Текст книги "Эндимион"

Глава 50

– Рауль!

До рассвета оставался еще по меньшей мере час. Снаружи бушевала песчаная буря. Мы с А. Беттиком сидели в той комнате, где спала Энея. Я дремал, андроид же, как обычно, бодрствовал, но к кровати девочки, на которую падал свет от экрана биомонитора, я подскочил первым.

– Рауль…

Если верить монитору, лихорадка спала, боль ушла. Меня беспокоила только энцефалограмма.

– Я тут, детка. – Ладонь девочки уже не была такой горячей.

– Ты видел Шрайка?

Ее вопрос застал меня врасплох. Впрочем, я быстро сообразил, что дело тут вовсе не в ясновидении и не в телепатии. Должно быть, Энея время от времени просыпалась и подслушала наш с А. Беттиком разговор по радио.

– Да. Но беспокоиться нечего. Здесь его нет.

– Ты его видел…

– Да.

Энея стиснула мою ладонь обеими руками, потом села. Ее глаза заблестели.

– Где, Рауль? Где ты его видел?

– На плоту. – Свободной рукой я подтолкнул девочку: мол, ложись. Ее майка была мокрой от пота. – Все в порядке, детка. Он просто стоял там, и все.

– Он повернул голову, Рауль? Он посмотрел на тебя?

– Да, но… – Я не докончил фразу. Энея тихонько застонала, затрясла головой. – Детка… Энея… все в порядке…

– Нет, не все, – проговорила она. – Господи, Рауль! Прошлой ночью я позвала его с нами. Ты об этом знаешь? Он отказался…

– Кто? – не понял я. – Шрайк?

А. Беттик встал у меня за спиной. Ветер швырял в окна красный песок.

– Нет, конечно, нет. – Щеки девочки были мокрыми – то ли от слез, то ли от пота. – Отец Главк. – Она говорила так тихо, что я с трудом разбирал слова. – Прошлой ночью я позвала его с нами. Не надо было этого делать… Я же знала, что ничего не выйдет… А раз просила, нужно было настоять…

– Не переживай, – сказал я, откидывая с ее лба мокрую прядь. – С отцом Главком все в порядке.

– Нет. – Девочка вновь застонала. – Он мертв, Рауль. Его убила та штука, которая преследует нас. Его и всех чичатуков.

Я посмотрел на монитор. Приборы утверждали, что о лихорадке можно забыть. Тогда я повернулся к А. Беттику. Андроид не сводил с девочки глаз.

– Ты хочешь сказать, их убил Шрайк?

– Нет, не Шрайк. – Энея приложила ладонь тыльной стороной к губам. – По крайней мере я так не думаю. Нет, это был не Шрайк. – Внезапно она стиснула мою руку. – Рауль, ты меня любишь?

Я ошеломленно воззрился на нее. Прошло несколько секунд. Не пытаясь высвободить руку, я ответил:

– Конечно, детка. Ну, я хочу сказать…

– Подожди. – В первый раз с того момента как проснулась, Энея взглянула мне в глаза и тихонько рассмеялась. – Извини, я слегка запуталась во времени. Ты меня, естественно, не любишь. Я забыла, когда мы… кто мы друг другу сейчас.

– Да ладно, – отозвался я, ничего толком не поняв, и погладил ее по руке. – Детка, ты нам очень дорога. Хочешь, спроси у А. Беттика – он подтвердит. Мы…

– Тсс. – Энея прижала пальчик к моим губам. – Тсс. Я вправду запуталась. Мне показалось, что мы… это мы. Какими будем… – Она глубже зарылась в подушки и вздохнула. – Господи, ночь перед прыжком на Рощу Богов! Последняя ночь…

Похоже, она все-таки бредит. Вслух я этого не сказал.

– Мадемуазель Энея, – произнес А. Беттик, – мы направляемся на Рощу Богов?

– Думаю, да, – ответила она тоненьким детским голоском. – Да. Нет. Не знаю. Все расплывается… – Энея снова села. – За нами гонится вовсе не Шрайк. И не Орден.

– А кто же еще? Конечно, Орден. – Сознание девочки явно утрачивало связь с реальностью. – Они преследовали нас с самого…

Энея покачала головой. Ее лицо выражало непоколебимую уверенность.

– Нет. Орден преследует нас потому, что так хочет Техно-Центр, для которого мы представляем опасность.

– Техно-Центр? Но ведь… сразу после Падения…

– Он существует, – заявила Энея. – Живет и здравствует. После того как Мейна Гладстон уничтожила Сеть, питавшую Техно-Центр, он отступил. Но не слишком далеко, Рауль. Неужели ты не понимаешь?

