Текст книги "Вилла загадок"

– Возможно.

– Нет, не возможно, а наверняка. Если бы ты так не думал, то не был бы человеком. Фишка в том, что... во второй раз все уже не так плохо. А в третий тебе уже интересно. Ты уже наблюдаешь, гадая, что происходит у него в голове. Смотришь ему в лицо и размышляешь: а может, я, наоборот, оказываю услугу этому кретину? Он быстрее меня узнает один большой секрет.

Усмехнувшись, он похлопал мальчишку по плечу.

– Хотя особого секрета тут нет. В четвертый раз ты знаешь это уже наверняка. Просто теперь он дышит, а вот теперь уже нет. Так оно и должно быть. Так что в конце концов ты вообще перестаешь об этом думать. А если ненавидишь какого-то подонка, то даже получаешь от этого удовольствие. Уж поверь своему старику! Это у тебя в крови, Мики. Однажды все покажется тебе вполне естественным.

Мики это, похоже, не убедило. У него вообще был какой-то отсутствующий вид.

– Почему именно полицейский?

– Потому что мне это нужно. Это тебя беспокоит?

– Никому не нравится, когда убивают полицейского.

Нери поморщился, недовольный услышанным.

– Это зависит от полицейского. – Он кивнул в сторону лестницы. – Ты должен заработать себе репутацию. Ты же сын босса. Никогда не забывай об этом. Ты никогда не сможешь ими руководить, если они будут считать тебя ровней. Понимаешь?

Мики кивнул. Наклонившись, Нери вынул у него из пиджака пистолет. Тщательно его осмотрев, проверил магазин и убедился, что тот полностью заряжен.

– Если ты все делаешь правильно, убить кого-либо чрезвычайно легко. Просто подходишь, быстренько мочишь ублюдка в голову – и готово. Дело важное, Мики. Этот навык тебе необходим. Давай действуй!

– А что потом?

На лице Нери появилось лукавое выражение.

– А разве я не говорил? Потом у всех нас возникнут некоторые проблемы. Если мы на какое-то время тут задержимся. В ближайшие дни нам придется проявить гибкость. Просто держи свой телефон всегда включенным.

– И куда же я должен ехать?

Какой он медлительный! Иногда Нери сомневался, что это действительно его сын.

Он вернул ему пистолет.

– Я позвоню. Уж поверь своему старику. Он всегда действует в твоих интересах.

– Ладно, – равнодушно сказал Мики, засовывая пистолет обратно в пиджак.

– А когда увидишь Аделе, скажи, чтобы она поднялась ко мне. Я хочу с ней поговорить.

Нери много думал об этом. Вероятно, можно было бы действовать и по-другому, но это стало бы проявлением слабости и могло привести к нежелательным последствиям. А он не хотел усложнять все больше необходимого.

– Знаешь, теперь я думаю, что зря проглотил эту историю о тебе с Аделе. Я всегда верил неприятным известиям, и это несправедливо. Я должен извиниться перед тобой, сынок. Ты ведь никогда не ладил с Аделе, правда? Вы с ней всегда досаждали друг другу.

– Всегда, – повторил мальчишка, не смея взглянуть ему в глаза.

* * *

Коста двигался по коридору к большому конференц-залу, где Фальконе собирался проводить совещание, когда она показалась из-за угла.

– Ты ужасно выглядишь, – прохрипела Тереза Лупо.

Остановившись, он прищурился, пытаясь понять, что происходит.

– Правда?

– Нет. Просто я хотела сказать это первой.

Она закашлялась, сжимая в кулаке пачку салфеток и глядя на него покрасневшими слезящимися глазами.

– Собственно говоря, – заметил он, – ты выглядишь совсем неплохо. Просто чудо, что могут творить таблетки.

– Подлый, лживый сыскарь... – пробормотала она.

– Ах да, у тебя температура! Тебе нужно ее сбить.

– Я должна лежать в постели и изо всех сил себя жалеть. Но этот гад Фальконе сделал самое худшее, что только мог придумать. Невероятную вещь. Он извинился. Ты можешь в это поверить?

– Нет, – честно признался Коста. – Ты успела заснять это на пленку?

– Если бы! Сомневаюсь, что еще когда-нибудь услышу нечто подобное.

