Текст книги "Трофей для дерзкой скромницы"

Глава 11

– Скажи мне, как тебе удалось разрушить и эти отношения? Неужели ты считаешь себя единственной женщиной из всех, кто смог заключить сделку с мужчиной только на деловых отношениях?

Пресли посмотрела на Марджори и невольно вздрогнула:

– Что?

– А то, что он не наведывался к нам с той самой вечеринки. Может быть, просто устал заступаться за тебя везде, куда бы вы ни пошли?

После полученного от Кейна выговора Марджори находилась в очень раздраженном настроении. Пресли надеялась, что она успокоится, но вместо этого Марджори решила обрушить весь гнев на падчерицу.

– Все в порядке, я уверена, он просто занят.

– Значит, это просто бизнес.

Щеки Пресли запылали при воспоминании о ночи, проведенной с Кейном.

Она изо всех сил старалась отогнать эти воспоминания. Меньше всего хотелось думать об этом под пристальным взглядом мачехи, которая по выражению лица девушки пыталась найти хоть какую-то зацепку, чтобы разгадать тайну их отношений.

Пресли никогда не разговаривала с Марджори о сексе, даже в переходном возрасте. А уж начинать обсуждать с мачехой свои любовные дела сейчас и вовсе совершенно не хотела.

– Я забыла кое-что на конюшне.

И она, повернувшись, пошла прочь. Настырная Марджори продолжала говорить ей вслед.

– Пресли, а ну вернись и расскажи мне, что у вас происходит!

«Да, конечно, рассказать тебе. Чтобы ты потом обсуждала все со своими подружками, а они сочувственно улыбались бы всякий раз, встречая меня где-либо».

Пресли, не оборачиваясь на крики мачехи, шла к своей машине.

Уже три дня прошло с той ночи, которую она провела с Кейном. Она и не ожидала, что он будет стремиться увидеться с ней на следующий же день, ведь можно было, например, позвонить или прислать эсэмэску. В качестве признания факта того, что произошло между ними.

Ничего. Ни единого слова за три дня. И пусть ее называют старомодной, тем не менее она хотела, чтобы первый шаг сделал именно Кейн. В качестве подтверждения своего интереса к ней.

Но, очевидно, ее желание не осуществится.

Правда, между ними до сих пор существуют договорные отношения, и Пресли необходимо знать, до сих пор ли действительна их договоренность. Или ей придется найти средства, чтобы полностью погасить долг Марджори перед Харрингтонами. По всей видимости, им придется встретиться, но исключительно лишь для деловых переговоров.

Она все еще размышляла, как объяснить свое желание обсудить детали договора, когда машина уже въезжала на подъездную дорожку к его городскому дому. Возможно, его нет сейчас дома. Однако был уже вечер, а потому Пресли подумала, что он вполне мог вернуться с работы на конюшне. Стоящий перед парадной дверью джип Кейна подтвердил ее правоту.

Лишь поднимаясь по лестнице, Пресли поняла, что у нее на ногах рабочие ботинки. Замечательно! Будто она хотела лишний раз подчеркнуть, что недостаточно хороша для него. Грязная одежда, залепленные грязью ботинки. И эта солома в волосах. Кстати, вполне даже похоже на тщательно продуманный план. Ну, уж такова она, да и вряд ли изменится, станет другой!

Пресли подумала, что, попробовав один раз, Кейн мог отказаться от продолжения интимных отношений с ней, но это вовсе не означает, что они разорвут деловые договоренности. Она провела три дня в размышлениях: откажется ли он от договора. Пришло время поставить все точки над «i».

Казалось, Кейн совершенно не удивился, когда открыл дверь. Пресли надеялась, что выражение ее лица так же непроницаемо, как и его. Он ничего не сказал, просто отступил назад и показал рукой вглубь дома. Пресли ожидала большего.

– Скажи-ка мне, что происходит, Кейн?

– Привет, Пресли!

Его спокойный ответ мог уничтожить все возводимые ею воображаемые оборонительные стены. Поэтому следующий вопрос она задала таким же решительным и резким тоном:

– С тобой все в порядке, Кейн? Ты, часом, не заболел?

