Текст книги "Технологическая революция"

Технологическая революция
Денис Землянин

© Денис Землянин, 2017

ISBN 978-5-4490-0341-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Человек – единственное существо на планете Земля, обладающее осознанным мышлением. Человек способен создать всё, что только может вообразить. Придет время, и любопытный разум расшифрует структуру основы материи – атомы, подчинив их свойства своему полному контролю.

Однажды человечество откроет для себя технологии, которые сделают нас бессмертными, качественно настроят мышление, изменят весь наш мир и полностью перевернут представление о системе материальных ценностей, тысячелетиями существующих в нашем сознании.

Человек осознает себя Творцом, распахнув двери в безграничный простор невероятного будущего…

Пролог

22 сентября 2039 год.

18 часов 05 минут.

Берег одного Гавайского острова

Спокойный океан ленивыми волнами облизывал прибрежный песок. Закат медленно крался по небу, готовясь сменить дневную жару на приятную вечернюю свежесть. Это было редкое для этих мест явление, когда на какие-то несколько минут ветер стихал полностью, позволяя океану расположенному в зоне видимости стать гигантской зеркальной неподвижной плоскость. Он сидел на песке и наблюдал за этой природной трансформацией, впитывая каждое мгновение тишины и наслаждался.

Четырнадцатилетняя девчонка с распущенными огненно-рыжими волосами сидела рядом. В отличие от своего собеседника она не обращала на это завораживающее зрелище никакого внимания. Её сознание было полностью поглощено просмотром видеоролика, транслирующегося в дополненной реальности перед её взором. Глядя на изображение, она наблюдала за сценами «современной истории» времён двадцатипятилетней давности.

Уловив суть сюжета, Лиза мысленно поставила видео на паузу, и картинка перед ней застыла. Она также мысленно свернула находящееся в пространстве изображение, и повернувшись в сторону собеседника, спросила.

– Эл, а что, люди раньше не могли материю конвертировать?

– Нет, не могли.

– Для того, чтобы что-то получить, нужно было работать, зарабатывать деньги и что-то на них потом покупать?

Он улыбнулся.

– Понимаю, тебя это удивляет, но было так.

– Я никогда не задумывалась над этим. То есть, люди добровольно, каждый день, с утра до вечера делали то, что им не нужно и не интересно, получали за это цветные бумажные полоски, или цифры на своём счету, которые можно было обменять на товары и услуги?

– Да.

– Хм.

Елизавета на секунду задумалась, после подняла правую ладонь над небольшим гранитным камнем, лежащим на песке рядом с ней. Яркая сфера, возникшая в её ладони, разобрала исходную материю. Разобранные частицы минерала по её команде складывались в новую молекулярную структуру, принимая форму и свойство взятого из облачного пространства Интернета виртуального объекта. В яркой маленькой звезде, сиявшей в её ладони, из куска гранита формировалась виноградная кисть. Она, словно только что сорванная с гибкой лозы, сочными зеленоватыми шариками, висящими на маленьких веточках, начала излучать тонкий, сладкий аромат. Оторвав виноградинку, Лиза с удовольствием раскусила её, ощущая сочную свежесть растения, и дальше внимательно слушала собеседника.

– В прошлом, деньги играли роль посредника между человеком, его потребностями и желаниями. Своеобразное средство обмена товарами и услугами. На этом держалась вся мировая экономическая система. Люди были ориентированы не на свои внутренние желания, а на ценности, сформированные окружающей средой, в которой они выросли. Сейчас это не существующее явление, но в прошлом, для получения желаемого, людям действительно нужно было работать. То есть менять свои знания, умения и навыки на деньги. Далеко не все и не всегда, зарабатывая деньги, делали то, что им по душе. Товарно-денежные взаимоотношения в человеческом обществе длились тысячелетиями с начала веков. Но пришло время, и всё изменилось. Деньги заменила технология.

– Конвертор?

– Да.

– Хм. Деньги… И без денег ничего не получишь. Скукотища-то какая.

