Текст книги "Последняя миля"

Глава 21

Поставив чашку кофе, Миллиган через стол воззрился на Декера.

Вся команда ужинала в «Эпплбиз»[26]26
  Сеть ресторанов типа «гриль и бар».


[Закрыть] в Остине, куда Марса перевезли после выписки из реабилитационного центра. За окном лило, а они целый долгий день корпели над всеми сведениями, которые смогли накопать на Чарльза Монтгомери.

– Страховка жизни, которая будет оплачена, когда Монтгомери умрет, в самом деле есть, – отчеканил Миллиган.

– Но только на тридцать тысяч долларов, – возразила Джеймисон, сидевшая рядом с Декером.

– Но для нее это большие деньги, готов поспорить, – не уступал Миллиган.

– Недостаточно, чтобы купить дом и бросить работу, – указала Дэвенпорт.

– Значит, должно быть, Томми Монтгомери преувеличивает, – парировал Миллиган.

– Не думаю.

– Так почему бы просто не сказать нам, почему вы думаете, что на самом деле Монтгомери лжет? – не вытерпел Миллиган. – Ну же, Декер, мы ведь команда, правда? Нам нужно делиться информацией.

Отложив вилку, Амос салфеткой утер рот.

– Это вопрос движения денежных средств.

– Простите? – агрессивным тоном вскинулся Миллиган. – У жены?

– Нет, у мужа.

Декер выбрал салат, хотя на самом деле хотел ребрышки. Когда он начал было издавать звуки на предмет заказа ребрышек на гриле, Джеймисон одарила его таким взглядом, что угрызения совести заставили его удовольствоваться листовыми овощами. Декер сбросил еще пятнадцать фунтов, и постоянная боль в коленях уже не мучила его. Но в качестве акта неповиновения он все-таки заказал «Амстел лайт».

Допив пиво, Амос поглядел на визави с таким видом, словно должен выполнить неприятную обязанность.

– Монтгомери сказал нам, что при въезде в город денег у него не было, потому-то он и отправился в ломбард. Он въехал в город с пустым баком и пустым желудком. Сказал, что после убийства Марсов рванул прочь из города. Не украл ничего ни у них, ни у кого-либо другого. Работы до отъезда у него не было. Сказал, что гнал всю дорогу до самого Абилина, то есть примерно три часа без остановок.

– Ладно, и что?

– Он вел «Импалу» семьдесят седьмого года с движком ви-восемь. Я посмотрел. Только что с конвейера этот автомобиль проезжал по шоссе восемнадцать миль на галлоне горючки. А с почти двадцатилетним пробегом он вряд ли вытягивал намного больше двенадцати – в лучшем случае. На такую поездку ему требовалось никак не менее пятнадцати галлонов. А бензин тогда стоил чуть больше бакса за галлон. Так что, если он прикатил в город с пустым баком и бумажником и уехал с пустым баком и бумажником, как же он проехал всю дорогу до Абилина, не оставшись без топлива? Да сверх того ему пришлось ехать всю дорогу до дома Марсов, чтобы убить их. Это почти два галлона. Так поведайте мне, как все это возможно?

Дэвенпорт и Джеймисон быстро переглянулись.

– Невозможно, – откашлявшись, произнес Богарт. – Откуда следует, что он либо лжет, либо ошибается.

– В ошибку мне не верится, – отозвался Декер. – Слишком уж он дотошен в деталях. Это мелочь, которую проглядели, когда стряпали легенду.

– Ого, – вскинулся Миллиган. – И где это вы взяли легенду?

– Кто-то ее сложил.

– Это весьма поспешный и, на мой взгляд, неоправданный вывод.

– Ну, полагаю, дело просто в разнице между моим умом и вашим.

Скривившись от этого комментария, Миллиган поднял чашку.

– А вы не забыли про кровь Люсинды в машине Мелвина? Она ведь ни разу не пользовалась этой машиной. Так как же кровь попала туда? Черта лысого ее мог оставить там Монтгомери.

Тут телефон Богарта зазвонил. Он ответил на звонок, послушал несколько секунд и дал отбой. И оглядел сидящих за столом.

