Текст книги "Удар судьбы"

Глава 13

К тому времени, как Велисарий добрался до левого фланга, где греки удерживали раджпутов, туда уже подтягивались его букелларии. Он был им глубоко благодарен за скорость выполнения приказов, но потратил мгновение, чтобы мысленно похлопать себя по плечу.

Его тактический план на это сражение частично провалился, но Велисарий думал, что все равно сможет увести армию до того, как ее разгромят. Если ему это удастся, то только благодаря предусмотрительности в прошлом. У его фракийских катафрактов лучше всего в мире получались атаки тяжелой конницы. Половина денег на их великолепных, дорогих боевых лошадей была предоставлена из личных средств Велисария. Только самые лучшие жеребцы в мире, одетые в броню, с катафрактами в броне на спинах, могли так быстро добраться до нужного места, спускаясь вниз с середины склона.

И они должны сыграть свою роль. Велисарию потребовалось только раз взглянуть на усталое лицо Кирилла, чтобы понять: греческие катафракты готовы рухнуть. Пока они сдерживали атаки раджпутов. Но еще одна или две атаки, и они сломаются. Шанга хорошо использовал свое численное преимущество на римском левом фланге. Его раджпуты превосходили греков в пропорции пять к одному, если не шесть к одному, и Шанга посылал их наверх волнами, одна за другой, практически без перерыва.

Царь раджпутов не допустил ошибки, пытаясь обрушиться на греков одним ударом. Катафракты носили более тяжелые доспехи и были более тяжело вооружены, чем раджпуты, и сражались, спешившись, за полевыми укреплениями. Если бы раджпуты попытались провести простую фронтальную атаку, их количество не сыграло бы роли, поскольку они неизбежно застряли бы перед полевыми укреплениями. Вместо этого Шанга использовал свою собственную вариацию «парфянской тактики», если не считать того, что его атаки в той же мере осуществлялись как при помощи копий, так и стрельбы из лука. Удар, еще удар, развернуться, назад. Снова, снова, снова, снова, снова.

С его количественным преимуществом Шанга мог менять подразделения. У его кавалеристов оставалось время на отдых и на перевязку раненых. Но у обороняющихся греков совершенно не было передышки. Их борьба напоминала попытки удержать океанские волны. Как только отходила одна, накатывалась следующая.

Лучшие солдаты в мире – это все равно только плоть и кровь, и мускулы. Греки так устали, что им стало трудно поднимать мечи, не то что правильно ими замахиваться. Люди в такой стадии усталости почти беспомощны против соперника. Вражеские удары копьями попадают туда, куда их направляет враг, и поражают цель, хотя не усталый человек легко отразил бы их щитом.

К этому времени половина греков уже бросила щиты. Им требовались обе руки, чтобы удерживать оружие. Да и сами руки дрожали от усталости.

– Уводи их, Кирилл, – крикнул Велисарий. – Уводи их с поля боя – прямо сейчас.

Он повернулся в седле и показал на реку. Васудева и его кушаны ясно просматривались внизу. Они не нарушали построения и охраняли брод.

– Переводи их через реку, – приказал Велисарий Кириллу. – Даже не пытайся их выстроить. Просто отступайте. Пусть садятся на лошадей и спускаются вниз, как можно быстрее. Сирийцы закроют ваш фланг, а мушкетеры удержат реку против любых преследователей из малва.

Кирилл запустил между фланцами шлема три пальца – большой, указательный и средний – и его пот потек со лба по носу. Он сделал полшага и покачнулся.

– Раджпуты придут снова, – начал возражать он. – Через минуту, не больше. Мы тебе потребуемся…

– Я займусь раджпутами вместе с фракийцами, – рявкнул Велисарий. – Делай, как я приказываю, Кирилл! Уводи отсюда своих людей.

Греческий командир прекратил спорить. Когда Кирилл начал выкрикивать приказы своим людям, Велисарий воспользовался минутой, чтобы быстро изучить врага.

Раджпуты собрались на северном фланге перевала и, как он понял, сделали перерыв в атаках. Они увидели приближающихся фракийцев и сами решили переждать, чтобы оценить новую ситуацию. Усиление укрепит левый фланг римлян, но…

Но недостаточно. Велисарий знал, что Шанга придет к этому выводу менее чем через пять минут. Он был уверен: царь раджпутов уже организует новую волну атак. Шанга не тот человек, который станет терять время в решающие моменты сражения.

