Текст книги "Открытие ведьм"

Служитель открыл мне дверь в квартиру ректора:

– Здравствуйте, доктор Бишоп.

Голубые глаза в лучистых морщинках, белоснежные волосы и круглые красные щеки делали Николаса Марша похожим на Санта-Клауса. Одетая в броню науки и ободренная теплым приемом, я улыбнулась:

– Профессор Марш… – Мы обменялись рукопожатиями. – Спасибо за приглашение.

– Боюсь, оно запоздало, но я был в Италии.

– Да, казначей мне сказал.

– Тогда вы, надеюсь, извините меня за столь долгое невнимание. Позвольте в порядке компенсации представить вас моему старому другу – он известный писатель, в Оксфорде всего на несколько дней. То, о чем он пишет, может быть вам интересно.

Марш посторонился, и я застыла на месте при виде твидового рукава и каштановой с проседью шевелюры.

– Питер Нокс. – Хозяин взял меня под локоток. – Ваши работы ему знакомы.

Колдун встал, и я наконец вспомнила, откуда знаю его фамилию. Она упоминалась в репортаже о вестминстерских убийствах: полиция обратилась к нему как к эксперту по оккультным вопросам. У меня зазудели пальцы.

– Доктор Бишоп, – протянул руку Нокс. – Я видел вас в Бодли.

– Я вас, кажется, тоже. – Искры, к счастью, из меня не посыпались.

После рукопожатия, длившегося долю секунды, Нокс слегка согнул и разогнул пальцы.

Этого не заметил бы ни один человек, но мне вспомнилось детство, когда мама таким же движением пекла блинчики или складывала глаженое белье. Зажмурившись, я приготовилась к вероятным последствиям.

Зазвонил телефон.

– Простите, надо ответить, – извинился ректор, – присаживайтесь.

Я устроилась подальше от Нокса на жестком деревянном стуле с прямой спинкой (на него обычно усаживали проштрафившихся молодых сотрудников).

Окончив разговор, ректор подошел ко мне с бокалом шерри в руке:

– Это вице-канцлер. У нас не хватает двух новеньких студентов. Прошу меня извинить – пойду разберусь, а вы пока поболтайте.

Вдалеке отворилась дверь, послышались голоса, и все стихло.

– Не хватает студентов? – повторила с ехидцей я.

Все это, конечно, работа Нокса – и переполох, и телефонный звонок.

– Неприятный случай, правда? Зато мы с вами сможем поговорить без помех.

– О чем? – Я вдыхала аромат шерри, молясь о скорейшем возвращении ректора.

– О многом.

Я покосилась на дверь.

– Николас будет занят все это время, – сообщил Нокс.

– Предлагаю поторопиться, чтобы ректор мог вернуться к своему шерри.

– Как пожелаете. Скажите, доктор Бишоп, – что привело вас в Оксфорд?

– Алхимия. – Так и быть, отвечу на его вопросы – хотя бы ради того, чтобы Марш поскорей вернулся, – но не скажу ни слова больше необходимого.

– Вы должны были сразу понять, что «Ашмол-782» заколдован. Это заметил бы всякий, в ком есть хоть капля крови Бишопов. Зачем же вы сдали его? – Карие глаза Нокса буквально сверлили меня. Рукопись была нужна ему не меньше, чем Мэтью Клермонту, – а может, и больше.

– Закончила с ним работать, вот и сдала, – напряженно-спокойным голосом ответила я.

– Значит, рукопись вас нисколько не заинтересовала?

– Нисколько.

Он скривил губы, прекрасно зная, что это ложь.

– Вы поделились своими наблюдениями с вампиром?

– Вы имеете в виду профессора Клермонта?

Любое создание, не называя по имени представителя чужого вида, дает понять, что не считает его равным себе.

Нокс опять шевельнул пальцами. Я подумала, что теперь он наставит их на меня, но он всего лишь взялся за подлокотники кресла.

– Мы все глубоко уважаем вашу семью и понимаем, что вам пришлось пережить, но ваши неортодоксальные отношения с этим созданием вызывают недоумение. Позволяя себе подобное, вы предаете свой древний род. Это следует прекратить.

– Профессор Клермонт – ученый и мой коллега, – сказала я, не желая говорить о своей семье, – а о рукописи мне ничего не известно. Она была в моем распоряжении всего несколько минут. Я действительно поняла, что она заколдована, но для меня это не имело значения – книгу я взяла, чтобы изучить ее содержание.

