Текст книги "Технологическая революция"

– Чтоб легче было искать дорогу к нашему водоплавающему созданию.

Возле лагеря, рядом с зарослями папоротника, парни выбрали покрытую травой маленькую полянку, где зарыли инструменты.

– Это место будет нашим тайником, – почти шепотом говорил Глеб. – Смотри. Вот обрыв и могучий дуб. Он точно отсюда никуда не денется.

Гоняя луч света фонариком, довольный, он похлопал дерево по стволу.

– От него пять шагов на север, два влево. И ты попадаешь к нашему тайнику.

Проверяя себя, он отсчитал пять шагов в сторону, два – левее. И встал точно над закопанными инструментами.

– Порядок. Всё понял?

– Ещё бы.

Весело хохоча, они отправились в лагерь… В этот поздний вечер им хорошо влетело от старшего лагеря за самоволку и инструменты. Кто-то из воспитанников проболтался. На следующий день Тимур нашел тайник, откопал спрятанное и вернул всё до последнего гвоздя. Поэтому место это запомнил хорошо…»

Тимур глядел на Глеба, внимательно вслушиваясь в каждое слово своего друга.

– Тайник и лодка. Первым делом дуй туда…

Продолжить Глеб не успел. Дверь со скрипом распахнулась, и на пороге, освещаемые коридорной лампочкой, появились две незнакомые рослые фигуры. У одного в руке, пронзая мрак комнаты, вспыхнул луч фонаря, ослепив ребят. Незнакомец стремительно приближался…

8

Пару секунд спустя

Тимур вскочил с кровати. Крепкая жилистая рука, ловко выброшенная вперёд, схватила его за ворот наглаженной на торжественную церемонию белой рубашки.

Визит непрошеных гостей разбил остатки сна и парень резко, как только мог, дёрнул в противоположную сторону. Хруст ткани на секунду остановил нападавших. Одному из них достался накрахмаленный воротник. Тимур вырвался.

Присев, подросток выбросил тело вперёд, оттолкнувшись ногами изо всех сил. На полу он кувыркнулся и без лишних раздумий прыгнул в открытое окно второго этажа. Используя ноги как амортизаторы, Василискин приземлился, перекатился по мокрой траве и уже без оглядки мчался прочь.

– Стоять! Держи его!

Двое нападавших, с опаской повторив трюк, кинулись вдогонку.

– Стоять! Стой, я сказал!

Грубый срывающийся на крик голос будил спящих и преследовал Тимура, пока тот в ночи летел, не замечая дождя и преград через кусты и заборы. Ловко перемахнув через двухметровый кирпичный забор, окружавший периметр интерната, он поддал газу по узкой тропе, ведущей к плодовому саду и малиннику. Впереди длинные ряды колючих кустов. Прыжок, ещё прыжок, перекат. Перед глазами мелькали ветки и стволы деревьев. Сейчас Тимур ощущал себя спринтером, наперегонки со смертью мчащимся к финишу. Одежда быстро испачкалась и намокла. Канава, изгородь, два прыжка. Засеянное рапсом поле, ещё кустарник. Прыжок, перекат…

Сколько Василискин себя помнил, на уроках физкультуры прибегал к финишу в первой тройке. Перед стартом всегда крутило низ живота. Страх проиграть расслаблял тело, заставляя испытывать дискомфорт. Но уже через несколько секунд после старта скованность рассеивалась, и он мчался, выкладываясь по полной. Сейчас, несомненно, он оставил бы всех далеко позади.

Криков не слышно. Ушёл. Вот она, спасительная лесополоса. Он выбрался, сейчас есть немного времени.

С самых первых шагов, точнее прыжков, беглец автоматически наметил маршрут движения. Тимур летел к дубу, где год назад они спрятали инструменты. Что его ждёт впереди, представить было невозможно, но в голове, крепко засев, держались слова.

«У них задание уничтожить объект. Объект – это ты». Глеб сказал бежать, а он не ошибается.

Страх был настолько сильный, что понимание происходящего спряталось за ширму инстинкта самосохранения, отдавшись целиком его власти. И нехотя выползало, возвращаясь в сознание, только после того как он пролетел пару километров по пересечённой местности, укрывшись в знакомой лесополосе.

