Текст книги "Потаенный город"

ГЛАВА 19

Кринг прибыл в Сарну в конце того дня, когда Афраэль доставила туда из Диргиса Сефрению и ее друзей. Миртаи невозмутимо сошла во двор атанской казармы навстречу своему кривоногому нареченному. Они сдержанно обнялись и вместе вошли в здание.

– Она ведет себя довольно бесстрастно, – заметил Вэнион, который вместе с Бетуаной наблюдал из окна комнаты совета за этой встречей.

– Проявлять свои чувства открыто при людях – недостойно, Вэнион-магистр, – пояснила королева. – Надлежит соблюдать приличия, даже если сердце требует иного.

– А-а.

– Эгей, друг Вэнион! – воскликнул Кринг, входя в комнату бок о бок со своей статной возлюбленной. – Тебя-то я и искал.

– Я тоже рад видеть тебя, друг Кринг. Как дела в Самаре?

– Все спокойно. Кинезганцы отступили от границы. Может быть, на юге случилось что-то, о чем я еще не знаю?

– Ничего, что было бы мне известно. А почему ты спрашиваешь?

– Кинезганцы скапливались у границы, и мы со дня на день ожидали, что они вот-вот возьмут в осаду Самар. Несколько дней назад они вдруг собрались и ушли, оставив на месте лишь несколько отрядов. Остальная армия двинулась на юг.

– Зачем их туда понесло? – нахмурившись, пробормотал Вэнион.

– Видимо, навстречу рыцарям церкви, – пояснила Афраэль.

Резко обернувшись, Вэнион увидел, что Богиня-Дитя как ни в чем не бывало сидит на своем излюбленном месте – на коленях у Сефрении. Миг назад ее там не было, но спорить об этом было совершенно бессмысленно. Афраэль неисправима.

– Рыцари церкви идут совсем не с юга, Божественная, – сказал он.

– Мы это знаем, Вэнион, – отвечала она, – но Стрейджен и Телэн в Бересе не теряли времени даром. Им удалось убедить дакитского шпиона, что в Даконском заливе крейсирует огромный флот под флагами церкви. Видимо, дакит передал эту весть вышестоящему начальству, и кинезганские генералы отнеслись к ней достаточно серьезно, чтобы послать свои главные силы на юг, защищать южные границы Кинезги.

– Но они же знают, что рыцари церкви движутся сушей через Астел!

– Они знают об этом войске, лорд Вэнион, – заметил Итайн, – но явно убеждены, что другое войско движется на них морем.

– Нас не настолько много, Итайн.

– Это знаешь ты, лорд Вэнион, и знаю я, но вообще в Дарезии существует твердое убеждение, что вас не менее миллиона. Термин «рыцари церкви» обычно вызывает в воображении бесчисленные армии, протянувшиеся от края до края земли.

Вэнион нахмурился.

– А, – сказал он наконец, – кажется, я понимаю. Во время Земохских войн мы объединяли силы с войсками королей Эозии. Очевидно, тамульские наблюдатели решили, что к рыцарям церкви можно отнести всякого, кто носит доспехи.

– Думаю, мне стоит поговорить с императором, – задумчиво произнес Итайн. – Эта парочка воров заслужила дворянские титулы. Их воображаемый флот оттянул от границы добрую половину кинезганской армии и наверняка не дает сойти с места арджунцам.

– Славный этакий флотик, – ухмыльнулся Вэнион, – и даже не надо заботиться о пропитании матросов. Надо бы подкрепить делом эти россказни. – Он взглянул на Афраэль. – Не могла бы ты устроить парочку иллюзий, Божественная?

– Драконы? Стаи ангелов?

– А как насчет тысячи судов, у которых только паруса и видны над горизонтом?

– Что я получу взамен?

– Перестань дразниться, – с мягкой улыбкой сказала Сефрения.

– Куда ты хотел бы поместить эти свои воображаемые лодки, Вэнион? Магистр задумался.

– Почему бы просто не погонять их вдоль берега Даконии и Западной Арджуны? – предложил он. – Пусть себе кинезганцы и арджунцы разорвутся пополам, пытаясь обезопасить себя от вражеских высадок.

– Я позабочусь об этом прямо сейчас, – объявила Афраэль, соскользнув с колен сестры, – пока не забыла.

– Когда это ты хоть что-то забывала? – усмехнулась Сефрения.