Она поднялась с песка, мило улыбнулась и мгновенно исчезла из Его поля зрения…

Столь неожиданное и непривычное зрелище до этой секунды Он мог наблюдать только в кино. Со стороны казалось, Он смотрит фрагмент фильма или видеоролика и наблюдает то, чего с человеком в реале произойти не может. Подросток только что стоявший перед ним, вдруг исчезает. Просто исчезает, будто так и задумано. Словно монтажист вырезал её из существующей перед глазами реальности и намеренно переместил на другой фон. Теперь она появляется в пяти метрах сзади него. Услышав её голос у себя за спиной, Он поворачивается, а она словно ничего не произошло, продолжает говорить с Ним.

– Эл, у тебя глаза такие интересные. Когда я в них смотрю, кажется, что ты ребёнок.

Она поймала Его взгляд и снова исчезла, появившись уже сбоку, в том месте, куда Он не смотрит.

Сбитый с толку, Он старается предугадать, когда она исчезнет и где появится на этот раз. Она смеётся, исчезает и появляется вновь. Её игра продолжается…

Мужичок без возраста, с живыми, чистыми и наивными как у ребёнка, глазами, сидел на песке перед океаном и крутил головой. Сейчас эта девчонка напоминала ему электрон, кружащий вокруг ядра атома, появляясь то в одном месте, то в другом. При всём при этом «электрон» был говорящий и задавал кучу вопросов.

Всё это походило на фрагменты кино. Но это не было фильмом. Не было заранее подготовленным фокусом, иллюзией, трюком или визуальным обманом. Лиза действительно исчезала и появлялась, делая это намеренно, по собственному желанию. Она осмысленно выбирала моменты, когда исчезнуть, и места, где намеревалась появиться.

– Как ты это делаешь?

– Что именно?

– Перемещаешься в пространстве.

Он с интересом наблюдал за этой удивительной и шустрой «фокусницей».

– Я просто смотрю туда, куда хочу попасть, и тут же оказываюсь там.

Словно в подтверждение своих слов, она снова исчезла и появилась прямо перед Ним, схватив мужичка за нос. Он пытался поймать её за руку, но она была уже в двух шагах сзади, весело хохоча.

– И все же, как ты это делаешь?

– Легко.

– Как легко?

Он смотрел на этого юного, полного жизни человечка, целенаправленно управляющего своим мгновенным перемещением в окружающем пространстве. Пока что небольшом, ограниченном лоскуте мира, лежащем в зоне его видимости. Но Он знал, пройдёт немного времени, и она приведет эту свою особенность в систему. Опишет свойства и функции телепортации своим, известным только ей уравнением. С этого момента, человек сможет использовать пространство в своих целях, не ограничиваясь никакими расстояниями. Он узнал это ещё до её появления на свет, когда растущим плодом в утробе матери она впервые пошевелилась.

Эта самая обычная с виду девчонка скоро откроет миру новую физику пространства и научит человека перемещаться не просто на большие, а на немыслимые расстояния.

Совсем скоро телепортироваться на край галактики станет так же просто, как затылок почесать. – подумал Он.

Он ждал её. Долго ждал. И вот наконец она появилась на свет. До начала массовой телепортации остаётся совсем немного времени, и уже ничто не сможет помешать этому. Именно этот момент ознаменует окончание Его миссии, и возможность наконец-то увидеть своих родных и близких.

Но это чуть позже, а пока…

– Хорошо, я расскажу тебе. Только ты первый. – прервала она его приятные размышления.

– О чём ты?

– Эл, расскажи про Конвертор. Как всё началось?

Лиза взяла в руку виноградную кисть, подняла её за веточку и оторвала ещё один сладкий шарик. Тут девчонка увидела перед своим взором ссылку на исторический видео файл с платформы Доктум. Она скривилась и с упрёком посмотрела на Него.

