Текст книги "Поток"

Глава 3. Посмертие

Грейди очнулся в стильном современном офисе, расположенном на верхнем этаже небоскреба, из окна которого открывался захватывающий вид на какой-то незнакомый город. Современные высотки выстроились в ряд на прибрежной полосе. День был прекрасным.

«Какого черта?»

Джон повернулся и увидел, что сидит на пустом ряду из модернистских кресел, сама комната чем-то походила на приемную. Грейди был одет в свой единственный костюм, мокасины и счастливый галстук с рисунком из атомов гелия на ткани. Джон посмотрел в зеркало, висящее на противоположной стене. В этой же самой одежде три года назад он проходили собеседование на получение гранта – иначе говоря, именно тогда он в последний раз надевал этот костюм, который ему помогла выбрать Либби. Помогла ему выглядеть нормально. Вдобавок волосы Грейди были коротко подстрижены, а лицо чисто выбрито.

Он порылся в карманах, но нашел только записку, в которой аккуратным почерком Либби синими чернилами было написано: «Желаю удачи!»

«Какого черта?»

Симпатичный молодой человек, сидевший неподалеку за стойкой администратора, кивнул ему:

– Мистер Хедрик вас сейчас примет, мистер Грейди.

Джон неуверенно повернулся. Согласно принципам поведения в обществе, он обязан был сейчас встать, но вместо этого поднял указательный палец:

– Э-э-э, подождите секундочку.

– Вам принести воды или кофе?

Грейди глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться:

– Нет, спасибо. Просто… я просто был…

Он обдумывал возможные научные объяснения происходящего. Он не имел ни малейшего представления о том, как здесь оказался. Всего несколько секунд назад он был привязан к бомбе. Может, это галлюцинация? Прощальная весточка от умирающих нейронов в мозге? Время – величина относительная, в конце концов. Возможно, прямо сейчас Джон проживал мгновение собственной биологической смерти.

Он осмотрелся. Все вокруг казалось весьма и весьма убедительным.

– Вы в порядке, мистер Грейди?

Твердой уверенности в этом он не чувствовал.

– Возможно, на самом деле я прямо сейчас умираю.

– Прошу прощения?

Грейди снова глубоко вздохнул:

– А с кем я должен встретиться?

– С мистером Хедриком, сэр. Я впущу вас.

Помощник нажал на какую-то невидимую кнопку, и в стене рядом распахнулись двустворчатые двери, открывая проход в огромное и роскошно обставленное помещение.

– Пожалуйста, входите, – с любезной улыбкой произнес молодой человек. – Я распоряжусь, чтобы вам принесли воды.

Вставая, Грейди кивнул ему:

– Спасибо, – и с очередным глубоким вздохом вошел в самый дорогой офис, который когда-либо видел.

Из многоэтажного окна на дальней стене открывался захватывающий вид: Грейди сразу же узнал Сирс-тауэр, или Уиллис-тауэр, или как там, черт бы ее побрал, она сейчас называлась. Чикаго. Он был в Чикаго. И с комитетом по распределению грантов тоже встречался в Чикаго. Но, разумеется, не в таком шикарном месте, как это.

В офисе, где Джон сейчас стоял, мог легко разместиться небольшой самолет; по обе стороны от Грейди находились закрытые двери. Тридцатифутовый потолок, стены, покрытые панелями из капа, – на одной из них виднелась большая круглая печать с выгравированным внутри силуэтом человеческой головы, внутри которой ветвилось дерево наподобие дендритов в человеческом мозге. На верхнем крае были видны буквы «ВТК», а по низу шла надпись на латыни «scientia potentia est».

Знание – сила.

Под печатью, за большим столом модернистского стиля, уставленным экзотическим сувенирами – викторианскими часами, механизмами, статуэтками изощренной формы, намекающей на биологическое происхождение, и большими моделями спиралей ДНК, запечатанными в стеклянных футлярах, – стоял красивый и холеный человек европейской внешности. На вид ему было около пятидесяти лет. Мужчина был одет в безупречно выглаженный деловой костюм. Массивные полупрозрачные дисплеи ровным строем висели за его спиной, на которых проигрывалось множество видеороликов без звука и были цифровые карты мира. Дисплеи казались до невозможности тонкими, а изображения на них исключительно яркими, гиперреалистичными.

