Текст книги "Славянский стилет"

Тот подошел. Блондин поднял с земли лом и дал ему:

– Попробуй, у тебя получится.

«Злой следователь» взял лом и всадил его в щель металлических створок, показавшихся из-под бетона. Напрягся, полетели куски, и люк со скрежетом открылся. Под ним был другой, герметичный, затянутый задвижкой на резьбе. Крутанули несколько раз колесо и открыли вход в бункер.

– Осторожно, там может не быть кислорода, – предупредил Блондин.

Обвязал себя вокруг пояса веревкой, дал конец коротышке и полез внутрь. Кислород был. Пахло изоляцией и резиной. Никакой пыли и грязи. Горело освещение. Блондин знал: работала атомная батарея, которую они только что запустили, опустив цилиндр. Черный квадрат был кварцевым стеклом толщиной в полметра и сейчас стал белым от освещения. Помещение было довольно просторным. В глубине виднелась еще одна дверь. Блондин вернулся наружу:

– Юра, давай все маскируй сеткой и таблички по периметру расставь.

Снова вытащил телефон и набрал номер:

– Слава, мы вскрыли бункер. Все так, как ты и говорил. Похоже, все в рабочем состоянии.

– Не «похоже», а в рабочем. Он для этого и создан. Как видишь, я недаром пропадал в сумасшедшем доме. Седому звонил?

– Пока нет.

– Не спеши. Позвонишь, когда скажу я. У Вовы есть своя работа, а в тактику пусть пока не лезет.

– Что нам делать?

– Надеюсь, карту-схему ты дома не забыл?

– Она у меня в руках.

– Видишь изделия, изображенные красным цветом?

– Вижу.

– Богдан, слушай внимательно. Вы пришли с другой целью, но эти изделия – это усилительные контура сверхмощных генераторов СВЧ, – сделаны из чистой платины. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Блондин секунду помолчал и сказал:

– Я тебя правильно понял?

– Правильно. В них веса не меньше сорока килограммов в каждом. Сейчас генераторы обесточены, и можно спокойно снимать контура. А то, за чем вы пришли, находится на левой приборной стойке. На схеме я тебе все указал. Бригада пускай демонтирует панель, атомные батареи за ней, резервный комплект, две штуки. А ты с «немцем» демонтируй контура, они с другой стороны в конце комнаты управления. Стойка с батареями отключается рубильником В-2. Проверишь, чтобы была отключена. Не забудь! И больше ничего не трогай. За дверь в конце бункера не ходи. Там взять нечего, кроме проблем. И быстро, Богдан, быстро. Крыша долго держать грозу не будет. Контура вынесешь наружу и положишь в машину. Скажешь всем, что это мне. Ничего не объясняй. Если позвонит Седой, потом перезвони мне. Действуй!

– Давай все внутрь! – скомандовал Блондин, поглядев на небо.

В бункере стоял ряд кресел. Перед каждым – монитор и клавиатура. Все помещение было освещено ярким светом люминесцентных ламп.

– Шампиньон, – обратился Блондин к четвертому члену группы взлома, человеку постарше остальных, в очках. – Ты, насколько я помню, хороший архитектор. В прошлом. Держи схему. Вот эти два изделия, да вот, вот они – это то, за чем мы пришли. Не скроешь, я и не буду скрывать, да вы и сами знаете, что это такое. Это атомные батареи. Они не запущены. Опасности нет. Необходимо демонтировать и погрузить в машину. В каждой семьдесят два килограмма. Пустяк. Надо снять вот эту панель. Изделия за ней. Напряжение со всей стойки я снимаю, – он выключил рубильник В2. – Впрочем, здесь в аппаратуре задействовано напряжение 24 вольта. Но все равно я отключаю и это. Время – деньги и отсутствие проблем. Юра, будь на подхвате. Самая тяжелая работа – твоя.

– Понятно. Ты уверен, что это то, о чем говорил Француз?

– Юрик, успокойся. Больше чем уверен. Работайте быстро, а я сниму здесь кое-какой металлолом из титана. «Немец» мне поможет.

– На кой черт тебе титан?

– Надо, Юра. Надо. Иди работай.

