Текст книги "Хитрый бизнес"

26

– Ты в порядке? – спросил Уолли. – Фэй? – Он легонько толкнул ее, потом еще раз, сильнее. Вздрогнув, она подняла голову.

– Извини, – сказал он. – Я хотел проверить, что ты не, в смысле, ты…

– Мне холодно, – сказала она.

– Просто говори со мной, – сказал он. – Вспомни, это Леонардо ди Каприо замерз до смерти. То есть я. А с тобой все будет хорошо. Ты как-там-ее.

Он надеялся, что она улыбнется, но Фэй только сказала:

– Мне холодно, – и снова закрыла глаза.

– Скоро будет светло, – сказал Уолли. – Они отправятся искать нас, Береговая охрана. В смысле, остальная Береговая охрана. Когда рассветет, кто-нибудь появится.

Он посмотрел на небо, по-прежнему черное, как деготь, и мысленно подошел к молитве ближе, чем когда-либо.

Пожалуйста, пожалуйста. Пусть кто-нибудь появится.

Лодка Тарка направлялась теперь точно на восток, после того, как совместным мозговым штурмом на мостике было решено, что так можно достигнуть восточного побережья. Разумеется, мозги на мостике функционировали нетрадиционно. Даже при открытом окне в воздухе стоял тяжелый запах марихуаны и газов.

Тед стоял за штурвалом. Джок сидел на полу и глазел на пачку пятидесятидолларовых купюр. Тина заснула, положив ему на колени голову. Джонни оставался при рации и к этому времени дошел до 47-го канала, но, отчаявшись до кого-нибудь достучаться, теперь сосредоточился на кнопке микрофона, которой он ритмично щелкал.

После получасового молчания Тед повернулся к Джонни и сказал:

– Ладно, я, по-моему, уловил твою мысль.

Джонни поднял взгляд от микрофона.

– Какую мысль? – спросил он.

– Насчет гавайцев, – сказал Тед. Джонни смотрел на Теда целых десять секунд.

– Отлично, блин, самое время, – сказал он.

Первые лучи рассвета добрались до Палм-Бич, когда Уилфредо Эрнандес с садовыми ножницами в руках обходил густую изгородь, умело подрезая редкие вылезающие веточки, оставляя за собой идеально ровную зеленую стену. Это было его любимое время в «Волноломах», элегантном историческом отеле, где он работал садовником. Было прохладно и еще довольно тихо, большинство постояльцев спала.

Конечно, море сегодня было бурным, большие волны тропического шторма Гектор разбивались о дамбу в двадцати ярдах от берега. Но небо быстро прояснялось, и день обещал быть хорошим – солнечным, недостаточно ветреным, чтобы не слишком жарило. Уилфредо остановился и повернулся к морю полюбоваться рассветом, и…

Ay Dios mio.[68]68
  О боже мой (исп.).


[Закрыть]

Уилфредо уронил ножницы, развернулся и побежал к отелю, лихорадочно подбирая английские слова, которые могли бы объяснить кому-нибудь, что на них движется.

27

Уолли расслышал это в шуме волн.

Двигатель. Вертолетный двигатель.

Уолли взглянул наверх. Небо стало куда светлее. Он не заметил этого, потому что сосредоточился на Фэй, на том, чтобы держать ее голову над водой.

– Фэй, – сказал он. – Вертолет. Слышишь? Фэй? Слышишь?

Фэй застонала, что-то пробормотала, но глаза не открыла.

– Фэй, ну же, пожалуйста, – сказал Уолли. Она снова простонала.

Уолли напряженно прислушался к шуму двигателя, пытаясь понять, приближается ли он. Минуту или две он думал, что да, да, определенно, он определенно теперь громче…

А потом он стал тише.

А потом совсем пропал.

Пожалуйста. Пожалуйста, вернитесь.

По какой-то причине – возможно, из-за какого-то рывка судна – Арни и Фил проснулись практически одновременно. Это значит, что они одновременно увидели, что «Феерия морей» движется прямиком на большую стену, за которой находится высокое здание.

Так что Арни и Фил, не говоря ни слова, одновременно решили, что было бы неплохо повернуть штурвал, за который они оба до сих пор держались.

И тут случилось чудо, которое, как позже согласились специалисты, определенно предотвратило куда более серьезные материальные потери и почти наверняка спасло некоторые жизни.

