Текст книги "Потаенный город"

ГЛАВА 27

– Они скрылись из виду, – прошипел Телэн. – Хватайте тележку!

Келтэн и Спархок поднялись из зарослей, подхватили наполовину загруженную тележку с хворостом и оттащили ее назад, в кустарник. Было около полудня.

– И все-таки я считаю, что это дурацкая идея, – проворчал Келтэн. – Даже если нас не остановят в воротах – как мы сможем незаметно выгрузить наше оружие и кольчуги? И как мы потом выберемся из загона?

– Положись на меня.

– Рядом с этим мальчишкой, Спархок, я чувствую себя стариком, – пожаловался Келтэн.

– Мы сумеем все это проделать, Келтэн, – сказал Бевьер. – Ксанетия говорила, что надсмотрщики-кинезганцы не обращают на рабов особого внимания. Сейчас, впрочем, лучше убрать тележку подальше, покуда те, кто оставил ее, не вернулись и не обнаружили, что она исчезла.

Они покатили шаткую двухколесную тележку по узкой тропе туда, где, укрывшись в кустарнике, поджидали их Миртаи и Ксанетия.

– Зрите, – сухо проговорила Миртаи из своего укрытия, – се герои возвращаются к нам с военной добычей.

– Я тебя очень люблю, сестренка, – отпарировал Спархок, – но у тебя чересчур длинный язык. Келтэн прав, Телэн. Надсмотрщики, возможно, и слишком тупы, чтобы заметить, чем мы занимаемся, но другие-то рабы это заметят, и первого, кто откроет свой рот, выслушают со всем должным вниманием.

– Я над этим работаю, Спархок, – ответил мальчик и, опустившись на колени, внимательно осмотрел днище тележки. – Все в порядке, – сказал он уверенно, поднимаясь и отряхивая колени. Они переделали кинезганские одеяния, избавившись от рукавов и капюшонов и подрезав подолы чуть выше колен. Теперь их одежда напоминала рубахи, которые носили рабы, трудившиеся на полях и в лесах окрест Кирги.

Пока остальные прочесывали лес, таская хворост из груд, собранных рабами, Телэн возился с днищем тележки. К тому времени, когда он закончил, они успели собрать приличных размеров груду хвороста. Спархок вернулся с охапкой хвороста как раз в ту минуту, когда мальчик завершал свое творение.

– Хочешь глянуть на это, Спархок? – окликнул он из-под тележки.

Спархок опустился на колени, чтобы рассмотреть дело рук юного вора. Телэн закрепил концы гибких веток между бортами тележки и сплел из них подобие неглубокой корзины, которая была совершенно незаметна под днищем похищенной тележки.

– А ты уверен, что все это не рассыплется на первом же ухабе? – с сомнением спросил Спархок. – Хороши мы будем, если все наше оружие и кольчуги посыплются на дорогу как раз тогда, когда мы будем проходить через ворота.

– Я и сам готов, если хочешь, прокатиться в этой штуке, – ответил Телэн.

Спархок что-то проворчал.

– Свяжи мечи поплотнее, чтобы не гремели, – сказал он, – и переложи кольчуги травой, чтобы заглушить звяканье.

– Слушаюсь, о славнейший предводитель. А что еще ты скажешь мне такого, что я и так знаю?

– Просто сделай это, Телэн. Обойдись без остроумных речей.

– Я совсем не хотел задеть тебя, Миртаи, – говорил в это время Келтэн. – Просто твои ноги красивее моих.

Миртаи приподняла подол рубахи и критически оглядела свои длинные золотисто-смуглые ноги.

– Так оно и есть, – согласилась она, покосившись на Келтэна.

– Я это к тому, что они не так бросались бы в глаза, если б ты слегка обмазала их грязью. Стражники наверняка не слепые, и, если кто-нибудь из них заметит ямочки у тебя на коленях, он сообразит, что ты женщина, и решит заглянуть повыше.

– И напрасно, – холодно ответила она.

– В этом месте не так много человеческих логовищ, как в месте Супаль или в месте Арджун, – заметил Блокв, глядя вместе с Улафом на Джубай. Казалось, что это путешествие продлилось несколько дней, но они-то знали, что это не так.

