Текст книги "Секретное оружие Жар-птицы"

По мысли Коли, это должно было успокоить девушку, но почему-то Сашенька разволновалась еще сильней. Но все оказалось не так уж и плохо. В лес им даже не пришлось углубляться. Их проводники пошли вдоль берега, ориентируясь на приметы, ведомые лишь им одним. Впрочем, все трое двигались вперед весьма уверенно. Назад почти не оглядывались. И казалось, их особо и не заботит, идут ли их новые знакомые вместе с ними.

– Как вы думаете, куда мы идем?

– Пока не знаю, – покачал головой Коля. – Но одно могу сказать: мы с вами движемся в направлении дома Кузьмича.

– Значит, к нему и идем.

Игорь оказался абсолютно прав. Минут через сорок они вышли на берег, где стояли четыре валуна, между которыми примостилось жилище охотника.

– Зачем мы сюда пришли?

– Заходите в дом.

Опасения с новой силой охватили друзей, когда выяснилось, что им предлагают спуститься в погреб. Но лесорубы были настойчивы. И ружья в их руках намекали, что выбора у друзей особенного и нет.

– Эх, надо было бежать от них, пока по лесу шли, – тихонько вздохнул Игорь. – А теперь шлепнут, и поминай как звали.

– И на Кузьмича убийства свалят.

– Два в одном. И от нас избавятся, и от него. Нас на тот свет, его в кандалы.

Когда они спустились в погреб, стало особенно страшно. Темно, сыро, холодно. Сашенька почувствовала, как дрожат у нее коленки и стучат зубы. Ну, вот и все! Прощайте, папа с мамой. Прощайте, дорогой дружок Алладин и хулиган Яго. Никого из них не увидеть Сашеньке вновь. А самое обидное заключалось в том, что Милорадов так никогда и не узнает, что последняя мысль Сашеньки была о нем – единственном, любимом, незаменимом.

И тут в темноте прозвучал спокойный голос Андрея. Голос человека, который и не собирается никого убивать.

– А вот тут есть еще одна дверка, – сказал он. – Вы ее, наверное, не заметили, потому что она за камушком замаскирована.

Камушком он называл огромный валун, который выпирал из стены. Невозможно было даже представить, чтобы им сдвинуть его с места. Даже если они все навалятся, и тогда не сдвинуть. Вон как в землю ушел, больше чем наполовину врос. Нечего даже и пробовать!

Но никто из лесорубов не стал принуждать ни к чему такому наших друзей. Леха пихнул валун ногой, и тот легко откатился в сторону.

– Как? – ахнули друзья.

– Потому что никакой это не камень. Он из пластмассы сделан. Муляж. Мы сначала и сами не разобрались. А потом Васька на него случайно облокотился, он раз, и поддался.

– А что там?

– А вот там самое интересное, – загадочно произнес Леха.

– То самое, ради чего Кузьмич никуда из этих мест не уйдет.

– А всех других выживать станет!

Они зашли, Андрей хлопнул в ладоши, и вспыхнул свет. Он был такой яркий, что в первый момент Сашеньке показалось, что она ослепла. Она стояла, жмурилась, моргала глазами, пытаясь привыкнуть, но у нее ничего не получалось. Из глаз текли слезы, и все же она услышала, как громко и восхищенно ахнула стоящая рядом с ней Алена. Оказывается, эта хитрюга припасла солнечные очки, в которых сейчас и стояла. Это были те самые, с желтыми стеклами, очки, которые они нашли на берегу озера неподалеку от места исчезновения Юльки.

Сашенька заметила, что Игорь тоже внимательно смотрит на Алену в этих очках. Видимо, завидует ее находчивости.

И все же Сашеньке, пусть и без очков, но тоже удалось кое-как рассмотреть место, в котором они очутились. Первым ее чувством было недоумение: туда ли они попали? Это чувство по мере того, как ее глаза привыкали к свету, сменялось настоящим изумлением.

– Это что? – прошептала она. – Где мы?

Вокруг нее громоздились стеклянные шкафы с колбами и ретортами, перегонные кубы и покрытые пластиком столы, предназначенные для проведения на них химических опытов. Имелись тут баночки коричневого и зеленого стекла с туго пригнанными стеклянными заглушками. Все для того, чтобы ни одно вещество не прореагировало бы случайно с воздухом или другим веществом.