– И мы все тоже. Так что ты сейчас делаешь?

– Собираюсь заполнить отчет о расходах. Забрать почту. Почесать задницу. Кажется, таким, как я, здесь особенно нечем заняться. Или я ошибаюсь?

– Тереза... – Он шагнул ей навстречу.

– Не подходи слишком близко – помни о вирусах. Если я начну заражать людей Фальконе, он снова будет на меня злиться.

– С тобой все в порядке?

– Нет, – пожала она плечами. – Но я опять начинаю беситься – как раньше. Прости, Ник. Не знаю, что на меня нашло. Просто я переживала, что эта бедная девочка где-то сидит, всеми брошенная, и все из-за меня. А вы, ребята, думаете только о красотке Барбаре. А когда тебя пытаются убить, это немного расстраивает.

– Готов с этим согласиться.

– Естественно! – Тереза немного повеселела. – В конце концов, у нас есть нечто общее. Можем обсудить это за ужином. Наши кошмарные сны.

– Только когда все это кончится, – отказался Ник. – А оно обязательно кончится. И надеюсь, что скоро.

Она кивнула в сторону конференц-зала. Сотрудники сплошным потоком проходили в раскрытые двери. Их было много – едва ли не большая часть личного состава полицейского участка.

– Похоже, ты серьезно. Что, есть надежда?

Он попытался придать голосу уверенности:

– Думаю, да.

Она снова фыркнула и, кажется, не слишком ему поверила.

– Это хорошо. А зачем это босс вздумал попрактиковаться в извинениях? И что я должна делать, если вы, хитрожо... уже и так все раскрыли?

– Наверное, заняться вскрытиями. У твоего заместителя такой вид, будто он вот-вот сломается.

– У Сильвио всегда такой вид. Время от времени таким людям нужно давать свободу действий. Нельзя же постоянно их опекать.

– Усек. А как насчет того, чтобы взглянуть на Элеанор Джеймисон? Может, там есть ДНК, которую мы сумеем использовать.

Ее покрасневшие глаза округлились.

– ДНК? Да я уже уши прожужжала всем здешним сотрудникам, что она шестнадцать лет пролежала в торфяном болоте. За кого ты меня принимаешь? За кудесника?

– Именно. Фальконе хочет чуда. Кстати, если уж ты здесь, было бы неплохо узнать, кому звонил Кирк, когда запер тебя в этом кабинете.

Тереза приложила палец к щеке.

– Дай подумать. Может, я припомню тоны клавиш? Нет, ничего не получается.

– Ты спросила – я ответил. А теперь мне надо идти. Ловить плохих парней, искать пропавших девушек.

Она снова поднесла к носу салфетку, но, кажется, немного повеселее.

– С тех пор как я тогда разбушевалась, ты не разговаривал с той женщиной из университета? С Реджиной Моррисон?

Коста покачал головой:

– Даже и не думал: А что, нужно?

– Реджина была новым начальником Кирка. У нее есть список всех археологических раскопок, которые он когда-либо проводил. Его нет в живых, и я в любом случае не смогу это проверить. Но где, по-твоему, такой человек мог бы кого-то прятать?

– С чего это тебе пришла в голову такая мысль? – удивился Коста.

– Я поставила себя на твое место. Или по крайней мере попыталась представить, что это такое – быть полицейским.

Коста понял, что она имеет в виду. Нужно было самим до этого додуматься. Они бы и додумались, если бы располагали временем и штатом.

– Спасибо, – сказал он и одним из последних вошел в конференц-зал.

* * *

Выйдя на воздух, Аделе Нери даже не потрудилась надеть жакет. Возможно, она не ожидала, что задержится.

– Ты вся дрожишь. – Нери снял пальто и накинул его на ее обнаженные стройные плечи.

– Ты что-то сегодня задумчивый, – заметила она. – Что-нибудь случилось?

– У тебя слишком острый язык, Аделе. Раньше он никогда таким не был.

Он присел за стол, предварительно стряхнув с него крошки. Она присоединилась к нему, заняв место напротив. У нее был тревожный вид, словно она пыталась отгадать его настроение.

– Просто наступила такая стадия брака, – сказала Аделе, – когда пропадает часть прежнего очарования.

Нери нахмурился: ей не стоило этого говорить.

