Текст книги "Портрет короля. Книга для тех, кто силится понять современное искусство или, чего доброго, стать великим художником"

10. Кристалл мировоззрения

К сожалению или к счастью, никто из людей не способен видеть окружающий мир напрямую, без каких-либо искажений. Порой диву даешься, насколько по-разному на одни и те же вещи смотрят люди, обладающие разным интеллектом, образованием и жизненным опытом. Складывается впечатление, что каждый из нас глядит на этот мир как бы через свою собственную, отличную ото всех остальных оптику. Один человек вечно сфокусирован на каких-то незначительных, с нашей точки зрения, мелочах, а другой, напротив, мыслит парсеками, при этом не обращая никакого внимания на то, что творится у него прямо под носом. Кто-то из всего большого мира выделяет преимущественно классовые, расовые или гендерные противоречия. А кто-то сосредоточен исключительно на достижении власти или накоплении несметных богатств. И знаете что… Мы не рождаемся с этой оптикой: такими нас делает жизнь.

Впрочем, пожалуй, «оптика» – это не совсем точное сравнение. Все-таки на мир можно смотреть как через оптическое устройство, так и без него. Пожалуй, наше мировоззрение больше похоже на некий магический кристалл, внутри которого мы заключены. Именно поэтому нам бывает так сложно осознать не только степень его влияния на наши взгляды и поступки, но и само его существование.

Однако блистающим кристаллом мировоззрение человека становиться не сразу. В начале нашего жизненного пути оно больше походит на ископаемый алмаз. Обыкновенно такой камень имеет неправильную форму, а также испещренную миллионами царапин матовую поверхность. Для того чтобы этот бесформенный кусок мутного стекла превратился в драгоценный бриллиант, его нужно огранить. И для человеческого мировоззрения такой огранкой как раз и являются воспитание, образование и жизненный опыт, которые мы приобретаем в течение жизни.

Вот тут-то и начинается бесчисленное разнообразие вариантов огранки, приводящее к тому, что каждый из нас становится неповторимой личностью.

Однако не каждый рожден внутри алмаза. У кого-то это может быть горный хрусталь, обсидиан или обычное стекло. Поэтому одинаковое воспитание, образование и схожий жизненный опыт дают такие разные результаты. Не говоря уже о том, что в ХХ веке ряд тоталитарных систем пытались отливать для населения своих стран одинаковые «пластиковые» мировоззрения. И надо сказать, что, к огромному сожалению, в нашем мире до сих пор еще очень много людей, смотрящих на окружающую их действительность сквозь мутные грани этой дешевой подделки.

Теперь немного о том, как этот магический кристалл работает. Представьте, что вы находитесь внутри такого камня, и тогда, если вашим воспитанием и образованием никто не озаботился, скорее всего, вы обнаружите себя окруженным каким-то мутным пузырем, сквозь толстые стенки которого к вашему сознанию (душе) пробиваются лишь тусклые отблески солнечного света да изломанные контуры окружающих предметов. Соответственно, никакой реальной картины мира у вас сложиться не может. Вы не будете понимать сути происходящих вокруг вас событий. Не сможете видеть их причины, а стало быть, будете лишены возможности предугадывать их последствия. Вам придется сбиться в кучу с другими такими же полуслепыми бедолагами и этой унылой толпой покорно брести по жизни туда, куда вас поведут люди, чей мировоззренческий кристалл позволяет видеть окружающую действительность гораздо четче. И, к сожалению, история человечества говорит о том, что в девяноста девяти случаях из ста они распорядятся вашей жизнью в своих собственных интересах, а вы даже не сможете этого осознать. Для вас всё будет вдруг: вдруг начнется война, вдруг повысятся налоги, вдруг сгорят накопления, вдруг закончится работа, вдруг испортится здоровье, и в конце вы так же вдруг умрете…

Не правда ли, достаточно грустная картина? И наверное, не стоит говорить о том, что этот тип мировоззрения является самым распространенным на нашей планете. Правда, нужно заметить, что людей, совсем уж ослепленных отсутствием какой-либо огранки, в современном мире почти не осталось. Все-таки те из наших предков, чей мировоззренческий кристалл наделил их исключительной исторической дальнозоркостью, построили для нас, своих потомков, достаточно сносную фацетную (гранильную) машину всеобщего первичного образования. Правда, очень часто работа этого социального механизма ограничивается приданием мировоззрению подрастающего поколения всего нескольких базовых граней. Одна, где-то под ногами, – для того чтобы видеть тропинку, по которой их ведут. Другая повыше, она направлена в сторону декорации будущего рая, для того чтобы было на что надеяться. А третья – в сторону знамени в руке вождя, за которым им следует идти.