Через двадцать минут первый контур из платины был погружен в автомобиль. Дальше работа пошла быстрее. Еще через двадцать минут два последних контура легли в машине. В это время группа Шампиньона добралась до батарей. Блондин измерил излучение на поверхности батарей без защитного кожуха и ничего не сказал.

– Сколько там? – крикнул «злой следователь».

– Немного.

– Богдан, конкретнее.

– Сто миллирентген.

– Это, получается, десять часов работы – и я хватаю один БЭР?

– Ты с ними будешь работать не больше часа. Можешь засечь время. Успокойся. В конце концов, вредность оплачивается.

Уолтер вытер выступивший пот. Он понимал, где он находится. Он физически чувствовал, как дрожат ядра атомов урана, испуганные потерей электронов, и генерируют смертоносное излучение. Этим долбанутым русским все до лампочки. Незнание освобождает от ответственности. За здоровье. Незаметно огляделся, чтобы не злить Угольные Глаза. Похоже на помещение боевого управления. Но на картах его не было. Они изучили всю зону по фотоснимкам со спутников. Мало того: почти все офицеры высшего эшелона после развала СССР сдали всю информацию, которую имели. Для группы Рипли в Чернобыльской зоне не могло быть секретов. Уолтер считал, что вскрывает какой-то забытый склад сельхозтехники или точку переправки наркотиков, в конце концов. Но действующий бункер боевого управления? С автономным ядерным энергоблоком, способным работать много лет, уж это-то Уолтер понимал хорошо. И управления чем?.. Не станцией же раннего оповещения ракетног нападения, расположенной в десяти километрах отсюда, усиленно разбираемой на металлолом вместе с бункером управления и давно уже никуда не годной.

– Чего пялишься, «дойчланд»? Хватай за ручку.

Угольные Глаза пронзительно глянул на майора. Уолтер понял смысл и ухватился за край атомной батареи. Вдвоем они доволокли ее до люка и подали коротышке и Шампиньону. Те с кряхтеньем подняли цилиндр и положили в траву. Следом выволокли и вторую, положив рядом с первой. Закурили. Зазвонил телефон. Это был Седой.

– Богдан, не тяни кота за хвост. Изделия демонтируете?

– Только что закончили.

– Быстро грузитесь и отъезжайте. Моня, хоть и боксер, заметил какое-то движение. Ты меня понял? Быстро. Я слышал, с вами завис какой-то итальянец?

– Англичанин.

– Сбрось балласт.

– Что ты имеешь в виду?

– Сбрось балласт.

– Француз сказал оставить его с нами на подставу.

– Француз где, в поле? Француз в доме-сейфе. В поле ты. Или ты хочешь сказать, что этот итальянец-англичанин будет делать то, что хочет Француз? Ты знаешь, что такое летальный исход? Бойся его, Богдан. Особенно когда он латентный. Делай, как я сказал. Позвони Моне, идиот! Только быстрей.

Блондин отключился и набрал боксера:

– Моня, в чем проблема?

– Я только что доложил Седому.

– Саша, твою мать, где Седой? Здесь? Какого черта! Говори быстро всё мне.

– По восьмой дороге проехали четыре джипа. Остановились, вышли парни и осматривали все в бинокли. Там высотка, ты знаешь.

– И что они усмотрели?

– Я навел акустику, кое-что записал. Какая-то чушь. Ищут черного быка и Мэрилин Монро. Это главная тема. Все остальное – один мат.

– Номера машин не просматриваются?

– Российские номера, девяносто девятый регион.

– Что они делают сейчас?

– Две машины углубились в лес, похоже, двигаются в вашу сторону.

– А остальные?

– Ждут на месте. Поставили спутниковый телефон.

– Все пиши на камеру, а особенно, по возможности, разговоры. Если что, сразу звони мне. Только мне.

– Богдан, я все понял.

Богдан сунул телефон в карман:

– Братва! Быстро грузим изделия.

Через минуту батареи лежали в автомобиле. Времени не было, но Богдан топтался на месте. Что делать с англичанином? Поразмышляв еще секунд десять, он принял решение. Вытащил пистолет и навел его на Уолтера. Наводчик слегка побледнел. Он часто видел смерть, но она была по ту сторону прицела. Теперь на этой линии оказался он.