– Нет, – признался я. – Где же он прятался все это время?

– Среди нас, – мрачно откликнулась девочка. – Мой отец, точнее, его личность в петле Шрюна, которую носила мама, все мне объяснил еще до моего рождения. Техно-Центр дожидался того момента, когда Церковь начнет оживать под началом Поля Дюре – Папы Тейяра Первого. Дюре был хорошим человеком, Рауль, его знали и моя мама, и дядюшка Мартин. Он носил два крестоформа – свой и отца Ленара Хойта. Хойт был слабее, что ли…

Я погладил ее по руке.

– Детка, какое все это…

– Слушай! – перебила она, отдергивая руку. – Завтра, на Роще Богов, может произойти что угодно. Я могу умереть. Или умрем мы все. Будущее не написано, только обозначено штрихами… Если я умру, а ты останешься в живых, я хочу, чтобы ты рассказал дядюшке Мартину… и всем, кому будет интересно…

– Энея, ты не умрешь…

– Ну послушай же! – взмолилась она. На глаза девочки вновь навернулись слезы.

Я кивнул. Впечатление было такое, что стих даже ветер за окном.

– Тейяра убили на девятом году правления. Мой отец предсказал его смерть. Не знаю, кто это сделал – кибриды, агенты Техно-Центра или ватиканские наемники… Воскрес он уже не Полем Дюре, а Ленаром Хойтом, и тогда Техно-Центр начал действовать. Это с подачи Техно-Центра открыли способ, благодаря которому умершие воскресают нормальными людьми, а не бесполыми придурками, как гиперионские бикура…

– Но каким образом? – не выдержал я. – И как ИскИны Техно-Центра смогли приручить крестоформы?

Я прочел ответ в глазах девочки еще до того, как она заговорила.

– Крестоформ сотворили ИскИны. Точнее, не они сами, а тот Высший Разум, над созданием которого они до сих пор бьются. ВР отправил крестоформ в прошлое вместе с Гробницами Времени. Испытал его на затерянном в глуши племени, выяснил, что кое-чего не учел…

– Пустяки, – вставил я. – Эка невидаль, бесполые недоумки. Подумаешь!

– Вот именно. – Энея снова взяла меня за ру– ку. – Техно-Центр сумел устранить недостатки и одарил новой технологией Церковь во главе с Папой Юлием Шестым. То бишь Ленаром Хойтом.

До меня начало доходить.

– Сделка Фауста…

– Наконец-то! Чтобы получить в свое распоряжение вселенную, от Церкви потребовалось только продать душу.

– И так появился Протекторат, – негромко заметил А. Беттик. – Власть, основанная на паразитах…

– Вот почему я сказала, что за нами гонится не Орден, а Техно-Центр, – продолжала девочка. – Вернее, за мной. Я представляю для него угрозу.

Я недоверчиво покачал головой:

– Ты? Какую угрозу ты можешь представлять? Совсем еще ребенок…

– Ребенок, который до своего рождения общался с отступником-кибридом, – прошептала Энея. – Мой отец, Рауль, проник за мегасферу. Он был в метасфере, в той нейрокибернетической сети, которой боятся даже ИскИны…

– Львы, медведи и тигры, – пробормотал А. Беттик.

– Они самые. Проникнув в мегасферу, мой отец спросил у ИскИна по имени Уммон, чего боится Техно-Центр. Тот ответил, что элементы Техно-Центра боятся метасферы, где кишмя кишат львы, медведи и тигры.

– Ничего не понимаю, детка. Я окончательно запутался.

Девочка подалась вперед, стиснула мою руку и задышала мне в ухо:

– Рауль, ты же помнишь «Песни» дядюшки Мартина. Что случилось с Землей?

– Со Старой? – тупо переспросил я. – Если верить «Песням», Уммон сказал, что в Техно-Центре существуют три фракции, которые враждуют между собой… Я ведь уже рассказывал.

– Расскажи снова.

– Уммон сказал Китсу… э-э… твоему отцу, что Ренегаты хотели уничтожить человечество. Ортодоксы, к которым принадлежал он сам, желали спасти людей. Они представили все так, будто Старая Земля провалилась в черную дыру, а на деле переместили ее то ли в Магеллановы Облака, то ли в скопление Геркулеса. Третьей фракции, Богостроителям, на человечество и на Старую Землю было плевать; они создавали свой Высший Разум. – Энея молча ожидала продолжения. – А Церковь, – прибавил я с запинкой, – сочла за лучшее согласиться с тем, во что верили практически все. Что Старую Землю и впрямь поглотила черная дыра.

