Текст книги "Во тьме безмолвной под холмом"

11

Не успев добраться до дома, Лиз услышала вопли: даже каменные стены не могли их заглушить. Чего-то стряслось.

Надо было взять с собой дробовик или винтовку. Хотя тропинка через поле вела на задний двор Курганного подворья, Лиз обошла ее спереди, но увидела лишь трактора. В доме чисто, никакой полиции. Хорошо для начала дня. Но тогда что за переполох?

Гвалт доносился из кухни, поэтому Лиз вернулась на задний двор и вошла с черного хода, чтобы посмотреть, что там опять у них за трагедия.

Джесс забилась в угол, баюкая ребенка, в другом углу жался Дом, качая головой (хреновый знак). Фрэнк с Кирой орали на Пола, сидевшего за столом; перед ним лежала дурацкая винтовка 22-го калибра, с которой он так любил рисоваться. Он барабанил пальцами по столешнице в неприятной близости от оружия.

– Ты чем, бля, думаешь, хуепутало? – выкрикнула Кира, махнув рукой в сторону Дома. – Такой же ебанько, как этот припадочный!

Они не слышали, как вошла Лиз, что обеспечило ей эффектное появление: когда она стукнула окованным наконечником трости в выложенный камнем пол, треснуло как из винтовки. Джесс вскрикнула, Кира взвизгнула «Бля!», а Фрэнк схватился за свой дробовик, лежавший на кухонной стойке.

Лиз нацелила палец на Киру.

– Не смей, шмара, так называть моего сына. Не смей так называть никого из моих детей. – Вообще-то, Кира порой говорила и не такое, и Лиз не колыхало, но это был верный способ навести порядок и всех заткнуть. – А теперь, какого хрена тут происходит?

– Он ушел и…

– Кира. Не сейчас. Что с Воскресенским подворьем и «Колоколом»?

– Да, че там с «Колоколом»? – пробормотала Кира, ухмыльнувшись Полу. Лиз бросила на нее взгляд; Кира умолкла и юркнула за спину Фрэнку.

– В Воскресенском пусто, – сказал Фрэнк. – Окна выбиты, двери нету.

– Какие-нибудь знаки?

– Над дверью, – сказала Кира, пытаясь вернуть расположение Лиз. – Как ты и говорила.

Лиз кивнула.

– Пол?

Он угрюмо поднял глаза:

– В «Колоколе» то же самое. Никого.

– Ну-ну, – хмыкнула Кира.

– Кира, – сказала Лиз. – Пол, знаки были?

– Угу.

– Покажи.

– Я не фоткал.

– А я говорила сфоткать.

– Да ну, там это… косяк вышел.

Да бляха-муха, что теперь-то?

– Какой косяк?

Фрэнк свирепо глянул на братца:

– Они в гостиной.

Пол барабанил пальцами по столу, краснея как рак.

– Они заявились, пока я дом осматривал. Хуле мне оставалось делать?

Лиз стрелой метнулась в коридор. Из гостиной доносилось мычание. Что опять натворил этот тупоголовый извращенец?

Первое, что она заметила, войдя в гостиную, – что старый кофейный столик отодвинут к стене. Право же, ерунда: первое, на что ей следовало обратить внимание, – это двое, лежащие ничком с кляпами во рту и связанными за спиной руками. Парень и девка. Оправившись от шока, Лиз узнала их: эта заносчивая телка Шарлотта Фаму-Как-Там-Дальше и Дэвид-Хренов-Чэппл. Хер бы с девкой: раз ее родных зацапали, все решат, что и ее постигла та же участь, а вот сынок Рона Чэппла – совсем другой коленкор. Сегодня суббота, ему открывать офис. Рон Чэппл, скорее всего, решит, что Дэйв кувыркается с какой-нибудь малолетней шалавой, так что хватится не скоро. Но рано или поздно хватится.

Фаму-Как-Там-Дальше всхлипывала и визжала сквозь кляп, глядя на Лиз. Глаза от слез красные. Но она не член семьи, так что неважно. Скоро ничто не будет иметь значения.

Лиз вернулась на кухню.

– Что случилось?

– Дык сказал уже, – буркнул Пол. – Осматриваю я второй этаж, а тут эти приехали, и Маленькая Мисс Крутышка как давай залупаться. Как бы я их отпустил, ну? Опять мы будем крайние.