– В самом деле? Я что-то такого не припоминаю. С матерью Мики было по-другому. То мы не могли друг от друга оторваться, то не могли друг друга видеть. Сейчас все иначе. По крайней мере у меня. У тебя... не знаю. Ты ведь молодая. Скажи мне, Аделе, – я тебя еще возбуждаю? Или ты думаешь о том, какой я старый, и все такое прочее?

В ее зеленых глазах мелькнуло раздражение.

– Не смеши, дорогой. С чего это тебе в голову пришло?

– Потому что я уродливый старик. И толстый. А ты... Ты только посмотри на себя. Когда ты идешь по улице, какой-нибудь мальчишка обязательно положит на тебя глаз.

– Дети никогда меня не интересовали. И ты об этом знаешь.

– А я тебя интересовал?

– Ты и сейчас меня интересуешь.

– Может быть, – пожал он плечами. – А может, дело просто в деньгах. Я больше этого не знаю, Аделе. Видишь ли, некоторое время нам придется пожить врозь. Так сложились обстоятельства. Из-за всех этих неприятностей. Не стоит гробить еще и твою жизнь. Тебя это не касается.

Она насмешливо взглянула на него – наверное, решила, что он ищет сочувствия.

– Я твоя жена. Твои проблемы – это мои проблемы. Если...

– Нет, нет, нет! – прервал он. – Не надо кормить меня этим дерьмом. Тебе незачем притворяться. На все это у нас нет времени. Скажу иначе: я не хочу вовлекать тебя в то, что сейчас происходит. И по эгоистическим соображениям тоже. Это мужское дело. О таких вещах женщине не надо знать. Ты бы все усложнила.

Нери смотрел на нее и не испытывал никаких чувств.

– Возможно, кто-то пострадает. Если ты будешь рядом со мной, это произведет нехорошее впечатление. Будто ты имеешь к этому отношение или что-то в таком роде. Некоторые из южных семей... иногда ими управляют женщины. Здесь это не пройдет. Я хочу, чтобы ты жила отдельно и не ляпнула чего-то лишнего. Понятно?

– Я не стану говорить ничего лишнего! – возмутилась она.

– Кто знает, что ты сделаешь и чего не сделаешь, когда нагрянут подонки из ДИА? Или полицейские. Да и другие... – Нери посмотрел на часы. – Сейчас я уезжаю и не знаю, когда вернусь. Если вернусь. Нам нужно некоторое время пожить врозь.

Аделе кивнула. Нери не знал, расстроилась она или нет.

– И где же ты будешь?

Он одарил ее ледяным, ничего не выражающим взглядом и не ответил.

– И как же мне связаться с тобой, Эмилио? Я ведь все-таки твоя жена.

– Не беспокойся, – подавил он смешок. – В банке лежат деньги, и ты сможешь оплачивать счета. Покупать себе вещи, делать все, что захочешь. Через пару месяцев я дам о себе знать. Может, у нас будет второй медовый месяц. Может, к тому времени мы будем к этому готовы. Если ты посчитаешь иначе, я вызову адвокатов. Было бы лучше разойтись по-хорошему.

– А сейчас? – Она была в ярости, но не смела дать волю своим чувствам. – Что мне делать сейчас?

– Оставайся здесь. У тебя красивый дом. Ты можешь вернуть сюда всех своих любимых слуг. Я знаю, как ты не любишь убираться. Мне-то слуги ни к чему, из-за них я тебя просто достал. Может, я был не прав, но кому нужны в доме чужие люди? А вот когда я уеду, меня нисколько не будет волновать, что ты здесь делаешь. – Он убедился, что Аделе полностью осознала его слова. – Меня не будет волновать, с кем ты встречаешься. Как проводишь время.

Встав, она сняла пальто и положила ему на колени.

– Тебе оно понадобится.

– Ну да. Скажи мне одну вещь, Аделе.

– Что?

– Ты когда-нибудь мне изменяла? На самом деле это уже не имеет особого значения. Сейчас меня это уже не волнует. Есть проблемы и поважней.

– А зачем мне это нужно? – спросила она.

– Понятия не имею. Ради секса. Ради особенного секса. Или, допустим... – Ему вдруг пришло в голову, что это вряд ли может интересовать такую женщину, как Аделе. – Для того чтобы решить какие-то проблемы.

