Текст книги "Два секрета любовницы"

Глава 5

Настоящее время…

Анри поднялся из-за письменного стола в своем парижском офисе «Советерре интернэшнл», чтобы поздороваться с владельцем компании информационной безопасности.

– Киллиан. Как поживают Мелоди и малыш?

– Хорошо. Благодарю вас.

Анри не удивил краткий ответ. Киллиан – не любитель пустых разговоров.

Они познакомились восемь лет назад, когда Кил-лиан обратился в «Советерре интернэшнл» для инвестиций в свою международную компанию по технической безопасности. Поддерживая амбициозные планы Киллиана, Анри и Рамон пошли на первый по-настоящему серьезный риск, который братья предприняли с деньгами отца после их борьбы за власть с советом директоров. В течение года они наблюдали за стремительным развитием бизнеса Кил-лиана и его достижениями. В результате они сами наняли его.

У Киллиана скрывался блестящий ум под непроницаемым лицом. Ничто от него не ускользало, не было ни одного неудачного случая с тех пор, как был подписан с ним контракт.

Анри чувствовал, что он и его семья находятся в очень надежных руках. Даже брак и рождение первенца не отразились на деловых качествах Киллиана.

– Кофе? Или что-нибудь покрепче? – предложил Анри.

– Я долго не задержусь, – ответил Киллиан и сел, аккуратно подтянув брючины.

Анри нравилась сдержанность Киллиана, который не стал терзать его слух рассказами о радостях отцовства. У Анри не было желания слушать о том, чего он лишен. Особенно когда все еще мучился из-за ухода Синнии.

Он сел в кресло напротив Киллиана.

– Вы сказали, что срочности нет. Может, грядет увеличение тарифов?

– Пока нет. Нет, дело в другом. Я подумал, что лучше обговорить все без промедления и лично. Мой сотрудник, отвечающий за безопасность вашей семьи, поставил меня в затруднительное положение… этически затруднительное. – Киллиан положил локти на подлокотники кресла и сплел пальцы пирамидкой. – Этот сотрудник обратил внимание на ситуацию, которая вас заинтересует. Но он не мог прийти к вам, потому что тем самым скомпрометировал бы вашего родственника.

Анри сдвинул брови:

– Которого из них?

Киллиан наклонил голову:

– Я работаю на всех вас, Анри. Я не буду предавать доверие одного ради другого. Вы бы уволили меня, поступи я так. Моя компания обязана защищать всю семью Советерре. Мы очень ответственно относимся к нашим обязанностям.

– У Рамона где-то незаконнорожденный ребенок? – предположил Анри, и его потрясло то, что он так остро это воспринял. Неужели у Рамона есть то, чего лишен он?

Но… он не хотел детей. Не хотел нести за них ответственность. Он пришел к такому решению давным-давно.

Тем не менее то, что брат мог стать отцом, вызвало у него жгучую зависть.

Анри очнулся и спросил:

– Мне связать это с Рамоном?

На лице Киллиана не было ни насмешки, ни осуждения, вообще ничего. Он мастер скрывать свои чувства, что стало одной из причин, почему Анри нравилось работать с ним. Их деловые отношения всегда были прямыми, без намека на сентиментальность.

– Одна из девочек? – позволил себе догадку Анри. Как-то три месяца назад Трелла появилась на публике, как Анжелика. Ее сфотографировали целующейся с мужчиной – не с кем иным, а с принцем, – но она поклялась Анри, что больше ничего не было.

А у Джили отношения с другим принцем, Касимом, и она даже отправилась с ним в пустыню на ночь, когда они все были в Шамэре на свадьбе Садика.

Лицо Киллиана по-прежнему сохраняло бесстрастность.

– Вы же не имеете в виду меня. Синния – единственная женщина, с которой я был…

Он ринулся в эту связь, словно несся в одной из гоночных машин Рамона и не замечал прямо под носом острых кирпичей в огромной стене.

«Я не спрашивала, хочешь ли ты жениться на мне. Я спросила, любишь ли ты меня».

«И причина, по которой ты спрашиваешь, такова – ты хочешь изменить то, что есть между нами. Я говорил тебе, что никогда на тебе не женюсь».

Три месяца назад Анри был застигнут врасплох. Он не предугадал, что подобный разговор произойдет. Им было хорошо вместе. Да, он разъярился, когда Синния пригвоздила его словами: «Ты меня любишь?»

Он не мог ее полюбить. Слишком многое поставлено на кон.

Расставание походило на операцию без анестезии. Анри перенес это стоически и не показал, как сильно рассержен и возмущен, потому что Синния не удовольствовалась тем, что они имели. А он не мог предложить другого. И она это знала.