Арни и Фил, не говоря ни слова, оба повернули штурвал в одну сторону.

Тед не видел острова, пока не загнал в него катер. Это случилось потому, что Тед был зачарован компасом – он пристально смотрел на букву «В», обозначавшую восток, и гадал, как это работает, откуда он знает. Он понимал, что здесь замешаны магнитные свойства, магнитные лучи с северного полюса, и компас их каким-то образом улавливает. Но как? Ему казалось, что компас – это просто пластмассовый шарик, плавающий в жидкости; как такая штука могла улавливать лучи с полюса за тысячи миль? И что будет, когда на полюсе иссякнут лучи? Компасы перестанут работать?

Тед хотел об этом кого-нибудь спросить, но Джок спал, а Джонни впал в некоторый микрофоно-щелкательный транс. Так что Теду пришлось одному размышлять над проблемой истощения мирового магнетизма, из-за чего он умудрился не заметить остров, пока катер не сел на мель, не пропахал, содрогаясь, несколько ярдов мягкого песка и не остановился. Невероятно, но Теду хватило присутствия духа, чтобы заглушить двигатели.

Потом он повернулся к Джонни и только что проснувшимся Джоку и Тине.

– Приплыли, – сказал он.

Занималась заря, и они увидели, что сели на мель перед длинным белым пляжем, пустынным, насколько хватало взгляда. За пляжем они заметили чахлую бурую растительность, но никаких деревьев, машин, людей и зданий.

– Это не Майами, – заметил Джонни.

– Да, – сказал Тед, – но, наконец, не океан. С этим все согласились.

– Может, там дорога, – сказал Джок. – Я пойду посмотрю.

– Я с тобой, – сказала Тина. – Не хочу здесь с мертвецами оставаться.

– Ох, чувак, – сказал Джонни, который забыл про мертвецов.

Тед тоже забыл. Довольно скоро они сошлись на том, что пойдут искать дорогу вместе.

– А как насчет той фигни? – спросил Джок. – Там внизу два мешка денег, и еще куча травы.

Все между собой переглянулись.

– Все это дерьмо кому-то принадлежит, – заметил Джонни.

– Да, – сказала Тина, у которой, как у крупье, было больше опыта в финансовых и правовых вопросах, чем у них троих вместе взятых. – Но этот кто-то наверняка умер.

Все снова между собой переглянулись.

– Ну тогда ладно, – сказал Тед.

28

Уолли отказался от попыток заставить Фэй открыть глаза. Она уже давно ничего не говорила, а сейчас даже и не стонала. Уолли пытался сосредоточиться на том, чтобы поддерживать ее голову, но и сам уже очень устал, замерз и, боже, как он хотел пить. И хотя он старался об этом не думать, в уголки его сознания начала закрадываться мысль, что куда легче, куда приятнее будет, если все наконец закончится, каким бы образом оно ни закончилось.

Пока безысходность и капитуляция неумолимо овладевали душой Уолли, он думал о своей маме и удивлялся, почему его всегда так раздражала эта одинокая женщина, которая любила своего мальчика и всего лишь хотела испечь для него немного вафель. Когда он уходил на судно вчера вечером, миллион лет назад, она хотела дать ему свой зонтик, розового цвета, а он от него отмахнулся и сказал: мама, бога ради, он же розовый, – а она сказала: да, но с ним не промокнешь, а если промокнуть, то можно простудиться, – а он сказал: мама, бога ради, я же не ребенок, – и, стыдясь того, что он, мужчина, живет с мамой, тяжело вышел за дверь, даже не попрощавшись. Он даже не попрощался.

А теперь Уолли плакал, из-за себя, из-за своей мамы, из-за Фэй, из-за ее мамы и из-за ее девочки, которая любит играть в Белоснежку, и вот уже плач Уолли превратился в рыдания, и он надеялся, что Фэй не проснется, не увидит его в таком состоянии, попытался остановиться, но стало только хуже, Уолли ревел так, что из носа потекли сопли, ревел так, что ничего перед собой не видел, ревел так, что не услышал шум, пока он не навис прямо над ним, шум больших двигателей большого вертолета, из двери которого свешивался человек, а громкоговоритель говорил что-то, чего Уолли не мог разобрать. Но он понял, что это было что-то хорошее.