– А чему веришь ты, Рауль?

Я перевел дух:

– Не знаю. Мне хотелось бы, конечно, чтобы Старая Земля продолжала существовать, но, если честно, ее гибель не особенно меня огорчила.

– Есть и третья возможность, – промолвила Энея.

Стеклянные двери на террасу вдруг заходили ходуном. Я схватился за пистолет, в глубине души ожидая увидеть Шрайка. Но это был ветер.

– Третья возможность?

– Уммон солгал. Никто из элементов Техно-Центра никуда Землю не перемещал. Ни Ренегаты, ни Ортодоксы, ни Богостроители.

– Значит, ее все же уничтожили?

– Нет. Мой отец впоследствии догадался… Старую Землю действительно переместили в Магеллановы Облака, но Техно-Центр не имел к этому ни малейшего отношения. Связующая Пропасть подчинялась воле ИскИнов, но не до такой степени. Техно-Центр не способен даже добраться до Магеллановых Облаков. Слишком далеко… просто невообразимо далеко…

– Тогда кто же? – спросил я. – Кто похитил Старую Землю?

Энея откинулась на подушку.

– Не знаю. Думаю, Техно-Центр тоже не знает. Но они и не хотят знать – и боятся, что мы узнаем.

А. Беттик подступил ближе.

– Значит, вовсе не Техно-Центр открывал перед нами порталы?

– Нет.

– А мы сможем узнать, кому обязаны?.. – поинтересовался я.

– Если выживем, – ответила Энея. – Если выживем. – В глазах девочки, сменив лихорадочный блеск, затаилась усталость. – Завтра нас будут ждать, Рауль. Я разумею не капитана с его людьми. Кто-то другой, отправленный в погоню Техно-Центром… Нет, не кто-то – что-то.

– Та штука, которая, по твоим словам, убила отца Главка, Кучиата и остальных?

– Да.

– Тебе что, было видение? Откуда ты узнала про отца Главка?

– Воспоминание, – устало ответила девочка. – Воспоминание из будущего.

Я посмотрел в окно, за которым понемногу затихала буря.

– Мы можем остаться здесь. Найдем скиммер или ТМП, полетим в северное полушарие и спрячемся в Али или в каком-нибудь другом городе. Выберем по путеводителю. Нам ведь вовсе не обязательно играть по их правилам, верно?

– К сожалению, ты ошибаешься.

Я проглотил слова протеста, готовые сорваться с языка, помолчал, затем спросил:

– А какую роль играет Шрайк?

– Не знаю. Все зависит от того, кто его послал на сей раз. А может, он явился по собственному желанию. Не знаю.

– По собственному желанию? Я думал, он – просто машина.

– Ни в коем случае. Он далеко не просто машина.

Я потер щеку.

– Не понимаю. Он что, твой друг?

– Нет. И никогда им не был. – Девочка села, приложила ладонь к тому месту на моей щеке, которое я почесал секунду назад. – Извини, Рауль. Я бы с радостью все объяснила – если бы знала. Будущее не написано, все может измениться в любое мгновение. Когда я замечаю перемену, мне кажется, я вижу на песке дивный узор. А потом налетает ветер, и…

Словно услышав, что о нем вспомнили, ветер пустыни швырнул в окно пригоршню песка. Энея печально улыбнулась.

– Извини, что я слегка выпала из времени…

– Выпала?

– Ну, когда спросила, любишь ли ты меня. Я забыла, где мы и когда.

– Какая разница, детка? – проговорил я после паузы. – Я в самом деле люблю тебя. И тому, кто завтра попробует убить тебя, придется сначала покончить со мной, будь то Церковь, Техно– Центр или кто еще.

– Я тоже приложу все усилия, чтобы не допустить подобного исхода, мадемуазель Энея, – заверил А. Беттик.

Девочка с улыбкой взяла нас за руки.

– Железный Дровосек и Страшила… Чем я заслужила таких друзей?

Я усмехнулся (бабушка рассказывала мне эту историю).

– А где наш Трусливый Лев?

– Это я. – Улыбка Энеи угасла. – Мне страшно, Рауль.

Никто из нас больше не сомкнул глаз. Мы упаковали свои пожитки и с первыми лучами солнца покинули клинику.

Глава 51

Из-за того, что квантовый прыжок «Рафаил» совершил на относительно малой скорости, торможение у Рощи Богов заняло всего-навсего три часа при двадцати пяти «g».