Человек подал знак гостю подойти поближе:

– Мистер Грейди, я очень рад наконец-то встретиться с вами. Я столько читал о вашей жизни и работе, что кажется, будто мы с вами знакомы. Пожалуйста, присаживайтесь. Вам что-нибудь принести?

Джон по-прежнему стоял в двадцати футах от хозяина кабинета.

– Ммм. Я… я все еще пытаюсь понять, что происходит.

Мужчина понимающе кивнул:

– Да, такое может сбить с толку, я знаю.

– Кто… кто вы такой? И почему я здесь?

– Меня зовут Грэм Хедрик. Я – директор Федерального бюро технологического контроля. И я должен вас поздравить, Джон, – вы позволите называть вас Джон?

Грейди рассеянно кивнул:

– Конечно. Я… Постойте. Федеральное бюро чего?

– Федеральное бюро технологического контроля. Мы с большим интересом наблюдали за вашей работой.

Антигравитация. О да, это колоссальное достижение. Вполне возможно, это самое важное открытие современности. У вас есть все основания на то, чтобы гордиться собой.

Справа от Джона зазвучал мужской голос, от звука которого он вздрогнул:

– Ваша вода, мистер Грейди.

Грейди повернулся и увидел гуманоидного робота – грациозное создание с мягкими прорезиненными пальцами и телом, покрытым белым пластиковым панцирем. Его лицо, казалось, состояло из одних красивых турмалиновых глаз, излучающих мягкое сияние. Те смотрели на него выжидающе.

Взглянув вниз, Грейди увидел, что робот принес ему воду.

– Ух… – Он осторожно взял бокал, чувствуя, как стремительно немеет рука.

Хедрик внимательно следил за ним:

– Джон, мне кажется, вам просто необходимо присесть. Вид у вас не совсем здоровый.

Грейди кивнул и прошел к стулу, стоявшему перед громадным письменным столом.

Робот отступил в сторону с грацией пумы.

– Будьте осторожны, сэр, там ступенька.

– Спасибо.

Джон сел на стул и сразу стал жадно пить воду, то и дело нервно оглядываясь по сторонам.

Хедрик жестом призвал его успокоиться:

– Не надо так торопиться. Я понимаю, что вы испытали настоящий шок. Мы могли бы дать вам успокоительное, но для нас важно, чтобы во время беседы вы полностью владели собой, сохраняя абсолютную ясность ума.

Допив воду, Грейди несколько раз глубоко вздохнул:

– Где я нахожусь? И что, черт возьми, происходит?

– Я знаю, что вы только что испытали травматический шок. Такое всего неприятно, но когда мы рождаемся, это тоже очень тяжело. Тем не менее и то и другое необходимо, чтобы двигаться дальше, к чему-то большему. А самое главное то, что все закончилось. И вы теперь здесь, с нами.

Грейди посмотрел на часы. Те самые, которые он потерял несколько лет назад. Сверкающие цифры на дисплее светились знакомым кругом. Глядя на них, он понял, что с момента инцидента в лаборатории прошло совсем немного времени. Всего лишь несколько минут.

– Мои старые часы. Я… Что я…

– Джон, время не имеет значения.

– Но это же Чикаго. Две тысячи миль от моей лаборатории. И за окном разгар дня.

Хедрик сочувственно кивнул:

– Вас это волнует? Здесь… – Он махнул руками, и в воздухе появилась голографическая панель управления. Он ткнул в пару мест, и вид за окном изменился на сверхъестественно реальный пейзаж ночного Нью-Йорка с возвышающимся зданием Эмпайр-стейт-билдинг. В офисе тут же включилось освещение, дополняя иллюзию.

– Так лучше?

Грейди уставился в окно непонимающим взглядом. Все было абсолютно реальным.

– Да где, черт возьми, я нахожусь?