– Не знаю. Впрочем, когда-то это непременно случалось. Я, должно быть, забыла, когда именно. – Она одарила всех проказливой улыбкой – и исчезла.

Кринг сидел рядом с Миртаи и задумчиво поглядывал на потолок, рассеянно проводя ладонью по обросшей макушке. Он мог делать это только одной рукой, потому что другой завладела Миртаи. Судя по ее довольному безмятежному виду, она не собиралась отпускать эту руку в обозримом будущем.

– Если Божественная Афраэль сумеет надежно отвлечь кинезганские войска, мы с Тикуме удержим Самар безо всяких подкреплений, – говорил доми, – особенно теперь, когда мы знаем, как управляться с солдатами Клааля. – Он вновь, уже сильнее, потер ладонью макушку.

– Оставь ее в покое, – сказала Миртаи. – Как только мы разойдемся, я тебя побрею.

– Хорошо, любовь моя, – тотчас безропотно согласился он.

– Да, кстати, – вспомнил Вэнион, – Спархок разговаривал с Беллиомом. Солдаты Клааля могут дышать нашим воздухом самое большее день, прежде чем начинают умирать, а усталость ускоряет этот процесс. Если снова наткнетесь на солдат Клааля, заставьте их побегать.

Кринг кивнул.

Вошел рослый атан и что-то прошептал Итайну.

– Старина, – возразил Итайн, – я сейчас ужасно занят.

– Он настаивает, Итайн-посол.

– Ну ладно. – Итайн поднялся. – Я сейчас вернусь, лорд Вэнион, – сказал он и вышел из комнаты вслед за атаном.

– Друг Вэнион, – сказал Кринг, – Спархок узнал, из каких мест происходят эти солдаты? Мне решительно хотелось бы держаться подальше от этих мест.

– Можешь не беспокоиться, доми Кринг, – усмехнулась Сефрения. – Солдаты Клааля явились к нам из иного мира, со звезд.

Кринг нахмурился.

– Ты бы потолковал со Спархоком, друг Вэнион, – сказал он. – Я не меньше других люблю хорошую драку, но, если он собирается объявить войну всей вселенной, пусть хотя бы сообщит об этом нам.

– Я непременно поговорю с ним об этом, доми Кринг, – пообещал Вэнион и вздохнул. – Как жаль, что мы раньше ничего не знали о солдатах Клааля. Рыцари церкви столкнулись с ними в горах Земоха и потеряли почти половину убитыми и ранеными.

– Мне очень жаль, друг Вэнион. Ты потерял много старых друзей?

– Много, доми Кринг, – печально ответил Вэнион, – очень много.

– Как поживает друг Энгесса? – спросил Кринг у Бетуаны.

– Афраэль говорит, что он поправляется, доми, – ответила она. – Впрочем, я бы предпочла убедиться в этом собственными глазами.

Вернулся Итайн, за которым шел тамулец, одетый несколько старомодно.

– Будь добр, проследи, чтобы нам не мешали, – обратился Итайн к атанскому стражнику, стоявшему в коридоре. Затем он плотно прикрыл и запер на засов дверь.

– У меня, для разнообразия, хорошие новости, – сообщил он остальным, кладя руку на плечо незнакомца. – Позвольте представить вам моего дорогого – хотя и недавнего – друга. Его зовут Экрасиос.

Бетуана нахмурилась.

– Это не тамульское имя, – проговорила она.

– Верно, ваше величество, – согласился Итайн, – не тамульское. Дэльфийское. Дэльфы такой музыкальный народ. Должно быть, это связано с тем, что они до сих пор говорят на классическом тамульском. Мой друг заглянул сюда, чтобы известить нас, что дэльфы решили покинуть свое великолепное уединение. Экрасиос, это магистр Вэнион, близкий друг Анакхи. Эта царственная леди – Бетуана, королева атанов. Коротышка – Кринг, доми восточных пелоев. Статная красавица, что насмерть вцепилась в его руку, – Миртаи, его нареченная, а эта утонченная стирикская леди – Сефрения, верховная жрица богини Афраэли.

