Текст книги "Камень Света"

– Мало?

– В любом случае медведи нас не тронут, если мы не тронем их.

– Согласен. А огонь заставит их держаться подальше.

– Может быть. Но скорее только привлечет их, голодного медведя костром не отпугнешь.

– Вэль! – Мэрэм выпрямился, сжимая в руках увесистый камень. – Я не желаю ничего слышать о голодных медведях, ты понял?

– Хорошо. – Я улыбнулся. – Не беспокойся. Если близко окажется медведь, нас предупредят лошади.

В конце концов Мэрэм поступил по-своему. Он вырыл небольшую ямку неподалеку от спальников и обложил ее камнями. Потом ушел куда-то к холму и приволок охапку сухих веток. С большой тщательностью сложил растопку пирамидкой в центре очага, достал из кармана кремень и кресало и в несколько секунд раздул искры в язычки яркого оранжевого пламени.

– У тебя дар к огню, – заметил мастер Йувейн. Он примостился на спальнике и начал разливать рагу по мискам. Несмотря на годы, наставник двигался легко и свободно, словно и к себе применял свои целительские таланты. – Ты мог бы стать алхимиком.

Чувственные губы Мэрэма изогнулись в усмешке, и он протянул руки к пламени.

– Огонь всегда меня завораживал. Я впервые развел костер года в четыре, а в четырнадцать уже спалил охотничий домик отца. Он мне этого до сих пор простить не может.

Мастер Йувейн потер морщинистое лицо.

– Да, пожалуй, не стоит тебе заниматься алхимией.

Мэрэм ухмыльнулся и высек кремнем искры, внимательно наблюдая за ними.

– Разве это не магия? – спросил он, обращаясь к самому себе. – Почему из кремня и кварца получаются маленькие огоньки? В чем секрет пламени, таящийся в дереве? Почему бревно горит, а камень – нет?

У меня не было ответов на эти вопросы. Я сел на спальник и смотрел, как мастер Йувейн потирает подбородок в глубоком раздумье.

– Может быть, ты узнаешь ответ, когда мы найдем камень Света.

– Да, и есть один ответ, который я хочу узнать больше всего. Почему, когда встречаются мужчина и женщина, они, будто кремень и кресало, высекают искры в ночи?

Я с улыбкой поглядел на него.

– Это одна из тем стихотворения, что ты посвятил Бихайре?

– О Бихайра, Бихайра… – Он снова высек искры. – Наверное, не следовало мне заходить к ней в комнату. Но я должен был знать…

– Ты не…

Я хотел спросить, не похитил ли он ее невинность, как того боялся лорд Харша, но потом решил, что это не мое дело.

– Нет, нет, клянусь! – Мэрэм отлично меня понял. – Я только хотел ей дочитать свои стихи и…

– Твои стихи? – Мы все отлично знали, что он стащил их из «Книги Песен».

– Ну да. – Мэрэм слегка покраснел. – Я и не говорил, что именно я написал стихотворение, только то, что оно пришло мне на ум при встрече с Бихайрой.

– Ты играешь словами, как придворный.

– А что делать? Иногда приходится покривить душой.

Я глянул на звезды, мерцавшие в небе.

– Мой дед говаривал, что если слегка покривишь душой, то получится большая ложь.

– И мы должны уважать его за это, ибо он был великим королем валари. – Мэрэм улыбнулся, огонь осветил его бороду красным. – Но я же не валари, не так ли? Я простой мужчина, и как мужчина я зашел в комнату Бихайры. Надо было понять: вдруг она – та единственная?

– Единственная?

– Женщина, что зажжет во мне неугасимое пламя. – Он смотрел в огонь, темные глаза сияли. – Если когда-нибудь я буду держать в руках камень Света, я использую его для того, чтобы открыть место, в котором любовь горит вечно, словно звезды. Вот в чем тайна вселенной.

Потом некоторое время мы были заняты едой и молчали, с наслаждением поглощая поздний ужин под звездами. Йошур принес нам великолепное рагу из нежной ягнятины, молодой картошки, моркови, лука и трав. Мы выскребли горшок до самого дна и вытерли его свежим хлебом, который мастер Йувейн прихватил с собой из святилища. Для того чтобы отпраздновать первую ночь под открытым небом, я открыл флягу с пивом. Мастер Йувейн сделал маленький глоточек, Мэрэм, конечно, пил за двоих. После первой же порции он сочным баритоном принялся строить воздушные замки, и я подливал драгоценную темную жидкость в его чашку уже с оглядкой. Но когда настало время отойти ко сну, стало ясно, что я все-таки перестарался.