– Все это слишком мелкие причины. Слишком мелкие, чтобы рисковать жизнью.

Нери засмеялся.

– Ну да. Ты права. Ты же умная девочка. Именно это с самого начала произвело на меня впечатление. Я никогда не любил глупых женщин.

– Спасибо, – пробормотала она.

– А теперь запомни. Положение вышло из равновесия. Некий американский подонок убил одного из моих людей. Я предприму кое-что в ответ. Кое-кто пытается вздрючить меня, а я вздрючу их. Но сделаю это лучше. Сделаю больше. Мое слово будет последним. Я выиграю, потому что я здесь хозяин. Дело серьезное, Аделе. Поверь, тебе незачем в это ввязываться.

Встав, он подошел к ней и поцеловал в щеку. Только один короткий поцелуй.

– Оставайся здесь. Смотри телевизор. Приготовь себе выпивку. А когда придет полиция, ты скажешь им, что я отправился на рыбалку. Ладно?

Снаружи раздался знакомый звук: по булыжной мостовой виа Джулиа, визжа покрышками, рванула машина. Эмилио Нери знал, что это означает. Первая часть отвлекающего маневра вступила в действие.

– Чао! – сказал он и вразвалку пошел к лестнице.

* * *

Была холодная, ясная ночь, с яркими звездами и серебряным диском луны. Под мигание голубых маячков и завывание сирен колонна полицейских машин неслась по вечернему городу. Фальконе ехал с Костой и Перони впереди переполненного автофургона с группой захвата, следовавшего в хвосте колонны. По рации непрерывно передавали абсолютно пустую информацию. Дежурившие возле дома Нери люди в штатском сообщали, что всего пятнадцать минут назад его машина внезапно отъехала. Одна группа пустилась вдогонку, но потеряла объект где-то за рекой. Вторая группа заметила, как из переулка за домом выскочили еще две машины, но осталась на месте, не имея возможности организовать преследование.

– И что мы будем делать? – поинтересовался Коста. – Отправимся вдогонку?

Фальконе покачал головой.

– Вдогонку за чем? У нас есть только номер машины, которая принадлежит Нери, но кто поручится, что он там? Давайте посмотрим, кто остался в доме. В первую очередь я хотел бы поговорить с его сыном. Где бы он ни находился. Черт побери, откуда Нери узнал о времени проведения операции?

Коста и Перони переглянулись. Фальконе действовал с размахом – десять машин, половина из которых – с опознавательными знаками. ДИА выделила для проведения рейда еще две машины во главе с Ракеле д'Амато. При таком подходе трудно сохранить что-либо в тайне.

Свернув на узкую виа Джулиа, машина загромыхала по булыжной мостовой, и они увидели у самых дверей Нери сверкание фотовспышек, огни телекамер и огромную толпу журналистов.

Фальконе окаменел от бешенства. Он вспомнил обещание Ракеле д'Амато, данное утром Нери. Так или иначе, сказала она, о его опале станет известно самой широкой публике. Тихо выругавшись, он посмотрел вперед и увидел ее машину: стройная фигура выбралась из авто и сквозь толпу двинулась к дому.

– Остановитесь здесь, – приказал он. – Не нужно, чтобы вся эта толпа повисла у нас на хвосте. И я бы предпочел, чтобы она не попала на место раньше нас.

Коста въехал на тротуар и остановил машину рядом со средневековым фонтаном. Все трое с нарастающим беспокойством наблюдали за происходящей на улице свалкой. Телевизионщики дрались с газетчиками за право находиться поближе к месту действия. Вот подъехала первая полицейская машина, и оттуда выскочили люди в форме. Д'Амато со своими сотрудниками стояли в сторонке, пока крепкие парни, не дождавшись, когда их впустят, начали ломать роскошную полированную дверь. Свободного пространства почти не было. Небольшой автофургон с эмблемой одного из кабельных телеканалов был припаркован почти вплотную к зданию. Чтобы начать свою работу, полицейским пришлось протискиваться вдоль стены. Машина мешала как следует размахнуться.