– Техасский суд только что постановил дать Марсу полную амнистию. Его освобождают из тюрьмы.

– Замечательная новость, – встрепенулась Джеймисон.

– Если он невиновен, – угрюмо проворчал Миллиган. – И не такая уж замечательная, если нет.

– Интересно, захочет ли он поехать в Алабаму, – произнес Богарт.

– В Алабаму? – удивилась Дэвенпорт. – Зачем?

– Члены семей жертв имеют право присутствовать во время казни. И хотя технически Монтгомери за их убийство осужден не был, вряд ли Марсу выпадет второй шанс увидеть, как его предают смерти.

– Что ж, давайте у него и спросим, – предложил Декер.

* * *

Марс сидел в комнате съемного дома под охраной троих агентов ФБР из Остина. Его адвокат Мэри Оливер, очевидно, только-только приехала, потому что, когда прибыли Декер, Богарт и остальная команда, она как раз обнимала Марса.

– Я знал, что это возможно, – сказал Мелвин, – но до сих пор как-то не верится.

– Будет официальное судебное разбирательство, где с тебя снимут судимость, и я уже подала иск на компенсацию со стороны штата, – сообщила Оливер. – Не думаю, что у тебя будут проблемы с получением максимального возмещения.

Когда с поздравлениями было покончено, Богарт поведал Марсу о грядущей казни Монтгомери.

– Я сделал несколько звонков. Вам позволят присутствовать, если пожелаете.

– А ты что думаешь? – Мелвин поглядел на Декера. – Надо мне ехать?

Это заставило Амоса задуматься на несколько секунд.

– Если считаешь, что это может принести тебе успокоение, то да.

– Но ты же считаешь, что на самом деле это сделал не он.

– И могу заблуждаться. – Декер помолчал. – Кроме того, у нас есть еще один повод наведаться в Алабаму.

– И какой же?

– Миссис Монтгомери.

* * *

Судебное разбирательство состоялось назавтра. Марс, одетый в дешевый костюм, стоял рядом с Мэри Оливер, пока судья приносил извинения за случившееся и официально снимал с него все обвинения.

– Я могу лишь уповать, мистер Марс, что остаток вашей жизни будет заполнен только положительными событиями, – сказал судья. Потом стукнул молотком, и разбирательство закончилось.

Перед залом судебных заседаний подстерегали несколько репортеров, жаждавших урвать кусочек Марса и его истории. Но к этому моменту Богарт, Декер и Миллиган уже присоединились к толкучке, и Амос использовал свою массу, как шар для боулинга, чтобы проложить путь Марсу сквозь толпы машущих микрофонов к дожидающемуся внедорожнику.

Пока они спешили прочь, Декер сказал:

– Сегодня ты попадешь в национальные новости.

– Удивлен, что кому-то до этого еще есть дело, – отозвался Марс.

– Да, но только на один двадцатичетырехчасовой новостной цикл.

Богарт вручил ему что-то. Мелвин поглядел на полученный предмет.

– Сотовый телефон?

– На самом деле это смартфон, – ответила Джеймисон. – С его помощью можно заходить в Интернет. Отправлять электронную почту и текстовые сообщения. «Твиттер», «Инстаграм», «Снэпчат». Можно делать фото и смотреть телевидение и фильмы… Ах да, а еще звонить, – с ухмылкой добавила она. – Но сексэмэски могут довести вас до беды, так что их лучше пропустите.

Марс погладил экран телефона пальцем.

– Пожалуй, мне предстоит многое наверстать.

– Ну, это лучше, чем наоборот, – заметил Декер.

* * *

Поскольку Марс больше не был заключенным, он мог передвигаться без охраны и без наручников. На рейсе «Юнайтед эйрлайнз» Мелвин сидел рядом с Декером. Богарт сидел через проход, Джеймисон и Дэвенпорт занимали места позади Богарта. Миллиган добровольно остался в Техасе, чтобы продолжать работать над делом на месте.

– Давненько не летал я на самолетах. – Марс глядел в иллюминатор. – Они выглядят почти так же.

