Текст книги "Марш через джунгли"

ГЛАВА 16

Деревья оказались очень высокими, веретенообразными. Ветви расходились от ствола примерно в двадцати метрах над землей, образуя бесформенную крону в десять – двадцать метров высотой. Больше всего они напоминали причудливые поганки-переростки. На гладкой серой коре пониже крон виднелись странные отметины – словно от обломанных веток. Некоторые из них были расположены под самой кроной.

Роджер приподнял лицевой щиток и поглядел на деревья.

– Плохой знак. – Он озабоченно покачал головой. – Срезано как бритвой.

Он уже несколько минут вслушивался в болтовню морпехов на общих частотах и никак не мог сообразить, о чем они говорят. Теперь отдельные реплики стали более-менее понятны.

– Простите, ваше высочество? – задыхаясь, сказала Элеонора.

Панэ задал не слишком быстрый темп – глупо мчаться напролом по неведомой земле, – но в сочетании с жарой и он казался доктору изнурительным. Элеонора редко покидала город и еще реже совершала пешие прогулки. Пока ей удавалось держаться вровень с остальными, но спасала ее только железная выдержка. Она едва держалась на ногах.

Переход длился уже шесть часов: пятьдесят минут ходьбы, десятиминутный «водный» перерыв, в полном согласии с доктриной выживания. Почти все это время они выбирались с обширного солевого ложа к выходу аллювиальных пород, окружающих горы. Здесь наконец появилась хоть какая-то растительность, правда ее было мало – в основном деревья, растущие поодаль друг от друга. Деревья со странными отметинами.

– Как бритвой срезано, – повторил Роджер, рассеянно предложив наставнице руку, закованную в броню.

Принц обильно потел, но, похоже, совсем не устал. Было ли причиной отсутствие груза на плечах – или тот факт, что большую часть работы за него выполнял силовой бронескафандр, – но в отличие от всех остальных Родж выглядел бодро, как охотник на сафари.

Ему доводилось путешествовать, охотиться и исследовать куда более неприятные планеты, чем видели на своем веку рядовые пехотинцы. И, как правило, он выбирал дичь, которая, в свою очередь, охотилась на него.

– Такие отметки появляются по двум причинам, – пояснил он. – Местные животные едят кору или метят территорию. Но если бы дело было в короедах, мы увидели бы отметины на всех деревьях.

– Так что же, – спросила Элеонора, с трудом переводя дыхание, – это… означает?

Она понимала, что ответ очевиден, но думать уже не получалось совсем. Только о жаре и отдыхе. Она сверилась с имплантом и чуть не захныкала. До следующего привала целых двадцать минут!

– Это значит, что где-то по соседству находится тварь, которая считает эту территорию своей, – сообщил Роджер, запрокидывая голову, чтобы яснее разглядеть отметину. – И очень большая тварь.

В боевой дозор назначили рядовую Берент из отделения Джулиана; за ней, на небольшой дистанции, следовала Ева Косутич. Командная группа размещалась посередине, один взвод сзади нее, два впереди. В роли авангарда, естественно, выступал третий взвод, единственный, в составе которого имелось тяжелобронированное отделение. Берент вела наблюдение не только во все глаза и датчики бронескафандра, но и использовала наручный сканер, значительно более чувствительный, чем встроенные в скафандр приборы. Пока что никаких следов страшных хищников, о которых предупреждал краткий обзор местной фауны, в ближайшем окружении не наблюдалось. Косутич собиралась спросить сержанта Чжина, что он думает по этому поводу, и тут дозорная вскинула вверх руку со сжатым кулаком. Весь отряд мгновенно замер на месте.

– Ну, если мы встретим эту тварюгу, – сказала Элеонора, сделав большой глоток из фляги, – разрешите ей меня прикончить, ладно?

Она вдруг поняла, что разговаривает сама с собой, а весь отряд замер на месте.

– Роджер? – неуверенно сказала она и обернулась.