– Май френд, гоу ту зе бункер! – проговорил Богдан и махнул стволом в сторону люка. – Гоу, гоу!!!

Уолтер залез в люк, и тот за ним захлопнулся. Блондин быстро закрутил герметизирующее колесо и со скрежетом захлопнул второй внешний люк. На него положил кусок бетона. Вытер пот со лба: – «Все в машину!» – Афганский джип взревел и помчался по местным колдобинам в сторону, известную водителю. На лесной поляне остался таинственный склеп с замурованным майором Уолтером.

Минут через десять из глубины леса выполз черный лендровер. Двери открылись и вышли люди. Осмотрелись. Старший группы, в черных очках и белом костюме, хмуро прочел предупреждение на щите.

– Еще один могильник. Да здесь невозможно передвигаться! Движение точно было зафиксировано здесь?

– Да.

– Может, это дикие свиньи? Или собаки, в конце концов.

– Да, это тоже может быть. Аппаратура фиксирует только наличие живого существа, а какое оно, разбираться нам.

Старший группы еще раз огляделся, сорвал метровый колокольчик, вспомнил про зараженность и выбросил:

– Ни быка, ни снайперши. Ну ничего, эта сука от меня не уйдет, а корова – тем более. Поехали!

Джип исчез среди деревьев.

Глава 12

Блондин разговаривал по телефону с Французом.

– Слава, все сделано. Мы успели вовремя. Приехали четыре машины, российские номера, просматривали местность и направились в нашу сторону. Моня все записал на камеру.

– Не говори мне о Моне.

– Они ищут, ты не поверишь, какую-то черную корову и Мэрилин Монро.

– Что-что?

– Мэрилин Монро.

– А кто это такая?

– Может, Седой знает. Я не в курсе.

– А где «немец»?

– Закрыт в бункере.

Собеседник немного помолчал.

– А зачем ты это сделал?

– Седой предложил избавиться от балласта. Я посчитал, что он прав. А если нас тормознут, и он откроет рот? А?

– Богдан, ты сделал глупость. Надо было привязать его к дереву. Хотя бы. Мы же не изверги. Теперь придется вытаскивать его оттуда. Бункер остался запитан?

– Ну, конечно.

– Жди проблем. Никто толком не знает, что это за управление и чем оно управляет. А «немец» еще и не лох, как я понял. Лохи сидят в английских деревнях. Где вы сейчас? Уже на Бориспольском шоссе?

– Да, подъезжаем.

– Двигайтесь до Львовской площади. За гостиницей свернешь направо, есть там маленькая такая улочка, Смирнова-Ласточкина. Поедешь по ней и по правой стороне увидишь старую двухэтажную развалюху. Во дворе тебя ждут. Изделия отдай, а металлолом вези ко мне домой.

– Еду.

Француз отключился, взял другой телефон и набрал номер:

– Вова, это я. Богдан сказал, что Седой предложил грохнуть «немца».

– Слава, фильтруй доклады дилетантов. Я сказал – сбрось балласт.

– Он его закрыл в бункере.

– Пусть посидит. Вспомнит родину. Англичане любят уединение.

– Я о другом. В нашем квадрате оказались люди. Похоже, российская бригада. Четыре машины. Наши успели уехать с изделиями в последнюю минуту.

– Мне Моня звонил насчет бригады.

– Кто это?

– Я пока не знаю.

– А он тебе говорил, что они ищут – передаю дословно, – черного быка и Мэрилин Монро.

– Мэрилин Монро?

– Мэрилин Монро… А кто это?

– Я буду выяснять. Больше ничего не говорили?

– Нет.

– Слава, в шесть стрела на «пятаке». Ты должен там быть. Вопрос цены предварительно решен.

– Я знаю.

– Весь разговор сними на камеру, но фотографии клиентов постарайся сделать сразу же, до начала серьезного разговора, и передай Вадиму, он будет ждать. Там прогонит их по картотеке и через Интерпол. Береженого бог бережет. А насчет Мэрилин Монро я разберусь. Моню снимай с вышки.

Седой отключился, взял другой телефон и набрал номер.

– Феликс, это Седой.

– Я слышу.

– У нас появились чужаки.