– Нет, – он покачал головой, – я хотел бы, чтобы у меня оказалась хотя бы одна уважительная причина подобного поведения, но мы оба знаем, что ее у меня нет.

– Я ничего не знаю. Если тебя не затруднит, может, просветишь меня?

Вместо того чтобы принести какие-то извинения, он принялся расхаживать взад-вперед. Половицы скрипели под его ботинками. От вида его крепкой спины на нее нахлынули приятные воспоминания. Но только он повернулся к ней лицом, она сразу же отвела глаза, настолько суров был его взгляд!

Ее сердце начало биться с увеличивающейся скоростью, подобно поезду, отходящему от станции. Ей необходимо признать тот факт, что причина кроется не в бизнесе, а в личных, очень личных переживаниях.

Пресли еще сильнее сжала руки на груди, хотя этот жест не более чем иллюзия безопасности. Она отвела взгляд в сторону и упрямо смотрела на входную дверь, уже не в состоянии справиться с молчанием Кейна.

– Прошу прощения, Кейн, – наконец сказала она. – Прошу прощения, если ты разочаровался той ночью.

Ее спокойные слова разорвались в холле, как петарда. Кейн резко остановился, наконец показав, насколько ему не чужды эмоции. Шок. И что-то еще, более мрачное, чем она могла себе представить.

И отрицательно помотал головой.

– Мы говорим об одной и той же ночи? – уточнил он. – Не понимаю, как тебе в голову пришла такая мысль.

Пресли моргнула. Как такое может быть, учитывая его поведение?

– Послушай, я привыкла к тому, что парни не перезванивают. Поэтому тебе не следует терзаться угрызениями совести. Правда, и я обычно не заключаю договор с теми, с кем…

– Обычно? – Кейн в удивлении поднял брови.

Как ему удавалось заставлять Пресли чувствовать себя дурочкой?

– Ладно, никогда. Поэтому мы должны… решить этот вопрос.

Наконец-то эта фраза прозвучала более-менее деловито.

Тем не менее Кейн отмалчивался. Прищурился, потер рукой затылок. Пресли ждала, и от волнения ее даже стало подташнивать, а в мозгу рождались тысячи вариантов, что бы он мог ответить.

Терпение никогда не было ее сильной стороной.

– Я просто не хочу, чтобы все, что случилось между нами, повлияло на деловую часть наших отношений. Собственно, на контракт.

– А почему это должно повлиять?

Неужели он действительно такой несообразительный?

– Я не знаю, Кейн! – Пресли внезапно взорвалась. Она с трудом дышала и полностью потеряла контроль над эмоциями. – Понятия не имею, почему ты внезапно стал таким эгоистичным тупицей!

Она постаралась взять себя в руки, но тщетно – ей это не удалось. Развернувшись, Пресли побежала к входной двери, желая скорее выбраться из этого дома до того, как совершит что-то непоправимо глупое, например, расплачется.

Кейн твердой рукой схватил ее за плечи и развернул к себе лицом. Прижал спиной к стене и возвысился над ней всем корпусом. И весь ее гнев взорвался внутри раскаленной страстью.

Его губы встретились с ее губами. Не спрашивая, не церемонясь. Он прижался к ней еще ближе. Если она думает, что их единственная ночь была началом и одновременно завершением романа, его тело явно демонстрировало, насколько она ошибалась. Его стоны эхом отзывались у нее в ушах. Она вцепилась ему в руки, отбросив прочие мысли и желания, кроме страсти. Кейн неохотно оторвался от ее губ, но только чтобы прикоснуться ими к нежной коже ее шеи.

Пресли встала на цыпочки, стремясь прижаться к нему еще теснее. К счастью, Кейн не останавливался на достигнутом. Его руки уже пытались снять с нее рубашку. Наконец он преуспел в том, что стащил ее через голову.

У Пресли не было времени подумать, как она выглядит без одежды при свете дня или о том, какой на ней сегодня бюстгальтер. Тем более что Кейн достаточно быстро стянул его.

Когда его руки стали нежно мять ее груди, все в ней напряглось, страстно захотелось суровой мужской силы. Соски покалывало от нетерпения. Наконец они были вознаграждены, когда Кейн начал ласкать ртом сначала один, а потом и другой. Голова Пресли запрокинулась, руки она запустила в волосы Кейна.