Он на месте. Сердце вырывалось из груди, адреналин захлестывал через край, лёгкие жгло.

Район этот был хорошо знаком. Остановившись, Тимур отдышался и огляделся вокруг.

Успокоиться, надо успокоиться. Так, за мной гонятся. Времени в обрез. Спокойно. Глубокий вдох, выдох. Ещё спокойнее. Ещё раз вдох, выдох.

Включив генератор Глеба, освещающий путь, беглец углубился в лесополосу. Дождь усиливался, шумно колотя по листьям.

Тайник! Вот он. Древний, могучий дуб на краю заросшего обрыва. От него пять шагов на север, два левее. Полянка, покрытая мхом и папоротником.

Он упал на колени, держа фонарь в зубах. Руки разгребают мягкий чернозём, отбрасывая комки грязи в разные стороны.

Ещё, ещё!

Вдали послышался лай собак.

Скорее! Вот он.

Парень вынул из земли брезентовый рюкзак. Накинув поверх бывшей белой рубашки с оторванным воротником грязный мешок, он со всех сил рванул в глубь леса, в сторону реки, освещая путь маленьким фонариком.

Там в зарослях должна быть лодка.

Лай собак становился громче. Они приближались.

Вдох носом, выдох ртом. Носом, ртом. Носом, ртом…

Он пулей летел вперёд. Кусты, деревья, ямы, канавы. Лицо и руки стегали прутья. Вот на стволах метки, оставленные год назад Глебом. Всё в порядке, он на верном пути, нужно только успеть.

Покрытый травой и прошлогодней листвой спуск к ручью. Отлично.

Вдали шалаш, который он собственноручно соорудил вместе с Глебом. Съехав вниз по мокрой траве, как на сноуборде, подросток метнулся к шалашу. Резко скинув покрывало из веток, он увидел четырёхметровое корыто, обрадовавшись ему как старому, забытому другу. Схватив полое бревно за край, он дёрнул его на себя. Несколько секунд и посудина на воде. На берег, грозно лая, выбежали овчарки, за ними люди в штатском. Подхваченный течением, во тьме, беглец отгребал от берега, задавая направление единственным веслом, изготовленным из теннисной ракетки, покрытой изолентой.

– Назад! – требовал голос с берега.

– Греби сюда, пацан! Стрелять буду!

Кто-то вбежал в воду, пытаясь схватить лодку. Но почти у самого берега дно резко уходило вниз, и отчаянный смельчак скрылся под водой, немного не дотянувшись до борта. Тимур ударил его ракеткой по руке и быстро стал грести. Прыгнувший за ним силовик передумал и начал выбираться на берег.

Сквозь стук бешено колотившегося сердца и падающей с неба воды Тимур сбросил с себя рюкзак на дно лодки и, отталкиваясь от воды, грёб в неизвестность.

Хлопок. За ним второй. Пули, пролетая в смертельной близости, плюхаясь, ныряли в воду. Силовики не шутили. Беглец упал на дно. С берега продолжали сыпаться хлопки выстрелов. Несколько свинцовых дьяволиц застряли в бортах лодки…

– Не стрелять!

Руководитель группы захвата, вбежавший на берег, приказал прекратить огонь.

– Лев Николаевич, он уходит.

– Не стрелять! Это приказ! – кричал старший…

Плавный поворот, дальше прямо, за ним следующий. Собачий лай и крики преследователей растворились в шуме дождя. Вода вокруг шелестела от ударов капель. Лодка ещё примерно полтора часа несла беглеца по течению. Светало. Вот и тихая бухта. Туча уходила, обнажая голубое небо. Промокший насквозь парнишка пришвартовался к пологому берегу в затопленной наполовину «пироге». Сквозь деревья, дырявя туманную дымку, робко выглядывали лучи солнца. Ступив на мокрую землю, он упал на колени и открыл рюкзак. Сверху была записка.