И кстати, наши тег-райтеры – они как раз из этого разряда людей. Просто декорации религиозного представления о сути вещей в их мире давно истлели и обрушились, а на их месте воздвигнут огромный монитор, двадцать четыре на семь показывающий образцы недостижимого богатства и безнаказанной распущенности как главную цель человеческого существования. Собственно, именно это намеренное оставление мировоззрения большинства людей в замутненном состоянии и является той вопиющей несправедливостью и даже преступлением, против которых и восстают молодые люди, ночами расписывающие вымышленными именами стены наших городов. Но главная беда этих ночных «художников» заключается в том, что их магический кристалл – такой же не ограненный воспитанием, образованием и жизненным опытом мутный пузырь, что и у всех остальных представителей низших социальных слоев. Ввиду чего всё творчество, на которое они оказываются способны, заключается в бесконечном клонировании собственного имени.

И что же, спросите вы, с этим положением вещей делать? Неужели нет никакого выхода? Выход есть. Надежду вселяет врожденная разность материалов, из которых состоят кристаллы наших мировоззрений. Да, у основной массы это обычное стекло или вообще пластик, то есть материалы, которые от соприкосновения с жизненным опытом и образованием разве что еще больше исцарапываются и мутнеют. Но всё же есть в этой социальной группе люди с кристаллами из чистейшего горного хрусталя, рубина, сапфира или даже алмаза. И тогда при столкновении с жизнью на кристаллах их мировоззрений появляются сколы, образующие абсолютно прозрачные грани в самых неожиданных направлениях. И через эти окошки они начинают видеть чуть больше того, что было предназначено для их глаз, в результате чего наиболее выдающиеся из них даже решаются изменить свой жизненный путь.

И здесь нам придется перейти от того скептического отношения, которое до сих пор мы выказывали в адрес мира современного искусства, непосредственно к обвинению, быть может, в самом страшном его преступлении. А виновен он, по нашему скромному мнению, ни много ни мало в искажении мировоззрения десятков тысяч художников, что привело современное искусство к его теперешнему, фактически предсмертному, состоянию.

The Armory Show 2020 (YouTube-канал NYC GALLERY OPENINGS)

Зайдите на YouTube и поищите там видеопрогулки по самым известным выставкам современного искусства. Например, по той же Armory Show, на которой сто лет назад был явлен миру печально знаменитый «Фонтан» Марселя Дюшана. И что вы там увидите? Да всё то же самое. Бесчисленные цветовые выкрасы вместо живописи и столь же бессмысленные ржавые или хромированные формы вместо скульптуры. Единственные обладающие хоть каким-то смыслом работы посвящены проблемам, возрожденным движением Black Lives Matter. И то в подавляющем большинстве случаев всё ограничивается причудливым изображением темнокожих людей, которые сами по себе к попытке осмысления настоящей проблемы никакого отношения не имеют. Короче говоря, бесконечный парад пустоты.

И виной всему отсутствие прозрачного мировоззрения у подавляющего большинства современных художников. Ведь настоящее произведение искусства появляется на свет не в результате продолжительного мыслительного процесса: его рождает именно мировоззрение художника, причем, как правило, минуя процесс мышления. Образ вдруг появляется в голове как бы ниоткуда, просто приходит тебе в душу, пусть поначалу и в несколько размытом, но цельном и почти всегда достаточно законченном виде. Тебе остается лишь вглядеться в него своим внутренним духовным зрением, а затем постараться перенести его на холст в максимально приближенном к рожденному твоим мировоззрением оригиналу виде. И вот только тут ты начинаешь думать о том, каким именно образом это лучше сделать.