– Не так много, – согласился Улаф. – Это место меньше, и людей в нем меньше.

– Но по ту сторону воды много полотняных логовищ, – продолжал тролль, указывая на скопище шатров на дальнем краю оазиса.

– Это те, на кого мы охотимся, – сказал Улаф.

– Ты уверен, что мы можем убить и съесть их? – спросил Блокв. – Ты и Тин-ин не разрешали мне делать это в месте Супаль и в месте Арджун, и даже в месте Нат-ос.

– Здесь мы разрешаем тебе. Мы приманили их сюда, чтобы охотиться на них и добывать пищу.

– Какой приманкой вы приманиваете людей? – с любопытством спросил Блокв. – Если головы у богов выздоровеют и они опять разрешат нам охотиться на людей, было бы хорошо знать эту приманку.

– Наша приманка, Блокв, – мысль. Люди из полотняных логовищ пришли сюда потому, что другие люди из нашей стаи подбросили им мысль, будто здесь будут высокие люди с желтой кожей. Люди из полотняных шатров пришли сюда драться с высокими людьми с желтой кожей.

Физиономия Блоква расплылась в жутковатом подобии ухмылки.

– Это хорошая приманка, У-лав, – сказал он. – Я призову Гхномба и Гхворга и скажу им, что мы сейчас будем охотиться. Сколько этих людей мы можем убить и съесть?

– Всех, Блокв. Всех до единого.

– Это плохая мысль, У-лав. Если мы убьем и съедим всех, они не будут плодиться и не на кого будет охотиться после нового снега. Хорошая мысль – дать некоторым из них убежать, чтобы они плодились и их стадо оставалось таким же большим. Если мы съедим всех сейчас, нам некого будет есть потом.

Улаф размышлял об этом, покуда Блокв кратким тролличьим заклинанием призывал Гхворга и остальных Троллей-Богов, и решил, что не стоит на этом настаивать. Тролли были охотниками, а не воинами, и ему пришлось бы слишком долго растолковывать им идею тотальной войны.

Блокв, между тем, поговорил с гигантскими силуэтами своих богов, маячившими в сером свете He-Времени. Затем он задрал обезьянью морду и заревел, призывая остальных троллей.

Косматый поток в стальных отсветах замороженного времени хлынул с холма к деревне и шатрам, выросшим по ту сторону оазиса. Улаф и Тиниен с вершины холма наблюдали за этим зрелищем. Тролли разделились, обогнули деревню и рассыпались среди кинезганских шатров, выбирая себе добычу. Затем, очевидно, по знаку Блоква, стылый свет He-Времени моргнул и сменился палящим жаром солнца.

Было, конечно, много криков, но этого следовало ожидать. Немного существует в мире людей, которые бы не закричали, когда перед ними из пустоты вдруг явился тролль во всей своей красоте.

Зрелище этой резни на берегу оазиса было особенно кровавым и омерзительным, потому что тролли не столько дрались с кинезганцами, сколько рвали их на куски, готовясь к предстоящему пиршеству.

– Кое-кто удирает, – заметил Тиниен, указывая на солидный отряд до смерти перепуганных кинезганцев, что в панике нахлестывали коней.

Улаф пожал плечами.

– Племенное стадо, – сказал он.

– Что?

– Это идея троллей, Тиниен. Так они обеспечивают себя постоянной пищей. Если бы тролли съели сегодня всех кинезганцев, им бы нечего было есть на завтрашний ужин.

Тиниена передернуло от отвращения.

– Улаф, это же просто ужасно! – воскликнул он.

– Верно, – согласился Улаф, – ужасно, но ведь должны же мы уважать обычаи и традиции своих союзников?

Через полчаса на берегу оазиса не осталось ни одного целого шатра. «Племенному стаду» позволили благополучно удрать восвояси, и тролли уселись пировать. Кинезганская угроза на севере была полностью уничтожена, и теперь троллей можно было вести на Киргу.

Халэд рывком сел, отбросив одеяло.

– Берит! – резко окликнул он.

Берит тотчас вскинулся, нашаривая меч.