Если бы не знать, что они в глуши, за много десятков километров от человеческого жилья и города, то можно было бы подумать, что они где-то в научно-исследовательской лаборатории какого-нибудь химического производства.

– Откуда тут это все?

Озираясь по сторонам, Сашенька постепенно сумела взять себя в руки и осознать, что лаборатория совсем невелика. От силы квадратов двадцать. Но оборудована и оснащена она была на зависть куда более крупным.

– Что тут производят?

Единственный ответ, который приходил на ум, – удалившийся от мира Кузьмич что-то химичит в этой потайной и подземной лаборатории. Может быть, изобретает лекарство от всех болезней. А возможно, пытается провести какой-нибудь новый синтез.

– Я думаю, что все гораздо банальней, – произнес Коля. – Кузьмич же неспроста скрылся от мира и от своей паствы. В первую очередь он бежал от Госнаркоконтроля, который заинтересовался его деятельностью.

Сам заинтересовался или кто-то подсказал? Что-то Сашеньке казалось подозрительным такое совпадение. Коля начинает встречаться с Юлей, которая увлечена Кузьмичом. И у последнего тут же начинаются проблемы, вынудившие его скрыться на долгое время от всех.

– Значит, Кузьмича подозревали в распространении наркотиков?

– Не просто подозревали, а уличили! – поправил Коля. – Своей пастве перед службами в молельном доме он раздавал некие облатки с необычным вкусом, которые приводили людей в состояние религиозного транса. Они также помогали им ощутить эйфорию после богослужений в секте, которую они называли божественной благодатью.

– То есть он сделал из своих последователей обычных наркоманов? Торговал среди них наркотой?

– Нет, не так грубо. Никакой платы за присутствие на религиозном празднике со своей паствы он не взымал. Но так как никакое культовое учреждение не может существовать без щедрых пожертвований, то они – эти пожертвования – в секте Кузьмича многократно превосходили вложенные в производство наркотических веществ средства.

Лесорубы внимательно выслушали заключение Коли и согласились с ним.

– Точно! – заявил Леха. – У матери сосед был, тоже герыч сам на кухне варил. Потом его замели, больше не экспериментирует. Да и сырья нет. А так дело нехитрое, любой справится, но тут, конечно, размах другой.

Размах и впрямь впечатлял. И еще друзьям стало ясно, что никуда теперь Кузьмич от них не денется. Рано или поздно, но он должен вернуться в это место. Туда, где для него сосредоточилась вся его жизнь, где до сих пор ощущался пульс и билось его сердце.

– Ждем! – выразил общее мнение Леха.

И они стали ждать. Наверх никто из них не сунулся, это было основным залогом успеха их задумки. Никакого движения в доме или тем более возле него.

И потянулись томительные часы ожидания. Лесорубы оказались суровыми ребятами. Они запретили зажигать свет, не позволили воспользоваться горелками, чтобы разогреть консервы. Женщинам лишь было позволено в кромешной темноте нарезать колбасы с сыром и наделать из этого бутербродов.

– У меня еще есть масло, – сказала Алена. – Кто хочет с маслом?

С маслом хотели все.

– Вкусно пахнет.

– Ага. Вроде бы цветы такие есть.

Саша тоже получила бутерброд, но прежде, чем укусить, понюхала его. Пахло и впрямь душисто, но запах ей показался знакомым. Жасмин или сирень, что-то очень знакомое. Где она чувствовала этот аромат? И тут Сашеньку осенило.

– Ты чем им булки мажешь! – прошептала она Алене на ухо. – Это же Юлькин омолаживающий крем для лица!

Алена ойкнула:

– Ой! Наверное, я в темноте перепутала банки!

И тут же заметила, что мужчинам всем угощение нравится.

– Отдай им мой бутерброд, я что-то его не хочу.

– Намажь крем себе на лицо, – предложила Алена. – Или хотя бы на руки. Не пропадать же добру! Знаешь, какой он дорогой!

– Нет. Спасибо. Никакого желания нет умащаться. И советую тебе хранить в тайне от мужиков, чем ты их тут угощала.