Декер поправил спинку сиденья, откинув ее на максимально допустимую одну восемнадцатую дюйма.

– Одно отличие есть. Сиденья стали мельче. А может, просто я стал куда крупнее.

Марс продолжал смотреть в иллюминатор.

– Вот уж не думал, что когда-нибудь покину Техас.

– Уверен, ты думал, что не будешь делать еще уйму вещей.

– Я ни разу не присутствовал на казни.

– Просто для сведения: смертельной инъекции Монтгомери предпочел электрический стул.

– Это еще какого черта? – пристально взглянул на него Марс.

– Не могу сказать. Алабама дает выбор, и он решил так.

– Жена его там будет?

– Имеет право. Придет или нет, не знаю. Но даже если придет, сомневаюсь, что приведет сына с собой.

– А если он не убивал моих родителей?

– Он, несомненно, убил нескольких других. Его высшая мера вполне оправдана законом.

Марс кивнул.

– А сколько казнили невинных, по-твоему?

– Даже одного – уже чересчур. Я практически уверен, что далеко не одного.

– Еще минут пять, и я стал бы членом этой группы.

– Как я и сказал при первой встрече, из очень невезучего ты превратился в везунчика.

– Ага. Ну, будем надеяться, везение меня не покинет.

Поглядев в переднюю часть салона самолета, Марс увидел, как стюардесса перегородила проход тележкой для напитков, пока один из пилотов выходил из туалета.

– И с каких пор стали так делать? – поинтересовался он.

– После одиннадцатого сентября, – ответил Декер.

– А, само собой.

Мелвин отвел взгляд от передней части салона и напомнил Амосу:

– Ты сказал, что мы летим туда в том числе ради миссис Монтгомери.

– Верно.

– Зачем?

– Кроме нее, в последние годы ее мужа никто не навещал.

– Ладно, и какое же это имеет значение? – спросил Марс.

– Если все это подстроено, по телефону такое не решается. Нужна встреча лицом к лицу. Она была единственным лицом. Она ходила в тюрьму и говорила мужу, что тот должен сделать. Включая мельчайшие подробности, чтобы он не напутал в своей истории. Наверное, делала это снова и снова, чтобы он наверняка все уяснил.

– Значит, она должна была контактировать с тем, кто убил моих родителей на самом деле? Она это затеяла, а не ее муж.

– Именно так я это и воспринимаю, да.

– Но она же не скажет нам вот так запросто, кто с ней контактировал.

– Нет, не думаю, что скажет, – подтвердил Декер.

– Так что же нам тогда делать?

– Узнаем как можно больше самостоятельно, а потом предъявим ей это.

– И будем надеяться, что она расколется?

– Да. Ты что-нибудь вспомнил о вещах, про которые я спрашивал?

Марс снова устремил взгляд в окно, потому что самолет начал снижение над Алабамой.

– Я много об этом думал. Правду говоря, на ум мне пришла одна-единственная вещь.

– И?..

– У бати был шрам вот здесь, – указал Марс место позади правого уха. – Я увидел его ребенком, когда мы играли в лошадки на полу, знаешь, просто барахтались. Я тогда потрогал шрам и спросил про него. И батя впал в ярость. То есть я думал, он излупит меня в хлам. А потом в комнату вошла мама, увидела, что происходит, и утихомирила его. С той поры со мной он был уже не тот. И отрастил волосы куда длинней.

– Чтобы скрыть шрам?

– Именно. Во всяком случае, так мне кажется.

– А мать ты никогда об этом не спрашивал?

– Нет. Я был слишком напуган. Ни разу не видел батю таким. То есть он был страшен.

Декер уставился в спинку сиденья перед собой.

– Шрам выглядел как рана? От пули или ножа?

– Не от пули. Скорее длинный порез.

– Значит, нож?

– Ага, так мне кажется. Слушай, я понимаю, что это немного.

– Ну, это больше, чем у нас имелось, Мелвин. Мы просто должны разобраться, что это означает.

Глава 22

Четверг, 17.30.

Жить Чарльзу Монтгомери осталось полчаса.

Он съел свою последнюю трапезу из торгового автомата. Сэндвич-барбекю и банка коки.