Только в такие моменты и можно забыть о собственных комплексах и стать, наконец, самой собой.

Руки Кейна нашли застежку на ее джинсах. Пресли захлестнула волна облегчения, когда он расстегнул и начал снимать их с нее.

Когда он вдруг остановился, Пресли захотелось закричать. Он отошел от нее, позволив прохладному воздуху овевать ее разгоряченную кожу. Кейн посмотрел вниз, потом снова взглянул в ее широко раскрытые глаза.

Он выглядел немного изумленно. На лице снова заиграла кривая ухмылка.

– Я думаю, ничего не получится, – пробормотал он.

– Что? – Вопрос прозвучал невнятно.

Кейн снова взглянул вниз. Пресли проследила за его взглядом. И увидела свои ботинки.

Н-да! В таких ботинках невозможно ловко и изящно снять джинсы!

Кейн подошел к ней снова и зашептал ей на ухо, отчего по коже побежали мурашки.

– Надеюсь, я объяснил тебе, что у меня нет никаких проблем ни с тобой, ни с тем, что произошло с нами той ночью. Понимаешь?

– Тогда почему ты не позвонил? – не унималась она.

– Мы еще обсудим этот вопрос. Просто никогда не думай, что я не хочу тебя, Пресли. Слышишь, никогда!

Правда? Пресли вдруг поняла, что ее руки отталкивают его.

– А что еще мне оставалось думать, Кейн. Три дня прошло! Три дня, и ни одного слова от тебя!

Как типичный мужчина, Кейн сначала потупился, но потом снова взглянул ей в глаза.

– Все дело в том, что я идиот. Это не из-за тебя. Понимаешь?

Пресли покачала головой. Нет, она не поняла его.

– Этого недостаточно. Объясни, что ты имеешь в виду.

Он глубоко вздохнул и отвернулся:

– Это очень хороший вопрос, Пресли.

Кейн не обернулся, когда услышал, как Пресли принялась собирать свои вещи. Как минимум он мог дать ей шанс привести себя в надлежащий вид после того, как практически раздел ее донага.

Ему сейчас нестерпимо хотелось вернуться в жар ее тела! Но он не мог. Во всяком случае, сейчас.

Одна лишь мысль о том, в чем ему предстоит ей признаться, подобно огнетушителю, погасила в нем всякую страсть. Хотя, если хотел загладить свою вину перед Пресли, он должен был признаться, почему не давал о себе знать. Она заслуживает того, чтобы он был с ней честен.

Кейн не любил вспоминать об Эмили, не говорил о ней даже с Мейсоном. Знакомство, счастливые отношения, трагедия и полный разрыв. Сможет ли он объяснить собственные действия без упоминания всех подробностей его отношений с Эмили. Оставалось надеяться, что сможет.

Наконец шорох за спиной прекратился. Кейн повернулся, чтобы ответить за свои ошибки.

– На самом деле я заходил к тебе.

Пресли склонила голову, пряди волос из ее вечного хвостика свесились на лицо.

– Когда?

– На следующее утро.

Он понял по выражению ее лица, что она пытается вспомнить, что могла делать тем утром и как ей удалось не заметить его.

– Беннет провел меня через конюшню к загону, где ты объезжала лошадь.

В ее чудесных зеленых глазах загорелись искорки. Она вспомнила, но все равно ничего не поняла. Даже он сам не понимал свою странную реакцию.

– Ты оттачивала прыжки, а я… – Кейн замолчал оттого, что у него перехватило в горле. Он выругался про себя. Почему он не может держать себя в руках?

– Да, – медленно произнесла она. – Блэк Джек недавно начал прыгать через препятствия.

Прыжки были невысокие и не представляли никакой опасности для наездника. Он почти мог слышать, что она думает про себя: «Ну, и что с того?»

– Однажды я был помолвлен.

Его голос прозвучал слишком громко, будто эхо отразилось от деревянных стен и пола. Зеленые глаза Пресли сверкнули. Она глубоко вздохнула.

– Я знаю.

– Ты знала это? – Он изо всех сил старался оттянуть неизбежное объяснение.