«Тима, если ты это читаешь, значит, дело дрянь. Вчера мне приснился сон. Но не просто сон, это было похоже на пророчество. Я видел, как мы расстались, и ты в беде. Верить в это не хотелось, но испытывать судьбу я не стал. Пока ты был занят, для тебя я приготовил этот рюкзак и зарыл его в нашем тайнике. Здесь найдёшь планшет и полезные вещи. Через пять часов после нашей последней встречи подключись к сети и зайди на свою почту, а пока спрячься в лесу. Костёр не разжигай».

В брезентовом, непромокаемом рюкзаке из еды было немного хлеба, кусок копчёной осетрины и пару огурцов из их столовой. Походный нож, кинжал, подаренный Джанбулатом, зажигалка, кроссовки, спортивный костюм, планшетный компьютер и автомобильная джипиэс навигация.

Отлично. Можно спокойно обдумать план действий. План действий, а есть ли он? Конечно, нет.

Единственным желанием было выждать ещё около трёх долгих часов перед выходом в сеть… Оттащив от берега и накрыв лодку ломаными ветвями, он расположился возле массивной липы.

Тимур снял с себя грязную мокрую одежду, ополоснулся в реке и облачился в тёплый спортивный костюм. Мокрые туфли поменял на сухие кроссовки.

С момента расставания с Глебом прошло уже два часа, может, пора?

Руки судорожно вынули планшет и тут же спрятали его обратно.

Глеб сказал: пять часов, значит пять.

Ближайшие три часа оказались бесконечно долгими. В голове каша.

Кто, как, зачем? Что он сделал такого? Почему это случилось? Неужели из-за Бу?

Вопросы выстроились в ряд. Ответов не было.

На праздничном награждении после финала конкурса юных талантов Тимуру вручили командирские часы. Это был запоминающийся подарок. Сами часы были качественного исполнения, они очень понравились Тимуру. Он гордился таким подарком и как бы ненавязчиво в общении со сверстниками выставлял свои часы на показ.

Беглец вскинул руку и уставился на секундную стрелку непромокаемых ходиков. Он начал считать. Монотонно тикающая стрелка и звуки леса немного успокаивали. А вскоре звуки эти и вовсе погрузили беглеца в состояние отрешенности.

Насчитав десять тысяч восемьсот секунд, он поднял взгляд. Самые долгие три часа в его жизни закончились. Планшет в мгновение засветился на коленях, показывая нулевой уровень сигнала Интернета. Он в глуши.

Здесь даже связи нет.

Тимур расплёл верёвку, стягивающую горловину армейского рюкзака, связав концами вплетённую в материю тонкую проволоку. Один конец воткнул в гнездо планшета, второй подвесил к суку рядом стоящего дерева. Шкала приёма сигнала, весело замигав, поймала слабый сигнал сети.

Ну. Давай, грузись.

Планшет сыграл знакомую мелодию, справа вверху зажегся желанный значок. Он в интернете.

Почта. Что там? Рассылки, новый друг «в контакте», спам. Письмо от Глеба. Есть!

«Эти люди из ФСБ. Тебя ищут. С дюжину агентов расспрашивают всех о тебе и наводят справки. Не знаю, чем ты им насолил, но если тебя найдут, то убьют. Уходи в лес. Координаты: 64 градуса 39 минут север, 32 градуса 31 минута восток. Найдешь по навигатору. В этом квадрате в самой высокой точке от уровня моря должна быть хижина. Укройся там и постарайся выжить. Другого выхода у тебя нет. Со мной порядок. Пока ты читаешь эти строки, тебя вычисляют. У них всё под контролем. Как закончишь, уничтожь письмо и планшет, в сети больше не появляйся. Доберешься до места и избавься от навигатора. Любая электроника, подключенная к сети, – твой враг. Мне будет не хватать тебя, Тима! Береги себя. До встречи, друг!»

Тимур встряхнул гудящей головой и ещё раз перечитал сообщение. Буквы, сложенные в слова, казались вымыслом:

«Постарайся выжить, другого выхода у тебя нет».

Он ещё раз перечитал текст, безнадёжно ища там ошибки или неточности. Взгляд устремился в голубое небо. С каждой секундой, разжижая сомнения, в голове пульсировало:

Меня хотят убить, и это действительно так…

Он уничтожил все данные электронной почты, и с размаху бил планшетом о ствол дерева, пока из тонкой панельки не посыпались детали. После закопал остатки бывшего технического шедевра в землю.

