Текст книги "Технологическая революция"

Их ждёт Греция. Настроение пестрило воспоминаниями о проведённых днях на Кипре и предвкушением от предстоящего отдыха…

– И почему нельзя вот так вот отдыхать, когда захочешь? Представляешь, решили вдруг ни с того ни с сего и поехали куда глаза глядят, – рассуждала Таня, бурно жестикулируя.

– Как все-таки здорово вести даже такой вот пансионный образ жизни. Ну пусть в отеле, не своя вилла, конечно, но всё же. Полная свобода, делай что хочу. Кирюха!

Она обняла мужа и чмокнула его в кончик носа.

– Работать потому что нужно. Ра-бо-тать, – отчётливо по слогам произнёс Кирилл.

– Я вот сейчас стою и понимаю, как всё устроено. Мы должны работать, создавая и поддерживая всё то, чем живём и наслаждаемся. А теперь представь, что было бы, если б не нужно было работать? Отдых, только отдых…

– Ты эти мысли брось давай. Как не работать-то? И вообще о работе ни слова. Мы в отпуске…

Глянцевый сине-белый автобус сделал дугу и остановился возле группы отдыхающих. Водитель заботливо помог туристам загрузить чемоданы на нижней площадке автобуса, а сами путешественники расположились в свежем прохладном салоне.

– Прощай, отель. До встречи. Тебя мы не забудем…

5

– …Нет, постойте. Это какая-то ошибка. Вот смотрите, у нас чартер Москва – Ларнака —Афины – Москва. Всё заказано и оплачено. Мы семьёй летим.

– Да, да, я всё понимаю, но ничем помочь не могу. Ваш рейс отменён, а заменить билеты мы не имеем права. Только через своего представителя. Извините, пожалуйста, – объяснила на ломаном русском девушка в форме и повернулась к следующему пассажиру.

– Понимаете, тут такое дело, – не унимался Кирилл, настойчиво дёргая её за рукав.

– Нам лететь нужно, а что там у кого отменили, это, знаете ли, не наша забота. Позовите того, кто может решить эту проблему.

Девушка секунду смотрела на упрямого русского туриста, поднесла рацию к губам и что-то пробормотала на местном наречии. После указала на пустующие рядом кресла.

– Присядьте, к вам сейчас подойдут.

Ожидали не долго. Через пару минут к ним действительно подошёл человек в штатском сером костюме с большим бейджем, висящем на синем шнуре на шее. «Дмитрий. Россия».

– Привет, земляки. Что случилось?

Внимательно выслушав проблему, представитель сочувственно покачал головой, пригласив следовать за ним. В просторном кабинете с белыми стенами и кондиционером Василискины терпеливо ждали, пока их спаситель говорил по телефону.

Без акцента, – про себя отметил Кирилл. – Из наших.

– Хлопцы, накладка получается. Я, конечно, всё понимаю, но у меня вариант только один. Чтобы вам сейчас улететь, придётся пойти на небольшую авантюру.

– Что вы имеете в виду?

– У нас два отказных пассажира на Афины. Вместо них можно вас посадить. Пацан будет прицепом. Ух, герой!

Он протянул Тимуру карамельку из вазочки. Мальчик с улыбкой принял угощение.

– Чтобы избежать вынужденной бюрократии, что задержит вас здесь, как минимум, на сутки, вы полетите под именами греков. Так, конечно, не принято, но учитывая ситуацию… В общем, я всё организую, не беспокойтесь. Греческая семья сдавать билеты не будет, а на борт вас проводит стюардесса, в аэропорту Афин встретит наш агент по туризму и всё оформит как следует. Так проще, быстрее и выдумывать ничего не надо. Ну как?

Он одарил туристов доброй, искренней улыбкой.

Идея показалась Кириллу странной, но не лишённой смысла.

– Раз вариантов других нет, мы вынуждены положиться на вашу компетентность.

– Отлично, – вновь улыбнувшись, подытожил Дмитрий и ушёл, попросив их подождать. Вскоре он вернулся с билетами.

– Мистер Илиан Гаммер и миссис Анреа Гаммер, – зачитал он на билетах. – Прошу вас.

Дмитрий протянул билеты Кириллу.

– Ваш сын не указан, но место для него будет свободно. Всё в порядке. Угощайтесь.