Пресли осторожно кивнула.

– На самом деле я случайно услышала твой разговор с Мейсоном той ночью. Твой брат упомянул, что у тебя когда-то была невеста. Вот и все.

– Да что ты за любовница! – шутливо воскликнул Кейн. – Ты даже в Интернете про меня ничего не посмотрела?

Ее щеки окрасились в нежно-розовый цвет, что привело его в восторг.

– Да мне не особенно и хотелось. – По крайней мере, она говорит правду.

– Я бы на тебя за это не обиделся.

«Господи, как сказать об этом? Как начать?»

– Это случилось несколько лет назад. Мы были вместе. Она слыла успешной наездницей. Мы строили планы. Эмили любила лошадей так же, как и я.

Пресли нерешительно подошла к нему ближе.

– Когда это с ней произошло, мы находились на скачках. Прыжок не получился. Я до сих пор не понимаю почему. Она неудачно упала. Ей до сих пор не удалось восстановиться полностью.

– О, Кейн. – Пресли сокрушенно качала головой. Она всю жизнь провела рядом с животными и потому не нуждалась в подробностях этого несчастного случая, лишь хотела знать только одно. – Она выжила?

Кейн кивнул:

– У нее паралич ниже талии.

Он не обратил внимания на приглушенный вскрик Пресли и заставил себя продолжить рассказ.

– Эмили решительно отказалась поддерживать какие-либо отношения со мной. Переехала в город, чтобы никогда больше не видеть лошадей. Нашла работу. Вышла замуж. Зажила новой жизнью. Я не могу винить ее ни в чем.

«Лжец», – подумал Кейн про себя.

– Поэтому ты расстроился, когда увидел, что я прыгаю? – смущенно поинтересовалась Пресли.

– Не знаю почему. – Кейн пожал плечами. – Я все время провожу с животными. После несчастного случая даже несколько раз участвовал в скачках. Это не должно стать проблемой. – Он посмотрел ей в глаза. – Это и не будет проблемой.

Пресли хотела что-то сказать. Он понял это по выражению ее лица. Но она покачала головой и внезапно изменила свое решение.

– Значит, у нас все в порядке?

Кейн был рад сменить тему, не обсуждать свое глупое поведение и разорванную помолвку. Он подошел к Пресли, с радостью отмечая про себя, что ее глаза расширяются.

– Нет!

– Нет?.. – удивленно протянула она.

– Я думаю, еще рано говорить о том, что у нас все в порядке.

Она не поняла его, поэтому ему пришлось показать ей, что он имеет в виду. Прежде всего, он подхватил ее на руки и бросил на кожаную кушетку. Ее крик сменился смехом. Он схватил ее ноги и положил себе на бедра.

– Кейн, – задыхалась она, – я приехала прямо с конюшни и вся в грязи.

Он близко наклонился к ней и положил ладони ей на виски. Желание телесного контакта оказалось нестерпимым, тем не менее Кейн огромным усилием воли сохранял дистанцию между ними.

– Давай сразу примем это как должное, – предложил он. – Я тоже провожу значительную часть дня на конюшне, а потому весь грязный и потный.

Он ухмыльнулся, когда она прерывисто вздохнула от осознания того, что он практически лежит на ней.

– Ты восхитительна, Пресли. Я уже говорил тебе это раньше. Дело не в твоей одежде.

Его бедра на мгновение прижались к ее лону.

– Мне нравится, когда ты в грязи, мне нравится, когда ты чистая. Ты нравишься мне в любом состоянии.

– Да, – простонала она, выгибаясь, чтобы прижаться к нему сильнее.

Он проложил губами по ее шее дорожку до мочки уха.

– А сейчас у меня в голове только одно, – прошептал он ей на ухо.

– И что?

– Избавить тебя от этих ботинок!

Глава 12

– Неужели поездка сюда понадобилась для того, чтобы я осталась с тобой на ночь? – Пресли оглядывала изысканный номер в бутик-отеле, который снял для них Кейн в Луизиане.

Вопрос был задан ироничным тоном, но ее беспокойство было неподдельным. Эта ночь должна была стать первой, которую она проведет в его объятиях. Впервые она проснется рядом с ним. Она, наверное, сошла с ума.

