Текст книги "Криминальная армалогия"

Безрадостный каменистый ландшафт первобытной Земли. Стадо человекообразных обезьян. Бесцельное хаотичное движение косматых фигур по голой пустоши, случайные столкновения с рычанием и демонстрацией клыков…

Чуть в стороне – останки животных, – то ли естественное кладбище, то ли свалка стойбища. Одна обезьяна забрела сюда и механически роется в костях, выбирает ту, что побольше, размахивает ею… Случайно задевает скелет крупного зверя, и ребро с хрустом ломается. Повторяет опыт – и снова податливый хруст. Еще раз. Еще… Движения пращура человека становятся если не осмысленными, то целенаправленными: мощная берцовая кость с утолщением сустава на конце крушит черепа, ребра, позвоночники… Наконец, перехватив первую на Земле булаву поудобнее, еще не человек, но уже и не обезьяна подходит к самому страшному хищному черепу с ужасными клыками, жертвами которых стали многие сородичи. Удар – и череп разлетается на куски. Осознание могущества переполняет человекообразное существо восторгом, с утробным кличем оно подбрасывает свое оружие вверх. Крутясь, берцовая кость взлетает все выше и выше, вылетает в космос и оборачивается гигантским, медленно вращающимся колесом орбитальной лаборатории…

Так первые кадры известного кинофильма американского режиссера Стенли Кубрика «2001: космическая одиссея» в спрессованном виде, через узловые моменты, показывают развитие человеческой цивилизации. И первый значимый узел – примитивное оружие в руках человекообразной обезьяны. Случайна ли такая художественная трактовка?

Древнейшая история базируется на своеобразных «вещественных доказательствах» – кремни, тесанные руками человека мелового периода, треугольные или миндалевидные ножи, лезвия которых образуются острыми кромками искусно выполненных сколов, трехгранные кинжалы из оленьего рога.

Способ изготовления орудий и определяет названия исторических периодов: эпоха тесаного камня – палеолит – сменяется неолитом – эпохой шлифованного камня. Характерным оружием неолита является каменный топор. Его изобретение можно поставить в один ряд с открытием пороха, созданием автоматического оружия… Догадавшись насадить эллиптический камень с лезвием и обухом на отросток оленьего рога или кусок твердого дерева, безымянный древний изобретатель многократно усилил мощь рода, переведя вооруженность человека на качественно иной уровень.

В ряду качественных скачков – создание метательного оружия: легких дротиков, бумерангов, метательных камней и, наконец, лука и стрел.

Каменный век сменяется бронзовым, затем – железным. Оружие становится более совершенным, красивым, функциональным. Совершенствуется профиль клинка: появляется ребро жесткости и желобки вдоль него (долы), которые сохранились до наших дней в современных штыках и кинжалах. Конструкторская мысль мастеров-оружейников воплощается в изделиях непривычной формы: в саркофаге египетской царицы Ахотпу археологи нашли кинжал – желтоватый клинок из крайне тяжелой бронзы с серебряной рукояткой, расширяющейся в виде павлиньего хвоста и образующей диск с двумя просверленными отверстиями; диск упирался в ладонь, а в отверстия проходили указательный и средний пальцы.[129]129
  Фон Винклер П. Оружие. М., 1992. С. 32.


[Закрыть] В индийском кутаре рукоятка располагалась перпендикулярно к продольной оси клинка, что позволяло наносить мощный прямой удар, отразить который было очень трудно.

В середине II тысячелетия до нашей эры появился меч, занявший главное место среди холодного оружия и впоследствии превратившийся в шпагу, рапиру, палаш, саблю. Римские легионеры, вооруженные короткими (40–50 см) мечами, действовали в пешем строю, сходясь лицом к лицу с противником.

Для защиты от рубящих и колющих ударов стали применять щит, шлем, поножи. Началось вечное состязание меча и щита, которое с появлением огнестрельного оружия трансформировалось в противостояние «снаряд – броня». Суть его сводилась к тому, что усиление средств защиты вело к появлению более мощных орудий нападения, после чего начинался следующий виток.

Особенно наглядно это состязание проявилось в Средние века, когда рыцари заковали себя в сплошное железо. Доспехи были чрезвычайно сложным сооружением и состояли иногда из 200 частей, а если считать пряжки, винты, гвозди и прочие мелкие детали, то их число доходило до 1000! Средний вес доспехов составлял около 25 кг, а все вооружение, включая кольчугу, щит и меч, весило почти 40 кг.[130]130
  Там же. С. 138.


