Текст книги "Доисламская история арабов. Древние царства сынов Востока"

Александр

Вряд ли необходимо перечислять события, показавшие греческому миру слабость Персии, и причины, приведшие к нападению на нее Александра. В сражении при Иссе в 333 г. до н. э. он разгромил Дария III, который бежал с поля боя. А при Арбеле в 331 г. до н. э. Александр нанес ему второе поражение, вскоре после которого Дарий был убит. Теперь Александр стал хозяином Персидской империи, и его экспедиция в Индию, по сути, была визитом монарха в восточную сатрапию, которая к этому времени стала наполовину независимой. В этой экспедиции он прошел по территории, которая была, по крайней мере номинально, частью Персидского царства, и его завоевания вернули под контроль центрального правительства те провинции, которые при слабых монархах были предоставлены сами себе. После покорения Бактрии он в 327 г. до н. э. пересек Гиндукуш и в следующем году вышел к Инду. При этом он не исследовал новые пути, а заново открывал персидские маршруты, которые перестали использоваться. В соответствии с прецедентом, созданным Дарием I, он вернулся обратно по суше и послал флот вниз по Инду, чтобы тот следовал в Персидский залив.

Путешествие Неарха, отвечавшего за флот на Инде, дано Аррианом и является нашим самым ранним описанием морского пути между Индией и Персидским заливом. Неарх следовал вдоль побережья Индии и Белуджистана. Обычно он каждый вечер сходил на берег и проводил ночь в лагере. Из Масарны, что на побережье Гадросии (Гедросии), он использовал лоцмана. Сказано, что путь не был трудным и названия мест были хорошо известны. Это показывает, что прибрежный маршрут тогда был хорошо знакомым и пользовался предпочтением. Люди понимали, что можно обогнуть Аравию и войти в Красное море, и Александр выделил для этого людей, но они не продвинулись дальше мыса, что напротив берега Кармантии, и больше не делалось попыток исследовать Аравию или Аравийское побережье.

Раздел империи Александра

Безвременная смерть Александра не позволила укрепить его владения, и началась война между соперничающими военачальниками. Она дала возможность самым удаленным сатрапиям обрести независимость. К 315 г. до н. э. греческому правлению в Пенджабе был положен конец. Греческие военачальники поделили между собой империю Александра, и азиатские провинции достались Селевку Никатору (312–280 до н. э.), который в 312 г. до н. э. попытался вернуть индийскую сатрапию.

Тем временем ситуация в Индии изменилась, и началось индийское проникновение на запад. Такова была реакция на восточное продвижение эллинизма при Александре. На северо-западе Индии поднялась империя маурьев, основанная Чандрагуптой. Македонцы не смогли навязать ей свое господство и потому заключили союз. Чандрагупта взял в жены принцессу из Селевкидов и принял греческих послов, среди которых был Мегас-фен, охарактеризовавший Индию. К сожалению, до нас его труд дошел только в цитированиях других авторов.

За несколько веков до вторжения Александра в Индии распространился и занял прочные позиции буддизм. От Мегасфена нам известно, что «есть индийцы, которые поклоняются Будде и почитают его, как бога». Брахманы (они же брамины) имели строгие кастовые правила и не любили чужеземцев. Но буддистам такое отношение было чуждо, и они всегда проявляли дружелюбие к иностранцам. Чандрагупта основал империю, узурпировав трон Магадхи (Бехар), и стал правителем всей Индии. Из-за низкого происхождения его презирали брахманы, и потому он обратился к буддистам. Его внук Ашока, современник Антиоха II, был рьяным буддистом, провел третий собор буддистской церкви, на котором было решено послать миссионеров для пропаганды буддизма в другие страны. Воспользовавшись преимуществом общения с греческим миром, он отправил миссионеров через владения Селевка в районы, расположенные за ними. Храмы в пещерах и наскальные рисунки, найденные в Индии и Афганистане, в основном связаны с этим всплеском миссионерской активности, а надписи Ашоки на языке пали – их известно тридцать шесть – самое раннее свидетельство семейства индийских языков, которое начинается с санскрита и заканчивается урду. Они, вероятно, были созданы под влиянием Дария и персов. В них мы находим упоминания об Антиохе, Птолемее, Антигоне (Гонат Македонский), Магасе Киренском и Александре – возможно, том, что правил в Эпире. Обширная буддистская миссионерская деятельность стала возможной благодаря существованию наземного пути вокруг Центральной Азии. Следует предположить, что по этому пути отчасти проникало индийское влияние – или через Аравию.