Чтобы скрыть приступ дрожи, Пресли вышла на балкон. У каждой комнаты в номере имелся отдельный балкон, и это просто великолепно.

– Ну, это как получится, – обронил Кейн прямо у нее за спиной, обнял ее и прижался губами к виску. Проявление чувств было для него так же естественно, как и секс, что удивительно для Пресли.

– Мужчины выбирают окольные пути, чтобы добиться своей цели, – добавил он.

По какой-то причине все происходило именно так, как ему хотелось. Не стремительно, хотя он всякий раз и просил ее остаться на ночь. Без требований и обид. Все случилось в свое время, тогда, когда они оба внутренне были готовы к этому.

Инстинкт диктовал Пресли, что ночь, проведенная с Кейном в одной постели, окончательно лишит ее чувства независимости. Поэтому, разглядывая огромную постель, она понимала, что одновременно и боится, и желает этого.

– Как приятно снова встретить вас, молодая леди! – В фойе они столкнулись с пожилым мужчиной.

– О, мистер Стивенс! Я не видела вас тут раньше! – Пресли обняла седеющего джентльмена.

– Мы приехали позже, – объяснил тот. – Небольшое затруднение с автомобилем по дороге сюда, но, в конце концов, мы справились и добрались!

– Кейн, ты уже знаешь мистера Стивенса? Он – мой первый учитель и друг нашей семьи.

– Да. – Мистер Стивенс пожал руку Кейну. – Так хорошо встретить молодое поколение в нашем маленьком клубе! Как идут занятия? Новый жеребец уже освоил трюки?

Кейну сделалось нехорошо. Он точно знал, о каких трюках идет речь.

– О да! – с энтузиазмом подхватила Пресли. – Еще немного, и он освоит рывок. Как только он повзрослеет, станет прыгать лучше всех. Ваш жокей будет потрясен!

Стивенс перевел сияющий взгляд на Кейна.

– Пресли – моя самая талантливая ученица.

Кейн смог выдавить из себя улыбку, хотя его терзал ужас. Он должен смириться с тем, что Пресли придется прыгать на лошадях через барьеры.

Они еще немного поболтали на тему скачек. Кейн восхищался стоящей рядом с ним уверенной в себе женщиной. Когда Стивенс покинул их, они направились к выходу и вызвали лимузин.

Как только они сели в машину, Кейн впился в губы Пресли. В нем приливом поднялось сильное недвусмысленное желание.

У нее такие мягкие губы, при этом крепкие и смелые руки. Она придвинула его ближе к себе, так что у него захватило дух от такой решительности.

Кейн зарылся лицом в волосы Пресли, лизнул языком ключицу, впитывая в себя ее аромат. Ее стоны звучали в его ушах, как музыка. Он отчаянно пытался сохранить контроль над своими желаниями. Как долго еще им оставалось до отеля?

Ему впору гордиться собой, потому что он сдержался и не протащил ее через гостиничный холл к лифту. Все-таки еще в состоянии контролировать себя. А все потому, что не хотелось испортить сюрприз.

Они прошли в затемненную комнату, где горела только пара светильников.

Кейн повел Пресли к балкону, и ее лицо осветилось робкой улыбкой.

На столике на балконе горела пара светильников в виде свечей. Балкон был весь увит плющом, надежной стеной отделявшим постояльцев гостиницы от городской суеты и шума и придававшим этому месту романтический характер.

Пресли подошла к столику.

– Что это? – удивилась она. – Бутылка шампанского, кокосовый пирог.

– Все то, что ты любишь.

Она взглянула на него, но он не смог разобрать выражение ее лица в темноте. Когда она заговорила, ее голос прозвучал хрипло.

– А если я уже ела десерт?

– А вот и нет, неправда. – Он подошел ближе. – Как я понял, шоколадный торт тебе не понравился.

– Ты обратил на это внимание?

– Я обращаю внимание на все, что связано с тобой, Пресли.

«Даже на вещи, которые не хочу видеть, потому что они терзают мне душу».

Он поднес кусочек пирога к ее губам. На серебряной вилке отражался приглушенный свет свечи. Накормить ее ему гораздо важнее, чем утолить собственный голод.