– Я не хочу загружать информацию. Правда. Общаться вживую гораздо интереснее. Просто расскажи, что сам знаешь, своими словами…

Оставив свои джамперы на зелёной поляне возле пляжа, они сидели на песчаном берегу одного из Гавайских островов и смотрели в даль тихого океана. Погода была прекрасная, полный штиль. Это, как Он сказал, был его любимый пляж. Солнце опустилось к горизонту, наполовину погрузившись в воду, а с другой стороны небосвода, небо уже блестело первыми звёздами. Ещё немного, и солнце полностью зайдёт, а завораживающая темнота космоса, усыпанная бисером звёзд, покроет ту часть Земли, где они находились, подарив им тихую и удивительную ночь.

Он поднял с песка и запустил плоский отшлифованный водой и временем камушек по водной глади. Ударяясь о поверхность воды, камушек, подталкиваемый инерцией, разбивал зеркальную пластину. Сделав несколько скачков, он оставил тающий след и спрятался под водой.

Лиза перестала «играть в прятки» в пространстве и, уже никуда не исчезая, присела рядом.

– А я могу увидеть того, кто Конвертор придумал? А как его зовут и где он сейчас? Познакомишь меня с ним?

Сначала Он выслушал череду вопросов, заданных ее звенящим голоском, после рукой убрал с её глаз нависшую рыжую чёлку и сделал жест, приглашающий расположиться поудобнее.

– Ты, пожалуй, самая любопытная девочка. – без тени иронии подметил Он.

– Эл, расскажи. Мне так интересно.

Она, приклеив к нему взгляд, умоляюще смотрела так, что Он не смог отказать этому проницательному, настойчивому и такому дорогому для него подростку и решил поведать историю появления Конвертора так, как знал её сам…

– Хорошо. История эта началась с одного, казалось бы, невероятного и нелепого для того времени предположения. 80 лет назад один человек, мой давний друг и признанный гениальный физик, Ричард Фейнман, изложил версию управления материей на молекулярном уровне, и сам того не ожидая, перерезал ленточку новой ветви науки, впоследствии полностью изменившей мир. А через 40 лет после этого на свет появился не менее гениальный Тимур Василискин…

29 декабря 1959 год. Калифорнийский Технологический университет. Лекция Ричарда фейнмана

« – Мне хочется обсудить одну малоизученную область физики, которая представляется весьма значимой и перспективной и может найти множество ценных технических применений. Речь идет о проблеме контроля и управления строением вещества в интервале очень малых размеров. Внизу, то есть «внутри пространства», если угодно, располагается поразительно сложный мир малых форм, и когда-нибудь, например, в двухтысячных годах, люди будут удивляться тому, что до 1960 года никто не относился серьезно к исследованиям этого мира…

Я предполагаю, что можно механически перемещать одиночные атомы при помощи манипулятора соответствующего размера. По крайней мере, такой процесс не противоречил бы известным на сегодняшний день физическим законам.

Для этого необходимо будет построить механизм, способный создать свою копию, только на порядок меньшую. Созданный меньший механизм снова создаст свою копию, опять на порядок меньшую. И так до тех пор, пока размеры механизма не будут соизмеримы с размерами порядка одного атома. При этом необходимо будет делать изменения в устройстве этого механизма, так как силы гравитации, действующие в макромире, будут оказывать все меньшее влияние, а силы межмолекулярных взаимодействий будут все больше влиять на работу механизма.

Последний этап. Полученный механизм соберёт свою копию из отдельных атомов. Принципиально, число таких копий неограниченно, можно будет за короткое время создать произвольное число таких машин. Эти машины таким же способом, по атомной сборке, смогут собирать макровещи. Это позволит сделать вещи на порядок дешевле. Таким роботам (нанороботам) нужно будет дать только необходимое количество молекул, энергию и написать программу для сборки необходимых предметов…».

Глава 1. День рождения

 
                                     1
 

6 октября 1999 г.

14 часов 46 минут.

Санкт-Петербург.

Вика лежала на жёсткой кушетке в комнате, с пола до потолка покрытой белым глянцевым кафелем. Старенький треснувший плафон, висевший под потолком, на котором она сосредоточила свой взгляд, в данный момент оказался точкой опоры всей её жизни. Корчась от боли, она тщетно старалась держать себя в руках… Твёрдые бугорки снизу давили на спину, и сама поза приносила огромные неудобства. Но всё это было ничто, в сравнении с ощущениями, которые она испытывала.