И Велисарий тоже не терял время зря. Пяти минут будет достаточно. Более чем достаточно, – и менее. Перед тем как время выйдет, Шанга все поймет. Велисарий не собирался укреплять свой левый фланг. Он собирался использовать фракийцев, чтобы прикрыть общее отступление.

После того как Шанга поймет, что делает Велисарий, случится черт знает что. Не будет больше осторожных просчитанных атак. Просто столкновение армий, когда Шанга попытается разбить на части последний щит римской армии – используя пятнадцать тысяч раджпутов против менее чем трех тысяч фракийских катафрактов.

Теперь букелларии занимали места греков. Маврикий уже организовывал атаку, не дождавшись приказа Велисария.

Велисарий потратил еще мгновение, чтобы осмотреть оставшуюся часть поля брани. Дым от выстрелов уже весь рассеялся, и он мог рассмотреть центр. Это оказался один из нескольких случаев в кровавой жизни Велисария, когда он увидел поле брани, фактически заваленное телами. Йетайцев разбили. Сотни йетайцев, возможно, даже тысячи, шатаясь спускались вниз по склону. Они возвращались в свой лагерь. Но эти люди уже вышли из битвы. Сам Сатана не смог бы их теперь собрать, после той бойни.

Правое крыло римлян и выступающий против него враг – теперь не более пяти тысяч раджпутов – вообще почти не участвовали в сражении. Несколько пробных атак и вылазок – не больше. Южная часть перевала была гораздо круче северной. Шанга – или Дамодара – не допустил ошибки, пытаясь скопировать атаки малва, которые оказались так успешны на их правом фланге. Левое крыло раджпутов просто оставалось там, чтобы удержать римлян от контратак.

Не то что Велисарий вообще собирался посылать своих легковооруженных сирийцев в контратаку, если бы только дикая удача не повернула бы все сражение так, что малва бы обратились в бегство. Он поставил сирийцев там, чтобы делать то же, что и их враги – удерживать раджпутов от усиления другого фланга.

Это была другая часть тактического плана Велисария, которая не сработала так хорошо, как он планировал. Велисарий подумал, что Дамодара постоянно оттягивал свои войска с левого фланга для усиления ударов Шанги на правом. Господин из малва правильно оценил сирийцев Велисария. Они будут страшными врагами, защищая крутой склон против кавалерии, но почти бесполезными во время атаки. Поэтому Дамодара убрал тысячи кавалеристов-раджпутов с одного конца поля брани на другой. Велисарий видел крупные подразделения, которые скакали по небольшой долине под перевалом, направляясь для усиления Шанги. И даже пока он наблюдал, еще одно подразделение из пятисот раджпутов отделилось от линий врага справа от него и сделало то же самое.

Тогда Велисарий чуть не рассмеялся. Он никогда не видел лучшей иллюстрации убеждения Маврикия в том, что сражения по своей природе – это дьявольская, противоречивая путаница, в которой ничто никогда не срабатывает так, как должно и как предполагалось. Однако на этот раз – и спасибо Господу за это! – именно враг попал в затруднительное положение.

По иронии судьбы лучший шаг Дамодары также оказался и его худшим. Если бы Велисарий собирался удерживать позицию, то перевод сил Дамодары оказался бы великолепным ударом. Но римский полководец не собирался сражаться на том месте. Вместо этого он планировал развернуть свои войска и отступать на юго-запад, используя свой правый фланг для отвлечения на себя сил врага. Но теперь, уменьшив свое левое крыло, Дамодара не имел шанса пойти в атаку на сирийцев на южном склоне перевала. Бузес и Кутзес смогут увести своих людей в хорошем порядке, после того как прикроют отступление остальной части армии.

Прекрасно, прекрасно – конечно, предполагая, что Велисарий сможет отразить предстоящую атаку Шанги со своими фракийцами. После этого…

Он наблюдал за большой массой конницы раджпутов на северном склоне.

«Это будет…»

– Это будет очень рискованно, черт побери, – проворчал Маврикий.

Велисарий повернулся в седле. Он и не заметил, как Маврикий подъехал и встал рядом.

– Это все равно горный перевал, несмотря на то что он широкий и невысокий, Маврикий, – указал Велисарий. – Это не ровная долина. Шанга не сможет отправлять более пяти тысяч человек за раз. Самое большее – шесть.