Ну а что же будет, если сквозь твой кристалл не видно даже истинных размеров социального пространства, в котором ты находишься, не говоря уже о незримых мирах возможного посмертного существования? Если весь твой мир ограничен лишь проблемами собственного внутреннего животного?.. К сожалению, ответ столь же прост, сколь и жесток: никакой ты на самом деле не художник. Ты попросту растрачиваешь свое и наше время. Ты не только не производишь ничего, что можно было бы считать искусством, – ты пожираешь пространство, в котором мог бы существовать настоящий художник. Ты вредоносная раковая клетка, бесконечно воспроизводящая, а следовательно, умножающая во внешнем большом мире проблемы своего внутреннего никчемного мирка. Для нас, живущих в настоящем большом мире, ты совершенно бесполезен, а следовательно, как только ты умрешь, ты превратишься в ничто… Будущее расставит всё по своим местам. Те ноль-объекты, которые ты называешь плодами своего творчества, будут забыты вместе с тобой, и тебе не светит ни личного, ни информационного, ни – в большинстве случаев – даже генетического бессмертия. А стало быть, твоя жизнь была потрачена впустую, потому что тебе так и не удалось привнести в нее хоть каплю настоящего смысла.

Если эта книга попала в руки такого вот современного «художника», я спешу принести ему свои глубочайшие извинения за столь резкие слова, сказанные в его адрес. Но еще больше я хочу высказать ему свои искренние соболезнования, потому что он угодил в эту липкую западню. Ибо на самом деле он не виноват в том, что его жизнь была так бессовестно смыта в унитаз безжалостной машиной удовлетворения беспочвенных амбиций горстки мнимых гениев, управляемой ловцами беспрецедентно легких и бесстыдно огромных доходов от торговли их мнимыми произведениями, имя которой – система/мир современного искусства.

Собственно, мои обвинения в адрес этой бесчестной глобальной самоорганизующейся структуры заключаются именно в том, что ей для успешного существования просто необходимо непрерывно генерировать таких вот несчастных, не ведающих, что творят, духовных самоубийц, помимо собственной воли приносящих свои жизни на алтарь благополучия нескольких сотен сверхбогатых бесталанных людей, которые используют этот инструмент обогащения даже не как источник своего основного дохода. Именно с этой целью нам уже сто лет вдалбливают как минимум ошибочные, а то и просто лживые тезисы о том, что искусство никому ничего не должно, что главное – это самовыражение автора, что произведением может быть любой объект, предмет или поверхность сами по себе, без каких-либо дополнительных особых смыслов, и так далее, – всё то, о чем мы здесь уже говорили.

Ну и каков же результат этой вековой промывки мозгов? Абсолютный ноль… Приходя на ярмарки типа Armory Show, мы продолжаем видеть бесконечно вторичные подражания тому, чем искусство было век назад. Более того, если тогда подобного рода изображения, пусть ошибочные, но по крайней мере искренние и талантливые, действительно были хоть как-то исторически, психологически и социально оправданы, то сейчас всё это не более чем прах праха, который никого не согрел, даже будучи пожаром настоящей революции; что уж говорить о попытках использовать этот пепел для розжига ледяного огня – нового старого искусства. Всё это не работало уже тогда, когда было искусством, создаваемым некормлеными ради спасения голодающих, и насколько же это смешно сейчас, когда всё то же самое пытаются делать сытые на потеху ожиревших…

11. Выход через сувенирную лавку

Однако выше нос: не всё еще потеряно! Ведь, как известно, пепел – неплохое удобрение, а значит, со временем на этой почве может вырасти древо по-настоящему нового живого изобразительного искусства. Мало того: мы уже сейчас имеем несколько пусть слабых, но свежих ростков на этом выжженном поле. Так что выход есть, и он, как нетрудно догадаться из названия главы, через сувенирную лавку… Поэтому давайте вернемся к той субкультуре, представителей которой несколькими страницами выше мы рассматривали в качестве антитезы художнику. Итак, мы снова на улице большого города и с любопытством изучаем произведения кисти, а точнее, аэрозольного баллончика человека, которого безо всяких кавычек можно назвать настоящим, при этом очень талантливым, художником.