Он протянул им вазочку с карамельками.

– Спасибо вам, Дмитрий, вы нас выручили.

– Приятного отдыха. Не стойте, идите, регистрация уже закончилась, вас ждут на посадку. Вон та девушка, – уже без так идущей ему улыбки показал представитель России на симпатичную блондинку, ожидающую Василискиных возле терминала досмотра…

Они проходили к посадочному сектору мимо дверей с надписью WC.

– Я писать хочу.

Тимур схватил себя за ширинку и качался из стороны в сторону.

– Тань, будь здесь, мы быстро.

Подойдя к девушке, Таня объяснила ей ситуацию и осталась стоять с сумками…

По-взрослому отлив в унитаз, Тимур наскоро сполоснул руки и побежал на выход.

– Пап, я к маме, догоняй.

С разбегу он ногой пнул входную дверь туалета, выскочил в зал и тут же врезался в стоящего в белых льняных штанах человека. Ударившись лбом о его ногу, мальчишка, с трудом сдерживая равновесие, чуть не повалился на пол. Дверь закрылась, мужичок, стоящий перед ним, присел на корточки.

– Привет, шустрик. Куда бежишь?

– Здрасьте.

Тимур подозрительно покосился на присевшего перед ним дядю, но, заглянув в глаза незнакомцу, успокоился и улыбнулся.

– Извините, я не заметил вас.

– Ничего страшного.

Голос и взгляд незнакомца были приятными и располагающими.

Мужичок, как фокусник, сделал движение вокруг головы Тимура и будто из-за его уха извлёк шарик размером с теннисный мяч. Пацан обомлел. Снаружи шарик был матовый, а внутри играл чудным оранжевым светом. Шарик очень напоминал ему сферу из его видения.

– Держи. Если вдруг тебе станет страшно, не выпускай его из рук, он поможет. – сказал незнакомец абсолютно серьёзно.

Загадочный дядя протянул шарик Тимуру правой рукой, на которой не было первой фаланги большого пальца.

– Хорошо, – сказал Тимур, не отрывая взгляда от шарика. Он подкинул его на руке и обомлел. Шарик поднялся в воздух и медленно, словно пушинка, опускался вниз. Он поймал его в раскрытые ладони и, подняв глаза, хотел спросить, почему он такой лёгкий и тёплый. Но мужичок уже куда-то исчез…

Как и обещал Дмитрий, стюардесса проводила на борт семью Василискиных. Седьмой ряд от кабины пилотов, места D,E,F. Тимур занял место возле иллюминатора, дабы не пропустить чарующий миг взлёта и набора высоты, который так полюбился ему две недели назад во время первого в его жизни свидания с небом.

Посередине сидела Таня, с краю возле прохода расположился отец семейства. Кирилл достал из кармана стограммовую чекушку виски и, хрустнув золотистой пробкой, откупорил её.

– Тебе нельзя, дорогая, теперь я пью за двоих. Да здравствует Греция!

Толкнув шепотом тост, он цокнул зубами и, погладив жену по животику, опрокинул содержимое бутылочки из горлышка. Весело побулькав в бутыльке, виски, согрев пищевод, уютно расположилось в желудке. Таня прижалась к мужу. Большей радости, чем сейчас, испытывать им, пожалуй, не приходилось…

« – Уважаемые пассажиры, наш полёт будет проходить на высоте 11000 метров над уровнем моря…

…Кислородные маски находятся над вашими головами и в случае необходимости будут выброшены автоматически…

…На борту лайнера курение запрещено на время всего нашего полёта…

…Пристегните привязные ремни…»

Стюардессы завершили традиционный инструктаж на английском и греческом языках и заняли свои места в начале и конце салона аэробуса.

– Танюха! Класс! Греция!

Он, довольный, трепал супругу за щёку.

– Да хорош тебе.

Таня игриво шлёпнула его по руке.

– Уважаемые дамы и господа, после набора высоты вам будут предложены прохладительные напитки и закуски. Командир корабля и экипаж желают вам приятного полёта…

9.07 утра. Колёса лайнера оторвались от земли…

* * *

Один из техников, обслуживающих рейс 522 авиакомпании «Гелиос», следующий маршрутом Ларнака – Афины – Прага, сел на заднее кресло серого седана на парковке аэропорта.