Но Аленка в ответ лишь хихикнула:

– Зато представь, какие мужики будут изнутри гладкие. Все ненужные складочки у них в кишечнике разгладятся. Моя тетя на лицо сметану мазала и даже майонез, а тут наоборот получается. Органы пищеварения у мужиков полностью омолодятся. Печень, поджелудочная – все помолодеет, а им это нужно, при их-то образе жизни. Да они нас еще благодарить будут!

– Не нас, а тебя. Я к этому кулинарно-косметическому шедевру не хочу иметь никакого отношения.

Сашенька была невесела, у нее болело сердце за оставленного на улице Локки. Но лесорубы были непоколебимы. Никаких собак, щенков и тем более молодых волков в лаборатории не будет. И печального волчонка оставили снаружи. Сашеньке казалось, что она слышит его плач даже сквозь толщу земли и стены дома. И когда она была уже готова наплевать на все запреты и пойти за ним, к ним все-таки пожаловал Кузьмич.

Глава 6

Он и тут проявил свою оригинальность. Они-то все ждали, что он спустится к ним сверху, тем же путем, каким попали сюда и они. А копошение раздалось где-то у дальней стены. Там сидел Леха, который как раз дожевывал кусок хлеба с кремом от морщин, когда рядом с его рукой кто-то поскребся. От неожиданности Леха чуть не свалился со своего стула, но удержался и сумел сохранить тишину и относительное спокойствие. Благоухая сиренью и жасмином, он застыл в ожидании появления долгожданного гостя.

Кузьмич появился словно бы ниоткуда. Внезапно в темноте кто-то хлопнул в ладоши, тут же загорелся свет, и все увидели, что перед ними маячит фигура отшельника. По примеру Аленки все заблаговременно нацепили темные очки. А вот у Кузьмича очков не было, поэтому он стоял, ослепленный светом, и ровным счетом не понимал, что угодил не к себе домой, а попал в ловушку.

– Привет, дорогой! – произнес Леха таким тоном, что у всех побежали мурашки по спине.

Кузьмич дернулся, он сориентировался быстро и попытался бежать, но лесорубы были начеку. Они мигом предотвратили побег через еще один запасной лаз, которых в этом подвале оказалось большее количество, чем они могли предполагать. И Кузьмичу все-таки пришлось усесться на тот самый стул, с которого совсем недавно встал Леха.

Пока лесорубы объясняли Кузьмичу, как глупо с его стороны было бегать от них по лесу, который им всем знаком с детства, Сашенька заглянула в тот лаз, которым пришел Кузьмич.

Алена возникла рядом:

– У-у-у! Как тут темно и тесно!

Лаз и впрямь напоминал кротовью нору. Ни света, ни удобств. Кузьмич прокопал его исключительно в целях безопасности. Всякий дикий зверь, уважающий себя и свою безопасность, имеет как минимум один запасной выход из своей норы. А лучше так два или даже несколько. Снаружи эти потайные ходы всегда бывают замаскированы кустом или камнем и практически неразличимы. Зато ими в случае опасности могут воспользоваться все обитатели подземного жилища.

Внезапно в тоннеле раздалось какое-то пыхтение. К ним явно приближался еще кто-то. Но прежде чем девушки успели испугаться, им навстречу высунулся любопытный влажный нос, а затем показалась и вся голова. Это был Локки, страшно соскучившийся без своих друзей и теперь мечтавший добраться до них и облизать каждого по очереди и всех вместе разом.

– Тебе сюда нельзя. Иди! Иди назад!

Но Локки отказывался пятиться задом, он хотел к ним. С огромным трудом девушкам удалось затолкать Локки назад в тоннель. Они закрыли отверстие, и разочарованию волчонка не было предела. Он так спешил к ним, так радовался, а они не хотят его видеть. Как тут не заплакать от обиды!

– Да пустите вы уже его!

Обрадованный Локки влетел в подвал, облизал всех с головы до ног, но устроился рядом с Колей. Пока Сашенька с Аленой любовались лазом и встречали-провожали маленького Локки, лесорубы сумели договориться с Кузьмичом до полного взаимного понимания. Тот извинился за свое поведение и пообещал, что впредь будет вести себя примерно, а в качестве искупления выставит угощение для всей компании.

– Ох, не верю я тебе.