www.banksy.co.uk

Несмотря на то что ни его настоящее имя, ни биография официально не известны, всё же по свидетельствам некоторых людей, общавшихся с ним на заре его блистательной карьеры, Бэнкси – а как вы, наверное, уже поняли, речь именно о нем, – был обыкновенным парнишкой из простой семьи, в конце восьмидесятых примкнувшим к одной из бристольских граффити-группировок. По всей видимости, он не имел возможности получить классическое художественное образование, а посему о том, что искусство не обязано нести какое-либо послание миру, попросту не знал. Конечно, если бы он имел счастье обучаться в Королевском колледже искусств, ему бы там, наверное, рассказали, что настоящее творчество заключается в бессмысленном самоудовлетворении темных желаний собственной уродливой души… Но, к нашей с вами радости, он ни про что такое не слыхал и, от природы будучи обладателем «алмазного» мировоззрения, свою огранку препоручил не высоколобым лондонским интеллектуалам, а самой жизни.

Между тем быть бесполезной раковой клеткой, бесконечно изрыгающей во внешний мир одно лишь собственное имя, ему очень быстро надоело. Потому что, если ты настоящий художник, ты просто не можешь не хотеть изменить этот мир к лучшему.

Знаете, как в Индии ловят столь любимых Бэнкси обезьян? В привязанный к дереву или закопанный в землю горшок кладут какое-нибудь излюбленное обезьянье лакомство. При этом горшок должен иметь очень узкое горлышко, такое, чтобы расслабленная лапка в него пролезала, а сжатая в кулачок – уже нет. Обезьяна просовывает лапку в горшок, хватает лакомство – и так и сидит до прихода охотников. Глупое животное не может выпустить вожделенный банан, даже когда его начинают забивать палками насмерть.

Точно так же и настоящий художник не может не пытаться открыть миру то, что открылось ему самому. Это даже не предназначение… это его природа. Увидевшая рыбу чайка что есть мочи кричит, оповещая всю округу о том, что здесь есть пища. Это ей самой ужасно невыгодно, ведь своим криком она невольно созывает на пир множество непрошенных голодных конкурентов. Но она ничего не может с этим поделать: это часть ее генетической программы. Точно так же часть генетической программы настоящего художника – пытаться в меру сил как-то улучшить человечество. Образованные глупцы полагают это тщеславием и гордыней, – нет, это всего лишь природный инстинкт улучшения мира и одна из самых эффективных программ эволюции нашего вида. Похоже, природа (или Господь Бог – это как кому больше нравится) награждает определенное количество людей в каждом поколении этим сокровищем или проклятием (это, опять же, как кому повезет) для того, чтобы эти гении вопреки всему на свете продолжали толкать человечество в правильном направлении. И похоже, что Бэнкси и еще несколько уличных художников, сумевших перерасти бессмысленную стадию тупого тег-пейнтинга, являются как раз такими людьми.

Однако куда же без ложки горького дегтя в бочке сладкого меда. К сожалению, сказать, что творчество лучших представителей стрит-арта полностью соответствует всем критериям настоящего искусства, пока, увы, не получается. Всё же и на них сказывается отсутствие глобального мировоззрения. Например, тот же Бэнкси, по-видимому, имеет несколько достаточно прозрачных сколов своего мировоззренческого кристалла, позволяющих ему предельно четко видеть проблемы, связанные с социальной справедливостью и пацифизмом, но при этом он не проявляет почти никакого интереса к главному вопросу искусства – проблеме преодоления смерти. Ну, может быть, поскольку в его работах часто присутствуют образы детей, а это всегда символ чистоты и будущего, можно сказать, что проблема генетического бессмертия в его творчестве всё же свое отражение находит. Между тем, по-видимому, для него, как и для большинства среднестатистических современных европейцев, смерть – неотвратимый конечный пункт, за порогом которого лишь пустота. А посему, при всей нашей любви к этому загадочному художнику, мы пока не можем признать за ним право вешать свои работы в галерее Тейт. В Тейт-Модерн – куда ни шло… Хотя там сама галерея, исходя из того, что они признают искусством, недостойна его работ. А вот в старой галерее Тейт Бэнкси пока не место.