Наконец один из них взобрался на капот и всем корпусом обрушился на дверь, которая, не выдержав удара, рухнула. Ракеле д'Амато первой метнулась в дом, следом рванула пара сотрудников ДИА, а полицейские стояли разинув рот, не понимая, что происходит.

– Черт! – прошипел Фальконе, бросаясь в толпу, Коста и Перони последовали за ним. Полицейские так и стояли возле сломанной двери, ожидая указаний. – В следующий раз ждите меня! – рявкнул на них инспектор. – Не позволяйте никому входить. И никого не выпускайте без моего разрешения.

Вслед за Фальконе они начали подниматься по лестнице. Бригада из ДИА их здорово опередила. Комната на первом этаже, где они утром видели бандитов Нери, была пуста. В пепельнице все еще дымился окурок, на низком столике стояла недопитая чашка кофе.

Перони взял ее в руки.

– Еще теплая. Чисто сработано.

– Они знали, что делают, – пробормотал Фальконе и вдруг остановился. Бригада из ДИА спускалась по лестнице, о чем-то споря, но женский голос велел им замолчать. Войдя в комнату со своими людьми, Ракеле д'Амато подошла к Фальконе и встала перед ним, сложив на груди руки.

– В доме нет ни одной живой души, Лео, – в бешенстве сказала она. – Что, опять утечка из полицейского участка?

– Хватит! – огрызнулся Фальконе. – Кем, черт побери, ты себя возомнила, что вот так лезешь вперед нас? И что это за шутки там, на улице? У тебя хватило наглости вызвать прессу? Это полицейское расследование, а вовсе не твое. У ДИА даже нет ордеров...

Она достала из сумки пачку бумаг:

– Хочешь почитать?

Он со злостью взглянул на документы.

– Ты же говорила...

– Я передумала. Информация, которую мы утром получили в кабинете бухгалтера, – все равно что золотой дождь. Мы можем надолго посадить этого жирного подонка и некоторых других тоже.

– Если ты его найдешь... Как ты думаешь, что из этого сделает пресса?

– Лео! – пронзительно закричала д'Амато. – Я не вызывала прессу! И никто в ДИА этого не делал. Все хранилось в тайне! И не надо так на меня смотреть.

– Ну конечно, у вас все ангелы с крылышками, – пристально глядя на нее, сказал Фальконе. – Такие все кристально чистые, правда?

– Лео...

– Нашли машину Нери, – вмешался Коста, закончив телефонный разговор с полицейским участком. – В ней только парочка его гангстеров. Они просто ехали в сторону Тестаччо. Это был отвлекающий маневр.

– Где же они, черт возьми? – воскликнул Фальконе. – Сын. Жена. Он вроде не собирался уезжать всей семьей в отпуск. Что происходит?

– Возможно, он готовится к войне, – предположила д'Амато. – Зато дом в нашем распоряжении и мы можем делать здесь все, что хотим. Хоть разнести его на куски. Это подарок.

Перони осторожно дотронулся до ее точеного плеча.

– Кажется, у нас тут конфликт интересов, синьора. Может, вы забыли, но мы ищем пропавшую девочку. В настоящий момент нас не интересуют бумаги господина Нери – они могут подождать до лучших времен.

– Нам нужен сын, – сказал Фальконе, отошел к высокому окну и выглянул на улицу. Там все постепенно стихало, репортеры начинали собирать свою технику. Их тоже обманули. Кроме провалившегося рейда в логово главаря бандитов, сообщать было не о чем. Никаких реальных действий – ничего такого, что можно поместить на первые полосы газет. Сюжет о том, как группа полицейских выламывает дверь дома на виа Джулиа, – это второразрядная новость. И устроил весь этот спектакль сам Нери, хотя Фальконе пока не мог понять, зачем ему это понадобилось.

Он повернулся к Ракеле д'Амато:

– Дом в твоем полном распоряжении. Если найдешь что-нибудь, имеющее отношение к делу Джулиус, сразу звони мне. И это не просто просьба. Если из-за тебя мы опоздаем хотя бы на секунду, я лично расскажу прессе, что нам помешало. Мы должны найти Мики Нери и эту девочку. Кого-то, с кем можно поговорить.

Она погрозила ему тонким пальцем:

– Нет, нет, Лео! Не пытайся переложить на меня ответственность. Мы занимаемся своими делами, а вовсе не твоими. Если хочешь, оставь здесь несколько человек.