– Готово, – еле слышно прохрипел он тихим басом сидящему за рулём.

– Люди, рекомендовавшие вас, гарантировали отменное качество работы. Ведь это так?

– Много вопросов, господин незнакомец, – продолжал хрипеть голос сзади.

– Хорошо.

Тот, что за рулём, протянул технику плотный конверт.

– Оставшаяся сумма. А теперь забудь всю эту историю.

– С удовольствием, – кинул «техник» на прощание и выхватил конверт. Дверца машины захлопнулась.

Как только «пассажир» исчез из виду, водитель снял с шеи синий шнурок и отложил бейдж с надписью: «Дмитрий. Россия» в сторону. После этого он завёл мотор и выехал с парковки. Пальцы набрали номер прямой линии. На том конце сняли трубку.

– Шумилин, слушаю.

– Товарищ капитан, задание выполнено. Через пару часов наши земляки будут любоваться Афинами.

– Хорошо, лейтенант, возвращайся на базу.

Дмитрий выехал с аэропорта и направился в сторону шоссе. В контактах телефона он нашел имя «Комиссар» и нажал вызов…

6

«Одетый в белую, прошитую золотыми нитями тогу, словно римский император, Кирилл шёл по райскому саду, утопающему в зелени и залитому солнечным светом. Пышные деревья с разноцветными спелыми плодами повсюду попадались на его пути. Но он был не голоден и спокойно игнорировал эти божественные дары. Чудесные, сказочные птицы, в унисон переливаясь мелодичным пением, создавали неповторимый хор, звучащий по всей округе. Эта природная свирель окутывала аурой спокойствия и умиротворения. Величественные павлины, распушив сказочной красоты хвосты, вальяжно переваливались по сочной, зелёной траве.

Кирилл знал, куда идёт. Там за дивным садом, в мраморном фонтане, раскинувшем свои хрустальные струи, посреди водоёма с прозрачной, как слеза, водой играли белые лебеди. Чудные создания, не мыслящие жизни друг без друга. Их игры завораживали и навеивали влюблённым юношам и девушкам, находящимся вокруг, благодатное упоение. Рядом с чудо-озером в плетённом из ротанга кресле, спиной к нему сидела девушка. Кирилл приблизился к ней, а она, как будто чувствуя его приближение, поднялась и шагнула навстречу.

– Танюшка!

– Кирюха!

Голоса их были нежны, а улыбки радостны. Светлые локоны волнами раскачивал лёгкий ветерок, а изящная, спрятанная под материей фигура манила. Таню окутывала белая просторная туника, из-под которой виднелся округлый животик. Он бережно погладил его.

– У нас будет девочка.

Сейчас улыбка её походила на улыбку Джоконды с известной картины Леонардо да Винчи.

Чистый ангел, – подумал Кирилл, взяв жену за руки…

В одно мгновение руки её стали сухими и холодными и, как капканы, крепко обхватили его ладони. Солнечные лучи исчезли, небо вмиг обволокли серые, ватные тучи, сверкнула молния. Холод пронзил тело, а гром мощным ударом оглушил его.

Он глядел ей в лицо. Вместо глаз жены на него смотрели чёрные впадины разложившегося трупа, а на месте живота зияла дыра. От пугающей неожиданности он рефлекторно подался назад, но крепкие костяшки не выпускали его ладони. Кирилл судорожно задёргался, а череп откинул нижнюю челюсть и злобно, громоподобно захохотал»…

Самолёт сильно тряхнуло. Кирилл открыл глаза и кинул взгляд вправо. Ничего не понимающие жена и сын озирались по сторонам, только что проснувшись. На часах 11.02. По расписанию они уже 15 минут как должны были стоять на афинской земле. Веяло холодом.

– Что это?!

Таня посмотрела в иллюминатор в тот момент, когда боинг провалился в воздушную яму и дал резкий крен влево. Послышался чей-то крик, привычное освещение погасло, уступив место аварийному мерцанию. Температура в салоне падала, с потолка посыпались кислородные маски. Шум вокруг нарастал. Лайнер немного выровнялся, но тут же нос его снова провалился, и он стремительно начал терять высоту.

– Внимание! Сохраняйте спокойствие! У нас небольшие технические проблемы.