Очевидно, во времена Ахеменидов и Селевкидов наземный маршрут через Азию был хорошо известен и активно использовался. Он являлся проводником знаний и товаров из Индии. Несомненно, общение сдерживалось восстанием в Бактрии около 250 г. до н. э. и в Парфии в 248 г. до н. э., в результате чего за несколько лет до смерти Ашоки появилась сильная азиатская держава к востоку от Тигра. Путь продолжали использовать, хотя парфяне его не контролировали.

Птолемей и Красное море

Морскую торговлю с Индией активно поддерживали египетские правители Птолемеи, которые ни на минуту не забывали о том, что наземный маршрут находится в руках их заклятых врагов, Селевкидов из Сирии. Птолемей Филадельф (ок. 274 до н. э.) сделал многое для ее развития. Он восстановил дорогу из Коптоса до побережья Красного моря, построил или реконструировал старый порт Косейр, который переименовал в Беренику, и еще один порт Миос-Гормос – немного севернее на том же побережье. В основном люди предпочитали плавать по Нилу и использовать дорогу к побережью, а не сталкиваться с опасностями путешествия по Красному морю. Таким образом, когда порт Береника был открыт, он сначала стал очень популярным, а потом пришел в упадок, потому что была открыта дорога между Коптосом и Миос-Гормос, и путешествие по ней стало занимать семь дней, в то время как до Береники – одиннадцать. Говорят, что Птолемей Филадельф проложил ее от Коптоса до побережья для использования своей армией и разместил вдоль нее резервуары с водой и места отдыха для тех, кто следует пешком или на верблюде. Во времена Страбона практически все товары из Индии, Эфиопии и Аравии везли в Коптос, город, который Страбон назвал «знакомым и египтянам, и арабам». Тем не менее многие предпочитали использовать Красное море, и для них Птолемей восстановил и очистил царский канал, который соединял Пелузийский рукав Нила с портом Арсинои, что возле современного Суэца. Строительство этого канала было начато еще Сесострисом, но впоследствии было заброшено, и канал полностью занесло. Дарий делал попытки его восстановить, но канал был снова заброшен и возрожден только Птолемеем. Страбон писал: «Существует другой канал, впадающий в Красное море и в Аравийский залив вблизи города Арсинои, который иные называют Клеопатридой. Он протекает через так называемые Горькие озера, которые прежде действительно были горькими, но когда вышеупомянутый канал был около 742 г. до н. э. проведен, состав воды в них изменился от примеси речной воды; теперь они изобилуют рыбой и водяной птицей. Канал был прорыт Сесострисом первоначально еще до Троянской войны; некоторые, однако, утверждают, что это дело сына Псамметиха, который только начал работы и затем умер; позднее за это взялся Дарий Первый, который унаследовал производство работ. Но под влиянием ложного представления он бросил уже почти законченную работу, ибо его убедили, что Красное море лежит выше Египта, а если прокопать весь промежуточный перешеек, то Египет будет затоплен морем. Тем не менее цари из рода Птолемеев прокопали перешеек и сделали пролив запирающимся проходом, так что можно было по желанию плыть беспрепятственно во Внешнее море и возвращаться обратно». Кроме этого, Птолемей Филадельф основал колонии на Африканском побережье и в Диоскордии (Сокотра). Но этот остров оставался покорным царю страны ладана (Перипл, 31).

Торговые грузы Восточной Африки прибывали на побережье и выгружались в одном из портов – Береника, Миос-Гормос и Арсинои. Грузы из Аравии и Индии прибывали морским путем из Леуке-Коме в один из упомянутых портов. Индийская морская торговля была сосредоточена в руках арабов, и Птолемеи не пытались в нее вмешиваться. Они только хотели усовершенствовать мореплавание по Красному морю и облегчить перевозки с юго-запада Аравии в Египет. Нам известно о некоторых авантюрных и предприимчивых греках, которые использовали маршрут через Индийский океан, который был известен западному миру. Если верить Страбону, некоторые мореплаватели время от времени совершали рейсы из египетских портов в Индию, но чаще они оставляли судоходство в Индийском океане арабам или индусам. Следует, конечно, помнить, что арабы юга были – и есть – людьми моря, в отличие от их северных собратьев.