– Высокородные, – проговорил Экрасиос с торжественным поклоном, – приветствую вас от имени Возлюбленного Эдемуса. Божественная Афраэль убедила его, что в нынешнем положении интересы наши едины, а потому отменил он свое многовековое запрещение дэльфам покидать свою долину. Я прислан им к тебе, лорд Вэнион, дабы сообщить, что я и мои сотоварищи отныне в полном твоем распоряжении. Куда направиться нам, дабы действовать к вящему успеху нашего общего дела?

– Можно мне сказать, лорд Вэнион? – вмешался Итайн. – Мне сейчас пришло в голову, что дэльфы, как никто, подходят для того, чтобы обезлюдить форты Скарпы в арджунских джунглях. Если Экрасиос и его друзья во всем блеске своего сияния явятся у ворот этих фортов, мятежники наверняка изо всех сил поспешат разбежаться по домам и заняться более мирным ремеслом.

– Неплохо сказано, – одобрительно пробормотала Миртаи.

– Проворно же он путешествует, – заметил Улаф, обращаясь к Тиниену, когда груженный пивом фургон, на котором восседали Спархок и Келтэн, загрохотал по улице древнего города. – В последний раз, когда я о нем слышал, он был в Диргисе.

– Шо такое законы природы для старины Спархока – плюнуть да растереть, – отозвался Тиниен, грубо подражая простонародному говору Кааладора. – Ну, и что мы будем делать? Выйдем в реальное время или останемся здесь?

– Я считаю, что мы принесем больше пользы, если останемся невидимками, – отозвался Улаф.

– Меня-то это устраивает, а вот как мы сообщим Спархоку, что мы уже здесь?

– Я суну ему в карман записку – или дуну ему в ухо.

– Да, это уж точно привлечет его внимание. Вернулся Блокв, косолапо шагая по улице, со скорбным выражением на обезьяньей физиономии.

– Здесь нет собак, – сообщил он на языке троллей.

– Солдаты обычно не держат собак, Блокв, – пояснил Тиниен.

– Я голоден, Тин-ин. Может, люди не хватятся одного из их стаи – самого маленького?

– Кажется, у нас проблемы, – прошептал Тиниен Улафу. – В наших же интересах заботиться о том, чтобы наш приятель был сыт.

Улаф почесал чисто выбритую щеку.

– Мы не можем просто отпустить его охотиться, – заметил он. – Если он начнет хватать людей и утаскивать их в расколотое мгновение, это привлечет всеобщее внимание.

– Но он же невидим, Улаф.

– Да, но, если какой-нибудь арджунец вдруг исчезнет, а потом из пустоты посыплются его кости, только ленивый не заподозрит неладного. – Он повернулся к троллю. – Мы думаем, Блокв, что нехорошо здесь убивать и есть людей. Мы охотимся за мыслью, а если ты будешь убивать и есть людей, ты спугнешь мысль.

– Мне не нравится охота за мыслью, У-лав, – пожаловался Блокв. – Она слишком не-простая.

– Лес рядом, Блокв, – сказал Тиниен. – Там много хорошей еды.

– Я не огр, Тин-ин, – слегка оскорбленно возразил Блокв. – Я не ем деревья.

– В лесу есть много зверей, которых можно есть, Блокв, – поспешно вмешался Улаф. – Именно это хотел сказать Тин-ин. Он не хотел оскорбить тебя.

Блокв мгновение сверлил Тиниена мрачным взглядом.

– Я иду охотиться, – отрывисто сказал он наконец и, развернувшись, заковылял прочь.

– Будь осторожен, Тиниен, – предостерег Улаф друга. – Если хочешь с разгона ввязаться в драку с троллем, достаточно только намекнуть, что он – огр.

– Неужели они так не любят огров? – изумленно спросил Тиниен.

– Ты не поверишь, насколько не любят, – ответил Улаф. – Тролли и огры ненавидят друг друга с начала времен.

– Я думал, что предрассудки – чисто человеческая привилегия.

– Некоторые привилегии чересчур хороши, чтобы оставлять их исключительно для себя. Пойдем за Спархоком и сообщим ему, что мы здесь. Может, у него найдется для нас дело.

Они двинулись за чередой пивных фургонов, что петляла по расчищенным улицам, направляясь к заросшей части Натайоса. Фургоны прогрохотали по недавно расчищенной улочке и завернули за угол дома с холщовым навесом вместе крыши. Грубо намалеванная вывеска гласила: «У Сенги».

– Кто-кто, а Келтэн всегда устроится поближе к пиву, – заметил Тиниен.