Через динамики прорывалась сквозь поднимавшуюся панику англоязычная, срывающаяся на крик речь стюарда.

– Пристегните ремни и воспользуйтесь кислородными масками!

Последняя фраза слилась с криками пассажиров. Кто-то орал: «Мы все умрём!». В салоне началась паника.

Обрывки кошмарного сна Кирилла уже не тревожили, он быстро оценил обстановку, проверил, пристёгнут ли ремень у жены с сыном, помог им надеть кислородные маски и в два прыжка оказался рядом с кабиной пилотов возле стюарда. Юноша сжимал в руке переговорное устройство и тщетно сквозь всё нарастающий шум продолжал успокаивать пассажиров. Температура продолжала падать. В салоне было как в морозилке. Холод напористо давил со всех сторон.

Сейчас сознание и тело экс-десантника прибывало в полной боевой готовности, как в те критические минуты, когда в военном самолёте АН-24 он с командой спецназа покидал вражескую территорию.

– Сейчас же сядьте на место! – рявкнул с трудом державший себя в руках юноша, убрав от лица кислородный баллон. Кирилл прислонил кислородную маску к своему лицу, сделал несколько вдохов, чтобы не потерять сознание, и перешёл на английский.

– Сори.

Он замахнулся и с отмашкой в четверть силы шлёпнул стюарда ладонью по щеке. Щелчок. Кирилл встряхнул его за плечи и продолжил беседу на английском языке.

– Имя?!

– Андриан.

Выпалил и без того шокированный стюард, глядя на решительного пассажира.

– Герметизация нарушена! Как пилоты?!

– Не знаю! Не отвечают!

– Доступ есть?! – Кирилл кивнул в сторону двери кабины пилотов.

– Нет! Связи с пилотами тоже нет! Будто вымерли все! – выкрикивал обезумевший парень, схватившись за собеседника.

– Ясно.

Кирилл прислонился к дверце кабины пилотов и самую долгую в его жизни минуту, чертыхаясь, подбирал цифры к двери управления воздушным кораблём.

Некоторые варианты открытия дверей пассажирских лайнеров остались в его памяти ещё со времён компьютерных игр. В голове всплывали коды виртуальных замков из авиасимуляторов. Первый код, осечка. Второй, третий, четвёртый. Настойчиво перебирая всплывающие в памяти комбинации цифр, Кирилл механически жал кнопки. На двадцатой или тридцатой, он уже не помнил какой по счёту попытке, замок щёлкнул. Дверь поддалась. Открыв её, он почувствовал на себе сильную атаку холода. Температура в кабине была ниже минус двадцати градусов. Оба пилота сидели в креслах и были без сознания. Кислородные маски бесполезно болтались над их головами. На приборах кристаллизовался белый иней.

– Нужно посадить самолёт! Твоя помощь потребуется! – крикнул Кирилл стюарду, добавив: – Я мигом!

Оценив скорость и угол падения, он схватил с полки стопку одеял и пулей метнулся обратно в салон. В салоне стояла гробовая тишина. Те, кто не успел надеть кислородные маски, потеряли сознание. Их тела обмякли в креслах. Остальные с выпученными глазами, схватившись кто за поручни, кто за спинку впереди стоящего кресла, мысленно взывали к высшим силам.

– Укутайтесь живо! – приказал бывший десантник жене, положив ей на колени пару тёплых, свёрнутых пледов.

– Тимура обмотай! Будет очень холодно!

Он отдал оставшиеся пледы сидевшим сзади и застывшим от страха детям. С кислородными масками на лицах от холода они сжались в комочки и с надеждой смотрели на подбежавшего Кирилла.

– Держитесь, – твёрдо сказал он и побежал обратно в нос лайнера. Самолёт ещё раз сильно тряхнуло. Кирилл успел схватиться за переборку салона, с трудом держась на ногах. Андриану повезло меньше, его подкинуло и стукнуло головой об угол проёма кабины пилотов. Тело стюарда неестественно дёрнулось и, без признаков жизни ударившись о пол, застыло.

– Чёрт!