«Я всегда хотела детей. Ты сказал, что, когда я буду готова создать семью, ты меня отпустишь. Ты сдержишь слово?»

«Конечно». Он не давал пустых обещаний.

Они расстались вежливо, насколько возможно. Черт.

Анри ушел из квартиры и вернулся спустя неделю после того, как Синния сложила вещи и уехала. Он не проверял, появляется ли она в социальных сетях. Зачем? Последнее, что он хотел бы там увидеть, – это с кем она встречается, чтобы вступить в брак и родить детей.

И вот сейчас он знает, что Синния ни с кем не встречается.

«Потому что у нее будет его ребенок».

Это не может быть правдой. Она сказала бы ему.

Если только…

Следующая мысль врезалась в него острыми зубами хищного зверя: «Его ли ребенок?»

Конечно, его. Должен быть его. Иначе Киллиан не пришел бы с этой новостью. Нет. Синния в высшей степени независима, упряма до крайности и честна. Она не стала бы заводить отношения за его спиной. Да и когда у нее нашлось бы на это время? Почти все ночи они спали вместе, и, хотя ее страстность не знала границ в постели, неразборчивостью она не отличалась.

Нет. Если Синния беременна, то ребенок его.

Но как? Она знала, что он не хочет детей. По этому поводу он высказался прямо, так что, черт побери, случилось? Она прекратила принимать таблетки? Была ли беременность намеренной?

Она не понимала, какой опасностью это чревато?

С того момента, как ответственность по защите семьи легла на него, ему словно приставили к виску пистолет русской рулетки. Одно лишь предположение о появлении собственного ребенка – это дополнительная пуля в патроннике.

Мучительная боль от предательства разрывала грудь. Она пренебрегла им, его желаниями.

– Вижу, что дал вам большую пищу для размышлений, – сказал, вставая, Киллиан.

– Да, точно. – Анри тоже встал. Голова у него готова была лопнуть. Он не нашел других слов – все мысли крутились вокруг Синнии, ища ответы. Ему с трудом удалось следовать за основными линиями разговора с Киллианом и связать их. – Гарантируйте упомянутому вами сотруднику премию.

– Разумеется.

– И рассмотрите расценки на расширение услуг для моей растущей семьи, – едва дыша, произнес Анри.

– Предложение готовится вместе с резюме. Вы собираетесь в Лондон? У меня есть запасной персонал, если вам понадобится. Дайте мне знать.

– Я поеду прямо в ее квартиру. Но разве вы не определили кого-то в ту же минуту, когда узнали о ее беременности? – обуздывая гнев, произнес Анри.

– Я приехал сюда, как только узнал, – сказал Киллиан. – По предварительному расследованию она платила одному из моих конкурентов держать папарацци на расстоянии. Поэтому мы находились незаметно, но поблизости. Между прочим, она живет у своей матери.

Анри кивнул и пожал Киллиану руку.

– Спасибо. Брат или сестры знают об этом?

– Да, – ответил Киллиан, но не сказал, кто именно.

Теперь Анри действовал словно робот из научно-фантастического триллера. Цель: добраться до нее. Действия: заказать машину, послать сообщение пилоту, что он летит в Лондон, сесть в самолет и преодолеть все препятствия, не думая о последствиях.

«Свернуть шею Рамону». Рамон мог знать. Он все еще общается с подругой Синнии? Синния говорила, что Вера вышла в прошлом году замуж.

Анри представить не мог, что любая из сестер знала что-то столь важное и утаила от него. Они не могли держать его в неведении, зная, как давит на него груз забот в бизнесе и по безопасности семьи. Они любят его.

Этот перелет стал самым длинным перелетом в его жизни. У него вспотели ладони от напряжения. Все мысли направлены на обеспечение безопасности своего ребенка. Если она беременна, то он не сможет свободно дышать, пока не запрет ее за прочными дверями поместья Советерре.

Синния устала. У нее внутри два живых существа, и сегодняшний день выдался трудным. Нелл утешила ее тем, что они в уходящем знаке Меркурия.

Вероятно, так оно и есть, поскольку вай-фай в квартире на последнем издыхании, у новой партнерши Синнии, управлявшей ее лондонским офисом, возникли проблемы с телефоном и Интернетом, а технолог, которого Синния попросила проверить и то и другое, застрял в пробке. Очевидно, виновато во всем обратное движение какой-то планеты.

Дорри, слава богу, занята школьными делами и большую часть заданий получает онлайн. Обычно она помогает Синнии, сидя за столом в гостиной через коридор и отвечая на звонки, а у Синнии есть возможность сосредоточиться на своей непосредственной работе.

Но сегодня Дорри нет дома, и ее заменяет мама. Что означает, что вместо того, чтобы отслеживать звонки, принимать сообщения и отвечать на простые вопросы, она появлялась в дверях со словами: «Прости, что прерываю тебя, дорогая, но тут хотят видеосвязь. Как мне это включить?»

Когда мать в сотый раз постучала в дверь и вошла, Синния огрызнулась:

– Мама! Я же работаю.

– Ну а он не собирается уходить.

Синния подняла глаза и увидела Анри. Его вид сразил ее подобно астероиду. Или подобно атомной бомбе, ядерная энергия которой сию секунду вырвется наружу. Синния чувствовала, что сейчас разобьется на тысячи кусочков, и застыла.

А он великолепен в сшитом по фигуре темно-синем костюме с галстуком в узкую красную полоску, чисто выбрит, высокий, огромный. Такой, как всегда. У нее внутри все перевернулось. Неужели… от радости? От радости видеть его рядом с собой.

Но это ощущение быстро заглушил малодушный страх.

Она к этому не готова.

А трепетание в животе происходило не только от волнения, которое он всегда вызывал у нее, – это были движения его детей.

Она произнесла слово, абсолютно не подходящее для леди.

– Я тоже рад тебя видеть. – Губы у него скривились в подобии улыбки.

– Ты ему позвонила? – набросилась Синния на мать, хотя она понимала, что мать ни при чем. Она буквально подкупила свою семью лестью и угрозами, лишь бы они молчали. Как же он узнал?

– Я не звонила. – Мать обиженно вскинула подбородок, тряхнув копной серебристых волос. – Но тебе давно пора самой позвонить, не так ли? Мне заняться твоими звонками?

– О… спасибо, мама. Это было бы очень кстати. – Синния закатила глаза, когда мать закрыла дверь, оставив их с Анри вдвоем в библиотеке.

– Тебе сказала Трелла?

– Трелла? Я недоумевал, кто из них это был. Как, черт подери, моя сестра… – Он поднял руку, не договорив. – Мы еще вернемся к этому.

– Ты с ней не говорил? – О, черт. «Прости, Трелла». Синния посмотрела на телефон – надо бы предупредить подругу о том, что ее Большой брат на тропе войны, но сначала его гнев обрушится на нее.

Он походил на льва в клетке – бьет хвостом, мускулы выпирают, он готов к прыжку. У них в прошлом бывали споры, но никогда он не был так разозлен. И никогда так не смотрел на нее – словно все его чувства к ней абсолютно исчезли.

Их разрыв стал для Синнии агонией, но это ничто по сравнению с тем ужасом, что сейчас охватил ее под обвиняюще гневным взглядом Анри.

– Как?.. – Стоп. Трелла ему ничего не говорила… Знает ли он вообще о ее беременности?

Синния подвинулась в кресле поближе к столу, запахнула на груди – располневшей – кофту и опустила крышку лэптопа, надеясь спрятать то, чем упиралась в край стола.

– Зачем ты здесь? – прерывающимся голосом спросила она.

– Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь. – Он оперся руками о письменный стол – старинный чиппендейл, которому двести пятьдесят лет, и поэтому мать отказывалась его продать. – Встань.

– Ты пришел, чтобы указать мне на мою невежливость? – Синния нашла в себе силы высокомерно изогнуть бровь. – Прости, что я не кинулась к тебе, словно ты давно пропавший родственник!

– Да, chйrie, я считаю, что есть определенная вежливость относительно родственников, а ты этого не сделала. – Его зелено-карие глаза смотрели холодно и беспощадно.

Сколько раз она пыталась найти в себе смелость и позвонить ему? Но собственное «я» удержало. И еще гордость. Гордость – потому что он отпустил ее, очевидно ничего к ней не испытывая.

Синния собрала в кулак все свое мужество и встала.

Он увидел ее живот и отодвинулся от стола, пораженный. Живот был такой большой, что когда она входила в помещение, то вначале появлялся живот, а уж потом она.

Живот действительно мог поразить. Такое впечатление, что она запихала под кофту диванную подушку – и не одну, – а она всего лишь на середине беременности!

Анри глубоко вздохнул, выдохнул, втянув щеки, и продолжал молча смотреть на ее живот. Он словно пронзал ее лазером, и она прикрыла живот ладонью, чтобы защититься.

Потом он запустил руку в волосы, ноздри у него раздулись, их глаза встретились.

– Почему ты так поступила со мной?

Он заметно побледнел.