Надо затеряться, исчезнуть… Для чего?

Ему нужны ответы. Он жаждал их. В его жизни слишком много белых пятен. Что с ним было до пяти лет, он не помнил, а в осознанном мире почему-то стал опасен до такой степени, что правительство страны хочет уничтожить его.

Неужели это из-за Бу? Или…?

Он хотел знать, почему? Что он сделал не так? Почему от него так желают избавиться, и кому это нужно? Тимур не собирался быть жертвой, он не заслужил этого. Он ничего, никогда и никому не делал плохого.

Нужно отдохнуть и собраться с мыслями. Вдох, выдох.

Зубы сомкнулись, скулы напряглись. Гнев, из небольшого всплеска просачиваясь сквозь страх, превращался в волну, мчащуюся вперед. Волна, разгоняясь, выросла в огромное цунами.

– Я буду жить! ФСБ или кто вы там. Пошли вы все! Я буду жить! – орал он во всё горло.

Секунды спустя его «цунами» разбилось о прибрежные скалы существующей реальности. Он в глухом лесу, вдали от цивилизации и непонятно почему на него ведётся охота. Тимур беспомощно сел на землю, прижался спиной к стволу дерева и, свернувшись в калач, заплакал…

Глава 5. Тайга

1

12 сентября 2015 года

Карелия. Где-то в лесу.

Через два часа, оставив страх перед неизвестностью на поляне и собравшись с мыслями, беглец вышел на единственную в этом лесу грунтовую дорогу. Почти час он шёл по ней. Через какое-то время парень услышал сзади рокот приближающегося автомобиля. Тимур сначала напрягся, а потом обрадовался. Это была редкая грузовая машина, проходящая мимо в этом же направлении. Беглец махнул рукой и грузовик остановился. Водитель вёз какие-то запчасти для техники, работающей на лесной делянке, которая находилась в ста пятидесяти километрах вниз по руслу реки. На протяжении следующих двух часов они ехали и разговаривали.

– Откуда ты тут оказался? В радиусе 20 километров ни одной живой души нет.

– Да вот занесло.

Василискин несколько раз хотел поделиться с водителем своей грустной историей, но, вспоминая предупреждения и инструкции Глеба, сдерживал себя. Они болтали на отвлечённые темы, и Тимур по ходу выдумал историю о «Ромео и Джульетте», соврав водителю, что едет к своей девушке, которая живёт где-то неподалёку.

Навигатор подал сигнал, обозначающий необходимость двигаться вверх по склону, и он попросил остановить машину.

– Малыш, ты уверен, что тебе здесь? – поинтересовался водитель, когда Тимур, сверив координаты по навигатору, попросил его высадить в этом районе.

Тимур ещё раз сверил координаты и поблагодарил водителя.

– Да. Мне здесь. Спасибо.

– Ладно, береги себя, малыш. Вас, молодёжь, вечно на какие-то приключения тянет.

Водитель по-доброму улыбнулся, пожелал удачи и поехал дальше. Василискин проводил грузовик взглядом, поправил на плече брезентовую лямку рюкзака и двинулся вверх по еле заметной тропе, которая вскоре закончилась. Он принял правила игры, вариантов не было. Смирившись с неизбежным, юноша продолжил свой путь.

За многие годы дружбы Глеб научил его необычной технике координации намерения. Заключалась она в том, что каждое событие в жизни, кажущееся негативным, можно воспринимать как позитивное. И если следовать этому правилу, то так оно и будет. То есть событие, которое произошло, независимо от его первоначального восприятия, можно было окрасить в любой желаемый цвет, и мир предоставит его именно таким, как вознамеришься. Ключевым фактором в этой технике была осознанность. Радоваться происходящему, даже если это противоречило самой логике радости, было не совсем привычно, но практически испробовано с полученным результатом. Василискин, несмотря на явное поражение, твердил себе «всё идёт как надо». Он отбросил сомнения прочь и искренне верил: всё сложится само собой и так, как нужно. Его мир предоставит ему всё, что пожелает. Остальное – пустяки. Всё получится.

Всё идёт как надо, – твердил себе Тимур.