Кирилл отодвинул тело бортпроводника и закрыл за собой дверь кабины пилотов. Словно в первом своём боевом крещении, снял тело командира экипажа, уложив его на пол, надел наушники, кислородную маску, отключил хулиганивший автопилот, взял штурвал в руки и потянул его на себя…

Десятки раз он профессионально сажал эту модель боинга на своём авиасимуляторе. Но сейчас был жестокий экзамен – сделать это в неисправном самолёте, в реальности и в одиночку.

Лайнер, как неподатливый, необъезженный жеребец, почувствовавший силу натягивающей узды, начал нехотя, медленно выравниваться. Кирилл отметил для себя, что управление самолётом сильно отличается от управления военным АН-24. Ещё несколько секунд он осваивался с системой управления, и тут увидел в воздухе по обоим бортам истребители F-16 греческих военно-воздушных сил.

« – Рейс 522, ответьте… Рейс 522…»

Непрерывно лилась в наушниках поочерёдно греческая и английская речь. Военные пытались связаться с терпящим бедствие боингом.

Значит, о проблеме известно.

– Мэйдэй, Мэйдэй, Мэйдэй. Рейс 522 авиалиний Гелиос Эйрвейз Афины. Салон разгерметизирован, требуется ближайшая посадочная полоса.

Кирилл ещё трижды повторил сообщение, пока понял, что обратная связь отсутствует.

« – Рейс 522, ответьте… Рейс 522…»

Слившись с гигантской железной птицей, он кружит над ландшафтом, без связи с землёй и рехнувшейся приборной панелью.

Холод даже сквозь плед медленно сковывал его. Не было карты маршрута. Приборы, покрытые пушистым инеем, барахлили. Впереди виднелись горы, лесополосы и редкие равнины, места на которых для посадки боинга катастрофически не хватало. Знак на табло: «отключение левого двигателя».

Сильно чихнув и выпустив мгновенно растаявшее черное облачко, левая, висевшая под крылом турбина замерла. Кислород перестал поступать, лёгкие сдавило. Он чувствовал, как всё его тело немеет и отказывается слушаться.

Впереди, перед горой, он увидел ровное поле. Окостеневшими пальцами Кирилл из последних сил понизил мощность единственного двигателя, выровнял самолёт относительно горизонта, выпустил шасси, выдвинул закрылки и приготовился к посадке.

Чувства притупились и ядовитый туман окутал его. Единственный пилот пассажирского боинга потерял сознание.

7

«…Обжигающее пламя, чёрный густой дым, страх и беспомощность. Девочка задыхается. Там, за зарослями пылающего кустарника, кто-то зовёт её. Она бежит навстречу. Бежит долго, но приблизиться никак не может. Она старается изо всех сил, но движения ее скованны и медлительны. Огонь крадётся всё ближе, и вот усилия её вознаграждены, Ира почти на месте. Какие-то несколько метров отделяют её от сидящего на траве мальчика с потерянным, безразличным взглядом. Ей очень хочется его спасти, ей ничего не стоит схватить его за рукав и вытянуть из пекла.

Вот она рядом, ещё пару метров – и он спасён. Невидимые силы не подпускают её к нему, уберегая от гибели. Опаляемая жаром, она изо всех сил кричит:

– Держииись!!!

Но уже поздно. Языки пламени ненасытно пожирают незнакомца. Взгляд его устремлён в бесконечность, кожа плавится, тело падает и, превратившись в тёмно-серое пятно, растворяется».

Маленькая Иришка кричит, просыпается и, обхватив голову руками, долго смотрит в угол комнаты, тряся головой и не произнося ни слова…

Этот ночной кошмар преследовал ребёнка с момента, когда она только начала себя помнить. Спастись от ужасного сна не помогли ни лучшие врачи, ни опытные психологи.

Совет знакомого терапевта, которого они посетили накануне, показался Ириной маме дельным, но как им воспользоваться, она не представляла.

