Текст книги "Львиная доля серой мышки"

Глава 12

Когда я вошла в комнату, все мои сотрудники уже сидели за круглым столом. Я специально на секунду задержалась у двери, ожидая, что кто-то из присутствующих воскликнет: «Таня! Как ты ухитрилась за несколько часов потерять десять килограммов?» Но никто не выразил удивления. Пришлось занять свое место, так и не услышав возгласов восхищения. Конечно, народ заметил, что главнокомандующая уменьшилась в размерах, но в моей бригаде работают воспитанные люди, они не станут, как Катя, громко делиться своими впечатлениями.

– Я узнала кое-что интересное, – сообщила Эдита.

– И я, – сказали хором Валерий и Аня.

– Пусть Дита начинает, – решила я. – Вы слышали запись моей беседы с Вороновой?

Все закивали, а Люба сказала:

– Да. Отмечу: профессор не нашла ни одного доброго слова в адрес своих родственников.

– Владимир, старший сын ее сестры, и его жена Ксения ей нравились, – возразила Эдита. – Я нашла дело, которое завели в отделении полиции Мошкина по факту отравления газом супругов Столовых. Вот, смотрите.

На большом экране появилось фото самого обычного резинового шланга, на концах его виднелась тонкая проволока.

– Супер! – воскликнул Валерий. – Неужели еще есть на свете люди, которые до сих пор вместо электропробок «жучки» вставляют, а под колченогую мебель сложенные бумажки подсовывают?

Экран мигнул, на нем возник снимок баллона.

– Всем понятно, что произошло, – заговорила Эдита, – хозяин решил сэкономить, нашел, уж не знаю где, ветхие трубки, да еще примотал их проволокой. Никогда так не поступайте! Соединение не будет герметичным, газ это газ, он везде просочится. А теперь…

Изображение увеличилось.

– Вижу дырку! – воскликнула Аня. – Находится на шланге чуть пониже места крепления к плите.

– Ага, – по-детски подтвердила Булочкина, – явно острый край проволоки повредил резину.

– Похоже на убийство, – сказала Аня.

– Почему? – спросила я.

– Владимир богатый человек, проблем с деньгами у него не было… – начала перечислять Анна.

– Специальный шланг в оплетке даже пенсионер себе позволить может, – перебил Валерий, – есть совсем дешевые.

– На проволоку внимательно посмотрите, – посоветовала Буль. – Да и на шланг тоже.

– Что с ними не так? – удивилась я.

– Резина чистая, а тонкая проволочная нить блестящая, – продолжала Буля. – Вывод: конструкцию намотали незадолго до смерти Столовых. Отличная попытка выдать убийство за несчастный случай.

– И она удалась, – заметила Аня.

– Но вы не правы, – отрезала Дита. – Я тоже сначала подумала: шланг новый, а все, что на кухне, в особенности вблизи плиты находится, покрывается противным жирным налетом.

– Это если хозяйка неаккуратная, – заметил Александр Викторович.

– Но потом я увидела весь интерьер и сообразила, что к чему, – договорила Эдита. – Сами полюбуйтесь.

– Такая обстановка была у бабушки моего бывшего мужа, – сказала через пару минут Аня.

– Владимир, как многие наши граждане, отвез на дачу то, что давно следовало выбросить, – усмехнулся Александр Викторович.

– Надо же, у них сохранился телевизор «Рубин»! – восхитилась я.

– Только у него сломался переключатель каналов, – развеселился Валера. – Наверное, они его с помощью пассатижей поворачивали, так мой дед поступал. У советских теликов ручки всегда слабым местом были.

Я не смогла удержать улыбку.

– Кухонные шкафчики, отделанные светло-серым пластиком с узором из розочек, эмалированная мойка, плита «Газоаппарат», холодильник «ЗИЛ» с огромной вертикальной ручкой, которую надо тянуть на себя до щелчка, темно-коричневые венские стулья… В самой большой комнате «стенка», забитая собраниями сочинений классиков, на полу палас, на окнах занавески из парчи и тюль, а в качестве завершающего штриха – пятирожковая люстра производства ГДР. Да я словно в своем детстве побывала! Мой отец упорно копил деньги на машину, поэтому семья ничего нового не приобретала, жила в интерьере, который создала бабушка, когда деду от завода дали отдельную квартиру. Ой, смотрите, в буфете сервиз «Пастушка»! У моих родителей тоже был такой, но пользоваться чашками-тарелками мать не разрешала, говорила: «Парадная посуда для гостей, а мы из простых кружек попьем».