– Вампир уже больше ста лет жаждет заполучить эту книгу. Нельзя допустить, чтобы она попала к нему.

– В чем, собственно, дело? – Меня понемногу разбирал гнев. – Вампиры и даймоны не способны накладывать чары. Книгу заколдовали колдуны, и чары восстановились – из-за чего весь сыр-бор?

– Это выше вашего разумения, доктор Бишоп.

– Уж как-нибудь постараюсь понять, мистер Нокс.

Ему не понравилось, когда я указала на отсутствие у него академической степени. Сам он титуловал меня довольно ехидно, словно хотел подчеркнуть, что настоящий эксперт здесь он, а не я. Да, я не пользовалась своей силой и даже потерянные ключи вернуть не сумела бы, но его высокомерие меня крайне бесило.

– Меня беспокоит то, что одна из Бишопов связалась с вампиром. – Он поднял руку, когда я хотела было ответить. – Не будем говорить неправду, оскорбляя этим друг друга. Такая, как он, тварь должна вызывать у вас естественное отвращение, однако вы ему благодарны.

Я промолчала, хотя готова была взорваться.

– Вторая причина моего беспокойства – это люди, которые скоро начнут догадываться.

– Я пыталась убрать созданий из библиотеки.

– Дело не в одной библиотеке, согласны? Какой-то вампир оставляет по всему Вестминстеру обескровленные тела. А даймоны, и без того зависимые от вывихов собственной психики и колебаний энергии в мире, сейчас особенно неспокойны. Нам нельзя обращать на себя внимание.

– Вы сказали репортерам, что в этих смертях нет ничего сверхъестественного.

– А вы думали, я так все и выложу людям? – искренне удивился Нокс.

– В общем, да – они ведь вам платят.

– Вы не только распущенны, вы попросту глупы. Удивляюсь вам, доктор Бишоп: ваш отец славился здравым смыслом.

– Знаете, у меня был длинный день. Это все? – Я встала и направилась к двери. Я всегда терпеть не могла, когда кто-то, помимо Сары и Эм, заводил разговор о моих родителях, – теперь, после откровений Джиллиан, я находила такие разговоры почти непристойными.

– Нет, не все. Больше всего мне хотелось бы знать, как необученная колдунья сумела разрушить чары, устоявшие против других колдунов, до которых вам как до неба.

– Вот почему вы все следите за мной. – Я снова села, прислонившись к ребристой спинке жесткого стула.

– Не будьте о себе столь высокого мнения. Это вполне могло быть счастливой случайностью, – например, книга попала к вам в годовщину наложения чар. Время способно влиять на магию, а юбилеи – самые слабые звенья. Вы не пробовали снова заказать манускрипт, но во второй раз у вас, возможно, и не получится.

– И какую же годовщину нам положено праздновать?

– Шестисотую.

Интересно, зачем кому-то вообще понадобилось накладывать чары на эту рукопись? И для чего кто-то разыскивал ее столько лет? Я побледнела.

Все снова упиралось в Мэтью Клермонта.

– Поняли теперь, да? Спросите своего вампира, что он делал осенью тысяча восемьсот пятьдесят девятого года. Сомневаюсь, что он скажет всю правду, но его ответы приведут вас к собственным выводам.

– Я устала. Почему вы просто не скажете мне как колдун колдуну, зачем «Ашмол-782» нужен вам?

Даймон мне дал объяснение, даже Мэтью кое на что намекнул, интерес Нокса представлялся мне недостающим кусочком пазла.

– Это наша рукопись! – рявкнул Нокс. – Мы единственные из разумных созданий, способные разгадать ее тайны, и только нам можно эти тайны доверить.

– Что в ней содержится?! – наконец-то взорвалась я.

– Самые ранние заклинания, впервые произнесенные. Чары, хранящие в целости этот мир, – мечтательным тоном начал перечислять Нокс. – Тайна бессмертия. Рассказ о том, как колдуны создали первого даймона. Сведения о том, как раз и навсегда покончить с вампирами. – Он впился в меня глазами. – Это залог нашей силы, прошлой и будущей. Ни даймонам, ни вампирам, ни людям ее отдавать нельзя.

То, что произошло сегодня, обрело смысл. Я свела колени, чтобы они не дрожали.

– Никто не стал бы собирать все это в одной-единственной книге.

– Это сделала первая колдунья – и ее потомки на протяжении многих веков. Это история нашей расы, Диана. Не предназначенная для посторонних.