– Да нет, – сказал Халэд, – не в этом дело. Ты знаешь, что такое рудничный газ?

– Никогда о нем не слышал. – Берит зевнул, потирая глаза.

– Тогда я должен сам поговорить с Афраэлью. Как быстро ты сможешь обучить меня заклинанию?

– Понятия не имею. А разве не проще будет, если ты скажешь мне, а я передам ей?

– Нет. Мне нужно задать ей несколько вопросов, а ты не поймешь, о чем я говорю. Я сам с ней побеседую. Это очень важно, Берит. Мне ведь не нужно понимать стирикский, достаточно просто повторить слова заклинания?

Берит нахмурился.

– Не уверен. Сефрения и стирик, который заменил ее в Дэмосе, никогда не позволяли нам так делать. Они говорили, что мы должны думать по-стирикски.

– Возможно, это их особенность, а не Афраэли. Давай-ка попытаемся, тогда и узнаем, сумею ли я до нее докричаться.

Они бились над этим почти два часа, и под конец Берит, у которого слипались глаза, начал раздражительно брюзжать.

– Я сейчас буду коверкать стирикские слова, – заявил наконец Халэд. – Мне в жизни не удастся вывернуть свой рот наизнанку, чтобы произнести эти звуки. Поглядим, что из этого выйдет.

– Ты ее разозлишь, – предостерег Берит.

– Переживет. Ну, начали.

И Халэд стал с запинкой произносить заклинание, неуверенно выворачивая пальцы в сопутствующих жестах.

«Что это ты творишь, Халэд?!» – от голоса Афраэли у него затрещали барабанные перепонки.

«Извини, Флейта, – сказал он, – но это срочно».

«Берит ранен?» – с тревогой спросила она.

«Нет. С ним все в порядке. Просто я должен был поговорить с тобой лично. Ты знаешь, что такое рудничный газ?»

«Разумеется. Из-за него порой гибнут рудокопы».

«Ты говорила, что солдаты Клааля дышат чем-то вроде болотного газа».

«Ну да. К чему ты клонишь? Знаешь, я сейчас очень занята».

«Терпение, Божественная. Я пока еще только рассуждаю. Берит сообщил тебе, что мы видели, как эти чужаки удрали в пещеру?»

«Да, но я все-таки не… «

«Я подумал сначала, что Клааль мог наполнить пещеру болотным газом, чтобы его солдаты могли там отдышаться, но теперь я в этом не уверен. Может быть, газ уже был там».

«Может, все-таки перейдешь к делу?»

«Возможно ли, что болотный газ и рудничный газ схожи друг с другом?»

Афраэль испустила привычный страдальческий вздох, который всегда так раздражал людей.

«Очень схожи, Халэд, и неспроста, потому что, по правде говоря, это одно и то же».

«Афраэль, я тебя обожаю!» – радостно рассмеялся Халэд.

«С чего это вдруг?»

«Я знал, что должна быть какая-то связь. В пустыне нет болот, и я никак не мог сообразить, откуда Клааль добыл болотный газ, чтобы наполнить пещеру. Но ему ведь и не пришлось делать этого, верно? Если болотный газ – то же самое, что рудничный газ, ему достаточно было отыскать пещеру с залежами угля».

«Ну ладно, теперь, когда я ответила на твой вопрос и удовлетворила твое научное любопытство, – могу я идти?»

«Минуточку, Божественная Афраэль! – отозвался Халэд, потирая руки в радостном предвкушении. – Могла бы ты каким-то образом вдуть в эту пещеру немного обычного воздуха, чтобы он смешался с рудничным газом, которым дышат солдаты Клааля?»

Афраэль замолчала надолго.

«Это чудовищно, Халэд!» – воскликнула она наконец.

«А разве то, что случилось с лордом Абриэлем и рыцарями лорда Вэниона, не было чудовищно? – вопросил он. – Это война, Афраэль, война, которую мы должны выиграть. Если солдаты Клааля могут укрываться в пещерах, чтобы отдышаться, они все время будут нападать на наших друзей. Мы должны придумать, как вывести их из игры, и мне кажется, что я нашел способ. Можешь ты доставить нас к пещере, где мы видели тех солдат?»

