Текст книги "Краткий курс макроэкономики"

Многие экономисты вообще считают вопрос, почему объем производства то возрастает, то падает, самым важным в макроэкономике. Хотя ответы поражают разнообразием, все же есть несколько тезисов, общих для большинства экономистов.

Источники роста

Выясняя, что же заставляет объем производства возрастать и падать с течением времени, экономисты часто указывают на три основных источника экономического роста: прирост трудовых ресурсов, прирост капитала и рост эффективности использования обоих факторов. Количество трудовых ресурсов растет, если работники будут трудиться дольше или если их численность возрастет за счет появления на рынке труда новых работников (как в США в 1970-х гг., когда ранее не работавшие женщины вдруг начали массово наниматься). Сумма капитала растет, когда бизнес повышает продуктивность труда путем ввода в строй новых заводов или оборудования (за счет инвестиций). Эффективность использования ресурсов растет, когда производителям удается получать больше продуктов при вложении прежнего количества труда и капитала, например за счет организационных инноваций.

Поясняя, что такое три источника роста, расскажем об обычной швейной фабрике с десятью работниками и десятью швейными машинками. Если каждый работник от начала до конца шьет рубашку и успевает сшить десять рубашек в день, то общий объем производства фабрики составит 100 рубашек в день. Теперь представим, что владелец фабрики удвоил количество как работников, так и швейных машинок. Объем производства неизбежно возрастет – можно предположить, что до 200 рубашек в день. Таким образом, одна из стратегий наращивания объема производства – привлекать дополнительное количество труда и капитала или и того и другого в определенной пропорции. Однако куда более выигрышна стратегия повышения эффективности использования ресурсов. Например, собственник фабрики может повысить эффективность использования ресурсов, реорганизовав размещение швейных машин и попытавшись создать нечто вроде сборочной линии рубашек. Тогда каждый работник, вместо того чтобы шить рубашку от начала до конца, будет выполнять лишь несколько операций: например, кто-то будет шить воротнички, кто-то – рукава и т. п. Работники в конце сборочной линии будут сшивать вместе различные детали. Если такой подход окажется более эффективным, то фабрика с теми же десятью работниками и десятью швейными машинками сможет выпускать 200 рубашек в день или даже больше, не привлекая дополнительный труд и капитал[5]5
  Классический пример повышения эффективности за счет реорганизации и специализации на определенных видах деятельности приводил еще в XVIII в. экономист Адам Смит. Он утверждал, что правильное разделение труда способно обеспечить резкий рост его производительности. В качестве иллюстрации Смит приводил пример с производством булавок: «…рабочий, не знакомый с этим производством (изготовлением булавок)… вряд ли способен при всем своем усердии изготовить одну булавку в день и уж наверняка не сможет изготовить 20 штук». Далее он объяснил, что, если соответствующим образом разделить процесс производства на отдельные операции и распределить их между десятью работниками, они смогут произвести «до 48 тысяч булавок в день». Секрет состоит в том, что каждый работник специализируется на отдельной операции. «Один рабочий тянет проволоку, другой выпрямляет ее, третий обрезает, четвертый заостряет конец, пятый обтачивает один конец для насаживания головки; изготовление самой головки требует двух или трех самостоятельных операций; насадка ее составляет особую операцию, полировка булавки – другую; самостоятельной операцией является даже завертывание готовых булавок в пакетики». См.: Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов [Текст] / А. Смит; пер. с англ. В. С. Афанасьев. – М.: Эксмо, 2007. – (Антология экономической мысли.)


[Закрыть]. Экономисты часто называют достигнутое таким образом повышение эффективности общей продуктивностью факторов (ОПФ) (более подробно продуктивность рассмотрена в подглавке «Продуктивность»).

Хотя в приведенном примере говорилось только об одной фабрике, те же экономические принципы можно применить ко всей экономике. Национальная экономика может увеличить свой ВВП путем наращивания общего количества отработанных человеко-часов (труд); увеличения общего количества оборудования и сооружений (капитал); или путем повышения эффективности использования труда и капитала.