– Небось какую-нибудь пакость задумал.

– Ну да уж ладно. Живи мирно, коли приперся в наши края.

– А вы меня в полицию не сдадите? – жалобно проблеял Кузьмич.

– Нам к твоей деятельности и персоне привлекать внимания нет никакого резона. Нам тут посторонние не нужны.

– Будешь регулярно выплачивать нам за аренду.

– И за охрану заплатишь!

Повеселевший Кузьмич, которому явно наскучило бродить по округе, не имея возможности вернуться в родной дом, был согласен и на аренду, и на охрану.

– Договорились! – радостно воскликнул он.

– Но это еще не все.

– А что еще?

– Вопросик к тебе насчет девчонки имеется.

– Какой девчонки?

– Вчера у тебя дома гостья была.

Кузьмич не стал отказываться и кивнул:

– Была.

– Где она?

– Так она давно от меня ушла.

– Куда?

– Это у Косого спросить надо.

– Гришки?

– Ага. У него самого. Она с ним ушла.

Лесорубы переглянулись:

– И чего это такой городской крале с нашим дураком Гришкой понадобилось идти?

– Так она же не к нему в гости отправилась. Она все твердила, что ей в город надо. Ну, Гришка и пообещал, что отведет ее к дороге, где она сможет попутку до станции поймать. Она денег ему посулила, а Гришка до денег всегда жадный был.

– А с чего это ей вдруг в город понадобилось так срочно?

– Не знаю я. Вы у Гришки обо всем спросите. Она с ним договаривалась, а я ее и не слушал почти. Испугался очень, когда она появилась. Как чувствовал, что через эту девку конец всей моей спокойной жизни пришел.

Коля нахмурился и спросил:

– А что же, разве ты ее не узнал?

Кузьмич очень удивился:

– А что? Должен был?

– Она же к тебе за духовным просветлением одно время бегала.

– А-а-а… Вон оно чего! А я всю голову себе сломал, все пытался понять, откуда мне ее личико знакомо. Но она мне ничего о нашем прежнем знакомстве не сказала.

– Не узнала?

– Да она по сторонам особо и не смотрела. Напугана была очень.

– Чем вы с Косым ее так напугали? – разозлился Коля. – Вы ее обидели? Если вы что-нибудь ей сделали, то я вас…

– Да не ерепенься ты! Ничего мы ей не делали, она такой уже к нам заявилась. Напуганной. Что-то она там Косому объясняла, что случайно узнала страшную тайну, что-то такое увидела в лесу, нашла что-то – и теперь она знает, кто убийца, и надо ей эту правду срочно донести до соответствующих инстанций в городе. Косой ее слушал, пока я с обедом возился. Вообще-то он ко мне в гости пришел, продукцию свою принес, только мы с ним пробу снять хотели, а тут эта девица в мою дверь ломится. Весь настрой нам перебила. «Помогите, – голосит, – люди добрые, до станции добраться очень нужно!» И деньги сует. И часы с руки снимает. Нам это все тут в лесу без надобности. Но деньги Косой согласился принять. Он еще не до конца от мирской суеты очистился, деньги еще над ним власть имеют.

– А над тобой уже нет?

– Мне в этом уединении открылась правда жизни, – скромно произнес Кузьмич. – Не нужно никуда спешить, не нужно ни за чем гнаться, счастье – это душевное равновесие, а оно возможно только в том случае, если на душе покой. Деньги покоя не дают. Когда их имеешь, все больше и больше хочется. У меня были, я знаю.

– Ага, то-то оно и видно, как ты от денег отказываешься. Ты бы хоть в каком другом месте, а не в этой своей лаборатории врал!

– А что лаборатория? Я тут исследую различные свойства трав и кореньев. Удалился от мирской суеты и веду тихую научную работу.

Друзьям некогда было разбираться, чем занимается Кузьмич. Им было нужно найти Юлю.

– И где сейчас твой Косой?

– Наверное, дома уже у себя. До дороги он девчонку за пару часов обещал доставить. Я его вообще-то назад ждал, мы с ним так и не пообедали. Он сказал, что к ужину вернется, да так и не вернулся.

– Как до этого Косого добраться можно?

– Только по озеру. Пешком туда к нему дороги нет.