– Это верно, – согласился Улаф. – Подожди здесь. Я дам знать Спархоку, что мы в Натайосе.

Он подошел туда, где стояли Спархок, Бевьер и Келтэн с непривычно чужими лицами, посматривая, как Сенга наблюдает за разгрузкой бочек.

– Стриженый барашек, – негромко сказал Улаф. – Не нервничайте и не озирайтесь, вы меня все равно не увидите.

– Улаф? – не веря собственным ушам, спросил Келтэн.

– Он самый. Мы с Тиниеном и Блоквом прибыли сюда еще вчера. Вынюхиваем, что к чему.

– Как вам удалось стать невидимыми? – изумленно спросил одноглазый Бевьер.

– На самом деле мы вовсе не невидимы. Гхномб расщепляет мгновение надвое, и мы существуем в одном из осколков. Поэтому вы не можете нас видеть.

– Но ведь вы нас видите?

– Видим.

– Улаф, это же противоречит всякой логике.

– Я знаю, но Гхномб верит, что это так, и, видимо, его вера так сильна, что побивает всякую логику. Словом, мы с Тиниеном здесь и невидимы. Вам нужна какая-нибудь помощь?

– Можете вы пробраться в дом у ворот? – быстро спросил Спархок. – В тот, с зарешеченными окнами?

– Никак. Мы уже пытались. Там у дверей слишком много стражи. Блокв даже пробовал забраться туда через крышу, но бесполезно.

– Там ведь моя жена, Улаф! – шепотом воскликнул Спархок. – И ты говоришь, что послал пробраться в этот дом тролля?!

– Блокв не причинил бы ей вреда, Спархок. Напугал бы – да, пожалуй, но не более. Мы надеялись, что он сумеет забраться туда через крышу и вытащить Элану и Алиэн. – Улаф помолчал. – На самом деле, Спархок, это была вовсе не наша идея. Блокв сам вызвался – точнее говоря, просто начал карабкаться по стене прежде, чем мы успели остановить его. Он сказал: «Я найду их. Я добуду подругу Анакхи и другую женщину, а потом мы убьем всех детей Киргона и съедим». Блокв немного прямолинеен, но сердце у него золотое. Мне неприятно в этом признаваться, но он мне уже почти нравится.

Келтэн беспокойно огляделся.

– И где же он теперь? – осведомился он.

– Пошел охотиться. Покуда мы шныряли по городам на берегу Арджунского моря, мы убедили его не есть людей, а вместо этого перейти на собак. Собаки пришлись ему по вкусу. В Натайосе нет собак, а потому он отправился в леса – погоняться за слонами или что-нибудь еще в этом роде. – Улаф осекся – что-то блеснуло на краю его зрения.

– Господи, – воскликнул он, – это еще что такое?

– В чем дело? – спросил Келтэн, озадаченно озираясь.

– Из-за угла этого дома к нам движется живая радуга! – Улаф, разинув рот, уставился на четко очерченный радужный силуэт. Многоцветное сияние ослепляло его.

– Это Ксанетия, – пояснил Спархок. – Неужели ты и впрямь ее видишь?

– А ты разве нет?!

– Она невидима, Улаф.

– Только не для меня.

– Должно быть, это как-то связано с тем странным временем, в котором ты, друг мой, пребываешь, – предположил Бевьер. – Лучше сообщи ей, что ты можешь ее видеть. В один прекрасный день это может оказаться важным.

Сотканный из радужного мерцания силуэт остановился в нескольких шагах от них.

– Анакха, – тихо позвала Ксанетия.

– Слушаю тебя, анара.

– Как ни горько мне говорить об этом, однако я потерпела поражение, – с грустью призналась она. – Разум Скарпы столь искажен, что я не сумела извлечь из него внятных мыслей. Однако же я проникла со всею осторожностью в мысли его сообщников и должна с печалью в сердце известить тебя, что твоей королевы более нет в Натайосе. Когда враги наши разоблачили уловку, связанную с юным сэром Беритом, Заласта под покровом тьмы увез отсюда твою жену и ее служанку. Ежели будет на то твоя воля, я отыщу в их мыслях название места, где ее укрывают ныне.

Сердце Улафа сжалось от сочувствия при виде искаженного отчаянием лица Спархока.