В комнату вошел ректор, не замечая накалившейся атмосферы.

– Много шума из ничего, – весело объявил он. – Студенты без спросу увели плоскодонку. Их нашли под мостом – навеселе и весьма довольных собой. Возможно, это приведет к романтическим отношениям.

– Рада, что все завершилось благополучно. – Пробили часы – я уже сорок пять минут находилась здесь. – Как же летит время… я приглашена на ужин.

– Я думал, вы отужинаете с нами, – нахмурился Марш. – Питер так хотел побеседовать с вами об алхимии…

– О, мы с доктором еще встретимся, – посулил Нокс. – Леди не ждала, что я здесь окажусь, и впереди у нее наверняка что-то более заманчивое, чем обед с двумя старичками.

Будьте осторожны с Клермонтом, прогремел его голос у меня в голове. Он убийца.

– Разумеется, – заулыбался Марш. – Очень надеюсь увидеть вас снова, когда проблемы с новенькими наконец утрясутся.

Спросите его насчет 1859 года. Посмотрим, раскроет ли он свою тайну колдунье.

Вряд ли это тайна, раз вы ее знаете.

Нокс заметно удивился, когда я ответила ему таким же телепатическим способом. Я прибегла к магии уже шестой раз за год – что поделаешь, чрезвычайные обстоятельства.

– С большим удовольствием, ректор. Еще раз благодарю, что разрешили мне пожить в колледже. Мистер Нокс…

Откланявшись, я отправилась в свое старинное убежище – в крытую аркаду и бродила среди колонн, пока пульс не пришел в норму. Сегодня ко мне подступили с угрозами сразу два колдуна, представители моего собственного вида. Что делать, терзалась я – и вдруг поняла что.

Я вернулась к себе, отыскала в сумке смятую карточку Клермонта, набрала первый номер.

После нескольких гудков механический голос предложил мне оставить сообщение.

– Мэтью, это Диана. Извини, что беспокою, но нам нужно поговорить. – Я чувствовала себя виноватой, собираясь ограничиться Ноксом, – о Джиллиан и родителях я говорить не хотела. – По поводу того колдуна из библиотеки, Питера Нокса. Пожалуйста, перезвони мне.

Я заверила Сару и Эм, что ни один вампир не войдет в мою жизнь, но Джиллиан Чемберлен с Питером Ноксом заставили меня передумать. Дрожащими руками я опустила шторы и заперла дверь. Угораздило же меня включить «Ашмол-782» в свой список.

Глава 11

Всю ночь я, не смыкая глаз, просидела сначала на диване, потом на кровати. Телефон лежал рядом. Ни чай, ни гора электронных писем не отвлекли меня от недавних событий. То, что моих родителей могли убить колдуны, не укладывалось в голове. Чтобы прогнать эти мысли, я стала складывать пазл из «Ашмола-782» и Нокса, жаждущего в него заглянуть.

На рассвете я приняла душ и переоделась. Завтракать, против обыкновения, совсем не хотелось. Кое-как промаявшись до открытия Бодли, я заняла свое обычное место в читальном зале. Телефон я положила в карман и поставила на вибрацию, хотя терпеть не могла, когда в библиотечной тиши начинали жужжать и подпрыгивать чужие мобильники.

В половине одиннадцатого на противоположном конце Селден-Энда устроился Питер Нокс. Якобы чтобы вернуть книгу, я пошла к выдаче взглянуть, на месте ли Мириам. Она была там, крайне рассерженная.

– Колдун уселся неподалеку от вас?

– Именно. И смотрит мне в спину, когда я работаю.

– Здесь нужен кто-то побольше меня.

– Его, мне кажется, одними габаритами не проймешь, – с кривой улыбкой заметила я.

Мэтью вошел в Селден-Энд внезапно и совершенно бесшумно. Ледяного прикосновения на лопатках я не почувствовала, но по волосам, плечам и спине запорхали снежинки, точно вампир наскоро проверял, цела ли я.

Я вцепилась в стол, не смея оглянуться: вдруг это только Мириам? Потом все-таки убедилась, и сердце у меня ушло в пятки.

Вампир смотрел не на меня, а на Питера Нокса.

– Мэтью, – тихо окликнула я, встав со стула.

Он отвернулся от колдуна и подошел. Я неуверенно нахмурилась, и на его гневном лице появилась успокаивающая улыбка.

– Как я понял, здесь возникли проблемы. – Веявшая от него прохлада освежала, как бриз в жаркий день.