Глаза Маврикия в прорези шлема не казались сияющими от радости. Он умел считать не хуже Велисария. Фракийцам все равно предстояло сражаться в меньшинстве, два к одному, против врага, у которого полно резерва.

– Если бы у нас не было стремян, то это получилось бы чистое самоубийство, – мрачно заметил хилиарх и нахмурился. – А если подумать – почему у малва нет стремян? Следовало бы ожидать, что к этому времени они у них появятся. – Маврикий бросил взгляд на прикрытую доспехами грудь Велисария, туда, где под броней и одеждой в кожаном мешочке находился Эйд. – Они же получают видения о будущем, не так ли?

Велисарий пожал плечами.

– Разум Линка работает не так, как разум Эйда. Эйд – это помощник. Линк – главнокомандующий Вселенной. Подозреваю, эта сущность так увлеклась своими великими планами создания оружия будущего, что не подумала воспользоваться маленькими возможностями, которые уже имеются в настоящем. Определенно эта сущность даже не подумала проконсультироваться со своими орудиями-людьми, не больше, чем тебе придет мысль спросить совета у молотка, правильно ли ты им пользуешься.

«Не похоже, – заметил Эйд. – Для Линка люди – это даже не орудия труда. Просто сырой материал».

Велисарий хотел что-то добавить, но замолчал. Он увидел, что греки готовы сесть в седло. И все фракийцы уже собрались на месте, сохраняя построение.

– Может, и получится, – заметил Маврикий, предупреждая мысль полководца.

Велисарий кивнул. Мгновение спустя Маврикий передал приказ. Трубы затрубили.

Греки выскочили из траншей и начали забираться на лошадей. Они устали, очень устали, но тем не менее нашли силы. Они наконец отсюда уходят, и им требуется только добраться до реки внизу.

Фракийцы стали продвигаться вперед, по направлению к раджпутам. Их скорость немного замедлилась, когда они пробирались по узким проходам между полевыми укреплениями. К тому времени, как букелларии оказались на открытом и относительно ровном участке в северной части седловины, Шанга понял, что происходит. Трубы затрубили и у него. Звук был несколько другим – по тембру и высоте, в сравнении с римскими трубами. Но Велисарий не ошибся в его значении.

– Атака! Сейчас! Все!

Огромная масса конницы раджпутов бросилась на них. Велисарий тоже приказал начать атаку. Здесь не было места для обычной римской тактики и убийственного количества стрел, которые обычно предшествует броску копьеносцев. Не было ни места, ни времени. Фракийцы настолько уступали количественно, что Велисарий мог только попытаться использовать их больший вес в одновременном ударе. Седловина была широкой и неглубокой для горного перевала, но все равно это не ровная долина. Если его катафракты с их более тяжелой броней и копьями, и стременами смогут превратить первые ряды раджпутов в фарш, то это попридержит остальных. Надо надеяться, достаточно, чтобы фракийцы сами смогли отступить.

Расстояние между двумя армиями исчезло в секунды. Молот ударил.

Раджпуты не сломались – не совсем. Велисарий уже один раз разбил армию малва таким броском, в первый день сражения под Анатой. Но та армия малва была надменной и незнакомой с тактикой римской тяжелой конницы.

Раджпуты сегодня тоже в первый раз встретились на поле брани с римскими катафрактами во время броска копьеносцев. Но эта армия малва уже сражалась в Персии против персидских дехганов. И они противостояли тяжелой коннице и выигрывали. Во всех случаях.

Тем не менее… У раджпутов не было стремян, и это обстоятельство оказалось решающим. Длинное тяжелое копье в руках у копьеносца, который удерживается в седле при помощи стремян, – гораздо более эффективное оружие, чем более короткое, более легкое копье, которым пользуются кавалеристы без стремян. На относительно узком, ограниченном пространстве перевала раджпуты не могли уклониться от этих копий. И копья разрывали их на части.

Но не совсем. Недостаточно, чтобы позволить римлянам просто развернуться и отступить. Сотни раджпутов в первых рядах выжили после первого столкновения и тут же, достав мечи, набросились на катафрактов. Не прошло и нескольких секунд, как перевал наполнился лязгом стали – мечи ударялись о мечи.

«Мы не можем себе этого позволить», – подумал Велисарий, выдергивая собственное копье из живота кавалериста-раджпута. На мгновение он оказался в относительной безопасности и смог осмотреть поле брани. Анастасий с Валентином удерживали врагов, чтобы те не могли подобраться к полководцу.