– Что ты имеешь в виду?

– По Зоне разъезжают джипы и ищут киноартистку.

– Кого-кого?

– Мэрилин Монро.

Собеседник помолчал. Седой ждал.

– Вова, пускай ищут. Может, и найдут. Спасибо за звонок. Я сбрасываю тебе на компьютер фотографию этой самой Монро. Если сумеешь пригласить ее на встречу со мной, я скажу спасибо. Большое.

– Я все понял. Сделаем все, что сможем.

– Ну, давай, давай. Постарайся.

Уолтер кинулся к люку и стал крутить колесо замка. Черта с два. Задвижка застопорилась: возможно, чем-то снаружи заклинили. Он огляделся. В помещении было светло. Сел в кресло. Перед ним находился монитор и компьютерная клавиатура непривычной конфигурации. Все обозначения только на русском языке. В глаза бросилась красная клавиша и надпись под ней «Запуск системы». Взял да и нажал. Ничего не произошло. Стойка с демонтированными батареями отключена, титановые спирали унесли. Но экран монитора засветился. На нем был виден длинный тоннель, уходящий в темноту. И все. Изображение было черно-белым. Внизу светилась надпись «Нулевой уровень».

Майор оглядел панель с приборами. В основном была аналоговая аппаратура контроля. Индикаторы стрелочные, довольно чувствительные, судя по шкале. Наводчик понимал, соображая в принципах электроники, что не имеет никакого значения, как выглядит прибор, аналоговый он или цифровой, большой или маленький, черный или в горошек, со стрелочкой или газонаполненный, светодиодный или жидкокристаллический, или даже акустический, дающий информацию голосом. Главное – чтобы он выдавал реальную информацию и не врал. Снайперы это понимают. Поэтому часто и пользуются оружием, конструкции которого пятьдесят, сто и даже много более лет. Старое оружие более серьезное. Не в его стиле отпускать шутки с изменением траектории полета пули. Не говоря уже о заклинивании затвора и ствольной камере, или осечке.

Майор прочитал надпись под одним из индикаторов: «Уровень генной трансформации». И – шкала из восьмисот делений. Ничего себе динамика! Под другим прибором прочел: «Бомбардировка ДНК». Оглядел всю панель с приборами. Какой-то странный бункер боевого управления! Прочитал под очередным индикатором: «Точка фокуса». Или – вот: «Уровень замещения углерода кремниевой составляющей». Уолтер стал волноваться. Похоже, что бункер как-то связан с химическим оружием. Но… слишком сложно для простого производства отравы. Больше похоже на бункер управления лабораторией, судя по приборам.

Нулевой уровень. Что это? Он поглядел в черный тоннель на экране. Вообще-то, этот уровень считается самым нижним этажом под землей. Еще раз оглядел клавиатуру. Прочитал: «Контроль атаки на геном». Клавиша была заблокирована дополнительной заслонкой. Поднял заслонку и нажал клавишу. Появилась надпись: «В камере отсутствует объект». Коридор на мониторе исчез. Весь экран был заполнен рядами цифр. Одни нули. Ну, понятно, объекта-то нет. Увидел большую красную кнопку «Сброс системы. Обнуление каналов», тоже с предохранительной заслонкой. Стал поднимать заслонку, но ее что-то заело, шла туго. Уолтер напрягся и локтем что-то нажал. Помещение заполнилось тонким свистящим звуком. Загорелись экраны всех мониторов. Он увидел мигающую надпись «Перегрузка! Нет контакта генератора с контуром СВЧ». Над дверью, в конце помещения мигала красная лампа, напомнившая о процессе десантирования из самолета.

Свистящее гудение усиливалось. Неожиданно из невидимого громкоговорителя раздался голос. Уолтер дернулся от неожиданности. «Критическая напряженность поля. Отключите генераторы СВЧ». Он стал лихорадочно искать кнопку отключения, или общий выключатель всего оборудования, но найти не мог. Завыла сирена. «Покиньте помещение, напряженность поля опасна для жизни». Как? Как покинуть? Русские варвары инструкций не дали. Температура в помещении начала подниматься, стало жарко. Уолтер кинулся к двери в конце бункера. На ней был кодовый замок. Стал дергать – закрыто. Метнулся обратно к пульту и стал нажимать все кнопки подряд и дергать все рубильники. Хорошая идея. Мониторы погасли, и на каждом появилась надпись «Управление блокировано. Несанкционированный вход».

Сирена продолжала выть. Уолтер вспомнил, как он дома готовил под Рождество индейку в микроволновой печи, и снова рванулся к двери, над которой мигал красный фонарь. Да лучше бы уж его пристрелила бесноватая Монро, чем изжариться живьем! Проклятая баба, проклятые русские, проклятые атомные батареи, проклятые генераторы! Открывайте!!! Он стал бить ногами в стальную дверь. Неожиданно громко щелкнул замок, Уолтер рванул ручку на себя, и дверь открылась. Очевидно, датчик температуры предусмотрительно снял код. Гуманное конструктивное решение. И в самом деле, а вдруг код забыли? От страха.

Уолтер впрыгнул в дверь и захлопнул ее за собой. Она щелкнула и заблокировалась. Майор находился в помещении площадью два квадратных метра. Над головой светилась люминесцентная лампа. Больше в комнате не было абсолютно ничего. Гладкие полированные стены из нержавеющей стали. Дверь с этой стороны была без ручки. Он толкнул ее – закрыто. Но жара доставала и сюда. Впрочем, если какая-то предохранительная автоматика существует и отключит питание взбесившихся генераторов, то ему не легче. Он тут просто задохнется. Нигде не было даже подобия вентиляционной решетки.

Майор плюнул на все и сел на пол. Рожденный утонуть не изжарится. Так говорят идиоты, которые не пробовали это на опыте. Он уставился в одну точку и стал думать, зачем так много читал и вообще суетился, дергался, чего-то искал, чего-то хотел, ходил иногда в церковь, иногда в кино, злился из-за испачканного пиджака, пересоленной пищи, холодного бифштекса, горячего бульона, тупого генерала, болтливого премьера…

«Господи! Господи! Я – дурак! Разве что-либо стоит чего-либо? Нет, не стоит. В камере смертников все проясняется до полного абсолюта, до оголенной истины. И вся мишура спадает пыльными клочьями, отработав и исполнив свою главную задачу: надеть человеку шоры на глаза, а лучше – вообще непроницаемую повязку, и чтобы ходил по команде: шаг влево, стоять! шаг вправо, стоять! вперед, стоять! упал, отжался и пополз».

Неожиданно Уолтер заметил, что смотрит прямо на круглую металлическую кнопку одного цвета с металлическими стенами. Даже не вставая, он протянул руку и изо всех сил надавил на свою последнюю надежду. Заурчал электродвигатель, и отошла небольшая панель. В нише находилось пять клавиш. Одна красная и четыре белые с цифрами 0, 1, 2, 3 на них. Жара прибывала. С опаской посмотрев на красную клавишу, майор нажал белую с цифрой ноль. Комната вздрогнула и поползла вниз. Лифт! Господи, как просто. Лифт! Нулевой уровень – это последняя остановка внизу. Секунд через тридцать кабина плавно замерла. Щелкнул замок двери. Майор толкнул ее и вышел наружу. Здесь жарко не было.

Он стоял на крошечной бетонной платформе. Прямо перед ним замер небольшой, размером с микроавтобус, электровоз. Были видны кресла, около десяти, и место водителя, скорее, машиниста. Сверкающие стрелы рельсов уходили в глубину тоннеля диаметром не более трех метров. Уолтер не верил своим глазам. Метрополитен! У русских под зоной Чернобыля был построен секретный метрополитен. Непостижимо! Сверху лился свет от двух ламп. Снайпер-наводчик заглянул обратно в лифт. Дверь была открыта. А что на других уровнях? Может быть, там больше шансов выбраться? Поразмыслив, майор не рискнул снова лезть в стальной гроб. Не приведи господь, заклинит, придется сходить с ума.