«Ладно», – слегка мрачно ответила она.

– О чем ты с ней говорил? – спросил Берит.

– О том, как выиграть войну. Собирай вещи, Берит. Афраэль сейчас отнесет нас к той пещере.

– Они все еще бегут? – крикнул Вэнион сэру Эндрику, который скакал позади всех рыцарей.

– Да, мой лорд! – прокричал в ответ Эндрик. – Только кое-кто начинает отставать!

– Отлично. Они теряют силы. – Вэнион поглядел на лежащие впереди обширные каменистые пустоши. – Места у нас в достатке, – сказал он Сефрении. – Выведем их на эти равнины и погоняем как следует.

– Это жестоко, Вэнион, – упрекнула она.

– Мы ведь не просили, чтобы они за нами гонялись, любовь моя. – Вэнион приподнялся в стременах. – Попроворней, господа! – окликнул он своих рыцарей. – Я хочу, чтобы эти твари побегали!

Рыцари пустили коней в галоп и с оглушительным стальным лязгом вылетели на пустоши.

Примерно через полчаса из арьергарда донесся крик Эндрика:

– Они повернули! Они бегут!

Вэнион вскинул облаченную в железо руку, давая рыцарям знак остановиться. Затем он осадил коня и обернулся.

Гиганты в стальных масках, отказавшись от погони, бежали сейчас прямо на запад, к горстке каменистых холмов в нескольких милях отсюда.

– Вот это всех и озадачивает, – сказал он Сефрении. – Судя по тому, что сказала мне Афраэль, остальные сталкивались с тем же явлением. Солдаты Клааля гонятся за нами, затем прекращают погоню и во весь дух несутся к ближайшим горам. Что они надеются отыскать там такого для них необходимого?

– Понятия не имею, дорогой, – ответила Сефрения.

– Все это, конечно, прекрасно, – продолжал Вэнион, обеспокоенно хмурясь, – но, когда мы начнем наступать на Киргу, у нас не будет времени загонять этих бестий до полного истощения. Хуже того, Клааль наверняка начнет собирать их в более крупные отряды, чем те, с которыми мы до сих пор сталкивались на открытой местности. Если мы не отыщем способа отделаться от них раз и навсегда, наши шансы добраться до Кирги живыми не слишком-то велики.

– Лорд Вэнион! – услышали они тревожный крик одного из рыцарей. – Идет еще один отряд!

– Где? – Вэнион быстро огляделся.

– С запада!

Вэнион вгляделся вслед удирающим тварям – и увидел. На пустошах было два отряда солдат Клааля. Тот, с которым они столкнулись недавно, ковылял, пошатываясь, к холмам, видным на горизонте. Второй отряд двигался от холмов без малейшего признака усталости, которая вывела из строя их соплеменников.

– Забавно, – пробормотал Телэн, чуткими пальцами исследуя замок на своей цепи.

– Ты говорил, что сможешь их отпереть, – хриплым шепотом упрекнул Келтэн.

– Келтэн, эти замки смог бы отпереть и ты. В жизни не видывал худшего хлама.

– Просто открой их, Телэн, – шепотом напомнил Спархок. – Не устраивай нам лекций. Мы еще должны выбраться из загона.

Они смешались с прочими дровосеками и на закате благополучно прошли в ворота Кирги. Затем они пошли за рабами на площадь неподалеку от ворот, разгрузили тележку там, где грудами был сложен хворост, и приставили ее к стене из грубо отесанного камня – там уже стояли другие тележки. Потом они, как покорный скот, вошли в большой загон для рабов и позволили надсмотрщикам-кинезганцам приковать их цепями к ржавым железным кольцам, торчавшим в дальней стене загона.

Их накормили жидкой водянистой похлебкой, и они устроились ожидать прихода ночи на охапках гнилой соломы, набросанной у стены. Ксанетии с ними не было. Невидимая и безмолвная, она бродила по улицам в окрестностях загона.

– Не дергай ногой, Келтэн, – прошипел Телэн. – Я не смогу снять цепь, если будешь вот так трепыхаться.

– Извини.