Они бежали стремительно и легко, отряд за отрядом, – рослые, в легких доспехах, и мускулистые тела отливали бронзой в сером холодном свете. Огромный король Андрол ровно бежал впереди своей армии. Так хорошо было вновь оказаться на марше и веселиться, предвкушая великую битву! Битва – это важное, осмысленное дело, в котором сразу видны результаты. Отсутствие жены обрушило на плечи Андрола, неподготовленные для такой ноши, тысячи мелких государственных дел. Так утомительно было принимать решения в делах, которые были ему непонятны, и не видеть немедленных результатов, которые сказали бы ему, правильно он решил или же ошибся. В который раз король атанов благодарил Бога за то, что тот даровал ему в жены Бетуану. Они и впрямь были отличными напарниками. Королева прекрасно умела управляться с деталями. Она была сообразительна и на лету схватывала те тонкости и нюансы, которые зачастую ускользали от внимания ее мужа. Андрол, со своей стороны, был создан для действия. Он с радостью позволял жене принимать все утомительные и скучные решения, а потом, когда все было улажено и они знали, что им теперь надлежит делать, он принимал на себя обязанность исполнять ее решения. Так было гораздо лучше. Король Андрол очень хорошо сознавал свои недостатки и знал, что жена простит его, если он случайно что-то упустит из виду. Он надеялся, что не слишком часто разочаровывает ее.

Ее предложение – она никогда не приказывала – привести большую часть их воинов к южной оконечности озера Сарна, дабы подготовиться к великой битве у Тосы, – это предложение как раз принадлежало к тем, которые были больше всего по душе Андролу. Это было действие – простое, ясное, ничем не усложненное. Все хлопотные решения уже были приняты, враг определен, и скучные мелочи более не загораживали дорогу к победе. Андрол улыбался, во главе своей армии входя в последние отроги гор в полусотне лиг к юго-востоку от Туалы. Послание Бетуаны намекало на то, что сражение у Тосы будет грандиозным – гигантская рукопашная, в которой противоборствующие армии растянутся на многие мили, а звон мечей о мечи достигнет неба. О, Бетуана будет гордиться им – уж об этом-то он позаботится!

Горная дорога вела к вершине длинного скалистого кряжа, проходила узкий перевал и затем ниспадала в глубокое ущелье, на дне которого тысячелетиями грыз и терзал горы бурный ледяной поток.

Когда король Андрол взбежал на вершину кряжа и повел свое войско по перевалу, его дыхание слегка отяжелело. Пустопорожние часы, проведенные в разговорах с послом Норканом, привели к тому, что он, Андрол, расслабился. Воин никогда не должен допускать, чтобы его выманили с тренировочного поля. Он перешел на шаг, выводя свою армию вниз, в ущелье, и вновь легко побежал по южному берегу бурной горной реки. Если он потерял форму, что же говорить тогда о его солдатах? Андрол надеялся, что на озере Сарна отыщется место для лагеря, настоящего лагеря, в котором довольно места для тренировок, учебных боев и упражнений, которые необходимы для того, чтобы поддерживать воинов в отменной физической форме. Андрол был целиком и полностью уверен, что никакая вражеская сила не может устоять перед хорошо обученной и подготовленной армией.

– Андрол-король! – голос военачальника Пемааса перекрыл рев горного потока. – Гляди!

– Куда? – спросил Андрол, полуобернувшись и одновременно потянувшись за мечом.

– На краю ущелья – справа!..

Король атанов вытянул шею, чтобы дотянуться взглядом до края отвесной гладкой скальной стены ущелья.

Ему многое довелось повидать в жизни, однако ничто не могло сравниться с тем громадным чудовищным силуэтом, который вдруг возник, нависая над ними, в высоте, на самом краю ущелья.

Существо было глянцевито-черным, словно лоснящаяся кожа, и его громадные распростертые суставчатые крылья напоминали крылья летучей мыши. На конусообразном лике пылали раскосые щели глаз, и оскаленная пасть роняла с огненных клыков капли пламени.

Король Андрол задумался. Трудность, само собой, была в том, что существо на вершине ущелья, а он в самом низу. Он мог бы повернуть назад, выбежать из ущелья и вскарабкаться наверх по наружному склону; однако это даст существу возможность бежать, и его придется долго преследовать, чтобы, в конце концов, прикончить. Поскольку он сейчас не в лучшей своей форме, это будет делом долгим и утомительным. Мог он также взобраться на вершину по склону ущелья, но это, опять же, займет немало времени, и существо, увидев его, обратится в бегство.

