Текст книги "Целебные травы ашкенази. Забытое наследие великих целителей"

Экспедиции Ан-ского

В попытке задокументировать исчезающие народные традиции ашкенази черты оседлости этнографические экспедиции Ан-ского 1912–1914 гг. стали собирать их «сказки, легенды, поговорки, заклинания, снадобья и истории, рассказанные… мужчинами и женщинами».[129]129
  Beukers and Waale, Tracing An-Sky, 13.


[Закрыть] Основная часть собранной информации по сей день остается несколько недоступной исследователям. Однако в последние десятилетия несколько раз публиковались подборки вновь обнаруженных фотографий, в их числе – снимки упомянутой ранее «бабушки»-акушерки.[130]130
  Avrutin, 106.


[Закрыть] Эти публикации содержат визуальные и устные свидетельства, еще больше проливающие свет на травничество и прочие народные методы лечения, которые общины ашкенази хранили вплоть до Второй мировой войны.[131]131
  Хотя Ан-ский был пионером крупномасштабных этнографических исследований обычаев, суеверий, верований и обычаев ашкеназов, не он был первым. Регина Лилиенталова (урожденная Гитла Эйгер), польская еврейка, – первый ученый, серьезно занимавшийся еврейской этнографией. А в течение первой четверти XX в. немецкий раввин Макс Грюнвальд опубликовал серию сборников еврейских народных верований, средств и суеверий: Aus Hausapotheke und Hexenküche (Из аптечки и ведьминой кухни).


[Закрыть]

Ан-ский – псевдоним русско-еврейского этнографа, журналиста и драматурга Шлойме Занвла Раппопорта. Он организовал первое комплексное этнографическое исследование ашкенази черты оседлости. Под влиянием аналогичной этнографической работы, проведенной в других частях Российской империи и Восточной Европы, Ан-ский запланировал две отдельные поездки по черте оседлости. Осуществилась, к сожалению, только первая. (Интересно, что межвоенные советские народно-медицинские экспедиции по Украине, о которых говорилось выше, посетят многие из тех же городов на маршруте Ан-ского, – возможно, повторяя его шаги). Во второй половине эпического проекта Ан-ского планировался сбор информации посредством исчерпывающего опроса. Опросник был составлен с целью получить подробные описания обычаев и повседневной деятельности восточноевропейских евреев. Прежде чем амбициозный план удалось реализовать, разразилась Первая мировая война, и экспедицию отменили. Опросник, хоть никогда и не использовался по назначению, отменно сохранился и сам по себе служит историческим документом. Благодаря чрезвычайно подробно составленным запросам, он освещает многие культурные обычаи, никогда не исследованные, особенно касающиеся жизни женщин.[132]132
  Опросник – тема публикации Deutsch, Jewish Dark Continent; см. также Safran, Wandering Soul.


[Закрыть] Небольшое количество поверхностных вопросов, посвященных беременности и родам – области, в которой мужчины почти полностью отсутствовали, – обнаруживает ожидаемую банальность, но также описывает подробности некоторых давно утерянных традиций.

Вернемся ненадолго к памяти Бейлы из Замосца (современная Польша) – повивальной бабки, чьи «внуки» на ее похоронах провели процессию со свечами. Нижеследующая запись, взятая непосредственно из перевода анкеты Ан-ского, ясно показывает читателю, что поминовение Бейлы при свечах – лишь единичный пример гораздо более широко распространенного общинного обряда: «Практикуется ли обычай, при котором, когда умирает акушерка, все дети, которых она приняла на свет, провожают ее в последний путь со свечами в руках?»[133]133
  Deutsch, Jewish Dark Continent, 117.


[Закрыть]

В то время как анкета раскрывает многие ранее неизвестные повседневные обычаи ашкенази, особенно в отношении женщин черты оседлости, также вырисовывается очень неожиданная закономерность: межкультурные параллели между еврейскими женщинами и их нееврейскими соседками. Особое значение имеют сферы врачевания и изгнания нечистой силы. Эти связи в который раз подтверждают, что евреи и неевреи часто взаимодействовали, делясь сокровенными знаниями, присущими традиционной медицине.[134]134
  Deutsch, 64.