Мальчик на мгновение сосредоточился – и замок щелкнул, открываясь. Телэн пополз по шуршащей соломе к остальным.

– Не заходи слишком далеко, – прошелестел в темноте шепот Миртаи.

– Извини. Я искал лодыжку.

– Она на другом конце ноги.

– Да, я это уже понял. Здесь очень темно, атана. Я не вижу, что делаю.

– Эй, вы чем там занимаетесь? – ноющий раболепный голос исходил из соломы неподалеку от Келтэна.

– Не твое дело! – огрызнулся Келтэн. – Спи себе!

– Я хочу знать, что вы делаете. Если не скажете, позову надсмотрщиков.

– Лучше заткни ему глотку, Келтэн, – прошептала Миртаи. – Это доносчик.

– Я с ним разберусь, – угрюмо пообещал Келтэн и пополз в темноту по шуршащей соломе.

– Ты что это, а? – вопросил раб с ноющим голосом. – Как это ты… – голос захлебнулся, что-то заметалось в соломе, захрипело и заклокотало.

– Что здесь происходит? – окликнул хриплый голос с той стороны, где были казармы надсмотрщиков. Дверь казарм распахнулась, и из нее во двор лег прямоугольник света.

Ответом было молчание да едва слышный судорожный шорох в соломе. Келтэн, тяжело дыша, вернулся на свое место, торопливо обмотал лодыжку цепью и присыпал ее соломой.

Они напряженно ждали продолжения, но кинезганец явно решил не выяснять, в чем дело. Он вернулся в казармы, со стуком захлопнув за собой дверь и снова погрузив двор в полную темноту.

– Такое часто случается – я имею в виду, среди рабов? – шепотом спросил Бевьер у Миртаи, покуда Телэн возился с его цепью.

– Постоянно, – прошептала она в ответ. – Рабы не знают, что такое лояльность. Один раб продаст другого за лишний ломоть хлеба.

– Как печально.

– Рабство? Я могла бы подыскать слово и погрубее.

– Пошли, – шепотом бросил им Спархок.

– Как мы найдем Ксанетию? – прошептал Келтэн, когда они пробирались по загону к выходу.

– Никак. Она сама нас найдет.

Телэну хватило одной секунды, чтобы отпереть замок на двери, и они выскользнули на темную улицу. По улице они пробрались до большой площади, где был грудами сложен хворост, и остановились, прежде чем выйти на открытое место.

– Оглядись, Телэн, – шепотом предложил Спархок.

– Ладно. – И юный вор растаял в темноте. Остальные напряженно ждали.

– Все чисто, – услышали они через несколько минут шепот Телэна. – Тележки здесь.

Они пошли туда, откуда доносился шепот, и скоро наткнулись на тележки, рядком выстроенные вдоль стены.

– Ты не видел стражников? – спросил Келтэн.

– Кто же будет всю ночь охранять хворост? – Телэн плюхнулся на живот и подполз под тележку. Едва слышно затрещали ветки, из которых была сплетена сооруженная им корзина.

– Держи, – шепнул Телэн, и в голень Спархока ткнулось острие меча.

Спархок взял меч, передал его Келтэну и наклонился.

– Передавай их рукоятью вперед, – шепотом велел он. – Не тыкай меня острием.

– Извини. – Телэн продолжал передавать оружие, за ним последовали туники и кольчуги. Вооружившись, все они почувствовали себя лучше.

– Анакха! – прошелестел невесомый шепот.

– Это ты, Ксанетия? – Спархок едва успел задать вопрос, как сообразил, насколько глупо он прозвучит.

– Воистину я, – был ответ. – Молю вас, уйдемте отсюда. Шепотом свойственно говорить тем, кто действует украдкой, и в ночи он разносится куда как далеко. Уйдем же подале, покуда те, кто охраняет сей спящий город, не явились сюда в поисках источника неосторожных наших перешептываний.

– Нам придется немного подождать, – сказал Халэд. – Афраэль должна вдуть в пещеру воздух.

– Ты уверен, что это сработает? – с сомнением спросил Берит.

– Не очень, но попробовать стоит, как ты думаешь?

– Ты ведь даже не знаешь наверняка, есть ли сейчас в пещере солдаты Клааля.

– Даже если и нет, это неважно. Так или иначе, они не смогут больше прятаться в этой пещере. – Халэд принялся тщательно наматывать на арбалетный болт пропитанную маслом тряпку. Затем, согнувшись, чтобы своим телом скрыть искры, он начал щелкать огнивом. Когда трут затлел, Халэд поджег огарок свечи, задул трут и бережно поставил свечу за крупным камнем.

– Афраэль, кажется, это все не слишком нравится, – заметил Берит, когда налетел зябкий ветер.

– Мне тоже не слишком понравилось то, что случилось с лордом Абриэлем, – мрачно ответил Халэд. – Я очень уважал старика, а эти твари с желтой кровью разорвали его в клочья.

– Так ты делаешь это из мести?

– Нет. Не совсем. Это просто самый удобный способ от них избавиться. Попроси Афраэль дать мне знать, когда в пещере будет достаточно воздуха.

– Сколько времени это займет?

– Понятия не имею. Все углекопы, которые видели, как это происходит, расстались с жизнью. – Халэд поскреб бородку. – Берит, я не знаю наверняка, что именно там произойдет. Когда поджигают болотный газ, он просто вспыхивает и выгорает. Рудничный газ действует более эффектно.

– А зачем тебе понадобилось, чтобы в пещере был воздух? – спросил Берит. Халэд пожал плечами.

– Огонь – живое существо. Ему тоже нужно дышать.

– Это же все догадки, верно? Ты понятия не имеешь, сработает ли вообще твоя идея, – а если сработает, то как именно.

Халэд одарил его напряженной ухмылкой:

– У меня есть хорошая теория.

– А по-моему, ты спятил. Своим дурацким опытом ты запросто можешь поджечь всю пустыню.

– Ну, этого скорее всего не случится.

– Скорее всего?

– Очень вряд ли. Ну вот, теперь я могу различить вход в пещеру. Почему бы не попробовать?

– Что, если ты промахнешься? Халэд пожал плечами.

– Выстрелю еще раз.

– Я не это хотел сказать. Я… – Берит осекся, напряженно вслушиваясь. – Афраэль говорит, что все готово. Можешь стрелять.

Халэд поднес острие болта к свече, медленно поворачивая его, чтобы промасленная тряпка занялась как следует. Затем он зарядил горящий болт, положил арбалет на камень и тщательно прицелился.

– Ну начали, – пробормотал он, нажимая на спусковой крючок.

Арбалет кратко прозвенел, и горящий болт, прорезав темноту, исчез в узком отверстии пещеры.

И – ничего.

– Вот она, твоя теория, – сардонически хмыкнул Берит.

Халэд выругался, ударив кулаком по каменистой земле.

– Это должно было сработать, Берит! Я сделал все, как…

Оглушительный грохот оборвал его слова, и огненный шар в несколько сот футов в поперечнике взмыл к небесам над кратером, в который превратилась гора. Не задумываясь, Халэд навалился на голову Берита, прикрывая ладонями собственный затылок.

По счастью, на них обрушились в основном мелкие камешки. Те, что покрупнее, отлетели дальше в пустыню.

Каменный град сыпал несколько минут, и молодые люди, оглушенные и избитые камнями, сжимались, терпеливо перенося разрушительные результаты Халэдова опыта.

Постепенно камнепад ослабел и наконец прекратился.

– Болван! – закричал Берит. – Ты же мог убить нас обоих.

– Я, должно быть, немного ошибся в расчетах, – признался Халэд, вытряхивая из волос пыль. – Надо будет еще поработать над этим, прежде чем попробуем снова.

– Снова? Ты хоть соображаешь, о чем говоришь?!

– У меня все получилось, Берит, – самым рассудительным своим тоном отозвался Халэд. – Все, что мне требуется, – рассчитать поточнее. Во всяком опыте случаются мелкие неточности. – Он встал, постукивая по виску тыльной стороной ладони, чтобы избавиться от звона в ушах. – В следующий раз все пройдет как надо. А теперь попроси-ка Афраэль перенести нас назад в лагерь. За нами, скорее всего, следят, так что не стоит вызывать излишних подозрений.