Текст книги "В поисках камня"

– Да, Белдин, – отвечали они и поспешно побежали прочь.

– И не возитесь там весь день, – крикнул он вдогонку.

– Ты сегодня в хорошем настроении, Белдин, – сказал Белгарат без тени иронии. – Что тебя так развеселило?

Отвратительный карлик осклабился, потом коротко, лающе рассмеялся.

– Я видел Белзидара. Он похож на неприбранную кровать. Чтой-то с ним не так, а мне это всегда приятно.

– Милый дядя Белдин, – тетя Пол с нежностью обняла грязного уродца. – Я так по тебе скучала.

– И не пытайся очаровать меня, Полгара, – сказал он, хотя глаза его заметно помягчели. – Твоей вины тут не меньше, чем твоего отца. Я думал, ты за ним присмотришь. Как Белзидару удалось заполучить Око нашего повелителя?

– Мы думаем, он использовал дитя, – мрачно отвечал Белгарат. – Око не причинит вреда невинному.

Карлик фыркнул.

– Невинных не бывает. Все люди испорчены от рождения. – Он опять посмотрел на тетю Пол. В глазах его читалось одобрение. – Жиреешь, – сказал он грубо. – Ляжки у тебя стали, как воловья повозка.

Дерник сжал кулаки и пошел на уродливого коротышку.

Карлик засмеялся и одной рукой ухватил кузнеца за полу рубахи. Безо всякого видимого усилия он поднял Дерника и отбросил на несколько шагов.

– Как бы тебе не пришлось начать свою вторую жизнь немедленно, – сказал он угрожающе.

– Поручи это мне, Дерник, – сказала тетя Пол. – Белдин, – спросила она холодно, – когда ты последний раз мылся?

Карлик пожал плечами.

– Месяца два назад я попал под дождь.

– Слабоватый был дождик. От тебя разит, как от нечищенного хлева.

Белдин широко ухмыльнулся.

– Девочка моя славная. – Он хихикнул. – А я-то боялся, что с годами твой язычок притупился.

И они принялись перебрасываться чудовищными оскорблениями, подобных которым Гарион ни разу в жизни не слышал. Сочные ругательства так и мелькали между ними только что не шипя на лету. Глаза Бэйрека расширились от изумления, Мендореллен то и дело бледнел и вздрагивал. Се'Недра, залившись краской, отбежала в сторону.

Однако чем страшнее были оскорбления, тем шире улыбался ужасный Белдин. Наконец тетя Пол выдала такой зверский эпитет, что Гарион весь съежился, а уродец покатился по траве, сотрясаясь от смеха и молотя землю кулачищами.

– Клянусь богами, мне тебя недоставало, Пол! – задыхаясь, выговорил он. – Иди ко мне, поцелуемся.

Она улыбнулась и с нежностью поцеловала грязную щеку.

– Шелудивый пес.

– Корова жирная. – Он, ухмыляясь, сдавил ее в объятиях.

– Мне мои ребра еще пригодятся, дядюшка, – сказала она.

– Я еще ни разу не сломал тебе ни одного ребра, детка.

– Хорошо бы и дальше так.

Прибежали близнецы, принесли Белдину большую миску дымящейся похлебки и огромную кружку. Уродец с любопытством посмотрел на миску, потом наклонил ее, вылил содержимое на землю и отбросил миску.

– Недостаточно плохо пахнет. – Сев на корточки, он принялся двумя руками запихивать еду в рот, время от времени сплевывая попавшие в нее камешки. Закончив с похлебкой, он поднес к губам кружку, шумно выхлебал и принялся чесать спутанные волосы перепачканными похлебкой руками. – Давайте вернемся к делу, – сказал он.

– Где ты был? – спросил его Белгарат.

– В Ктол Мергосе. Сидел на горе со времен битвы при Во Мимбре, наблюдал за пещерой, куда Белзидар отнес Торака.

– Пятьсот лет? – ахнул Силк.

Белдин пожал плечами.

– Около того, – отвечал он безразлично. – Должен был кто-нибудь приглядывать за Обожженным, а у меня не было неотложных дел.

– Ты сказал, что видел Белзидара, – напомнила тетя Пол.

– С месяц назад. Он ворвался в пещеру, будто за ним черти гнались, и выволок Торака наружу. Потом обратился в стервятника и улетел с телом.

– Это, должно быть, произошло сразу после того, как Ктачик настиг его у найсанской границы и отнял Око, – пробормотал Белгарат.

– Не знаю, не знаю. Тут уже вы в ответе, не я. Мое дело было наблюдать за Тораком. Пепел на вас падал?

– Какой пепел? – спросил один из близнецов.

– Когда Белзидар вытащил Торака из пещеры, гора взорвалась – кишки из нее полетели. Полагаю, это как-то связано с силой, которой окружено тело Одноглазого. Когда я уходил, она еще извергалась.

– Мы гадали, из-за чего извержение, – заметила тетя Пол. – По всей Найссе выпало на дюйм пепла.

– Хорошо. Жалко, не больше.

– Видели ли признаки...

– ...пробуждения Торака? – спросили близнецы.

– По-человечески говорить не можете? – спросил Белдин.

– Весьма сожалеем...

– ...то наша природа.

Уродец с отвращением потряс головою.

– Ладно, что с вас взять? Нет. Торак ни разу не шевельнулся за пятьсот лет. Когда Белзидар его выволакивал, он был весь в плесени.

– Ты последовал за Белзидаром? – спросил Белгарат.

– Ясное дело.

– Куда он отнес Торака?

– Ты когда-нибудь думаешь головой, дурачина? В развалины Ктол Мишрака в Маллории, куда еще. На земле не так уж много мест, способных выдержать вес Торака, и это одно из них. Поскольку Белзидар должен держать Торака вне досягаемости Ктачика с Оком, это – единственное место, куда он мог его отнести. Маллорийские гролимы не признают власти Ктачика, так что Белзидар будет там в безопасности. Ему порядком придется заплатить за их помощь, но Ктачика они в Маллорию не пустят – разве что тот соберет всю мергскую армию и вторгнется туда.

– На это мы и надеемся, – сказал Бэйрек.

– Тебе предсказано быть медведем, а не ослом, – сказал Белдин. – Не рассчитывай на невозможное. Ни Ктачик, ни Белзидар не начнут эту войну сейчас – особенно когда Белгарион шляется по всему миру и грохочет, как землетрясение. – Он ухмыльнулся тете Пол. – Неужели ты не можешь научить его быть чуточку потише? Или твои мозги разжирели, как и твоя задница?

– Повежливее, дядя, – отвечала она. – Мальчик только входит в силу. Мы все сперва бываем немного неуклюжи.

– Некогда ему быть младенцем, Пол. Звезды сыплются в южном Ктол Мергосе, как отравленные тараканы, и мертвые гролимы стонут в могилах от Рэк Ктола до Рэк Хагги. Время не за горами, и он должен быть готов.

– Он будет готов, дядя.

– Может быть, – с кислой миной отвечал уродец.

– Ты возвращаешься в Ктол Мишрак? – спросил Белгарат.

– Нет. Повелитель велел мне оставаться здесь. У нас с близнецами куча дел и совсем мало времени.

– Он говорил...

– ...также и с нами.

– Замолчите! – рявкнул Белдин. Он повернулся к Белгарату. – А ты теперь идешь в Рэк Ктол?

– Еще нет. Мы должны прежде побывать на Пролге. Мне надо побеседовать с Горимом и пополнить наш отряд еще одним членом.

– Я заметил, что с вами еще не все. Как насчет последней?

Белгарат развел руками.

– Это-то меня и тревожит. Я не нашел никаких ее следов – а искал три тысячи лет.

– Ты слишком много времени искал по питейным заведениям.

– Знаешь, дядя, я тоже это заметила, – мило улыбаясь, сказала тетя Пол.

– Куда мы поедем после Пролги? – спросил Бэйрек.

– Думаю, в Рэк Ктол, – мрачно отвечал Белгарат. – Мы должны отобрать у Ктачика Око, и я уже давно намереваюсь всерьез побеседовать с этим мергским колдуном.

ЧАСТЬ 3

Глава 13

На следующее утро они повернули на северо-восток и двинулись к снежным вершинам Алголанда, блиставшим в солнечном свете над сочными травами Долины.

– Там снег, – заметил Бэйрек. – Ехать будет нелегко.

– Как всегда, – отозвался Хеттар.

– Ты и прежде бывал на Пролге? – спросил его Дерник.

– Несколько раз. Мы поддерживаем связь с алгосами. Наши поездки были по большей части визитами вежливости.

Принцесса Се'Недра ехала рядом с тетей Пол, на ее личике было написано смущение. Наконец она не выдержала:

– Как вы его выносите, леди Полгара? Он такой безобразный.

– О ком ты, милая?

– Об этом ужасном карлике.

– О дяде Белдине? – удивилась тетя Пол. – Он всегда был такой. Надо просто поближе его узнать, и все.

– Но он говорил вам такие отвратительные вещи.

– Это его способ скрывать истинные чувства, – объяснила тетя Пол. – Он очень мягок и добр, но люди не ждут этого от него. Когда он был ребенком, его отовсюду гнали за его безобразие. Когда он пришел наконец в Долину, повелитель разглядел под его уродливой личиной красоту ума.

– А почему он такой грязный?

Тетя Пол пожала плечами.

– Он ненавидит свое уродливое тело, и потому не обращает на него внимания. – Она устремила на принцессу спокойный взгляд. – Проще простого судить обо всем по внешности, Се'Недра, – сказала она, – и суждение это обычно бывает неверным. Мы с дядей Белдином очень любим друг друга. Вот почему мы, не жалея сил, выдумываем столь изощренные оскорбления. Комплименты были бы лицемерием – в конце концов, он действительно очень безобразен.

– Я все равно ничего не понимаю, – призналась сбитая с толку Се'Недра.

– Любовь может проявлять себя самым странным образом, – сказала тетя Пол. Тон у нее был небрежный, но глаза, казалось, проникали в самую душу маленькой принцессы.

Се'Недра метнула быстрый взгляд на Гариона и тут же отвернулась, слегка покраснев.

Гарион пытался обдумать разговор между принцессой и своей тетей. Тетя Пол явно сказала девочке что-то важное, но что именно, он не понял.

Несколько дней они ехали по Долине, затем оказались в холмах, теснившихся у подножия горных вершин, называющихся страной Алголанд. И вновь времена года начали сменять друг друга. Когда они перевалили первый невысокий хребет, стояла ранняя осень, и речная долина за ним пылала красной листвой. На вершине второго, более высокого хребта листья уже облетели, и дующий со скал ветер принес с собой первый морозец. Небо хмурилось, клочья облаков висели на скалистых пиках. Дождь вперемежку со снегом то и дело налетал на них, пока они поднимались все выше и выше по скалистым склонам.

– Я думаю, нам пора поглядывать по сторонам, не появится ли Брилл, – как-то снежным вечером сказал Силк с надеждой. – Давненько мы его не видели.

– И вряд ли увидим, – отвечал Белгарат. – Мерги избегают появляться в стране Алголанд даже больше, чем избегают Долину. Алгосы терпеть не могут энгараков.

– Олорны тоже.

– Однако алгосы видят в темноте, – сказал ему старик. – Мерги, заехавшие в эти горы, как правило, не просыпаются после первой же ночевки. Я думаю, Брилл не должен нас тревожить.

– Жаль, – заметил Силк с некоторым разочарованием.

– Впрочем, внимательно смотреть по сторонам будет нелишним. В этих краях есть создания похуже мергов.

Силк усмехнулся.

– Не преувеличены ли эти слухи?

– Ничуть.

– Область сия изобилует чудовищами, принц Келдар, – заверил Мендореллен маленького драснийца. – Несколько лет назад десяток неразумных молодых рыцарей из числа моих знакомцев, желая испытать доблесть свою и силу в схватке с диковинными зверями, заехали в эти горы. Не вернулся ни один.

Когда они перевалили через следующий хребет, то окунулись уже в настоящую зиму. Снег, падавший все гуще по мере их движения вверх, подхватывал ревущий ветер и кидал его прямо в лицо.

– Нам надо укрыться и переждать снегопад, – прокричал против ветра Бэйрек, удерживая хлопающую медвежью шубу.

– Давайте спустимся в следующую долину, – отвечал Белгарат, тоже сражаясь со своим плащом. – Там мы сможем спрятаться от ветра за деревьями.

Они двинулись к сосновой рощице у основания склона. Гарион плотнее закутался в плащ и наклонил голову, защищая лицо от дующего прямо в лоб ветра.

Густая поросль молодых сосенок заглушала ветер, но не защищала от снега, который продолжал виться вокруг.

– Сегодня мы далеко не уедем, Белгарат, – объявил Бэйрек, пытаясь стряхнуть с бороды снег. – Надо бы нам где-нибудь здесь окопаться и переждать до утра.

– Что это? – резко спросил Дерник, настороженно поднимая голову.

– Ветер, – пожал плечами Бэйрек.

– Нет. Прислушайтесь.

В свисте ветра до них донеслось пронзительное ржание.

– Смотрите, – указал Хеттар.

Сквозь пургу они увидели неясные, похожие на лошадиные очертания. Животных было около дюжины, и они шли по хребту, с которого путники только что съехали. За снежной завесой они казались почти призрачными. Прямо над отрядом стоял громадный жеребец, грива его и хвост развевались по ветру. Ржание его походило на пронзительный крик.

– Хрулги! – резко сказал Белгарат.

– Можем ли мы ускакать от них? – спросил Силк с надеждой.

– Сомневаюсь, – отвечал Белгарат. – Кроме того, они нас уже учуяли. Если мы попытаемся от них убежать, они выйдут по нашему следу на Пролгу.

– Тогда нам следует научить их бояться нашего следа и избегать его, – объявил Мендореллен, подтягивая ремень щита. Глаза его сверкали.

– Ты впадаешь в прежнюю слабость, Мендореллен, – сварливо заметил Бэйрек.

Лицо Хеттара сделалось таким же отрешенным, как когда он общался со своими лошадьми. Вдруг его передернуло, глаза наполнились отвращением.

– Ну? – спросила его тетя Пол.

– Это не лошади, – начал он.

– Мы это знаем, Хеттар, – ответила она. – Можешь ли ты что-нибудь с ними сделать? Например, отпугнуть?

Он покачал головой.

– Они голодны, Полгара, – сказал он, – и они нас учуяли. Вожак имеет гораздо большую власть над табуном, чем если б они были лошадьми. Я мог бы напугать одного-двух из тех, кто послабее, – если бы не он.

– Значит, придется сражаться со всеми сразу, – мрачно сказал Бэйрек, пристегивая щит.

– Не думаю, – сказал Хеттар. Глаза его сузились. – Все дело в вожаке. Табун подчиняется ему. Полагаю, если мы его убьем, остальные убегут.

– Хорошо, – сказал Бэйрек, – попробуем убить вожака.

– Нам стоило бы издать что-то вроде боевого клича, – сказал Хеттар. – Что-то такое, что он бы воспринял как вызов. Тогда он выступит вперед. Иначе, чтобы добраться до него, нам придется прорываться через весь табун.

– Быть может, вот это послужит для него вызовом, – сказал Мендореллен. Он поднес к губам рог, и звонкий боевой клич, подхваченный ветром, прокатился по долине.

Вожак ответил пронзительным ржанием.

– Вроде подействовало, – заметил Бэйрек. – Давай-ка еще разок, Мендореллен.

Мендореллен еще раз протрубил в рог, и вновь вожак заржал. Потом громадный жеребец поскакал вниз со склона, яростно пронесся сквозь табун навстречу отряду и встал на дыбы. Когти на его передних ногах сверкнули в наполненном снежными хлопьями воздухе.

– Отлично! – рявкнул Бэйрек. – Вперед! – Он вонзил шпоры в конские бока, и его большой серый жеребец скакнул вперед, разбрасывая копытами снег. Хеттар и Мендореллен прикрывали его с боков. Все трое понеслись сквозь снегопад к ревущему вожаку хрулгов. Мендореллен выставил вперед копье, и ветер донес до оставшихся позади странный звук: Мендореллен смеялся.

Гарион вытащил меч и поехал вперед, прикрывая собой тетю Пол и Се'Недру. Он понимал, что это лишь демонстративный жест, но не сделать этого не мог.

Два хрулга, вероятно, повинуясь приказу вожака, выскочили вперед, навстречу Бэйреку и Мендореллену, в то время как сам вожак двинулся на Хеттара, распознав в олгаре наибольшую угрозу для табуна. Первый хрулга стал на дыбы, обнажив клыки в кошачьем оскале и подняв когтистые передние ноги. Мендореллен опустил копье и направил его в грудь оскалившегося чудовища. Кровь хлынула из пасти хрулга, и он опрокинулся навзничь, в падении увлекая за собой конец переломанного пополам копья.

Бэйрек отбил своим щитом когтистую лапу и, размахнувшись сплеча, огромным мечом разрубил голову второго хрулга. Животное забилось на снегу.

Хеттар и вожак сближались в снежном вихре. Они двигались осторожно, кругами, не сводя один с другого страшных напряженных взглядов. Вдруг вожак встал на дыбы и обрушил на Хеттара мощные передние ноги с растопыренными когтями. Но конь Хеттара, в мыслях составляющий одно целое со своим седоком, грациозно отскочил от яростного удара. Хрулга развернулся и напал снова, и снова конь Хеттара отпрыгнул в сторону. Разочарованный неудачей, хрулга взвыл и бросился вперед, замахиваясь когтями. Конь Хеттара увернулся от разъяренного вожака и скакнул вперед. Хеттар приподнялся в седле и одним махом перепрыгнул на спину вожаку. Его сильные, длинные ноги сдавили ребра хрулги, правой рукой он захватил в горсть гриву.

Впервые за всю историю своего вида почувствовав на спине седока, жеребец обезумел. Он метался, вставал на дыбы и визжал, пытаясь сбросить Хеттара. Табун, приготовившийся было напасть, замер, в недоумении и ужасе наблюдая за тем, как их вожак пробует скинуть наездника. Мендореллен и Бэйрек, онемев от изумления, натянули поводья. Хеттар круг за кругом скакал сквозь пургу на разъяренном жеребце. Потом Хеттар скользнул левой рукой в свой сапог и вытащил длинный широкий кинжал. Он знал лошадей и знал, куда ударить.

Первый же удар оказался смертельным. Взбитый копытами снег заалел. Жеребец в последний раз вздыбился, вой вместе с кровью вырвался из пасти. Колени его подогнулись, он завалился на бок. Хеттар отпрыгнул в сторону.

Табун развернулся и с воем ускакал в пургу.

Хеттар мрачно вытер кинжал о снег и сунул обратно в сапог. На мгновение тронул рукою шею мертвого жеребца и повернулся в поисках сабли, отброшенной в диком прыжке на спину вожака.

Когда трое воителей вернулись под защиту деревьев, Мендореллен и Бэйрек смотрели на Хеттара с восхищением.

– Какая жалость, что они безумны, – сказал олгар. Взгляд у него был отрешенный. – На какой-то миг – всего на миг – я почти с ним совладал, и мы мчались вместе. Потом он вновь впал в безумие, и мне пришлось его убить. Если б их можно было приручить... – Он оборвал фразу и потряс головой. – Ну ладно. – И печально пожал плечами.

– Неужели вам хотелось бы ездить на таком? – спросил потрясенный Дерник.

– Никогда не было подо мной такого жеребца, – тихо сказал Хеттар, – и не думаю, чтобы я смог его позабыть.

Он повернулся, отошел и встал поодаль, глядя на кружащийся снег.

Они заночевали под соснами. На следующее утро ветер поутих, но снег все шел. За ночь его выпало по колено, и лошади с трудом брели вверх по склону.

Они перевалили еще один хребет и начали спускаться в следующую долину. Силк с сомнением посмотрел на снежные хлопья, густо сыпавшиеся в безветренном воздухе.

– Если еще наметет, мы увязнем, Белгарат, – сказал он мрачно. – Особенно если нам придется и дальше ползти вверх.

– Не волнуйся, – успокоил его старик. – Дальше мы поедем по долинам. Они ведут прямо к Пролге, так что на хребты больше подниматься не придется.

– Белгарат, – обернулся через плечо ехавший впереди Бэйрек, – здесь свежие следы. – Он указал на цепочку следов, идущих по снегу поперек тропы.

Старик проехал вперед и остановился, разглядывая следы.

– Олгроты, – сказал он коротко. – Надо держать ухо востро.

Внимательно глядя по сторонам, они спустились в долину, где Мендореллен надолго задержался, вырезая себе новое копье.

– Я лично не стал бы доверять оружию, которое постоянно ломается, – заметил Бэйрек, когда рыцарь снова сел в седло.

Мендореллен пожал плечами, доспехи его заскрипели.

– Деревья есть повсюду, милорд, – ответил он.

Из-за сосен, скрывавших дно долины, Гарион услышал знакомый лай.

– Дедушка, – сказал он.

– Я слышу, – отозвался Белгарат.

– Много их, как вы полагаете? – спросил Силк.

– Что-нибудь около десяти, – ответил Белгарат.

– Восемь, – поправила тетя Пол.

– Коли их всего восемь, посмеют ли они напасть? – спросил Мендореллен. – Те, что обитают в Арендии, смелы, лишь когда их много.

– Думаю, в долине у них берлога, – отвечал Белгарат. – Всякий зверь защищает свое логовище. Они наверняка нападут.

– Тогда мы должны напасть первыми, – уверенно объявил рыцарь, – лучше уничтожить их сразу, нежели угодить в засаду.

– Положительно, у него рецидив, – с кислой миной заметил Бэйрек Хеттару.

– Однако на этот раз он, вероятно, прав, – ответил Хеттар.

– Ты что выпил, Хеттар? – спросил Бэйрек подозрительно.

– Вперед, милорды, – весело сказал Мендореллен. – Изничтожим зверюг, дабы позже продолжить путь без помех. – Он поскакал по снегу в направлении лающих олгротов.

– Едем, Бэйрек, – позвал Хеттар, вытаскивая саблю.

– Придется, – отвечал Бэйрек тоскливо и, повернувшись к Белгарату, добавил: – Это много времени не займет. Постараюсь удержать наших кровожадных друзей от лишних неприятностей.

Хеттар засмеялся.

– Ты становишься еще хуже него, – огрызнулся Бэйрек, и оба поскакали галопом следом за Мендорелленом.

Гарион и все остальные напряженно ждали. Падал снег. Вдруг лай за деревьями перешел в испуганный вой. Лес огласился звуками ударов, истошным звериным визгом и голосами перекликающихся между собой воителей. Примерно через четверть часа они прискакали галопом. Кони их взметали копытами снег.

– Двое убежали, – с досадой сообщил Хеттар.

– Жалость какая, – отозвался Силк.

– Мендореллен, – со страдальческим видом сказал Бэйрек, – у тебя появилась дурная привычка. Бой – дело серьезное, а эти твои смешки и хихиканья отдают легкомыслием.

– Ужели сие оскорбляет тебя, милорд?

– Не то чтобы оскорбляет, скорее отвлекает. Нарушает мою сосредоточенность.

– Что ж, я потщусь впредь смеяться иначе.

– Посмотрим.

– Как было дело? – спросил Силк.

– Боя-то, собственно, не получилось, – отвечал Бэйрек. – Мы застигли их врасплох. Вынужден признать, что в этот раз наш фыркающий друг оказался прав.

Они поехали дальше. Гарион обдумывал перемену в поведении Мендореллена. В пещере, где родился жеребенок, Дерник сказал, что страх можно одолеть смехом, и, хотя Дерник, вероятно, имел в виду нечто иное, Мендореллен воспринял его слова буквально. Смех, который так раздражал Бэйрека, был направлен не на внешних врагов, но на врага внутреннего. Мендореллен, бросаясь в бой, смеялся над своим страхом.

– Это неестественно, – жаловался Бэйрек Силку. – Вот что меня тревожит. Мало того, это против всяких приличий. Что, если нам придется участвовать в серьезном сражении, а он начнет хихикать? Что люди скажут?

– Ты придаешь этому слишком большое значение, – сказал Силк. – По-моему, это даже интересно.

– Как-как?

– Интересно. Аренд с чувством юмора, это, в конце концов, занятно – нечто вроде говорящей собаки.

Бэйрек обиженно потряс головой.

– Знаешь, Силк, с тобой совершенно бессмысленно говорить о чем-нибудь серьезном. Твои потуги делать по любому поводу умные замечания все обращают в шутку.

– У каждого из нас свои недостатки, – кротко согласился Силк.