– Слава богу, у моей маменьки был другой принцип, – тоже проявил не свойственную ему откровенность наш профайлер. – Она, наоборот, обычно говорила: «Сашенька, возьми красивый сервиз, положи серебряные приборы, не надо ничего беречь, пользуйся лучшими вещами, и жизнь покажется лучше». Мебель, ковры и все остальное вы рассмотрели, а я хочу обратить ваше внимание на идеальный порядок в доме. Такое ощущение, что невестка ждет в гости вредную свекровь и к ее приходу каждую вещь на место положила. Когда сделаны снимки?

– В пятницу Владимир с Ксенией уехали в семь вечера в поселок, – ответила Эдита, – обещали вернуться в воскресенье к ужину. Но не сдержали обещания. В поселке сотовая связь не работает, Интернета нет.

– Надо запомнить деревеньку, – вздохнула Буль, – идеальное место для моего отпуска.

– Леся решила, что родители не успели все законопатить, поэтому остались на даче дольше, и не забеспокоилась, – продолжала Дита. – Но к обеду понедельника встревожилась, поехала на фазенду. Вот оперативная съемка, сделанная местными полицейскими. Леся стоит у крыльца, показывает дознавателю, как сначала пыталась открыть дверь, а потом разбила окно и влезла на террасу. Судя по тому, что вещи были собраны только в детской, Владимир и Ксения устали, решили рано лечь. Вот здесь показания Леси, зачитываю: «Папа очень аккуратен за рулем, больше восьмидесяти километров в час не ездит. Уехали родители в начале восьмого вечера, время точно помню, потому что, проводив их, села смотреть кино по телику, которое в девятнадцать двадцать началось. В Мошкино они прибыли, наверное, в девять, а если на переезде застряли, то позже. Сторожа в поселке нет, жители на зиму вещи прячут. У нас есть подпол, на нем стоит комод. Если не знать, где люк, то и не догадаешься. Каждую осень самое ценное – посуда, столовые приборы – складывалось в коробки, а те спускались в подвал. Подушки, одеяла, постельное белье, книги, все, что отсыреть может, относилось в соседний дом к тете Варе. У нее, кроме избы, есть гостевой дом, там летом дачники живут. Постройка протапливается. Варвара Сергеевна бесплатно наше имущество берегла, потому что папа ей на зиму много продукции своей фирмы в подарок привозил. Мама и папа не любят зря деньги тратить. Только не подумайте, что они жадные. Им много работать приходилось, поэтому они знают цену деньгам, не даром их получают».

– На снимке дочь Столовых? – удивилась Аня. – Девочка одета просто, если не сказать бедно. Куртка до слез дешевая.

– Зато на ногах угги новые, высокие, – возразил Валерий. – Ты в курсе, сколько они стоят? И с чего ты решила, что пуховик дешевый? Теперь в моде стиль гранж, шмотки как бы мятые, потертые. Вид у них такой, словно прикид до тебя три человека носили и в нем умерли. Пригласил я недавно девушку в ресторан, и она в подобном платье пришла. Мамма миа! Я чуть со стыда не сгорел, испугался, что нас в зал не пустят. Потом выяснилось, что тряпка бешеных денег стоит, с подиума, с Парижской недели моды привезена.

– Дита, увеличь фото девочки, – попросила Аня.

– Ну, и что мы видим? Куртка производства Китая, подделка под известную фирму, не заводская, кустарная, из тех, что нелегалы на коленке шьют, – объявила Аня. – Качество ткани плохое, внутри не пух и даже не перо, а синтепон. Джинсы из сетевого магазина, цена им копеечная. При взгляде на обувь плакать хочется. И шапочка того же уровня. Я бы еще поняла родителей семилетки, которые приобрели такую дрянь, потому что ребенок постоянно растет. Но наряжать так выпускницу школы, девушку шестнадцати лет? Ни в какие ворота это не лезет.