Но за мишурой надуманного спокойствия пряталась истинная суть происходящего, смириться с которой оказалось не так-то просто. Дорога жизни привела его к невероятной победе в международном конкурсе юных талантов. Победный взлёт после долгого, длиною в жизнь забвения. И вдруг преследование и побег…

В первую же ночевку холод пронизывал тело сквозь одежду, мешая уснуть. Назойливые комары искусали его так, что тело чесалось абсолютно всюду. Рядом постоянно что-то выло, гудело и скрипело. Ранним утром, протерев глаза опухшими руками, он смазал своей мочой искусанное насекомыми тело. Так учил его герой передачи по каналу Дискавери «Выжить любой ценой». После позавтракал оставшимися запасами из рюкзака и отправился дальше, ориентируясь по навигатору.

Тимур уверенно, настроившись на победу, шёл весь день, почти не останавливаясь и не обращая внимания на усталость, изнеможение и волдыри на коже. Пробирался беглец через крутые холмы, горные ручьи, где утолял жажду. Дорога, вначале казавшаяся интересным приключением, с каждым часом превращалась во всё более осязаемый кошмар, который к ночи обрёл адские очертания, засасывая путника в плотную воронку страха.

«Вы прибыли в точку назначения, 63 градуса 39 минут северной широты, 32 градуса 31 минута восточной долготы», – отчеканивая каждое слово, оповестил прибор строгим женским голосом, очень похожим на голос учителя математики из интерната.

Безумное путешествие, кажется окончено. Но…

Квадрат представлял собой огромную площадь, где иголку в стоге сена найти было легче, чем затерявшуюся среди природного великолепия хижину. Выбившись из сил, Василискин уже в полной темноте завалился возле огромного пня и отключился. Сон был глубокий и быстрый. Сегодня ему ничего не снилось. Разбудило пение птиц и стрекотание какого-то насекомого над ухом. Открыв слезящиеся глаза, он увидел дымку утреннего тумана. Не совсем осознавая, что происходит, он поднялся и осмотрелся вокруг. Меж стволов столетних сосен на него единственным покосившимся окном смотрела избушка из какой-то забытой русской сказки.

Я на месте. Вот удача-то. Дом прямо перед носом. Всё идёт как нужно.

Эти утренние мысли спровоцировали смесь успеха, интереса и надежды. Первая цель достигнута. Следующее, что он сделал, – это последовал совету друга и разбил навигатор о торчавший из земли валун. Он в глубоком лесу, один без связи и карты. От осознания этого становилось жутко, но Тимур старался бодриться и не унывать.

«Постарайся выжить…», – вспомнил он. До ближайшей дороги больше пятидесяти километров уже неизвестного направления. Отступать было некуда, придётся постараться, очень постараться…

2

Обследовав жилище, Тимур сделал вывод, что последний человек заходил сюда, пожалуй, лет пять назад, а то и больше. Снаружи дом представлял собой одноэтажное деревянное сооружение размером примерно шесть на четыре метра. Сруб стоял на деревянных сваях, покрытый добротным слоем мха. Две стены почти доверху были сине-зелёные.

Определённо север.

Прогнившая деревянная крыша съехала и просела, но из последних сил выполняла свою функцию. Единственное целое глухое окно от времени помутнело так, что разглядеть, что за ним, было невозможно.

Внутри хибары стоял застарелый запах пыли и гнили. Тимур зажал нос, распахнул настежь дверь и проветривал помещение минут пятнадцать, прежде чем продолжить дальнейшее обследование.

Внутреннее пространство древнего жилища представляло собой одну комнату. Равномерный слой пыли покрывал все горизонтальные и не только поверхности. Справа в углу стояла серая русская глиняная печь. Именно такую он видел на картинках в сети. Русская изба позапрошлого столетия. Тимур, оглядевшись, ощутил удивительный эффект присутствия старины, словно он попал в прошлое. Трудно было поверить, что всё это реально. Слева, напротив печи, располагался деревянный настил, служивший скорее кроватью, потому что прилечь, кроме как на него или на пол, было больше негде. Сверху это сооружение застилали ветви и какое-то тряпьё. Стол ручной работы был сколочен из неотесанных затёртых досок постояльцем, а может, и постояльцами, жившими здесь до Тимура. На нём громоздилась бадья с солью килограммов на десять. Возле стола был массивный табурет, точнее отесанный пень крупного дерева. Слева от двери – большой комод. Это был единственный атрибут мебели, изготовленный со знанием дела.