Он подошел к вагону и открыл дверь, которая отъезжала в сторону. Пригнувшись, забрался внутрь. Стоять было нельзя из-за низкой кабины. Прошел на место водителя и сел в кожаное кресло. Стал рассматривать систему управления. Две педали и одна кнопка. Круто. Под кнопкой надпись «Вкл.-Выкл.». С правой стороны переключатель «Экстренный вызов дежурного по объекту» и сеточка громкоговорителя. Уолтер решил кнопку вызова не трогать. Возможно, что и объект частично в действии, и дежурный сидит. Но все же нажал. Тишина. Даже нет шипения в динамике. Придется из катакомб выбираться самому. Майор с опаской поглядел на большую, красного цвета пусковую кнопку. Что делать? Идти по шпалам в темноте? Куда? Или рискнуть еще раз попользоваться техникой советской цивилизации? Господи, прости мою душу грешную за то, что остался, а друзей захоронил на поле битвы. Но почему я так глубоко в земле – и живой? Рипли, Рош, простите…

Уолтер нажал красную кнопку. По корпусу электровоза прошла легкая дрожь. В правом углу ветрового стекла загорелся индикатор. Ярким огнем запылала фара-прожектор в центре носовой части машины. Луч света высветил тоннель метров на триста, а дальше был поворот. Майор резко обернулся назад. Ему показалось, что там кто-то сидит. Но никого не было. Перекрестившись, снайпер медленно стал нажимать правую педаль. Электровоз легко, почти бесшумно, двинулся вперед, набирая скорость. Стены тоннеля были выложены гранитом, сверкающим в свете прожектора. По потолочной части шли толстые кабели. Майор никогда еще не управлял поездом метро. Все было: автомобиль, тепловоз, бронетранспортер, самолет, вертолет, дельтаплан, конвертоплан а вот метрополитена не было. Не было и никакой уверенности. Казалось, что его что-то затягивает в преисподнюю через длинную воронку. От этого странного чувства он отпустил педаль скорости. Но машина продолжала бесшумно нестись дальше в глубину подземелья.

Уолтер резко нажал на левую педаль. Электровоз остановился. Стало ясно, что тоннель уходит под углом вниз. Майор отпустил тормоз, и машина стала двигаться вперед, постепенно набирая скорость. На большом стрелочном спидометре было сорок километров в час, когда проскочили другой тоннель, уходящий в сторону. Уолтер мчался дальше. Никаких указателей, ничего – только сверкающие гранитные стены и узкое жерло исчезающего вдали тоннеля. Наклон постепенно выравнивался и теперь электровоз мчался на своем двигателе. Минут через двадцать появилась надпись на небольшом щите «77-й бункер. 300 метров». Майор притормозил и стал медленнее двигаться вперед.

Скоро появилась точно такая же станция, как та, от которой он отправился в путь. Нажав до конца на тормоз, майор остановил электровоз. Свет на перроне не горел, но хватало освещения от фары-прожектора. Майор вышел и направился к лифту. Дверь была открыта. Внутри сидел скелет в военной форме, судя по знакам различия – полковник. Уолтер аккуратно осмотрел останки и заметил на поясе кобуру. Открыл и вытащил пистолет. Двадцатизарядный пистолет Стечкина. Это хорошее оружие. Проверил магазин – все патроны на месте и даже двадцать первый в стволе. Бедный полковник, наверное, опоздал на поезд, а расписание в этот момент перестало существовать. Возле полковника лежала пустая бутылка водки и большая коричневая папка. Майор с любопытством открыл ее.

То, что он увидел, было довольно неожиданно. Это были рисунки маслом изумительного качества и красоты. В основном – пейзажи. Лесная поляна. Лунная дорожка, камыш, ночное озеро. Рассвет, закат, одинокая береза. Но особенно поразил, скорее всего, автопортрет. Человек в форме полковника, в фуражке, низко надвинутой на лоб, смотрел в упор пристальным взглядом. Худощавое лицо интроверта. За спиной был пейзаж явно Чернобыльского района. Дома, поселок, людишки ходят, едет несколько грузовиков. И темно-красное солнце над самым горизонтом, бросает длинные тени. Но дело не в этом. Китель у полковника расстегнут, а под ним – шерсть волка. И глаза смотрят, в зависимости от угла освещения, то печально и по-человечески, то стальным волчьим взором, и даже зрачки каким-то образом вытягиваются вертикально. Картина была не подписана. Майор крутил, вертел произведение, но так и не смог понять, в чем секрет.