Экономисты, представляющие так называемую экономику предложения, сосредотачивают внимание на том, как использовать все три вышеперечисленных источника роста с целью наращивания общего потенциального объема производства, формирующего в экономике предложение. В США очень распространена точка зрения, что лучший способ – снижение налоговых ставок. Представители экономики предложения доказывают, что более низкие налоговые ставки позволяют предпринимателям частного сектора оставлять себе большую часть заработанной прибыли. Облегчение налогового бремени стимулирует граждан работать дольше (что увеличивает объем трудовых ресурсов), сберегать и инвестировать основную часть своего дохода (что увеличивает объем капитала), а также уделять больше внимания инновациям в самых разных сферах (что повышает суммарную эффективность, или ОПФ). Поэтому сторонники экономики предложения в США считают снижение налоговых ставок лучшим способом добиться роста ВВП в долгосрочной перспективе.

Другие экономисты, в том числе работающие за пределами США, зачастую придерживаются диаметрально противоположной точки зрения: осуществляемые государством инвестиции (например, в общественную инфраструктуру, образование, исследования и разработки) – лучший способ нарастить капитал в сфере производства, оснастить передовыми технологиями работников и способствовать внедрению инноваций. Следовательно, таков лучший способ обеспечить устойчивый экономический рост в долгосрочной перспективе. Хотя экономисты тоже обращают внимание на формирование совокупного предложения, но у них принципиально иная точка зрения на оптимальную государственную политику наращивания потенциального объема производства (предложения).

Продуктивность

Хотя совокупная продуктивность факторов производства – очень важная экономическая концепция, обычно, говоря о «продуктивности», экономисты и аналитики все же имеют в виду нечто другое. Обычно так обозначают продуктивность или производительность труда, рассчитываемую как отношение объема производства к количеству отработанных человеко-часов (в некоторых случаях – к численности работников). Если вы прочитали в газете, что часовая производительность возросла в прошлом году на 3 %, значит, реальный ВВП (выпуск продукции), поделенный на количество отработанных в национальной экономике человеко-часов, на конец прошлого года оказался на 3 % больше, чем на конец предыдущего года. В общем и целом страны с более высокой продуктивностью труда имеют более высокий уровень заработной платы и более высокие жизненные стандарты, чем страны с более низким показателем.

Существует множество причин, почему продуктивность труда в одной стране выше или ниже, чем в другой, и почему она растет в тот или иной период. В частности, более высокий уровень механизации и автоматизации труда, как правило, приводит к более высокой производительности труда. Как заметил один из экономистов, «в среднем железнодорожный рабочий может переместить с места на место больше груза, чем велосипедист»[6]6
  Forest Reinhardt. Accounting for Productivity Growth. Case no. 794–051 (Boston: Harvard Business School, 1994): 3. Если производительность труда растет быстрее, чем можно было бы ожидать вследствие роста капитала, то экономисты приписывают разницу совокупной производительности факторов производства: вообще говоря, она отражает эффективность функционирования факторов труда и капитала.


[Закрыть]. Более образованные рабочие также в среднем более производительны, чем их менее образованные коллеги; можно утверждать, что рабочие со средним профессиональным образованием производят больше продуктов в единицу времени (и получают более высокую зарплату), чем рабочие, всего лишь окончившие школу.

Аналитики-экономисты часто уделяют пристальное внимание взаимосвязи между производительностью труда и заработной платой. Если уровень заработной платы в стране растет быстрее, чем производительность труда, то экономисты говорят, что издержки на оплату труда на единицу продукции (то есть стоимость труда, необходимого для производства единицы продукции) растут. Когда, наоборот, производительность труда растет быстрее, чем заработная плата, то издержки на оплату труда на единицу продукции падают. О странах, чьи издержки на оплату труда на единицу продукции (переведенные в единую валюту) растут быстрее, чем издержки их торговых партнеров, зачастую говорят, что они «теряют конкурентоспособность» на глобальном рынке.

Причины экономических спадов (рецессий и депрессий)

Специалисты по макроэкономике ставят еще один очень важный вопрос: по каким причинам темпы роста объема производства периодически замедляются, а то и наблюдается его абсолютное сокращение. Понятно, что любые факторы, негативно влияющие на трудовые ресурсы, капитал или совокупную производительность факторов производства, потенциально способны привести к падению объема производства или по крайней мере снижению темпов его роста. Например, сильное землетрясение может сократить объем производства, уничтожив его основные средства. Точно так же смертоносная эпидемия негативно влияет на объем производства, сокращая численность трудоспособного населения. Даже такие, казалось бы, неэкономические факторы, как религиозная вражда, способны сократить объем производства, провоцируя конфликты между принадлежащими к разным конфессиям сотрудниками и тем самым снижая производительность труда коллектива в целом, а следовательно, и совокупную производительность факторов производства.