– Судя по фото, Владимир был не просто экономен и рачителен, он скупердяй, скряга, которому жалко потратить деньги даже на собственную дочь. Прямо Гобсек какой-то, – вздохнула Дита.

– Кто? – не поняла Анна.

– Скрудж МакДак, – нашел понятное для нее сравнение Ватагин. – Смотрела мультсериал?

– Да, – кивнула юная Аня.

– Гобсек – имя скряги-ростовщика из повести Оноре де Бальзака «Гобсек», – пояснила Эдита, – оно стало нарицательным для жадин. Хорошая книга. Рекомендую.

Александр Викторович улыбнулся. Аня поджала губы.

– Про Гобсека не читала. Зато я лучший знаток одежды. На Лесе не настоящие угги, подделка за минимальную цену, с мехом плюшевого мишки.

– Обратили внимание, что в избе нет санузла? – продолжал психолог. – И водопровод у них отсутствует. Раковина только на кухне, над ней рукомойник с краном.

Эдита подвигала мышкой.

– В саду стоит зеленая будка.

– Представляю, каково осенью в дождь или ночью шагать в клозет типа сортир, – поежилась Аня. – Да, Владимир был очень прижимистый человек. И жена ему небось под стать. Галина Леонидовна говорила, что пара жила дружно. Следовательно, Ксению не бесила жадность супруга, она ее разделяла.

– Сомнительно, что Столовы проводили целое лето в столь убогом месте, – предположил Валерий. – Наверное, приезжали раза два в сезон на субботу-воскресенье, шашлычок-машлычок. А кайфовали на Мальдивах или в Ницце.

– Нет, – возразила Эдита, – у них даже загранпаспортов не было. Леся свой получила через пару месяцев после кончины родителей. Слетала в Париж на две недели.

– Кто-то девушке правильный совет дал, нельзя зацикливаться на горе, – одобрил Ватагин. – Я заговорил про порядок в доме, но потом мы отвлеклись. Обратите внимание, как аккуратно стоят на окне кружки, из которых пили чай, – все ручками в одну сторону, по ранжиру. Кухонная утварь висит на гвоздиках, кастрюли стоят ровными башнями. Ничего нигде не валяется, занавески во всех помещениях уложены красивыми складками. Их не абы как на ночь задернули, а старательно расправили. Книги на полке в стенке словно солдаты на параде.

– Владимир жадина, Ксения зануда, – сделала вывод Аня. – Жаль Лесю.

– И в гости они в день своей смерти никого не ждали, – сделал вывод Ватагин. – Они приехали вещи на зиму прятать. Легли спать, утром намеревались продолжить. Но! Его брюки убраны в шкаф, пуловер там же на полке, ее джинсы-свитер в гардеробе, тапочки у кровати стоят рядышком. Идеальный порядок! Кто из вас, приехав на дачу, устраивает на вешалке старые штаны, в которых не жалко коробки к соседке в сарай таскать, а? Если честно?

– Я свои просто на пол швыряю, – признался Валерий.

– А вот вам занимательный фоторяд! – воскликнула Эдита. – Владимир, Ксения и Олеся на ежегодном праздновании дня рождения фирмы Столова. Хозяин устраивал корпоратив.

Буль прищурилась.

– Не такой он и скряга, раз сотрудников угощал.

– Первый снимок сделан пять лет назад, – объявила Дита, – последний за две недели до трагедии на фазенде. Найдите пять отличий. Вот семья Столовых приветствует работников в холле клуба.

– Кажется, они из года в год одно и то же помещение арендовали, – отметила Люба, – интерьер одинаковый.

– Платье у Ксении красивое, черное, в пол, – зачастила Аня, – французская фирма «Сандро», не из дорогих, бюджетная, отличное сочетание цена-качество. Но женщина его не меняла, пять лет в одном и том же. Она молодец, не приобрела остромодную шмотку со знаковым принтом, такая один сезон проживет и безнадежно устареет. А черное платье – оно на все времена. Пойди догадайся, когда его сшили, модель-то классическая. Ксения умница.

– Да вы на Лесю посмотрите, – попросила Буль.

Мне стало жалко девочку.