Кстати, раз уж у нас зашла речь о галерее Тейт, позвольте рассказать об одной из трех картин, с которых началась коллекция сэра Генри Тейта. Ведь по какому-то невероятному стечению обстоятельств художник, ее написавший, в своем творчестве занимался буквально тем же, чем сегодня занимается Бэнкси. Правда, его мировоззрение всё же рождало гораздо более глубокие образы, да и зритель в те времена был намного лучше подготовлен к восприятию произведений, обладающих несколькими смысловыми слоями.

Уолтер Денди Садлер. Четверг. 1880

Итак, картина, с которой началась коллекция всемирно известного музея, называется «Четверг» и является частью диптиха, изображающего сценки из жизни францисканского монастыря. «Четверг» представляет сцену рыбалки, во время которой монахи-францисканцы, удобно расположившись на берегу реки, протекающей недалеко от их скромной обители, привычно удят рыбу для завтрашнего ужина. Сам ужин изображен на второй картине диптиха, которая, соответственно, называется «Пятница».

Ну и при чем тут Бэнкси, известный своим провокативным творчеством? Классический миллионер викторианской эпохи купил классическую картину из монашеской жизни… Друзья, смирите свой скептицизм: как и во всех прочих примерах в этой книге, здесь не всё так просто. Давайте копнем поглубже, и провокация не заставит себя долго ждать.

Первое подозрение должно закрасться в наши головы, когда мы узнаём, что на полотне изображены именно францисканцы. Ведь орден святого Франциска Ассизского является одним из главных столпов католической веры, между тем сам Генри Тейт был протестантом. Причем не просто рядовым протестантом: он был рожден в семье унитарианского священнослужителя. А данная ветвь протестантизма является одним из самых либеральных его направлений. То есть на воображаемом глобусе христианства эта церковь является противоположным полюсом по отношению к католицизму.

Так вот, монахи… Как мы уже сказали, облаченная в грубые рясы, подпоясанная узловатыми веревками братия удобно расположилась с удочками на берегу тихой речки. Первая ассоциация, которая сразу же должна прийти нам в голову при упоминании подобного сюжета, это евангельская притча, адресованная Спасителем святому Петру. Как известно, главный апостол католического мира по первой профессии был рыбаком, а Христос призвал его бросить свое занятие и пойти за Ним, чтобы впредь ловить в свои сети не рыбу, но заблудшие людские души. Собственно, в том числе и поэтому первым христианским символом был, как известно, не крест, а схематичное изображение рыбы. Таким образом, изображенная на картине францисканская рыбалка – это не что иное, как аллегория спасения человеческих душ из пучины вселенского зла. И это первый смысловой слой данного произведения.

Дальше мы начинаем вглядываться в лица монахов и понимаем, что перед нами, помимо всего прочего, еще и очень точный срез католического священства. Персонажи картины разбиты на несколько групп, каждая из которых представляет собой исчерпывающую эмблему того или иного типа священнослужителя.

Во-первых, действительно ловят рыбу, читай спасают людские души, только монахи центральной группы. Один из них уже подцепил увесистую форель и теперь сосредоточен на том, чтобы она не сорвалась с крючка. Позади него затаил дыхание совсем юный послушник, завороженно таращащийся на почти добытую рыбину. У самой кромки воды пожилой опытный монах приготовил сачок, чтобы поддеть добычу, как только улучит подходящий момент. За его спиной, опершись на свою удочку, стоит еще один дедок, очевидно дающий советы монаху с сачком. И вся эта группа, по-видимому, должна символизировать истинных пастырей, ведущих отчаянную борьбу за каждую душу.

Справа от энтузиастов изображены несколько святых отцов другого рода. Эти только делают вид, что занимаются общим делом. Единственная их рабочая удочка вставлена в рогатину таким образом, что нам становиться очевидно: она здесь только для вида. Один из этой ленивой троицы – очевидно, настоятель монастыря – сидит на стуле, неодобрительно посматривая в сторону более удачливых собратьев, второй развалился на травке и как бы занят чтением книги, а стоящий за спиной настоятеля молодой монах с хитрым лицом в сторону удочки даже не смотрит.

