Текст книги "Супернавигаторы. О чудесах навигации в животном мире"

К этому времени традиционная навигация уже не практиковалась на островах Полинезии, но еще существовала в Микронезийском архипелаге. Тамошние мореплаватели по-прежнему преодолевали сотни миль открытого моря, используя методы многовековой давности. Ключ к их успеху состоял в долгом обучении, которое начиналось иногда еще до достижения десятилетнего возраста. Во время такого ученичества они заучивали путем бесконечных повторений и испытывали на практике «звездные маршруты», соединяющие все острова, на которые им может понадобиться идти[125]125
  Gladwin, T., East is a Big Bird: Navigation and Logic on Puluwat Atoll (Harvard, 1970). P. 130, 131.


[Закрыть].

Некоторые из ярчайших звезд, входящих в состав звездного компаса тихоокеанских островитян

Эти маршруты были основаны на точном знании точек горизонта, в которых восходят и заходят 32 звезды, каждая из которых имела свое имя. Такая система «звездного компаса» была настолько глубоко укоренена в сознании штурманов и настолько досконально понятна им, что штурман мог взять точный курс не только тогда, когда знакомая звезда находилась прямо впереди, но и когда она появлялась в любой другой точке небосвода (разумеется, если она не была точно вверху)[126]126
  96 Lewis, D., We, the Navigators: The Ancient Art of Landfinding in the Pacific (University of Hawaii Press, 1994, 2nd ed.). P. 94–97.


[Закрыть]. Он – а все штурманы были мужчинами, так как для женщин эта профессия была запретной, – не ориентировался по какой-нибудь одной световой точке, но прокладывал курс «по форме неба»[127]127
  Gladwin, T., East is a Big Bird, op. cit. P. 152.


[Закрыть].

Хотя «звездный компас» был центральным элементом микронезийской системы навигации, его одного было бы недостаточно для практического осуществления дальней навигации[128]128
  Арабские мореплаватели в Индийском океане и Красном море тоже использовали систему «звездного компаса». Возможно, она попала к ним через Мадагаскар, который был заселен выходцами из нынешней Индонезии. См.: Tolmacheva, M. (1980). ‘On the Arab system of nautical orientation’, Arabica, 27 (Fasc. 2). P. 180–192.


[Закрыть]. Рулевому также нужно было держать курс в течение дня, а это означало необходимость использовать солнце. В тропиках солнце обычно встает вблизи истинного востока, а садится вблизи истинного запада. В полдень, когда оно достигает наивысшей точки в небе, если только оно не оказывается точно вверху, штурман также может определить по нему, где находятся север и юг.

Во все остальное время штурману опять приходится держать курс «по форме неба». Как писал Дэвид Льюис, в высшей степени опытный и отважный яхтсмен, бывший также специалистом по традиционным методам навигации тихоокеанских островов, «если знать, с какой стороны солнце поднимается и садится, а также его траекторию в небе, то при наличии достаточной практики производство почти автоматических умственных интерполяций, необходимых для навигации по солнцу, входит в привычку»[129]129
  Lewis, D., We, the Navigators, op. cit. P. 123.


[Закрыть]. Как мы уже видели, даже обычные люди могут при необходимости на удивление эффективно использовать солнце и луну для сохранения прямого курса.

Но навигации по небесным светилам было недостаточно. В дополнение к этому хороший штурман должен был в совершенстве освоить искусство счисления пути. Он должен был уметь оценивать с высокой точностью скорость своего каноэ с балансиром и учитывать часто сильное воздействие океанских течений. Изменения цвета воды и формы волн позволяли ему обнаруживать присутствие подводных рифов. Они помогали ему проверять местоположение в пути, даже когда он находился вне видимости земли[130]130
  Ibid. P. 162, 163.


[Закрыть].

Локальные волны, которые гонит ветер, капризны и могут катиться в любом направлении, в связи с чем их ценность для навигации в открытом море невелика, зато регулярное волнение, порождаемое дальними циклонами, бывает гораздо более полезным. Величественно перекатываясь, такие волны вполне могут проходить сотни и даже тысячи километров и всегда движутся в одном и том же направлении, пока на их пути не встретится земля. Мореплаватель может использовать такие волны в качестве компаса, позволяющего ему держать прямой курс, даже когда небо полностью затянуто тучами[131]131
  Ibid. P. 170 ff.


[Закрыть].

В некоторых районах Тихого океана штурманы умели обнаруживать присутствие еще невидимых островов по возмущениям, которые они вызывают в окружающих их волнах[132]132
  Ibid. P. 224 ff.


[Закрыть]. На Маршалловых островах составляли из палочек специальные «схемы», иллюстрирующие характерные рисунки, которые создают отражение и дифракция волн вокруг океанского острова. Хотя такие схемы не использовались в море, они, по-видимому, были полезным учебным пособием.

Ценными маяками, заметными с дальнего расстояния, служили облака, зацепляющиеся за склоны высоких островов. К тому же от них может отражаться характерный бледно-зеленый свет неглубокой лагуны удаленного атолла. Но главный метод обнаружения еще невидимого острова, являющегося целью путешествия, заключался в наблюдении за полетом птиц, которые возвращались на закате в свои гнезда. Поскольку живущие на суше птицы часто вылетают далеко в море в поисках пищи, опытный мореплаватель, увидев таких птиц, узнает о близости суши даже за семьдесят или восемьдесят километров до нее[133]133
  Gladwin, East is a Big Bird. P. 196 ff.


[Закрыть].

В последние годы началось возрождение многочисленных и многообразных навыков, которые использовались в традиционной навигации тихоокеанских островов. На переднем крае этого движения находится Полинезийское общество путешествий (Polynesian Voyaging Society), базирующееся на Гавайях. Под его эгидой вновь созданные копии традиционных каноэ для дальних плаваний совершили несколько замечательных путешествий, используя традиционные методы навигации. В 2017 году одно из таких каноэ, названное «Хокулеа» – «Звезда радости»; так по-гавайски называют звезду, которую на Западе знают под именем Арктур, – завершило кругосветное плавание, продолжавшееся три года.

* * *

Если не считать океанов, самым грозным препятствием на пути мигрирующих животных являются высочайшие горные цепи мира, но некоторые животные справляются даже с этой задачей.

Участник экспедиции на Эверест 1953 года, альпинист Джордж Лоу, бывший также специалистом по орнитологии, утверждал, что, сидя высоко на склоне этой горы, видел горных гусей[134]134
  Anser indicus.


[Закрыть], пролетавших над вершиной. А позднее натуралист Лоуренс Суон описал, как слышал пролетавших над ним горных гусей, стоя холодной, тихой ночью на леднике Барун под гималайским пиком Макалу (высота 8485 м): «Приближавшийся с юга далекий гул стал отчетливее. А потом я услышал крики горных гусей, доносившиеся как будто со звезд у меня над головой»[135]135
  Swan, L. W., Tales of the Himalaya: Adventures of a Naturalist (Mountain N’ Air Books, 2000).


[Закрыть].

В отличие от людей-альпинистов, которым перед попыткой восхождения на большие высоты требуется акклиматизация, горные гуси, по-видимому, могут приспосабливаться к чрезвычайно разреженной атмосфере путем резкого увеличения частоты своего сердцебиения[136]136
  Hawkes, L. A., Batbayar, N., Butler, P. J., Chua, B., Frappell, P. B., Meir, J. U., … & Takekawa, J. Y. (2017). ‘Do bar-headed geese train for high altitude flights?’, Integrative and Comparative Biology, 57 (2). P. 240–251.


[Закрыть], хотя обычно они все же не перелетают через вершины, а следуют вдоль долин, пересекающих Гималаи. В то время, когда предки нынешних гусей начали совершать свои сезонные путешествия, великой горной цепи еще не существовало. Предполагается, что, когда земля начала подниматься – около двадцати миллионов лет назад, – сменявшие друг друга поколения гусей постепенно приспособились ко все более трудным задачам, которые вставали перед ними.

9
Как птицы находят истинный север

Мимо моего окна стремительно пролетают черные стрижи[137]137
  Apus apus.


[Закрыть], преследующие свою добычу – насекомых, и кажется, что в их пронзительных криках звучит яростный восторг. Меня радует их появление – это первое доказательство того, что наконец наступило лето. Эти замечательно быстрые и ловкие летуны редко садятся – за исключением тех случаев, когда они строят свои земляные гнезда и выкармливают птенцов. Мы знаем теперь, что вне периода размножения они могут оставаться в воздухе до десяти месяцев подряд. Если по пути находится достаточно пищи и воды, перелет из Африки на север Европы не представляет для них никаких трудностей, хотя спят ли они на лету – как это, по-видимому, делают некоторые птицы семейства фрегатов, – мы так пока и не знаем[138]138
  Hedenström, A., Norevik, G., Warfvinge, K., Andersson, A., Bäckman, J., & Åkesson, S. (2016). ‘Annual 10-month aerial life phase in the common swift Apus apus’, Current Biology, 26 (22). P. 3066–3070.


[Закрыть].

Сезонные появления и исчезновения птиц озадачивали древних, и они придумывали в высшей степени странные объяснения тому, что наблюдали. Аристотель (384–322 до н. э.) считал, что горихвостки, которых он видит летом, – это те же самые птицы, что и зарянки, появляющиеся зимой, но видоизмененные: они никуда не улетают, а просто меняют окраску[139]139
  Aristotle, History of Animals, IX 49B. P. 632. [В русском переводе: Аристотель. История животных, IX 256. С. 395. М.: Изд. центр РГГУ, 1996. – Прим. перев.]


[Закрыть]. На самом деле, как мы выяснили с тех пор, разные виды мигрируют в противоположных направлениях – и меняются местами друг с другом.

В 1555 году в книге шведского архиепископа Олауса (Олафа) Магнуса[140]140
  «История северных народов» (Historia de Gentibus Septentrionalibus).


[Закрыть] была опубликована гравюра, на которой был изображен человек, вытаскивающий из озера сеть, полную ласточек. Магнус утверждал, что именно там ласточки проводят зимние месяцы и что птицы, пойманные таким образом, могут ожить под действием тепла, хотя живут после этого недолго[141]141
  Clarke, W. E., Studies in Bird Migration (London and Edinburgh, 1912), vol 1. P. 9–11.


[Закрыть]. А в 1703 году англичанин Чарлз Мортон написал памфлет, в котором уверял, по-видимому вполне серьезно, что аисты проводят зимние месяцы на Луне[142]142
  https://www.wired.com/2014/10/fantasti-cally-wrong-scientist-thought-birds-migrate-moon/.


[Закрыть].

Преподобного Гилберта Уайта (1720–1793), священника, жившего в маленькой английской деревне Селборн, явление сезонной миграции тоже озадачивало, но он не сомневался в его реальности. В 1771 году в письме скептически настроенному корреспонденту, который «не был пылким сторонником миграции», он настаивал, что даже если некоторые из ласточек проводят зимние месяцы в спячке, тем не менее:

…миграция, несомненно, существует в некоторых местах, о чем подробно сообщил мне брат, живущий в Андалусии [самой южной провинции Испании]. Он был очевидцем перемещений этих птиц в течение многих недель подряд, как весной, так и осенью, в каковое время мириады ласточек и им подобных пересекают [Гибралтарский] пролив с севера на юг и с юга на север, смотря по сезону[143]143
  White, G., The Natural History of Selborne (Folio Society, 1962). P. 102.


[Закрыть].

Вероятно, первым наглядным – и даже слишком наглядным с точки зрения несчастной птицы – доказательством существования дальних сезонных перелетов птиц был найденный в одной деревне на севере Германии еще живой аист, пронзенный стрелой несомненно африканского происхождения. Дело было в 1822 году, и чучело этого аиста в конце концов оказалось в коллекции Зоологического музея в Ростоке, где его можно видеть и сейчас. Появление этого так называемого Pfeilstorch (буквально «стрелоаиста»), а впоследствии и других, весьма многочисленных, стойких жертв африканских лучников, доказало, что некоторые птицы действительно совершают ежегодные перелеты на огромные расстояния[144]144
  Я благодарен моему племяннику Филиппу Моргану, который обратил мое внимание на историю аиста со стрелой.


[Закрыть].

Легендарный американский орнитолог и художник Джон Джеймс Одюбон (1785–1851) добавил к этой головоломке еще один недостающий фрагмент. В 1830-х годах он выпустил великолепный альбом раскрашенных гравюр под названием «Птицы Америки». В сопроводительном тексте он описал, как привязал к ногам молодых мухоловок[145]145
  Речь идет о восточном лесном пиви (Contopus virens), виде птиц из семейства тиранновые (Tyrannidae, второе название – тиранновые мухоловки).


[Закрыть], гнездо которых находилось рядом с его домом в Пенсильвании, тонкие серебряные нитки. По его наблюдениям, улетев осенью на юг, те же самые птицы, которых можно было отличить по этим серебряным украшениям, вернулись весной на место своего рождения. Это свидетельство показало, что по меньшей мере некоторые из перелетных птиц год за годом исправно возвращаются на одно и то же гнездовье[146]146
  Audubon, J. J., The Birds of America (New York, 1856), vol. 1. P. 227, 228.


[Закрыть].

В 1899 году датский учитель и орнитолог Ханс Кристиан Мортенсен (1856–1921) впервые провел успешные опыты по кольцеванию птиц. Вместо серебряных нитей он использовал металлические метки из алюминия, на каждой из которых были идентификационный номер и обратный адрес. С тех пор эта методика играла ключевую роль в установлении путей миграции многих видов птиц. Другим полезным способом, особенно на оживленных перекрестках миграционных маршрутов, таких как Рыбачий[147]147
  Поселок на Куршской косе в Калининградской области, быв. Росситтен.


[Закрыть] на Балтийском побережье России, оказалась ловля птиц ловушками и сетями.

Однако полностью изменила наши знания о бионавигации революция в электронике. Радары, появившиеся во время Второй мировой войны, широко используются с тех пор для слежения за перелетными птицами и летающими насекомыми, такими как пчелы или мотыльки. Помимо разнообразных регистраторов данных, записывающих информацию, которую можно извлечь из них впоследствии, спутниковые передатчики сообщают пролетающим вверху спутникам точные данные о местоположении птиц в режиме реального времени – причем теперь миниатюризация позволяет устанавливать такие приборы даже на очень мелких птицах.

Мы живем в «золотом веке слежения за животными» и можем ожидать множества новых открытий, которые прольют свет не только на навигационное поведение, но и на широкий круг важных биологических и экологических вопросов[148]148
  Kays, R., Crofoot, M. C., Jetz, W., & Wikelski, M. (2015). ‘Terrestrial animal tracking as an eye on life and planet’, Science, 348 (6240), aaa2478.


[Закрыть].

Перелетные птицы составляют приблизительно половину всех видов птиц, и у нас имеется огромное количество данных о путешествиях, которые они совершают. Некоторые из них покрывают гигантские расстояния: полярная крачка – лишь экстремальный пример таких птиц. Живущий в Северной Америке боболинк[149]149
  Или рисовый трупиал (Dolichonyx oryzivorus).


[Закрыть] перелетает от своих гнездовий в Канаде до самого Уругвая. Сходным маршрутом следует и свенсонов канюк[150]150
  Buteo swainsoni.


[Закрыть], перелетающий большими стаями из прерий Северной Америки в аргентинскую пампу. Черные казарки[151]151
  Branta bernicla.


[Закрыть] гнездятся в арктическом Заполярье – дальше к северу, чем любые другие гуси, – и некоторые из них перелетают с самого острова Врангеля, лежащего у северо-восточного побережья Сибири, в Мексику. Это путешествие включает в себя безостановочный перелет через Тихий океан длиной 4800 километров.

Хищные птицы обычно не летают над водой, но из этого правила существует одно замечательное исключение. Амурский кобчик[152]152
  Falco amurensis.


[Закрыть], мелкий насекомоядный сокол, гнездящийся в летние месяцы в Монголии, Сибири и на севере Китая, пролетает к концу года около 13 000 километров до юга Африки. Во время этого путешествия он преодолевает около 4000 километров над океаном, между юго-западной частью Индии и Восточной Африкой: это самый длинный морской перелет, известный у хищных птиц[153]153
  Symes, C. T., & Woodborne, S. (2010). ‘Migratory connectivity and conservation of the Amur Falcon Falco amurensis: a stable isotope perspective’, Bird Conservation International, 20 (2). P. 134–148.


[Закрыть]. Для поддержания сил в пути эти птицы, возможно, питаются перелетными стрекозами, которые путешествуют в том же направлении (см. последний раздел главы 15)[154]154
  Anderson, R. C. (2009). ‘Do dragonflies migrate across the western Indian Ocean?’, Journal of Tropical Ecology, 25 (4). P. 347–358.


[Закрыть].

Многие перелетные птицы путешествуют смешанными группами, состоящими из взрослых особей и молодых птиц. Одно из огромных преимуществ этой системы состоит в том, что она позволяет старшим птицам показать молодым правильный маршрут миграции[155]155
  Иногда молодых птиц даже удается убедить следовать за человеком, летящим рядом с ними на сверхлегком летательном аппарате. Эта методика была использована в попытках сохранения исчезающего американского белого журавля (Grus americana) в Северной Америке, а впоследствии – для возвращения лесного ибиса (Geronticus eremita) на традиционные места гнездовий в Европе. Стая птиц, следующая за человеком, несомненно, представляет собой трогательное зрелище, хотя такое тесное взаимодействие с людьми вполне способно повредить способности птиц успешно выращивать птенцов.


[Закрыть]. В принципе, поскольку каждое поколение передает свои знания следующему, представители этих видов могут полностью полагаться в поисках пути на заученную информацию о наземных ориентирах. Однако трудно понять, как могут применять такую методику птицы, перелетающие на дальние расстояния над открытым морем, а птицы, летающие в одиночку, очевидно, и вовсе не могут ее использовать.

Не все молодые перелетные птицы могут воспользоваться советами взрослых. К тому времени, когда молодая обыкновенная кукушка[156]156
  Cuculus canorus.


[Закрыть] покидает гнездо своих приемных родителей, ее настоящие родители уже летят на юг, направляясь к своим зимовьям в Южной и Центральной Африке. Поэтому молодой птице приходится искать дорогу самостоятельно. Подобно многим другим перелетным видам, кукушки совершают свои перелеты ночью, отчасти потому, что ночью воздух прохладнее (а перегрев бывает серьезной проблемой для летящих птиц), а отчасти – чтобы не привлекать внимания хищников. Молодая кукушка, которая никогда раньше не совершала такого путешествия, очевидно, не может следовать по заученному маршруту. Какие же методы навигации она может использовать?

В течение долгого времени предполагалось, что молодые кукушки используют унаследованную программу ориентирования, которая, по сути дела, направляет их в нужную сторону и говорит им, как долго следует лететь. Эта гипотеза сводится к тому, что такая система «часов и компаса» должна позволить им попадать, по меньшей мере приблизительно, в нужное место, но она плохо согласуется с результатами недавнего эксперимента по отслеживанию таких кукушек.

Этот эксперимент показал, что кукушата следуют по удивительно узкому «коридору» и останавливаются по пути для отдыха и подкрепления сил приблизительно в одних и тех же местах. Оказалось, что при перелете длиной более 5000 километров среднее расстояние между двумя отдельными птицами составляет всего 164 километра[157]157
  Willemoes, M., Strandberg, R., Klaassen, R. H., Tøttrup, A. P., Vardanis, Y., Howey, P. W., … & Alerstam, T. (2014). ‘Narrow-front loop migration in a population of the common cuckoo Cuculus canorus, as revealed by satellite telemetry’, PLoS One, 9 (1), e83515.


[Закрыть]. Эти наблюдения заставляют предположить, что здесь, вероятно, действуют другие механизмы, в том числе, возможно, некая передающаяся по наследству способность распознавать крупные элементы ландшафта, отмечающие правильный маршрут.

Природа необычайных навигационных способностей молодых кукушек остается загадкой, но эти птицы – как и другие мигранты-одиночки, а также те перелетные птицы, которые совершают длинные путешествия над лишенным каких-либо ориентиров открытым океаном, – должны по меньшей мере иметь возможность использовать какой-то компас, который позволяет им устанавливать и прокладывать прямой курс.

Как мы знаем на примере насекомых, такой компас, в частности, может быть основан на использовании небесных ориентиров – другими словами, узоров, наблюдаемых в небе.

Птицы Северного полушария могут использовать Полярную звезду. Она всегда находится на истинном севере (истинном, а не магнитном: магнитный полюс постоянно перемещается и сейчас находится на расстоянии около 500 километров от полюса географического). Значит, если вы движетесь прямо на нее, вы движетесь на север; если она справа от вас, вы движетесь на запад и так далее. Поэтому птица может держать прямой курс в любом направлении, просто стараясь сохранять постоянным угол между своим направлением и направлением на Полярную звезду. Для этого не нужно ни использовать какие бы то ни было часы, ни выполнять какие бы то ни было вычисления. Одно из наиболее широко используемых приспособлений для изучения миграционного поведения птиц – это конусная клетка Эмлена (воронка Эмлена). В этом почти невообразимо простом устройстве, изобретенном Стивеном Эмленом, используется то обстоятельство, что находящиеся в неволе птицы упорно пытаются улететь из клетки именно в предпочтительном направлении миграции. В традиционной конструкции клетки Эмлена птица стоит на чернильной подушечке, расположенной на узком дне воронки. Когда птица подпрыгивает, пытаясь улететь, она оставляет чернильные следы на бумаге, которой выстелены наклонные стенки воронки. Считается, что по получившемуся в результате рисунку можно определить, в какую сторону стремится птица.

В конце 1950-х годов Францу Зауэру пришла в голову блестящая идея проверить, как птицы будут реагировать на модель звездного неба, представленную в планетарии. Он заключил, хотя и на маленькой выборке птиц, что они вполне способны использовать звезды в навигационных целях[158]158
  Sauer, E. F., & Sauer, E. M. (1960, January). ‘Star Navigation of Nocturnal Migrating Birds: The 1958 Planetarium Experiments’, in Cold Spring Harbor Symposia on Quantitative Biology (Cold Spring Harbor Laboratory Press), vol. 25. P. 463–473.


[Закрыть]. Позднейшие работы Эмлена, в которых использовалась его знаменитая воронка, показали, что индиговые овсянковые кардиналы[159]159
  Passerina cyanea.