Лицевая часть шлема Панэ изнутри была поделена на четыре части. На одну четверть непрерывно транслировались данные сканеров и визора разведчицы Берент, пол-экрана занимала тактическая схема со сводной информацией по всему отряду, включая местоположение каждого бойца, оставшаяся четвертушка позволяла капитану разглядеть, куда он ставит ноги. В данную секунду он этого все равно не видел – его внимание полностью поглощали репитер приборов и видеокамеры разведчицы.

В поле зрения камеры появилась, выбравшись из-за груды валунов, здоровенная зверюга темно-коричневого окраса, ростом со слона, но длиннее и шире. На голове красовались два длинных рога, слегка изогнутых и одинаково пригодных и для драки, и для выкапывания корней. Шею защищали бронированные наросты. Массивные плечи были покрытыми ороговевшими чешуями, ближе к хвосту постепенно переходившими в обычную шкуру. Еще было шесть растопыренных ног и мясистый хвост, в ярости хлещущий по земле. На ходу зверюга издавала свирепые громкие вопли,

Несколько секунд капитан размышлял. Чудовище вида было ужасного, но при ближайшем рассмотрении первоначальные подозрения Панэ подтвердились. Ничего похожего на клыки, зубы плоские (что было хорошо видно, когда ревущая тварь широко распахнула пасть), никаких признаков, характерных для хищника. Конечно, присмотреть за ним надо, да и хлопот оно может доставить предостаточно, но людей оно точно не ест, а потому вряд ли нападет на отряд, если его не провоцировать.

– Всем подразделениям, – сказал он, и тактический компьютер автоматически транслировал его слова на всех частотах, используемых отрядом. – Не стрелять. Это травоядное. Повторяю: не стрелять!

Роджер, по неопытности своей, плохо разбирал, что там говорят по многополосной тактической сети, но смысл последнего взволнованного восклицания понял даже он. Принц оценивающе оглядел зверя и особенно его мощные лапы. Для обитателя пустыни они казались неподходящими – когтистые и перепончатые, словно у плотоядной жабы. Тем не менее, судя по всему, именно они оставили те странные отметины на деревьях. Итак, это все-таки травоядное, но не одиночное, а стадное, и местное стадо считает здешнюю территорию своей собственной. А значит, оно все-таки опасно. Роджеру вовсе не улыбалось, что такая зверюга будет гулять по окрестностям и нападать на отряд с тыла, как делали быки Кэйпа или шастанские скалистые жабы. А что, если оно приведет сюда все свое стадо – в естественном желании растоптать чужаков в кашу?

Он вскинул ружье к плечу и задержал дыхание. Наводим прицел, нажимаем плавно…

У Панэ от удивления отвалилась челюсть – гигантский зверь содрогнулся от выстрела, попавшего точно в цель. Зверюга судорожно развернулась, хлестнула хвостом по земле, взметнув ураган пыли и гравия, и завалилась на бок. Земля содрогнулась. Еще несколько секунд зверь дергал лапами и ревел, наконец застыл неподвижно. Еще одно мгновение капитан, закипая, смотрел на поверженного гиганта, затем с шипением втянул в себя воздух.

– Так. И какой же кретин выстрелил?

В тактической сети повисло кромешное молчание.

– Я спрашиваю, кто стрелял?

– Должно быть, его высочество, – иронически сказал Джулиан.

Панэ отрубил хихиканье – вместе с частотой, на которой переговаривался средний комсостав, – и повернулся к принцу. Охотничий «Паркинс и Спенсер» еще дымился. Принц, не замечая пристальных глаз капитана, начал перезаряжать ружье: выщелкнул из патронника стреляную гильзу, поймал ее на лету, вытащил из кармашка жилета новый патрон, вложил в патронник, передернул затвор и вложил гильзу в освободившийся кармашек. Каждое движение было исключительно точным, хотя и нервным – и преувеличенно акцентированным. Затем он выпрямился, отключил хамелеоновскую маскировку шлема – и наткнулся на взгляд капитана.