– В ближайшее же время вам нужен отдых, – серьёзно сказал врач. – Смените обстановку, отправьтесь куда-нибудь. Желательно подальше от дома. Кошмары в детстве, к сожалению, – вещь обыденная. Но такие частые и повторяющиеся – это уже аномалия. Отдохните, а после добро пожаловать в гости, посмотрим, что я смогу ещё сделать для малышки…

Всё получилось, как в кино, само собой. Удача. Только так Инна объяснила себе это событие. Настроение, ларёк, лотерейный билет. И вот он, джек-пот её жизни. Путёвка на двоих. Она и её дочь Иришка едут в Грецию…

Две недели спустя Инна Владимировна, бухгалтер Воронежского дома искусств, её дочь Ирина и гид по имени Тимон поднимались по извилистой дороге на небольшую гору в районе Грамматико, недалеко от Афин. Инна обожала горы и всё что с ними связано. Стены их квартирки в Воронеже были увешаны фотографиями гор, скалолазов, снежных вершин, горных равнин и прочей высокогорной поэзией, не дававшей бухгалтеру покоя. Она грезила Альпами и мечтала покорить заветные взметнувшиеся ввысь многокилометровые холмы.

Шло время. Быт в городе и постоянная работа превращали её мечты в несбыточные. Но каково же было её удивление, когда она получила известие о выигрыше путёвки на двоих в один из отелей в Афинах! Но не это невероятное событие взбудоражило её, и даже не новость о том, что в Греции есть горы. Они с дочерью едут в путешествие, далеко, далеко. Возможно, как и обещал врач, ужасам её ребёнка придёт конец…

8

– Мааам! Ну скоро это закончится, мне надоело, я устала уже. Когда мы вернёмся в отель? Там, наверное, уже блинчики напекли.

Четырёхлетняя Ира в цветастом платьице и с белой косынкой на голове остановилась. Глядя на маму, она топнула ножкой по выжженной солнцем траве, подняла большущие карие глаза к небу и капризно спросила: – Что мы тут с тобой делаем? Я есть хочу, – картавя по-детски и тряся в сторону мамы своей маленькой ручонкой, не унималась девочка.

Тимон, их элегантный и проворный русскоговорящий гид, которого туристы наняли рядом с отелем, с приятным греческим акцентом повествовал об истории Греции, местных курьёзах, достопримечательностях, традициях и красивой жизни. Солнце пекло, а ветер, заблудившись у подножья горы в долине, в ближайшее время показываться не собирался.

– Всё, привал…

В течение часа гид и его туристы поднимались на одну из гор в районе Грамматико. Инна поставила сумку с запасами продуктов на жёлтую траву, ладонью размазала по виску капли пота. Пш-шик. Открыла литровый пластиковый бутыль прохладной минеральной воды, протянув его дочери.

– Пей, солнышко. Никуда не убегут твои блинчики.

Она запустила руку в сумку, достала блестящий куб и ловко развернула его.

– Это не блины, конечно, но сейчас тоже очень кстати будут.

На блестящей фольге красовались бутерброды с сыром, отдавая расплавленным жирным блеском. Иришка схватила бутыль, присосалась к нему как пиявка и, не отрываясь, опустошила почти половину.

– А-ах, – громко выдохнула она и протяжно рыгнула, выпустив скопившиеся газы.

– Фу, как некрасиво.

Инна с упрёком смотрела на дочь. Та, не говоря ни слова, подняла бутерброд и, довольная, глядя на мать, принялась жевать его. Гид стоял рядом. Стерев тыльной стороной ладони капельки пота со лба, он пристально смотрел вперёд.

– Прошу, – предложила Инна, протягивая гиду бутерброды. Тимон не ответил. Вместо этого он выпрямился, приложил ладонь ко лбу и устремил взгляд в голубой горизонт. Жевавшая бутерброд женщина встала и присоединилась к гиду. В небе висело тёмное пятнышко, похожее на самолёт.

Они стояли в прозрачной, тяжёлой от жары тишине, нарушаемой только стрекотанием цикад. Пятно приближалось. Взгляд был прикован к летящему в их сторону боингу и две точки по его бортам. Железная птица гордо парила в небе. Чуть слышно вдали заурчали турбины.

– Обычно этот маршрут закрыт для полётов. Скорее всего, учения, – словно рассказывая очередную историю, разъяснял Тимон.

– Наш президент собирался проводить крупномасштабные учения по борьбе с терроризмом. Видимо, начались.

Гид некоторое время, гордо задрав подбородок, вглядывался вдаль.

– Уважаемые гости, – он с улыбкой обратился к двум единственным слушателям.

– Нам посчастливилось наблюдать фрагмент операции, проводимой спецслужбами Греции. Прошу внимания.