– Она тоже в одном и том же. На первом фото ее розовое платье касается пола, талия не на месте, съехала вниз, а рукава, судя по их толщине у запястья, просто подвернули внутрь. Через два года платье девочке впору, юбка прекрасно сидит, закрывает колени, талия там, где надо. Спустя еще год подол высоко открывает ноги, рукава три четверти, талия снова не там, где положено, но на сей раз поднялась. А в последний раз это уже мини-вариант, руки открыты выше локтя, на груди ткань натянута, как на барабане. Леся маленькая, хрупкая, но она стала подростком, вытянулась, у нее начала формироваться грудь. Девочка выглядит посмешищем.

– Беру свои слова назад, – решительно произнес Валерий. – Такой человек, как Владимир, просто обязан взять на помойке резиновый шланг, типа от клизмы отрезанный, и примотать его к плите проволокой, на той же свалке найденной. Извините, я был не прав. Убийством тут и не пахнет. Они сами себя жизни лишили – с помощью своей любовно культивируемой жадности.

– С Еленой тоже полная ясность, – кивнула Эдита, – вот вам снимок места происшествия.

– Ужас. Нора грязного кролика, – фыркнула Аня.

– Ни один кролик в таком кошмаре жить не станет, – возразил Валерий, – не кухня, а мусорная свалка. Сколько недель Елена ее не убирала?

– Месяц, – предположила Аня.

– Да ты что, – махнула рукой Буль, – год.

– А по мне, так лет десять, – высказала свое мнение Дита.

– На столе пустая бутылка из-под водки «Поле». Она ею отравилась? – спросила я.

– Да, – подтвердила Булочкина.

Я показала на экран.

– В углу батарея опорожненных поллитровок, на всех этикетка «Зажигай-ка».

– Самое дешевое пойло, – поморщилась Буль, – его чаще всего подделывают.

Глава 13

– Странно, однако, – протянула Аня. – «Поле» ведь очень дорогая марка. Элитный алкоголь.

– Ага, ты, оказывается, не только в шмотках сечешь, – ухмыльнулся Валерий, – и в выпивке разбираешься.

Анна убрала упавшую на лицо прядь волос и объяснила:

– Мой отец владеет сетью супермаркетов, в них есть отделы, торгующие спиртным. Дома часто ведут разговоры о поставках, качестве товара, ценах. Да, я не только в одежде понимаю, но и в спиртном.

– Отец? – удивился Валера. – Ты же сирота.

– Я живу вместе с родителями бывшего мужа, – так же спокойно уточнила Аня, – считаю их мамой и папой. Но моя биография не является темой для обсуждения, давайте вернемся к водке. За цену одной бутылки «Поле» можно пару ящиков пойла типа «Зажигай-ка» купить. Тара у «Поля» подарочная, хрустальная, пробка позолоченная. Такую выпивку приносят в подарок на юбилей. Или, скажем, вручают доктору за удачно сделанную операцию.

– То есть профессиональная алкоголичка ее никогда не приобретет, у нее элементарно таких денег нет, – сделала вывод Люба.

Аня посмотрела на меня.

– Еще нюансик. «Поле» в простых супермаркетах не продается. Эта водка представлена исключительно в сети «Мир гурмана», причем только во флагманском магазине, куда обычный покупатель не пойдет. А если заглянет случайно, то, увидев колбасу, за килограмм которой бюджет слаборазвитой страны требуют, сразу убежит.

– В голове у профессионального алконавта работает счетчик, – усмехнулся Ватагин. – Допустим, смотрит он на детскую игрушку и думает: «Ну ее на фиг, мой спиногрыз спичечными коробками позабавится. За деньги, которые я на эту машинку потрачу, литруху взять можно». Выпивоха все измеряет алкоголем. Если его позовут вытолкнуть автомобиль из грязи, обрадуется: «Отлично! Глядишь, на бутылевич получу». Весь его мир вокруг огненной воды крутится. Если бы вдруг у Елены появились деньги, она бы точно приобрела побольше «Зажигай-ка».

– К тому же сомнительно, что опустившуюся бабу могли пустить в очень дорогой магазин, – сказала я. – «Поле» ей кто-то принес.

Буль включила кофемашину.

– Вопрос дня: кто?

Валерий тоже встал и достал из шкафа свою кружку.