– У тебя лодка есть?

– Плот имеется.

Плот оказался весьма солидной и надежной конструкцией, которую лесорубы разглядывали долго и с таким вниманием, что Кузьмич снова занервничал. И было отчего.

– Что-то бревна очень уж знакомые, – сказал Леха, пока Андрей с Васей молча пялились на отшельника, взглядами призывая того к откровенности. – Уж не наши ли ты бревнышки к себе перетаскал?

Глаза у Кузьмича забегали. Один убежал вправо, другой влево, потом встретились и снова разбежались. Наблюдать за ними было очень интересно.

– Я все возмещу! – быстро воскликнул он. – С меня за бревна еще причитается!

– Ох и жук ты! – восхитился Андрей. – С тобой ухо востро держать надо. Что ни приколочено, всему мигом ноги приделаешь. Тебе зачем плот-то понадобился?

– Так для путешествий. Скучно же на одном месте все время сидеть. А по болотам не нагуляешься. Косой дорожки знал, а я не рисковал в лес глубоко соваться.

– И правильно делал, – согласился с ним Андрей. – В этих местах в разное время много чужаков сгинуло. Дед рассказывал, как в их деревню отряд фашистов пришел. Тоже просили дорогу до станции указать. Прадед их за собой и повел.

– И что?

– Прадед на другой день вернулся, а фашистов тех больше никто не видел.

– Значит, уехали, – предположила Сашенька, внимательно прислушивающаяся к разговору.

– Так-то оно так, только в той стороне, куда их прадед увел, никакой железки тогда не было, да и сейчас ее там нет.

– Куда же фашисты тогда делись?

И тут Сашенька осеклась, потому что сообразила, каков был конец у вражеского отряда.

– Вот и кумекайте куда, – хмыкнул Андрей с таким многозначительным видом, что Сашенька тут же заявила, что они все по воде поплывут, а в лес больше не сунутся!

Плот был большой, он оказался способен выдержать вес сразу нескольких человек. Куда там жалкой моторке Игорька. Плот плавно покачивался в небольшой заводи, и на него спокойно загрузилось шесть человек. Локки был первым, кто оказался на плоту. Он деловито обнюхал все бревна, изучил их вдоль и поперек, а затем принялся встречать гостей, приветствуя каждого радостным помахиванием хвоста и тявканьем. Глядя на его ужимки, совершенно не верилось, что с ними плывет молодой волк.

– Он же совсем ручной.

– Молодой еще и глупый.

Но Сашеньке казалось, что для дикого зверя, выросшего в лесу и никогда не видевшего человека, Локки ведет себя очень странно. Либо он совсем дурачок, который не умеет даже различить опасность, но это вряд ли, иначе звереныш просто не дожил бы до своего возраста. В дикой природе все происходит быстро. Если слаб и не умеешь прятаться, то прощайся с жизнью. А Локки из детского возраста умудрился перекочевать в подростковый. Значит, какие-то понятия об осторожности все-таки имел.

– Мне кажется, что он изначально жил вместе с человеком.

– Тут на озере, кроме нас и Косого, никто не селится. Ну, и еще Кузьмича теперь.

У Кузьмича жил Муха – волкособ, но тот, несмотря на половину собачьей крови в своих жилах, до сих пор предпочитал прятаться где-то в чаще леса, явно опасаясь чужаков, окружавших его хозяина. А вот Локки никого не боялся. Ему даже, чем больше народу, тем было лучше и веселей.

– Нет, вы тут ни при чем, – сказала Сашенька. – Малыша Локки я встретила на другой стороне озера.

– Тогда его могли притащить с собой сумасшедшие из города.

– Какие еще сумасшедшие? – насторожилась девушка.

– Нам сказывали, что какие-то ряженые в наши края прикатили.

– Кто это?

– Фольклористы.

– Кто?

– Ну, переодеваются в старинную одежду, песни поют и хороводы водят.

– А-а-а… Теперь поняла. И далеко до них отсюда?