– Я же говорил вам, Джон. Это Бюро технологического контроля – БТК. Мы – федеральное агентство, в наши обязанности входит наблюдение за перспективными технологиями, как зарубежными, так и отечественными, а также оценка их социальных, политических, экологических и экономических последствий с целью сохранения общественного порядка.

– Сохранения общественного порядка.

– Мы держим под контролем и регулируем внедрение технических новшеств. Потому что на самом деле человечество технологически намного более продвинуто, чем вы думаете. Вот только человеческая природа до сих пор живет в Средневековье. БТК – это предохранитель, защищающий общество от худших человеческих побуждений.

Грейди повернулся на стуле и увидел, что двери офиса закрылись. Робот послушно стоял рядом и кивал, словно подтверждая каждую фразу.

Хедрик вышел из-за стола и продолжил:

– Джон, человечество побывало на Луне в 1960-х. С тех пор прошло полвека. Ядерная энергия. Транзистор. Лазер. Все это существовало уже тогда. Вы действительно думаете, что с тех пор вершиной наших технических достижений стал Фейсбук? Конечно, открытия прошлых поколений в каком-то смысле поражают гораздо больше, чем то, что мы делаем сейчас. Наши отцы разработали ракету «Сатурн-5» с помощью логарифмической линейки. Поражает то, что они в принципе заставили ее работать. Так много частей. Так много критических точек. Они были поистине великими людьми. Мы же просто стоим на их плечах.

Грейди снова повернулся к Хедрику:

– А какое отношение ваши слова имеют ко мне? Почему я здесь?

– Управление гравитацией. Трудно даже представить, что вам это удалось – да еще с такими ограниченными ресурсами. Но вы когда-нибудь задумывались о том, какие последствия может иметь ваше открытие?

Джон молча смотрел на него.

– Пойдемте со мной, – Хедрик жестом пригласил Грейди последовать за ним. Створки дверей слева от них бесшумно распахнулись, открывая путь в застланный ковровой дорожкой коридор.

– Куда мы идем?

Хедрик добродушно улыбнулся:

– Да все в порядке, Джон. В полном. Все здесь говорят только о вас. Мы в полном восторге. Я бы хотел кое-что вам показать.

– Что именно?

– Истинное направление истории. Я хочу показать вам, чего на деле достигла человеческая изобретательность.

Оглянувшись в последний раз назад, на подобострастного робота, все еще продолжавшего кивать, Грейди встал на ноги и последовал за Хедриком, который, видимо желая подбодрить, положил ему руку на плечо:

– Хочу сказать вам, что мне тоже довелось быть в вашем положении. Двадцать восемь лет назад. Я знаю, это нелегко, но ведь вы же ученый, Джон. Если вы ищете истину, то впереди вас ждут чудеса…

Он подтолкнул Грейди в длинную галерею, вдоль обеих стен которой выстроились пьедесталы с макетами различных конструкций, – на вид все это походило на музей. На ближайшем постаменте стояла прочная на вид композиция из керамики и стекла, излучавшая яркий белый свет. Устройство было размером со стиральную машину. Голографические буквы под ним гласили:

Первый самоподдерживающийся термоядерный реактор – 6 мая 1985 года: Хедрик Грэм Э.

Грейди поднял руки, заслоняя глаза от слепящего сияния:

– Вы шутите, что ли…

– Я никогда не шучу.

– Термоядерная реакция. Вы усовершенствовали процесс термоядерной реакции.

Хедрик кивнул.

– Термоядерная энергия?

– Я же говорил, что был в вашем положении.

Грейди смотрел то на реактор, то на его создателя. Вид у него был ошеломленный.

– По образованию я физик, специализировался на исследовании плазмы. Областью моей работы было создание тороидальных термоядерных устройств с удерживанием плазмы магнитным полем.

– Я… – Грейди не смог найти слов.

Хедрик кивком головы указал на реактор:

– Это последняя модель. Его первый прототип был огромный и на выходе давал всего лишь сотню мегаватт. Да и этот уже довольно примитивен по сравнению с тем, что у нас есть сейчас.