Ира вместе с бутербродом подошла к маме и взяла её за руку. Фигурки туристов, стоя на зелёном холме, внимательно наблюдали необычное зрелище.

С минуту картина почти не менялась. Пятнышко висело в воздухе. Вот оно стало немного больше, ещё больше.

– Пассажирский боинг, по бортам его ведут F-16. Истребители греческих ВВС, – комментировал со знанием дела Тимон.

– Аварийная ситуация. Воздушный контакт. Совместная работа военной и гражданской авиации…

Ещё с минуту под толковые реплики гида туристы с интересом глядели в небо, где разворачивался интригующий спектакль. Ближе, ещё ближе. Одна из турбин лайнера выпустила быстро растаявшее чёрное облако. Самолёт стремительно приближался к ним. Несколько жутких мгновений, и он пересёк критическую отметку, позволяющую избежать катастрофы. Все, оторопев, смотрели на резко терявший высоту самолет…

Военные истребители, задрав носы, рёвом вспороли воздух над их головами в ту секунду, когда лайнер рухнул у подножья горы в полукилометре от взобравшихся на гору туристов. Лязг, скрежет, вспышка, грохот. Бутерброд упал, прижавшись сыром к жёлтой траве. Почва под ногами колыхнулась, как во время землетрясения. Сильнейший гул и нереальное зрелище испугом сковали тела, не давая опомниться.

Гид, женщина и маленькая девочка, не веря своим глазам, глядели на огромный чёрный шар копоти, взмывавший в небеса…

9

10 секунд до катастрофы

Тимур от холода свернулся клубком и смотрел на тёплую мерцающую сферу, зажатую между его ладоней. Он не понимал, что происходит, не слышал шума, царившего вокруг, не чувствовал, как прижалась к нему мама. Стало тяжело дышать, ладони механически разжались. Тёплый шарик выскользнул из рук и, как пушинка, опускался вниз. Он аккуратно лёг на пол и двигался под соседнее сидение.

«Если тебе вдруг станет страшно, не выпускай его из рук, он поможет», – вспомнил Тимур слова незнакомца.

Мальчуган одним движением отстегнул свой ремень, набрал полные лёгкие идущего по трубке воздуха, сорвал с лица кислородную маску и нырнул вниз за своим талисманом.

Вот он.

Рука сомкнулась на загадочной сфере в момент оглушительного хлопка. Вспышка. Зрение застелила яркая пелена непроглядного света…

Удар. Корпус лайнера надломился между шестым и седьмым рядом, где сидела семья Василискиных.

…В следующие пару секунд, которые показались Тимуру бесконечными, ощущения были донельзя обманчивые. После вспышки и грохота звук отключился, оставив лёгкий звон в ушах. Всё происходило как в замедленной съёмке. Тело Тимура подхватили и понесли нежные невидимые руки. Со стороны он смотрел чудовищное немое кино…

Вместе с ползущим, оторвавшимся от пола креслом, под которым он ловил подаренный странным незнакомцем шарик, Тимур медленно пятился по воздуху спиной вперёд, словно кто-то намеренно вынимал его из упавшей на землю гибнущей машины.

Сверху, сквозь разлом в обшивке лайнера салон заливал солнечный свет. Перед ним наперегонки плыли сотни летящих с полок и из рук пассажиров предметов: сумки, журналы, одежда, одноразовые стаканчики и ещё масса фрагментов многочисленной ручной клади. Вместе с кислородными масками парила кукла Барби, которой играли сидящие сзади девочки во время взлёта. Вот книга в серой обложке, её листал перед посадкой седой дядя в очках с большими линзами. Чей-то мобильный телефон и ручка летели вдоль салона.

Всё двигалось по намеченной обречённой траектории…

Тело Тимура, не подчиняясь законам физики, пятилось точно в разлом обшивки лайнера, словно высвобождаясь из пасти гибнущего железного гиганта, в миллиметрах от его алюминиевых острых как бритва зубов. Кресла, на которых они сидели, проплывали под ногами. Лучи солнца плавно легли на плечи, теплом пропитывая остывшую одежду. Таня в неестественной позе сидела с вытянутыми вперёд руками. Видимо, она хотела дотянуться до сына, забравшегося под сиденье.