Эпилог

В последующие недели в новостях было два главных сюжета.

Первый – последствия тропического шторма Гектор. С точки зрения материального ущерба, все было не так плохо: несколько упавших деревьев, некоторые перебои в электроснабжении, затопления в местах, которые всегда затапливает.

Интересным для новостей тропический шторм Гектор сделали человеческие потери, слишком большие для такого слабого шторма: целых девять смертей. Невероятным образом все жертвы были сотрудниками «НьюсПлекс-9»: четыре команды «репортер-оператор» и пилот вертолета – и все погибли в результате нелепой причинно-следственной цепочки несчастных случаев. В результате одного из несчастных случаев пострадал водитель «скорой помощи», но он уже шел на поправку.

По иронии судьбы сообщение, запустившее эту цепную реакцию – об убитом током мальчике, игравшем в воде рядом с обрушенной линией электропередачи, – оказалось неверным. На самом деле мальчик поскользнулся, ударился о пожарный кран и отключился. Вскоре он пришел в сознание и, получив помощь, был отпущен домой.

История трагической гибели девяти отважных журналистов в течение почти двух недель была главной темой в программах Девятого канала. Разумеется, давали продолжительные прямые включения с похорон, но кроме этого было еще множество специальных репортажей и большая трехчасовая передача, посвященная памяти, как их назвали на телестудии, «Павших из „НьюсПлекс-9“», которая сопровождалась искусно смикшированной и обработанной песней Элтона Джона «Свеча на ветру»,[69]69
  Песня английского певца и композитора Элтона Джона (Реджинальда Дуайта, р. 1947) «Candle in the Wind» (1973) посвящена памяти американской актрисы Мэрилин Монро (Нормы Джин Мортенсен, 1926–1962).


[Закрыть] что привело к иску со стороны адвокатов мистера Джона, заявивших, что их клиент никогда не пел песен, затрагивавших тему вертолетов.

По итогам освещения этого сюжета Девятый информационный канал получил шесть наград в номинации «телевизионные новости», из них четыре за графического оформление.

Другим большим сюжетом, который скоро затмил Гектора и в котором почти каждый день появлялись неожиданные повороты и изгибы, была сага о плавучем казино «Феерия морей».

Сначала все выглядело просто, хотя, безусловно, драматично. Судно почему-то, возможно, из-за плохой погоды, сбилось с курса. На рассвете оно врезалось в дамбу перед роскошным историческим отелем «Волноломы» на Палм-Бич. Судно серьезно повреждено, но, к счастью, столкнулось с дамбой под углом, достаточным, чтобы медленно затормозить, избежав резкого лобового столкновения, поэтому никто из пассажиров серьезно не пострадал (хотя в конечном счете было подано более трехсот исков).

Вскоре выяснилось, что на борту «Феерии» творилось что-то странное. Во-первых, капитана Эдди Смита подстрелили во время, очевидно, попытки угона судна. Смит был близок к смерти, когда спасатели нашли его на мостике, но было очевидно, что он выживет. Полиции он сказал, что не знает, кто в него стрелял и почему.

Дальше – еще загадочней. На место выбывшего капитана за штурвал судна встали два пенсионера, Арнольд Пуллман, 83 лет, и Фил Хоффман, 81 года, которым каким-то образом, несмотря на отсутствие мореходных навыков, удалось вернуть корабль на сушу.

Но главной сенсацией стала кровавая сцена, обнаруженная на кормовой платформе судна, где произошла какая-то перестрелка. Было найдено пятеро человек, получивших смертельные ранения: Генри Уайлд, первый помощник капитана; четверо членов корабельной команды; Мэнни Аркеро, распорядитель казино; и Уильям Холман, опознанный полицией как преступник-рецидивист, чье присутствие на корабле не нашло никакого объяснения. Кто их всех застрелил и почему, было неясно; по словам полиции, никто, по-видимому, не пытался ограбить казино или пассажиров.

Таинственные обстоятельства дополнял тот факт, что хозяин «Феерии», антрепренер-мультимиллионер из Майами Бобби Кемп, пропал, а объявленный полицией федеральный розыск оказался безрезультатным.