Как только авизо вышел на орбиту, Радаманта Немез сдвинула крышку реаниматора, выбралась наружу и поплыла одеваться. Перед тем как сесть в катер, она проверила мониторы остальных реаниматоров и подключилась к бортовому компьютеру. Реаниматоры действовали в стандартном режиме, что давало Немез фору в три дня. К тому времени когда де Сойя и его люди придут в себя, с девчонкой будет покончено. Радаманта ввела в компьютер те же параметры и инструкции, что и перед высадкой на Седьмую Дракона. Компьютер подтвердил, что готов выполнить команду, а потом стереть ее из памяти.

По пути к шлюзу Радаманта задержалась у своего шкафчика. Среди одежды и личных вещей – голоснимков «семьи» и нескольких писем от несуществующего брата – лежал ремень с кармашками. Если бы кто-нибудь решил проверить их содержимое, он наткнулся бы на игровой карманный компьютер, который можно купить где угодно за восемь-десять флоринов, на катушку ниток, три пузырька таблеток и упаковку тампонов. Немез застегнула ремень на талии и направилась к «челноку».

Даже с высоты в тридцать тысяч километров сквозь разрывы в густых облаках было видно, насколько сильно пострадала Роща Богов. Громадный континент, единственный на всей планете, пятнали мириады озер с соленой водой, напоминавшие сверху следы когтей на зеленой поверхности бильярдного стола. На берегах озер и вдоль изломанной береговой линии континента чернели тысячи пятен – раны, нанесенные Бродягами (люди до сих пор были уверены, что на Рощу Богов напали именно Бродяги) без малого триста лет тому назад.

Когда «челнок» вонзился в атмосферу, со скрежетом раздирая воздух, Немез устремила взгляд на обзорный экран, на котором начали проступать детали ландшафта. Лес гигантских рекомбинантных секвой и сандаловых деревьев, привлекший когда-то на планету Братство Мюира, выгорел почти дотла во время чудовищного пожара, следом за которым наступила ядерная зима. Как в северном, так и в южном полушарии виднелись ледники и громадные снежные шапки, которые лишь теперь начинали потихоньку таять – по мере того как рассеивался облачный покров, отступивший приблизительно на тысячу километров в обе стороны от экватора. Именно туда, к экватору, и направлялась Радаманта Немез.

Она перевела «челнок» на ручное управление, подключилась к автопилоту и принялась изучать карты, загруженные из памяти бортового компьютера «Рафаила». Вот оно. Когда-то протяженность Тетиса на Роще Богов составляла около ста шестидесяти километров; река текла с запада на восток, омывая корни Мирового Древа и огибая Музей Мюира. Очевидно, главной приманкой для туристов была излучина реки к северу от Древа. Тамплиеры мнили себя экологической совестью Гегемонии, хотя их никто об этом не просил, вечно лезли с советами, как только возникал проект терраформирования новой планеты – хоть в Сети, хоть на Окраине; а Мировое Древо служило символом их самомнения и высокомерия. Впрочем, это дерево и впрямь было уникальным: ствол диаметром свыше восьмидесяти километров, подобно основанию легендарного марсианского Олимпа, сучья толщиной пятьдесят километров каждый, единственный на планете, если не во всей вселенной, живой организм, тянувшийся с поверхности к верхним слоям атмосферы.

«Бродяги» не пощадили и его. Вместо Мирового Древа из кучи пепла торчал Мировой Пень; картина отдаленно напоминала потухший вулкан. На протяжении двух с половиной столетий Роща Богов, лишившаяся своих хранителей-тамплиеров – кто погиб, кто бежал на кораблях-деревьях, – прозябала в запустении. Орден наверняка колонизировал бы планету заново, если бы не вмешательство Техно-Центра: у ИскИнов были свои, далеко идущие планы в отношении Рощи Богов, и в этих планах не было места ни миссионерам, ни колонистам.

Обнаружив верхний портал, который по сравнению с Мировым Пнем выглядел совсем крошечным, Немез направила катер к нему. Берега реки мало-помалу оживали, на усыпанных пеплом откосах вновь пробивалась трава, юные деревца, смахивавшие больше на водоросли, чем на прежний лес, уже успели вымахать на два десятка метров, а то и выше; кое-где виднелись заросли кустарника. Да, не слишком удачное местечко для засады… Немез посадила катер на северном берегу, выбралась из кабины и двинулась к арке портала.

Сняла крышку с панели доступа, отыскала интерфейс, одним движением содрала с правой руки псевдоплоть, которую аккуратно сложила и сунула в карман, и подключилась напрямую к банку данных модуля. Портал бездействовал с самого Падения. Значит, Энея здесь еще не появлялась.