И тут, что было удивительно, неведомое создание само приняло за него решение. Оно замахнулось своими громадными руками и принялось хлестать по краю скалы… огнем, что ли?

Андрол улыбнулся, когда обломки скалы с грохотом и ревом посыпались в ущелье. Глупая бестия сама так кстати предоставляла ему возможность расправиться с ней. Как могла она быть так глупа?

Король Андрол проворно отпрыгнул от падавшего прямо на него валуна размером с дом, оценивающе разглядывая стремительно растущую груду каменных обломков, которая все росла и росла у подножия скальной стены.

Бестия и вправду вознамерилась напасть на него! Андрол разразился радостным смехом. Пускай это создание непостижимо глупо, однако же ему нельзя отказать в отваге – нелепой, бессмысленной, но отваге. Всей вселенной ведомо, что Андрол непобедим, а эта бедная безмозглая тварь полагает одолеть своей жалкой силенкой величайшего воителя со времен сотворения мира!

Андрол задумчиво глядел на растущую гору валунов, не обращая внимания на крики тех его солдат, кто оказался недостаточно проворен, чтобы избегнуть гибели в сыпавшейся на них сверху каменной лавине. Почти то, что нужно… еще несколько футов…

А затем он решил, что крутая осыпь стала в самый раз высока, чтобы он сумел добраться до глупой твари, что ревела и хлопала огромными крыльями высоко над его головой. Он увернулся от очередного валуна и начал подъем – соскальзывая, карабкаясь, уворачиваясь от камней и все быстрее приближаясь к обреченной бестии.

Уже почти у самой вершины он на миг остановился, выхватил меч и приготовился к бою.

И с воинственным диким кличем бросился вверх по осыпи, отбросив мгновенно мелькнувшее сочувствие к отважной заблудшей твари, которую он сейчас должен будет убить.

– Эй, куда это вы собрались? – вопросил кряжистый дакит в поношенном мундире и с длинной пикой, когда Спархок и Келтэн, толкая шаткую тележку с двумя большими бочками, завернули за угол здания.

– Мы от Сенги к мастеру Крегеру, – ответил Келтэн.

– Это кто угодно может сказать.

– Пойди да спроси его самого, – посоветовал Келтэн.

– Не хочу его беспокоить.

– Тогда лучше пропусти нас. Он давно уже ждет это вино. Если ты помешаешь нам доставить ему вино, он уж точно обеспокоится, да так обеспокоится, что может пожаловаться самому лорду Скарпе.

На лице стражника отразился явный испуг.

– Подождите здесь, – велел он и, развернувшись, зашагал вдоль задней стены дома к массивной двери.

– Когда войдем, я буду помалкивать, – негромко сказал Спархок другу. – Если спросит, кто я такой, – скажи, что взял меня помочь толкать тележку.

Келтэн кивнул.

– Ты здесь, анара? – спросил шепотом Спархок, озираясь, хотя и знал, что не сумеет увидеть дэльфийку.

– Рядом с тобой, Анакха, – услышал он ее шепот.

– Мы постараемся подольше занимать его разговором. Он, скорее всего, будет навеселе. Это затруднит твое дело?

– Мне и прежде доводилось разделять мысли Крегера, – отозвалась она. – Он мыслит внятно, если только не выпьет слишком много. Если удастся, направьте его внимание к дому, в коем недавно содержали под стражей твою королеву. Сие может подтолкнуть его разум к мыслям, кои представляют для нас интерес.

– Сделаю все что смогу, анара, – пообещал Келтэн.

Вернулся стражник-дакит.

– Он примет вас, – сообщил он.

– Почему-то я в этом и не сомневался, – ухмыльнулся Келтэн. – Мастер Крегер просто обожает именно этот сорт вина.

Спархок и Келтэн налегли на тележку, толкая ее по неровному, усыпанному мусором двору к задней стене наполовину восстановленных развалин, где располагалась штаб-квартира Скарпы.

Крегер, изнывая от нетерпения, дожидался их на пороге. Голова его лишилась волос, а в остальном он выглядел по-прежнему. Он был неряшливо одет и небрит, близорукие водянистые глаза покраснели, руки заметно тряслись.