– Я просто должен увидеть Трайю перед тем, как умру, – твердил Мэрэм. – Что же до поиска, боюсь, придется тебе совершить его в одиночку, друг мой. Я не рыцарь валари. О, если бы я им был, я бы уж отыскал камень Света и еще много бы чего совершил!..

– Например?

– Ну, для начала я вернулся бы с ним в Дэли. Тогда знать сделала бы меня королем. Женщины бросались бы на меня, как ягнята на свежую травку. Я завел бы огромный гарем, как делали дэлийские короли древности. Известнейшие художники и воины со всех земель присоединились бы к моему двору.

Я заткнул полупустую флягу пробкой.

– А как насчет любви?

– Ах да, любовь. – Он рыгнул, вздохнул и смежил веки. – Призрачная мечта. Такая же призрачная, как и камень Света.

Голосом, полным жалости к себе, мой друг заявил, что камень Света, несомненно, был уничтожен, и ни он, ни кто-либо еще не отыщет на этом пути ничего, кроме глубочайшего разочарования.

Мастер Йувейн сначала молча наблюдал за Мэрэмом, потом взглянул на него ясными глазами.

– Мое сердце говорит мне, что пророчество истинно. Свет звезд также призрачен, но мы не сомневается в том, что существуют сами звезды.

– Пророчество… – проворчал Мэрэм. – Но кто эти семь сестер и братьев? И что такое семь камней?

– Это по крайней мере ясно. Семь камней – это семь высших джелстеи.

Мастер продолжил свой рассказ о том, что есть сотни видов джелстеи, но только семь великих камней: белый, синий и зеленый, пурпурный и черный, красные огнекамни и благородные серебряные. Конечно же, есть и золотой джелстеи, но только один, его еще называют Джелстеи, и это сам камень Света.

– Многие искали главный камень…

– Искали и умерли. Неудивительно, что мать уже сейчас оплакивает меня.

Действительно, скорее всего я погибну вдали от дома, а может быть, мне на голову свалится камень с горы или разбойничья стрела оборвет мою жизнь в темном лесу.

– Не говори так, – предупредил меня мастер Йувейн.

– У нас очень мало шансов на успех.

– Может, и так, Вэль. Но даже прорицательница не в состоянии предвидеть все. Даже сама Ашторет.

Некоторое время мы молчали, вслушиваясь в шум ветра и глядя на то, как языки пламени потрескивают в кольце камней. Я размышлял о Морйине и его хозяине, Ангра Майнью, одном из падших Галадинов. Однажды он пошел войной на Ашторет и других ангелов, был повержен и заключен в мире Дамуум. Я подумал об этом и содрогнулся.

Чтобы подбодрить меня, Мэрэм начал петь сагу о Кэлькамеше из «Вэлькариада Сэганом Эли». Мастер Йувейн коротал время, постукивая по не сожженному еще бревну, а я взял флейту и подыграл в такт песне. Я играл для ветра и земли, и для того, чтобы почтить легендарного героя, что спустился в ад Аргатты, желая вырвать камень Света из рук самого лорда Лжи. У нас вместе получилось неплохо, и музыка лилась под звездами. Мои мысли о смерти – неподвижности тела Ральду и холоде моего собственного, – казалось, исчезли, подобно языкам пламени в ночи.

Потом мы заснули на мягкой земле Йошура Кадара. Медведи не беспокоили нас. Ночь была прекрасной, и я лежал поверх мехового спальника, прикрывшись только плащом. Когда следующим утром солнце встало над горой Элара и пробудило петухов Йошура, я чувствовал себя готовым ехать хоть на край света.

Мы и поехали. Разобрав лагерь, мы направились через богатый фермерский край. Стоял погожий весенний денек, в синем небе ярко светило солнце. Дорога на этой части пути была такой же прямой и хорошо вымощенной, как и многие дороги в утренних горах. Отец всегда говорил, что в хорошем королевстве – хорошие дороги, и прилагал большие усилия для того, чтобы поддерживать их. Мастер Йувейн и Мэрэм оба отлично ездили верхом, так что мы быстро продвигались через продуваемые ветром поля.