Немез вернулась к катеру, подняла машину в воздух и полетела вниз по течению. Нужно найти такое место, где девчонке некуда будет сбежать и где можно укрыть «челнок» и спрятаться самой. Поскольку придется заметать следы, чтобы капитан де Сойя ничего не заподозрил, лучше всего подойдет какая– нибудь скалистая площадка. С камнями просто – полил водой, и все чисто.

Подходящее местечко нашлось в пятнадцати километрах от первого портала. Река устремлялась в ущелье, бурлила на порогах, возникших после того, как по стенам ущелья прошлись энергетические лучи «Бродяг». На берегу росли молодые деревца, повсюду громоздились валуны и черные террасы застывшей лавы. Перетащить плот волоком не представлялось возможным, следовательно, внимание девчонки и ее спутников будет сосредоточено на порогах, им просто-напросто недостанет времени наблюдать за тем, что происходит вокруг.

Немез посадила катер в километре к югу от ущелья, выбралась наружу, прихватив с собой вакуумный мешок для образцов, спрятала «челнок» под ветвями деревьев и поспешно возвратилась к реке.

Достала из кармашка на ремне катушку, сорвала верхний слой ниток и натянула над рекой невидимую паутину из сверхпрочной проволоки, затем нанесла на стволы и камни полиуглеродный фиксатор – чтобы проволока не сорвалась. Со стороны казалось, что на камнях и стволах деревьев откуда ни возьмись появился мох. Эта проволока могла разрезать что угодно: перед ней не устоял бы даже корпус «Рафаила».

Сплетя паутину, Немез переместилась чуть выше, на ровную скалистую площадку, достала один за другим свои пузырьки с пилюлями и рассыпала по земле сотни миниатюрных противопехотных мин. Покрытые полимерной пленкой, мины, словно хамелеоны, мгновенно слились с поверхностью. Эти мины отличались тем, что перед взрывом устремлялись навстречу движущемуся объекту, а осколки разлетались узким пучком, буквально вгрызавшимся в тело жертвы. Стоило человеку подойти к такой мине ближе чем на десять метров, она тут же улавливала его шаги и немедленно взрывалась. Впрочем, ее могли привести в действие и другие факторы: биение пульса, дыхание, определенная температура…

Немез огляделась по сторонам. Площадка представляла собой единственную возможность для того, чтобы выбраться на берег. Что ж, пускай выбираются. Вернувшись к валунам, Радаманта кодовым сигналом активировала сенсоры мин.

Затем открыла коробку с тампонами и швырнула в реку пригоршню керамических капсул. Они выглядели точь-в-точь как речная галька. Натолкнувшись на паутину, девчонка застрянет у порогов. Если она попробует возвратиться к выходу из ущелья, ей придется несладко. Керамические капсулы выпустят на волю сотни «уховерток», которые взрываются только после того, как проникают в мозг.

Покончив с приготовлениями, Радаманта Немез залегла за валуном метрах в десяти над порогами. У нее остались только игровой компьютер и мешок для образцов.

Компьютер представлял собой образчик высокой технологии. Те, кто его создал, именовали игрушку «Сфинксовой ловушкой» (по аналогии с гиперионским Сфинксом, созданным той же группой ИскИнов). Если включить прибор и соответствующим образом настроить, возникало антиэнтропийное либо гиперэнтропийное поле, этакий «пузырь» пяти метров в поперечнике. Мощности, которая уходила на генерирование поля, вполне хватило бы на то, чтобы обеспечить энергией на добрый десяток лет обитателей даже столь населенной планеты, как Возрождение-Вектор. Радаманта намеревалась включить прибор, который про себя окрестила «Шрайковой ловушкой», всего на три минуты.

Она вскинула голову и посмотрела на портал. Девчонка может появиться в любой момент. Немез не сомневалась, что сразу об этом узнает, поскольку обладала способностью улавливать искажения силового поля. Скорее всего, с девчонкой будет Шрайк, с которым придется драться. Честно говоря, жаль, если его не будет или если он не полезет в драку.

Радаманта ощупала мешок для образцов, который был таковым на самом деле. В нем она доставит голову девчонки на «Рафаил» и спрячет в тайнике за пультом управления. Хозяевам нужны доказательства.

Криво усмехнувшись, Немез легла так, чтобы солнечные лучи падали на лицо, прикрыла глаза ладонью и позволила себе задремать. Все готово, можно и отдохнуть.