Панэ подошел поближе, переключился на командную частоту, пользоваться которой могли только они двое.

– Ваше высочество, могу я поговорить с вами с глазу на глаз?

– Конечно, капитан Панэ, – с высокомерной усмешкой сказал тот.

Панэ огляделся по сторонам. Подходящего места для приватного разговора не обнаружилось. Поэтому он коснулся нужной кнопки, и лицевой щиток принца снова стал непрозрачным.

– Ваше высочество, – начал он. Ему понадобилось прерваться и глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться. – Ваше высочество, могу я задать вам один вопрос?

– Уверяю вас, капитан…

– Ваше высочество, с вашего разрешения, – перебил Панэ и продолжил, выделяя голосом каждое слово. – Могу. Я. Задать. Вам. Один. Вопрос. М-м?

Поколебавшись, Роджер решил, что лучше уступить, чем доблестно кидаться на амбразуру. – Да.

– Вы хотите вернуться на Землю живым? – спросил Панэ.

Прежде чем ответить, Роджер выдержал паузу.

– Это угроза, капитан?

– Нет, ваше высочество, это вопрос.

– Тогда, конечно, – да, – коротко ответил принц.

– Тогда вам придется вбить в вашу безмозглую, набитую отрубями башку, что мы сможем выжить только в том случае, если вы перестанете трахать мне мозги при каждом удобном случае!

– Капитан, уверяю вас… – горячо заговорил принц.

– Заткнись! Просто заткнись, слышишь? Когда вернемся на Землю, можешь меня уволить. Я не желаю вязать тебя веревками и тащить волоком всю дорогу – хотя, если подумать, это не самая плохая идея. Но если ты не вдолбишь себе как следует, не выучишь назубок, что это не приключение на лужайке, когда можно разгуливать где попало и палить во что угодно, не опасаясь последствий, – нас всех поубивают! Я до усрачки боюсь, что не смогу привезти тебя на Землю, – но будет еще хуже, если я доставлю тебя к твоей матери по частям, твою мать! А я хочу, чтобы ты остался целым! Но если ты будешь мне мешать, я тебя вырублю и приволоку в космопорт без сознания, связанным по рукам и ногам, с кляпом во рту и на носилках! Сумел ли я выразиться абсолютно понятно и кристально ясно?

– Ясно, – тихо сказал Роджер.

Он понимал, что объяснить рассвирепевшему капитану, чем он руководствовался, просто не удастся. И еще он понимал, что они говорят на закрытой частоте, а лица его за включенным «хамелеоном» никто не видит, следовательно, никто не знает, какой разнос ему пришлось вытерпеть.

Панэ помолчал, блуждая взглядом по окрестной пустоши. Местность выглядела плоской, как стол, но, он не сомневался, здесь наверняка найдутся десятки расщелин и впадин, где могут скрываться враги или хищники. Опасность будет окружать их каждый день, до самого конца многомесячного похода. Это понимал и каждый морпех – в отличие от гражданских, которых следовало защищать.

Панэ тряхнул головой и переключился на общую частоту:

– Ладно, спектакль окончен. Давайте трогаться. Замечательно. Просто великолепно! Именно то, в чем нуждаются бойцы перед походом: очевидные разногласия между командирами.

– Ух! Ух! Ух! – шепотом говорил Джулиан в микрофон внутренней связи. – Кажется, принцу вставили куда надо атомную бомбочку.

– Держу пари, Панэ даже не спросил, почему он выстрелил, – сказала Дэпро.

– Потому что он это знает, – колко ответил Джулиан. – Большой страшный охотник на крупную дичь встретил самую крупную дичь в округе. Хвать ружье и бабах!

– Может, и так, – согласилась Дэпро, – Но он и в самом деле охотник на крупную дичь. И охотился на самых разных тварей. Дьявол, для него это – просто любимое увлечение! А вдруг он знает о них что-то такое, чего не знает Панэ?