Однако в некоторых случаях объем производства резко снижается даже в отсутствие землетрясений или эпидемий. Например, в 1929–1933 гг. национальный объем производства США сократился более чем на 30 %. Экономисты и политики, похоже, были столь же озадачены, сколь и напуганы. Президент Герберт Гувер в приветственной речи на собрании Ассоциации банкиров США от 2 октября 1930 г. отмечал, что, хотя экономика вошла в полосу рецессии, «базовые активы нации… остались невредимыми… Колоссальный парк оборудования и не имеющая себе равных организация производства и распределения во многих аспектах стали даже более совершенными, чем два года назад». В начале 1933 г. президент Франклин Рузвельт в инаугурационной речи 4 марта 1933 г. подчеркнул: «Беды пришли к нам не от материального недостатка. Нас не покарало нашествие саранчи… Изобилие у самого нашего порога, но мы не можем воспользоваться его щедрыми дарами в силу их недоступности». Но если все необходимые ресурсы (труд и капитал) имелись в достатке, то почему же объем производства так резко упал всего лишь за несколько кратких лет?

Английский экономист Джон Мейнард Кейнс заявил, что у него есть ответ: «Если бы наша бедность была результатом землетрясения, голода или войны – если бы нам недоставало материальных ресурсов или средств, чтобы их произвести, – писал он в 1933 г., – то ради преуспеяния мы не могли бы рассчитывать ни на что другое, кроме тяжелого труда, воздержания и предприимчивости. Но, по сути, наши затруднения имеют совершенно другую природу. Их причина лежит в перебоях в функционировании нематериальных механизмов нашего мозга. Помочь в их разрешении может лишь способность трезво рассуждать, и ничего больше»[7]7
  John Maynard Keynes. The Means to Prosperity. New York: Harcourt Brace, 1933.


[Закрыть]. Его ключевая идея описана как «нематериальные механизмы нашего мозга». Он имел в виду следующее: причины проблемы связаны с ожиданиями и психологией. По какой-то причине люди вбили себе в голову, что в экономике имеются серьезные проблемы, и пророчество быстро стало самоисполняющимся. Семьи принимали решение, что лучше отложить деньги на будущее. Почувствовав, что спрос будет и дальше сокращаться, коммерческие компании решили сократить объем производства и инвестиции, что привело к массовым увольнениям, падению доходов наемных работников и, в свою очередь, усугубило сокращение потребительского спроса.

Таким образом, под влиянием одних только ожиданий – это их Кейнс впоследствии называл «звериным чутьем» – экономика сорвалась в крутое пике. Хотя потенциальный объем производства по-прежнему оставался значительным (ведь производственные мощности никуда не делись, и рабочие оставались в пределах досягаемости, достаточно их вызвать), но реальный объем производства резко сократился в результате такого же резкого сокращения потребительского спроса.

Теоретически такое обрушение объема производства не могло бы случиться, если бы цены на продукты были абсолютно гибкими и мгновенно приспосабливались бы к новой точке равновесия спроса и предложения. Например, если бы можно было в ответ на сократившийся спрос на труд достаточно быстро (и достаточно сильно) снизить зарплату, то все безработные могли бы моментально найти новые рабочие места, хотя и с более низкой заработной платой, чем на предыдущем месте. Суть в том, что даже при внезапных изменениях ресурсы никогда не пропадут бесполезно и не останутся незанятыми, если механизм ценообразования работает как часы.

Однако на практике рынки часто дают сбой. По причинам, до конца пока не исследованным, цены оказываются негибкими. Значит, что они далеко не всегда адаптируются к новым обстоятельствам так быстро и в такой мере, как должны бы. В результате шок, в том числе и внезапная перемена ожиданий, действительно способен ввергнуть экономику в затяжную рецессию: реальные доходы снижаются, а ресурсы – как трудовые, так и материальные – остаются невостребованными.

Начиная со времен Кейнса, экономисты начали понимать, что очень важно не только предложение, но и экономический рост. Спрос также имеет большое значение, особенно с учетом того, что время от времени он может не оправдывать ожиданий. По сути дела, на следующие 40 лет символом веры для ведущих экономистов и правительственных чиновников станет идея, что правительство обязано «управлять спросом» при помощи налоговой и монетарной политики, чтобы сократить продолжительность и уменьшить глубину рецессии, а следовательно, стабилизировать экономический цикл (рис. 1.2).