– Несите их в дом, – велел он знакомым скрипучим голосом.

Келтэн и Спархок опустили на землю оглобли тележки, развязали веревки, которыми были закреплены две бочки, и осторожно сняли одну из них с тележки. Келтэн измерил веревкой высоту бочки, затем проверил ширину дверного проема.

– Еле-еле пройдет, – объявил он. – Давай-ка повернем ее набок, Фрон. Тогда мы сможем катить ее.

Спархок с усилием перевернул бочку набок, и вдвоем они прокатили ее через порог в захламленную комнату. У стены стояла разобранная постель, на полу повсюду валялась одежда. Вся комната насквозь пропиталась кислой вонью немытого тела и перегара, и в одном ее углу горой валялись пустые бочонки и разбитые глиняные бутыли.

– Где поставить бочки, мастер Крегер? – осведомился Келтэн.

– Да где угодно! – нетерпеливо бросил Крегер.

– Э нет, так не годится, – осуждающе возразил Крегер. – Бочки тяжелые, сам ты их и с места не сдвинешь. Выбери для них удобное место.

– Ты прав, пожалуй. – Крегер, щурясь, оглядел комнату, подошел к изголовью кровати и пинком отбросил прочь валявшуюся там одежду. – Ставьте вот здесь.

– Э-э… может, сначала рассчитаемся, мастер Крегер? Вино, знаешь ли, не из дешевых.

– Сколько?

– Сенга сказал, что хочет за каждую бочку по пятидесяти крон. Арсианское красное нелегко добыть так далеко от Арсиума.

– Пятьдесят крон?! — воскликнул Крегер.

– За каждую, – подчеркнуто повторил Келтэн. – И еще Сенга сказал, чтобы мы откупорили для тебя обе бочки.

– Коль, я и сам умею откупоривать бочки.

– Я не сомневаюсь в этом, но Сенга честный торговец и хочет убедиться, что ты доволен покупкой, прежде чем я получу с тебя плату. – Келтэн подкатил бочку к стене. – Помоги мне, Фрон, – бросил он Спархоку.

Вдвоем они поставили бочку, и Келтэн вытащил из-за пояса ломик.

– С пивом куда проще, – заметил он. – Хорошо бы кто-нибудь подсказал этим арсианским виноделам делать затычку на боку бочки.

Он осторожно поддел ломиком крышку, между тем как Крегер, с кубком наготове, нетерпеливо дышал ему в затылок.

– Пробуй, мастер Крегер, – сказал наконец Келтэн, подняв крышку и отступив на шаг.

Крегер погрузил кубок в густую багряную влагу, поднял его дрожащей рукой и сделал большой глоток.

– Восхитительно! – счастливо выдохнул он.

– Я передам Сенге, что ты доволен, – сказал Келтэн и рассмеялся. – Такое нельзя ожидать от разбойника с большой дороги, однако Сенга весьма озабочен тем, чтобы его клиенты оставались довольны. Поверишь ли, он даже велел нам вылить целую бочку прокисшего пива! Ну, Фрон, двинулись за второй бочкой. Пускай мастер Крегер проверит и ее, а уж потом мы рассчитаемся.

Они вышли во двор и сняли с тележки вторую бочку.

– Спроси его, почему они сняли охрану от дверей дома, где держали Элану и Алиэн, – едва слышно прошептал Спархок.

– Ладно, – буркнул Келтэн, с усилием опуская бочку с вином на землю.

Они поставили вторую бочку рядом с первой, Келтэн снял крышку, и Крегер вновь отведал вина.

– Подходит? – спросил Келтэн.

– Как нельзя лучше, – ответил Крегер. Он вновь зачерпнул вина кубком и, счастливый, растянулся на кровати. – Просто великолепно.

– Стало быть, сотня крон.

Крегер вытащил из-под пояса увесистый кошелек и небрежно швырнул его Келтэну.

– На, считай сам, – сказал он, – только не укради слишком много.

– Это же торговля, мастер Крегер, а не грабеж, – отозвался Келтэн. – Если бы я хотел тебя ограбить, я приставил бы тебе нож к горлу.

Он смахнул локтем со стола какие-то тряпки и засохшие хлебные корки, развязал кошелек и принялся считать.