Прессу лихорадило: Что случилось на Корабле Мертвецов? Были слухи, что все это имело отношение к контрабанде наркотиков, тайным рандеву в море. Пропала спасательная шлюпка «Феерии», но загадка разрешилась, когда Береговая охрана нашла дрейфовавшие в Гольфстриме остатки надувной лодки, опутанные двумя спасательными жилетами.

Как сообщила на следующий день «Майами Геральд», они нашли не только это:

– Они нашли в воде тело некоего Джона «Каца» Кацарстски, трижды прошитое пулями. Кацарстски, имевший обширное криминальное досье, был опознан несколькими пассажирами, заявившими, что они точно видели его на «Феерии» в ту ночь. Но что он там делал и кто его застрелил, было непонятно.

– Они нашли перевернутую моторную лодку типа «сигарета» с державшимися за нее восемью мужчинами, каждый из которых давно подозревался федералами в связях с могущественной криминальной структурой, базирующейся в Майами и среди прочего занимавшейся контрабандой наркотиков. Невероятно, но лодка, за которую они держались, была полна кокаина, так что их взяли с поличным. Что еще невероятнее, одним из цеплявшихся за моторку мужчин был Лу Тарант, который, по данным федералов, был крупным боссом в этой структуре, слишком важным, чтобы лично участвовать в контрабандной операции. Все предположили, что «сигарета» как-то связана с тем, что случилось на «Феерии», но как? Тарант и его люди молчали. Ясно было только, что сядут они надолго.

– Наконец, Береговая охрана нашла вцепившихся в один спасательный пояс двух очень везучих людей, работавших на «Феерии»: музыканта Уолли Хартли и женщину по имени Фэй Бентон, которую сначала приняли за официантку, но позже выяснилось, что она работала тайным агентом Береговой охраны. Хартли был в порядке; Бентон получила ранение в голову и пострадала от воздействия окружающей среды, но ее можно было вылечить.

Как только Фэй смогла говорить, она сделала подробный доклад начальству. Она многого не знала, но описала Тарка и его катер.

Это привело к крупномасштабным поискам, и через несколько часов катер, подходящий под описание, был найден на заброшенном берегу одного из небольших и малонаселенных Багамских островов. На катере обнаружили мешок кокаина, и кое-что еще, сделавшее это событие крупной новостью: тела двух изрешеченных пулями мужчин, одним из которых оказался Бобби Кемп, одетый, что давало еще один причудливый поворот этой истории, в костюм Моллюска Конрада.

Пресса впала в совершенное бешенство, репортеры со всего мира роились вокруг этих событий, передавая все, что слышали, – в основном совершенную неправду. На всех уровнях проводилось множество расследований, проверялись разные версии, выдвигалось и бесконечно обсуждалось множество теорий. Было издано несколько книг, снято два телефильма.

Но в конце концов все осталось покрыто тайной. Никто так и не разобрался, что действительно произошло на «Феерии», поскольку это знал только один человек – Тарк, а его кости покоились где-то на дне Атлантики, вместе со все еще душившими его костями Фрэнка. В конце концов власти прекратили энергичное расследование дела «Феерии», поскольку подоспели новые дела, и, кроме того, все убитые оказались подонками.

Лу Тарант знал, что оставалось много неучтенного товара и много денег, много денег. Он знал – знал – что они где-то есть. Но где? Куда делись деньги? В тюрьме он думал об этом день и ночь. День и ночь. Он стал совершенно ебнутым.

«Джонни и Кровоизлияния» больше никогда не выступали, по крайней мере как «Джонни и Кровоизлияния».

Сразу после крушения «Феерии» Тед, Джок, Джонни и Тина позвонили друзьям и родственникам и сказали, что с ними все в порядке, они на Багамах, не могут сейчас объяснить, как туда попали, но скоро вернутся. Через неделю они прилетели в Майами на частном самолете и в их образе жизни тут же произошли крупные изменения: новые машины, новая одежда, шикарное жилье.

Вот какими товарищами были Тед, Джонни и Джок: они предложили Уолли полную долю. Вот как Уолли изменился: он сказал «нет». Он понимал, откуда взялись деньги и что выбирать придется между деньгами и Фэй. Он выбрал Фэй.