[Закрыть]

Соответственно изменилось и оружие. Древко копья стало толще: в Венском историческом музее автор наблюдал копья толщиной 12–15 см. Если раньше оно управлялось свободно поднятой рукой, то теперь закреплялось между специальными крюками, привинченными к правой стороне панциря, таким образом в силу удара вкладывалась масса латника, умноженная на скорость движения лошади. При правильном попадании подобный удар копья выбивал противника из седла и бросал на землю, что зачастую приводило к гибели и уж в любом случае выводило из строя – подняться без посторонней помощи рыцарь был не в состоянии. Для турниров применялись специальные копья, острие которых напоминало широко развернутый трилистник и не могло пробивать доспехи. К тому же рыцарь защищался толстыми кожаными щитами, а лошадь – специальной толстой попоной.

Тяжелее стал и меч. В XV–XVI веках появились классические двуручные мечи – самое крупное клинковое оружие в мире. Двуручный меч, спадон, по размеру достигал человеческого роста и переносился на спине, на специальной перевязи из широкого ремня. Такие мечи использовались лишь небольшим числом очень опытных воинов, отличавшихся высоким ростом и богатырской силой. Вопреки красочным эпизодам исторических фильмов, фехтовать ими было невозможно. Назначение спадонов было весьма узким: ими ломали древки пик, опрокидывали первые ряды неприятельского войска, открывая путь атакующим. Кроме того, спадоны использовались телохранителями знатных лиц, военачальников, с их помощью прокладывалась дорога в бою, а в случае падения господина размахи страшного меча удерживали врагов на расстоянии, пока пажи помогали ему подняться.

Более опасным, чем спадон, для закованного рыцаря являлся тонкий острый кинжал – мизерекордия. Он легко проникал сквозь щели панциря, и им добивали поверженных латников. Смерть избавляла от мучений, причиняемых ранами, и спасала от позора поражения. Поэтому укол стилетом под пластину горлового прикрытия считался актом милосердия.

В эпоху рыцарства оружие перерастает рамки своего узкофункционального назначения – уничтожения врага. Самым ужасным оружием того времени является датский боевой топор с длинной рукоятью и широким клинком, кончающимся наверху острием для колющих выпадов. Конные воины рубились им двумя руками, приподнимаясь на стременах. Топор разрубал шлемы, щиты, сминал и корежил доспехи. Но он не стал символом рыцарства.

Символом чести и мужества стал рыцарский меч, отличавшийся красотой и благородством формы. Его клали на алтарь, благословляли и даже освящали, давали имя. Меч участвовал в церемониях литургии, коронования, посвящения. На мече клялись, легким ударом по плечу сюзерен посвящал в рыцари отличившегося вассала. Мечам часто приписывали сверхъестественные волшебные свойства. Меч-кладенец из русских сказок позволял победить любого противника, уничтожить целое войско.

Возвышенное отношение к мечу не могло не сказаться на его изготовлении и отделке. Производство клинков являлось искусством, таинством, передававшимся мастерами из поколения в поколение. Дамаск, Толедо, Золинген прославились именно этим. Секреты мастеров сейчас утеряны. Известно только, что дамасская сталь состояла из множества богатых углеродом пластинок, проволок. При наваривании они принимали различную форму и ориентацию, образуя чрезвычайно прочный клинок со своеобразным рисунком, который покрывает не только поверхность, но и идет вглубь. Важно, однако, не только качество стали, но и острота, полировка лезвия. Техника шлифовки достигла наибольшего расцвета на Востоке, но уже с VIII века это ремесло освоили в Европе. На так называемых точильных мельницах, пользуясь силой воды, достигали удивительно правильной вогнутой шлифовки и острой заточки.

Каждый выдающийся меч имеет свою историю. Все ценные японские клинки помечены клеймом мастера, на некоторых даже ставилось число. Исключительные экземпляры украшались гравировкой. На протяжении столетий при правильном уходе клинки сохраняли зеркальный блеск. Встречаются старинные клинки, у которых весь стержень поврежден ржавчиной, испещрен отверстиями – следами неоднократной перемены рукоятки, а сам клинок от рукоятки до острия выглядит так, будто бы он только что из мастерской.

У самураев считалось, что душа воина – в его мече. Японские клинки изготавливались лучшими мастерами на протяжении долгих месяцев, а то и лет, тяжелой работы. Технологический процесс включал в себя многократное свивание и расковку тонких стальных полос. После сложных процедур ковки, закалки и выдержки меч как бы собирался из трех слоев стали – более мягкой по краям и твердой в центре, отчего он автоматически самозатачивался и не знал ржавчины. Структура металла близка русскому булату и дамасской стали. Самурайским мечом можно запросто рассечь и подброшенный гвоздь, и летящую стрекозу. Одним ударом он снимал голову противнику или разрубал его пополам. Встречаются утверждения, что во время Второй мировой войны даже серийные мечи японских офицеров в рукопашных схватках рассекали автоматы американцев. В фильмах о Японии можно увидеть рубку туго скатанных тростниковых матов, а ведь для этого меч должен обладать остротой бритвы и пробивной силой лома!

С японским мечом связана целая философия. «Меч в руках фехтовальщика не имеет своей собственной воли, он весь из пустоты. Он подобен вспышке молнии. Человек, которому собираются нанести удар, в равной мере как и тот, кто его наносит, принадлежат пустоте. Ни один из них не обладает разумом, имеющим сущность… Когда же ум „останавливается“, взмах меча – это не больше, чем дуновение ветра. Ветер, вырывая с корнем деревья, не сознает того, что делает. То же можно сказать и о мече». Так говорит учение дзэн о фехтовании мечом.

Японский меч олицетворял собой честь и храбрость, он служил благородным целям войны и орудием судебных приговоров, он мстил за полученное оскорбление и смывал кровью «харакири» угрызения встревоженной совести.

Существовал сложный и торжественный этикет меча.

Ударить ножны своего меча о ножны другого считалось серьезным нарушением этикета. Положить оружие на пол и толкнуть ногой рукоять в сторону собеседника – смертельная обида. Войти в дом друга с мечом – значит разорвать дружбу. Обнажить клинок в присутствии других, не испросив разрешения у каждого, – нанести оскорбление. Не в правилах вежливости считалось просить показать меч, если он не представлял собой ценного экземпляра, так что просьба могла бы польстить самолюбию хозяина. Но и в этом случае неукоснительно соблюдалась определенная процедура: оружие показывалось со стороны обуха, лезвие должно было быть обращено к хозяину, клинок выдвигался из ножен постепенно, полностью он обнажался только по настоятельной просьбе гостя, при этом хозяин выказывал замешательство и держал клинок на значительном удалении от присутствующих.

Своеобразно выглядел бой на мечах. Его вес настолько велик (до 5 кг), что не позволяет наносить несколько ударов за один взмах. Главный лозунг искусства боя (кэндо): «Одним ударом – наповал!» Поэтому поединок часто сводился к тому, что воины стояли друг против друга в боевых стойках, пока один из них не допускал неверное движение или не открывался – тут же следовал мгновенный разящий удар.[131]131
  Асмолов К. С мечом в руках // Кэмпо (журнал восточных боевых искусств). Минск, 1992. № 5. С. 31.


[Закрыть]

Поскольку носить меч могли только самураи, то простолюдины ухитрялись десятилетиями тренировок добиваться виртуозного владения обычными бытовыми предметами, превращая их в грозное оружие. Характерным оружием восточных единоборств является происшедшая от рукоятки мельничного жернова тонфа – отрезок палки с дополнительной поперечной рукоятью – и ее многочисленные модификации. Многофункциональность тонфы привела к появлению на вооружении полиции Франции, США, а потом и России пластиковых дубинок с боковой рукоятью.

Эффективным средством противостояния вооруженному противнику служил обычный деревянный шест, посох, нунчаку (аналог русского цепа).

Обычные коса и серп – по-японски «кама» («гама») – классическое оружие крестьян, участвовавших в феодальных войнах и мятежах: ими подсекали и рубили, резали и кололи, захватывали и вспарывали, блокировали и атаковали.

Каму приняли на вооружение ниндзя, стремившиеся к многофункциональности используемых приспособлений. Они разработали серпы сложной конструкции: при встряхивании безобидной на вид палочки неожиданно раскрывалось и фиксировалось складное лезвие серпа, а из полой рукоятки выпускалась прочная и длинная (до 2 м) цепь с грузом. Гирьку бросали в голову противника, оглушая или заставляя его отшатнуться, и в этот момент поражали серпом. Цепью захватывали руку или шею противника либо использовали ее для отражения ударов. Груз в ближнем бою превращался в кистень, «работающий в паре» с серпом. При необходимости серп с цепью превращался в абордажный крюк или «кошку».

Для повышения боевой эффективности камы к цепи, помимо гирьки, прикреплялся бумажный пакет с ядовитым порошком. При ударе о тело противника или его оружие пакет разрывался, и яд мгновенно поражал жертву. Иногда вместо яда пакет наполнялся гремучей смесью, которая при ударе взрывалась с сильным грохотом, яркой вспышкой и густым дымом, деморализуя противника и отвлекая его внимание. Легенды упоминают и о совсем экзотическом варианте: к цепи прикрепляли живую ядовитую змею. Когда цепь захлестывала противника, он, занятый пытающейся ужалить его змеей, не успевал вовремя среагировать на лезвие серпа.

Ниндзя использовали и другое необычное оружие, эффективность которого определялась не сложностью конструкции, а исключительно виртуозностью владения им: «летящие звезды» – плоские звездообразные пластинки с заточенными краями; духовую трубку, выбрасывающую острый, часто отравляющий шип; «тигровую лапу» – острые стальные крючья, надевающиеся на руку. Это была тупиковая ветвь вооружения, очевидно, отражавшая типично японский менталитет. Во всяком случае аналогов ему у других народов нет.[132]132
  Асмолов К. Боевые загогулины // Кэмпо. Минск, 1993. № 5. С. 7–11.


[Закрыть]

История развития оружия как одного из элементов материальной культуры тесно связана с развитием искусства его отделки.

В XVI веке доспехи научились окрашивать в различные цвета. Окраска в синий цвет производилась в муфельных печах на древесном угле, при этом добивались различных оттенков. Лучшие мастера Милана при выделке лат придавали железу бледно-серый цвет, причем этот секрет к настоящему времени утерян.

Латы отделывались финифтью и листовым золотом, гравировались химическим способом, производилось золочение. Вытравливание, живопись по голубоватому металлу, золотоплавление, чернение, насечка, чеканка – эти методы применялись при отделке оружия.[133]133
  Старинное оружие и доспехи: новый век. М.: ACT, 2005.


[Закрыть]

Украшением музеев мира и частных коллекций является оружие с богатой инкрустацией, тонкой гравировкой, изысканной золотой и серебряной отделкой.

Впрочем, украшение или отделка оружия не были самоцелью. Культ меча и копья требовал публичных демонстраций воинской доблести и умения владеть ими. В Средние века этому служили рыцарские турниры, многократно воспетые в стихах, поэмах и прозе.

Шериф шотландского округа Селькирк Вальтер Скотт, более известный миру как автор знаменитых рыцарских романов, сам был любителем оружия, собравшим обширную коллекцию, включающую рыцарские доспехи, ружье Роб Роя, кинжал Дениса Давыдова. Его романы воссоздают атмосферу турниров и боев с точностью до деталей, что позволяет читателю окунуться в мир рыцарей и их оруженосцев, королей и вассалов, копий, доспехов, метких стрел…

«Как только трубы подали сигнал, оба противника с быстротой молнии ринулись на середину арены и сшиблись с силой громового удара. Их копья разлетелись обломками по самые рукояти, и какое-то мгновение казалось, что оба рыцаря упали, потому что кони под ними взвились на дыбы и попятились назад. Однако искусные седоки справились с лошадьми, пустив в ход и шпоры, и удила. С минуту они смотрели друг на друга в упор; казалось, взоры их мечут пламя сквозь забрала шлемов; потом, поворотив коней, они поехали каждый в свою сторону и у ворот получили новые копья из рук оруженосцев.

… Во второй раз противники помчались на середину ристалища и снова сшиблись с такой же быстротой, такой же силой и ловкостью, но не с равным успехом, как прежде.

На этот раз храмовник метил в самую середину щита своего противника и ударил в него так метко и сильно, что копье разлетелось вдребезги, а рыцарь покачнулся в седле. В свою очередь, Лишенный Наследства, вначале также метивший в щит Буагильбера, в последний момент схватки изменил направление копья и ударил по шлему противника. Это было гораздо труднее, но при удаче удар был почти неотразим. Так оно и случилось: удар пришелся по забралу, а острие копья задело перехват его стальной решетки… Конь и всадник рухнули на землю и скрылись в столбе пыли».

Отрывок из романа «Айвенго» воссоздает картину турнира с небольшим отступлением от действительности: на старинных гравюрах противники неслись навстречу друг другу вдоль разделяющего их барьера, чтобы исключить столкновение «лоб в лоб». Впрочем, вполне возможно, что в разных местностях турниры организовывались по-разному.

Но соперничество копья и брони утрачивало смысл с появлением средств, поражающих на дистанции и обладающих большой мощностью. В 1330 году появились бомбарды – артиллерийские орудия, использовавшиеся при осаде и обороне крепостей, бомбарделлы (маленькие бомбарды), ручницы (ручные пищали), кулеврины. Компоновка нового оружия повторяла привычные формы. На укороченное древо копья вместо наконечника крепился ствол калибром 17,9 мм с запальным отверстием в казенной части. Чтобы увеличить скорострельность, изготавливали многоствольные ручницы. Производство выстрела было сложным делом: стрелок упирал приклад в землю или грудь, либо укладывал на плечо или зажимал под мышкой, целился и подносил к запальному отверстию металлический прут или фитиль. Для уменьшения отдачи ручницы оснащали опорными крюками и дополнительными упорами.

В XV веке такое оружие применялось в боевых действиях. На немецкой гравюре 1450 года изображен конный рыцарь, стреляющий из закрепленной специальным образом фитильной кулеврины. Гравюра 1460–1470 годов запечатлела схватку между рыцарями, один из которых вооружен мечом, а другой – бомбарделлой. Хотя в силу громоздкости, малой распространенности и сложности в обращении ручницы и кулеврины еще не могли играть решающую роль в ликвидации индивидуальной брони, первый тревожный сигнал для рыцарства уже прозвучал.

Пока огнестрельное оружие находилось в младенческом состоянии, самую большую угрозу для латников представляли стрелки из лука. Благодаря своей меткости, они убивали человека на расстоянии 200 шагов, причем многие доспехи протыкались стрелой, как карты иголкой. Только знаменитые, изготовленные лучшими испанскими мастерами латы могли противостоять стреле из лука.

Но еще более грозным оружием стал арбалет (самострел). Он имел приклад, позволяющий производить точный прицел, специальный спусковой механизм и направляющий желобок, в который помещалась короткая тяжелая стрела. К ложу прикреплялся короткий и очень тугой лук, натянуть его вручную было невозможно, только при помощи рычага или специального ворота. Зато по меткости и дальности выстрела арбалет превосходил ручные кулеврины, не отличавшиеся точностью, а его тяжелые стрелы прошибали даже сталь испанских доспехов, калеча закованного в них воина.

Дальнейшее развитие огнестрельного оружия привело к появлению аркебуз – более легких, удобных и метких по сравнению с кулевринами. Они совершенствовались: фитиль заменился на кремневый курок, затем – колесчатый замок, высекающий целый сноп искр и повышающий надежность действия. В XVI столетии появились многозарядные аркебузы, где вращающийся барабан подставлял по очереди несколько зарядов. По убойной силе аркебузу значительно превзошел мушкет, отличавшийся большей длиной ствола, калибром и вдвое превышающей массой пули (50–60 г).

Лучшая пробивная способность, значительно превосходившая возможности лука и арбалета, явилась единственным преимуществом мушкета. Он был так же тяжел, как аркебуза, и мог применяться лишь со специальным упором. Но наибольший недостаток представляла его низкая скорострельность. Если лучник в течение минуты выпускал до 12 стрел, то мушкетер, выполняя для подготовки к каждому выстрелу до сотни приемов, мог стрелять лишь с интервалами в несколько минут. Только появление в начале XVII века кремневых замков позволяло более чем вдвое увеличить скорострельность, делая следующий выстрел через минуту после предыдущего.[134]134
  Маркевич В. Е. Ручное огнестрельное оружие. СПб.: Полигон, 1994.