– В тот день, когда ты обнаружишь что-нибудь такое, чего не знает наш Старик, обязательно позови меня, – прокомментировал Джулиан. – Только захвати с собой сердечный стимулятор, на случай, если со мной стрясется инфаркт.

– Не, ему просто нравится их грохать, – шмыгнул носом Поэртена.

Они как раз шли мимо тела гигантского травоядного и могли разглядеть его в деталях. Это был достойный трофей для любого охотника.

Дэпро покосилась на оружейника. Огромный рюкзак делал его похожим на муравья, надрывающегося под непосильным грузом, и тем не менее пинопец шагал так легко, что до сих пор она даже не замечала его присутствия.

– Ты и вправду так думаешь?

– Ну. Слышал про его музею? Каких тольк тварей нету. Ему нравится их грохать, – повторил он.

– Может, и так, – еще раз сказала Дэпро и вздохнула.

– Скоро точно узнаем, – сказал Джулиан. – При следующем же контакте.

– Контакт! – воскликнула разведчица.

ГЛАВА 17

Косутич дала отмашку опустить бисерники.

– Там на одну скользкую тварь трое наших, – пояснила она бойцу, проходя мимо. – Следи за своим сектором и не отвлекайся, лопух.

– … появился просто ниоткуда, – взволнованно говорила разведчица. Она демонстративно направила сканер в сторону чужака. – Смотрите, прибор его практически не видит.

– Вот за этим тебе и даны глаза, – отрезал старший сержант Чжин.

Он покосился на «скользкую тварь», тихо стоявшую у самой границы отрядного развертывания, и вздрогнул. Если честно, пока не закричала разведчица, сам он ничего подозрительного не видел.

В мардуканце было два с половиной метра росту. Левыми руками он – было до неприличия очевидно, что это именно «он», – придерживал щит, напоминающий формой восьмерку и почти не уступающий по высоте своему владельцу. Длиннющее копье он держал переброшенным через правое верхнее плечо, а на голове носил странное широкополое приспособление, напоминающее пляжный зонтик. Без такой штуки ему, ясное дело, не обойтись. То, что он добрался до края пересохшего соленого озера живым, уже вызывало удивление. Он давным-давно должен был высохнуть, как мумия, несмотря на свою покрытую слизью кожу.

Косутич перебросила бисерное ружье через плечо, подражая мардуканцу, миновала трех бойцов, обступивших чужака, и подняла руку ладонью вперед. Нельзя было поручиться, что чужак воспримет этот жест как призыв к миру, но надежда оставалась: в большинстве гуманоидных миров он срабатывал.

Мардуканец произнес неразборчивую фразу. Ева кивнула. Слова значили для нее ровно столько же, сколько жестикуляция этой рогатой скотины. Он явно показывал в сторону убитой принцем зверюги – может, возмущался зверским убийством домашнего любимца, а может, благодарил за спасение своей жизни. Ее зуммер, напрягшись, попытался разобраться с переводом, но только пискнул и вместо текста выдал цепочку нулей. Местный диалект не имел ничего общего с ядром в пятьсот слов, которое на всякий случай загрузили в каждый имплант.

– Мне нужна О'Кейси, сию минуту, – беззвучно сказала она, включив ларингофон.

– Мы уже идем, – отозвался Панэ. – С нами его высочество.

Косутич еще раз приветственно помахала нежданному гостю и посмотрела через плечо назад. И обнаружила, что все это время гость, не проявляющий ни малейшей враждебности, находился под прицелом двух бисерных ружей и плазмомета.

– Разойдитесь и опустите оружие, парни. Просто держите его под рукой.

Она полуобернулась, с улыбкой глядя на приближающуюся группу. Миниатюрного шефа персонала было и не разглядеть за спинами рослого Панэ и Роджера, облаченного в бронескафандр и окруженного отделением второго взвода. Телохранители профессионально демонстрировали готовность сражаться хоть со всем миром. Подходящий момент, чтобы смыться. Косутич поклонилась мардуканцу и потихоньку отступила назад, гадая, как развернутся события дальше.

Профессиональные лингвисты – к которым Элеонора О'Кейси никогда не принадлежала – пользовались имплантами особой комплектации и, как правило, обладали языковым чутьем, что позволяло осуществлять перевод синергетично и синхронно. Элеонора же целиком зависела от программного обеспечения. Правда, до некоторой степени ей мог сослужить службу огромный багаж знаний о разнообразных разумных видах. Но и здесь имелось несколько отчетливых «если».

В окрестностях космопорта в качестве приглашения к переговорам использовали сложный поклон с участием четырех рук. К несчастью, этот жест имел множество нюансов в исполнении – и ни один из них не был разъяснен толком. А самое главное, у Элеоноры было только две руки.

И надо было как-то выкручиваться.

Д'Нал Корд присмотрелся к маленькому существу, остановившемуся перед ним. Все существа в этом племени – двуногостью и переваливающейся походкой они напоминали базиков – были маленькими и довольно слабыми. В большинстве своем они постоянно меняли раскраску, сливаясь с фоном. Вероятно, это было свойство их странного верхнего покрытия. А еще у них было оружие – или магия, – позволившее убить зверя флара. И в том и в другом заключалась большая сила. А еще они убили зверя флара, когда тот почти настиг его самого. А значит, он теперь в ази-долгу перед одним из них. В его-то возрасте!

Существо перед ним поклонилось – почти правильно, надо сказать – и заговорило на непонятном гортанном языке. Между собой существа говорили по-другому.

– Я ищу того, кто убил зверя флара, – ответил он, указывая на охотившееся за ним чудовище.

Обычно эти твари пережидали день в норах, вырытых в сухих склонах. Ослепленный лучами Артака, безжалостно заливающими пески, обессиленный жарой, засухой и, будем честными, грузом прожитых лет, он даже не заметил на поверхности небольшую впадину с отверстием для дыхания, пока не наступил на ее край, – и остался жив только потому, что у бродячего самца не оказалось гарема самок.

И потому, что один из этих чужаков решил совершить доброе дело.

Чтоб ему пересохнуть.

Тоненькое существо, подошедшее первым, заговорило снова:

– … убил… флор…

Корд повторил, очень медленно:

– Я… ищу… того… кто… убил… зверя… флара… Вон того бродячего самца, глупые вы маленькие базики!

– Мне нужен еще кто-нибудь, – прорычала Элеонора сквозь зубы. Затем приложила руку к груди. – Я – Элеонора.

Затем показала на мардуканца в слабой надежде, что он сообразит представиться.

Чужак снова забормотал, размахивая двумя свободными руками. Атмосфера накалялась – причем в буквальном смысле. Элеоноре было непереносимо жарко, она ощущала, как вода из нее выпаривается все быстрее. И тут ей в голову пришла неплохая идея.

– Капитан Панэ, – повернулась она к командиру, – это займет у нас некоторое время. Нельзя ли установить здесь какое-нибудь укрытие?

Панэ поглядел на солнце и сверился с зуммером.

– У нас еще три часа светлого времени. Останавливаться на ночлег рано.

Элеонора начала спорить, но Роджер жестом остановил ее и обратился к Панэ сам.

– Мы должны вступить с этими людьми в контакт, – сказал он, указывая подбородком на аборигена. – Вряд ли нам пойдет на пользу, если этот парень умрет от теплового удара.

Панэ набрал полную грудь воздуха, оглянулся по сторонам – и тут сообразил, что они разговаривают на командной частоте. Видимо, давешний урок – о недопустимости споров в присутствии личного состава – пошел принцу на пользу. Но в главном он по-прежнему ошибался.

– Если мы задержимся здесь, у нас закончится вода. Наши запасы ограничены. Мы должны спуститься в низину, где сможем их пополнить.