Его желудку не придется переваривать эту пищу.

Богарт, Декер и Марс сидели в переднем ряду одной из просмотровых. Джеймисон предпочла воздержаться от посещения. Дэвенпорт сидела за спиной у Декера во втором ряду. Кроме них, в комнате было еще три человека. Два журналиста и один из адвокатуры штата Алабама. Из семей жертв не пришел никто, кроме Мелвина.

Узнав Марса, журналисты пытались было проинтервьюировать его, но Богарт, сверкнув жетоном, быстро пресек их попытки.

Занавес был задернут, так что смертная камера пока была не видна. В смежной просмотровой разрешено было присутствовать семье приговоренного. Там занавес тоже был задернут, так что они не знали, здесь Реджина Монтгомери или нет.

Марс нервничал. Лицо его покрывали бисеринки пота, хотя в помещении было прохладно.

Заметив это, Декер положил громадную ладонь Мелвину на плечо:

– Ну что, выдержишь? Или хочешь выйти?

Согнувшись, тот сделал несколько глубоких вдохов.

– Я просто думал, насколько близок был к этому сам.

– Но это не ты, Мелвин, – Декер убрал руку. – Впрочем, мы можем уйти, если хочешь.

– Нет, я в порядке, – Марс выпрямился.

– Уверен?

– Ага.

– Идут, – подавшись вперед, сообщил Богарт.

Монтгомери, покинувшего камеру смертников, куда его перевели в прошлый вторник, окружала дюжина сотрудников исправительного учреждения. Во главе процессии, направляющейся в смертную камеру, шел пастор с Библией, бормотавший молитву. Из акустических колонок лились звуки церковного гимна.

Каталку из камеры убрали и притащили из кладовой электрический стул, прозванный «Желтой мамой» за цвет. Британский заключенный, соорудивший его в 1920-х годах, покрасил его краской, используемой для дорожной разметки. Выглядел массивный стул солидным и крепким.

Потупив взор, пастор отделился от процессии и прошел в смотровую зону, где находился Декер с остальными. Занял свое место в конце ряда и углубился в Библию.

Сотрудники пенитенциарной системы сопроводили Монтгомери в камеру. Потом занавески раздвинули, чтобы Монтгомери мог посмотреть в комнаты посетителей.

Теперь Декер и остальные увидели, что Реджина Монтгомери действительно присутствует. Сына с ней не было.

Взгляд Монтгомери задержался на жене на несколько мгновений, но между ними не прозвучало – и даже не было произнесено одними губами – ни слова. Наконец Реджина отвела глаза.

Начальник тюрьмы вслух зачитал смертный приговор, и у Монтгомери спросили, хочет ли он произнести последнее слово.

Приговоренный снова поглядел на жену. Хотел было что-то сказать, но потом тряхнул головой и отвел взгляд. Потом его взор отыскал Мелвина Марса и остановился на нем. Двое глядели друг на друга долгий мучительный момент.

И снова Монтгомери отвел глаза, не проронив ни слова. На лице у него было написано отнюдь не раскаяние; на взгляд Декера, его выражение напоминало скорее отвращение.

Начальник тюрьмы прошел в другую смежную комнату, где у телефона сидел дежурный – на случай, если губернатор в последнюю минуту вдруг объявит о помиловании.

Помилования не было, и начальник подал соответствующий сигнал.

Десятеро из тюремщиков покинули помещение, миновав начальника, вернувшегося в смертную камеру. Двое оставшихся подготовили Монтгомери, сняв кандалы с его рук и ног, усадив на стул и пристегнув его руки, ноги и голову ремнями к дереву «Желтой мамы».

На голову ему возложили металлический шлем, подключенный к электродам, а затем сверху надели мешок. К рукам и ногам тоже присоединили электроды. И подключили электрический стул к сети.

Начальник прошел в генераторную, где подключил оборудование, потянув за несколько рубильников.

Марс ухватился за подлокотники, дыша тяжело и прерывисто.

– Почти все, – обняв Мелвина за плечи, пробормотал Декер и поглядел на Реджину Монтгомери. Она потупила взгляд.

Декер снова посмотрел на Монтгомери. Лица приговоренного не было видно из-за мешка, но все его тело напружинилось, напоминая каменное изваяние на желтом деревянном троне.

Один из тюремщиков взял табличку с надписью «Готово» и поднес ее к стеклянному окошку генераторной.

Оба тюремщика покинули камеру. Послышался грохот тяжелой двери.

Один из них дал нужный сигнал, дважды стукнув в дверь. Начальник тотчас же послал в стул первые два импульса энергии – восемь ампер, 1850 вольт, длившиеся по тридцать четыре секунды каждый.

На глазах у Декера Монтгомери с маху ударился о спинку стула, когда ток врезал по нему, будто танковый снаряд. Забился в своих путах. Пока он метался, один электрод оторвался от ноги. От головы его закурился дым. В смотровую просочился запах горелого мяса.

Раздался крик, и, посмотрев в его направлении, они увидели, как сомлевшая Реджина Монтгомери валится со стула на пол. Послышался топот тюремного персонала, бросившегося ей на помощь.

Тут Монтгомери накрыл второй удар тока, и его охватила безудержная тряска. Послышались крик, всхлип, снова крик, а затем он повалился вперед, удержавшись на стуле только благодаря путам.

Запах паленой плоти усилился, будто силой втискиваясь в каждую пору кожи.

У них на глазах на ткани мешка всколыхнулся огонек, тут же скончавшийся вместе с сидящим на стуле.

– О боже! – выдохнула Дэвенпорт, подскакивая и бросаясь прочь из комнаты. Было слышно, как ее тошнит в коридоре.

Потом звук генератора, подававшего электричество, пошел на убыль и стих.

Занавески задернули, и покойник, над головой которого еще вился дым, скрылся из виду. Послышалось шарканье множества ног и шипение огнетушителя.

Все было кончено.

Глава 23

– Эта была пара самых долгих минут в моей жизни, – проговорила Дэвенпорт. Лицо у нее было землистым, словно ее до сих пор тошнило.

Они сидели вокруг стола в вестибюле отеля неподалеку от тюрьмы, где остановились.

– Вообрази, какой она была для Монтгомери, – сверкнул на нее глазами Декер.

Дэвенпорт поглядела на него, и румянец отчасти вновь зарозовел у нее на щеках.

– Знаю. Я не то хотела сказать. Просто… это было ужасно.

Хотя Джеймисон казнь и не посещала, выглядела она такой же удрученной и подавленной, как остальные.

– Они убедились, что он действительно умер?

– Обязаны по закону, – устало кивнул Богарт. – Пришел врач и провел нужные проверки. Монтгомери объявили мертвым через пять минут после назначенного часа. Тюремный врач привел Реджину Монтгомери в чувство и осмотрел. Потом полицейский штата отвез ее домой.

Декер обернулся к Марсу, не обмолвившемуся ни словом с момента ухода из тюрьмы. Тот выглядел потерянным, словно не представлял, где находится.

– Ты в порядке? – осведомился Амос.

– Чувак прямо загорелся, – помотав головой, тусклым голосом произнес Мелвин.

– Вот потому-то стулом больше и не пользуются, – прокомментировал Декер. – Слишком многое может пойти сикось-накось. По-моему, штату Алабама следует прекратить давать приговоренным выбор.

– А еще лучше – просто отменить высшую меру, – с яростью бросила Дэвенпорт и поглядела на Марса: – Они едва не казнили вас, невиновного. Само по себе это уже достаточное основание, чтобы покончить с этим. Второго шанса не бывает.

Резко кивнув, Марс отвел взгляд.

– Ну, решать подобное мне не по чину, да и не этот вопрос мы должны решить сегодня вечером, – изрек Богарт. – По-моему, всем нам надо поспать и перегруппироваться утром. Что еще вы хотели сделать, пока мы здесь? – Он поглядел на Декера.

– Еще раз поговорить с Реджиной Монтгомери. Нам нужно узнать, откуда взялись деньги.

– По собственной воле она ничего нам не скажет, – подчеркнула Джеймисон. – В последний раз она чуть ли не дала нам пинка под зад.

– Но она может проговориться или умолчать о чем-то, что могла бы сказать, просто отвечая на наши вопросы.

– Что ж, – Богарт встал, – опять же, за ночь уже ничего не изменится. Так что давайте сегодня закруглимся пораньше. По-моему, я сегодня больше ни на что не гожусь. Присутствие на казни крайне опустошает – во всяком случае, меня.

Спецагент направился прочь. До сих пор не оправившаяся Дэвенпорт шаткой походкой увязалась следом.

Когда же собралась уходить Джеймисон, Декер ухватил ее за руку:

– Погоди, Алекс.

– В чем дело?

Амос поглядел сперва на нее, потом на Марса.

– Вы двое куда-нибудь собираетесь? Прямо сейчас? Потому что я считаю, что ждать не следует.

* * *

Стучать пришлось долго, и лишь когда стало ясно, что уходить они не собираются, Реджина Монтгомери наконец открыла дверь. И с вызывающим видом встала в дверном проеме, одетая все в те же вещи, что и во время казни.

– Чего вам надо? – буркнула она.

– У нас просто есть несколько вопросов к вам, – произнес Декер.

– Моего мужа казнили сегодня вечером. Неужели вы не можете оставить меня в покое?! – визгливо заверещала она.

– Прекрасно понимаю ваши чувства, миссис Монтгомери, но я бы не пришел, если б это не было действительно важно. Можно войти? Это займет не более пяти минут.

Реджина поглядела на Джеймисон, потом взгляд ее упал на Марса, и лицо ее исказила гримаса отвращения.

– Что, и он тоже?

– Он в первую очередь, – подтвердил Декер. – Он…

– Я знаю, кто он, черт возьми! Я просто… то бишь у меня нет…

– Всего на пару минут, – настаивал Декер. – А поскольку это касается мистера Марса, ему нужно присутствовать. Будьте так добры, миссис Монтгомери.

Ступив вперед, Джеймисон взяла ее за руку:

– Давайте просто войдем и сядем. Вы что-нибудь ели? Может, чашечку чаю, чтобы помочь вам успокоить нервы? Я могу только догадываться, через что вам пришлось сегодня пройти. Я так сожалею.

– Я… это будет… у меня кусок в горло не полезет, но горячего чаю я бы выпила. Да.

– Просто покажите мне, где и что, и я вмиг приготовлю.

Джеймисон направила Монтгомери в дом, а Декер и Марс пошли за ними по пятам. Как только Джеймисон обернулась, Амос одарил ее взглядом благодарности.

Когда Реджина Монтгомери показала Джеймисон, где что у нее в кухне, она и Марс уселись за кофейный столик в тесной, загроможденной гостиной. Алекс в кухне поставила чайник на плиту, чтобы вскипятить воду, нашла чашку и коробку чайных пакетиков. И, пока вода грелась, присоединилась к остальным.

Садясь напротив Монтгомери, Джеймисон окинула ее взглядом и с удивленным видом ненадолго взяла за запястье.

– Ну? – вперив взгляд в Декера, желчно вопросила Монтгомери.

– Ваш сын здесь? – поинтересовался тот.

– Нет, – отрезала она. – Остался у друга. Я решила, что так лучше. Нет смысла ему иметь дело с… этим.

– Хорошая мысль.

Бросив взгляд на Марса, сидящего рядом с Декером, она неодобрительно поджала губы.

Мелвин ответил ей взглядом. Хотел было что-то сказать, но его опередил Декер:

– Томми сказал нам о страховой выплате.

Это ее ошеломило.

– Что?! Когда вы… как вы узнали, где он?

– «Ревущие пумы», – Декер указал на фото на столике напротив.

– Ну и что? У Чака была страховка. Я – бенефициар. Ничего такого в этом нет.

– На тридцать тысяч долларов?

– Кто вам сказал? – снова вздрогнув, требовательно вопросила она.

– Мы из ФБР, миссис Монтгомери, мы можем сами выяснить.

Послышался свист чайника. Встав, Джеймисон направилась на кухню готовить чай. Налила его в чашку, а потом в поисках каких-нибудь крекеров отодвинула занавеску, загораживавшую небольшую нишу. Оторопев от увиденного, она схватила с полки крекеры и банку арахисового масла и вернулась к раковине, окликнув:

– Эй, Декер, не можешь мне помочь? Я знаю, что миссис Монтгомери не хочет, чтобы мы задерживались тут дольше, чем нужно…

Амос, чуточку сбитый с толку такой просьбой, встал и прошел в кухню. Намазывая арахисовое масло на крекеры, Джеймисон подбородком указала на отдернутую занавеску, вполголоса проговорив:

– Ты туда глянь.

Обернувшись, Декер увидел, что находится в нише, и быстро посмотрел на Джеймисон, вскинувшую брови.

– Я видела еще кое-что, – добавила она.

Минуту спустя они вернулись в комнату – Алекс с чаем, а Декер с тарелкой крекеров с арахисовым маслом – и поставили все это перед Монтгомери, с каменным выражением взиравшей на Марса.

– Спасибо, – проронила она. Пригубила чая и откусила крохотный кусочек крекера, наконец потупив взор.

Пока Монтгомери была занята этим, Джеймисон оглядела комнату, задержав взгляд на стоячей вешалке для пальто. На сей раз она не удивилась.

– Какое вам дело до денег по страховке? – поставив чашку, спросила Монтгомери.

– Томми также сказал, – поведал Декер, – что вы планируете переехать отсюда туда, где он в конце концов пойдет в колледж. Что вы собираетесь купить дом и больше не работать.

После довольно долгого молчания Монтгомери пренебрежительно махнула рукой:

– Да он еще мальчонка. Сам не знает, что городит. Я действительно планирую перебраться туда, где он пойдет в колледж. Но работать мне придется. И черта лысого я куплю дом. Тридцати тысяч долларов маловато, чтобы сидеть дома и бить баклуши.

– Значит, вам придется работать?

– Вы что, не расслышали? Да, мне придется работать. Я что, похожа на богачку? Я всю жизнь вкалывала до опупения, до потери пульса. Вот если Томми пробьется в НФЛ, тогда уж он обо мне позаботится.

– Я бы на это не ставил, – подал голос Марс. – Тут один шанс на миллион.

– Вы-то играли в футбол, как я слыхала, – смерила она его взглядом.

– Это жестокий спорт. Велите Томми лучше стать доктором или адвокатом. Тогда его ждет куда более здоровая жизнь на пенсии.

– Не сомневаюсь, что вы злитесь на моего муженька, но он же сознался. Только потому вас и выпустили из тюрьмы.

– Только из-за него я и попал в тюрьму, – парировал Марс. – Он убил моих родителей. Так что, уж извините, благодарности я не чувствую.

Тряхнув головой, она проворчала что-то вроде: «Ну, народ».

Декер удержал Марса, готового вскочить на ноги, положив тяжелую ладонь ему на плечо и спросив Реджину:

– Когда вы получите страховку?

– А вам-то что до того?

– Я сказал вам, что у меня всего несколько вопросов, миссис Монтгомери. Чем быстрее вы на них ответите, тем быстрее мы удалимся. Обратное тоже верно.

Взяв чашку, она сделала глоток чая, съела крекер и наконец сказала:

– Надо сперва подать исковое заявление. Это может занять несколько дней, возможно, неделю. Уж что-что, а доказательства его смерти налицо.

– Верно, – поглядев на Джеймисон, Декер кивнул.

– Красивые часы, – указала Алекс на запястье Монтгомери. – «Картье», не так ли?

– Нет, где там, – Монтгомери поспешно прикрыла их другой рукой.

– На циферблате написано «Картье», – указала Джеймисон.

– Я взяла их баксов за десять, – Реджина посмотрела на запястье.

– Где?

– Забыла.

– Распространение контрафакта противозаконно, – заявил Декер.

– Так найдите того, кто их продал, и арестуйте.

Встав, Амос прошел на кухню, отдернул занавес, поднял сложенные там коробки, принес их в комнату и поставил на пол.