По душе или нет, с этим не поспоришь.

– А машина их?

– Э?

– Ты сказал, они «приехали». Где сейчас их машина?

– Э-э, – протянул Пол и уперся взглядом в столешницу. Лиз прикрыла глаза.

– Ох, – произнесла она, – какой же долбоеб.

12

Окна в «Колоколе» были разбиты, дверь выломана. Во дворе стояла серебристая машина с открытыми дверцами, и две пары следов вели по снегу к дверному проему. Третья цепочка следов – а может, и четвертая – тянулась к двери с другой стороны.

Были следы и других шин. Большие, глубокие: трактор, догадалась Элли, но не трактор Берта Эннейбла – он вернулся в Барсолл, как только увидел, что стало с Воскресенским подворьем. Кто-то еще расчистил остальную часть дороги в гору и Северную дорогу до паба.

Харперы, наверняка они. Неместному пришлось бы расчистить большую часть Северной дороги, а у других здешних жителей не было достаточно большого трактора для такой работы. Хотя обычно Харперы не проявляли такой общественной активности, разве что за барыш.

Машина была серебристой «Ауди» с именной табличкой. ДЭВЧП1: Дэйв Чэппл, конечно же, либо приехал забрать Шарлотту, либо подвез до дому. Полное сумасбродство – улизнуть на улицу в такую погоду, но Дэйв привык, что ему все дозволено, а Шарлотта влюблена в него или думает, что влюблена. Элли в ее возрасте и не такое отчебучивала.

Она хмыкнула и снова оглядела место происшествия. На стене над дверным проемом чернел символ; она не удивилась, обнаружив, что он такой же, как и у Беков. Дело рук Харперов? Что-то типа ответочки на тот, что был возле тела Тони? Но если тут кровная вражда, то как в нее оказались втянуты Беки и Фамуйива?

Следы шин были свежими; их оставили этим утром, после того как закончился снегопад. А поскольку пол в баре был занесен снегом, то, скорее всего, уже после того, что там произошло. Так что Харперы могли быть и не причастны к погрому, но уж никак не могли не заметить его.

На полу в баре тоже были следы. Элли достала телефон и сфотографировала их. Тут, конечно, нужна бригада криминалистов в полном составе, но пока дороги не расчистят, помощи ждать не приходится.

Кто бы ни устроил ночные погромы здесь и на Воскресенском подворье, они вполне могли задержаться и захватить Дэйва и Шарлотту, а потом и подоспевших Харперов. Но тогда трактор стоял бы здесь. Элли вздохнула; строить догадки можно хоть до самой смерти. Собравшись с духом, она вошла в дом.

В зале не было ни души. На ковре блестели снежные наносы – вполне возможно, что вперемешку со стеклянным крошевом. Часы с маятником валялись на полу, а чучело щуки, наконец-то освобожденное из стеклянного футляра, было разорвано пополам, так что набивка разлетелась по всему полу. Рыбина таращилась в потолок стеклянным глазом, разинув пасть в последнем протесте. На стене над камином стоял угольный символ.

Под ногами хрустели снег и битое стекло. За барной стойкой блеснул ряд дозаторов. Элли прошла через зал, миновала бильярдный стол. В лицо пахнуло холодным ветром. Дверь возле туалета с надписью «Только для сотрудников» была выбита. В конце коридора за ней зиял еще один дверной проем, выходящий на задний двор. На полу лежал снег.

Будь внимательна, сказала она себе. Будь методична. Она проверила туалеты, затем прошла по коридору и заглянула на кухню. Нигде ни души. Ни признаков чьего-либо присутствия, ни следов борьбы, за исключением выбитых дверей и окон.

Элли поднялась по лестнице, хрустя битым стеклом; когда она вышла на лестничную площадку, в конце ее хлопнула дверь, и Элли замерла. На ковре лежал снег. Элли выдохнула. Всего лишь ветер.

Но нужно убедиться. Подойдя к закрытой двери, Элли увидела на ковре перед нею кровь. Два-три пятна, не больше, но она снова пожалела, что не взяла с собой дробовик.

На всякий случай Элли толкнула дверь и отступила назад. Комната пустовала. Тут тоже хватало стекла вперемешку со снегом, на этот раз рассыпанного по односпальной кровати у окна поверх ярко-желтого одеяла. На полу валялся ноутбук, переломленный пополам, как фанерка. Книги. Постеры на стене: поп-звезды, кинозвезды.