– Мы должны вступить в контакт, – решительно возразил Роджер. – И мы дадим Элеоноре столько времени, сколько ей потребуется.

– Это приказ, ваше высочество? – спросил Панэ.

– Нет. Это настоятельное предложение.

– Извините, что вмешиваюсь… – Элеонора не могла их слышать, но прекрасно видела, что они опять сцепились, и решила вмешаться. – Я не предлагаю останавливаться здесь на всю ночь. Но если мы уведем этого парня в тень, дадим ему воды, создадим более влажную атмосферу, дело наверняка пойдет быстрее.

Роджер и Панэ разом повернулись к ней – два безликих шлема с расплывчатыми очертаниями – и тут же снова друг к другу. Еще пару минут продолжались препирательства, наконец Панэ сдался.

Подбежали двое рядовых, неразличимые в униформе и камуфляжных шлемах, умело и расторопно раскинули большую палатку. В ней тоже было ужасно жарко, но солдаты распылили в воздухе немного воды, обрызгали стены (моментально высохшие снова), и дышать стало заметно легче. Прохлада и влажность получились весьма относительные, но мардуканцу и это пошло бы на пользу.

Корд вошел внутрь и глубоко вдохнул. Воздух был горячий, но более влажный. Условия в укрытии не позволили бы жить в нем постоянно, тем не менее сейчас воспринимались как приятная передышка. Он кивнул малорослому переводчику (судя по всему, это был именно переводчик) и двум существам побольше, покрытым этой странной твердой оболочкой, похожей на шкуру жуков.

– Благодарю. Так намного лучше.

У дальней стены стояли еще два существа. Их непонятное оружие было направлено в сторону, но Корд повидал достаточно телохранителей, встречаясь с городскими богачами, чтобы распознать их в любом облике. Теперь оставалось определить, кто из этих существ главный.

– Я Элеонора, – сказала О'Кейси, указывая на себя.

Затем с опаской показала пальцем на гостя (в некоторых сообществах подобный жест воспринимался как оскорбление).

– Д'Нал Корд… – Остальные слова чужака слились в неразборчивое бормотание.

– Зверь флар, – попробовала она в надежде получить какой-то комментарий.

В ответе компьютер отчетливо различил несколько слов: «я», «знание», «зверь флар», «убить».

– Вы хотите узнать, как убили этого зверя? – спросила она, перебрав с помощью зуммера несколько вариантов. Количество расшифрованных слов возрастало, вскоре программа создаст ядро для местного диалекта, но до взаимопонимания было еще далеко.

– Нет, – сказал мардуканец. Потом было что-то неразборчивое, потом: – … убил зверя флара. Ты?

– О! – радостно воскликнула Элеонора и указала на принца. – Нет, это Роджер.

Она испуганно замолчала, сообразив, что, если мардуканец не доволен случившимся, отвечать теперь придется лично Роджеру.

Принц, щелкнув выключателем, поднял лицевой щиток.

– Это был я.

Его зуммер был оснащен точно такой же лингвистической программой, а сам он внимательно следил за достижениями Элеоноры. А поскольку его имплант был значительно более емким и мощным, кое в чем он опережал бывшую наставницу. В частности, он был уверен, что лучше разбирается в языке тела местных жителей. Гость казался очень расстроенным, но уж точно не обозленным. Скорее наоборот, в его поведении читалась признательность.

Корд шагнул к Роджеру и сразу остановился – двое у стены схватились за оружие. Тем не менее он с осторожностью подошел к принцу вплотную, положил руку ему на плечо и заговорил.

«Брат… жизнь… должен… долг…» – расшифровывал зуммер.

– Вот дерьмо! – не удержалась Элеонора.

– А что такое? – спросил Роджер.

– Я думаю, – фыркнула О'Кейси, – он говорит вот что: вы спасли его жизнь и тем самым сделались его кровным братом.

– Вот чертовщина! – прокомментировал Панэ.