Около полудня, после того как мы остановились, чтобы перекусить и дать лошадям попастись на свежей травке на обочине дороги, окрестности начали изменяться. Ближе к северному краю Лебяжьей долины местность стала гористой, а почва покрылась камнями. Редкие фермы почти скрывались за рощами деревьев. Дорога здесь плавно огибала низкие холмы и поднималась, намекая на то, что скоро нас ждут северные горы. Но пока путешествие было легким. Через некоторое время солнце пересекло небосклон и стало скатываться к Центральной гряде. Мы как раз достигли кромки леса, что покрывал северо-восточные земли Меша; оставалось проехать несколько миль для того, чтобы достичь городка Кай, лежащего высоко в горах. А в нескольких милях за ним мы пересечем ущелье между горой Рааскель и горой Корукель и спустимся в земли Ишки.

Лагерь разбили рядом с маленьким горным ручьем. Холм и высокие дубы служили хорошей защитой от ветра. Мастер Йувейн сейчас во всем полагался на меня – я лучше разбирался в походных делах. Он очень обрадовался, когда я вернулся из зарослей, покрывавших берег ручья и принес премного дикой малины и съедобных грибов. Наставник нарезал грибы и положил их на хлеб вместе с ломтиками сыра, потом поджарил сандвичи на костре, который развел Мэрэм. Ночь выдалась довольно прохладной, и мы с удовольствием грелись у огня, уплетая превосходный ужин. Вокруг слышалось уханье сов, а позже высоко в холмах завыли волки. Попив чаю, приготовленного мастером Йувейном, мы обмотались плащами и заснули.

Утро выдалось зябким и облачным. Так как я хотел миновать ущелье до сумерек и боялся, что нас может задержать сильный дождь, то попросил дрожавшего Мэрэма двигаться поживее. Мы быстро миновали остаток пути до Кая, хотя дорога уже ощутимо повышалась – близились горы.

Кай был маленьким городком, наполненным лавками, кузницами и хорошенькими домиками с остроконечными крышами, сделанными так для того, чтобы уберечь жилище от тяжести горных снегов, падавших здесь всю зиму напролет.

Один из ручьев, питавших Алмазную, протекал как раз через центр города. Рядом с мостом, перекинутым через ледяные воды, там, где стояли две большие гостиницы, восточный Крепостной тракт пересекался с широкой Северной дорогой. Крепостной тракт, как я слышал от людей, путешествовавших по нему, был одной из достопримечательностей Меша. Он шел прямо через горы по периметру всего нашего королевства, соединяя небольшие форты, что охраняли проходы в Меш. Их было двадцать два, все находились высоко в горах и отстояли друг от друга миль на двенадцать. Однажды я провел долгую-долгую зиму в одном из таких фортов, ожидая вторжения племени мэнзарии, которое так и не состоялось.

Мэрэм, сетуя на тяжелую утреннюю работу (которая, правду сказать, пришлась на долю лошадей), настоятельно предлагал остановиться на пару часов в одной из гостиниц и принять ванну – мол, две предыдущие ночи, проведенные под открытым небом, его совершенно измотали. Для валари омовение было почти священным ритуалом, возможностью смыть с себя все тревоги в конце дня, так что я мечтал о горячей ванне не меньше, чем Мэрэм. Но я убедил его в том, что Кай надо миновать побыстрее. Хотя сейчас не сезон, может неожиданно выпасть снег, терпеливо объяснил я. Так что мы задержались в гостинице ровно настолько, чтобы перекусить яичницей и кашей, а потом вновь отправились в путь.

В семи милях от Кая Крепостной тракт сливался с Северной дорогой. Здесь, когда копыта лошадей приноровились к каменной брусчатке, подъем практически не ощущался. Стены дубов, растущих вперемешку с ясенями и березами, надвигались на дорогу с обеих сторон, создавая высоко над ней арки из зеленых листьев и ветвей. Но буквально через несколько миль лес начал меняться, и теперь в нем преобладали заросли осины и ели. Горы выросли перед нами, словно ступени, ведущие к невидимым сейчас звездам.

Во многих местах дорога прорезала поросшие пихтами предгорья, словно длинный извилистый шрам на пышной зелени. Я знал, что мы уже приближаемся к проходу, хотя нагромождения камня скрывают его из виду. Мэрэм пожаловался, что путешествия в горах дезориентируют и тут легко потеряться. Он, как обычно, опасался и многого другого. После того как я пересказал свой разговор с Лансаром Раашару, мой друг принялся громко удивляться, кем же мог быть второй убийца, если не ишканом. И не может ли этот неизвестный человек подстеречь нас по дороге? И если может, то зачем мы едем в Ишку? С каждым шагом, что приближал нас к недружественному королевству, его не имеющие ответов вопросы повисали в воздухе словно холодный туман, струившийся с небес.

Около полудня, взобравшись на пологий гребень, отмеченный красным обелиском, мы впервые увидели ущелье. Корукель и Рааскель возвышались подобно двум огромным сторожевым башням всего в нескольких милях к северу. Северная дорога сворачивала ближе к Рааскелю, меньшей из двух гор; впрочем, ее отвесные гранитные склоны и ледники были неприступны. Две вершины и огромные бугристые плечи Корукеля напоминали двухголового великана, готового пронзить вас ледяными копьями или закидать валунами. Если бы не алмазы, сокрытые в его недрах, трудно было бы поверить, что за эту гору кому-то охота сражаться.

– О мой Бог, вы только поглядите! – Мэрэм указал на дорогу. – Врата Телемеша. Никогда не видел ничего подобного!

Да и немногие видели. Там, как раз перед массивными укреплениями форта, разделяя землю между двумя горами, находилась великая работа моих предков и одно из чудес Эа: казалось, огромный кусок горы шириной пять миль и в милю длиной вырезан из земли словно бы рукой одного из Галадинов. На самом деле – и Мэрэм это знал – король Телемеш сделал окно между двумя горами при помощи огнекамня, который принес с войны Камней. Как гласит легенда, он стоял на этом самом холме, держа в руках красный джелстеи, и направлял струю пламени на землю в течение шести дней. А когда закончил и акры льда, грязи и камня просто выкипели и испарились, между Мешем и Ишкой открылся огромный коридор. До того, как Телемеш проделал эти ворота, «проход» между двумя королевствами считался непроходимым, по крайней мере для армий и верховых.

– Плохо, что огнекамни исчезли, – задумчиво промолвил Мэрэм. – Так могли бы быть связаны все королевства Эа.

– Говорят, огнекамень есть у Морйина. А еще говорят, что он заново открыл секрет их устройства.

Мастер Йувейн пронзительно посмотрел на меня и покачал головой. Много раз он просил Мэрэма – и меня – никогда не произносить истинное имя Красного Дракона. И действительно, едва из моих уст вырвались эти простые звуки, как с ледяных пиков поднялся холодный ветер. Или же просто стал более свежим и пронизывающим. Снова, как тогда в лесу, или рядом с Ральду позже в замке, я вздрогнул от таинственного ощущения чьего-то внимательного взгляда, будто бы камни вокруг имели глаза. Это напомнило мне о том, что мои соотечественники здесь, на севере, зовут Рааскель и Корукель Наблюдателями.

Через полмили мы спустились в крепость в центре долины. Мэрэм удивлялся, почему строители укрепления не поставили крепость рядом с Вратами, как каменную стену, защищающую их. Я объяснил ему, что стоит она правильно: в месте, богатом источниками, которые круглый год могут снабжать гарнизон водой. Цель таких крепостей, добавил я, отнюдь не остановить вторгающиеся армии; они устроены только для того, чтобы задержать врага и дать время королю Меша собрать войска.

Мы остановились у крепости, чтобы засвидетельствовать свое почтение лорду Эвиану, командиру гарнизона. Лорд Эвиан, мрачный мужчина с узким обветренным лицом, друг Азару, присутствовал на том пиру и поздравил меня с посвящением в рыцари. Убедившись, что нас вдоволь накормили свининой с картофелем, что привозят сюда из Кая, он сказал, что Сальмелу и ишканы миновали проход сегодня рано утром.

– Галопом проскакали в Ишку. Так лучше и тебе поступить, если не хочешь, чтобы сумерки застигли вас в ущелье.

После того как я поблагодарил его и выслушал пожелания удачи в поисках, мы продолжили путь по Северной дороге, змеившейся по поднимавшимся откосам долины. Мили через две, когда мы достигли Врат Телемеша, резко похолодало. В воздухе висела влага – смесь дождя, тумана и снега. Здесь, в мрачной горной местности, где деревья уже не росли, кусты и мхи были совершенно скрыты под снегом. За валунами, огромными, как дома, собрались внушительные наносы, дорогу тоже порядком замело. Если бы лорд Эвиан не послал своих воинов расчистить узкий коридор, дорога все еще оставалась бы непроходимой.

– Холодно, – пожаловался Мэрэм. Его мерин скользил по мокрому камню дороги. – Может, вернемся в крепость и подождем, пока погода не улучшится?

– Нет, – возразил я, кладя руку на шею Эльтару. Несмотря на холод, он был весь в мыле. – Поедем, на той стороне прохода будет лучше.

– Ты уверен?

Я посмотрел сквозь туман на Врата Телемеша, теперь возвышавшиеся всего в сотне ярдов от нас – темная прорезь в стене камня, покрытый льдом проход в неизвестность.

– Да, там будет лучше, – уверил я его, но не себя. – Поехали.

Я тронул бока Эльтару, посылая его вперед, однако конь нервно фыркнул и не двинулся с места. Когда мастер Йувейн подъехал ближе, огромный жеребец все еще стоял на леденящем ветру, раздувая ноздри.

– Что там, Вэль? – спросил наставник.

Я пожал плечами и оглядел окружавшие нас валуны и ледники. Местность казалась настолько же пустынной, насколько холодной. Ни сурок, ни белая куропатка не нарушали суровой пустоты ущелья.

– Может, медведь? – спроси Мэрэм, нервно оглядываясь. – Может быть, он чует медведя?

– Нет, для медведей на такой высоте слишком рано.

В следующем месяце снега сойдут, и склоны вокруг нас покроются дикими цветами и ягодами. Но сейчас здесь не было ничего живого, кроме оранжевого и зеленого лишайника, пятнами покрывавшего холодные камни.

Я снова послал Эльтару вперед, однако тот заржал и гневно тряхнул головой в сторону Врат Телемеша. Конь стучал по дороге подкованным сталью копытом, и звонкие звуки гулко разносились в напоенном туманом воздухе.

– Эльтару, Эльтару, – прошептал я. – Что происходит?

Что-то в этом проходе между горами ему не нравилось. Что-то не нравилось и мне самому. Я ощутил неожиданное, глубокое зло, проникавшее в меня до костей. Словно бы Телемеш, великий король, отец моих отцов, выжигая плоть гор при помощи огнекамня, нанес этой земле неисцелимую рану. И теперь в открытой ране расплавленной грязи и почерневшего камня сама земля все еще корчится в агонии. Какой человек или зверь сможет когда-нибудь поселиться в таком месте? Разве что только стервятники, пьющие кровь раненых и умирающих, будут чувствовать себя здесь как дома. Только великий Зверь, которого называют Красным Драконом, может испытывать извращенное удовольствие от мучений мира.

Он вышел из темной пасти прожженных огнем Врат – не простой мешский бурый медведь, а один из редких и до крайности злонравных белых медведей Ишки. Зверь, должно быть, хотел пройти в Меш через Врата и теперь словно охранял их.

Медведь поднялся на мощные задние лапы, оказавшись высотой футов десять, понюхал воздух и посмотрел прямо на меня.

– О Боже! – закричал Мэрэм, пытаясь справиться с лошадью. – О Боже, Боже!

Эльтару, наконец увидев медведя, принялся фыркать и топотать. Я старался успокоить его и одновременно Мэрэма.

– Не бойся, медведь не тронет нас, если…

– Если мы не тронем его, – закончил мой друг. – Надеюсь, ты прав.

Но похоже было, что нам с медведем никак не разойтись. Ветер дул с гор, и я чувствовал его зловонный дух, отдававший чем-то болезнетворным. Я не мог не смотреть в маленькие, шарящие глазки, в то время как моя рука непроизвольно поползла к рукояти меча. К тому же, так как медведь продолжал принюхиваться ко мне мокрым черным носом, меня посетило странное чувство: если даже он и не может учуять мой запах, то он чует запах киракса в моей крови.

Неожиданно, без предупреждения, зверь опустился на все четыре лапы и кинулся на нас.

– О Боже! – воскликнул Мэрэм. – Он идет – спасайся!

Повинуясь инстинкту, мой друг пришпорил лошадь и галопом понесся вниз по дороге. Я мог сделать то же самое, если бы Эльтару не воспротивился и не встал на свечку, закинув голову и угрожая медведю подкованными копытами. Это движение, которого я не ожидал, застало меня врасплох. В тот момент, когда Эльтару вздыбился, я пытался дотянуться до вьючной лошади и достать лук и стрелы, поэтому сидел неустойчиво и вылетел из седла. Танар, перепуганный вьючный конь, чуть не лягнул меня, в панике удирая от нападавшего медведя. Если бы я не перелетел через Эльтару, то неминуемо получил бы копытом.

– Вэль! – закричал мастер Йувейн. – Поднимайся и берись за меч!

Удивительно, как быстро медведь покрыл разделявшую нас сотню ярдов, хотя бы и вниз по склону. У меня не было времени вытащить меч. Пока мастер Йувейн пытался справиться со своей брыкающейся лошадью и двумя вьючными, привязанными к ней, медведь скатился с заснеженного склона и оказался прямо перед нами. Танар, зажатый между людьми и медведем, заржал в страхе и попытался убраться с его дороги. Потом медведь подбежал к нему вплотную, и на мгновение я подумал, что зверь разорвет лошади горло или сломает спину ударом могучей лапы. Однако похоже было, что не лошадь его интересовала. Медведь только толкнул животное плечом, отбросив в сторону в своем стремлении добраться до меня.

– Вэль! – услышал я крик Мэрэма откуда-то очень издалека. – Беги! О Боже, о Боже!

Медведь неминуемо подмял бы меня, если бы не храбрость Эльтару. Пока я пытался встать и перевести дух, огромный конь снова поднялся на дыбы и нанес сокрушительный удар по голове медведя. Острое копыто ранило врагу глаз, немедленно налившийся кровью. Оглушенный зверь зарычал от ярости и ударил Эльтару длинными черными когтями. Я чувствовал запах свалявшейся белой шерсти и слышал рычание, поднимавшееся откуда-то из глубины глотки. Медведь раскрыл пасть, желая разорвать меня длинными белыми зубами.

– Вэль, я иду! – прокричал Мэрэм сквозь грохот копыт, стучавших по камню. – Я иду!

Медведь подобрался совсем близко, вцепившись в мое плечо с сокрушительной силой. Он рычал и яростно тряс головой, пытаясь смять меня смертоносными лапами. Потом рядом возник Мэрэм. Невероятно, но он смог совладать со своей лошадью и направил ее прямо на медведя, бросая тому безнадежный вызов. Мой друг опустил копье и зажал его в руке как настоящий рыцарь. Но, хотя и ловкий в обращении с оружием, рыцарем он не был. Острие копья вошло медведю в плечо вместо горла, а Мэрэм вылетел из седла, упал на землю с омерзительным шлепком и лишился дыхания. Однако на мгновение он хотя бы отвлек медведя от меня.

– Вэль, – прохрипел Мэрэм с залитой кровью дороги. – На помощь!

Медведь зарычал на него и повернулся, желая разорвать и после добраться до меня. Но в этот момент я наконец вытащил меч. Длинная кэлама блеснула в неверном свете. Я изо всех сил опустил ее на согнутую шею медведя. Бритвенно-острое лезвие, закаленное в лучших кузницах Годры, прошло сквозь шкуру, мышцы и кости. Я задохнулся, ощутив, как яркая кровь медведя брызжет в воздух, в то время как его огромная голова катится по дороге и падает в сугроб. Рухнув на землю в смертельной агонии, я заметил, что медвежья туша грудой навалилась на Мэрэма.

– Вэль, сними его с меня! – Полузадушенный голос с трудом пробивался из-под горы мяса и костей.

Как всегда, когда я убивал животное, мне не понадобилось много времени для того, чтобы прийти в себя. Я встал и потер пульсирующее плечо; если бы не кольчуга и поддоспешник, я бы точно остался без руки. Мастер Йувейн, собрав и стреножив перепутанных лошадей, подошел и помог мне извлечь друга из-под туши медведя. Мэрэм стоял на трясущихся ногах и ощупывал себя в поисках ран.

– О мой Бог, я убит! – завопил он, заметив кровь, пропитавшую тунику. Но это была лишь кровь медведя.

– Думаю, с тобой все в порядке, – сказал мастер Йувейн, быстро ощупав его узловатыми пальцами.

– Правда? А что с Вэлем? Медведь чуть не отгрыз ему руку!

Наставник повернулся ко мне.

– Болит немного. Но, похоже, ничего не сломано.

Мэрэм обвиняюще посмотрел на меня.

– Ты ведь говорил, что медведь нас не тронет!.. Что-то не похоже было.

– Да уж.