Рис. 1.2. Экономический цикл в США в 1930–2010 гг.

Экономисты обычно проводят различие между длинными (столетними) волнами в экономике и краткосрочными (циклическими) колебаниями. Наступающие время от времени рецессии обычно считаются циклическим явлением. Хотя общепринятого определения рецессии не существует, обычно для практических целей считается, что можно говорить о рецессии, если два квартала подряд ВВП демонстрирует отрицательный прирост.

Источник: Динамика ВВП: Бюро экономического анализа, табл. 1.1.1 «Прирост реального ВВП по сравнению с предыдущим периодом, %», составлено 30 мая 2013 г.; уровень безработицы в 1930–1944 гг.: Historical Statistics of the United States, Millennial Edition Online, под ред. Susan B. Carter и др. (New York: Cambridge University Press, 2006), табл. Ba470–477, «Трудовые ресурсы, занятость и безработица: 1890–1990»; уровень безработицы за 1945–2010 гг.: Бюро трудовой статистики США, данные текущих обзоров населения, «Статус занятости гражданского населения, проживающего в собственных или арендованных помещениях, с 1942 г. по нынешнее время», по состоянию на июнь 2013 г.

Мы рассмотрим эти вопросы подробнее в главе 3. А пока достаточно напомнить, что реальный объем производства может упасть ниже его потенциального значения под влиянием падения спроса. Труд, капитал и совокупная производительность факторов производства очень важны, но не менее важны и ожидания.

Если посмотреть на то, сколько внимания мы уделяем изучению объема производства, даже у весьма лояльных читателей наверняка зародятся некоторые сомнения. Например, кое-кто мог бы поинтересоваться: неужели богатство не более важно для оценки уровня благосостояния нации, чем объем производства? Хороший вопрос! Если отвечать односложно, то – нет.

Безусловно, люди чувствуют себя богатыми, когда владеют большим количеством финансовых активов, например акций или облигаций. Но причина того, что владение ими дает ощущение богатства, заключается в том, что активы опосредованно обеспечивают владельцам право собственности на будущий объем производства[8]8
  Некоторые виды богатства, например запасы зерна или других сельскохозяйственных продуктов, могут быть потреблены непосредственно, но большинство – нет.


[Закрыть]. Например, если вы владеете акциями компании, то они дают право на получение части ее будущей прибыли, а она, в свою очередь, зависит от объема произведенной и проданной продукции. Можно посмотреть и с другой точки зрения: люди, владеющие большим объемом финансовых активов, чувствуют себя богатыми, поскольку уверены, что в любой момент смогут продать их, выручив взамен деньги, и купить все что душе угодно. И тогда богатство представляет собой не что иное, как право на будущий объем производства. Очевидно, если объем производства резко сокращается и выбор сводится лишь к нескольким видам товаров (например, вследствие глобальной эпидемии), то и большинство финансовых активов – включая акции и облигации – быстро потеряют большую часть своей стоимости, а некоторые, возможно, полностью обесценятся. Действительно, именно поэтому финансовые активы обычно теряют свою стоимость в период депрессии, когда объем производства сокращается.

По сути, большинство финансовых активов представляют собой право собственности на реальные производственные активы (например, здания, сооружения и оборудование). Они, как ожидается, будут генерировать выпуск продукции. Но, конечно, когда-то производственные активы произвели и сами себя. Одно из наиболее важных решений, которые, пусть даже неявно, приходится принимать обществу, – что делать с произведенными продуктами. Возможный ответ – полностью потреблять их в том же году, в котором они произведены. Но тогда мы концентрируемся исключительно на текущих проблемах, что может воспрепятствовать будущему развитию. Стратегия сбережения части продукта для завтрашних нужд более разумна, чем потреблять все немедленно. По сути, в будущем мы могли бы существенно нарастить объем производства, если бы сегодня могли сэкономить часть произведенных ресурсов для создания производственных активов (например, те же швейные машинки, необходимые для пошива одежды), а не просто для производства предметов потребления (например, самой одежды).