Он поднял крышку комода. Внутри, аккуратно сложенные, лежали инструменты. Ножовка по дереву, молоток, пассатижи, отвёртка, свёрнутая мотком длинная льняная верёвка и подобные атрибуты древнерусского ремесленника. В громоздком ящике куча гвоздей длиною с палец. В пятилитровой пластиковой баклажке был керосин, здесь же находилась керосиновая лампа. Всё содержимое комода было рыже-коричневым от ржавчины. Тимур достал молоток, взял гвоздь и почти по шляпку вогнал его в стену.

Первый день – первый гвоздь.

Тимур подошел к кровати.

Что может делать здесь такая стопка веток?

Это было совершенно нелогично. Если бы хворост принесли с улицы, его удобнее было изначально сложить у печи.

Обойдя вокруг и приподняв край настила, первые секунды Тимур замешкал, пытаясь понять, наяву ли всё это, или всё же жуткий сон. Череп. Сомнений уже не было. Перед ним лежали давно сопревшие мощи человека.

Год, два, три, четыре, а то и больше лет назад кто-то прилег на этот настил и больше уже не проснулся. А может, кто-то помог ему в этом и после накрыл тело ветками?

Страх снова сковал тело программиста, накрывая всё сильнее. И никакие имеющиеся в запасе остатки позитивных установок не могли избавить от этого мерзкого ощущения. Это была не изба, а скорее склеп. Подросток выбежал на улицу, его вырвало. Пустота в желудке отзывалась короткими спазмами.

Сев на траву возле домика, Василискин уткнулся лбом в колени, обхватив голову руками. Сколько просидел, не помнил.

Солнце садилось, и впервые за это время Тимур обратил внимание на себя. Его мучила жажда, он был голоден и одинок. За двое суток он проглотил лишь пару бутербродов и три огурца, оставленные Глебом в рюкзаке. И сейчас нет никого, кто бы смог успокоить, объяснить, накормить, встряхнуть и пожалеть. Нет вообще никого. Есть только он, склеп с мертвецом, непроходимый лес и неизвестность.

Нужно выжить.

Он пытался представить, чем можно утолить жажду и голод…

Любимая телепередача Тимура в интернате была «Выжить любой ценой». Он с удовольствием смотрел, как герой, застряв в глухом лесу, со знанием дела поедал корешки, личинок насекомых, мелких грызунов, яйца птиц и прочее. Казалось бы, это такие несъедобности… Но они обеспечивали организм необходимыми для выживания микроэлементами.

Представив, как он поедает насекомых и их личинки, его снова начало тошнить.

После непродолжительных поисков неподалёку от избы Тимур нашел какое-то растение. У основания его стебля виднелся крупный корень. Он вынул его из земли. Корень представлял собой клубень, похожий на репку. На вкус незнакомое, сочное лакомство напоминало нечто среднее между свеклой и редисом. В душе поселился огонёк надежды.

Но вскоре после этой неизведанной еды в животе забурлило. Вскоре сильнейший спазм скрутил внутренности. Ближайший час его без перерыва рвало. Казалось, вместе с желчью вот-вот выйдет и желудок. Лицо и горло распухли, дышать было практически невозможно. Адские мучения были настолько невыносимы, что всё время, находясь в сознании, он мечтал только об одном.

Скорее бы умереть!

Ближе к полуночи силы покинули измученного пленника тайги…

3

15 сентября. Утро

Резкие, грубые пинки в затылок немного привели в чувство. Яркий свет ударил в опухшие щели приоткрывшихся глаз. Кругом шум, сплетенный из стрекотания кузнечиков, пения и щелчков птиц, скрипа деревьев, подавляемый гулом в ушах. Всё тело, от макушки до кончиков пальцев ног, ноет от боли и трясёт. Во рту «песок». Собрав волю в кулак и оперевшись на локти, Тимур привстал и повернул голову в сторону. Чёрный, огромный кабан вытянутым мощным рылом что-то ковырял возле него. Тайга давала первые уроки. В глазах потемнело, он снова упал.