– Но… 1985 год?

– Некоторые изобретения служат катализаторами для других – создают положительный цикл обратной связи. В конце концов появление определенных технологий становится неизбежным. Управление переходом к ним – вот что особенно важно. Термоядерный синтез и квантовые компьютеры – хорошие примеры в этой области. Улучшенные конструкции реактора стали возможны благодаря компьютерному моделированию нелинейно связанных явлений в ядре плазмы, пристеночной плазме и в пристеночных областях опытных реакторов. Огромная энергия, выделяемая в процессе термоядерного синтеза, сделала возможным появление более мощных компьютеров. А более мощные компьютеры позволили улучшить конструкцию реакторов. Это яркий пример симбиоза. Модификация силы тяжести станет еще одной ключевой симбиотической технологией.

Хедрик подвел Грейди к следующему разделу выставки:

– Я хотел показать вам эту галерею потому, что здесь собраны научные достижения, которые в один прекрасный день преобразят человеческую цивилизацию.

– И вы держите их в тайне? Даже собственный термоядерный реактор?

– Мы предпочитаем считать, что просто охраняем их. Подготавливаем мир к тем крупным переменам, которые принесут эти изобретения. Внезапный поток инноваций может нарушить общественный порядок, а к нарушению общественного порядка, Джон, нельзя относиться легкомысленно.

Они прошли к следующему экспонату выставки – голографической анимации, парящей в воздухе. Она показывала процесс деления живых клеток в чашке Петри. Пояснительная надпись гласила:

Лечение злокачественных новообразований – ноябрь 1998 года: Роу, Рошелль, доктор медицины, и другие

– Рак? Вы излечили рак?

– Доктор Роу излечивала, да… по крайней мере, большинство его разновидностей. Какой-то неуловимый карман на поверхности протеина 53,– ответил Хедрик и кивком головы пригласил Грейди следовать дальше.

– Но как вы с этической точки зрения можете оправдать то, что скрываете лекарство от рака? Разве вы не понимаете, сколько миллионов жизней могли спасти? Десятки миллионов!

– Численность населения все еще растет быстрыми темпами. Даже с раком.

– Что дает вам право лишать людей лекарства?

Хедрик терпеливо посмотрел на Грейди:

– Джон, БТК возникло еще до моего прихода. Оно было создано за несколько лет до высадки человека на Луну – когда темп научно-технического прогресса стал угрожать нашим социальным и политическим институтам. ВТК выросла из секции Управления в областях науки и технологии. Его сформировали для наблюдения за исследованиями по всему миру, выявления потенциально разрушительных технологий, их классификации и регулирования с целью последующего распространения в обществе. У нас, конечно, не идеальные показатели – Стив Джобс, к примеру, оказался очень хитрым парнем, – но мы смогли отловить большую часть крупных нарушителей до того, как их инновации привели к неконтролируемым изменениям. – Он указал на экспонаты, стоявшие перед ними. – Как вы сами видите.

Грейди коротко и презрительно рассмеялся:

– А кто сказал, что технология угрожает нашим общественным и политическим институтам? Только из-за одной космической программы куча народа пошла в науку.

Хедрик кивнул:

– Все правильно, но как бы человечество справилось с лекарством от большинства болезней? С безграничной чистой энергией? С искусственным интеллектом мощнее, чем у любого человека? Все это привело бы к необратимым изменениям в обществе. Изменениям, которые идут уже сейчас, несмотря на все наши усилия.

– Я не могу поверить тому, что вы искренне оправдываете это с этической точки зрения.

– Когда я отказался от собственных достижений в области термоядерного синтеза, то это было одним из самых трудных решений, которое я когда-либо принимал в своей жизни. Но я пошел на эту жертву ради всеобщего блага.

Грейди сжал кулаки:

– У вас нет права устанавливать темп технологических перемен.

– Теперь вы говорите как один наш общий знакомый.

В памяти Грейди всплыло лицо того сумасшедшего, подручные которого совсем недавно привязали его к бомбе.

Хедрик, посмотрев в глаза Грейди, убедился, что тот все понял.

– Да, Ричард Луис Коттон – публичный образ движения против технологий. Время от времени его веятели наносят удар то по какому-нибудь ученому, то по лаборатории. Но это всего лишь одно из средств контроля, Джон. Движение Коттона – иллюзия. Отвлекающий маневр. Ведь вы, в конце концов, живы.

Грейди настороженно отошел от Хедрика:

– Значит, Коттон работает на вас?

Тот вздохнул:

– Не на меня – на БТК. Я знаю, это кажется вам невероятным, однако все живы и в полном порядке.

– Не в полном. Где доктор Олкот? Где Радж и Майк? Я хочу увидеть их. Немедленно.

– Джон, это невозможно. Они уже пришли к согласию с БТК. Пока вы не присоединитесь к нам, вы не сможете увидеть их.

– Присоединиться к вам? Да за каким чертом мне к вам присоединяться? Вы похищаете исследователей и ученых. Скрываете прорывные научные открытия. Ну уж нет, в такой компании мне не место.

– Мы делаем то, что должны делать. И только тогда, когда случается по-настоящему революционное открытие, и слишком велик риск сдерживания.

– Вы о чем?

– Некоторые технологии слишком опасны, мы не можем позволить им распространяться бесконтрольно.

Если оставить все на волю случаю, то открытия, вроде термоядерного синтеза и антигравитации, могут попросту смести существующую социальную систему. Они изменят любое общество, с которым соприкоснутся. – Хедрик жестом указал на экспонаты, выстроившиеся вдоль обеих стен коридора. – Ну что, продолжим?

– А вы, значит, поместите устройство для модификации силы притяжения в ваш музей?

– Мы оказываем вам большую честь. Я знаю, что говорю. Лишь немногие открытия требуют полного засекречивания. И ваше – одно из них. Согласно нашим моделям, управление гравитацией – это главный ключ. В сочетании с другими открытиями – например, с термоядерным синтезом – возможность манипулировать силой тяжести запустит человечество на более высокий технологический уровень. В этом случае мы впервые сможем стать цивилизацией первого типа – то есть обществом, способным двигать целые планеты. Или построить гиперпространственный двигатель. Или использовать всю энергию, идущую от нашей звезды.

– Вы как-то увлеклись, вам не кажется?

– Ваша скромность похвальна, но ваша теория ставит вас в один ряд с величайшими умами в истории. Только подумайте: понятие «фиктивной силы» – второй закон Ньютона. Находясь в замкнутом пространстве, наблюдатель не сможет отличить ускорение от силы гравитации. Сам Эйнштейн приписывал гравитационное ускорение искривлению пространства-времени. То есть инерционная масса и гравитационная масса были не просто равны – они были одной и той же силой. Но вместе с нашими знаниями о дополнительных измерениях мы сможем использовать вашу работу для того, чтобы опровергнуть принцип эквивалентности с высокой степенью точности – а это всего лишь одна из многочисленных возможностей. Вы сделали беспрецедентное открытие.

– Дополнительные измерения?

Хедрик не обратил внимания на этот вопрос, снова махнув рукой в сторону галереи:

– Место вашего гравитационного зеркала здесь, и вы должны испытывать чувство благодарности – ведь это действительно большая честь.

– Никакая это не честь. Я хочу уйти отсюда, пожалуйста.

– Мы восхищаемся вашей работой, Джон. Мы хотим, чтобы вы последовали примеру других исследователей, – он жестом обвел экспонаты галереи, – чьи работы представлены здесь. Присоединяйтесь к нам. Мы хотим, чтобы вы стали частью семьи БТК. Мы хотим, чтобы вы продолжили свое исследование, имея доступ к таким технологиям, о существовании которых даже не предполагаете. Мы откроем перед вами столько дверей. Мы покажем вам подлинные чудеса науки.

Грейди все еще пытался переварить то, что ему говорили. Упрямо покачал головой и пошел дальше по галерее. На следующем стенде он увидел голограмму клеток в процессе деления и преобразования, а рядом светились изображения молодого человека и старика, оба человека невероятно походили друг на друга. Надпись гласила:

Разъединение бессмертной цепочки ДНК – июнь 1986 года, Ли Шао Парк

Прочтя пояснения, Джон воскликнул:

– Боже мой…

– Бессмертие – это одно из направлений, в котором мы добились успеха. – Хедрик жестом указал в конец галереи. – Подлинный искусственный интеллект, квантовые вычисления, чудесные метаматериалы[25]25
  Метаматериалы – искусственно созданные материалы, имеющие свойства, которые еще не найдены в природе.


[Закрыть] – и многое, многое другое. Вы можете стать частью всего этого. Вы заслужили место среди нас.

– Нас? – Грейди повернулся к Хедрику: – Я хочу поговорить с доктором Олкотом.

– Я уже говорил вам, что это невозможно. Каждый должен принять решение самостоятельно – не думая о том, как поступил кто-то другой.

– А откуда мне знать, что он еще жив?

– А с какой стати нам причинять ему вред?

– А почему вы похищаете людей? Почему скрываете лекарство от рака? Технологию термоядерного синтеза? Я хочу видеть своих коллег.

Хедрик тяжело вздохнул:

– Вы ведете себя так, как будто мы не сыграли никакой роли в вашей жизни. Вы понимаете, что только благодаря нам вы получили финансирование? Мы помогли вам добиться успеха.

Грейди прищурился:

– Я получил грант Национального…

– Вы получили грант Национального научного фонда? Откуда вы знаете? И кто отобрал вас из массы всех прочих кандидатов? Из числа студентов на онлайн-курсах?

– О чем вы говорите?

– Ваши математические решения на онлайновых курсах физики довольно быстро привлекли внимание наших ИскИнов. Вы, Джон, мыслите совсем не так, как остальные. Наши ИскИны направляли ваше развитие. Именно они заметили необычные перспективы вычислений, изложенных вами в заявке на получение гранта. Пожалуйста, не стоит считать, что мы вмешивались в ваши дела. Если бы не мы, ваши идеи никогда не были бы реализованы. Подумайте о том, как к вам относились в течение всей вашей жизни. Профессионально. Лично.

Грейди тупо уставился на Хедрика.

– Да, Джон. Мы знаем о том, насколько необычное у вас восприятие мира. Но все равно мы верили в вас, даже тогда, когда никто в вас не верил. Вы обладаете уникальным даром – методом визуальной интерпретации физического мира. Именно это мы и ищем. Мы хотим учиться у вас. И, в отличие от обыкновенного мира, мы способны понять то, чему вы будете нас учить.

Грейди снова почувствовал, как его охватывает оцепенение, он тщетно пытался осознать то, что ему сейчас рассказали. Известная ему модель мира только что исчезла.

Успокаивающая рука снова легла ему на плечо. Хедрик склонился ниже:

– Способность манипулировать гравитацией преобразует наши самые передовые технологии. Теперь мы можем сдерживать термоядерную реакцию не магнитным полем, как в токамаках, а проводить ее так, как это происходит на звездах. Мы можем добиться количества вырабатываемой энергии в пропорции четыреста пятьдесят к одному. И это всего лишь начало.

Над этим Грейди задумался:

– Нет, с гравитационным зеркалом ничего не получится. Вам для этого потребуется масса в миллион раз превышающая массу Земли.

– Вот тут-то, Джон, вы и сможете нам помочь. Как нам создать силу притяжения – а не просто отразить ее? Вот следующая цель. В разговоре с профессором Калкерни вы упоминали о том, что ускорение возможно обуздать – перенаправить. Это перспективное направление исследования.

– Калкерни тоже один из ваших?

Хенрик, казалось, пропустил этот вопрос мимо ушей.

– И вам, и мне известно, что гравитация – самая мощная сила во Вселенной. Она способна поглощать целые галактики. И даже свет. Если мы сможем создавать ее из энергии – только представьте себе, что тогда сможет сделать человек.

Они пошли дальше по галерее. Хедрик довел Грейди до конца, после чего они перешли в другой большой офис. Джон погрузился в размышления.

В новом кабинете около стола для переговоров стояла молодая женщина, а рядом с ней стоял пожилой седоволосый мужчина примерно лет шестидесяти. Осанка и манеры выдавали в нем старого солдата, к тому же одет он был в черную униформу с нашивками какого-то непонятного звания и эмблемой с деревом, символизирующей БТК. Впрочем, все внимание Грейди привлекла женщина. Она была удивительно красива, отлично сложена, с короткими иссиня-черными волосами, голубыми глазами оттенка лазурита. Она была одета в отлично сидящий брючный костюм и накрахмаленную до хруста белую блузку – обычный офисный наряд. Но незнакомка была настолько привлекательной, что Грейди стоило огромных усилий отвести от нее глаза, несмотря на собственное абсурдное положение.

Хедрик это, похоже, заметил. Улыбнулся и пошел к женщине.

– Демонстрация наших технологий была бы неполной без знакомства с Алексой.

Женщина, склонив голову набок, нахмурилась:

– Из-за твоих слов я вечно чувствую себя как уродец в цирке.

– Ничего подобного, – Хедрик повернулся к Грейди: – Алекса – одна из лучших топ-менеджеров Бюро, а кроме того, настоящее биотехнологическое чудо. Ее ДНК включает в себя запатентованные генетические последовательности, разработанные несколько десятков лет назад учеными БТК, – эти последовательности дают увеличенную продолжительность жизни, повышенный интеллект и совершенство телесных форм. Она в буквальном смысле продукт исследований БТК. Эксперимент, открывший путь к большим достижениям.

Алекса вздохнула:

– Грэм, ты закончил?

Хедрик, подтолкнув Грейди в бок, спросил:

– Как, по-вашему, сколько ей лет?

Женщина закатила глаза:

– Грэм, может, лучше продолжим инструктаж для мистера Грейди?

– Ну так сколько, Джон? Как думаете?

Грейди не смог удержаться и еще раз осмотрел Алексу с макушки до пят:

– Я… Двадцать три.

– А сорок шесть не хотите? И это без генной терапии. Именно ее геномная последовательность привела к прорыву в выделении бессмертной цепочки ДНК и исцелению от некротического каскада еще в 80-е годы. – Он с восхищением смотрел на нее. – Поистине великолепное создание.

– Я не создание, Грэм.

Тот беззлобно рассмеялся:

– Ну конечно же, нет.

Пожилой мужчина кашлянул, прочищая горло, и заговорил устало-раздраженным голосом:

– У нас очень плотный график, господин директор…

– Согласен, мистер Моррисон. Вы очень важны для нас, Джон, но необходимо приступать к работе. – Хедрик сел за стол и жестом предложил Грейди сделать то же самое, в то время как два сотрудника БТК продолжали стоять рядом. – Мы хотим, чтобы вы, Джон, вошли в состав БТК в качестве научного сотрудника. Вам будет обеспечен доступ к самым лучшим техническим средствам на свете и неограниченное финансирование. Ваша жизнь будет больше похожа на жизнь бога, а не простого смертного. И мы, разумеется, сможем продлить ее, значительно продлить. – Хедрик постучал кончиками пальцев по стеклянной столешнице, и в воздухе появились чертежи Грейди, витая, подобно трехмерным призракам. – Усиление гравитации – создание сильных гравитационных полей исключительно за счет высоких энергий – это то, над чем вы, по нашему мнению, должны сосредоточить свое внимание. Помогать вам будут самые мощные биологические и синтетические умы.

Грейди покачал головой:

– Я не собираюсь ни к чему присоединяться. Я хочу увидеть своих коллег.

Хедрик поморщился:

– Джон, мы ведь уже обсуждали это.

– Я не испытываю никакого желания «жить как бог», когда все остальные страдают. – Грейди указал на Алексу: – Вы создаете новый вид людей, а вам следовало бы поделиться этой технологией с миром. По какому праву вы держите все эти достижения при себе? У вас есть термоядерный синтез, черт побери, так почему вы не поделились безграничной чистой энергией с голодающим миром?

Хедрик медленно кивнул, обдумывая услышанное. Но Алекса подошла к Грейди и сурово взглянула на него:

– С голодающим миром?

Грейди понял, что ее красота больше напоминает оружие, против которого у него нет защиты, но все равно постарался собраться с мыслями.

– Вам известно, сколько людей в прошлом году умерло от голода, мистер Грейди?

– Точную цифру не скажу, но думаю, что много.

– Немногим более миллиона. А знаете ли вы, сколько человек умерло от болезней, связанных с ожирением?

Грейди покачал головой.

Она остановилась в паре футов перед ним:

– Более трех миллионов.

Алекса выглядела даже устрашающей. Она была выше, чем казалась издали, и излучала непоколебимую уверенность.

– Я не впервые вижу людей вашего типа. Вы понимаете, что «безграничная энергия» на порядки увеличит число людей на Земле? – Она обратилась к кому-то, чуть повернув голову: – Варуна, запусти «термоядерный синтез», сценарий номер шесть.

– Слушаюсь, Алекса, – отозвался бесплотный голос.

Внезапно над столом появилась кристально четкая трехмерная голографическая проекция Земли. Она казалась практически реальной – не прозрачной, а твердой. Города напоминали сеть огней, протянувшихся вдоль побережья большинства континентов. В углу появилась цифра: нынешний год.

Алекса пристально смотрела на Грейди:

– Включай моделирование.

– Выполняю.

Дата стала изменяться с односекундным интервалом: Земля преображалась. Алекса комментировала ход процесса, даже не глядя на проекцию:

– Спустя десять лет после появления дешевой термоядерной энергии численность населения и его плотность в городах увеличиваются. Спустя двадцать лет в атмосферу выпускаются триллионы БТЕ[26]26
  БТЕ – британская тепловая единица, равная 0,252 килокалории.


[Закрыть].

Использование традиционного ископаемого топлива резко сокращается, но из-за обилия легкодоступной энергии темпы промышленного роста ускоряются в разы. Индустриальное общество непомерно разрастается, а вместе с ним – и производство сложных молекул и неорганических отходов. Численность населения продолжает расти, в результате чего к 2050 году восемь миллиардов людей ведут жизнь в современном темпе потребления…

На симуляции города превратились в несколько массивных центров, растянувшихся на многие сотни миль. В ослепительные сгустки света.

– Из-за избыточного тепла в атмосфере поднимается уровень Мирового океана. Из-за быстрого изменения климата исчезают леса. Экологическая система Земли дестабилизируется, а вместе с ней под удар попадают большинство видов и вся пищевая цепочка, от которой зависит выживание человечества. Основные виды вымирают. Цветущие водоросли заполняют океаны. Парниковый эффект выходит из-под контроля…

Грейди изучал абсолютно реалистичную анимацию, когда атмосфера в ней помутнела. Парниковый эффект начал поглощать человечество – и все это буквально за сто лет.

– Богатые перебираются на орбиты. Остальное человечество гибнет.

Грейди глубоко вздохнул:

– Хорошо. Но я хотел бы увидеть данные, на которых основана эта модель.

Алекса пристально взглянула на него:

– Они основываются на четырехстах миллионах петабайт[27]27
  Петабайт – 10¹⁵ байт.


[Закрыть] метеорологических, социологических и экономических данных. Если я предоставлю их вам, то только на их чтение вам понадобится сорок миллионов лет. Надеюсь, вы захватили с собой очки.

– Ясно. А конспекты, краткие сводки у вас есть?

– Как я уже говорила, мистер Грейди, мне хорошо знакомы люди вашего типа. Ученые, убежденные в том, что их инновации «спасут» человеческую расу. Вы хоть раз подумали о том, что будет, если ваша технология антигравитации попадет в мир без всякого контроля? Вы понимаете, какое влияние она окажет на общество? – Алекса снова повернула голову: – Варуна, загрузи антигравитационный сценарий номер три.

– Слушаюсь, Алекса.

Сброс и новое изображение Земли: на этот раз показано изменение мировых маршрутов вместе с переселением народов мира на фоне экономической карты.