Отлетев от железной птицы метров на десять, сквозь разлом в корпусе Тимур разглядывал остальных, мчащихся навстречу смерти соседей, по несчастью. Вместе с оторванными частями салона они двигались по смятому фюзеляжу. Он не узнавал ни одного из них. После первого удара о землю тела всех пассажиров, как по команде, скрючило и после выбросило вверх.

Неужели они не видят этого?

Нечто, по тёплому густому воздуху неумолимо тянуло в неизвестность. В момент удара о землю крен был вправо. Крыло надломило. Из топливного бака фонтаном летит струя жидкости, а покореженная от столкновения с землёй турбина воспламеняет её. Месиво из плоти, ткани, пластика и металла медленно озаряется гигантской керосиновой вспышкой.

Хвост самолёта, видимо, решивший не участвовать в этой безумной сцене, отсоединился и как отдельный летательный модуль парил рядом с воспламеняющейся изувеченной массой. Помятый фюзеляж гибнущего гиганта изогнулся, слегка поднялся над землёй и ещё раз лёг на брюхо. Дьявольский, огненный дракон оставшимися в левом топливном баке парами вырвался на свободу, разбрасывая массу осколков своим могучим телом.

Тимур, как запущенный катапультой каскадёр, летел вдоль поля. Обломки лайнера тысячами астероидов заполняли всё вокруг, чудом не задевая его. Сюрреалистичную огненную картину, скрывая от его взгляда, обволакивало чёрным облаком. Сейчас он верил, что это сон…

Такого не может быть по-настоящему. Это всё не правда! Это сон! Конечно, сон, мне снится кошмар.

Он немного успокоился.

Всё, хватит, пора просыпаться. Сейчас я закрою глаза и открою их…

Он откроет их где угодно, но только не в этом аду.

Наверное, мы ещё в отеле. Да в отеле. Сейчас утро. С мамой и папой я пойду в ресторан объедаться своим любимым печеньем с изюмом и тем вкусным молочным коктейлем. Пора…

Тимур старался зажмуриться. Веки, как заржавевшие от времени створки, медленно ползли навстречу друг другу.

Получилось.

Вместе с темнотой закрытых глаз исчезло и ощущение замедления. На мгновение он ощутил скорость своего полёта. Услышал фрагмент оглушительного грохота, рухнувшего с неба боинга, но глаза открыть уже не успел.

Хруст. Удар. Пустота.

10

В это же мгновение

– Не может быть!!!

Инна рефлекторно схватила гида за рукав. Она видела то, что никогда даже не пыталась себе представить. В голове всё это не укладывалось. На её глазах потерпел крушение пассажирский лайнер.

– Учения???

Она повернулась к Тимону.

– Он разбился, да? – округлив и так большущие глазки испуганно интересовался ребёнок.

– Идём. Нам нужно идти.

Не меньше туристов шокированный гид с выпученными глазами механически поднял девочку на руки. Они повернули обратно, рысцой скользя по тропе в сторону катастрофы. Сумка-термос и бутерброды остались плавиться на выжженной солнцем траве.

Спуск и обходная вокруг горы дорога заняли около двадцати минут. Они в районе падения. В пути никто не проронил ни слова. Первые пожарные машины облепляют горящие обломки, разбросанные на сотни метров, орошая их струями воды и пены. К месту падения безостановочно стягиваются колонны техники. Рой мерцающих синих маячков. Полиция, пожарные, врачи… Крики и возгласы спасателей, шум гудящего пламени и падающей воды режет уши. Люди в форме ограждают район падения яркой лентой.

Навстречу им бежит полицейский.

– Стойте, сюда нельзя!

Он махал руками, показывая запрещающие жесты.

– Мы всё видели.

Гид объяснялся с полицейским на родном языке, Инна стояла рядом. Тимон рассказывал, свидетелем чего они стали. Маленькая Ира, задрав голову, какое-то время глядела на высокого, как столб, полицейского, а когда устала стоять с поднятой головой, отвернулась…

Звук трагедии, как и все звуки вокруг, исчезли. Она слышала только своё дыхание и биение своего сердца. Девочку передёрнуло. Из-за стоящего вдали пылающего кустарника кто-то беззвучно манил её. Несколько секунд она вглядывалась сквозь огонь, потом незаметно шагнула назад, развернулась и уже без оглядки мчалась навстречу своему ночному кошмару.