Текст книги "Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве"

15

Вьенна

Амелия сидела в постели и читала какой-то роман, когда Клэр внесла в комнату поднос с томатным супом, сырным сэндвичем и блюдцем яблочного соуса. Лучи утреннего солнца растекались по розовому одеялу и белым простыням. Этим утром Амелия выглядела куда лучше, чем накануне, когда она слегла от внезапной простуды. Клэр, поспешившая на помощь подруге, была поражена ее внезапной слабостью.

– Налить еще воды? – спросила Клэр, забирая с ночного столика пустой стакан.

– Да, пожалуйста, – седые волосы Амелии были аккуратно зачесаны назад, на губах виднелась свежая помада. – Кажется, я начинаю привыкать к такой заботе, – улыбнулась больная.

Клэр отнесла стакан в ванную и начала наполнять его водой из-под крана. Случайно глянув на себя в зеркало аптечки, она поразилась тому, насколько измученным выглядело ее лицо. Сбоку от шкафчика висело маленькое увеличительное зеркальце. Клэр развернула его, чтобы получше рассмотреть себя, однако зеркальце мгновенно заполнилось зеленым.

Вскрикнув, она выронила стакан. Тот упал на край раковины и разбился на миллион осколков.

– С тобой все в порядке? – окликнула ее из спальни Амелия.

Колени у Клэр тряслись, и она в изнеможении опустилась на край ванны.

– Случайно разбила стакан, – откликнулась Клэр. – Прости, я сейчас быстренько приберусь, – сказала она, но не сделала ни малейшей попытки встать.

Что же с ней происходит? Такие зеркала были повсюду. Маленькие зеркала, заполненные обычно зеленым цветом, а в редких случаях – целой радугой цветов. Видение это, как правило, сопровождалось сильной тошнотой – вроде той, что удерживала ее сейчас в ванной Амелии.

Прошло несколько минут, прежде чем Клэр смогла наконец встать на ноги. Аккуратно завесив зеркальце полотенцем, она принялась собирать с пола самые крупные осколки.

– Веник у тебя в шкафу? – спросила она, появляясь в дверях спальни.

– Угу, – Амелия подняла взгляд от тарелки с супом. – Прости, что тебе приходится всем этим заниматься.

– Ничего, в следующий раз буду осторожней, – достав веник, Клэр вернулась в ванную и принялась тщательно подметать осколки.

Джон уехал на выходные в Балтимор, где проходила очередная конференция. Клэр пришлось остаться дома, чтобы встретиться с Джилом Клейтоном и обсудить его участие в выездном семинаре. Клэр с трудом могла представить, как это Джон в одиночку будет управляться с делами. Наблюдая вчера за тем, как он отъезжает от дома на своем джипе, она ощутила внутри непривычную пустоту. Впрочем, Клэр тут же взяла себя в руки. В кои-то веки ей выпала возможность как следует отдохнуть, подумала она. Одна-единственная рабочая встреча, и она свободна. Но затем позвонила разболевшаяся Амелия, и Клэр пришлось срочно ехать к подруге. Та редко впадала в уныние из-за какой-то простуды, но на этот раз болезнь совпала с двадцать пятой годовщиной ее свадьбы – точнее, совпала бы, будь Джейк еще жив.

Клэр не оставалось ничего другого, кроме как переночевать у Амелии. Та весь вечер говорила только о Джейке. С момента его смерти прошло уже три года, однако Амелия так и не оправилась от этого удара. Клэр невыносимо было наблюдать за страданиями подруги, и она предложила ей посмотреть какую-нибудь старую комедию – что-то из того, что могло бы хоть немного поднять ей настроение. Однако Амелия с головой ушла в прошлое. Она не могла думать ни о чем, кроме собственного горя. В конце концов, утомившись от переживаний, она уснула.

Этим утром, проверив свой домашний автоответчик, Клэр обнаружила сообщение от Рэнди. После посещения спектакля они пару раз общались по телефону. Рэнди даже пригласил ее отобедать с ним, но Клэр отказалась. Чуть позже, сказала она. Пусть Джон привыкнет сначала к их телефонным беседам. Ревность мужа стала для нее чем-то неожиданным: она никогда еще не замечала в нем неуверенности в себе или в их отношениях. Она старалась подробно рассказывать ему о каждой беседе с Рэнди, в надежде на то, что подобная откровенность избавит Джона от ненужных переживаний.

Джон вежливо выслушивал ее рассказ, после чего переводил беседу на работу фонда – на тему, которая с момента происшествия на мосту уже не занимала, как прежде, ее внимания.

Клэр с нетерпением ждала звонков от Рэнди. Он рассказывал ей о Кэри, своем десятилетнем сыне, а она делилась с ним переживаниями по поводу Сьюзан. Рэнди казался ей весьма заботливым отцом, хотя сам он считал иначе.

– Никудышный из меня был отец, – говорил он ей. – Но я стараюсь наверстать упущенное. Раньше я был настоящим трудоголиком. Думал только о ресторане и почти не заботился о семье.

С каждой такой беседой их взаимная симпатия становилась все прочнее. Клэр часами могла слушать бархатистый голос Рэнди. В этом притяжении не было ничего физического – по крайней мере, ничего сексуального. Ей просто хотелось, чтобы Рэнди стал частью ее жизни. Какое-то время она даже подумывала о том, чтобы свести его с Амелией. Однако после вчерашнего вечера ей стало ясно, что Амелия не готова пока пустить другого мужчину на место Джейка.

«Спектакль мы отыграли, – звучал с автоответчика голос Рэнди. – Вдобавок Кэри здорово простудился, и Лу-Энн сказала, что сейчас не время для визитов. В результате у меня появилось немножко свободного времени. Этим утром я проснулся с желанием посмотреть на карусель Сипаро. Собираюсь заглянуть вечерком в Смитсоновский музей. Не желаете присоединиться ко мне? Разумеется, вместе с Джоном».

Клэр немедленно позвонила Рэнди и сказала, что Джона сейчас нет в городе, а сама она не сможет вырваться, потому что должна ухаживать за Амелией. Однако Амелия, судя по всему, стремительно шла на поправку.

– Отправляйся домой, – сказала Амелия, когда Клэр убрала наконец осколки стакана. – Мне уже гораздо лучше.

– Ты уверена? – спросила Клэр, присаживаясь на ее постель. Она представила себе Музей американской истории в Смитсоновском институте, представила карусельных лошадок. Ей ужасно захотелось попасть туда.

– Температура пришла в норму, так что все в порядке, – рассмеялась Амелия.

– У тебя вчера выдался тяжелый денек, – погладила ее по руке Клэр.

– Что-то мне подсказывает, что сегодня я буду отсыпаться, так что тебе нет никакого смысла торчать здесь.

Клэр предложила съездить в магазин за продуктами или постирать, но Амелия решительно отказалась. Возможно, Клэр и настояла бы на своем, если бы не желание провести этот день с Рэнди и карусельными лошадками. Она вновь позвонила ему из кухни Амелии и спустя пару часов уже ехала в направлении Смитсоновского института.

Непривычно было шагать по музею рядом с мужчиной, чьи глаза находились на уровне твоих собственных. А еще не нужно было думать о лифтах и о том, что же делать с такими узкими дверями. Клэр ощущала непривычную доселе свободу, а вместе с ней – вину перед Джоном за то, что вообще замечает эту разницу.

Вдоль стены стояло несколько карусельных лошадок. Клэр даже не понадобилось указывать Рэнди на ту из них, которая была самой красочной и запоминающейся. Он сам шагнул к гарцующему жеребцу – еще до того, как увидел табличку с надписью: подлинный Сипаро.

– Потрясающе, – не обращая внимания на знак, запрещающий прикасаться к экспонатам, Рэнди опустил руку на резное седло. – Это сусальное золото? – спросил он, глядя на развевающуюся золотую гриву.

– Да, – Клэр погладила лошадиную морду. – Крылышки бабочки, – сказала она.

– Что?

– Дед говорил, что золотые пластинки такие же тонкие, как крылышки бабочки.

– Вот оно что, – улыбнулся Рэнди. – А где остальные лошади, которых вырезал ваш прадед?

– Некоторые – в музеях, некоторые – на каруселях по всему миру. Ближайшая из них – в Нью-Джерси. Кое-что находится в частных коллекциях, – Клэр нахмурилась, не желая особо распространяться на эту тему. Ее семья оказалась настолько недальновидной, что не смогла сберечь ничего из причитающихся ей сокровищ. У них не осталось ни единой лошади, вырезанной рукой Джозефа Сипаро.

– А что случилось с каруселью, которую ваш дед построил у себя в амбаре?

– После смерти бабушки и деда мать продала ферму, а карусель пожертвовала Парку развлечений в Пенсильвании. Последний раз я видела ее, когда мне было двенадцать.

– Неужели? И вам не хотелось увидеть ее снова?

– Конечно, хотелось. Каждый год, пока Сьюзи была маленькой, мы планировали съездить туда, но всякий раз нам что-то мешало.

Рэнди задумчиво провел рукой по спине деревянной лошадки. На его лице проступила улыбка.

– О чем вы сейчас думаете? – спросила Клэр.

– О Кэри, – похоже, его удивил этот вопрос. – Я просто вспомнил, как мы ездили с ним в последний раз в Парк развлечений. Перепробовали все аттракционы. К концу дня меня уже тошнило, а вот он с удовольствием задержался бы там еще на пару часиков.

– Скучаете по нему, – заметила Клэр.

Рэнди кивнул.

– Я привык проводить с ним все выходные. Даже не думал, что это может доставлять такую радость. Когда-то я мог общаться с сыном каждый день, но не понимал своего счастья. Мы привыкли относиться к близким, как к чему-то само собой разумеющемуся.

Клэр согласно кивнула.

Рэнди медленно пошел вдоль линии лошадей.

– Даже не представляю, каково ему было в тот год, который предшествовал нашему разводу, – продолжил он. – Лу-Энн вечно была не в настроении, а я почти все время проводил на работе. Вдобавок мы бесконечно ссорились.

Клэр шагнула к стене, на которой висели черно-белые фотографии резчиков по дереву, и вдруг перед глазами вновь возникло кровавое пятно. На этот раз образ был более отчетливым, чем прежде. Белая поверхность оказалась не плоской, а слегка закругленной. Само пятно напоминало по форме прямоугольник. Очень темное в начале, в конце оно практически сходило на нет. Клэр, в изнеможении застонав, прислонилась к стене. Она чувствовала: еще немного, и ее стошнит.

– Клэр? – Рэнди осторожно сжал ее руку.

– Давайте уйдем отсюда, – вырвавшись, она решительно зашагала к коридору. Шла она почти вслепую, стараясь избавиться от навязчивого видения.

– Клэр, подождите минутку. – Рэнди вновь схватил ее за руку, но Клэр и не подумала остановиться. Теперь она едва ли не бежала, желая поскорее выбраться на свежий воздух. Однако за очередным поворотом ее ждал не выход, а тупик.

Клэр повернулась, чтобы бежать обратно, но тут же наткнулась на Рэнди и обмякла в его объятиях.

– Прошу вас, – сказала она, – мне нужно на свежий воздух.

– Через минутку.

– Нет, сейчас, – промолвила она, но не сделала попытки вырваться. Щекой она прижималась к темно-синему свитеру Рэнди, ощущая успокоительное тепло его рук. Как ей объяснить ему свое поведение, если она сама не в состоянии в нем разобраться?

Клэр высвободилась, остро чувствуя неловкость ситуации. Пугающий образ исчез без следа. Откинув назад волосы, она смущенно потупила взгляд.

– Боюсь, вы решите, что я совсем спятила, – промолвила она.

– Что, опять головокружение?

Клэр покачала головой.

– Нет, кое-что другое, – сжав ладонями виски, она слабо улыбнулась Рэнди. – Кажется, со мной и правда что-то не в порядке.

Рэнди обнял ее за плечи и повел к ближайшей скамье. Клэр покорно села, чувствуя слабость во всем теле.

– Расскажите мне, что случилось, – попросил он.

– Похоже, у меня начались галлюцинации, – сказала Клэр с нервным смешком. – Я уже который раз вижу какой-то фарфоровый предмет, запачканный кровью. По крайней мере, я думаю, что это кровь. В последнее время такое случается все чаще. А еще эти зеркала, – Клэр содрогнулась. Ей не хотелось думать о подобных вещах. Быстро повернувшись к Рэнди, она спросила: – Не хотите сходить в кино? Можно поискать какой-нибудь забавный фильм. Все, что мне нужно сейчас, – это посмеяться от души.

– Откуда у вас этот странный образ? – спросил Рэнди. – Я про кровь. Из какой-нибудь книги? Или вы сами видели нечто подобное?

– Может быть. Не знаю. Да и не важно. Главное, поскорее забыть о нем, – глянув вниз, она со смущением обнаружила, что крепко сжимает его руку. – В первый раз я увидела его в том маленьком театре, – добавила она. – Это было в нашу первую встречу.

– Правда? – встревоженно спросил Рэнди, как будто это он был виноват в ее переживаниях.

Клэр попыталась встать, но он схватил ее за руку и усадил на место. Клэр была сыта по горло этим разговором. Больше всего она боялась, что снова увидит это пугающее пятно.

– Что вы имели в виду, когда сказали про зеркала? – поинтересовался Рэнди.

– Я не хочу больше говорить на эту тему. Давайте уйдем отсюда.

– Не сейчас, – ответил он. – Сначала я хочу вам кое-что рассказать, – он подождал, пока мимо них пройдет вереница детей. – Дело в том, что я и сам очень долго видел один странный образ. Иногда он не появлялся в течение месяца, а порой донимал меня по нескольку раз в неделю. Все началось, когда я был еще подростком… Я и сейчас время от времени вижу его.

– Это что-то ужасное? – спросила Клэр. – Вроде кровавого пятна?

– Скорее, странное. По крайней мере, таким оно казалось мне раньше. Я видел какую-то серую расплывчатую полосу, из которой торчало нечто серебристое и остроконечное.

Клэр едва не сказала «как странно», но вовремя удержалась. Не в том она положении, чтобы критиковать чужое воображение.

– Это видение всегда сопровождалось тошнотой. И чувством какой-то безысходности.

– Понимаю, – Клэр не сводила с него изучающего взгляда.

– И вот несколько лет назад мне пришлось сопровождать Кэри и его одноклассников, отправившихся на экскурсию в Харперс Ферри, – у него вырвался грустный смешок. – Лу-Энн всегда помогала в школе, и я пообещал, что в следующей поездке выступлю сопровождающим. Когда я узнал, куда они отправляются, то сразу же хотел отказаться: у меня не было ни малейшего желания возвращаться в Харперс Ферри. Но, поступив так, я обидел бы Кэри. И вот представьте: проезжаем мы в автобусе по этому проклятому мосту. Да еще зимой. Я смотрю в окно, и что же я там вижу?

Клэр неотрывно смотрела на Рэнди.

– И что же?

– Серую расплывчатую полосу, из которой торчит что-то серебристое и остроконечное. Полоса оказалась деревьями. Обычными лиственными деревьями, которые зимой выглядят совершенно серыми и невзрачными. И из этой массы торчал остроконечный шпиль местной церкви. Все это я видел в ту ночь, когда Чарльз упал с моста, – Рэнди вновь горько рассмеялся. – Я смотрел на эту картинку, и мне хотелось кричать и плакать. Загадочное видение преследовало меня долгие годы, и вот наконец-то я почувствовал себя свободным.

– Но вы сказали, что и теперь иногда видите этот образ…

– Верно. Но теперь я знаю, что это такое. Видение утратило свою власть надо мной.

– Стало быть, вы считаете, что и мои видения каким-то образом связаны с прошлым? – спросила Клэр.

– Они стали являться вам после встречи с Марго?

– Да.

Рэнди нахмурился.

– Возможно, они как-то связаны с тем вечером. Но вы же не видели тогда ничего… ничего окровавленного, так ведь?

– Так.

Внезапно ей вспомнилось одно давнее событие. Сьюзан было тогда лет десять или одиннадцать. Она катила на велосипеде по Центральной улице, когда наперерез ей выехала машина. Девочка перелетела через руль и упала на капот автомобиля. Клэр прибыла на место, когда врачи «Скорой» укладывали ее окровавленную дочь на носилки. Сцена эта запомнилась ей необычайно ярко, однако в ней чувствовалась завершенность, относящая ее исключительно к прошлому. В ней не было ничего таинственного или пугающего.

– Может, это связано с очень давними событиями? – предположил Рэнди. – Что-то такое, что случилось еще в вашем детстве.

– Нет, – покачала головой Клэр. – Этот образ вызывает во мне крайне неприятные чувства. Ничего подобного в моем детстве просто не было.

– Ах да, как же я забыл, – усмехнулся Рэнди. – Бесконечное кружение на карусели.

Клэр проигнорировала его насмешливый тон. