Текст книги "Рассказы Гончара"

Щенок

Маленькая девочка сидела на земле и плакала. Этой ночью от инфаркта умер её дедушка. Плач ни на минуту не прекращался, слёзы текли ручьём. Она ревела навзрыд, судорожно, не в силах остановиться. Когда кто-то проходил мимо, девочка пыталась заставить себя успокоиться, чтобы не привлекать лишнего внимания, и плакать тише, но через мгновенье она не выдерживала, срывалась, и вновь горькие слёзы каплями омывали веснушчатое лицо.

Дедушка болел пять месяцев. Тяжело. Последние перед своей кончиной недели он проводил лёжа, не было сил подняться. Порой его сознание затмевалось, он переставал различать кто перед ним стоит, что за лекарство дают, какой на дворе год. И только нашёптывал про себя добрые слова и напутствия, прощаясь с миром.

Это был единственный человек на всём белом свете кто души в ней не чаял и любил от всего сердца, постоянно балуя игрушками и сладостями. В голове снова и снова возникал его последний образ.

Три дня назад силы вдруг вернулись к нему, и, забывшись, он как ни в чём не бывало с раннего утра радостно вошёл в комнату и ласково обнял внучку, по привычке собираясь будить её в школу:

– Эй, что за тихоня у нас здесь разлеглась? С добрым утром!

– Дедушка, ты выздоровел? Я так счастлива! – сказала она спросонья, не веря своим глазам.

– Да, вот полегчало немного. Снова на ногах!

Но радость длилась недолго. К вечеру деду стало хуже. Больше он не вставал.

Девочка вспоминала его доброе любимое морщинистое лицо в то утро и плакала. Ушёл единственный родной человек, который всегда был ласков, не сказал ей ни одного грубого слова, никогда не ругал, только журил и посмеивался над проказами. Родители были далеко, то в командировках, то в личных междоусобицах. И стояли будто в стороне от всего. А дед всегда был рядом, такой родной и добрый. Он был её миром, центром во вселенной, смыслом и движением жизни.

Перед рассветом слёзы иссякли, и девочка смогла немного успокоиться и прийти в себя. А дальше замелькали дни… Проводы, похороны, поминки. Траур. Ненужные гости, которые пытались сгладить атмосферу и развеселить друг друга. Последующие недели как в осознанном бреду. Дурацкие соболезнования. Натянутое сочувствие. Молчание. И снова поминки с новыми гостями.

Стремясь выйти из этой бесконечной карусели, девочка вспомнила о дедушкином подарке, искусно выструганным из дерева и покрытым лаком щенке. Молодой пёсик смотрел на неё большими круглыми глазами, словно выпрашивая себя погладить. Его фигурка была проработана до малейших деталей. Мастер не упустил ни одного изгиба в своей резьбе и прорисовал даже волнистую шерсть. Милую мордашку дополняли опущенные вниз медвежьи ушки и крупный чёрный нос. С этим щенком можно было ложиться спать. Верный сторож охранял сон от любых призраков и кроватных чудовищ.

Но оставалось ощущение, что в его облике проступали черты деда. «Не случайно же говорят, что в каждом творении остаётся частичка создателя» – подумала девочка, глядя на своего подопечного.

Неведомая частичка Мастера, что представляет она из себя, пока душа покойного мечется между раем и адом? Его мысли и чувства? Нераскрытые тайны и желания? Или же это настоящая клеточка души, через которую Мастер может следить за земным миром? Девочка не знала ответов на эти вопросы. Но каждую ночь она чувствовала, что скучает по дедушке. И каждую ночь продолжала тихо плакать в подушку, продолжая перебирать своё детство с дедом.

В одну из таких ночей девочка вспомнила, что он всегда мечтал стать моряком, чтобы плавать на старой шхуне в далёких водах океана и бороздить неведомую даль, стремясь к точке горизонта, где небо встречается с морской гладью. «Дедушка так и не воплотил в жизнь свою заветную мечту» – с грустью подумала она и снова зарыдала, разделяя с ним обиду от несбывшийся надежды.

Неожиданно её посетила мысль. Идея, которая обещала всё исправить. Вернуть на свои места. Реализовать мечту. Навсегда прогнать обиду. У неё был щенок, который носил в себе частичку Мастера, частичку её любимого дедушки. Вот эта милая мордашка, смотрящая на неё верным и преданным взглядом. Осталось только сделать кораблик и добраться до моря. Благо они жили рядом с побережьем и добежать до него не составляло большого труда.

Отыскав груду досок, гвозди, молоток и крепкие верёвки с широким листом бумаги, заменявшим ткань парусины, она принялась за работу. Никого из друзей или взрослых звать не стала. Понимала, что это должно быть исключительно её творение, в которой останется своя частичка души. Без чертежей и знаний основ моделирования было тяжко. Однако первые неудачи сменялись другими, за ними шли третьи и четвёртые. Чёрная полоса закончилась. На пятый день после всех проволочек и ошибок корпус прекрасной яхты был сооружён. На седьмой поставлен киль, мачты и натянуты паруса. Наконец, игрушечный кораблик готов. Он смотрелся не хуже своих прототипов в магазинах, потому что был сделан с любовью. Взяв в одну руку яхту, а в другую – щенка, девочка побежала к морскому побережью.

Прибрежные волны размеренно раскачивались, оставляя с каждым отливом на пляжном песке разноцветные ракушки и блестящие камушки. Крикливые чайки пикировали в полёте, высматривая на поверхности пучины рыбёшку на ужин. Берег обезлюдел. Отличное время для задуманного плана.

Расставаться со щенком было тяжелее всего, ведь он не просто подарок, он частичка любимого Мастера. «Но я должна это сделать, должна воплотить в жизнь его мечту» – убеждала сама себя девочка. Решение принято. Пути назад нет. Она посадила щенка на яхту и отправила его в даль. Попутный ветер наполнил паруса яхты, и, набирая скорость, кораблик поплыл по морю, туда, где в одной точке за горизонтом соединяются небо и земля, бездны морской пучины и свобода необузданного ветра.

«Прощай, дедушка, прощай! Открой для нас новые материки и страны. Порадуйся с небес за своё творение, которое осуществило твою мечту!» – внучка провожала в последний путь дедушку и махала щенку платком. На щеках у неё были слёзы радости. Последние слёзы в этом уходящем году.

Флейта из сердца

Однажды в Аду случилось чудо. Среди чёрных погибающих душ появились две светлые. Никто не знал, как они там очутились. Но одно их присутствие внушало беспокойство.

Две чистые души упали в преисподнюю с небес по какому-то невероятному стечению обстоятельств. Подобное нарушало все законы мироздания. К такой аномалии не были готовы даже демоны, впервые с несколько сот тысяч лет увидевшие свет, который исходил от душ. Чёрные души не носили в себе свет с тех далёких времён как очутились в аду, только хаос был их попутчиком. Свет обжигал всё их естество и причинял боль. Впрочем, это была сладостная боль, тоска по чему-то давно утерянному, далёкая память о любви и милости.

После падения души потеряли сознание, а их тонкие словно паутинная нить крылья оказались надломаны. В то же мгновенье один из чертей-надсмотрщиков приказал разлучить их и запереть в клетках. Кто знает, что они начнут вытворять, когда очнутся?

Падшие души из любопытства окружили их. Но тут же испытали зависть и злобу. Зависть, потому что давно растеряли всё своё светоносное естество. И злобу за то, что, лишившись рая, попали в эти зловонные места, когда как эти напудренные душонки сохранили блага: «Но ничего, теперь то с ними расквитаются, они отыграются по полной катушке, покажут все реалии настоящей жизни в аду. А то эти возомнили себя невесть чем, и прохлаждались в своём рае, не зная ни тягот, ни забот, лёгкие на подъём и на отпущение грехов. Небесные твари одним словом».

Так рассуждали чёрные души, предвкушая и обыгрывая в своём уме все сценарии мести и издевательств. И пока они были заняты столь важным и ответственным делом, разлучённые светлые души постепенно приходили в себя, пытаясь осознать, что с ними приключилось.

Анри проснулся после падения в клетке среди зловонного и удручающего пейзажа тёмных бурлящих болот с красноватой жижей. Всё вокруг навевало печаль и уныние, тоску и страх. Больше всего пугал вид чёрных душ, с горящими глазницами, источающими ненависть ко всему живому. Они влачились вокруг его тюрьмы и яростно скалились.

В ответ Анри пожалел их: «Раньше они были такими же людьми, как и я. Простыми людьми, которые делили между собой горе и радость, переживали разлуку и веселье. А теперь из-за своих грязных проделок своё наказание падшие проводят здесь. Но неужели им уготовано вечно пребывать в аду? Как это грустно…».

Пока Анри жалел, его хотели растерзать. Но свет собственной души слепил падших, не давал подойти на достаточно близкое расстояние. И они ещё больше сердились, источая необузданный гнев.

Что ему оставалось делать в этой ситуации? Анри решил поделиться с ними тем, чего у падших никогда не было. Он вырвал из своего крыла белоснежное перо, припорошил его серой, чтобы приглушить свет, и протянул душам. Чёрные не поверили своим глазам, оказавшись в новом замешательстве. Но преодолев серию сомнений и недоверия, всё же взяли себе перо.

Анри осуждающе смотрел на падших, однако ничего не мог поделать. Началась драка за право владения его пером. С криками и визгами. С жуткими ругательствами. С настоящим помешательством. Спустя время из потасовки вышел победитель. Он вырвал из рук толпы перо и воткнул себе в то место в лопатке на спине, где раньше располагались собственные крылья. После этого случилось второе чудо. Второе чудо, которое потрясло все основания ада. Падший с пером за спиной заплакал. У него началась форменная истерика. И с каждым случившимся раскаянием с его души слетали чёрные пластинки. Со стороны казалось, что душа падшего разлетается на кусочки. Но это было не так. С неё сходила чёрная копоть, скорлупа. А сквозь скорлупу пробивались (не может быть!) собственные лучики света. Поразительный эффект не заканчивался. Падший метался из стороны в сторону как бы в припадке, но терпел, не вынимал перо. В конце концов после тягучих и жутких мучений вся чернь в нём исчезла, душа начала переливаться светло-серой палитрой, а на месте пера проросли зачатки крыльев.

После такой трансформации собрата остальные чёрные падшие вошли в оцепенение. Оцепенение сменилось надеждой. Надежда обернулась мольбой к светлому:

– Дай! Дай и нам! – кричали они.

Анри был вне себя от счастья, и тогда он начал вырывать перья из своих крыльев и раздавать всем, кто его окружал. Сначала десятки, а потом сотни падших забирали перья и сбрасывали с себя чёрную скорлупу. Началось настоящее восстание!

Все демоны ада поспешили к месту падения светлых. Необходимо было срочно с ними разобраться. Ад громыхал и рушился в основании.

В это время руководство чертей организовало собрание. Слово взял заместитель Люцифера:

– Если каждая чёрная душонка возьмёт себе по перу и вырастит собственные крылья, то тут же вырвется из наших лап на противоположную сторону. Из-за какого-то светлого, которому было положено мирно пребывать в раю, эти грешники могут восстать против порядков самого сатаны, могут сломать весь ход вещей и вернуться к свету! – горячо рассуждал он. – Нам срочно надо этому помешать! Кто возьмётся за операцию ликвидации?

Демоны не могли допустить кощунства и предать собственного хозяина. Если нельзя сковать или прогнать светлых, то остаётся только уничтожить.

Тем временем на другом конце ада черти не подозревали о случившемся и продолжали свои проделки. Надо было разобраться со второй душой.

Айви очнулась позднее. «Что случилось, где я? И почему рядом нет Анри?» – подумала она, глядя на вулканические жилы преисподней, которые проходили под клеткой. Осознание далось горько. Вместе с Анри в раю они составляли небесный цветок, который дарил окружающим благовония радости и счастья. Но цветок сорвали. Сорвали и бросили в ад. «Кто это мог сделать? Действительно, загадка» – недоумевала Айви.

Ей повезло. Она заплакала, и каждая слезинка, которая падала с её лица на землю, прожигала пол клетки. Пока она продолжала плакать, не осознавая, что делает, целый ручей слёз проел в клетке выход. Выход на свободу. Айви повезло не только в этом. Когда они падали, Анри крепко прижал её к своей груди и закрыл крыльями, чтобы сберечь. И правда, её крылья остались целы и невредимы. Выйдя из клетки, она могла прямо сейчас взлететь и вновь подняться в рай. Но это был ложный путь:

– Я попаду в рай только вместе с Анри! Не оставлю его одного здесь погибать, ведь он и есть мой настоящий рай. – твердила она сама себе.

Собравшись с духом, Айви выгадала момент, когда её оставили в покое и сбежала от демонов, направившись искать своего возлюбленного.

Прошло несколько дней. На другом полюсе ада бушевал настоящий ураган.

– Берите больше! Вы должны спастись и выбраться отсюда! – кричал Анри, продолжая свою работу.

Восставшие души давно освободили его из клетки и сделали своим духовным вождём. Он продолжал терзать собственное крыло, вырывая новые и новые перья. Крыло оголилось на треть, но Анри не думал о последствиях. Вонзая перья в падших, он убивал чёрную скорлупу, и звал новообращённого «серого» за собой. Армия Анри на глазах духовно эволюционировала. «Ещё немного и они смогут стать светлыми, чтобы вернуться в рай!». Эта идея не давала покоя. Идея захватила весь его дух. Но кто бы из светлых отказался от подобного плана? За мгновения происходили невероятные вещи.

Ад превращался в рай. Черти выли от отчаяния, ничто не помогало справиться с восставшими. Но черти не были бы чертями, если бы не пошли на хитрость.

Один из демонов притворился серым и, слившись с толпой, приблизился к Анри. Неожиданно напав, он выхватил кинжал и отрубил крылья светлого. Упав и потеряв свою силу, крылья истлели на месте.

«Анри, спасайся!» – выкрикнула Айви, высмотрев свою вторую половинку в толпе серых. Она метнулась к нему, но было уже поздно. Второй демон подошёл со спины и проткнул кинжалом грудь Анри.

– Не умирай, прошу, только не умирай! – молила Айви.

Они смогли найти друг друга даже в аду, но при трагических обстоятельствах.

Анри смотрел на неё влюбленными глазами и прижимал к груди как в тот раз, когда они падали в ад.

– Мне казалось, что мы бессмертны, а теперь я умираю в аду. Какая ирония. – с печалью промолвил светлый. – Но не плачь, ещё не всё завершено!

С этими словами Анри вложил руку в собственное сердце и вытащил его из груди. Затем он сжал руку в кулак и дунул на него со словами благословления. Душа начала гаснуть.

– Отведи их к Отцу… – были его последние слова.

Анри разжал кулак и в аду совершилось третье чудо. Чудо, из-за которого вздрогнул сам сатана. В ладони Анри лежала маленькая флейта. Она светилась неимоверно ярким пронзительным светом. Демоны в ужасе пустились в бег. Сейчас произойдёт нечто, чего не выдержит ни один из них.

«Вы должны отнести душу Анри к Отцу, чтобы он спас его!» – рыдая, обратилась Айви к серым. Она взяла в руки флейту и проиграла короткую мелодию.

Флейта из сердца Анри обладала чудесными свойствами. С первыми нотами ад начал рушиться. Горы провалились под землю. Сернистые реки закипели и очистились. Чёрное солнце исчезло. На его месте проявилась небесная твердь.

Айви сыграла на флейте вторую мелодию. Мелодия флейты ворвалась в серые души и начала менять их. Старое обрывалось. Что-то новое и светлое прорастало внутри. И с каждой высокой нотой это нечто укреплялось, давало всходы. Внутри серых словно разбилось стекло ожесточения и на его осколках появились благостные ростки любви. Вторая мелодия убила серое в душах падших. Падшие стали светлыми.

Айви простилась со своим любимым и сыграла третью мелодию. С третьей мелодией флейты зачатки крыльев падших обернулись здоровыми белоснежными крыльями. Мелодия пела о невозможном. О великой мечте и великом благе. О правде и чести. Об Отце, Сыне и Матери. Мелодия пробуждала в закостеневших душах тягу к свету и вместе с тем звала за собой, в рай небесной тиши. Светлые души, бывшие в прошлом падшими, подхватили Анри и взметнулись вверх. Они взлетели к родному дому, навсегда покидая обитель зла. Айви повела их в рай к Отцу, туда, где её любимый должен ожить.

Демоны выли, но ничего не могли исправить. Флейта Анри вывела за собой из ада всех грешников, очистив их и приобщив к благу. Ад повержен. Больше зло нигде не могло найти пристанища. Свет мелодии флейты проник в каждый закоулок тьмы. Свет изгнал тьму.

Две светлых души победили ад.

Так сила любви спасла мир.

Воин

Последние комья земли вылетели из могилы и разбились о близлежащую каску. Он отбросил лопату в сторону, чтобы перекурить, и тяжело вздохнул. Осталось похоронить брата и продолжить путь. Всё существо Воина наполнилось злостью. Это было кстати, ему нужно накопить как можно больше злости для следующих боев.

Их ополчение предали. Многих командиров убили в тылу. Хотелось кричать и валить на ходу деревья. Злость бурлила энергией. И её энергия давало силы жить и бороться дальше. Нигде больше не было «своих». Они оказались в тисках спектакля, фигурками на шахматной доске, за счёт которых сильные мира сего решали свои финансовые вопросы.

Осознание бессилия в этой ситуации давило. Но оказавшись в этом положении безысходности, душа Воина смирилась. Смирилась со смертью. Опасные огоньки заиграли в её очах. Такие огоньки играют в глазах канатоходца, который без подстраховки совершает смертельный трюк. Риск – благородное дело. А для Воина – вдвойне. «Всё или ничего» – таков был его девиз. Для себя он поставил слишком тяжеловесную цель. Но либо она будет достигнута ценой любых потерь, либо он умрёт. Третьего не дано. Таков был характер Воина: «Они ещё пожалеют, что вовремя не убили меня. Пожалеют».

Похоронив брата, с рассветом он направился к своему отряду.

Жалости быть не должно. Только холодный расчёт. Иначе из-за собственных колебаний погибнут его люди. Их никто не пожалеет, будут убивать молча. Чувства сострадания, любви, чувствительности тоже необходимо выжечь внутри себя. Они только мешают, ослабляют хватку. Перед собой останется только цель и злость, злость и цель. Цель укажет путь, злость придаст жизненных сил. Всё. Да, и вновь порция холодного расчёта. На войне не до личных взаимоотношений. Только победа имеет смысл.

Однажды молодой отщепенец из соседнего звена посмел сказать ему:

– Знаешь, комбат, в последнее время ты ходишь как огнедышащий дракон. Люди беспокоятся, что ты выгоришь такими темпами. Бросаешься порой даже на своих…

– Пусть лучше заботятся о состоянии собственного оружия. Тоже мне, нашлись выскочки. – выплюнул Воин. – Моя злость берёт своё начало от любви к ним. Скольких братьев мы уже потеряли за время этой войны и сколько потеряем ещё? И всё ради чего? Чтобы какая-то тварь заявила, что больше нам не пришлют поддержки, что нас бросают на автономное выживание, фактически сдавая с потрохами противнику. Мы, идиоты, понадеялись на столичную солидарность с нашим народно-освободительным движением, на государственные идеалы. И что в итоге? Нас кинули, как последних собак. Дело воссоединения предано и поругано со всех сторон. Мы – в тисках между молотом и наковальней. Но погоди… придёт время, я лично расстреляю каждого предателя. Лично!

Таков был его окончательный ответ.

«Надо сохранить свет любой ценой» – твердила его душа: «Даже в этой тьме ещё не всё потеряно. Так не будем заниматься бумагомарательством, уничтожим беззаконников здесь и сейчас. Этим тварям нравится причинять боль невинным людям. Что ж. Нам тоже нравится причинять боль. Причинять боль этим тварям. Наша ненависть взаимна и только смерть на короткий срок её остановит. Ха-ха… Старушка смерть. Где ты? Что с тобой случилось? Вот уже несколько лет я хожу под пулями. И пули меня не берут. Завтра снова испытаю твоё терпение и пойду в самую безумную атаку. Посмотрим, что ты скажешь на это».

Воин испытывал удачу. Наверное, в глубине души он хотел умереть. Но ум понимал, сначала надо уничтожить врага. И поэтому всячески цеплялся за жизнь. За её мгновения.

Где-то далеко пели птицы. Куда-то пришло потепление и расцвели цветы. Но Воин приручил другую стихию, стихию огня. Она выжигает всё в собственной душе, оставляя после себя только силу. Силу воли, которую он использует, чтобы продолжить свой путь.

Блаженны нищие духом и нищие знанием. Воин надеялся, что никому больше не придётся пойти на те жертвы, на которые пошёл он. Убить любовь. Прогнать всех близких. Они не должны плакать, когда узнают, что он умер. Они должны хотя бы злиться на него. Так спокойней. Уходить в иной мир, зная, что здесь тебя больше никто не любит и не ждёт. Это значит, что твой уход больше никому не причинит боль. Воин специально ссорился со всеми подряд. Так легче. Противопоставлять себя всему миру. Потому что, если не ссориться, если заводить дружбу, то ты ставишь себя автоматически в положение слабого. Ты будешь иметь привязанности, которые начнут мешать ведению войны. Ты будешь сожалеть, зная, что где-то там тебя ждут. А сожалея, будешь любить, будешь стремиться вернуться. Нет. Ни при каких обстоятельствах он не должен вернуться. Он должен умереть здесь как настоящий Воин, который ведёт брань за благое дело, за отчизну.

Одиночкой быть проще. Ты убиваешь врага. Враг стремится убить тебя. Такая логика проста и понятна. Ты никого не подставляешь, никого не ждёшь, ни на что не надеешься. Просто выполняешь своё дело, простреливая голову очередного выскочки за той баррикадой.

И это правильно. Кто посмеет сказать, что не так устроен мир, кто?

Если бы у него была возможность вернуться в прошлое, Воин лично бы размозжил башку того умника, который построил общество, где крупная рыбка проглатывает мелкую, и эта пищевая цепочка идёт дальше по своему порочному кругу.

На следующий день их отряд вошёл в село, отбив его у противника. После артобстрела и периодический перестрелки, им досталось несколько трофеев техники. Немного, но и это сейчас пригодится в условиях дефицита боезапаса. На обратном пути он встретил группу беженцев. Это было подозрительно, поскольку основной поток беженцев уходил ещё месяц тому назад. Эта могучая кучка состояла в основном из стариков. По проверке документов выяснилось, что они из дальнего селения, которое оставалось в нейтральной территории. Однако среди них пошёл слух о скором подступе вражеских сил, поэтому дети уговорили своих предков собирать вещи и не ждать прилёта осколка фугасной мины на крышу дома.

Один белобородый Дед остановился напротив Воина и внимательно всмотрелся в его глаза, будто считывая информацию.

– Однажды ты сдался, твой дух подвёл тебя. А теперь ты хочешь умереть. Может хватит корить себя за это? – спросил Дед. – Ты не рождён Воином. Признайся хотя бы себе в этом. Ты должен был стать историком или священником.

– Ты многое видишь Дед. – ухмыльнулся Воин. – Но ты не прав. Каждый из нас по призванию не был воином или партизаном. Кто-то мог стать отличным писателем или архитектором. Но в силу исторической эпохи, того времени, который никто не выбирает, мы столкнулись с новым для себя призванием. И не отступили как трусы, не предали своих. А пошли и выполнили свой долг. Мы достигнем цели и закончим эту войну, пусть и через собственную смерть. Это сегодня жители могут рассуждать о сочетании призвания и дела. Но зачастую такого выбора не возникает. Либо ты идёшь к цели, и тогда все интересы должны подстраиваться под неё. Либо ты сдался. Всё остальное лишь мимолетные видения, чувственные привязанности, от которых человек воинского духа должен отказаться. Ибо все они тянут за собой, сбивают с пути. Альтернативные версии счастливой мещанской жизни. Но мы не выбираем счастье для себя. Мы выбираем счастье для других. Так было и так будет во все времена.

Дед тяжело вздохнул. Он видел перед собой светлого человека, чьё сознание было искорёжено условиями, в которые он попал.

– Окупится ли твоя жертва воинского духа? Ты уже повредил собственной душе. Разве ты этого не видишь?