При Птолемеях Красное море было хорошо исследовано и знакомо греческому миру. Раннюю информацию о Южной Аравии нам сообщил ботаник Теофраст (ум. в 287 до н. э.) – аккуратный и достойный доверия наблюдатель, имевший дело с ладанниками Аравии.

Более полный рассказ о Красном море и южноаравийских царствах можно прочитать у Эратосфена (ум. в 196 до н. э.), библиотекаря из Александрии и увлеченного собирателя информации. Ему была известна форма Аравии, направление внутренних торговых путей, соединявших Хадрамаут с Геррхой на Персидском заливе и Тихамой на заливе Акаба. Судя по всему, он получал информацию об Индии и Персии от сирийского чиновника по имени Патрокл, служившего на востоке. К сожалению, этот труд не сохранился, но он нам частично известен по цитатам Фотия и Страбона. К концу II в. до н. э. грамматик и историк Агатархид, учитель Птолемея (Сотера), дал описание Красного моря в пяти книгах. Длинные отрывки из первой и пятой книг есть в трудах Фотия и Диодора Сицилийского. Следует помнить и об Артемидоре, жившем около 100 г. до н. э., который был путешественником и географом и сумел исправить некоторые утверждения Эратосфена. Страбон, Диодор и Плиний принадлежат к римскому периоду, но все они также воспроизводят материалы Эратосфена, Агатархида и Артемидора. Страбон лично посетил Аравию с экспедицией Элия Галла, так что некоторые его утверждения основаны на собственном опыте. Но, по большей части, рассказывая об Аравии и Индии, он полагается на Эратосфена и Артемидора, поскольку, как он сам жаловался, моряки и купцы, посещавшие эти места в его дни, были слишком безграмотны, чтобы вести точные наблюдения и правильно описать то, что они видели. Тем не менее двенадцатая книга его географического труда не является обычной переработкой Эратосфена, как ранее считалось. Диодор Сицилийский использовал те же источники, но, когда речь шла о Египте, он утверждал, что получал информацию из книг египетских царей.

Плиний – не более чем усердный компилятор, но в его трудах присутствуют некоторые моменты, которых нет у Страбона или Диодора. Эти авторы представляют знания об Индии, Аравии и Центральной Азии, доступные греческому миру в эпоху Птолемеев, и хотя материалы несколько фрагментарны, это не умаляет их ценности. Без них нам было бы трудно собрать воедино ранние упоминания о южноаравийских царствах и отделить историческую правду от вымысла в арабских традициях о доисламской Аравии.

Красное море при римлянах

Торговому процветанию пришел конец при последних слабых Птолемеях, и особенно при Клеопатре. Дороги пришли в упадок, каналы были занесены, на берегах Аравии появилось множество мародеров, пиратов и варваров, которые обращали в рабов потерпевших крушение моряков. В 30 г. до н. э. Египет стал римской провинцией и, получив твердую и эффективную власть, стал медленно возвращать себе былую торговую славу. Интересно отметить, что индийский царь Пандион отправил посольство к Цезарю в 20 г. до н. э. Послам, нагруженным дарами, потребовалось четыре года, чтобы проделать путь до Рима по суше. А по морю они могли добраться туда всего за один год.

При ранних императорах из Индии и Аравии ввозили в основном предметы роскоши – специи и ладан из Аравии, перец, жемчуг и берилл из Южной Индии. Вошло в моду сжигание специй на похоронах богатых людей. Также все большую популярность приобретало использование косметики. Перец, берилл и имбирь не упоминаются до Плиния, так что их появление на западе, скореє всего, произошло благодаря возродившейся морской торговле века Августа. Все это стоило очень дорого. Перец продавали в Риме по 15 динариев за фунт. Доказательством существования этой торговли являются римские монеты в основном Августа и Тиберия, найденные в юго-западной части Индии. Было обнаружено не менее 512 золотых и 1187 серебряных монет.

При Августе египетские каналы были очищены, дороги отремонтированы и были приняты меры для возобновления торговли на Красном море. Некоторое время на корабли, плававшие в этом море, помещали вооруженных стражников, но во времена Плиния их присутствие перестало быть необходимым. Позже Траян восстановил канал в Красное море и поместил на это море флот. Такова была смелая, напористая политика этого императора.