– У меня нет лишних людей! – крикнул Фальконе – так громко, что стоявшие снаружи полицейские на миг замолчали. – Ты что, не понимаешь? У нас остался всего день, чтобы найти эту девочку, а может, и меньше. Мы даже не знаем, с чего начать. И не имеем представления, где ее искать. Но только не здесь. Не в твоих чертовых книгах. Нам нужен Мики Нери.

Впрочем, Лео Фальконе не был в этом уверен на сто процентов. Единственное, что он сейчас понимал, – необходимо как можно быстрее найти нужных людей и заставить их говорить.

– Лео! Лео!

Ее голос преследовал их до самого выхода. Затем она вернулась к своей бригаде, чтобы вновь приняться за работу. Свою работу. Вот этого Фальконе не понимал. Ракеле д'Амато добилась, чего хотела. Нери пустился в бега. Она получила карт-бланш на расследование всех дел и делишек его империи. Неужели нельзя хотя бы частично вернуть долг? Неужели их вендетта с Нери важнее жизни пропавшей девочки?

Выйдя на улицу, они прошли мимо телевизионного фургона, все еще стоявшего напротив разбитой двери. Почти все репортеры уже разъехались, остались только полицейские, в форме и без, которые, став невольными свидетелями ссоры, чувствовали себя неловко.

– Можете идти, – отпустил их Фальконе. – В настоящий момент этим делом занимается ДИА. Возвращайтесь в полицейский участок. Посмотрим, как там со звонками.

Все согласно кивнули, охваченные общими переживаниями.

– Глупость, глупость, глупость! – повторял Фальконе, пока они шли к машине.

– Просто у них свои приоритеты, Лео, – заметил Перони и получил в ответ холодный, суровый взгляд. – Простите, синьор! Больше этого не повторится. Мы с мальчишкой можем вернуться и немного понаблюдать.

– Не стоит, – сказал Фальконе. – Она даст нам знать, если что-нибудь найдет. Иначе как это будет выглядеть? Кроме того... – Следовало признать собственное поражение. – Здесь нет ничего для нас полезного. Нери спланировал все до последней детали. Он над нами посмеялся. Надеялся, что мы останемся здесь и перевернем все вверх дном.

– Да, – согласился Перони. – Это точно. Извини, но мне все еще трудно рассуждать, как вы, ребята. Тут такое коварство!

У Косты зазвонил телефон, и он замедлил шаг, слушая звучащий на другом конце беспокойный голос.

– Зачем Нери все это устроил? – гадал Фальконе. – Как-то это чересчур мелко. Ну, привел он полицию в некоторое замешательство – и что с того? Как только журналюги поняли, что не будет никакого ареста и старого жирного бандюгу не выведут из дома в наручниках и не посадят перед телекамерами в машину, они тут же испарились.

Все, кроме автофургона.

– Шеф! – взволнованно сказал Коста. – Кажется, у нас кое-что есть. Только что поступил анонимный звонок. Не больше получаса назад видели девушку, похожую на Сюзи.

– Где? – спросил Фальконе, все еще занятый мыслями о провалившейся операции.

– Где-то в районе Черки. Точное место не назвали.

– Не слабо, – присвистнул Перони. – Там можно искать всю ночь.

Черки пересекала "Циркус Максимус", ныне пустое, незастроенное поле, имеющее форму стадиона и расположенное за Палатинским холмом, куда выходили руины дворца Августа.

Коста вспомнил слова Терезы.

– Кирк и Мики могли использовать старые археологические раскопки. Мы можем поговорить с его начальницей в университете. У нее должен быть список всех мест, где он работал.

– Отправляйся к ней. Давай, Ник. Давай прямо туда. Здесь делать нечего, – велел Фальконе.

Подойдя к машине, он взялся за ручку дверцы и оглянулся. Они припарковались в добрых пятидесяти метрах от входа в дом Нери. Телевизионщиков нигде не было видно, но фургон оставался на месте, въехав задними колесами на тротуар.

– Видишь машину возле входной двери? – спросил Фальконе. – Ты не заметил – ею кто-нибудь пользовался? Хоть один из этих уродов с телевидения?

– Я – нет, – ответил удивленный Перони.