Дикая боль пленила рассудок.

Я больше этого не выдержу. – думала она.

– Аааа! – вырвался сдавленный крик. Тело дёрнулось в непроизвольной конвульсии.

– Сделайте же что ни будь! – жадно глотая воздух из последних сил умоляла она. Мышцы и сухожилья выкручивало. В голове молотом пульсировала кровь.

– Мммм! Мммм!

Молодая женщина стонала, до хруста сжав зубы. Это продолжалось уже восемь часов. А после укола с каждой минутой ей становилось только хуже. Невыносимая, дикая боль пронзала тело. Перед глазами всё растекалось. Ещё немного и сознание провалится в бездонную пропасть. Но понимание происходящего не давало отключиться. Не давало уйти.

Кисти рук обхватили железные, затёртые до блеска поручни кушетки так, что костяшки пальцев мертвенно побелели. Ей казалось, что капилляры в извилинах её мозга вот-вот взорвутся от давления крови, внутри лопнут внутренние органы, а кости выпадут из суставов. От дикой боли реальность плыла, превращаясь в текучую липкую массу.

Она отказывалась верить, что это происходит с ней, именно с ней и именно сейчас, может поэтому была ещё жива. Сердце билось в бешеном ритме, с силой проталкивая кровь по сосудам. Мозг, из последних сил контролировал работу тела, заставляя самую активную его мышцу работать на максимуме своих возможностей. Она думала только об одном.

Когда же это закончится!? Когда же!? Когда!?

Худощавый мужчина высокого роста, стоящий рядом, наблюдал за происходящим. По его расчётам инъекция, сделанная роженице должна, была уже отключить её. Но желание жить ломало его планы.

– Нужно обезболивающее!

Средних лет белокурая акушерка в халате цвета аквамарин, озабоченным взглядом прилипла к стоящей рядом фигуре.

– Игорь Павлович, потеря сознания! Давление падает, плод уже пошёл!

Она в растерянности смотрела на главврача, наблюдающего за происходящим. Буньков старался не показывать своего волнения, сделал глубокий вдох и спокойно произнёс:

– Танюша, всё будет хорошо.

Ровный, уверенный голос, плавные жесты и мягкий взгляд начальника, даже в такие критические минуты действовали как пилюля успокоительного. Его худая рука, покрытая чёрными густыми волосками, потянулась к полке с обезболивающим. Отодвинув флаконы с анестезией, она сомкнулась на заранее поставленной капсуле. Этот специальный концентрированный раствор, Буньков собственноручно приготовил и поместил за стекло, как только отошли воды роженицы. Всё это время он внимательно отслеживал происходящее. Главврач держал шприц наготове. В голове всплыла медкарта пациентки, и в памяти он ещё раз прошёл по списку данных.

Виктория Попова. 23 года. Воспитанница детдома. Группа крови четвёртая отрицательная. Не замужем. Вирусных заболеваний нет. Анализы в норме. Общее состояние: здорова.

Сирота из детдома. Она!

Эта мысль вторые сутки ни на минуту не покидала Бунькова.

В начале июня позвонил Комиссар, старый приятель главврача.

« – Через четыре месяца к тебе в отделение поступит роженица. Её ребёнок откроет дверь в мир твоей мечты. Будь готов».

Позавчера, сразу после того как Вика поступила в отделение, Буньков получил сообщение от Комиссара с подробной инструкцией, как и что делать. С этой минуты он лично контролировал её состояние. Главврач на секунду замер. Эмульсия, пройдя по игле, заполнила стеклянный резервуар шприца.

– Таня, два кубика.

В этот раз голос был мрачным и холодным. Акушерка взяла шприц и аккуратным профессиональным движением погрузила иглу в вену правой руки, лежащей без сознания молодой женщины. Жидкость смешалась с кровью, с огромной скоростью разнося по телу смертельное соединение молекул.