Забрав рисунки с собой, он влез в кабину и нажал педаль скорости. Ему стало жутко. Такие эмоции Уолтер испытывал нечасто. Спидометр показывал 50 километров в час, и вагонетка мчалась, как снаряд. Неожиданно далеко впереди загорелся зеленый фонарь. Два фонаря. Уолтер затормозил. Господи! Фонари зашевелились! Подъехав ближе, он обнаружил, что это вовсе не фонари. Майор замер, не веря тому, что видит. Это были глаза. На него шел… Он узнал это животное. Он бывал в краях, где оно обитало, и имел представление об его опасности. Это был варан. Варан с острова Комодо. Но размером крупнее обычного раза в два. Майор увидел, что ящер стоит на площадке, где тоннель расширяется, и в стороны уходят другие ответвления.

Варан, не торопясь, двинулся к вагонетке своими выворачивающимися шагами. Его укус был смертелен. Не считая силы шестиметрового тела. Подошел к лобовому стеклу и уставился прямо в глаза Уолтеру. У майора возникло чувство полной ирреальности происходящего. Варан глядел на майора, майор глядел на варана. Сказать было нечего. Но майор сказал: «Ду ю спик инглиш?». В ответ варан толкнул головой стекло, и оно распалось на мелкие кусочки. Теперь между ними ничего не было. Змеиный язык животного скользил туда-сюда. И вдруг ящер прищурился и сказал: «Майор, закурить есть?» И шевельнул хвостом. «Я… я не курю… вообще-то» – «Так какого черта ты тут бродишь? За столько лет встретил человека – и тот не курит. Ты, может, и не пьешь?» – «Пью» – «Я тоже, да вот выпить нет».

Ящер придвинулся еще ближе: «А куда это ты собрался? Давно здесь никто не проезжал». – «Да, в общем-то, домой» – «Домой?» – «Домой» – «А где дом?» – «Да так, ты, может, не слышал. Южный Уэльс. Великобритания» – «Странный ты выбрал путь. Метро до Уэльса, по-моему, не ходит. Да и не в ту сторону едешь. Покойника проезжал?» – «Проезжал» – «Тоже домой хотел. Но у него хоть выпить было. Маловато, правда. Бутылка и резиновая канистра. Мы с ним по-братски: ему бутылку, мне канистру. Хороший был парень» – «А чего умер-то?» – «Водка плохая попалась. Да то и не водка была. Но мне нормально пошла, а ему нет. С полчаса о жизни поговорил и ушел» – «Куда?» – «Туда», – ящер неопределенно крутанул головой.

Майор автоматически продолжал шизофренический диалог. Он прошел много тестов и сумасшедшим себя не считал: «Слушай, друг. Ты бы мне уступил дорогу, я поеду себе потихоньку» – «Куда? В свой Уэльс? Если бы ты только знал, куда ты едешь. Я тебя не пущу. Вообще-то говоря, я сторожу этот участок, и дальше пути нет. Не положено». Варан сильнее вдвинулся в электровоз. Его метровая голова была совсем рядом. Майор поднял руку с пистолетом и нажал на спуск. Пистолет был в автоматическом режиме, и за пару секунд весь магазин со страшным грохотом вылетел в болтливого варана. Со звоном разлетелись гильзы. Все заполнил дым. Когда он рассеялся, Уолтер увидел животное, лежащее метрах в трех. Двадцать одна пуля в голову.

Варан был мертв. В состоянии ирреальности майор вышел из кабины и подошел к ящеру. Уолтера била дрожь. Чего уж скрывать, такого ужаса он не испытывал никогда. Рептилия лежала, к счастью, в стороне от колеи, метрах в двух, успела отпрыгнуть, но ее хвост перегораживал путь. Уолтер подошел и ударил в бок животного ногой. Впечатление, что ударил по мешку с цементом. Собрав волю, майор взял в руки хвост и с трудом переволок его в сторону. Варан лежал на спине, задрав лапы вверх. Голова была сильно изуродована. Пистолет Стечкина – хорошее оружие.