[Закрыть]

Но успехи огнестрельного оружия произвели переворот не только в военном деле. Изменились стратегия и тактика боя, ибо мощь рыцарской бронированной кавалерии была сведена на нет. Произошли изменения в отношениях между сословиями. Господство феодального дворянства обеспечивалось грозной фигурой рыцаря – умелого бойца и физически сильного воина, закованного в латы и почти неуязвимого для холодного оружия. Простолюдин практически не мог приобрести доспехи и длительными тренировками достичь совершенства во владении мечом и копьем, зато был вполне способен использовать аркебузу или мушкет, перед которым рыцарь оказывался беспомощным.

«Огнестрельное оружие было… с самого начала направленным против феодального дворянства оружием городов и возвышающейся монархии, которая опиралась на города. Неприступные до тех пор каменные стены рыцарских замков не устояли перед пушками горожан; пули бюргерских ружей пробивали рыцарские панцири, – писал Ф. Энгельс. – Вместе с закованной в броню дворянской кавалерией рухнуло также господство дворянства». Вследствие развития огнестрельного оружия стали ненужными тяжелые доспехи, сковывающие движения и не спасавшие от пуль. Для защиты от штыков, сабель и осколков стали применяться легкие кирасы, кожаные куртки с нашитыми металлическими бляхами и железными шлемами.

В XVII веке нередко встречались комбинированные образцы оружия, представлявшие соединение холодного с огнестрельным. Например, шпага-пистолет, кинжал-пистолет, палаш-пистолет. Во всех случаях параллельно клинку укреплялся ствол, и, держа рукоятку, можно было спустить курок. Понятно, что не ожидавший подвоха противник готовился к фехтовальной схватке, выстрел в упор оказывался для него весьма неожиданным.

Интересно, что успехи огнестрельного оружия в Средние века не окутали его ореолом романтики. Оно не стало символом доблести и чести, ему не посвящались оды и поэмы. Знаменитые мушкетеры Дюма действовали не оружием, давшим название их полку, а шпагой и кинжалом.

Объясняется это, скорее всего, тем, что использование аркебуз, мушкетов, мушкетонов и тромблонов не требовало мужества, отваги или особого умения. Другое дело – холодное оружие. Фехтование – это целое искусство, правила поединка закреплялись в Дуэльном кодексе, строгое соблюдение их было делом дворянской чести.

В XVI веке меч становился все более изящным и постепенно превратился в шпагу – колющее оружие с длинным прямым клинком, сужающимся к острию. Некоторые шпаги имели достаточно широкий и прочный клинок, позволяющий с одинаковым успехом рубить и колоть. Разновидностью шпаги являлась рапира – исключительно колющее оружие с трех– или четырехгранным клинком.

Рапира почти всегда дополнялась кинжалом для левой руки (датой), чтобы парировать неожиданные выпады.

С помощью дырчатой чашки даги можно было и сломать острие застрявшей вражеской шпаги. Встречались и особые кинжалы для левой руки: при нажатии на пуговку пружины клинок разделялся на три части, образуя трезубец, способный остановить шпагу противника, выбить или сломать ее.

Конечно, столь изощренные устройства применялись не на дуэлях, где существовали строгие правила, а лишь на поле брани – «на войне, как на войне».

Но шпаги и рапиры с кинжалами для левой руки должны были быть неизбежно вытеснены новым, более совершенным оружием. Логика развития оружейного дела требовала легкого и компактного огнестрельного оружия, которое можно было бы постоянно носить при себе, используя для защиты чести, жизни и кошелька. И оно появилось.

Первое «маленькое ружье», позволявшее стрелять с одной руки, изобрел в середине XVI века итальянский мастер Камилл Ветелли, живший и работавший в городе Пистойе – имя города и легко в основу названия нового оружия. Пистолеты с ударными кремневыми (искровыми) замками без особых конструктивных изменений просуществовали два с половиной столетия.

Основным их недостатком был длинный и сложный процесс заряжания, детально описанный любителем оружия и дуэлянтом А. С. Пушкиным в поэме «Евгений Онегин»:

 
Вот пистолеты уж блеснули,
Гремит о шомпол молоток.
В граненный ствол уходят пули,
И щелкнул в первый раз курок.
Вот порох струйкой сероватой
На полку сыплется. Зубчатый
Надежно ввинченный кремень
Взведен еще…
 

Повысить огневую мощь оружия в тех условиях можно было только одним путем: увеличив число стволов.