– Мать и сын Персакисы хотят найти биологического отца детей Потапа. Зачем мы роемся в грязном белье семьи Столовых?

Я удивилась.

– Ты не понял? Маргарита и Потап категорически не желают, чтобы Беатриса знала: муж и свекровь в курсе того, что она прелюбодейка. Маргарита же объяснила нам: узнав об этом, Би схватит мальчиков и сбежит.

– Потап бесплоден, – подхватила Люба, – наследников от него не будет. Кому передать империю «Приправы Персакис»? Предположим, Беатриса ушла от мужа, тот женился второй раз, новая супруга не будет бегать налево. Откуда возьмутся продолжатели удачного бизнеса? Вот Маргарита и решила воспитывать тех внуков, которые уже есть, и считать их родными. У госпожи Персакис-старшей мысли только о фирме, все остальное – романтическая чушь типа любви и верности – ее не волнует.

– И Потап совсем не Отелло, – заметил Ватагин, – он воспитан авторитарной, рациональной матерью. Не уверен, что он способен на сильные эмоции и отстаивание собственного мнения. У Персакисов всем командует Маргарита.

Валерий аккуратно поставил на стол чашки с кофе.

– Да я все это прекрасно понимаю, не надо мне объяснять, что соль соленая. Но зачем нам Столова?

– Ее дочь Анфиса рождена от того же мужчины, что и сыновья Беатрисы, – терпеливо разъяснила я. – Если мы узнаем имя отца девочки, выясним, и кто «автор» мальчиков. Все просто.

– Совсем не просто, – вздохнула Аня. – Мартина покончила с собой, у нее уже ничего не спросишь. Владимир и Ксения погибли на даче. Елена отравилась фальсификатом, Галине Вороновой подробности личной жизни племянницы неизвестны. Кто у нас из тех, с кем Марта могла откровенничать, остался?

– Леся и Егор, – подсказал Валерий. – Девочке сейчас всего семнадцать. Некоторое время она заботилась о своей бабушке и брате Гене, носила им еду. Вероятно, Елена что-то ей о Мартине рассказывала, могла назвать имя любовника дочери.

– Сомневаюсь, что Марта поделилась этим секретом с алкоголичкой, от которой сбежала. Однако поговорить с Олесей надо, – решила я. – Эдита, найди контакт девочки, завтра с ней встречусь. Вдруг и правда что-то полезное узнаю. Где она живет?

– В родительской квартире, которая досталась ей, как единственной наследнице, – спустя короткое время сообщила компьютерщица. – Еще Леся получила бизнес отца и всю собственность родителей. Но это ерунда. И квартира, и дачка, и земельный участок, и автомобиль – все это не из разряда роскоши. Главное – фирма Столова, ее продукция. Разная недорогая заморозка очень популярна.

– Богатая невеста, – с легкой завистью произнесла Аня. – У меня в ее возрасте было две пары обуви: зимние сапоги и босоножки. Промежуточного варианта не имелось. Леся, наверное, сейчас весь ЦУМ скупила.

– Нет, Олеся другая, – поправила Эдита, глядя на экран компьютера. – У нее кредитка с неограниченным лимитом, и она могла бы после кончины отца и матери кучу денег спустить. Но я вижу лишь весьма скромные траты на продукты, которые куплены отнюдь не в «Мире Гурмана», а в обычном, нет, правильнее будет сказать – дешевом супермаркете. Вот за книги она много отдает. Наверное, хочет учиться за границей, в Гарварде, Кембридже или Оксфорде. Вы знаете, что за названием Оксфорд кроется много колледжей? Это не как наш, скажем, МГУ, то есть не один университет, а множество вузов, среди которых есть и совсем захудалые, мало кому нужные. Если человек говорит гордо: «Я имею диплом Оксфорда», стоит поинтересоваться: «А какой колледж оканчивали?» Вы не поверите, какое количество врунов сыплется, услышав эту фразу. Многие лгуны и не предполагают, что Оксфорд – это почти сорок открытых и несколько закрытых колледжей.

– Спасибо за информацию, – остановил Эдиту Валерий, – с Оксфордом мы все поняли. Но скряга Владимир, нежно любивший каждый рубль, небось отдал девочку в бесплатное учебное заведение.