Фальконе взглянул на Косту, погруженного в собственные размышления.

– Я тоже, – ответил тот. – Вы думаете...

Он не закончил. Земля вздрогнула у них под ногами, булыжники заходили ходуном, словно при землетрясении. Из задней части фургона вырвался язык пламени, машину подбросило, словно какая-то невидимая сила устремила ее к небесам. На один короткий миг мир оставался неподвижным, затем их накрыла какофония яростных звуков, за которой последовал мощный взрыв.

Когда все закончилось, Коста оказался на земле, прижимая руки к ушам, ошеломленный и задыхающийся. Прислонившись к машине, Перони, видимо контуженный, судорожно хватал ртом воздух. А Фальконе изо всех сил бежал обратно к дому Нери, где вырвавшаяся из фургона огненная буря жадно лизала остатки здания.

Пошатываясь, Коста двинулся следом, Перони за ним. Пахло дымом. Стоявшие поблизости автомобили яростно гудели – ударная волна привела в действие сигнализации.

Лежавший в канаве человек кричал, схватившись за живот. Двое других неподвижно застыли на земле. Из стоявшего за углом фургона выскочили бойцы группы захвата и остановились перед домом, не зная, с чего начать.

Мысли путались. Глядя на потрясенные лица окружающих его людей, Ник Коста никого не узнавал. Это был настоящий всплеск безумия.

Взрыв уничтожил два этажа. Когда пыль немного рассеялась, Коста в тусклом свете уличных фонарей увидел, что уцелевшие комнаты в доме Нери теперь открыты всем стихиям: яростный взрыв разметал столы и стулья, телевизоры и кухонные шкафы. Отовсюду вырывались языки пламени. На втором этаже бешено плясала какая-то темная фигура, пытаясь сбить с себя огонь, затем упала на пол, перекатилась через край и исчезла в крутившемся вокруг фургона облаке пыли.

Сражаясь с горой обломков, возникшей там, где еще несколько секунд назад находилась входная дверь, Лео Фальконе хватал куски камня и отбрасывал их в сторону.

Прямо перед ним в немыслимой позе застыло пострадавшее от взрыва тело; тонкая окровавленная рука была покрыта черными полосами.

В голове Ника Косты тихий, спокойный голос произнес: "Думай!"

Когда прибыли машины "скорой помощи", а утопающая в голубом свете тревожной сигнализации пожарная машина пробилась сквозь завал выброшенных на мостовую автомобилей, Ник Коста просмотрел свои записи, нашел нужный номер и отошел к дверям антикварного магазина, чтобы там, в относительной тишине, наконец позвонить.

– Мисс Моррисон? – сказал он, услышав спокойный женский голос. – Вы меня не знаете, я детектив, друг Терезы Лупо. Мне очень нужно с вами поговорить...

По телевизору в прямой трансляции передавали футбол – "Рома" против "Лацио". Большое спортивное событие местного значения: "Рома" вышибала дух из своих соседей, причем не в первый раз. Тони Мартелли слышал, как в соседних квартирах народ воет от восторга. Сам он был болельщиком "Лацио", для него "Рома" все еще оставалась командой низшего сорта, сбродом, который в наши дни везде правит бал. На самой игре он не бывал уже много лет. Уйдя со службы, он лишился всех привилегий, теперь же, после смерти Барбары, не мог уже тянуть из нее деньги.

Фальконе недавно звонил, сообщив, что через неделю, вероятно, выдаст тело для кремации. А если Мартелли есть что сказать, то и раньше. Мартелли сразу посоветовал ему, куда засунуть свое предложение. Девочки нет в живых, так о чем теперь говорить?

Потом последовал еще один звонок. Подобную новость он отчасти ожидал услышать. И вот теперь заперся в своей слишком большой квартире, уютно устроившись с сигаретами и бутылкой граппы, которую принесли ему из бара на углу, и ждал, глядя по телевизору игру – войну, замаскированную под спорт: жестокое человечество делает вид, будто это что-то совсем другое, благородное и элегантное, словно дикарь пытается танцевать балет.

Вскоре после десяти в замке начал поворачиваться ключ; возня длилась очень долго, словно взломщик проделывал это в первый раз.