Сегодняшний объем производства, направляемый на то, чтобы увеличить объем производства завтра, называется инвестициями. По большому счету существует только два источника финансирования инвестиций – внутренние сбережения (на них влияет сокращение текущего потребления) и иностранные займы (а на них – сокращение завтрашнего потребления). В настоящее время в США наблюдается сокращение как текущего, так и будущего потребления (рис. 1.3).

Рис. 1.3. Внутренние расходы, внутренний объем производства и источники финансирования инвестиций в США в 2012 г.

Источник информации: Бюро экономического анализа, Министерство торговли США.

Примечание: В 2012 г. в США внутренние расходы (по направлениям использования объема производства) превышали внутренний объем производства примерно на 3 %. Аналогично совокупные внутренние инвестиции превышали совокупные внутренние сбережения также примерно на 3 % (19 % инвестиций минус 16 % сбережений). В обоих случаях разницу покрыли за счет «заимствования» 3 % ВВП за пределами страны, что и нашло свое выражение в дефиците счета текущих операций.

В рыночной экономике процесс принятия решений о сбережениях и инвестициях носит в высшей степени децентрализованный характер. В зависимости от ожидаемой доходности и стоимости привлеченного капитала, а также от собственных предпочтений домохозяйства решают, какую часть дохода сберегать, фирмы – сколько инвестировать, а зарубежные партнеры – какую сумму одалживать. В некоторых случаях правительство может попытаться повлиять на результат – например, предложив налоговые льготы на инвестируемые средства или другие стимулы, поощряющие дополнительные предпринимательские расходы на здания, сооружения и оборудование. Однако по большей части ключевые решения принимаются в процессе повседневной работы на рынке – домохозяйствами, компаниями и зарубежными инвесторами.

В итоге объем производства, выделенный рынком на инвестиции (в противоположность потреблению), увеличивает вложенный в основные производственные фонды капитал. Нет сомнений, что капитал жизненно важен для капиталистической экономики. Отсюда и ее название. Но не менее важно помнить, что капитал – часть объема производства. Он становится средством достижения цели производить больше продуктов и распоряжаться ими в будущем. Действительно, обычно нация считается бедной или богатой в зависимости от объема производства на душу населения (ВВП на душу населения); США в рейтинге находится где-то около самой вершины (в 2012 г. ВВП на душу населения составлял 49 922 долл.), а замыкают его Демократическая Республика Конго (237 долл.) и Бурунди (282 долл.)[9]9
  Международный валютный фонд. «Перспективы мировой экономики: база данных», апрель 2013 г. (оценка ВВА на душу населения в американских долларах по рыночному обменному курсу). Если исходить из расчета на основе паритета покупательной способности, то ВВП на душу населения в Демократической Республике Конго составлял 369 долл., а в Бурунди – 625 долл. в 2012 г. Паритет покупательной способности подробно рассматривается в главе 5.


[Закрыть] (более подробно взаимосвязь между сбережениями, инвестициями и объемом производства рассмотрена в подглавке «Пенсионная дилемма и ключевая роль объема производства»).

Пенсионная дилемма и ключевая роль объема производства

Не секрет, что практикуемая многими государствами солидарная пенсионная система в ближайшие годы столкнется с рядом серьезных проблем. По мере того как представители поколения беби-бумеров выходят на пенсию, каждому активному работнику, выплачивающему взносы в пенсионный фонд, приходится содержать все возрастающее число пенсионеров.

Хотя по поводу пенсионной реформы во многих странах идут крайне ожесточенные споры, носящие преимущественно технический характер, но суть проблемы достаточно проста и связана как раз с объемом производства. Ежегодного объема производства едва хватает на все нужды, и требуется каким-то образом распределить его между активными работниками (которые его и производят) и растущим числом пенсионеров (которые по большей части потребляют). По сути, задача пенсионной системы – распределять национальный объем производства между активным населением и пенсионерами. Полезно держать эту простую мысль в уме, приступая к изучению основных экономических проблем, а также плюсов и минусов, содержащихся в предлагаемых вариантах реформ.

Одна из предложенных реформ предусматривает создание новых индивидуальных пенсионных счетов под контролем правительства (IRA – individual retirement accounts). В то время как солидарная система предлагает пенсионерам неявное право на труд занятого населения (поскольку выплаты финансируются преимущественно за счет отчислений от его заработной платы), система индивидуальных пенсионных счетов предоставляет пенсионерам неявное право на капитал (воплощенный в акциях и облигациях, сберегаемых на пенсионных счетах). Иными словами, подходы, заложенные в солидарной системе и системе индивидуальных пенсионных счетов, предполагают два разных способа разделить общий пирог.