Странно, что медведь решился напасть на трех человек и шестерых лошадей, да еще с такой яростью и целеустремленностью. Я никогда не слышал о медведях, даже о самых злобных, которые нападали бы так смело и безрассудно.

Мастер Йувейн отошел к краю дороги и исследовал массивную медвежью голову. Он заглянул в остекленевшие темные глаза и раздвинул челюсти, чтобы проверить зубы.

– Возможно, он болен бешенством. Хотя на вид не похоже.

– Да, не похоже, – согласился я, в свою очередь изучив медведя.

– Что же тогда заставило его на нас наброситься? – спросил Мэрэм.

Лицо мастера Йувейна посерело, словно он съел что-то дурное.

– Если бы этот медведь был человеком, я сказал бы, что это гуль.

Я в ужасе уставился на медведя и неожиданно понял, что болезнь, которую я ощутил тогда, гнездилась не в теле его, а разуме.

– Гуль! – воскликнул Мэрэм. – Ты хочешь сказать, что Мор… что лорд Лжи подчинил себе его волю? Я никогда не слышал о животных-гулях.

И никто не слышал. По моей спине пробежал холодок. Неужели Морйин – или кто-нибудь, кроме самого Темного, Ангра Майнью, – может обладать такой силой?

Словно отвечая на мой вопрос, мастер Йувейн вздохнул.

– Похоже, что его умение, если так его можно назвать, растет.

– Ну раз он мог послать одного медведя для того, чтобы убить Вэля, то пошлет и другого. – Мэрэм выглядел весьма встревоженно. – Или волка, или…

– Вряд ли, – прервал его мастер Йувейн. – Мужчина или женщина, ставшие гулями, – вещь очень редкая. Они должны быть открыты тьме, их разум должен быть готов. Думаю, что животные-гули, если они вообще существуют, встречаются еще реже.

– Вы уверены? – настаивал Мэрэм.

– Нет, – ответил мастер Йувейн. Он неожиданно вздрогнул и поплотнее закутался в плащ. – Но я знаю , что мы должны миновать этот проход до темноты.

– Да, – согласился я. Набрав пригоршню снега, я попытался отчистить с себя кровь, и Мэрэм поступил так же. Снова привязав Танара к Эльтару, я взобрался на своего черного жеребца и направил его по дороге.

– Ты хочешь ехать дальше? – удивился Мэрэм. – Не лучше ли вернуться в крепость?

Я показал в сторону Врат.

– Трайа находится там.

Мэрэм оглянулся на форт и на дорогу, что вела назад к Лебяжьей долине. Должно быть, он вспомнил, что там его ждет лорд Харша. Я заметил, что рука друга непроизвольно дернулась к тому месту, до которого не добралась кэлама старого лорда.

– Пожалуй, возвращаться не стоит, – проворчал он, в задумчивости почесав кудрявую бородку.

Мэрэм взобрался на своего все еще дрожавшего гнедка, то же сделал и мастер Йувейн. Я улыбнулся Мэрэму и наклонил голову.

– Спасибо за то, что спас мне жизнь.

– Я спас тебе жизнь? – Он улыбнулся в ответ, словно бы я собственной рукой посвятил его в рыцари перед лицом тысяч лордов. – Ну так позволь мне спасти ее еще разок. Кому охота ехать в Трайю? Пожалуй, настало время вернуться мне в Дэли. Мы все можем туда направиться. Ты будешь с почетом принят при дворе моего отца и…

– Нет, – сказал я. – Спасибо за щедрое предложение, но мой путь лежит в другую сторону. Ты со мной?

Мэрэм выпрямился в седле и бросил взгляд на обезглавленного медведя, а затем на меня, моргая из-за жалящих порывов снега с дождем.

– Разве я не говорил тебе, что еду с тобой? – сказал он наконец, облизнув губы. – Разве ты не мой лучший друг? Конечно, я с тобой!

С этими словами он сжал мою руку, я ответил на рукопожатие, и мы с Эльтару двинулись вперед по дороге. Мэрэм и мастер Йувейн ехали вслед за нами. Мне жаль было покидать непогребенного медведя в луже крови, но ничего иного не оставалось. Может быть, завтра один из патрулей лорда Эвиана наткнется на тушу и позаботится о ней. Так что мы направили лошадей в темную пасть Врат Телемеша, собираясь с духом для того, чтобы спуститься вниз, в Ишку.