Но Воин был не умолим и горячо возражал:

– Должна окупиться. Иначе всё бессмысленно. Стремление ещё ничего не значит, если цель не достигнута. Тогда всё напрасно. Но у каждого должна быть надежда, которая окрыляет. Последний лучик света в непроглядной тьме. Но даже если всё будет разрушено, предано и продано. Если хаос поглотит всё достигнутое и не останется ничего. Абсолютная пустота на краю бездны. Даже тогда воинский дух не должен опустить свой меч. Во имя всего былого и светлого, во имя последней погасшей искры, война продолжается. Во имя Абсолютного. Пусть наше ополчение словно одиночка, оставленный всеми на съедение року в полной тьме. Даже тогда, когда всё потеряно, борьба должна продолжаться. Пока не погаснет свет вечности в собственной груди. Только так умирают герои. Среди вечных льдин и вечного пламени. Вопреки всему. – Переведя дыхание, он добавил, – современному космополитическому флуксу подобное чуждо. Флукс умеет только саркастически смеяться. Над родиной и предками.

Дед почесал свою бороду и перед уходом сказал:

– В тебе ещё живёт юношеский максимализм. Может это и к лучшему. Ты действительно не был рождён Воином. Но ты стал им. Мне искренне жаль эту эпоху, которая так меняет людей, заставляет их ожесточать сердца и тренировать собственный дух на убийство себе подобных. Жаль. В тебе пропадает настоящий божественный талант к совершенствованию мира. Он точно есть внутри. Но ты используешь его обратную сторону, сторону, которая разрушает, а не созидает.

– К чему эти разговоры на войне? Да, нам придётся многое разрушить. Но разрушают то, что хотят отстроить в более чистом и совершенном виде. Мы обязательно закончим эту войну и вернём людям блага. Слышишь меня, Дед? Обязательно.

– Слышу, слышу. Завтра вы похороните ещё троих товарищей. Так что крепись. А я пойду, мне давно чужды все земные человеческие дела. Хотя тебя жаль, такой талант пропадает. – вдохнул Дед напоследок и растворился в группе беженцев.

Воин постарался отбросить от себя подальше этот разговор. Если он задумается над ним, то обретёт ещё одну слабость. А ему завтра идти в новое наступление и видеть, как умирают люди. Свои и чужие. Поэтому рука не должна дрогнуть. Не должна.

Но в момент очередной перестрелки Воин не сдержался и всё же вспомнил брата, которого похоронил. На этот миг ему стало жалко и своих ополченцев и этих молодых парней по ту сторону баррикад. Если бы у него только появилась возможность хотя бы на день прекратить бои и пригласить их за стол переговоров. Но тогда собственные идеалы будут преданы. Победа любой ценой. Без неё не возродишь свой народ, не вернёшь ему былую славу. «О Боже, как это всё мелко» – кричала его душа. Но уже ничего нельзя было изменить. Даже если предатели договорятся между собой, и бои прекратятся, никто не вернёт ему погибших людей. Эти твари сидят в своих кабинетах и распоряжаются судьбой миллионов людей как собственных котят, которых можно топить в речке…

***

Он добился чего хотел. Он прошёл всю войну и уничтожил своего врага. И провёл старость в одиночестве у моря, наслаждаясь строчками очередного исторического романа. А когда умер, его душа вернулась на небо. С неба Воин посмотрел на земной шарик и его баталии. И грустно улыбнулся: «Какими же идиотами мы были, какими же идиотами».

Да, с неба было виднее. Но один из ангелов, который нёс его душу, вдруг возразил:

– Ты многое сделал правильно. Посмотри на других. Один, тот который и развязал эту войну, оказался предателем. Другой был рабом страсти наживы. Третий просто сбежал, оставив своих близких. И только ты, пусть и действуя по ситуации, спасал свой народ. Спасал как мог, силой оружия и силой слова. Ты – единственный, кто сохранил свою связь с Богом, не возжелав присягнуть в этой войне князьям мира того, возглавив собственное ополчение. Да, ты совершил много ошибок, не без греха, но многих и спас. На суде этого не забудут. Не горюй. Война окончена. Теперь ты среди своих. Среди ангелов.