Спазм мышц заставили резко выгнуться.

– Очнулась! Тужься!

– Ааааа!

– Ещё! Головка вышла! Тужься!

Следующий спазм скрутил её в узел.

Эффект от дозы ядовитого концентрата не заставил себя ждать. Ударом молота давление спровоцировало множественные разрывы сосудов мозга. Радужную оболочку глаз заливают реки эритроцитов, на зрачки опускается бордовая пелена.

В этот момент руки акушерки достают склизкий фиолетовый комок, ложа его на живот умирающей матери. Тишина…

Указательный палец врача ловко освобождает рот новорожденного от слизи. Первый вдох.

– Уаа! Уаа! Уаа!

Эти сладкие звуки перевернули мир. Вика вдруг перестала чувствовать своё измученное тело. Время стало густым и почти остановилось. Перед глазами летела жизнь. В застывшем мире куча последовательных короткометражных роликов, атаковали сознание.

«…Мама. Она почти не помнила её. Лишь добрые, размытые черты лица, приятный тембр её голоса. Тёплые, шероховатые руки. Мама умерла незадолго до её пятого дня рождения, не успев полностью одарить дочь всей своей материнской лаской и заботой…»

«…Засаленные, мутные коридоры, спёртый запах, которым насквозь была пропитана Питерская коммуналка. Ещё ребёнком, заходя домой с улицы, первым делом она всегда бежала к пожелтевшей от времени оконной раме, заклинившей так, что оставалась маленькая щель, сквозь которую непрерывно поступал в комнату свежий воздух. Дома дышалось тяжелее, чем во дворе, но проходило немного времени, и она постепенно привыкала к окутавшему её смраду…»

«…Папа. Человек, к которому, начиная воспринимать этот мир, она была безумно привязана и любила его так, как только ребёнок может любить родного отца. Но у папы была своя страсть, дешёвый портвейн или в лучшем случае палёная водочка. И когда он напивался, а это случалось почти каждый день, почему-то становился другим, чужим. Без видимой причины выкрикивал в её сторону несвязную брань, и с размаху бил её так, что теряя опору ребенок больно падал, получая ушибы и травмы. Со временем она научилась уходить от ударов и нырять в чёрную нишу между кроватью и полом, где сжавшись в комок, спасалась от разъярённого и любимого монстра…»

«…Люди в серой форме, она ненавидела их. Однажды они пришли домой и забрали её, разорвав связь между ней и отцом. Единственная точка опоры, в которой она так нуждалась, несмотря на постоянную ругань и побои, перестала существовать…»

Дальше мысли сыпались фотографиями.

«Темно-серое здание детдома. Осенний Лес. Однообразные дни. Собрания. Телевизор. Столовая. Подруги. Прогулки. Воспитатели. Наказания. Радость. Страдание. Горечь одиночества. Размышления. Надежда…»

Следующее воспоминание было особенно приятным, одарив после долгих лет её жизнь новым, желанным смыслом.

«…Первая и единственная любовь. Настоящий офицер и джентльмен. Он сразу стал родным. Сильный и заботливый мужчина из тех немногих, с которыми ей приходилось встречаться. Его взгляд, голос, та колоссальная энергия, в которой хотелось купаться и тонуть каждую секунду.

Пусть он только появился и сразу исчез, но она смогла полюбить его так, как вообще может любить женщина. Несмотря на тяжесть одиночества, ей удалось сберечь и пронести это неподдающееся описанию чувство до сегодняшнего дня, ни секунды не о чём не жалея. А теперь у них есть ребёнок. Их ребёнок, и когда всё это закончится, она обязательно отыщет его. Свою единственную и настоящую любовь…»

Сейчас все эти мысли приносили ей удовольствие. Как будто в мире больше нет ничего кроме удовольствия. Нет гнева, обид, нет зависти и презрения. Нет страха, трусости, стыда и чувства вины. Нет подлости и предательства. А вместо этого есть только любовь и радость…

Вика вдруг начала от души хохотать, обливаясь кровавыми слезами. Заливаясь хохотом, неожиданно для себя, она захотела простить всех. Всех, кто на протяжении всей её жизни причинял ей боль и страдания. Всех, кто разбил её юные грёзы, заставив поверить в серую, убогую действительность… И она простила.