Тед, Джонни и Джок решили, что Уолли тронулся. Богатство их возбуждало. Деньги они, среди прочего, вложили в ночной клуб на Саут-Бич под названием «Мошонка», южнофлоридское отделение Лиги петушиных боев, «Энрон»[70]70
  «Энрон Корпорейшн» – крупнейшая американская энергокомпания, скандально обанкротившаяся в 2001 году. В течение нескольких месяцев акции «Энрона», считавшиеся очень выгодным вложением капитала, упали в цене в десятки раз.


[Закрыть] и несколько действительно потрясающих вечеринок. За два года они стали банкротами и вернулись к выступлениям, на этот раз назвав группу «Косинусы» (не спрашивайте). Иногда они думали, что деньги надо было расходовать поумеренней. Но им, однако, было, что вспомнить.

Тина купила на свою часть денег магазин здоровой пищи. Управляла она им исключительно профессионально, но постоянных клиентов было на удивление мало.

Арни и Фил сначала прославились как те два старикана, въехавшие в отель на «Корабле Мертвецов». На какое-то время они мелькали во всех средствах массовой информации и наконец добрались до ток-шоу Дэвида Леттермана,[71]71
  Дэвид Леттерман (р. 1947) – американский телеведущий.


[Закрыть] где устроили перебранку – после того, как Арни заявил Леттерману, что привести судно в Майами было легче легкого, если бы Фил не цеплялся за этот долбаный штурвал.

Со временем публика потеряла интерес к делу «Феерии», и Арни с Филом вернулись к привычному существованию в Центре Изящных Искусств и Отдыха Престарелых. Через восемь месяцев после той ночи на судне, во время трансляции бейсбольного матча, Фил, только что споривший с Арни из-за одного решения арбитра, внезапно умер.

Арни похоронил друга и некоторое время практически не выходил из комнаты. Через пару месяцев он начал встречаться с миссис Крюгерман. Поначалу только на почве игры в пинокль, но со временем дело зашло дальше и завершилось милой свадебной церемонией, гвоздем которой стала песня «Ветер под моими крыльями» в исполнении миссис Бендокер, отправившая двух гостей в больницу.

Супружеская жизнь сделала Арни относительно счастливым. Но раз в год он в одиночестве отправлялся на кладбище и клал на могилу Фила фишку с «Феерии» – одну из тех, что были у него в кармане в ту ночь.

Эдди поправлялся медленно, но поправился. Возвращаться в море он больше не хотел, что как раз было неплохо, поскольку в капитаны его никто и не звал. Он был вполне доволен пребыванием на суше с Лус и Алехандро, и в конце концов организовал успешный маленький бизнес по очистке бассейнов вместе со своим партнером, бывшим барменом «Феерии» Джо Сармино.

Мара Пёрвис решила, что пора заняться чем-то посерьезнее разноски коктейлей. Она записалась в общественный колледж, получила диплом в области бизнесадминистрирования и нашла работу в банке в Южной Флориде. Она работала в отделе кадров, главным образом помогая сотрудникам оформлять пособия по болезни. Через семь месяцев она уволилась и снова стала разносить напитки.

Фэй и Уолли поженились. Вы уже наверняка догадались. Скоро в дополнение к Эстель у них появились еще два ребенка, тоже девочки. Фэй продолжила свою карьеру в Береговой охране – и вполне успешно, несмотря на ежедневные напоминания об окружающих ее смертельных опасностях. Уолли подрабатывал уроками игры на гитаре. Но большей частью он сидел дома и растил девочек. Ему нравилось быть родителем, и он обнаружил, что у него действительно получается. Он пел детям песни, придумывал для них игры, упаковывал завтраки и рассказывал сказки перед сном. Девочки были в восторге от того, что у них домашний папа. И еще им очень нравилось вот что: почти каждое утро, когда мама отправлялась арестовывать плохих парней, папа приводил их к бабушке. Она делала самые лучшие в мире вафли.

В конце концов Фэй и Уолли вспомнили, что актрису из «Титаника» зовут Кейт Уинслет.

Кучу наркотиков, спрятанную Тарком на Багамах, так никто и не нашел. Со временем, однако, вода добралась до них, и все большее количество кокаина стало попадать в водопроводную систему одного из крупных курортных отелей. Это очень способствовало увеличению постоянной клиентуры.

Самая дорогая надувная лодка в мире все еще где-то плавает.