– Тоже мне ковбои! – фыркнул Мартелли. – Даже не потрудились послать нормального работника.

Выключив телевизор, он остался сидеть в темноте – как и было задумано. Две большие лампы в гостиной он заранее направил так, чтобы они светили в конец коридора. Вошедший в дверь прямиком попадал в полосу яркого света, может быть, даже на какой-то момент вынужден был прикрыть глаза рукой. Тони Мартелли тщательно все продумал. Он догадывался, каков будет результат, но рассчитывал, что все пройдет легко.

В коридоре появилась какая-то фигура, слишком испуганная, чтобы зажигать свет. В свое время социальный работник дал Мартелли пульт дистанционного управления – все же и у инвалидов есть свои преимущества. Подождав пока фигура приблизится к двери, он зажег свет в коридоре. Три мощных лампы вспыхнули одновременно, осветив одетого в черное Мики Нери, нелепо размахивавшего перед собой пустыми руками.

– У меня есть из чего стрелять, козел, – проворчал Мартелли из своего темного угла. – Большой-пребольшой дробовик. Хочешь увидеть, как я пущу его в дело?

Мики повернулся, чтобы убежать. Мартелли с шумом дослал в патронник один из четырех оставшихся у него патронов.

– Садись, сынок! – рявкнул он. – Дай-ка я на тебя посмотрю.

Мики Нери нерешительно вошел в комнату и упал в кресло, на которое ему кивком указал Мартелли.

– Мики! – вздохнул Мартелли. – Тебя послал твой старик? Это правда?

– Да. – В его голосе раздражение смешивалось со страхом. – Мы разве встречались?

– Встречались, только давно. Когда мы все занимались делами, которые, как считалось, давно умерли и похоронены. Плохо, что ты этого не помнишь. Зато я припоминаю... – Не в силах удержаться, он закашлялся и кашлял, пока не выплюнул мокроту. Когда приступ закончился, Мартелли продолжил: – Я, кажется, припоминаю, что, когда отдавал свою дочь тебе и твоему папаше, не вполне понимая, что именно поставлено на карту, ты тоже проверял качество товара.

– Вы сами сказали, – скривился Мики, – это было давно. Все уже забыли, что тогда случилось.

– Только не я.

Мики кивнул, пристально глядя на Мартелли, который прекрасно понимал, о чем тот думает: насколько действительно болен этот хилый старик?

– Кроме того, – язвительно заметил он, – не помню, чтобы вы тогда вышли из игры, синьор Мартелли. Мне кажется, вы тоже неплохо позабавились. Вам, старикам, только и нужно, чтобы вставить какой-нибудь молоденькой. И вели вы себя не лучше всех остальных.

Мартелли взмахнул ружьем и снова закашлялся, на этот раз не так сильно.

– Все вы такие. Никакого уважения к старости!

Он рывком поднял ружье и выстрелил. Дробь прошла примерно в метре от Мики Нери, проделав огромную дыру в обеденном столе. А Тони Мартелли мысленно начал отсчет. Ведь это жилое здание. Кто-нибудь услышит и вызовет полицию.

– Ты, гребаный придурок! – заскулил Мики. – Ты...

– Заткнись! С твоим стариком мы заключили сделку. Тебе, естественно, он об этом не сказал. Если ты выйдешь отсюда живым, с тобой все будет ясно. Если же к приходу полицейских будешь валяться мертвым на полу, я останусь в стороне. Всего лишь убил какого-то подонка, который пытался ограбить мою квартиру. Я верну должок Эмилио Нери и уберу его жалкого мальчишку. А ты как думал, Мики? Ты что, совсем достал своего старика?

– И ты в это веришь? – вытаращив от гнева глаза, закричал Мики. – В самом деле не врешь? Если да, то мы оба уже мертвецы.

– Я и так уже мертвец, – закашлялся Мартелли. И кашлял довольно долго.

И вдруг внутри у него что-то ожило, словно рак проснулся от всего этого шума. В животе возникла нестерпимая, жестокая боль, лишая его рассудка, туманя сознание.

– А-а-а! – завизжал Тони Мартелли, раскачиваясь из стороны в сторону в своей инвалидной коляске и пытаясь удержать в руках дробовик, заживший своей собственной жизнью, словно пытаясь уйти подальше от всего этого безумия.