Это подарило ей нежданную порцию новых сил. Широко открыв глаза, сквозь бордовую пелену она смотрела перед собой. Время вернулось в прежнее русло.

– Уаа! Уаа!…

– У вас мальчик. – голос Акушерки дрожал.

Вика разглядела головку с тёмными, липкими волосиками. Хотела поднять руку и прикоснуться к ней, но тело её уже не слушалось. Лица сына она так и не увидела. Только повторяющиеся короткие звуки… Но сейчас это не имело значения…

Я родила! Всё будет хорошо…

Её последняя мысль была наполнена спокойной уверенностью. С нежной улыбкой на лице Вика закрыла глаза, сделала последний вдох и отпустила этот мир на все четыре стороны…

Осколки сознания, пленённые мягким, тёплым светом, летели в чудесный, манящий тоннель. Такой волшебной лёгкости она не ощущала никогда.

2

15 часов 15 минут

Санитары-реаниматологи вынесли тело Вики, погрузив его в спецмашину. Буньков с мрачным видом рассказывал старшему смены о тяжёлых последних минутах, нехватке оборудования и ещё куче проблем, которые если их решить, в дальнейшем существенно сократят смерть рожениц. Старший смены слушал в пол уха.

Можно подумать только у них проблемы. Вчера премии лишили, а у сына скоро день рождения. На что теперь подарок покупать? Сегодня ещё футбол в восемнадцать тридцать. Наши играют…

Старший мельком глянул на часы.

Шесть вечера. Конец смены, а ещё в морг надо попасть. Ну вот, первый тайм коту под хвост. Чёрт возьми…

Он прервал главврача на полуслове, сочувственно закивав головой, сунул копию фальшивой медкарты, заранее приготовленную Буньковым себе подмышку, и быстро зашагал в сторону машины.

Минуту спустя карета скорой помощи выкатилась со двора роддома, растворившись в транспортном потоке города…

Буньков с облегчением глубоко вздохнул. Он знал, вскрытия делать не будут. Для эксгумации нужен повод.

Отец Поповой умер четырнадцать лет назад, а других родственников у неё нет. История болезни наглядно демонстрирует причину смерти.

Он заранее тщательно всё проверил.

Сейчас тело доставят в морг, нацепят ярлык с номером и через два, три дня похоронят в соответствии с социальной программой.

Всё шло по плану.

Как там малыш?

С этой мыслью главврач поспешил в палату.

После смерти Вики, Татьяна, дежурившая акушерка отпросилась. Буньков не возражал. Психологически это было тяжело, да и график был не плотным. В среднем здесь ежедневно на свет появлялись шесть – восемь малышей. Сегодня было двое уже родивших и пятеро ожидали. Татьяну сменила ещё одна штатная акушерка.

Буньков шёл по коридору роддома.

– Игорь Павлович, мне так жаль. Как вы себя чувствуете? Её уже увезли?

Причитала молоденькая медсестричка сидящая в картотеке, глядя на главврача печальными глазами…

Бунькову недавно исполнилось сорок шесть лет. Из них в этом роддоме он проработал главврачом двенадцать. За всё это время, проявляя себя как серьёзный, строгий, но заботливый руководитель, в любую минуту готовый прийти на помощь не только в рабочей обстановке, но и в житейских ситуациях. Отчего слыл честным и порядочным врачом, на которого можно было положиться, и как следствие пользовался неограниченным доверием коллектива. Коллектив роддома, не считая главврача и кочегара Григория, состоял из женщин и в знак благодарности, а потом и по привычке называли они его «феем».

– Со мной всё в порядке Настя.

«Фей» потрепал макушку медсестры своей худощавой паукообразной рукой.

– Где малыш?

– На кормлении. Пойдемте, я провожу вас…

– Не стоит.