Двуствольные пистолеты с двумя замками позволяли выстрелить дважды, в четырехствольных с двумя замками после двух выстрелов требовалось повернуть блок стволов вокруг продольной оси и можно было произвести еще два выстрела. Существовали и так называемые «залповые» системы: собранные в «пакет» шесть-семь стволов, которые воспламенялись одним замком и стреляли одновременно. Залповый пистолет «Рука смерти» имел пять веерообразно расположенных стволов, что позволяло выпустить пули по широкому фронту. Впрочем, эффективным это могло оказаться лишь в том случае, если противники построились бы в ряд и спокойно ждали своей участи. По этой причине, а также в силу громоздкости многоствольные системы распространения не получили.

Поиски способов увеличить скорострельность одноствольного оружия привели к появлению в конце XVIII века пистолета Лоренцони, в котором специальное крановое устройство, приводимое в действие с помощью рычага, обеспечивало поочередную подачу в ствол пуль и пороха из своеобразного магазина, расположенного в рукоятке, а также пороха на затравочную полку. В тот же период появился русский пистолет с вращающимся барабаном на шесть зарядов. Первый явился прообразом современного пистолета, второй – револьвера. Однако эти виды оружия были сложны в производстве, дороги и недостаточно надежны в эксплуатации, а потому они не стали популярными.

Широко использовались одноствольные однозарядные пистолеты. Они приобрели рациональные изящные формы и утвердились в качестве средства защиты чести. Дуэли проводились уже не только на шпагах, но и на пистолетах. Появились специальные дуэльные пистолеты, отличавшиеся тщательностью внешней отделки, повышенной точностью и надежностью. Был разработан и специальный Кодекс пистолетного поединка. Длительные тренировки в стрельбе для высших сословий стали так же обязательны, как прежние многочасовые занятия фехтованием.

Скорострельность пистолетов еще более возросла с появлением капсюльного оружия. Производство выстрела упростилось: механический удар курка по таблетке ударно-воспламеняющего состава заменил цепочку «высекание искры – воспламенение затравки – воспламенение порохового заряда». Увеличилась надежность пистолетов.

В 1835 году американец Джон Пирсон разработал шестизарядный револьвер, патент на который выкупил Сэмюэль Кольт. Усовершенствовав образец, он приступил к промышленному выпуску револьвера, ставшего знаменитым. Первая модель получила наименование «Патерсон» по названию города, где была выпущена. Вращающийся барабан позволял произвести шесть выстрелов подряд. Но перезарядка представляла известную сложность: надо было вложить пороховые заряды и пули во все каморы барабана, а затем вставить шесть капсюлей – это занимало изрядно времени.

С 1860 года делается унитарный патрон, в котором капсюль, пороховой заряд и пуля объединились в одно целое с помощью металлической гильзы. Теперь процесс заряжания значительно упростился и ускорился.

Скорострельный шестизарядник завоевал мир. За истекшие полтора столетия фирма «Кольт», расположенная в городе Хартфорде, штат Коннектикут, произвела бесчисленное множество стреляющих машинок сотен моделей и самого разного назначения: армейских, полицейских, специальных, гражданских…

Револьвер Кольта сформировал целую философию, суть которой отражается в поговорках: «Господь Бог создал людей большими и маленькими, сильными и слабыми, а Сэм Кольт уравнял их шансы!» Или: «Один человек, один голос, один пистолет».

Сформирована особая психология вооруженной нации: Конституция США позволяет гражданам приобретать для самообороны, занятий спортом, охотой револьверы, пистолеты, винтовки и карабины.[135]135
  Кларк Р. Преступность в США. М.: Прогресс, 1975.


[Закрыть] Однако сложившийся в нашем подцензурном сознании стереотип «стреляющих штатов», где правит маньяк, сумасшедший, преступник с пистолетом или винтовкой в руках, неверен.

Существует ряд ограничений на продажу и использование оружия. Зачастую пистолет может только храниться дома, но не разрешен к ношению. Запрещено для частного владения автоматическое оружие. И вот результат: 97 % всех преступлений совершаются из незаконно хранимого оружия. Зато бандит, разбойник, насильник, выходя на «дело», знает: и у жертвы, и у случайного прохожего может оказаться в кармане «великий уравнитель», а значит, есть шанс получить пулю прямо на месте преступления. Согласитесь: неплохой сдерживающий фактор.