[Закрыть]

Забытые народные целительницы

Необычное признание разнообразного опыта женщин-целительниц – «Местечковая книга», изданная через сорок лет после Второй мировой войны и современная достижениям Женского движения, неохотно дает читателям взглянуть через замочную скважину на еще один тип женщин-целителей черты оседлости. В коротком разделе, озаглавленном «Женщины за работой», на фоне случайного списка женских профессий выделяются целительницы: «торговка травами», «изготовительница сиропа», «медик, лечившая пиявками и другими народными средствами» (в которых мы смело можем распознать фельдшера, а возможно, и акушерку), и опшпрехерин – женщина, которая давала советы и снадобья людям, убежденным, что их сглазили. Сглаз – недуг, упоминаемый в Талмуде, который необходимо было устранить до того, как он вызовет дальнейшее заболевание. Такое скудное перечисление профессий вроде бы предполагает, что «Женщины за работой» не делали ничего, что стоило бы уточнять; но немного покопавшись, мы обнаруживаем кое-что гораздо более интригующее.[135]135
  Roskies and Roskies, Shtetl Book, 122.


[Закрыть]

В дополнение к вышеупомянутым открытиям экспедиции Ан-ского подтвердили, что практика опшпрехерин дожила до XX в[136]136
  В большинстве цитируемых источников не упоминается название этих целительниц на идише. Из текста экспедиции следует сделать вывод, что это те же целительницы, что описаны в других источниках, поскольку совпадают конкретные детали их ремесла.


[Закрыть]. Она уходит корнями в древнюю веру в сглаз. В основном женщины-опшпрехерин присутствовали почти в каждом местечке, и к ним обращались за помощью во время кризиса, беременности, при зубной боли, больных ногах, абсцессе, «роже» (рожистом воспалении кожи, вызванном бактерией Streptococcus spp.), укусах бешеной собаки, эпилепсии и любых других болезнях, которые, как полагают, были вызваны сглазом. Опшпрехерин в лечении никогда не пользовались письменными источниками; они обращались к устной традиции, глубоко окутанной тайной:

Беременные, особенно когда носили своего первенца, часто просили у этих пожилых женщин защиты [ребенка от сглаза]. Люди не только верили, что опшпрехерин может предсказать пол будущего ребенка, но и в то, что они могут влиять на то, будет ли он мальчиком или девочкой. У этих старушек был запас «проверенных» чар и заклинаний на каждый случай. Они использовали в качестве колдовских инструментов ножи, носки и гребни; они лили воск, варили яйца и знали сотни способов вылечить больного.[137]137
  Beukers and Walle, 111.


[Закрыть]

Готовя этот проект, я разместил в социальной сети неформальный опрос, и многие респонденты – в том числе один из двоюродных братьев моего отца – очень живо вспомнили, что простуду в детстве им лечили тряпкой, которую матери перед сном надевали им на шею. Корни этой практики, вероятно, идут от традиционных целительских услуг, которые когда-то оказывали опшпрехерин. Большинство своих средств, однако, они тщательно хранили в секрете.

Старухи соблюдали осторожность и не разглашали свои тайные заклинания и лекарства. Даже членам семьи они отказывались что-либо раскрывать. Они будто чувствовали: если откроют кому-то заклинание или секретное средство, то отдадут часть своих сил и неизбежно станут слабее. Более того, как виновные в такого рода предательстве, они сами понесут некоторую форму возмездия, если вдруг снова воспользуются этими средствами.[138]138
  Beukers and Walle, 111.


[Закрыть]

Народные целители соседних восточноевропейских культур на вопросы о средствах и способах также отвечали неохотно. Позже мы убедимся, что это еще одна параллель между целителями ашкенази и их соседями.

Женщины-опшпрехерин были популярнее, чем баалей-шем, и играли заметную роль более длительный период. Они зарекомендовали себя надежными народными целителями еще, по крайней мере, в 1700-х годах – это можно увидеть в тирадах Маркузе: «Я уже предостерегал вас в своей книге от невежественных баалей-шем, татар (т. е. прорицателей), воскоплавительниц, заклинательниц сглаза».[139]139
  Zinberg, 159.


[Закрыть] Даже современные писатели, например Авраам Рехтман, участник экспедиции Ан-ского, воздерживаются от описания практики опшпрехерин, чьи методы, как он писал, включали восковую церемонию. Х. Дж. Зиммельс в книге «Маги, богословы и врачи» также кратко упоминает этих «знахарок», исцелявших болезни искусным чтением заклинаний, а в случаях, когда нужно было изгнать сглаз, ливших воск.[140]140
  Zimmels, 140.


[Закрыть]

В еще одном рассказе о работе опшпрехерин плохо переведенное описание воскового ритуала десятилетиями вводило читателей в заблуждение. Эту историю можно найти в «Целительнице из Билгорая», части классического сборника «Из разрушенного сада»: «В случаях, когда кого-то парализовало, посылали за Соре Мордхе-Йойсеф, она поливала голову человека воском и указывала причины его испуга».[141]141
  Kugelmass and Boyarin, 94. Личное примечание: этот отчет происходит из польского местечка Билгурай (Билгорай), соседнего города от Йозефова, родного города моих бабушки и дедушки.


[Закрыть] В этом отрывке, хотя и сильно искаженном, описывается опшпрехерин, выполняющая своего рода изгнание духов. Однако переводчик опустил наиболее важные атрибуты действия и неверно истолковал значение нескольких слов, в результате чего у читателя сложилось впечатление, что женщина по имени Соре Мордхе-Йойсеф выливала кому-то на голову горячий воск, а затем говорила, что это и было причиной его страха. На самом деле в отрывке говорится, что, когда пациент был парализован страхом (на идиш – «гекхапт», «пойман»), Соре Мордхе-Йойсеф проливала воск над его головой, чтобы определить признаки («симуним»), указывающие на причину.[142]142
  Kronenberg, Khurbn Bilguray, 139–40. Название эссе на самом деле «Фельдшер в Билгорае», который лечил болезни, слишком серьезные для опшпрехерин.


[Закрыть]

Невероятным образом традиционная восковая церемония дожила до XXI в. Однако сегодня в Восточной Европе ее применяют в основном украинцы. Современный антрополог, изучавший восковой ритуал, описал его так:

Во время восковой церемонии больного, пришедшего к целителю за помощью, усаживают на стул. Наполняют холодной водой чашу и расплавляют кусок воска. Целитель расспрашивает пациента о симптомах, затем произносит заклинание и выливает воск в воду над головой больного. Затвердевший воск вынимают из воды и интерпретируют его форму. Церемония считается эффективной при лечении паралича страха и многих других болезней.[143]143
  Hanchuk, 1.


[Закрыть]

В черте оседлости, когда у кого-то был паралич от страха, за помощью обращались к тем, кто был мастером в устранении таких недугов. Опшпрехерин часто общались с женщинами-целительницами из соседних культур, заимствовали у них лекарства и, в свою очередь, делились с ними своими рецептами и заклинаниями.[144]144
  Deutsch, 64.


[Закрыть] Но поскольку нет больше самих опшпрехерин, чтобы можно было описать их работу, и нет известных описаний в заслуживающей внимания литературе по черте оседлости, посвященных этим женщинам или их практикам, нам приходится полагаться на их потомков, с которыми знахарки ашкенази могли бы общаться. Таким образом мы могли бы по достоинству оценить этих забытых традиционных еврейских целительниц из не такого уж далекого прошлого.

Некоторые современные народные целители из тех, что продолжают проводить восковую церемонию, – канадские украинцы, которые первоначально эмигрировали из западных регионов Украины, где жили в тесном контакте с ашкенази в самом сердце черты оседлости. В основном это женщины, и известны они под разными названиями: «баба», «байла» («шептунья»), «чаклунка» («заклинательница»), «чудесница», «потворница» («провидица»), «шептуха», «золотариха»…[145]145
  Hanchuk, 8. Термин «баба» тесно связан с магическими целебными силами в регионе: ашкеназские акушерки и целители были известны как «бобы», а в восточноевропейской мифологии почитается «злата-баба», золотая женщина, дохристианский оракул. В одном рассказе на идише о путешествиях утверждается, что реальная Голда, жена молочника Шолом-(Алейхема) Тевье, была «золотой женщиной»: «Вся деревня ходила к ней за советом. Она всем помогала, а еще была целительницей. Она была нашим лучшим врачом со своими лечебными травами, которые собирала в лесу». (Mendele listserv: www.columbia.edu/~jap2220/Arkhiv/vol03%20(1993–4)/vol03096.txt).


[Закрыть]

В провинции Альберта восковая церемония называется «вылiвати вiск» или «страх вылiвати», что, очевидно, означает «выливать воск» или «выливать страх». В церемонии есть элементы как христианских, так и дохристианских образов, и ее всегда проводят в сопровождении ритуальной молитвы. Эту форму народной медицины широко практиковали в Украине и легко перенесли в Канаду: материалы, которые для нее требовались, обыкновенны как для старого, так и для нового континентов, – чаша, вода, воск и заклинание.

За помощью к целительницам-опшпрехерин продолжают обращаться те, кого беспокоит страх, от которого хотелось бы избавиться. Страх может проявляться по-разному: эмоциональным или психическим заболеванием, ужасом, беспокойством или общим ощущением несчастья. Физические проблемы – слабость почек (приводящая к ночному недержанию мочи у детей), нарушения речи (такие, как заикание), тремор и эпилепсия, тревога, бессонница или общая нервозность или напряжение, также считаются симптомами, которые вызывает невылеченный страх. Известно, что иногда современные целители применяют для лечения таких состояний различные ингредиенты животного и растительного происхождений.[146]146
  Hanchuk, 18.


[Закрыть]

Украинское лечение воском обычно применяется тремя отдельными сеансами, считается в целом успешным и, как известно, повышает репутацию целителя. Благодаря религиозному характеру этого лечения его допускает даже церковь (независимо от конфессии). Священнослужитель в Эдмонтоне оправдал эту практику, заявив, что она является проводником исцеляющих сил Бога и, следовательно, не противоречит церковным верованиям или практикам.[147]147
  Mucz, Baba’s Kitchen Medicines, 24.


[Закрыть]

Помимо очевидных параллелей следует отметить еще несколько общих черт. Оправдание терпимости к этой практике, данное служителем церкви, очень похоже на то, что дают раввины, которые ссылаются на правило «пикуах нефеш» в практиках, которые при других обстоятельствах могли бы считаться ересью. Кроме того, канадские целители часто не решались говорить о своей работе, так как боялись, что их способности высшие силы могут отозвать или обратить против них. Эта уклончивость свойственна и современным украинским целителям, и опшпрехерин, которых опрашивали члены экспедиции Ан-ского веком ранее.[148]148
  См. Beukers and Walle, 111.


[Закрыть]

Еще одну параллель можно увидеть в случае с украинскими детьми, которых охватывал страх или, возможно, их сглазили («наврочували»), и, значит, восковая церемония могла бы им помочь. Лечение таких состояний заключалось либо в «выливании испуга», либо в бросании углей («вугля кидати»). И то, и другое часто имело успех.[149]149
  Mucz, 35.


[Закрыть]

Опасение, что дети могут стать мишенью сглаза, было прекрасно знакомо ашкенази черты оседлости. В Апте (Польша) автор воспоминания пишет, что его младший брат плакал так безутешно, что мать решила, будто кто-то сглазил младенца. Ее страх основывался на том, что малыш был красивым ребенком и поэтому часто привлекал завистливые взгляды. Среди ночи мать отправила старшего сына к соседу, ребу Мойше Ицхеку, известному умением изгонять сглаз. Мальчик разбудил реба Мойше, объяснил, что брат не переставая плачет, и высказал подозрения его матери относительно причины. Старик, как было принято, спросил имена родителей и ребенка, а получив эти сведения, повернулся к углу, неслышно пробормотал молитву и велел мальчику идти домой. К тому времени, как ребенок добрался до дома, младший брат перестал плакать и уснул.[150]150
  Kirshenblatt and Kirshenblatt-Gimblett, 234.