Комната Шарлотты. На стене над изголовьем кровати был нарисован еще один знак. Но крови не было.

Наверху было пять комнат. Элли не поднималась сюда уже много лет, но помнила планировку достаточно четко: четыре спальни, одна ванная. Когда Элли проверила их, то обнаружила, что все окна разбиты, спереди и сзади. Одна из спален служила кабинетом: шкафы для бумаг, настольный компьютер. Компьютер был опрокинут, монитор разбит. Другая спальня была абсолютно пустой. На полу валялось еще больше стекол и снега. Элли оставила спальню Йоды и Барбары напоследок: ее тревожила мысль о том, что она может там обнаружить.

Пустые окна, распахнутые в небо. Чистый холодный ветер гулял по комнате. Пахло мылом, освежителем воздуха, духами и шампунем. В комнате царил полумрак. Элли щелкнула выключателем, но свет не зажегся. Рваные простыни на полу, пятна крови на матрасе. И опять этот знак, нацарапанный на стене.

Элли почти минуту стояла оцепенев, вспоминая Йоду, каким видела его в последний раз, усталую печаль в его глазах, Барбару, какой она была раньше. Она сжала кулаки, потом разжала. Затем достала телефон и сфотографировала каждую комнату, после чего спустилась вниз.

На улице снова повалил снег, укрывая следы ног и отпечатки шин.

Элли осмотрела следы в баре. Там были отпечатки ее ног и еще одна цепочка следов, оставленная тяжелыми сапожищами. Такие носят фермеры.

Харперы. Они побывали и здесь, и на Воскресенском подворье. Дэйв и Шарлотта прибыли, когда они находились в «Колоколе»; Дэйва и Шарлотты здесь больше нет. Где они сейчас, угадать нетрудно. А значит, Шарлотта Фамуйива почти наверняка сейчас с Полом Харпером.

Кулаки Элли снова сжались. Здравствуй, Злобушка, старая подруженька. Прошлой ночью ты чуть не сорвалась с цепи – и вот опять тут как тут.

Глубоко вдохни, Элли. Держи себя в руках. Думай головой. Рассчитывай силу, не то наломаешь дров.

В идеале следовало попросить Тома вызвать подкрепление извне, вплоть до отряда спецназа. Но в идеальном мире дороги были бы чисты, а это не так. Конечно, в идеальном мире вообще не могло быть никакого Пола Харпера. Так или иначе, работаем с тем, что есть.

Итак: вернуться в Барсолл, связаться с Томом и спланировать следующий шаг. В любом случае возвращения в Тирсов дол, как видно, не миновать.

Она забралась в «Лендровер» и потянулась за рацией.

13

– Джесс, – сказала Лиз, – завари-ка нам чайку.

Отлепившись от стены, девчонка кинулась к плите. Кира чисто по привычке сделала ложный выпад в ее сторону.

– Перестань! – рявкнула Лиз. – Нашла время.

Она со вздохом сняла пальто, повесила на спинку стула, села и принялась сворачивать самокрутку. Обычно она предпочитала покупать сигареты, но всегда держала под рукой жестянку с табаком и папиросной бумагой на случай, если они закончатся. Сигареты еще оставались, но нужно было чем-то занять руки и расслабиться.

Пол что-то обиженно пробубнил.

– Не поняла? – нахмурилась Лиз.

На мгновение она подумала, что он сделает вид, будто ничего не говорил, но он повторил насупившись:

– Ну а че мне было делать?

Он всегда говорил плаксиво, а сейчас тем более, но в его словах был резон: он делал как ему велели, проверял «Колокол». Кто же виноват, что эта девица, Фаму-Как-Там-Дальше, не смогла прошлой ночью держать ноги вместе. Эти двое помчались бы в полицию, а Лиз не хотелось в ближайшее время снова видеть рожу Элли Читэм.

Она лизнула папиросную бумагу, запечатала и оторвала кусок картона от пачки «Ризла» для мундштука. Если она не увидит рожу Читэм в ближайшие пару дней, то уже никогда не увидит, если те знаки в Пустотах говорят правду. Но даже если Харперов не видели за расчисткой дорог, Читэм не потребуется много времени, чтобы догадаться, чья работа. Вчера или позавчера Лиз на стенку бы лезла по этому поводу. Но не сегодня. Правила изменились. Легаши – наименьшая из забот.