– Приехали они в Плетнево, это километрах в десяти от озера, если с той стороны, где ты встретила волчонка. Но сходки с хороводами у них бывают еще ближе. Они себе поляну облюбовали, раньше там фермер сено заготавливал, а пару лет назад сдал в аренду этим ряженым. Говорит, что двух зайцев убивает. И денежки капают, и траву они ему теперь косят сами. Мужики косы в руки, бабы грабли – и вперед, на покос. Весь день косят, вечером поют. Это им для духовного пробуждения такой необходимый ритуал. Возвращение к истокам, так это у них называется.

– Могли бы просто в деревню переехать.

– Нет, в деревню – это для них слишком просто. Да и в деревне каждый день косить да пахать нужно, а не раз или два в год. Когда каждый день, то это уже не развлечение, а работа. Так работать они не желают. Но я это к чему говорю?

– К чему?

– А к тому, что среди ряженых много таких… с приветом, которые могли бы себе волка завести. С них бы сталось. Диких кошек люди у них видели.

Плот постепенно загружался желающими. Один, второй, третий пассажир. Плот даже не дрогнул. Лишь после того, как шестым забрался Коля, бревна плота слегка ушли в воду. Тем не менее Коля отказался оставаться, ему не терпелось отыскать свою Юлю. А Кузьмич нашел, что подобное состояние плота отнюдь не критично.

– Погода спокойная. Ветра или волны на озере нет. Доплывем и с таким грузом. Но все-таки ты, парень, хорош очень жрать.

Коля насупился, а Сашенька поспешила разрядить атмосферу, спросив у сопровождающего их Андрея:

– А чем этот ваш Григорий Косой занимается?

Андрей не ответил. Сашенька спросила погромче, но это ничуть не помогло, потому что Андрей резко ослеп и совершенно перестал видеть девушку. А Кузьмича настигла такая же внезапная глухота. Поняв, что про род занятий Гриши Косого ей придется узнавать где-то в другом месте, Сашенька замолчала.

Плыть им пришлось недолго. Полчаса – и они свернули на крохотную протоку, о существовании которой Сашенька бы никогда и не догадалась, потому что оная совершенно скрывалась в зарослях. Но через них оказался проложен водный путь, по которому они и достигли жилища Косого.

Если до сих пор друзьям казалось, что самый странный и удивительный дом они видели у Кузьмича, то теперь они вынуждены были взять свои слова обратно. Нынешний дом светился в лучах заходящего солнца нежным зеленоватым бутылочным цветом. И в этом не было ничего удивительного: он и был сложен из пустых стеклянных бутылок.

– Это что?

– Это дом.

Строение было приземистым, от силы метра два вместе с крышей. Окон у него не было вовсе. Зачем? И так достаточно света проникало через горлышки бутылок. И на его плоской крыше был уложен толстый слой дерна, который неплохо защищал жилище от протечек и непогоды. Сейчас травка уже вовсю зеленела, в ней виднелись веселые неистребимые одуванчики, а сборку даже выросла крохотная кривобокая елочка.

Дверь тут была всего одна, и она была открыта настежь. Увидев ее, Андрей замер на месте:

– Не нравится мне это.

Но Коля уже рванул вперед:

– Юля! Юленька! Ты где?

Он забежал в дом, но тут же выскочил с выпученными глазами.

– Там… Там… Там какой-то мужик мертвый!

Андрей с Кузьмичом вслед за Колей забежали в дом. Назад они вышли спустя несколько минут, выглядели оба очень мрачно:

– Это Косой.

– Кто-то его порезал.

– Как – порезал? – ахнула Сашенька.

– Обыкновенно. Ножом.

– Кто мог это сделать?

Мужики переглянулись:

– Тело уже совсем холодное.

– Окоченел весь.

– Значит, давно он тут сидит.

– Где… где моя Юля?

Коле было не до трупа. Он забегал вокруг дома, пытаясь отыскать следы своей любимой.

– Юля! Юленька! – кричал он. – Отзовись!

Андрей крякнул:

– А не могла ли эта ваша Юля нашего Гришку и порезать?

– Нет! – воскликнула Сашенька, очень возмущенная одной возможностью такого предположения. – Конечно, нет!

– А почему?

– Не могла, и все! Почему вдруг такие подозрения? Может, это вообще самоубийство!

– Ага! – хмыкнул Андрей. – Щаз!

– У него нож под лопатку вогнан, – сообщил Кузьмич. – По самую рукоятку. Ты сама можешь так изогнуться?

