаются с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Как обязательное средство совершения преступления оружие входит в число признаков объективной стороны вооруженных преступлений и относится к «объективно-предметным условиям, в которых развивается и осуществляется преступное деяние».[26]26
  Панов Н. И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков, 1982. С. 20.


[Закрыть] Являясь средством совершения преступления, оно выступает одним из элементов, характеризующих индивидуальные объективные особенности преступления, а факт его применения образует особый – вооруженный – способ совершения преступлений, который свидетельствует о повышенной общественной опасности деяния и в ряде случаев выступает в качестве квалифицирующего признака.