В некотором отдалении мы видим еще двух францисканцев, не интересующихся ловлей душ. Заложив руки за спину, они прогуливаются по тянущейся вдоль берега тропинке, очевидно обсуждая какие-то богословские вопросы.

Ну и еще несколько человек на заднем плане также лишь делают вид, что занимаются рыбной ловлей. А один вальяжно растекшийся по стулу толстячок так и вовсе, кажется, спит.

В общем-то, нормальный христианский сюжет. Никто из монахов не выглядит карикатурой. Всё вполне пристойно. Центральная группа так вообще состоит из одних положительных персонажей, всецело погруженных в свою священную работу.

Уолтер Денди Садлер. Пятница. 1883

Между тем, если мы взглянем на вторую картину этого диптиха, особенно если мы повесим их рядом, как, собственно, и предполагал автор, мы тотчас поймем, что Бэнкси и остальным деятелям стрит-арта предстоит еще достаточно долгий путь до тех вершин изощренной провокативности, с которых началось собрание этой прославленной галереи. Потому что вторая картина представляет пятничный пир этих же монахов. Точнее, не совсем тех же самых, потому что, судя по облачениям, дело происходит в монастыре, принадлежащем совсем другому ордену.

Псы Господни (доминиканцы), так же как и последователи святого Франциска, формально тоже были нищенствующими монахами, вот только основатель этого ордена Доминго Гусман, в отличие от своего наивного коллеги, известного горячей любовью к каждому живому существу, остался в истории одним из самых жестоких инквизиторов. В принципе, эта организация существовала и до него, но вот именно кровавой инквизиция стала только после ее передачи в ведение псов Господних. Чего только стоят такие одиозные исторические личности, как Торквемада и Савонарола, которые были именно доминиканцами! Однако вернемся в монастырскую трапезную, изображенную на картине.

Длинный стол, да и вообще вся композиция во многом повторяют «Тайную вечерю» Леонардо да Винчи. Вот только у великого гения Возрождения апостольские тарелки пусты, из еды перед ними одни лишь хлеб и вино – символические атрибуты главного христианского таинства. У доминиканцев же стол ломится от всевозможных яств. Молодые послушники только успевают подносить полные бутыли «христовой крови» да поспешают с очередной сменой блюд. Мы уже упоминали, что доминиканцы – это изначально нищенствующий орден. Между тем никакой нищетой в изображенной на картине трапезной и не пахнет. Помещение отделано панелями красного дерева, украшенными искусной резьбой. Ковры, драпировки, кувшины и вазы – всё говорит о несметных богатствах некогда нищего ордена.

На этом фоне особым издевательством выглядит картина, висящая за спинами упитанных святых отцов. Судя по всему, на ней изображено коленопреклоненное стояние святого Франциска перед папой Иннокентием III в момент утверждения его ордена. Доминиканцы вообще очень любили изображать жестокосердного основателя своей воинствующей организации побратимом апостола любви. Вечно эти двое, святой Франциск и святой Доминик, у них в обнимочку.

Что же, теперь понятно, какую фигу держал в кармане сэр Генри Тейт, размещая на стене своей галереи столь утонченно издевательские полотна. Ведь при столкновении этих двух изображений, францисканской рыбалки и доминиканской пирушки, рождается ярчайший образ извращенного издевательства (по мнению протестантов) над истинной христианской верой. Потому что если и есть в католицизме что-то хорошее (чистая, искренняя вера в высшую Любовь святого Франциска Ассизского), оно обязательно будет нивелировано преступлениями кровавой инквизиции. Рыба (человеческая душа), пойманная преданными последователями истинного святого, будет подана к столу и сожрана ненасытными псами.

Ну а нам остается только надеятся, что из-под пера, кисти или баллончика нынешних гениев когда-нибудь всё же выйдет что-то не менее многослойно талантливое. А пока давайте вернемся к нашей недосказанной сказке и наконец узнаем, в каком государстве нашли приют настоящие ткачи, выброшенные на улицу жадным первым министром глупого голого короля.