Она воткнула мундштук в кончик сигареты, зажгла ее, хорошенько затянулась, задержала дыхание и выдохнула. Первая сигарета за день всегда лучшая, дальше по убывающей.

– Итак. Похоже, у нас скоро будут гости.

– Блять, – буркнула Кира.

– Ничего, справимся, – отрезала Лиз.

Кира уставилась на нее.

– Как? Легаши слетятся – че, стрелять в них будешь? – Лиз пожала плечами. – Ты че, ебану…

Лиз пригвоздила Киру взглядом, и та ожидаемо отвела глаза.

– Прости.

– Ты до сих пор не веришь, – сказала Лиз. – Это нормально, Кира, я тебя не виню. Многое приходится принимать. Мне самой нелегко. Пол, тащи сканер.

Пол порылся в кухонном ящике, достал радиосканер и подключил к сети. Он включил его, но они услышали только треск помех.

– Ему пизда.

– Нет, это не так. – В последний раз они пользовались сканером пару дней назад – до того, как смерть Тони все изменила, – подслушивали разговоры, пока Дом устраивал собачьи бои, дабы убедиться, что легаши не собираются заглянуть на огонек. Те не заглянули; отсталый или нет, Дом всегда тщательно все организовывал. – Это Их работа.

Кира хотела что-то сказать, но прикусила язык.

– Ты видела, что Они сделали в Воскресенском, – продолжала Лиз, – и слышала, что Они устроили в «Колоколе». Это не сказочные существа сделали, Кира Лукас. Не у меня крыша едет. Или ты думаешь, я сама ночью туда смоталась и все это устроила?

– Не, – сказала наконец Кира.

– Ну и все тогда.

– Легашей сейчас все равно не отловишь, – сказал Пол. – Они, суки, шифруются.

– Без разницы, – сказала Лиз. – Ни одной сволочи не слыхать, вот в чем соль. Итак, – она опять повернулась к Кире, – там, снаружи, что-то есть. Это ты признаешь? Не грабители, потому как ничего не берут. Не какая-нибудь банда, докопавшаяся по какой-то херне, потому как они бы сразу пришли за нами. Так?

– Так-то оно так, Лиз, но все-таки… стрелять в легашей?

– Ну тогда вот что, – сказала Лиз. – Как заявятся легаши, скажешь, что тоже была в заложниках. Хотела нас остановить, а мы тебя связали. Мы все подтвердим.

А Кира в таком случае может идти на все четыре стороны, да некуда. Она посмотрела на Фрэнка, и Лиз с гордостью увидела, что тот сделал каменное лицо; когда нужно, семья для Фрэнка на первом месте.

Кира покачала головой.

– Нет. Че бы ни пришлось сделать, я сделаю.

– Умница, – заключила Лиз, ничуть не покривив душой. Она бы сломала Киру, если б пришлось, но девчонка и так преданная. Может, и не Харпер по крови, зато по духу. Ей предстоит проверка боем, но она выдюжит – и убедится, что Лиз была права.

Сканер затрещал, засвиристел. Лиз махнула рукой, и Пол выключил его.

– Они не смогут вызвать своих товарищей-легашей, – сказала она. – Так что приедут Читэм с Томом Грэмом, а от него толку как от козла молока. На крайняк парочку местных прихватят. Ничего, с чем мы не смогли бы управиться до темноты. А кроме того… – Лиз улыбнулась, представив лицо Элли Читэм, когда та увидит, с чем столкнулась на самом деле, – им бояться нужно куда больше, чем нам.

Она поглядела на остальных: осмелится ли кто-нибудь бросить ей вызов? Смельчаков не нашлось.

– А с этими че делать? – Кира указала за дверь.

– Завтра нам уже не придется беспокоиться ни из-за легашей, ни из-за кого-либо еще. Только из-за Них. Утром отведем мальчишку к Пустотам. Девку отдадим на следующий день. Им теперь поросят маловато будет. А нам нужно, чтоб Они были довольны.

– Нет! – Все подскочили: голос подала та, на кого бы подумали в последнюю очередь. – Вы этого не сделаете, – проговорила Джесс. – Так нельзя.

– Заткнись, тупая мандавошка, – сказала Кира.