– Да что такое? – повторил Роджер. – Что вам не нравится?

– Может, я и ошибаюсь, ваше высочество, – кисло сказал Панэ, – но в большинстве варварских культур к таким вещам относятся очень серьезно. Иногда это означает, что кровный брат должен войти в племя брата. Под страхом пытки.

– Ну, по-моему, мы и идем примерно туда, где живет его племя, – пожал плечами Роджер. – Выпью оленьей крови, или что тут у них пьют, и пойдем дальше. Очень милая история, с удовольствием буду рассказывать ее в клубе. Вот и все.

Элеонора покачала головой.

– А что, если от вас потребуют остаться жить в племени? Или потребуется что-то более сложное, чем вы предположили?

– Ой, – сказал Роджер. Подумал и добавил: – Ой!

– Вот почему не следовало стрелять без крайней необходимости, – сказал Панэ в сторону и сквозь зубы.

– Давайте попробуем выяснить, как нам отсюда выбираться, – предложила О'Кейси.

– Свежо предание, – пробормотал Панэ.

– Вождь Роджер… извинения… честь. Путешествие… идти… дальше…

Корд сложил слова, которые ему удалось разобрать, и рассмеялся.

– Меня тоже отнюдь не переполняет счастье. Я совершал духовный поиск, когда он так безрассудно спас мою жизнь. Неужели у вашего народа нет никакого воспитания? Впрочем, не важно. Ничто уже не важно для чудом выжившей мухи. Все равно я должен буду следовать за ним, подобно порожденный демоном некс, всю мою жизнь. О да. Надеюсь, она будет короткой…

Он долго следил за маленьким переводчиком, пытавшимся осилить сказанное, и наконец нетерпеливо дернул рукой.

– Это хорошее укрытие, но если мы поспешим, мы успеем добраться до моей деревни прежде, чем проснутся ядэны. Если у вас нет шкур, как у зверя флара, в деревне нам будет лучше. Я бы предложил вам снять шкуру с убитого зверя флара и использовать ее, но это займет слишком много времени. А у нас его нет.

– Кажется, он сказал…

– Крепкий орешек, – со смехом подхватил Роджер. – Он сказал, что придется с этим смириться. И что-то насчет торопиться.

– Перевести полностью у меня не получилось, – грустно призналась Элеонора. – Необходимо знание общей культуры аборигенов. Без этого многие трудности с переводом просто неразрешимы. Поначалу я к тому же путалась в родовых окончаниях. Теперь разобралась, что он говорит о себе в мужском роде.

Она коротко глянула на обнаженного аборигена и отвела взгляд.

– Хотя я и не понимаю, почему не смогла определить это сразу, – добавила она с улыбкой.

– А я, кажется, понял почти все, – сказал Роджер. – Я на него вроде как настроился, понимаете? Он еще сказал, что нам лучше убираться отсюда, иначе начнет происходить что-то паршивое.

– А он не уточнял, что именно? – спросил Панэ.

– Он назвал это «ядэны». Без объяснений. Мне кажется, это как-то связано с ночью. – Он повернулся к мардуканцу и включил в зуммере функцию активного перевода. – Что такое «ядэны»?

Оказалось, что программа работает не только с известными словами, но и жестами мардуканца, контекстом и возможными ассоциациями, позволяя одновременно видеть серию картинок и версий. Когда компьютер справлялся с переводом удачно, он просто озвучивал наиболее вероятную версию, подставляя точные значения слов. В ответ на свой вопрос Роджер получил серию поясняющих картинок, общий смысл которых был абсолютно ясен.

– Он говорит, что ядэны – это вампиры.

– Ага, – вежливо произнес Панэ.

– И тем не менее он вполне уверен в своих словах, – сказала Элеонора, кивая в знак согласия. – Теперь я тоже разобралась. Именно вампиры. Хорошо справился, Родж.

Принц улыбнулся, польщенный редкой похвалой:

– Вы же знаете, мне нравится учить языки.