– Ничего, мы бы справились, – сказала я с оглядкой на Нокса.

– Может быть, отложим разговор? Ненадолго, до вечера? – Мэтью потрогал бугорок под своим мягким свитером. Что он такое хранит у самого сердца? – Можно съездить на йогу.

Несмотря на бессонную ночь, поездка в Вудсток на машине с отменной звукоизоляцией и полтора часа медитативных движений показались мне заманчивой перспективой.

– С удовольствием, – искренне ответила я.

– Хочешь, поработаю здесь, с тобой рядом?

Его запах кружил мне голову.

– Спасибо, не надо.

– Если передумаешь, дай знать. Если нет, увидимся у Хэртфорда в шесть. – Он с отвращением глянул на Нокса и пошел к своему столу.

Когда я отправилась на обед, Мэтью кашлянул, и Мириам встала, раздраженно швырнув карандаш. Прекрасно: значит, в «Блэкуэллс» Нокс за мной не потащится.

День тянулся бесконечно. Я устала бороться со сном и в пять часов уже собралась. Нокс в компании нескольких человек так и сидел в Селден-Энде. Мэтью проводил меня вниз. Воспрянув духом, я мигом добежала до дому, переоделась, взяла коврик и встретила Мэтью у железной ограды Хэртфорда.

– Ты пунктуальна. – Он улыбнулся, положил коврик в багажник и втянул носом воздух, помогая мне сесть, – что за послание получил он от моего тела?

– Нам в самом деле надо поговорить.

– Это не к спеху, выберемся сначала из Оксфорда. – Он закрыл мою дверцу и сел за руль.

Движение на дороге в Вудсток усилилось из-за нашествия студентов и донов. Мэтью ловко маневрировал и часто шел на обгон.

– Как там Шотландия? – спросила я, когда мы выехали из города. Мне было все равно, о чем говорить, лишь бы он не молчал.

Посмотрев на меня, он снова обратил взгляд на дорогу.

– Превосходно.

– Мириам сказала, что ты ездил охотиться.

Он снова потрогал выпуклость у себя на груди.

– Напрасно сказала.

– Почему?

– Потому что некоторые вещи не обсуждаются с другими созданиями. Не станут же колдуны рассказывать представителям другой расы, что четыре дня бормотали заклинания и варили летучих мышей.

– Колдуны не варят летучих мышей! – возмутилась я.

– Это так, к слову.

– Ты был там один?

Мэтью долго молчал и наконец сказал:

– Нет.

– Я тоже в одиночестве не осталась. Создания…

– Мириам мне говорила. – Его руки стиснули руль. – Знай я, что этого колдуна зовут Питер Нокс, ни за что бы не уехал из Оксфорда.

– Ты был прав, – торопливо вставила я: прежде чем переходить к Ноксу, требовалось сделать признание. – Магия никогда не уходила из моей жизни. Я использовала ее в работе, сама того не ведая. Обманывала себя долгие годы. – Мэтью молчал и смотрел на дорогу. – Теперь мне страшно.

– Знаю. – Холодные пальцы тронули меня за колено.

– Что же мне делать?

– Мы подумаем и решим. – «Ягуар» свернул к воротам Олд-Лодж. На подъеме и спуске Мэтью не сводил с меня глаз. – Йога тебе сегодня по силам?

Я кивнула. Мэтью открыл мне дверцу, но руку не стал подавать – вместо этого он взвалил на плечо оба наших коврика. Товарищи по классу, проходя мимо, с любопытством поглядывали на нас.

Мэтью подождал, когда мы останемся одни. Чувствуя, что в нем идет какая-то внутренняя борьба, я запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. Я только что призналась, что применяла магию без ведома для себя, – в чем же он-то никак не может признаться?

– В Шотландии я гостил у старого друга, Хэмиша Осборна, – вымолвил наконец он.

– У того самого? Которого газеты прочат в парламент? В канцлеры казначейства?

– Он не будет баллотироваться, – сухо заявил Мэтью, поправив на плече спортивную сумку.

– Значит, он все-таки гей. – Мне вспомнилась одна ночная телепрограмма.

Мэтью испепелил меня взглядом:

– Да. Больше того, он даймон.

При всем своем невежестве я знала, что созданиям запрещено состоять в политических и религиозных структурах человеческого общества.

– Вот как. Финансы – странноватая карьера для даймона, но теперь понятно, почему он так ловко управляется с такими деньжищами.