– Да, но сейчас Леся посещает американско-европейскую школу, – растолковало наше компьютерное чудо. – Она дает прекрасное знание трех языков: английский обязательный, еще два по выбору. Леся занимается испанским и китайским. Девочка настроена весьма серьезно.

– Умно, – похвалил Ватагин, – она взяла самые распространенные в мире языки.

– Похоже, несчастная сиротка собралась поступать в какой-то элитный вуз, – частила Эдита. – Кстати, курсы в АЕШ не из дешевых, но ведь Олеся теперь деньгам хозяйка, тратит их сама.

– И делает это очень разумно, – отметила Люба, – большинство подростков ее возраста, получив доступ к большим средствам, живо накупят шмоток, всякой ерунды, начнут гулять-веселиться, а Леся овладевает знаниями.

– Минуточку! – остановила эксперта Аня. – Ей еще семнадцать, несовершеннолетняя. У нее есть опекун? И кто управляет бизнесом?

Эдита постучала по клавишам и доложила:

– Опеку над Олесей оформил Илья Каравайкин, он председатель правления фирмы, занял место Владимира. А директором предприятия, как и при Столове, является Вадим Миронов.

– У девочки ведь есть кровные родственники? – заметила Буль. – Почему ее отдали под крыло постороннего мужчины?

– Каравайкин Лесе не совсем чужой, – пояснила Дита, – он долгие годы был начальником юридического отдела у ее отца. Работать у Столова Илья начал, когда старший сын Елены только-только зарегистрировал бизнес. Тогда никто и предположить не мог, что крошечное семейное дело вырастет в международного гиганта. Илья знает Лесю с детства. И она ведь уже достаточно взрослая, ей не три года, в данном случае опекунство – формальность. Наверное, девушка сама выбрала Каравайкина. О! А ведь ей буквально через пару дней исполняется восемнадцать, Олеся всего несколько месяцев находилась под его эгидой.

– Странно, что она не предпочла Егора, – удивилась я, – тот все же кровный родственник.

– Эхе-хе, – вздохнул Ватагин, – в жизни нередко бывает, что друзья становятся семьей, а братья-сестры врагами.

– Что-то я запуталась в родственных связях Столовых, – поморщилась Аня. – И вообще никогда докой в них не считалась. Шурин, деверь, свояченица, золовка… Вечно путаю, кто есть кто. Кем Егор приходится Олесе?

– Елена – мать Владимира и Егора, – пустилась я в объяснения, – значит, последний – дядя Леси. Проще некуда. Но давайте повторим. У младшей сестры Галины Леонидовны родилось пять детей: Владимир, Егор, Петр, Роман, Мартина. Рома умер в детском возрасте от тяжелой болезни, алкоголика Петра сбила машина. Владимир отравился газом, Мартина вроде покончила с собой. Сейчас из отпрысков Елены Леонидовны в живых остался лишь Егор. Кто отец ее детей – неизвестно. От одного мужчины они или от разных – тоже неясно. Но мне кажется, что любовников было трое.

– Почему? – удивился Ватагин. – Сварить тебе кофе?

– Спасибо, с удовольствием выпью капучино, – согласилась я. – Тут чисто логическое рассуждение. Владимир – серьезный человек, добился успеха в бизнесе, не пил. Егор кандидат наук, работает в НИИ…

– Пишет статьи в журналы, недавно получил грант от американского университета, – перебила меня Дита. – Довольно большие деньги. Сумма выдана заокеанским фондом, который поддерживает ученых-диабетиков в разных странах. Здоровому человеку на нее нечего рассчитывать, поэтому конкурентов у Егора было меньше, чем у тех, кто подает заявку на финансирование, не имея особых проблем со здоровьем. Но Столов не единственный научный работник с сахарной болезнью, который участвовал в конкурсе. Он победил, сейчас пишет докторскую.

– Какова сумма ежемесячной выплаты Егору? – полюбопытствовал Ватагин.

Эдита показала на экран.

– Читайте. Все вывесила.

– Ох и ни фига себе! – присвистнул, глянув на цифры, Валера. – За что такие офигенные деньги дают? Я тоже не прочь их получать. Можно даже половину, мне хватит. От кого грант? Кто золотыми дублонами швыряется?