– Это убийство. – Лицо Джесс раскраснелось, глаза сверкали.

Кира издала отрывистый, каркающий смешок.

– О-о нет. Послушайте эту плаксу-ваксу. Низзя идти плотив зако-она! Это узасно нехолосо! Нам всем влетит!

– Завтра это перестанет быть убийством, – промолвила Лиз, не обратив внимания на Кирино паясничанье. – Это будет жертвоприношение. Чтобы выжить.

Она понимала, что рубит сплеча, но иначе их семье не жить.

– Но полиция…

– Нахуй легашей, – заявила Кира. – Верно? Верно?

Дом засмеялся:

– Нахуй легашей!

– Два дня, – сказала Лиз. – Два дня – и все. Сегодня, потом завтра ночью будет Пляска, и тогда, – она затушила самокрутку, – полиция не будет стоить ломаного гроша.

– Мамочка, ну нельзя так. Они те ничего не сде…

– Просто заткнись, – отрезала Лиз, растеряв всякое терпение. – Хватит, черт возьми, распускать сопли. Мальчишка пойдет завтра, девка – послезавтра. И делу конец. К черту всех остальных, Джесс. Речь идет о семье.

В иное время Джесс поджала бы хвост, как побитая собачонка, но теперь она была не просто напугана или опечалена – впервые на памяти Лиз она была зла. Покрасневшее лицо, слезы – не от горя, не от испуга, а от ярости.

– Ты хочешь отдать его и Шарлотту гадам, что нашего Тони убили?

– Заткнись, бля! – Лиз, сама уже взбешенная, подняла кулак. Спасибо хоть дробовика под рукой не оказалось. – Нас не спросили, тупая телка. Говорю тебе: речь о выживании! Нечего было Тони по ночам шляться. Он огреб от собственной тупости. – Ее голос дрогнул. Нет, никаких слез. Ей нельзя плакать. – Кабы не он, так Они бы нашли другого.

А если бы не нашли? Может, Они бы восприняли это как знак, что время еще не пришло? Может, останься Тони позапрошлой ночью дома, ничего бы и не случилось?

Нет смысла об этом думать: что случилось, то случилось. Сейчас важно разобраться с тем, что ждет впереди. Из семейной Библии Лиз знала, что их ждет и что нужно делать. Она перешла на крик:

– Чему быть, того не миновать! Наш долг – пережить это, и мы не будем распускать нюни! Мы справимся, делая то, что до́лжно. Дадим Им то, что должны. Сделаем это – останемся живы. – И не только живы, кстати. Она знала, ЧТО древние писания – древнее любой Библии – сулили тем, кто сохранил веру. Пусть она обожала Тони, речь шла о благополучии всей семьи.

Посрамленная Джесс сгорбилась, покраснела, опустив голову.

– Дошло? – сказала Лиз. – Ну и заткнись.

– Ха-ха, – пропела Кира. Эта колкость в адрес невестки стала последней каплей, переполнившей чашу терпения Джесс; девочка развернулась и с удивительной сноровкой для такой неумехи, какой ее всегда считала Лиз, дала Кире в морду.

Кира отлетела не столько от удара, сколько от неожиданности и растянулась бы на спине, кабы Пол не подхватил. Она вырвалась, рявкнув сдавленно: «Держи лапы при себе, извращуга долбаный!» Справедливости ради, Лиз была почти уверена, что видела, как пальцы Пола пощупали Кирину грудь. Рот и подбородок Киры были залиты кровью.

– Ах ты прошмандовка! – взревела она и коршуном кинулась на Джесс.

Фрэнк встал между ними, а Пол снова сгреб Киру сзади; она орала и брыкалась как бешеная. Лиз схватила помповик и резко передернула затвор.

– Хватит! – Грохот выстрела поверг всех в оцепенение; в патроннике оставался патрон, и Лиз услышала, как о каменные плиты звякнула гильза.

– Мы семья, – произнесла Лиз. – Мы держимся вместе. А не грыземся, да еще в такой момент. Кира, иди, бля, умойся.

Кира отпихнула Пола локтем и поплелась вон из кухни.

– Я боялась, она мне зубы вышибла, сучка… – бубнила она. – Я б ее тогда ваще угандошила…

Лиз едва не улыбнулась Джесс: может, из тебя еще получится Харпер!