– Это я так поступила с тобой? – Синния с трудом выдерживала ровный тон. – Лучше взгляни, кто из нас носит в себе восемнадцать килограммов нашего общего ДНК? – А скорее и все двадцать пять.

– Но ты ведь, кажется, принимала таблетки?

– Прошлой осенью я неделю проболела гриппом.

– После этого я использовал презервативы, – напомнил ей он, постучав пальцем по столу.

– Я тоже думала, что все в порядке. Кто я, по-твоему? Ученый-репродуктолог? Я не знаю, как это случилось! Иногда такое бывает: когда люди занимаются сексом, у них получаются дети. Вмешались сверхъестественные силы? Секс у нас был, не так ли?

Секс. Каждую ночь. Постоянно. Она хочет секса с ним прямо сейчас. Этот негодяй приходит сюда, благоухает потрясающим парфюмом, сводит ее с ума, и мало этого – он не набрал веса ни на йоту. Да он выглядит еще более притягательным, чем раньше.

Синния отвернулась, ненавидя себя за то, что щеки горят… и не только щеки. Не хватает еще заплакать!

– Я никогда не хотел нести такую ответственность! И ты это знала.

– Тогда тебе не следовало снимать штаны, – сквозь зубы процедила она.

Он злобно смотрел на нее, словно ненавидел за то, что искушала его выпустить похотливое животное, скрывавшееся под молнией ширинки. Словно ему отвратительны она и ее беременность, и вообще все, что у них было общего.

Ну а у нее нервы на пределе, как у любой беременной женщины. От соленых слез защипало глаза, горло сдавило, а температура наверняка такая высокая, что мозги сейчас расплавятся.

– Не беспокойся – тебе не придется возлагать на себя какую-либо ответственность. – Синния обошла вокруг стола и направилась к двери. – Все это моя вина. Ты абсолютно ни при чем, и обязательств у тебя никаких нет. Я вполне в состоянии стать родителем без тебя. – Она открыла дверь и махнула рукой, чтобы он ушел. – Лети свободной птицей.

Он скрестил руки на груди и смотрел на нее с такой неприкрытой злостью, что ей впору превратиться в камень.

– Я серьезно, – громко сказала Синния. – Я на сто процентов готова справиться одна. Как видишь, я начала работать здесь, а мама и Дорри согласились помогать мне с ребенком. Лондонский офис себя окупает и даже приносит прибыль. Как и моя квартира. Нелл с друзьями ее арендуют, но я отдаю все, что получаю за квартиру, маме, раз уж она выставила всех своих жильцов. Это место оборудовано охранной системой…

– И я должен согласиться с тем, что мой ребенок находится в безопасности в доме, полном чужих людей – о, прости, потенциальных клиентов, – которые ходят туда-сюда?

– Я не делала это специально, и я не ловлю богатого мужа, как ты, очевидно, подумал, когда ворвался сюда. Я знаю, что ты думаешь обо мне именно это. Знаю! Почему, скажи, я отослала обратно все твои дурацкие украшения? Я могла бы сохранить их и продать! Деньги пришлись бы сейчас весьма кстати, и я их заработала. Разве не так? Но я ни разу не попросила их у тебя, Анри. Я никогда ничего – ничего! – у тебя не попросила.

– Успокойся, – прохрипел он.

– Это ты успокойся. Я не хотела случайно забеременеть! Я хотела, чтобы это случилось специально. От мужчины, которого люблю.

У него дернулась голова, будто она вцепилась ногтями ему в щеку. Все ее чувства были обнажены, ее сердце, ее душа. Она бушевала, защищаясь единственным доступным способом: гадкими, подлыми словами.

– Я никогда ничего у тебя не попросила до того последнего утра. Я удовлетворилась бы ответом, что тебе не все равно. Я бы удовлетворилась, попроси ты меня не уходить. Но тебе было наплевать на то, что я хочу порвать с тобой. Пока-пока, Син. Приятно было иметь секс с тобой. Получи компенсацию – красивые побрякушки. И все, о чем ты можешь думать сейчас, – это как тяжело тебе? Попытайся скрыть вот это от папарацци! – Она указала на огромный живот. – Поздравляю. Ты оказался в дураках, как я и думала.

– Ты закончила?

– Что?! – крикнула она. – Ты будешь продолжать этот высокомерный тон со мной? Нет, я не закончила! Мне позволительно быть невменяемой! Пока ты последние двенадцать недель проводил время, ублажая других женщин, и продолжал спокойно существовать, я перестроила свою жизнь. Я работала… работала дьявольски много, чтобы тебе не пришлось испытывать неудобства от последствий того, что мы с тобой совместно создали! А теперь скажи: «Спасибо, Синния» – и убирайся к черту из моего дома.