– Не только с ними. – Молчание затягивались, но Мэтью не спешил войти в дом. – Мне было необходимо уехать и поохотиться.

Я не знала, что на это ответить.

– Ты оставила в моей машине свитер, – добавил он, словно это о чем-то говорило.

– Мириам мне его вернула.

– Знаю. Я не мог его больше терпеть – понимаешь почему?

Я помотала головой. Он вздохнул и выругался по-французски.

– Моя машина пропахла тобой, Диана. Мне настоятельно требовалось уехать.

– Все равно не понимаю.

– Я не переставал думать о тебе. – Он запустил руку в волосы, отвел взгляд.

Мое сердце билось неровно, мозг из-за недостаточного притока крови работал плохо – но наконец до меня дошло.

– Ты боишься причинить мне вред?

Я с детства прониклась здоровым страхом перед вампирами, но Мэтью до сих пор вел себя образцово.

– Я ни в чем не уверен, – предостерегающим тоном ответил он.

– Значит, ты уехал не из-за того, что было в пятницу вечером. – У меня вырвался вздох облегчения.

– Нет. Никакой связи, – мягко заверил он.

– Эй, вы двое! Идете или будете делать упражнения прямо здесь? – осведомилась с порога Амира.

Мы пошли с ней и все занятие украдкой друг на друга посматривали. Первый честный разговор все переменил между нами: мы оба пытались предугадать, что будет дальше.

Когда занятие кончилось и Мэтью стал натягивать свитер, я заметила, что у него на шее на кожаном шнурке висит какая-то серебряная вещица. Ее-то он и трогал под свитером, как талисман.

– Что это у тебя?

– Памятка.

– Интересно о чем?

– О губительной силе гнева.

Питер Нокс предупреждал, чтобы я не доверяла вампиру.

– Знак пилигрима? – Экспонаты вроде этого я видела в Британском музее.

Мэтью кивнул и достал из-за ворота свой медальон. Тот был сделан в форме гробика и мог вместить разве что несколько капель святой воды.

– Привез из Вифании.

– Лазарь, – пробормотала я.

В Вифании Христос воскресил Лазаря. Меня воспитали язычницей, но я знала, для чего христиане совершают паломничество: искупить грехи.

Мэтью спрятал медальон обратно, чтобы другие создания не видели.

Попрощавшись с Амирой, мы вышли. Дом, освещенный прожекторами, казался островком в темном море.

– Теперь тебе лучше? – нарушил тишину Мэтью. Я кивнула. – Тогда рассказывай.

– Все из-за той самой рукописи. Нокс хочет ею завладеть, даймоны тоже – по словам Агаты Уилсон, которую я встретила в «Блэкуэллс». То же самое и вампиры. Сложность в том, что рукопись заколдована.

– Знаю.

Белая сова спикировала на нас откуда-то сверху. Я закрылась руками, уверенная, что она нападет, но птица улетела к растущим вдоль аллеи дубам.

Мэтью, открыв заднюю дверцу «ягуара», запихнул меня, охваченную паникой, внутрь.

– Пригни голову и подыши глубоко. – Сам он присел снаружи, положив руки мне на колени. К горлу подступила желчь – в желудке у меня не было ничего, кроме воды. Я зажала рот, Мэтью бережно заправил мне за ухо упавшую прядку. – Все хорошо, ты в безопасности.

– Извини. – Тошнота отступила. – Со вчерашнего дня, после встречи с Ноксом, я сама не своя.

– Не хочешь пройтись немного?

– Нет, – торопливо сказала я.

Не хватало еще гулять на резиновых ногах по этому огромному темному парку.

Мэтью всмотрелся в меня:

– Отвезу тебя домой. Поговорим как-нибудь потом.

Клермонт помог мне встать и пересадил вперед. Я закрыла глаза. Мы немного помолчали, а потом он включил зажигание.

– С тобой такое часто бывает?

– Нет, слава богу. В детстве бывало, теперь уже нет. Все дело в избытке адреналина.

– Я знаю. – Как только я пригладила волосы, Мэтью отпустил ручной тормоз и выехал на аллею.

– По запаху?

Мэтью кивнул:

– Он накапливался с самого твоего признания в пользовании магией. Бег, гребля, йога – все из-за этого?

– Да, чтобы лекарства не принимать. Плохо от них соображаю.

– Физическая активность в любом случае полезнее.

– Теперь и она не помогает. – Вспомнить хотя бы искрящие пальцы.