Велисарию потребовалось менее пяти секунд, чтобы принять решение.

«Достаточно. Более шероховато и менее гладко, чем мне хотелось бы, но – достаточно».

Он выкрикнул новые приказы небольшой группе трубачей, которые следовали за ним. Трубы протрубили приказ отступать. Фракийцы тут же подчинились, хотя – в эти мгновения – выигрывали сражение. Маврикий давно очистил ряды букеллариев Велисария от всех надменных горячих голов.

«Если полководец приказывает отступать, вы отступаете. Забудьте о враге перед вами и о том, что вы его сейчас прикончите. Полководец видит все сражение. Вы делаете то, что он говорит. Сразу же».

Сам Велисарий начал отступать от передней линии. Он водил глазами взад и вперед, оценивая действия своих войск. Все еще оставались группки римлян и раджпутов, которые сражались мечами, но большая часть катафрактов отступала и достаточно быстро.

Конечно, раджпуты пытались их преследовать, но нагромождения из людей и лошадей, упавших на поле, сильно мешали их продвижению. Велисарий подумал, что эти тела и его людей задерживают, да и раджпуты не желали прекращать преследование.

Через несколько секунд Велисарий понял, что он сам и небольшая группа солдат находятся почти в самом конце отступающих римских войск. На самом деле они были даже несколько изолированы. Он был так занят, наблюдая за остальной частью армии, что не обратил внимания на собственное положение.

Валентин подтвердил его мысли.

– Мы торчим, как шип, полководец. Все впереди нас. Нам следует несколько увеличить темп или…

Какое-то движение привлекло внимание Велисария. Он заметил его уголком глаза, повернул голову и увидел небольшую группу раджпутов, которая перебралась через баррикаду из тел. Теперь враги неслись на них, и им оставалось преодолеть не более тридцати ярдов.

Велисарий даже не подумал обращаться в бегство. Против подобных этим врагов бегство определенно означало бы смерть. Он развернул лошадь, приготовил копье и почувствовал, как Валентин с Анастасием рядом с ним делают то же самое.

Раджпут во главе группы был очень высоким. Он приближался, держа копье над головой, типично для наездников без стремян.

Велисарий посмотрел вверх, даже поднял голову, на лицо высокого человека. У шлемов раджпутов отсутствовали забрала, имелась только небольшая защита для носа.

Велисарий узнал лицо Раны Шанги.

Сам Велисарий носил германский шлем. Тяжелые, загибающиеся пластины покрывали большую часть лица, а вот для носа защиты как раз и не было. И поэтому в то мгновение он понял: Шанга также узнал его.

«Друг через поле брани». Но теперь друг пересек поле и здесь больше не был другом. Велисарий собирался сразиться с человеком, который считался одним из величайших воинов в Индии.

Велисарий прижал ноги к бокам лошади, приготовил копье к удару и бросился вперед. Валентин ехал рядом, возможно, в шаге позади. Анастасий попытался сделать то же самое, но его перехватили два раджпута.

Двумя секундами позже Велисарий узнал, почему Рана Шанга считается живой легендой.

С тех пор, как Велисарий стал использовать стремена, он всегда мог отразить удар вражеского копьеносца без них. До встречи с Раной Шангой. Царь раджпутов уклонился от более длинного и тяжелого римского копья, быстро повернувшись в седле, а затем со всей силы ударил собственным копьем сверху вниз, вложив в удар всю силу могучей руки.

В шею лошади Валентина. Наконечник копья безошибочно прошел между двумя пластинами, составляющими броню, и прорвал артерию. Лошадь начала харкать кровью и рухнула, Валентин свалился на землю.

Как и всегда во время сражения, Эйд усиливал ощущения и реакцию Велисария. Разум полководца, казалось, работал быстро, как молния. Но теперь по его нервным окончаниям курсировал лед, а не пламя. Как он понял, Шанга бил целенаправленно. Царь раджпутов видел Валентина в действии и, очевидно, рассчитал, от которого врага следует избавиться в первую очередь.

«Что не говорит в пользу моих перспектив», – мрачно подумал Велисарий.

Римский полководец развернул лошадь. Уголком глаза он заметил, что Анастасий теперь сражается против трех раджпутов. В это мгновение гигант обрушил удар на одного из врагов, и тот рухнул наземь. Однако, как понял Велисарий, в ближайшее время помощи от Анастасия ждать не приходится.