Оборвал главврач.

– Приготовьте мне его медкарту.

И спокойно добавил:

– Побыстрее.

Настя закивала и тут же начала рыться в груде картонных карточек. Главврач прошёл по коридору в палату новорождённых. Из шести приборов работал только один, издавая характерные электронные попискивания. Буньков подошёл к люльке. Наевшись вдоволь, завёрнутый в пелёнки малютка мирно спал. Возле щеки болталась соска, по трубке которой в момент кормления поступала молочная смесь. Вошла Настя.

– Вот.

Она протянула свежую медкарту.

– Спасибо Настя.

– Что с ним будет? – шепотом произнесла медсестра, качнув головой в сторону кушетки с новорожденным.

– Не волнуйся, государство о нём позаботится. Хочешь усыновить? – серьёзно спросил Буньков. Настя смущённо улыбнулась, но не ответила.

– Иди к себе.

Голос его был мягкий и заботливый. Она кивнула и исчезла за дверью.

Главврач открыл медкарту и посмотрел данные. Внутриутробный анализ мог быть ошибочным, но сейчас все пазлы были собраны. Группа крови четвёртая, резус фактор отрицательный.

Четвёртая. Отрицательный… – сладким эхом отразилось в его голове. По телу пробежала приятная, тёплая волна.

Он смотрел на мальчика и думал, что никогда не поступил бы так. Никогда. Но сейчас это был его единственный шанс изменить навсегда всю свою жизнь. Всё было решено. В эти минуты он полностью отдавал отчёт всем своим поступкам и действиям.

Всё-таки это прихоть Комиссара. Далеко не последнего человека в государстве. Так что здесь совесть чиста.

Мысленно сняв с себя ответственность и переложив её на сторонние плечи, он почувствовал заметное облегчение. Главврач закрыл медкарту, вышел из палаты и зашагал в свой кабинет. На другом конце света от него с нетерпением ждали новостей…

Поворотом щеколды Буньков закрыл дверь своего рабочего кабинета. Немного помедлив, подошел к столу. Большим и средним пальцами правой руки побарабанил по крышке полированного дерева и сделав ещё шаг, опустился в кожаное кресло. Несмотря на уже принятое решение, где-то в глубине души, он всё ещё колебался. Мысли за и против, метались в голове. Силой воли он приказал себе расслабится, оставив место лишь холодному расчёту.

Компьютер Бунькова был единственным в роддоме с выходом в интернет. Рука легла на мышь. Главврач кликнул круглый значок @ на синем фоне, в правом нижнем углу монитора. На почте было единственное письмо. Открыв его по ссылке, он перешел на сайт.

Первая страничка:

Привычный интерфейс, рекламные баннеры, ниже поле ввода логина и пароля. Пальцы побежали по клавишам. Ввод.

Направление: медицина.

Специализация: генетика.

Форум.

Надпись вверху экрана: «Доктор вошёл».

Запрос оппонента «Сотрудник».

Сотрудник: «Готово?»

Доктор: «Приглашаю в приватное окно».

Окно приватного общения.

Доктор: «Мальчик, три восемьсот, кровь 4/-, здоров».

Сотрудник: «№ счёта?»

Доктор: «Счет отправил вам на почту.

150.000 $».

На всякий случай напомнил Буньков.

Сотрудник: «Деньги будут переведены на ваш счёт в течении часа. Курьер в пути. Готовьте посылку».

Главврач вышел с форума и закрыл страничку. После встал из-за стола, подошёл к тумбочке, расположенной под окном, на которой стоял аквариум с ленивой золотой рыбкой и выждав небольшую паузу, открыл дверцу. С нижней полки рука достала подарок одного из счастливых отцов, бутылку коньяка «белый аист». Вытянув её за горлышко, главврач наполнил почти до краёв наследие советской эпохи, гранёный стакан. Тут же залпом осушил его, пару раз резко выдохнул, занюхал пары спирта рукавом халата и водрузив бутыль на место, вернулся в кресло.