– Пол, сделай одолжение: иди в гостиную, подстели под них клеенку. А то весь ковер нам обоссут, если не хуже… Остальные по местам и будьте начеку. Скоро гости пожалуют.

14

– Мэтлок из Сьерра-четыре-пять, срочный вызов, прием. Мэтлок из Сьерра-четыре-пять, срочный вызов, прием.

Единственным ответом по рации было шипение да приглушенный свист помех. Элли снова проверила свой смартфон, но связи по-прежнему не было.

За лобовым стеклом над Верхотурой кружилась снежная пелена. Дворники «Лендровера» метались, сгребая налипшие снежинки. Сквозь метель пробивались огни Курганного подворья. Так близко и так далеко.

Она не будет думать об этом. И о Шарлотте Фамуйива. И о Дэйве Чэппле, что, впрочем, гораздо легче. Если с этим чванливым гаденышем что-то случилось, туда ему и дорога; видит Бог, давно пора.

Копу не пристало так думать. Ты защищаешь всех, а не только тех, кто тебе по нраву. Но если бы пришлось выбирать, кого вытащить оттуда целым и невредимым, Шарлотту или Дэйва… Нет, не годится. Твоя задача – сделать так, чтобы выбирать не пришлось.

– Мэтлок из Сьерра-четыре-пять, срочный вызов, прием. Мэтлок из Сьерра-четыре-пять, срочный вызов, прием.

А ответа нет как нет, одни помехи. И если Дэйв и Шарлотта находятся на Курганном подворье…

Именно что «если», Элли. Ты не можешь знать наверняка.

Может, и не наверняка, но почти. Следы шин на снегу свежие: Дэйв и Шарлотта приехали утром, после бури, почти одновременно с Харперами. Если только Харперов не постигла та же участь, что и Йоду с Барбарой.

А трактор тогда где?

Опять она колеблется. Что бы там ни случилось на самом деле, визита на Курганное подворье не миновать.

Если Шарлотта там, с Полом Харпером…

Держи себя в руках, Элли. Сохраняй здравомыслие. Похоже, ты для бедной девчонки единственная надежда.

– Мэтлок из Сьерра-четыре-пять, срочный вызов, прием. – Она бормотала глухо, на автомате, не ожидая ответа. И не дождалась. Одни помехи.

Ну и что ты будешь делать, Элли?

У нее возникла идея. Тома кондрашка хватит, но единственное преимущество столь безалаберного начальника – можно легко действовать в обход него. Особенно если потребовать, чтобы он придумал идею получше. Если до того дойдет, она возьмет всю ответственность на себя. Это может положить конец ее службе, а то и подвести под суд, но лучше так, чем рисковать безопасностью Шарлотты.

Элли вздохнула, положила трубку, завела двигатель и задним ходом выехала на холмистую дорогу.

Том Грэм угрюмо смотрел на рабочий стол компьютера в надежде, что тот сменит гнев на милость, но компьютер упрямствовал.

Обычно интернет пропадал только во время отключения электричества; свет в офисе горел, стало быть, проблема заключалась не в этом, но компьютер все равно отказывался подключаться к Сети.

Должно быть, вышла из строя вышка или линия связи. Сотовый тоже не ловил, даже стационарные телефоны не работали.

Обрыв кабеля? Технический сбой? Воображение грозилось пойти вразнос: террористы, землетрясения, наводнения, ядерная бомба, сброшенная на Лондон (он откровенно сомневался, что вспышка будет ощутима в Дербишире, но чем черт не шутит), или это просто Харперы вывели свои козни на новый уровень. Впрочем, Том был вынужден признать: будь его воображение птицей, это был бы страус. Ему нравились хорошие книжки (нет ничего лучше старомодных историй, какие писал Алистер Маклин), но поглощал он их с детским удивлением: придумают же люди!

Избыток воображения, как сказал он однажды Элли, для копа что нож острый. Твое дело – придерживаться фактов и установить, что произошло; а с богатым воображением недолго превратить случайные факты в грандиозную теорию заговора в духе того же Алистера Маклина. Это Божий дар, если пишешь книжки (на что Том не был способен в принципе), но последнее, что нужно копу, ибо в девяти случаях из десяти самый очевидный ответ и является верным: это сделал муж (ну, или жена). Или случай с Тони Харпером: парень по пьяни сбился с пути, упал и замерз насмерть. Весьма прискорбно (насколько вообще может быть прискорбной кончина любого чертова Харпера), но вряд ли угроза обществу, что бы там себе Элли ни напридумывала. Вот прямой пример разыгравшегося воображения.