[Закрыть]

Эти молитвы или заклинания считались важным атрибутом изгнания духов. Часто хранимые в секрете и произносимые едва слышно заклинания усиливали ауру таинственности процесса исцеления как для пациентов, так и для целителей, которые считали, что без сопровождающей интонации церемонии будут неэффективны. Повторение вслух и обязательно шепотом – вот еще больше параллелей между соответствующими ритуалами евреев и их соседей. Источники, в том числе Авраам Рехтман из экспедиции Ан-ского, описали необходимость произнесения молитвы шепотом и всю атмосферу тайны и божественной потусторонности, которую такое произнесение придавало излечению пациента.[151]151
  Kirshenblatt and Kirshenblatt-Gimblett, 234; Mucz, 13; Авраам Рехтман, участвовавший в экспедициях Ан-ского, приводит аналогичные описания в своем отчете об опшпрехерин, Yidishe etnografye un folklor, 293–99. По неожиданному повороту, двоюродный брат моего отца недавно написал мне, что его бабушка, моя прабабушка, которая была родом из Киева, до иммиграции в США водила своих детей, в том числе и мою бабушку, когда все они были совсем маленькими, к опшпрехерин Лейбеле Сатаноффски. Эта народная целительница практиковала в Южной Филадельфии, где моя бабушка, ее братья и сестры родились и росли в начале XX в. Сатаноффски, по-видимому, была хорошо известна в этом сообществе. См. Meyers, Jewish Community of South Philadelphia, 95.


[Закрыть]

Опшпрехерин в черте оседлости, опрошенные и записанные сотрудниками экспедиций Ан-ского, декламировали свои заклинания на идише или на языке соседней культуры. Иногда в заклинаниях встречались христианские слова или верования. Одна знахарка, Хинде ди Тикерн (или Тукерн) («женщина, совершающая омовение женщинам»), которую Рехтман записал во время первой экспедиции Ан-ского, говорила со своими интервьюерами на украинском. Ее чтение шепотом транслитерировали с разговорного украинского языка на иврит, а затем перевели на идиш и опубликовали. Вот ее заклинание в переводе с английского:

Сглаз, я изгоняю тебя из шеи, из лба, из груди, из плеч, из позвоночника, из лодыжек, из пальцев, из живота, из спины, из ступней, из локтей, из коленей, из всего тела. Будь ты дурной глаз, или вредитель, или досада, пришел ли ты взглядом или мыслью. Пришел ты один, два или три раза? Пришел ты издалека или из другого времени? Утренний ты или вечерний? Я изгоняю тебя… Появился ты из глаз пруссака, цыгана, англичанина, еврея? От женщины или от мужчины. Или от девушки. Или от мальчика. Или из теленка. Я изгоняю тебя из костей, из крови и из всего тела. Ты не найдешь там счастья, ты не найдешь там убежища. Ты не будешь питаться белым телом. Ты не будешь пить красную кровь. Желтых костей не сломаешь. Я изгоняю тебя… посылаю тебя далеко, в болота, в синее море, в крепость каменную. Там ты найдешь счастье, там ты укроешься, там ты будешь питаться пылью и камнями. Да будет благословенно это опустошение перед лицом Господа и всех святых.[152]152
  Rechtman, 295. Translated by the authors.