Очнулся беглец ближе к полудню. Голова словно треснула пополам. Проясняющееся сознание с трудом привело в реальность: «Он в тайге».

Сейчас разница между жизнью и смертью казалась ему вовсе незначительной. Но неведомо откуда взявшаяся сила помогла осознать происходящее и искать решения, заставив его ползти. С другой стороны избы Тимур с приятным удивлением обнаружил куст крыжовника, который раньше ловко прятался от него под листьями неизвестного ему кустарника.

Мир иногда меняется, если посмотреть под другим углом, – подумал он.

Зелёные шарики нежно лопались на зубах, сладко-кислая влага растекалась во рту, смачивая потрескавшиеся губы и пересохшее горло. Опухоль спадала. К вечеру дышалось уже легче…

Неизбежность заставляла его принять эту новую жизнь. Первым делом, придя в чувство, Тимур решительно пересмотрел своё отношение к тайге.

Он обмотал начавшие загнивать раны на руках и ногах листьями подорожника, росшего вокруг. Первый день в своём новом поселении Тимур заночевал на улице, а с самого утра навёл в избе порядок. Похоронил останки незнакомца ниже по склону, разобрал и сжёг настил, служивший покойнику кроватью.

Недалеко от дома была обнаружена поляна, где намёками виднелись следы аграрной деятельности бывших хозяев этого древнего «коттеджа». Рядами стояли стрелы кукурузы. Дикие стебли охотно демонстрировали свои созревшие плоды. Сорвав несколько початков, он отметил: «Шансы на выживание заметно увеличились».

Размышления роем не переставали осаждать шокированный разум. Тимур поверил, что здесь можно жить.

«Если Глеб дал координаты, значит, он знает где меня искать и скоро придёт сюда.»

Эти мысли были единственным стимулом, позволяющим смириться с неизбежностью и продолжать борьбу за жизнь.

Ежедневный рацион Тимура состоял в основном из ягод, початков кукурузы, чуть позже – жареных личинок жуков, улиток и прочих даров природы, снабжавших организм необходимыми для жизни веществами. Он хватался за каждую возможность жить. Пока что это было его единственной целью.

Ближайшие дни пленник тайги изучал окрестности. Неподалёку протекал небольшой чистый ручей, даривший вкусную ледяную воду. Он из досок соорудил некое подобие корыта и по утрам принимал холодный природный душ.

В глубь леса парень заходить побаивался. А ночью, накрепко забаррикадировавшись в своём новом жилище, сжимаясь от страха, засыпал, свернувшись калачом на верхнем ярусе тёплой печи.

Через неделю он начал привыкать к шуму, хрусту и вою в лесу, порой будившими среди ночи. И к своим кошмарным мыслям, превратившимся в обречённую неизбежность. Из стены торчали семь ржавых шляпок…

Тянулись унылые будни. Было грустно, страшно и печально. С каждым днём скука давила сильнее. Глеб не появлялся. Не было компьютера и доступа в сеть. Эта мысль занимала его больше, чем даже размышления о еде. Всё время, как он помнил себя, Интернет был рядом. Весь мир перед ним – и вдруг…

Он чувствовал, как отчаяние сжимает рассудок, вытесняя всё, что может радовать. Через три недели, проведённые в полном одиночестве, на путника, застрявшего посреди тайги, навалилась чёрная тоска. Сегодня у него день рождения. Тимур отмечал свои шестнадцать лет, сидя в ставшей для него убежищем избушке, задумчиво опустив голову и ковыряя кинжалом стол.

Я застрял. Застрял здесь надолго, – пробиваясь сквозь остатки оптимизма, показывала свои острые зубы ненавистная мысль.

Я здесь навсегда. Эта изба стала моим домом. Надо смириться и жить дальше. Жить? Выживать в глухой тайге, одному, вдали от тех, кто мне дорог, потому что я не знаю, в чём виноват…

Сейчас Тимура разрывала дикая беспомощность и безысходность. Он слишком молод, чтоб гнить в этой избе до конца своих дней, спасаясь от тиранов, которым он даже понятия не имел, чем не угодил. Разум закипал, из слабого огонька вспыхнул пожар.