Сашенька вынуждена была признать, что такая гимнастика ей недоступна.

– А Гришка тем более не мог. Он человек в возрасте. У него помимо косоглазия еще куча сопутствующих болячек имелась. Ему не до наклонов и изгибов.

К этому времени Коля уже набегался. Он был мужчиной тучным, быстро запыхался, устал. И к тому же убедился, что нигде возле дома Юлиных следов нет.

– Я хочу осмотреть дом!

– Смотри, кто же тебе мешает!

И Коля вошел внутрь. Сашенька и Алена последовали за ним. Только Игорь остался снаружи, он сказал, что его такие вещи не интересуют и крови он с детства боится. А вот Сашенька пошла и внимательно осмотрела внутри все, что ей казалось важным. А важным казалось многое. До нее только сейчас дошло, что они находятся на месте преступления.

Гришка Косой умер не сам по себе, его убили. Всадили ему в спину нож. А значит, нужно четко фиксировать все, потому что неизвестно, когда удастся прибыть полиции на это место. Может, к тому времени все следы, оставленные убийцей, будут уже уничтожены.

Труп сидел, привалившись к столу. Видимо, Косой не подозревал об опасности. Спокойно занимался своими делами, писал этикетки, когда к нему сзади подкрался убийца.

Коля заглянул в лицо трупу и отшатнулся:

– Ох, ну и рожа!

– Не говори так! Он может обидеться.

– Смерть никого не красит.

Но и при жизни красотой Гришка Косой не блистал. Левый глаз его смотрел куда-то под переносицу, за что он и получил свое прозвище. На вид ему было лет пятьдесят. Был он худ и выглядел болезненным. Редкие волосы прилипли к черепу. Острый худой нос еще сильней заострился и смотрел в пол, словно указывая на что-то, одному Косому ведомое. Одет он был плохо, да и вся обстановка в этом доме указывала на крайнюю степень бедности и даже нищеты.

Единственной вещью, которая радовала глаз, была большая печь, сложенная из кирпичей. Она была так велика, что занимала собой почти все пространство дома. К тому же печь была замысловатой конструкции, суть и предназначение которой Сашенька никак не могла взять в толк, пока ей не растолковал Коля.

– Он же тут самогон варил!

– Догадались, да? – буркнул Кузьмич. – Не хотел говорить, но раз уж сами смекнули… Да, самогон.

– И самый лучший во всей округе, – одобрительно добавил Андрей. – У него даже своя печать была. Косой на бутылку капал сургуч, а на него ставил оттиск – косой глаз. Знак качества Гришки Косого. Первач у него шел под девяносто градусов. Самогон всегда был прозрачный, словно слеза. А кроме самогона он изготавливал еще и коньяки, и бренди, и всевозможные настойки: на зверобое, на полыни, на бруснике, на орехах, на калгане…

– Достаточно, мы поняли, что покойный был профессионалом своего дела.

– Всегда держал марку! Гордился своим мастерством. Готовый товар он держал в сарае за домом. Надо туда наведаться.

И Андрей ушел, труп хозяина его интересовал куда меньше, чем склад с готовой продукцией маленькой винокурни в лесу. Алена ушла посмотреть, как там Игорь. А Сашенька с Колей остались наедине.

– Посмотри на нож, – прошептал ей Коля. – Ты его узнаешь?

Сашенька взглянула, и душа у нее ушла в пятки. Точно таким ножом Коля вскрывал банки с консервами.

– Это же твой нож!

– Нет, мой нож у меня. – И Коля потянул за темляк и извлек из кармана свой нож. Он был в полном порядке.

– Но…

– Я на выставке купил два похожих ножа. Тот, что побольше, я оставил себе. А маленький нож я изначально брал для подарка, его я подарил Юле.

– Хочешь сказать, что убийство совершила Юля?

– Не обязательно. Если Кузьмич не врет, то Юля предлагала им за услуги проводника все, что у нее при себе было. Могла отдать и нож.

Эту версию подтвердил и Кузьмич, вызванный для объяснений.

– Да, нож у девчонки тоже был. Косой им заинтересовался, взял его себе в качестве оплаты услуг проводника.

– Нож ее тут, а где же Юля?