Откинувшись на спинку, Буньков минут пять дырявил взглядом скульптуру Будды, стоящую напротив стола на железном полутораметровом сейфе, стараясь ни о чём не думать. Алкоголь приятно согревал и успокаивал.

Полегчало. Мысли выровнялись. Он набрал номер банка, где обслуживался и запросил состояние своего валютного счёта. Сто тысяч долларов, красноречиво говорили о серьёзности намерений клиента. Зрачки расширились, по телу пробежала приятная дрожь. Он ещё раз попросил проверить счёт, убеждаясь, что всё уже позади и ему это не мерещится. После этого главврач открыл только что полученное письмо.

«…Остальные пятьдесят тысяч после получения посылки».

Всё. Точка. Назад дороги нет.

Стало совсем легко, и в голове под приятную мелодию в очередной раз всплыл образ домика с белым фасадом и зелёной территорией. Буньков в красках видел то, чем стремился владеть ещё со времён своей молодости, но только сейчас обретающим чёткие очертания. Договор был подписан три месяца назад, через месяц после первого сообщения от Комиссара.

Все его мысли уже не первый год были поглощены мечтой о новой беззаботной счастливой жизни в самой прогрессивной и многообещающей стране нашей планеты. На сегодня, готовность дома в Арабских Эмиратах, городе Дубай составляла 95%. Монтировали мебель, кондиционеры и прочую утварь. Риелторы ждали его, для передачи ключей. Буньков сам лично участвовал в оснащении интереснейшего в его жизни проекта на берегу Персидского залива. Первый взнос в сорок тысяч долларов был за счёт проданной в Питере квартиры. После чего главврач переехал на съёмное жильё. Остальная сумма, ожидала застройщика в момент подписания акта приёма-передачи недвижимости…

Работа у Бунькова была отдушиной, которую как ему казалось, он искренне любил. Отношения с семьёй серьёзно испортились незадолго до вступления в эту должность. С женой он официально развёлся одиннадцать лет назад, а с детьми почти не общался. В общем, в этом мире его ничего не держало. За исключением собственного, неизбежного, манящего благополучия, превратившегося уже в навязчивую идею, новой счастливой жизни…

На чашу весов было поставлено всё! Любой сбой в этой схеме, и план рухнул бы как карточный домик. Но всё шло гладко. Опыт работы выдал печальную статистику смертности, все ходы были просчитаны наперёд. Только Вика оказалась сильнее, чем он предполагал. Пришлось повозится. Буньков старался гнать прочь эти мысли. Снова откинувшись в кресле, он уделил Будде внимание, на этот раз значительно больше.

Он не знал, сколько прошло времени, и задумавшись уснул. Телефонный звонок вернул в реальность.

– Игорь Павлович, с министерства социального развития приехали.

– Спасибо, спускаюсь.

Главврач умыл лицо, развеяв сонную дымку, и спустился в приёмный покой. Он вежливо пригласил к себе в кабинет подъехавшего представителя службы «соцразвития». Уже в кабинете молодой человек среднего роста, с вытянутым носом, тонкими губами, в очках и лощёном чёрном костюме, хмурой физиономией уткнулся в медкарту и с минуту изучал её.

– Хорошо.

Равнодушно констатировал он, подозрительно косясь на дышащего перегаром Бунькова. После презрительно фыркнул и бросил на стол документы о принятие в дом малютки новорожденного.

– Я буду ждать в машине…

В просторном новеньком внедорожнике, помимо представителя министерства социального развития и водителя был коренастый мужчина в военной форме, с родинкой на носу и щербиной между верхними передними зубами. Выйдя из авто с заднего сидения, он вежливо представился.

– Старший лейтенант Шумилин. Малыша сопровождаю я.

Медсестра бережно передала ему завёрнутого в белый тряпичный конверт малютку и бутылочку с молочной смесью. Малыш проснулся и с интересом разглядывал присутствующих. Улыбаясь кукольной улыбкой, новорождённый мальчик обнажил розовые дёсны, загадочно дёргая головкой в разные стороны.