– Мы тут заметили, что от дома с зарешеченными окнами убрали всю стражу, – сказал он как бы между прочим. – Пару дней назад мимо дома и пройти нельзя было, чтобы тебя не окликнули, а сегодня утром мы с Фроном прокатили тележку у самых дверей, и никто на нас и не глянул. Лорд Скарпа, стало быть, увез оттуда все ценности?

Припухшее лицо Крегера в один миг стало настороженно-трезвым.

– Это не твое дело, Коль.

– Я и не говорю, что мое. Просто можешь намекнуть лорду Скарпе: если он не хочет, чтобы люди примечали такие мелочи, лучше ничего не менять. Нужно было оставить стражу на прежнем месте. Сенга, да и все мы, знаешь ли, грабители, и всякий из нас был твердо уверен, что в этом доме лорд Скарпа держит свои сокровища, а при слове «сокровища» у людей поневоле ушки на макушке.

Крегер воззрился на него и вдруг расхохотался.

– Что я сказал такого? – осведомился Келтэн, прервав счет.

– Все верно, Коль, там были сокровища, – ухмыляясь, проговорил Крегер, – только не того сорта, на который вы могли бы рассчитывать.

– Как ты сам уже сказал, это не мое дело, но все, кто работает на Сенгу, уже знают, что эти сокровища перевезли. Уверен, что сейчас уже все, кому не лень, шарят в развалинах в поисках нового хранилища.

– Пусть себе, – пожал плечами Крегер. – Сокровища уже далеко отсюда.

– Надеюсь, их все-таки охраняют. Эти леса просто кишат такими, как мы с Фроном. Хочешь проверить мой счет?

– Я тебе доверяю, Коль.

– В таком случае ты – болван.

– Возьми еще десять крон для тебя и твоего помощника, – великодушно разрешил Крегер, – а потом, если вы не против, я хотел бы остаться наедине с моими новыми подружками.

– Щедрый ты человек, мастер Крегер. – Келтэн вынул из кошелька еще несколько монет, сгреб ладонью те, что отсчитал раньше, и ссыпал их в карман рубахи.

– Пошли, Фрон, – сказал он Спархоку. – Мастер Крегер желает остаться один.

– Передай Сенге, что я ему благодарен, – сказал Крегер, зачерпнув еще вина, – и скажи, чтобы поискал еще этого благодатного напитка. Я куплю все, что он сможет достать.

– Я так и скажу ему, мастер Крегер. Наслаждайся в свое удовольствие. – И Келтэн первым направился к выходу из смрадной комнаты.

Спархок прикрыл за собой дверь и протянул руку.

– Что тебе? – спросил Келтэн.

– Мои из десяти крон, если не возражаешь, – твердо ответил Спархок. – Не стоит затягивать с расчетами.

– Ты весьма хитер, сэр Келтэн, – донесся до них шепот Ксанетии. – Более чем искусно направил ты его мысли в сторону, наиболее ценную для нас.

Келтэн старательно отсчитал пять монет в подставленную ладонь Спархока.

– Что тебе удалось узнать, анара? – напряженно спросил он.

– День либо два тому назад закрытая повозка и впрямь уехала из этого города, постояв перед тем – под большой охраной – у дверей того самого дома, к которому привлечено все наше внимание. Повозка, коя представляет собою не что иное, как уловку, направилась в Панем-Деа, однако же тех, кого мы ищем, там не было. Еще прежде покинули они Натайос вместе с Заластой.

– А Крегер знает, куда увез их Заласта? – спросил Спархок.

– Заласта, со всей очевидностью, полагал, что сие никому не будет ведомо, – отвечала Ксанетия, – однако же Крегер, всегда стремящийся уловить счастливый случай, хорошо понимал, что знание местонахождения Заласты могло бы спасти ему жизнь, буде дела обернутся худо, и изо всех сил стремился вызнать замыслы стирика. Притворяясь мертвецки пьяным, ухитрился он присутствовать при том, как Заласта беседовал с сообщником своим, Кизатой. Говорили они по-стирикски, однако же Крегер, что было тайной для всех нас, с грехом пополам понимает сие наречие, и потому сумел он вызнать из краткого их разговора те самые сведения, кои так нужны ему – и нам.

– Вот это сюрприз! – пробормотал Келтэн. – Пьян Крегер или трезв, а все же он настоящий пройдоха. Так куда же Заласта увез их, анара?