Но Воскресенское подворье не было плодом воображения Элли Читэм или кого-либо еще. Разбитые окна, состояние дома, не говоря уже о состоянии Кейт Бек. До вчерашнего дня он видел эту девчонку от силы пару раз, но она как будто имела голову на плечах – ну разве что слегка задирала нос, но это детишкам прививают в университетах, а суровая реальность быстренько вышибает из них всю дурь. Вот только из этой дурь, кажется, уже вышибли, а с ней и все остальное. До сих пор раскачивается взад-вперед да твердит «прошу» да «прошу». Милли Эммануэль бурчит что-то о шоке, диссоциативных состояниях и бог знает о чем еще – словом, из-за случившегося в Воскресенском у девки напрочь ум отшибло, по крайней мере на данный момент.

А тут еще эта история с «Колоколом». Он бы и рад сказать Элли, что у нее опять воображение разыгралось, но попробуй тут скажи, когда Рон Чэппл торчит над душой, требуя сообщить, где его пацан.

Еще одна причина, по которой излишек воображения – это последнее, что нужно копу: за неимением верных ответов ты сам себя накручиваешь, пытаясь разобраться. И опять же, в итоге заполняешь пробелы в своих знаниях любыми сумасбродными идеями: монстрами, призраками и бог весть чем еще.

Элли ничего такого вроде не упоминала, но Тому не хотелось выяснять, к каким выводам она может прийти или какие объяснения придумать. Впрочем, имеющиеся улики не обнадеживали. Все указывало на то, что Харперы дружно слетели с катушек – как минимум Лиз Харпер, обезумевшая от горя по сынку. Вчерашняя встреча Элли с ними даже по их меркам выходила за всякие рамки.

Поэтому они… что? Объявили войну всему миру или как минимум Барсоллу? Нагрянули к Бекам и Фамуйива, потому что Лиз взбрело в голову, что те как-то причастны к гибели Тони или что-то видели? Это было единственное объяснение, которое приходило Тому на ум и худо-бедно соответствовало уликам, но и оно с трудом укладывалось в голове. А тогда в чем же дело? Даже если какая-то другая банда наехала на Харперов, зачем громить «Колокол» или Воскресенское подворье? Это уже не уголовники, а психи какие-то… Что переходит в разряд домыслов, какими баловалась Элли Читэм, или в те самые романы, хотя даже Алистер Маклин давал своим злодеям более вескую мотивацию, чем «они просто отбитые».

И так по кругу, хоть на стенку лезь. Была одна причина, по которой Том не жаждал повышения (он и сержантом стал только потому, что Тельма все мозги прожужжала по поводу зарплаты и пенсии). Он понимал, что ему прямая дорога в констебли, а сержантом следовало стать Элли: он был бы счастливее на простой и приятной должности, где все понятно и предсказуемо, а коли непонятно, так пусть ломает голову тот, кому платят больше.

Сержант или нет, он всегда делал все возможное, чтобы справиться с любой проблемой, какую мог решить сам, но в этот раз, черт возьми, не получается, верно? Ни радио, ни телефона, ни даже долбучего интернета. Он в очередной раз пожалел, что сержант не Элли: тогда бы именно она ломала голову, что, черт возьми, делать. Может, ей повезло бы больше: дозвонилась бы с Верхотуры до Мэтлока или куда-нибудь еще – и вернулась бы с указаниями. А он того гляди ударится в панику, поскольку ни черта не понимает, что происходит и что с этим делать…

Он подскочил от внезапного рева ветра, а затем понял, что это распахнулась входная дверь, впустив ледяной сквозняк, который проникал в кабинет даже через закрытую дверь.

– Элли? – крикнул он.

Дверь с грохотом захлопнулась. В наступившей тишине послышались чьи-то шаги. Рука Тома поползла к ящику стола, в котором лежала деревянная дубинка, какие входили в экипировку до середины девяностых.

– Элли?

Шаги приблизились к двери кабинета, повернулась ручка; Том схватил дубинку, но та застряла внутри ящика – и выдернула его из стола вместе с ливнем скрепок, бумажек, записок и кнопок. Дверь распахнулась. Испуганно вскрикнув, Том бросился за дубинкой и взвыл от боли, схватив вместо нее пригоршню кнопок.