– Ты плохо влияешь на меня, – пробормотала она.

– Это хорошо. Кто-то же должен этим заниматься.

Внезапно ночь озарилась яркими вспышками фейерверка. Пресли повернула голову, чтобы посмотреть, что происходит, на краткий миг продемонстрировав Кейну свой профиль. Он выключил светильники и подвел ее к перилам. Она схватилась за них, и они стали наблюдать знаменитый фейерверк, предшествующий скачкам на Кубок Кентукки.

Кейну больше всего хотелось устроить свой собственный фейерверк. Он отбросил в сторону ее густые волосы и коснулся языком шеи. Почувствовал соленый привкус кожи на языке и явственно ощутил дрожь тела.

Прижавшись к ней ближе, он заставил ее склониться над перилами. Она не протестовала. Он услышал, как участилось ее дыхание, когда его руки нашли ее ягодицы. Медленно и уверенно он провел руками по шелковистому материалу, собрал его в складки, скользнул руками под платье и наконец утолил желание дотронуться руками до ее кожи.

– Что ты делаешь? – прошептала она, оборачиваясь, чтобы посмотреть на него.

В ее голосе он услышал тревогу и не смог удержаться от смеха.

– А ты как думаешь? Доверься мне.

«Доверься мне?»

У Пресли оставались некоторые сомнения по поводу происходящего, но уверенные прикосновения Кейна убедили ее отбросить тревогу. Хотя она понимала, что никто не может увидеть их, однако мозг автоматически расценивал нахождение на балконе как в общественном месте. А Кейну, по-видимому, было все равно.

Но вскоре его рот и руки убедили ее не беспокоиться обо всем, что происходит вокруг них. Он исследовал ее тело, массируя так нежно, что ей хотелось превратиться в желе. Он был возбужден и хотел ее.

И она хотела этого.

Пресли не сопротивлялась, когда почувствовала прохладный ночной воздух на бедрах. Передняя часть платья по-прежнему свободно свисала вниз, что успокаивало ее страхи. Он прижал ладони к ее бедрам, чтобы выбрать наиболее подходящую позу для удовольствия. Ей пришлось сжать губы, чтобы сдержать громкий стон наслаждения.

Вдали продолжали взрываться фейерверки, но Пресли едва ли их видела. Она сконцентрировалась на внутренних ощущениях, на содроганиях своего тела. Услышала, как Кейн расстегивает молнию на брюках, шуршание одежды, звук разрываемой упаковки.

Кейн слегка раздвинул ей щиколотки. Одной рукой нежно провел по шелковой ткани трусиков между ног. От нарастающего желания Пресли захотелось закричать.

Пальцами он играл между ее ног, заставляя стонать и истекать влагой. Не в силах больше сдерживаться, она отвела бедра в приглашающем жесте. Воспользовавшись этим, Кейн проник в нее. Пресли напряглась внутри, желая удержать его в себе.

– Да, – прошептал он, лаская в благодарность ее клитор.

Теперь она уже не смогла сдержать крик. За криком сразу же последовал громкий стон Кейна. Очень медленно он вышел из нее. А потом вернулся. Она думала, что он начнет двигаться быстрее, но этого не произошло. Казалось, он играл с ней целую вечность. Продвижение вперед наполняло ее. Нарастающее давление отсылало электрические импульсы к нервным окончаниям, но и этого оказалось недостаточно, чтобы она почувствовала взрыв наслаждения внутри себя.

Когда он выскальзывал из нее, ее желание возрастало настолько, что хотелось умолять его войти снова. Однако Кейн не торопился. Вместо скорости выбрал силу, заставляя ее вставать на цыпочки от каждого толчка. Она почувствовала, как стал ускоряться его темп, а затем ее накрыла волна удовольствия. Ее крик слился с отдаленным гулом взрывов фейерверков. Один толчок, еще один, и Кейн тоже вскрикнул, крепко прижавшись к ней. Она обмякла в кольце его рук.

Пресли взглянула в ночное небо и поняла, что все изменилось. Она изменилась. Барьеры рухнули, оставив сердце беззащитным. Ее сердце отныне принадлежало только ему. Как она подумала, навечно.