– Какого черта вы творите?! – взвилась Монтгомери, встав во весь рост. – Не имеете права! Это мое!

– «Шанель». «Нейман Маркус». «Сакс». «Бергдорф Гудман». «Джимми Чу». Очень хорошие вещи. И очень дорогие.

– А это «Эрмес», – указала Джеймисон на сумочку, висящую на вешалке у двери. – Мне бы такую, да не по средствам.

Хозяйка побелела, как плат.

– Это все подделки. Настоящие мне не по карману.

– А я и не знал, что поддельщики поставляют свой товар в коробках с названиями торговых марок на боку, – промолвил Декер. – Обычно их продают на улицах.

На это Монтгомери не отозвалась ни словом. Сделала еще глоток чая и съела еще крекер.

– Можно заглянуть в коробки? – спросил Амос.

– Нет!

– Почему?

– У вас есть ордер на обыск?

– На самом деле он мне и не нужен.

– Почему это? – вытаращила она глаза.

– Я был офицером полиции, но сдал жетон.

– Но вы же из ФБР!

– Как гражданский служащий, а не агент. Никакого значка не получал и никакой присяги не приносил.

Несмотря на протесты Монтгомери, Декер открыл коробки и сфотографировал их содержимое камерой своего телефона. Потом подался вперед, оказавшись лицом к лицу с Монтгомери на расстоянии пары-тройки дюймов:

– Мы легко можем отследить все эти покупки. А поскольку вы уже сказали нам, что еще не получили страховую выплату, она источником средств быть не может. Так почему бы не сказать нам правду, миссис Монтгомери? Как вы разжились деньгами?

– Не пойму, что за чертовщину вы несете!

– Вы правда хотите разыграть все подобным образом?

– Убирайтесь из моего дома!

– Кто-то заплатил вам, чтобы ваш муж солгал и сказал, что убил моих родителей, – проговорил Марс. – Кто это был?

– Кем ты себя вообразил, черт побери, разговаривать со мной подобным тоном?! – поглядев на него, яростно огрызнулась она. – Ты всего-навсего…

– Кто? – перебил Марс. – Цветной мальчонка, который должен держать рот на замке рядом с добрыми белыми людьми вроде вас?

– Вон из моего дома! – заверещала она.

– Я потерял двадцать лет жизни! – рявкнул в ответ Марс.

Монтгомери перевела взгляд на Декера:

– Выметайтесь из моего дома, пока я не вызвала копов.

– Можете вызывать, – не смутился Амос. – И тогда мы поведаем им, что нам известно. И выясним, что за деньги на вас свалились и почему. И тогда вы в беде по уши. Фактически говоря, отправитесь в тюрьму.

Это ее ошеломило.

– Я не делала ничего дурного.

– Попытка препятствовать правосудию. Преступный сговор. Пособничество убийце и соучастие.

– Я этого не делала!

– Делали – помогая тем, кто убил Марсов на самом деле. А совокупное наказание за все эти преступления означает, что вам не придется утруждаться следовать за сыном в колледж. Кров и стол вам предоставит правительство. – Он на миг примолк. – До конца жизни.

Казалось, Реджина Монтгомери вот-вот опять сомлеет. Сделав несколько глубоких вдохов, она процедила:

– Убирайтесь из моего дома.

– Будь по-вашему, – согласился Декер. – Вернемся завтра. С полицией. – Он извлек телефон. – Скажите «сыр»! – и щелкнул часы «Картье».

– Вон! – взвизгнула она и хотела было бросить в Декера чайной чашкой, но Джеймисон перехватила ее руку, и чашка, выпав из руки на пол, разлетелась вдребезги. Выходя, Амос сфотографировал сумочку «Эрмес».

На улице Джеймисон поглядела на Декера:

– Она адски виновна.

– Да, вот именно. Кстати, очень хорошая работа, Алекс, – похвалил Амос.

– У меня бывают взлеты, особенно когда речь идет о высокой моде, – улыбнулась она.

– Ты прав, Декер, – вставил Марс, – с ней действительно кто-то расплатился.

– Теперь нам осталось лишь выяснить, кто именно.