– Сержант? – промолвила Элли Читэм.

– Господи, женщина. – Том вытер пострадавшую руку о брюки и снова вскрикнул: из нее до сих пор торчала пара кнопок. – Ты что, не слышала, как я тебя окликал? Напугала до чертиков.

– Виновата, сержант. Ветер расшумелся.

Элли плюхнулась в кресло напротив стола – они никогда особо не церемонились, – и Том сразу понял по ее лицу, какими будут новости, однако все же спросил, пытаясь задвинуть ящик на место:

– Что-нибудь поймала?

Она покачала головой.

– Одни помехи. А вы?

– Ни радио, ни телефона, ни даже клятого интернета. – Том с такой злостью вогнал ящик на место, что Элли от стука даже подпрыгнула. – Виноват, – пробормотал он.

– Не берите в голову. Выходит, мы можем рассчитывать лишь на себя.

– Необязательно. – В отчаянном желании избежать решения Тома посетила идея. – Всегда можно попробовать добраться до Мэтлока на машине.

– Вы, часом, не обкурились? – Элли кашлянула. – Сержант.

От этого ее «сержант» Том чуть не расхохотался, что было очень кстати; раньше он пропустил бы первый комментарий мимо ушей, но в своем теперешнем состоянии мог бы и голову оторвать. А так последнее слово разрядило обстановку, и он лишь вздохнул.

– Подумай над этим, Элли. Добраться до Мэтлока, сообщить, что случилось, – и они пришлют вооруженный наряд. Все просто.

– По таким дорогам? В такую погоду? Сержант, вы в окно глядели? Просто добраться до Верхотуры было сущим кошмаром. Будь моя воля, я бы и до Курганного не поехала, не то что еще куда-нибудь. С тем же успехом можно попытаться доехать до Берлина.

– Ну а от меня вы чего хотите, констебль? – Впервые на памяти Тома он повысил на Элли голос, и это было признанием поражения. А ей хоть бы хны, сложила себе руки на груди и смотрит: ладно, мол, сержант, что тогда прикажете делать? А ему-то меньше всего хотелось приказывать.

– Вы говорите, что на Курганном подворье гражданским лицам угрожает опасность и что мы должны отправиться за ними. И как мы это сделаем? Нас тут двое с дубинками и перцовыми баллончиками, а Харперы, по твоим словам, спятили и вооружены до зубов. И что я, по-твоему, должен делать – закидать их трупами? («Или найти кого-то другого, чтобы принимал решения?» – чуть не добавил он.)

Элли потупилась, и Том решил, что поставил ее в тупик. Не то чтобы он считал это победой, поскольку решение проблемы по-прежнему лежало на нем, но у него был вариант: добраться до Мэтлока, найти подмогу, привести сюда. Раз на Курганном подворье действительно так опасно…

– Если один из нас попробует добраться до Мэтлока, – произнесла наконец Элли, – ничего у него не выйдет. А здесь останется всего один полицейский. Так что станет только хуже.

– Ну и что ты предлагаешь? – осведомился Том. – Разбираться самим?

– Ну да, сержант. – Терпение Элли лопнуло. – Это наша, блин, работа.

Том, вздрогнув, привстал:

– Не говори со мной в таком тоне.

– На Курганном подворье в опасности мирные жители, – отчеканила Элли. – Это мое профессиональное мнение. Дороги в Мэтлок непроходимы, это тоже мое профессиональное мнение, и связи с подразделением нет. Так что придется разбираться самим, потому что за это нам, вообще-то, и платят.

Тому хотелось крикнуть, чтобы она заткнулась, да что толку? Он не мог мыслить здраво. Он поднял руки, чтобы отгородиться от нее.

– Просто… просто…

– Сержант, никаких «просто».

– Ну хорошо! – Том сорвался на крик. Господи. С тем же успехом можно было вывесить белый флаг. Он снова поднял руки. – Просто… просто… дай мне минутку, хорошо? – Он не мог смотреть ей в глаза. Он чувствовал себя жалким. Никчемным. Называешь себя копом, Грэм? Не смеши народ. Он глубоко вздохнул. Хотелось потянуть время, чтобы не думать и не решать. Но нельзя. Итак…