– Ну ты просто великая мученица, – с издевкой произнес он. – Прости мою неблагодарность, когда мне не был дан шанс в этом вопросе. Ведь так?

– О, у тебя были шансы. А мой шанс – строить жизнь без тебя. А теперь мне пора вернуться к работе.

– Ты же знаешь, что выбора у меня нет. Как и у тебя, – предостерег ее он. Вид у него был угрожающий: подбородок опущен, брови нахмурены.

И это случилось: сердце дрогнуло, как и прежде, и глаза наполнились горячими слезами.

– Понятно, – прерывающимся голосом ответила она. – Твой шанс – это быть связанной с женщиной, которая тебе не нужна. Такой вот охотницей за богатством, с самого начала положившей глаз на твои деньги. – Синния хотела было уйти.

– Не надо говорить за меня. – Он поймал ее за руку.

Она его оттолкнула и часто заморгала, но ресницы слиплись от слез, самообладание вот-вот ее оставит.

– Не надо было создавать детей в моем животе.

– Я ограничусь одним.

– Слишком поздно! – Крик прозвучал пронзительно и громко. Она повернулась, чтобы уйти, но не успела и оказалась лицом к нему.

– Что?!

– О, Анри, посмотри на меня! Когда такое было, чтобы удовлетворялся лишь одним оргазмом? Ты должен был одарить меня двумя детьми! – Она сжала кулаки, чтобы ударить его в грудь, словно могла пробить эту стену, за которую он никого не пускал.

Включая ее.

Особенно ее.

Но она не успела его ударить, потому что он потащил ее за собой в коридор, а затем в гостиную, где тяжело опустился в широкое кресло и заставил сесть рядом.

Синнию трясло, и она, не сопротивляясь, села.

Он положил руки на колени и закрыл лицо ладонями.

У нее ушла не одна неделя, чтобы осознать и беременность, и то, что это близнецы. Ему, наверное, понадобилось несколько часов, чтобы осознать существование ребенка. А сколько уйдет на второго? Нет, она не собирается его жалеть. Возможно, перспектива стать отцом для него тяжела, но это не меняет того факта, что Анри думал о ней отвратительно и не пытался сохранить то, что у них было.

А что у них было? Этот вопрос она задавала себе миллион раз. Секс. Много секса и – да, смех, шутки и прекрасная еда. Но хотя физически они были близки, эмоционально он не приближал ее и давал ей это понять. Многократно, пусть и едва заметно. Два года она билась головой о стену его сдержанности. Она, разумеется, знала, какая музыка ему нравится, и многие факты о его семье тоже были ей известны. Но она знала не больше, чем обычный человек. А в душу он никогда ее не впускал.

Синния взяла с бокового столика бумажную салфетку и высморкалась. Она не подозревала, как много яда скопилось в ней. Мать обвинила ее в том, что она наказывает Анри тем, что скрывает от него беременность, а Синния с яростью отрицала это.

С такой же неистовостью она сейчас изничтожала его, а потом нанесла окончательный удар, сказав, что у нее двойня.

Она сломлена и хочет, чтобы он так же, как она, испытал физические и моральные страдания.

Прерывисто дыша, она хотела подняться с кресла. Рука Анри не дала ей этого сделать.

– Мне нужно в туалет.

Он отпустил ее, и она ушла. В туалете она осмотрела свой профиль в зеркале, но смотреть на лицо не отважилась.

Она выросла в любящей семье, где были родители и дети. К этому она всегда стремилась, и ей всегда было неуютно жить в роли любовницы Анри. Он называл ее своим другом и спутницей, иногда даже возлюбленной, но отсутствие эмоциональных обязательств ее уязвляло.

Какая-то часть души хотела верить, что Анри любит ее, но глубоко прячет свое чувство. Она надеялась, что у них с Анри произойдет душевное слияние. Когда она забеременела, то пришлось посмотреть правде в лицо и понять, насколько их отношения на самом деле поверхностны. И она не смогла быть с ним, если у нее сохранилось хоть сколько-нибудь самоуважения.

Синния знала, как он отреагирует на ее беременность. Высокая ограда с колючей проволокой – вот что ее ждет. Он попытается засадить ее в свой фамильный замок и поднять разводной мост. Поэтому воздержалась от того, чтобы сообщить ему. Она не смогла бы вынести, чтобы он затащил ее обратно в свою жизнь, зная, что она ничего для него не значит.

А сейчас… Как найти в себе силы, чтобы сопротивляться ему?