[Закрыть]

Сравнительные прочтения заклинаний ашкенази с заклинаниями соседних общин показывают настолько много совпадений, что их сходство невозможно отрицать. Ниже – английский перевод декламации украинской воскоплавительницы, записанной в конце 1990-х годов в Канаде:

Я не пыль сдуваю, а страх. Я не пыль сдуваю, а страх и болезнь. Я сдуваю не пыль, а страх, болезнь, ненависть, нервы и сглаз. Пусть исчезнет из головы [имя], из сердца [имя], из внутренностей [имя], из верхней части спины [имя], из нижней части спины [имя], из всех суставов. Не пей красной крови, не суши белого тела и не обнажай желтой кости. На сердце не показывайся, не свивай себе гнезда. Исчезни и пропади во имя удачи, во имя здоровья.[153]153
  Hanchuk, 54.


[Закрыть]

В Эйшишоке, как и в других еврейских поселениях черты оседлости, поколениями народная медицина и современная мирно сосуществовали до середины XX в. И, как и в остальной части черты оседлости, методы лечения варьировались от строго магико-религиозных до в основном травяных, со всевозможными комбинациями между ними. Заклинания, которые встречались там, включали произносимые на идише, славянских диалектах и татарском языке – многие ашкенази считали татар самыми искусными народными целителями.[154]154
  Zinberg, 163; Eliach, 438.


[Закрыть]

Рассмотрим магическое заклинание против зубной боли – его произносили на иврит и повторяли трижды:

Однажды шел Иов по дороге и встретил Ангела Смерти.

Сказал Ангел Иову: «Почему ты так поглощен болью?»

Иов ответил: «Оттого, что у меня болят зубы».

И сказал ему Ангел: «Как пустыня не имеет берега моря, так и зубы сына/дочери Такого-то больше не будут болеть и будут крепки, как еврейская буква Шин. Во имя кости, Аминь Селла».[155]155
  Eliach, 437–38.


[Закрыть]

Хотя смешение языков и символов может быть связано с культурными заимствованиями, трудно понять, откуда именно пришли эти общие молитвы. Некоторые сходства очевидны – например, идентификация болезни и лекарства, перечисление предметов, – таких как части человеческого тела, имена тех, кто мог вызвать недуг или болезнь, положительные или отрицательные числа и так далее. Эти элементы представлены как в еврейских, так и в славянских народных заклинаниях.

Еще одно заклинание от зубной боли в Эйшишоке произносилось на русском вперемешку с другими языками и обращалось к трем царям: царю высоких небес, царю плодородных земель и царю дальних морей. Его можно было читать только ночью, при свете луны, вызывая в воображении силу, присущую определенной фазе луны. В Эйшишоке можно было услышать магические заклинания от многих недугов: укуса змеи, головной боли и желудочных спазмов, сглаза, а также так называемое «заклинание одеяла», которое покрывало все неудобства.[156]156
  Eliach, 438.


[Закрыть]

Во многих восточноевропейских культурах воск был не единственным веществом, сопровождавшим заклинание в народных лечебных традициях. В качестве священных средств для подобных церемоний также фигурируют свинец и припой. Как и у воска, у них относительно низкая температура плавления, и если их вылить в холодную воду, они быстро твердеют, после чего целитель может приступить к толкованию.

Неповрежденные сырые яйца также были средством определения болезни человека, как и древесные угольки, которые бросали в воду, чтобы определить, вызвано ли несчастье человека сглазом.[157]157
  Hanchuk, 16. Это встречается и в современной народной медицине Украины; cf. Ganus, M. «Magichni sposoby likuvannia ditei na Slobozhanshchyni» [Магические средства лечения детей на Слобожанщине], Visnyk Kharkivs’kogo natsional’nogo universytety imeni V. N. Karazina, 2016, 23, 80–87.


[Закрыть] Древесный уголь упоминается в еврейских источниках как предмет, помогающий прорицать. Даже Маркузе отмечал использование угольков в ритуальной церемонии народных целителей того периода.[158]158
  Zinberg, 158.