Сел в кабину и только сейчас вспомнил, что тоннель раздваивается. Одна колея уходит направо, другая налево. Прямо был тупик и стоял механический переключатель. Майор задумался. Он вспомнил, что варан говорил, не открывая рта. Короче, варан вообще не говорил. Возможно, на майора подействовал какой-то галлюциноген, это вполне реально – например, испарение от самого варана.

И этот диалог он вел сам с собой. Ничего нового рептилия ему не сообщила, кроме резиновой канистры, правда. Она просто, повинуясь инстинкту, кинулась на человека, не заметив стекло, и попыталась влезть внутрь. Все просто. Только как ящер сюда попал? А может быть, эта тварь может воздействовать мысленно? Да нет, чушь. У нее-то и мыслей нет. Впрочем, кто его знает. Что он там говорил? «Если бы ты знал, куда едешь?» Майор смотрел на два тоннеля, уходящие в разные стороны. Куда ехать? Направо или налево? Он вышел из кабины и прошел метров пятьдесят, выясняя, куда ведет его колея. Ладно, поверим варану, поедем в другую сторону. Подошел к механизму переключения и перевел рельсы на другой путь, в левый тоннель. Еще раз окинул взглядом гигантскую ящерицу, залез в электровоз, нажал на педаль и медленно поехал вперед.

Если эта тварь здесь бродила, то чем она питалась? Не проезжающими же мимо снайперами. Вероятнее всего, она знала дорогу наверх. И полковника она не съела. Значит, есть незамурованный выход. Майор прибавил скорости и впился взглядом в темную точку тоннеля. Через некоторое время показался еще один знак «99-й бункер. 300 метров». Стал притормаживать. Подъехал к платформе и остановился. Все было заставлено ящиками. Узкий проход вел к лифту. Дверь была открыта, внутри никого. На стене надпись черной тушью: «Виктор, ждать не можем. Если ты живой, иди пешком на 77-й бункер. Он разблокирован, и можно выйти наверх. Да хранит тебя… То же, что и всех нас. Яша тебя не тронет, он спит». И непонятная подпись.

Яша спит? Уж не варан ли? Хотя русский язык несет столько смыслов, что лучше голову не морочить. Майор прошел вдоль ящиков. В них были стеклянные колбы с запаянными горловинами. Пригляделся, протер пыль. Внутри лежали белые личинки, размером с удлиненное яйцо. Или это были яйца? Взял еще одну колбу и вздрогнул. Там сидел варан. Крошечная копия того собеседника, с кем он недавно общался. Варан сидел, свернувшись калачиком, или лежал – не разберешь, как оно вернее. Майор поставил колбу на место и вбежал в электропоезд. С него достаточно. Не хватало еще, чтобы и этот тоже попросил закурить. Нажал педаль и помчался дальше. Наконец стали попадаться конкретные указатели: «12-й км», потом «11-й км», потом «10-й км». Закономерность позволяла предположить, что впереди находится и первый километр, который и есть начало или конец, смотря как вести счет. Уолтер замедлил ход и продвигался, внимательно вглядываясь вперед. Без ветрового стекла ехать в подземелье, на сплошном сквозняке, было уже не столь комфортно. Ощущение, как будто сидишь перед вентилятором в склепе. Да так оно и было. Сырой холодный воздух бил в лицо. Влажность и сырость заметно возросли. Возможно, впереди грунтовые воды, во всяком случае, где-то рядом есть вода. Наверное, туда вараны ходят на водопой, или перекурить, будь они неладны.

Мимо проплыл пятый километр. Майор продвигался дальше. Жаль, нет пистолета. Еще несколько минут, и пожалуйста – тоннель заканчивался круглым помещением. Майор остановил машину, вышел и огляделся. Круглый зал с низким потолком, на котором висели плафоны ламп, но не светились, имел три металлические двери. Одна из них была открыта, остальные заблокированы. Недолго думая, Уолтер вошел, сразу погрузившись в темноту, и обнаружил каменные ступеньки, круто уходящие вверх. В принципе, можно вернуться назад, электровоз имел задний ход. В задней части вагона были те же приборы управления, что и в передней. Даже стекло цело. Но Уолтер шагнул в темноту и стал карабкаться по гранитной лестнице. Хватит с него и одного Яши. Тем более пустой «стечкин» остался валяться в тоннеле.