Если погода не поменяется, через два дня я буду в городе. И зачем я только навигатор разбил.

На принятие решения понадобилась секунда…

За почти месяц, проведённый в лесу, он научился ориентироваться по ночному небу и мху на деревьях. На самом деле мысль о побеге маячила на фоновой вкладке его сознания с первых дней нахождения здесь.

Сегодня небо чистое как никогда. Сейчас же я покину этот дикий мир, а ночью смогу сориентироваться по звёздной карте и на утро достигну цели.

Это наполнило его уверенностью. Здорово приободрившая мысль послужила стимулом к действию. Беглец, сложив в рюкзак имеющиеся пожитки, пристегнул на пояс кинжал и кинул в карман зажигалку. Затворив за собой дверь, он окинул хоромы прощальным взглядом и быстро зашагал прочь…

По плану, первым делом ему нужно было попасть в «сеть» и найти Глеба. Известная ему ближайшая точка доступа в интернет была в городе, дорогу до которого он уже проложил у себя в голове.

Относительно ровный ландшафт с уклоном в удобную сторону позволял с лёгкостью двигаться вперёд.

К вечеру я достигну трассы, сооружу шалаш и заночую. В худшем случае ещё день понадобится на то, чтоб добраться до Интернета.

Людям он не доверял и любые контакты на время пути исключал полностью. По его расчётам, после второй ночевки, переодевшись в прихваченную с собой городскую одежду, он ступит в город, смешавшись с себе подобными. Вряд ли его кто-то встречает и ожидает увидеть. Он затерянный, испарившийся фантом, и это был его козырь. Отправной точкой дальнейшего путешествия станет общение с Глебом. Тимур один знает его шифрованные электронные адреса. И если Глеб жив, он ответит, и в этом Василискин не сомневался ни на секунду. Дальше проще. Мысли эти подталкивали вперёд, и он сам не заметил, как, ломая попадающиеся на пути ветки, перешёл на лёгкий бег.

Стало хорошо. Уверенность в своём плане, смена обстановки и возможность связаться с тем единственным человеком, в котором он так нуждался, несли вперёд словно на крыльях. Тимур вприпрыжку бежал по тонкой колее, идущей по лесу. Эта дорога и привела его сюда. Осталось держать курс, и он у цели. Скрывшись в городе, он получит больше шансов распутать тёмную историю своего прошлого и наконец получить ответы на терзающие его сознание вопросы. Беглец пробежал по освещённому лучами солнца лесному ковру, около километра, как вдруг… Он пытался остановиться.

Тормозной путь был всего метра два, не больше. Но и этого оказалось много. Он с размаху врезался в тушу вышедшего из-за плотно растущих деревьев ему навстречу медведя. Стукнувшись о покрытое шерстью препятствие, он повалился на землю и, увидев всю картину целиком, замер.

Зверь был огромным зрелым самцом. Медведь наклонился к Тимуру. Косматая морда обнюхала воздух возле него. Могучий рёв, неожиданно вырвавшийся из зловонной глотки, прижал парня спиной к земле в момент, когда лапа бурого гиганта пролетела возле головы, сорвав кору рядом стоящего дерева.

Неожиданное появление гостя медведь принял за агрессивное нападение и, как подобает разгневанному зверю, давал достойный отпор.

Глядя на разъярённого гиганта, Тимур пятился назад. Зверь и не думал отступать. Передние лапы, поочерёдно выбрасываемые вперёд в сантиметрах от него, ломали ветки кустов и молодые деревья, хруст которых утопал в бешеном рёве хозяина тайги…

Он не знал, как это сделал. Уже позже сидя в своей хижине, каждый день вспоминал этот момент. Такое не забывается…

Очередной скачок назад, и Тимур упёрся рюкзаком в ствол дерева. Адреналин залил мозг, зрачки расширились до предела, сознание парализовало, время остановилось. Перед глазами летела жизнь. Отступать было некуда. Медведь оттянул лапу для решающего удара. Ещё мгновение и…