Шанга тоже разворачивался, готовый к атаке. Он находился слишком близко, чтобы использовать против него тяжелое длинное копье. Оно теперь стало только помехой. Велисарий бросил копье, выхватил длинный меч, пришпорил лошадь и понесся вперед.

Мгновение спустя Шанга отклонил его удар щитом. Велисарию едва удалось прикрыться собственным щитом, чтобы отразить удар Шанги.

Сила удара, нанесенного человеком, который сидел на лошади без стремян, была потрясающей. В отличие от Велисария Шанга мог удерживаться на лошади, только сжимая ее бока коленями. Этот невероятный удар мёчом был нанесен лишь одной силой верхней части туловища.

Велисарий сам был сильным человеком, но тут же понял, что безнадежно проигрывает в мощи. К счастью, большинство очень сильных людей действуют медленно, и Велисарий надеялся… Следующий удар последовал так быстро, что даже при помощи Эйда Велисарий едва успел блокировать его. Третий удар… Велисарий даже не пытался сам нанести удар. Третий был направлен ему в бедро. Только помощь Эйда позволила Велисарию достаточно быстро прикрыться щитом, иначе его нога оказалась бы ампутирована. Но нога перестала что-либо чувствовать. Удар Шанги фактически вбил щит в бедро Велисария, а судя по звукам, сам щит треснул.

Следующий удар мечом разломил щит пополам. Только внешний железный обод все еще удерживал куски вместе.

Наконец Велисарий занес меч. Шанга заблокировал удар щитом, а затем быстрым как молния движением выбил меч из руки Велисария. Этим ударом царь раджпутов наполовину выкинул Велисария из седла. Теперь щит римлянина стал абсолютно бесполезен.

Никогда в жизни Велисарию не приходилось противостоять такому невероятному сопернику. Он увидел, как на него опускается еще один удар этого ужасного меча, и понял: он – мертвец. Велисарий потерял равновесие, щит его был расколот, у него не было надежды заблокировать удар.

Но его разум, усиленный Эйдом, все еще работал. Его тело не могло отреагировать вовремя, все происходящее воспринималось, как в замедленном действии. У него даже нашлось время посчитать странной последнюю мысль: «Не верю, что Рагунат Рао сражался против этого человека целый день!»

Меч опустился. Но в последнее мгновение он отклонился в сторону. Не сильно, но достаточно, чтобы просто сбить Велисария с лошади, вместо того чтобы разрубить пополам. Остатки щита приняли большую силу удара, наконец он полностью раскололся на куски, но Велисарий осознал: у него сломана рука. Он пребывал в полубессознательном состоянии до того, как рухнул на землю, а после этого полностью отключился.

Его глаза все еще оставались открыты. Но его разум на несколько мгновений перестал работать.

Он увидел, как лошадь Шанги качнулась. Увидел, что из горла животного торчит копье. Увидел пешего Валентина, который держал копье. Именно благодаря Валентину упало животное. Велисарий увидел, как Шанга спрыгивает с падающей лошади, чтобы та не прижала его своим весом к земле. Меч все еще оставался в руке Шанги. Увидел первый удар Валентина, быстрый, как молния. Увидел, как Шанга отразил его, как раз вовремя. Увидел…

Ничего больше, только лошадиный бок. Огромная рука схватила его за воротник туники и подняла. Геркулес поднял фрукт. Полководец висел через седло, как куль с мукой.

Его разум снова заработал. Это седло Анастасия, – понял Велисарий. Он также понял – смутно – что слышит крик Маврикия. И крики других фракийцев. Велисарий слышал стук копыт и чувствовал, как лошадь под ним пошла галопом.

– Валентин, – прохрипел он.

– Валентину придется самому о себе позаботиться, – пророкотал Анастасий. – Я – твой телохранитель, не его.

– Валентин, – снова прохрипел Велисарий.

Вздох гиганта был слышим даже несмотря на грохот копыт вокруг.

– Мне жаль, полководец, – сказал Анастасий. – Мне будет не хватать этого ублюдка. Это уж точно, хотя я никогда не сказал бы это ему самому.

Затем Анастасий еще добавил:

– Не то что у меня когда-либо представится шанс. Теперь он сам за себя, против демона Шанги и двадцати тысяч его раджпутов.