[Закрыть] И более века спустя, в начале XX в., традиционные еврейские целители все еще практиковали этот обычай с теми же самыми предметами. В Билгорае (Польша), если кто-то заболевал и не мог позволить себе врача, от его имени в стакан с горячей водой бросали горящие угли. Если угли тонули, это считалось верным признаком сглаза. Как только в этом убеждались, как в истории о плачущем младенце из Апты, к целителю отправляли ребенка, который рассказывал ему, что случилось, и сообщал имя немощного и его матери.[159]159
  Kugelmass and Boyarin, 94.


[Закрыть]

В Эйшишоке чтобы обнаружить причины, по которым кто-то стал недееспособным из-за страха или хандры, беспокойства или депрессии, вместо воска использовался свинец. Кусок металла плавили на сковороде и, подобно воску, выливали в наполненную водой чашу, которую держали над головой больного. Как только вещество затвердевало, его форма истолковывалась, чтобы найти источник и излечить недуг.[160]160
  Eliach, 439.


[Закрыть]

Опшпрехерин из Билгорая пользовалась жженым льном и декламировала заклинания, чтобы приступить к церемонии исцеления от рожистого воспаления: «Черная рожа, в поле, в поле». После этого она применяла к источнику инфекции мед – широко известное сегодня антибактериальное средство.[161]161
  Kugelmass and Boyarin, 95. В Materia Medica читайте о растениях, которые лечат рожу, золотуху и т. д. В оригинальном тексте на идише есть слово «темный ройз», а не черный.


[Закрыть] В некотором смысле заклинание можно рассматривать как религиозный спектакль, необходимый, чтобы помочь пациенту одержать психологическую победу над болезнью, в то время как настоящее физическое лекарство, в данном случае – обладающий антибактериальными свойствами мед, было спрятано на самом видном месте.

Еще один мемуарист вспоминает о двух целителях из восточноевропейского городка, известных заклинателях сглаза. Одна из них, опшпрехерин, использовала метод, удивительно близкий к «лимпийской» церемонии, практикуемой американскими шаманами. Голда, жена проповедника, столь же ученая, как и ее муж, знала, как удалить или вылечить инфекцию, предположительно вызванную сглазом. Она одновременно шептала под нос заклинание и, держа по неразбитому сырому яйцу в каждой руке, жестикулировала вокруг пораженного места на теле пациента, чтобы снять сглаз.[162]162
  Kotik and Assaf, Journey to a Nineteenth-Century Shtetl, 293.


[Закрыть]

Еще один городской народный целитель для снятия сглаза применил другую комбинацию магического предмета и неслышного заклинания:

Возчик Давид, доставлявший муку с мельниц в лавки… снимал сглаз маленькими косточками из человеческого скелета. До сих пор загадка, как к нему попали эти косточки. Если у кого опухало лицо, другими словами, если раздувало щеку из-за больного зуба или если он страдал от ангины, он шел к Давиду-возчику. Давид брался за эти косточки и обводил ими опухоль, все время шепча себе под нос заклинания. И пациентка была уверена, что если не сразу, то на следующий день или через неделю опухоль исчезнет. Жители города не сомневались, что опухоль была вызвана сглазом.[163]163
  Kotik and Assaf, 293.


[Закрыть]

Чтобы отвести от целителей любые обвинения в ереси за декламацию чего-то возможно непристойного, один религиозный авторитет дал им разрешение продолжить работу, потому что целительный эффект имел только звук декламируемых слов, а не их значение. Другой заявил, что заклинания – это иллюзия, целительная цель которой – принести успокоение в разум пациента, и заклинания как таковые не представляют угрозы. Еще один представитель церкви был обеспокоен возможностью обмена идеями между приверженцами разных конфессий или того, что соседи-неевреи попросят раввина сделать им личный амулет или даже помолиться за них. В конце концов он утешился, признав, что многие методы народной медицины так широко распространены и настолько древние, что их происхождение невозможно проследить. В итоге он постановил, что любые потенциально сомнительные средства оправдываются мицвой «спасения жизни» или «пикуах нефеш»: «Тот, кто действует быстро, достоин похвалы. Тот, кто воздерживается от этого, рассматривается как проливший кровь».[164]164
  Zimmels, 3.


[Закрыть]