[Закрыть], хотя и не обращают внимания ни на одну звезду по отдельности, способны различать рисунок звезд, вращающихся вокруг Полярной звезды[160]160
  Emlen, S. T. (1967). ‘Migratory orientation in the indigo bunting, passerina cyanea. Pt I: Evidence for use of celestial cues’, The Auk, 84 (3). P. 309–342. И: Emlen, S. T. (1967). ‘Migratory orientation in the Indigo Bunting, Passerina cyanea. Pt II: Mechanism of celestial orientation’, The Auk, 84 (4). P. 463–489.


[Закрыть].

Кардиналы оказались способны узнавать центр вращающегося рисунка, хотя точное расположение звезд в нем их не волновало. Когда птицам показали ночное небо, которое вращалось вокруг Бетельгейзе – яркой звезды в созвездии Ориона, – а не Полярной звезды, их это нисколько не смутило, и они взяли курс в соответствии с этой конфигурацией[161]161
  Emlen, S. T. (1975). ‘The stellar-orientation system of a migratory bird’, Scientific American, 233 (2). P. 102–111.


[Закрыть]. Тот факт, что, когда звезды от них закрывали, они совершенно теряли ориентацию, показывает, насколько важны для них звездные рисунки. Поэтому легко понять, почему световое загрязнение представляет для них столь грозную опасность: точная навигация по звездам возможна только в том случае, когда эти звезды видны.

По-видимому, таким же образом находят верный курс и многие другие птицы, совершающие перелеты по ночам[162]162
  Mouritsen, H., & Larsen, O. N. (2001). ‘Migrating songbirds tested in computer-controlled Emlen funnels use stellar cues for a time-independent compass’, Journal of Experimental Biology, 204 (22). P. 3855–3865.


[Закрыть]. Огромное преимущество такой системы состоит в том, что, заучив ее, ею очень просто пользоваться, причем, в отличие от солнечного компаса, она не требует никаких поправок на время. Однако все еще неясно, как именно птицы учатся узнавать эти рисунки в ночном небе. Трудно поверить, чтобы они могли замечать движение звезд – оно происходит слишком медленно; возможно, однако, они могут делать вывод о нем, сравнивая во время полета «снимки» неба, сделанные через некоторые временные интервалы.

* * *

Еще в 1930-е годы орнитолог и писатель Роналд Локли, живший на маленьком острове Скокхолм у юго-западных берегов Уэльса, продемонстрировал, что обыкновенный, или малый, буревестник[163]163
  Puffinus puffinus.


[Закрыть] способен на потрясающие подвиги в области дальней навигации. Он отвез двух диких птиц этого вида на самолете со Скокхолма в Венецию – то есть в место, в которое в обычных обстоятельствах они никогда не попадали. Тем не менее один из буревестников благополучно вернулся в свою нору всего через две недели.

Но это достижение меркнет по сравнению с тем, что произошло в 1953 году, когда Локли уговорил Розарио Маццео, заезжего музыканта, возвращавшегося в США, взять с собой пару буревестников:

Этим вечером я уехал из Тенби в графстве Пемброкшир на ночном лондонском поезде. Птицы вызвали немало удивления и веселья у моих соседей по вагону, которые никак не могли понять, что за мяукающие звуки и гоготание раздаются столь поздним вечером из моего купе. Весь следующий день птицы оставались в картонной коробке, каждая в своем отделении, а вечером я сел в самолет, улетавший в Америку, и засунул их под сиденье.

К сожалению, лишь одна из птиц пережила это (должно быть, чрезвычайно трудное) путешествие, и Маццео выпустил ее немедленно по прибытии в Бостон. Расстояние оттуда до Скокхолма лишь немногим меньше 5000 километров, но птица (которая была окольцована) добралась до своей норы всего за 12,5 суток – более того, она прилетела еще до того, как пришло письмо, в котором сообщалось о ее выпуске. Вполне понятно, что человек, нашедший ее, был «совершенно ошарашен»[164]164
  Strycker, N. K., The Thing with Feathers: The Surprising Lives of Birds and What They Reveal about Being Human (Riverhead Books, 2014).


[Закрыть].