– Закругляемся. Скользкий сказал, что надо уходить отсюда, так? – Панэ вернул собеседников к более насущным проблемам.

– Именно так, – холодновато отозвался Роджер. Прозвище аборигенов показалось ему омерзительным и несправедливым. – Он сказал, что возможны проблемы, связанные с чем-то, что появляется только ночью. Он хочет, чтобы мы поторопились и пришли к нему в деревню раньше, чем объявится это нечто.

– Это не так уж просто, – задумался Панэ. – Найти проход, углубиться в джунгли… До темноты мы едва успеем достичь вершины хребта.

– Мне кажется, он вполне уверен, что мы успеем дойти до деревни засветло, – вмешалась Элеонора.

– Может, он и прав, – ответил Панэ, – но в таком случае его деревня намного ближе, чем я думал.

– Тогда я бы предложил двинуться в путь, – сказал Роджер.

– Без вопросов, – согласился Панэ. – Вот только палатку сложим.

– Как вам угодно.

Роджер вытянул из своей фляги питьевую трубочку.

– Возьми, – предложил он мардуканцу. – Вода.

До сих пор это слово еще не звучало, поэтому принц использовал стандартный английский. Чтобы объясниться, он отпил немного сам, затем стряхнул несколько капель на ладонь и показал мардуканцу. Корд наклонился, взял трубочку в губы и с шумом втянул в себя воду. С благодарностью кивнул Роджеру и жестом предложил покинуть палатку.

– Сдается мне, – со смехом сказал Роджер, – что мы с тобой играем одну и ту же музыку.

Вот только по разным нотам.

Роджеру вскоре стало понятно, почему Корд и Панэ так сильно разошлись во мнениях, высчитывая, сколько придется потратить на дорогу. Гигантские ноги Корда несли его с такой быстротой, которая людям и не снилась. Морпехи, не будь они так нагружены, могли бы перейти на бег трусцой и держаться вровень с мардуканцем, но Мацуги, О'Кейси и пилотам катеров эта скорость была совершенно не по силам. По мере того как солнце опускалось за горы, а стены каньона сужались все ближе, мардуканец становился все беспокойнее, а смысл его слов – все яснее.

– Принц Роджер, – сказал Корд, – мы должны спешить. Ядэны выпьют нас досуха, если найдут. Одежда с защитой есть только у меня. – Он показал на свой странный головной убор. – А может, у тебя хватит этих… « палатка» для всех?

– Нет.

Роджер взобрался на большой валун. Отсюда был виден почти весь отряд, рассеянный по каньону. Замыкающие еще только втягивались в узкую горловину, а головное звено уже почти достигло вершины. Сам по себе каньон был не слишком длинным, но преодолевать даже небольшие расселины и перебираться с валуна на валун тяжело нагруженным бойцам было неудобно. Силуэты морпехов почти сливались с окружающим фоном, их выдавали только вспышки солнечных батарей на рюкзаках и случайные блики на стволах винтовок. Хуже всего было группе с носилками – приходилось огибать углы, отыскивать места поудобнее, переволакивать свою ношу через препятствия. Отряд продвигался очень медленно.

– Больших палаток на всех не хватит. Зато у нас есть другая защита. И у каждого есть своя маленькая палатка. А эти ваши ядэны – они большие и свирепые?

Большая часть ответа слилась для Роджера в путаницу слогов, но отдельные слова он разобрал безошибочно.

– Они не большие и не свирепые. Они прячутся. Они проскользнут в лагерь, где много воинов, и выберут одного или двух. Они победят их и выпьют досуха.

Роджер вздрогнул. Поначалу он думал, что речь идет о простом суеверии, но описание было слишком точным.

– В таком случае мы просто усилим охрану.

– На равнине их тучи, – сказал Корд, широко поведя рукой. – Это все знают, – добавил он просто.

– Я счастлив. – Роджер проворно спрыгнул вниз. – Оказывается, мы в Долине Вампиров.