К сожалению, некоторые сторонники системы индивидуальных пенсионных счетов считают, что солидарная система – нечто вроде «бесплатного завтрака» для пенсионеров. Если бы в продолжение трудовой деятельности они имели право использовать отчисления на приобретение акций и облигации, вместо того чтобы выплачивать за их счет пенсии нынешним пенсионерам, то они могли бы сделать неплохие сбережения и с комфортом выйти на пенсию, не становясь ни для кого обузой. Нынешние пенсии могли бы выплачиваться за счет заемных средств до тех пор, пока не завершится переход от одной системы к другой.

Неудивительно, что аргумент о «бесплатном завтраке» базируется на нескольких ошибочных суждениях. Кардинальная ошибка – трактовать портфель акций и облигаций как запас реальных продуктов производства, которые пенсионеры могли бы непосредственно потреблять. Хотя все мы привыкли к мысли, что можем в любой момент мгновенно продать наши акции и облигации за наличные деньги и потратить их на приобретение товаров, но, если все решат проделать это одновременно, ничего не получится. Если большое количество граждан старшего возраста одновременно распродаст свои финансовые активы, чтобы купить необходимые товары, то вскоре они обнаружат, что выручили гораздо меньшую сумму, чем ожидали. Просто выдать пожилым людям больше красивых бумажек – акций и облигаций – совсем не означает гарантировать им больший объем продуктов для потребления в будущем.

С этой ошибкой неразрывно связана и еще одна, хотя и намного менее очевидная: интерпретация любого взноса на индивидуальный пенсионный счет как увеличение национального богатства. Проблема опять-таки в том, что акции и облигации – всего лишь клочки бумаги. Они дают юридическое право собственности на производственные активы, но не представляют собой производственные активы. Если бы каждая компания в США решила бы раздробить выпущенные акции, увеличив их количество в два раза в инвестиционных портфелях американских инвесторов, вряд ли это привело бы к удвоению сбережений в национальной экономике. Как мы уже убедились, единственный способ увеличить национальные сбережения в отдельный момент – сократить национальное потребление и тем самым перераспределить часть общего объема производства на инвестиции в производственные активы, чтобы нарастить показатель в будущем. Станут ли зачисления на индивидуальные пенсионные счета вкладом в национальные сбережения, зависит лишь от того, за счет чего они финансируются. Если, например, частные лица или правительство финансируют взносы за счет заимствований, то общая сумма сбережений в экономике расти не будет. Чтобы этого добиться при помощи пенсионной системы, нынешнее активное население должно ежегодно откладывать большую часть дохода или нынешние пенсионеры должны согласиться на более низкую пенсию. К несчастью, в экономике не бывает «бесплатных завтраков».

Таким образом, с точки зрения макроэкономики ключевой вопрос не в том, будут ли граждане старшего возраста иметь в дальнейшем индивидуальные пенсионные счета или станут получать пенсию за счет традиционной системы социального страхования. Скорее, ключевой вопрос звучит так: согласны ли они (или другие) сейчас сократить свое потребление, чтобы лучше подготовиться к грядущему выходу на пенсию. Если же увеличить долю сбережений в настоящее время не удастся, то распределение объема производства между активными населением и пенсионерами в будущем будет не менее обременительным, причем независимо от того, будут ли введены полностью финансируемые индивидуальные пенсионные счета или будет действовать традиционная солидарная система, основанная на отчислениях от заработной платы занятого населения.

Если это кажется вам странным или даже смущает – не тревожьтесь. Надвигающийся кризис пенсионной системы – одна из наиболее серьезных проблем, и с ней сталкиваются политики всего мира. Тем не менее причины ее возникновения не так сложны, как принято думать. Объем производства, производимый в стране, представляет собой естественное бюджетное ограничение, независимо от того, какое количество акций, облигаций или пенсионных карт обращается в экономике. Если объем производства в стране не растет, то она не сможет выделить больше средств на пенсии, не урезая доходы активного населения. Стоит помнить о главном: в итоге благосостояние общества зависит не от богатства (и уж тем более не от финансового), а от объема производства.