Мэтью выехал из ворот на дорогу. Меня приятно укачивало, но его вопрос нарушил блаженство:

– Почему ты мне позвонила?

– Из-за Нокса и «Ашмола-782». – Снова нахлынула паника.

– Да, знаю, но почему мне? Разве у тебя нет друзей среди людей или колдунов?

– Никто из людей, с которыми я дружу, не знает, что я колдунья. Человеку надо еще втолковать, что мы существуем на самом деле, – если он, конечно, сразу не сбежит. Друзей-колдунов у меня нет, а своих тетушек я не хочу в это впутывать. Они не виноваты, что я сглупила и сдала рукопись, так и не поняв, что к чему. – Я прикусила губу. – Не надо было звонить, да?

– Не знаю, Диана. В пятницу ты сказала, что колдунам с вампирами дружить невозможно.

– Я много чего наговорила тогда. – (Мэтью молчал, следя за дорогой.) – А теперь не знаю уже, что и думать. – Я тщательно обдумала свои следующие слова. – Хотя одно знаю точно: лучше делить библиотеку с тобой, чем с Ноксом.

– Вампирам, когда они находятся среди теплокровных, нельзя полностью доверять. – В меня на секунду уперся холодный взгляд.

– Теплокровные? – нахмурилась я.

– Люди, даймоны, колдуны – все, кто сам не вампир.

– Я согласна рискнуть – с условием, что Нокс не будет копаться в моих мозгах.

– А он пытался? – с явной угрозой осведомился Мэтью.

– Не то чтобы… Просто предупредил, чтобы не доверяла тебе.

– Правильно предупредил. Сути своей не изменишь, как ни старайся. Не романтизируй вампиров, Диана. Нокс, возможно, небескорыстен, но здесь он прав.

– Я никому не позволяю указывать, с кем мне дружить, – особенно ксенофобам вроде Нокса. – Пальцы закололо, я засунула ладони под себя.

– Выходит, мы друзья?

– Думаю, да. Потому что говорим друг другу правду, даже когда это трудно. – Я принялась теребить воротник свитера, смущенная серьезностью нашего разговора.

– Друзья из вампиров получаются так себе. – Судя по голосу, он опять был сердит.

– Если хочешь, чтобы я оставила тебя в покое…

– Нет, конечно. Просто отношения с вампирами… сложно построить. Мы можем быть протекционистами, даже собственниками. Не думаю, что тебе это придется по вкусу.

– Немного протекционизма будет как раз очень кстати.

В глазах Мэтью отразилось страдание, как будто я его ранила.

– Я тебе это припомню, когда начнешь жаловаться. – Страдальческое выражение сменилось насмешливым.

Он свернул с Холиуэлл-стрит под сводчатые ворота моего колледжа. Фред, ухмыльнувшись, скромно отвел глаза. Я убедилась, что на этот раз ничего не забыла, даже резинку для волос, – не то, чего доброго, Мэтью снова придется бежать в Шотландию.

– Но дело не только в Ноксе и рукописи, – торопливо сказала я, когда он вручил мне коврик.

Глядя, как спокойно он держится, никто бы и не подумал, что ко мне со всех сторон подбираются нелюди.

– С этим можно подождать. Не беспокойся: Питер Нокс к тебе больше и на пятьдесят футов не подойдет. – Он произнес это мрачно и потрогал медальон под свитером.

Нам настоятельно требовалось побыть наедине – не в библиотеке, а где-то еще.

– Придешь ко мне завтра ужинать? – спросила я. – Там и поговорим.

Мэтью замер. К растерянности на его лице примешивалось что-то еще, непонятное. Пальцы сомкнулись вокруг значка паломника.

– Буду рад, – выговорил он медленно.

– Ну и хорошо, – улыбнулась я. – В полвосьмого?

Он ответил кивком и застенчивой усмешкой. Поднявшись на две ступеньки, я спохватилась, покраснела и задала жизненно важный вопрос:

– А… что приготовить?

– Я всеядный. – От его улыбки мое сердце пропустило один удар.

– Значит, договорились. – Меня разбирал смех. – И вот еще что: освободи Мириам. Я вполне могу сама о себе позаботиться.

– Она мне говорит то же самое. Я подумаю, но завтра, как обычно, буду в читальном зале. – Мэтью сел в машину, помедлил, опустил стекло и сказал: – Я не уеду, пока ты не поднимешься.

– Вампиры, – пробормотала я, дивясь столь несовременным манерам.