– Мы смотрели вокруг, – развел руками Кузьмич. – Но ее нигде нет. Похоже, если она тут и появлялась, то давно ушла.

Тем временем на улице Андрей развил бурную и кипучую деятельность. Он таскал к плоту бутылки, канистры и фляги самых разных форм и размеров.

– Косому это все равно уже не пригодится, – пояснил он. – А без присмотра такое сокровище оставлять тоже нельзя. Так что будет только справедливо, если мы заберем весь товар себе. У нас он будет под надежной охраной.

Одна бутылка привлекла к себе внимание Сашеньки.

Она подошла ближе и попросила:

– Можно взглянуть?

– Только не разбей, – предупредил Андрей. – Это элитный алкоголь.

– Откуда ты знаешь?

– В таких бутылках Косой держал только что-то действительно стоящее. Видишь, какая красивая тара? В такую бутылку рядовое пойло разливать не станешь.

Бутылка и впрямь была хороша. Это было не конвейерное поточное производство стеклотары. Такую бутылку было не стыдно поставить куда-нибудь на видное место и потом любоваться ею. Она была вся опутана разноцветными стеклянными нитями, создающими эффект паутины.

– И много у Косого таких бутылок?

– Таких немного. Он их очень берег и старался продавать напитки в них только своим, с условием возврата тары.

– А где он их брал?

– Из воды.

– В каком это смысле?

Андрей ухмыльнулся, но ответил:

– Живет в наших краях один чудак, мы его зовем Робинзоном. Поселился на острове, отгрохал там себе огромный дом. Вот он эти бутылки себе где-то и заказывает. Не знаю, что там в них ему привозят, но потом он их выбрасывает прямо в озеро. Они вниз по течению спускаются и плывут к Косому, а тот их подбирает. Ну а чего? В зАмке они все равно уже не нужны, раз от них избавились?

– Как ты сказал? В зАмке?

– Ага. Дом на острове – настоящий зАмок!

Вот оно что! Не в замкЕ, оказывается, находится неизвестный, попавший в беду человек, пославший записку с просьбой о помощи в цветной бутылке. Не в замкЕ он сидит, а в зАмке! Сашенька неправильно поняла и отмахнулась от просьбы о помощи. А выходит, что береста в бутылке вовсе не розыгрыш. И в зАмке держат пленника, который пускает в озеро бутылки с записками и призывами о помощи. Какая-то мысль промелькнула в этот момент в голове у Сашеньки, мысль очень важная, но додумать девушке не позволил шум мотора.

Кто-то несся по озеру на моторной лодке. Это могла быть вернувшаяся с подмогой Юля или другие люди. В любом случае их можно было попросить о помощи.

И Сашенька рванула к берегу, голося, что есть мочи:

– Стойте! Подождите!

Увы, та крохотная протока, по которой они добрались до жилища Косого, слишком далеко отходила от озера, докричаться оказалось невозможно. Слабый Сашенькин голос относило ветром в сторону. Да и звук мотора заглушал все другие звуки. К тому же бежать приходилось прямо по сухим камышам, что затрудняло дело. И когда она добралась до берега озера, то моторка уже давно скрылась из виду.

Сашенька смотрела в ту сторону, откуда еще слабо раздавался шум мотора, и отчаяние овладевало ею.

– Да что же это такое! – воскликнула она. – Что тут делается!

Увы, ответом ей было лишь воронье карканье. Сашенька повернула голову на звук и увидела, что она не одна. На старом сухом дереве сидела парочка необычайно крупных черных ворон, которые с ехидством наблюдали за попытками девушки дозваться до помощи.

– Кар-р! – сказала одна ворона.

– Кар-кар! – подтвердила вторая.

Сашеньке стало обидно.

– Расселись тут! – крикнула она воронам. – Лучше бы помогли!

Вороны пристально на нее уставились. И как показалось Сашеньке, задумались. Девушка пошарила в кармане. Так, что же у нее есть? Ага, завалялась сдобная булочка. Пусть от долгой носки она стала больше похожа на лепешку, но вороны вряд ли часто пробуют сдобу, для первого знакомства и такое угощение им вполне сгодится. Сашенька извлекла шуршащий сверток и с удовольствием убедилась, что птицы не сводят с него глаз.