Среди деяний Августа следует отметить экспедицию в Аравию, которая была доверена Элию Галлу, египетскому эпарху. Она должна была установить там порядок, подавить пиратов и мародеров у побережья, среди которых особенно зловещую репутацию имели племена, живущие к югу от Левке-Коме. Другой ее целью, вероятно главной, было присвоение ресурсов Южной Аравии, которая считалась страной сказочных богатств.

Мы располагаем рассказом Страбона об этой экспедиции. Он лично принимал в ней участие. Это самое раннее повествование об исследовании Аравии, основанное на собственном опыте, заслуживает подробного рассмотрения. Автор пишет (16: 4, 22): «Много своеобразных особенностей Аравии стало известно нам благодаря недавнему походу римлян против арабов, который был совершен в наше время под предводительством Элия Галла. Август Цезарь послал Галла для изучения этих племен и мест не только в Аравии, но и в Эфиопии. Август видел, что сопредельная с Египтом Троглодитика находится по соседству с арабами и что Аравийский залив, отделяющий арабов от троглодитов, совсем узок. Поэтому он возымел намерение сделать арабов друзьями или же покорить их. Было у него, впрочем, еще одно важное соображение: распространенная с давних пор молва об их огромных богатствах, так как они-де обменивали свои благовония и драгоценнейшие камни на серебро и золото, но сами никогда ничего не тратили из полученного в обмен. Таким образом, Август рассчитывал приобрести богатых друзей или же одолеть богатых врагов. Кроме того, решимости придала Августу ожидаемая помощь набатеев, так как они были «друзьями» и обещали всемерное содействие римлянам. При таких обстоятельствах Галл предпринял поход. Однако правитель набатеев Силлей обманул его. Силлей, хотя и обещал Галлу быть проводником в походе, снабжать войско всем необходимым и во всем помогать, между тем всюду действовал изменнически: он не указывал ни безопасного морского пути вдоль берега, ни сухопутной дороги; например, на суше он вел римлян по бездорожной местности, окольными путями через совершенно бесплодные области, а по морю – вдоль скалистых берегов, лишенных гаваней, по мелководью или среди подводных камней. Однако особенный вред в таких местах причиняли римлянам морские приливы и отливы. Первой ошибкой Галла было то, что он приказал построить военные корабли, хотя не было и не ожидалось никакой морской войны. Да и на суше арабы не были особенно храбрыми воинами, скорее торгашами и купцами, а тем более – на море. Между тем Галл велел построить не менее 80 судов – бирем, трирем и легких судов – в Клеопатриде около древнего канала из Нила в залив.

Как только Галл понял обман, он построил 130 грузовых кораблей и отплыл на них с 10 000 пехотинцев из числа римлян, находившихся в Египте, а также союзников; среди последних было 500 иудеев и 1000 набатеев под предводительством Силлея. Претерпев много мук и лишений, Галл на пятнадцатый день прибыл к Левке-Коме, большому торговому центру в земле набатеев. Из-за несчастного плавания, а не от какого-нибудь врага он потерял много судов, причем несколько даже погибло вместе с экипажем. Эти бедствия были вызваны вероломством Силлея, который объявил, что по суше войску нет дороги к Левке-Коме, хотя купцы с верблюжьими караванами туда и оттуда – из Петры и в Петру – легко и безопасно ходят с таким количеством людей и верблюдов, что эти караваны ничем не отличаются от войска. Впрочем, это произошло потому, что царь Обода не слишком усердно занимался общественными делами и в особенности военными (в этом общая слабость аравийских царей), но все предоставил на произвол правителя Силлея. Последний во всем действовал коварно и, как я думаю, старался разведать эту страну, чтобы покорить вместе с римлянами несколько их городов и племен, а затем самому сделаться владыкой над всеми после гибели римлян от голода, утомления, болезней и прочих бедствий, которые он изменнически им подстроил. Тем не менее Галл высадился в Левке-Коме, причем его войско уже страдало двумя местными болезнями – цингой и слабостью в ногах; первая проявлялась в виде паралича рта, а вторая – в параличе ног вследствие губительных свойств местной воды и трав. Во всяком случае, он был вынужден провести там лето и зиму в ожидании выздоровления больных. Из Левке-Коме грузы благовоний доставляют в Петру, а оттуда в Риноколуры, что в Финикии близ Египта, а затем к другим народам. Теперь, однако, эти грузы идут большей частью по Нилу в Александрию; из Аравии и Индии их везут в Миос-Гормос, затем переправляют на верблюдах в Копт в Фиваиде, расположенный на нильском канале, а потом – в Александрию. Выступив снова из Левке-Коме, Галл шел по таким местностям, что из-за вероломства проводников даже воду приходилось подвозить на верблюдах. Поэтому ему удалось только спустя много дней прибыть в землю Ареты, родственника Ободы. Арета, правда, оказал ему дружественный прием и поднес подарки, но из-за измены Силлея переход через эту страну оказался также затруднительным. Во всяком случае, Галлу пришлось потратить 30 дней, чтобы пройти через страну, где можно было достать только полбу, немного фиников и коровьего масла вместо оливкового, так как они шли по местности, лишенной дорог.

Следующую область, куда прибыл римский полководец, занимали кочевники, но на самом деле значительная ее часть представляла настоящую пустыню. Она называлась Арареной; царем ее был Саб. Через эту землю Галлу пришлось пробираться непроходимыми путями, потратив 50 дней, до города Негран в стране мирной и плодородной. Царь страны бежал, и город был взят приступом. Отсюда войско через шесть дней прибыло к реке, где и произошла битва римлян с варварами, причем последних пало около 10 000, а со стороны римлян – только два человека. Будучи совершенно невоинственными, варвары не умели обращаться с оружием, именно луками, копьями, мечами и пращами; большинство их было вооружено обоюдоострыми секирами. Тотчас после сражения был взят город под названием Аска, покинутый царем. Отсюда Галл прибыл в город Афрулы; овладев им без боя, он оставил там охранительный отряд. Затем, заготовив хлеба и фиников на дорогу, он достиг Марсиабы, который принадлежал племени рамманитов, подвластному Иласару. Напав на город, Галл шесть дней вел осаду, но вынужден был отступить из-за недостатка воды. Он находился, по сообщениям пленников, на расстоянии двухдневного пути от страны, производящей благовония, а ему пришлось потратить шесть месяцев на переходы из-за скверных проводников. Слишком поздно, лишь на возвратном пути, он понял, что стал жертвой злого умысла, и пошел назад по другим дорогам. На девятый день он прибыл в Неграны, где произошла битва, а отсюда на одиннадцатый день в Гепта Фреата – место, названное так потому, что там семь колодцев. Отсюда, двигаясь по мирной стране, он прибыл в селение Хааллы и затем в другое селение – Малофа, лежащее у реки. Дальнейший путь шел через пустынную местность, где было мало водоемов, до селения Эгры. Это селение находится в стране Ободы у моря. На обратный путь Галл затратил 60 дней, употребив на первое путешествие шесть месяцев. Отсюда он переправил свое войско в Миос-Гормос за 11 дней; затем, переложив багаж на вьючных животных, прошел сухим путем в Копт, и со всеми, кому досталось счастье выжить, прибыл в Александрию. Остальных воинов он потерял, но не от руки врагов, а от болезней, бедствий, голода и бездорожья; от войны погибло только семь человек. По этим причинам этот поход не принес большой пользы для познания этих областей, хотя все же оказал этому некоторое содействие. Виновник неудачи похода – Силлей – понес наказание в Риме; хотя он прикидывался другом, но, кроме этой измены, был уличен еще и в других преступлениях и обезглавлен».

Римляне считали причиной неудачи экспедиции предательство набатейского проводника, но факт заключается в том, что римская армия была совершенно не готова к военным действиям в условиях пустыни. Ее лидеры не имели соответствующего опыта, и армии еще повезло, что она хотя бы частично вернулась обратно.

Несомненно, Неграна – это Наджран, Эгра – вероятно, Эль-Хиджр, который, как и Эль-Ола (Ула), был пограничным пунктом на южной границе Набатеи. Марсиаба – это, судя по всему, Мариаб, чьи руины находятся в районе Бейхан-аль-Касаб.

Трудности экспедиции были так велики, что римляне больше не пытались вторгнуться в Аравию. Хотя экспедиция не открыла дверь сокровищницы, как ожидали римляне, она вселила страх в сердца арабов. Это – вместе с эффективным патрулированием Красного моря – дало прекрасные результаты, настолько хорошие, что торговля вокруг Аравии возродилась и даже превысила объемы эпохи Птолемеев.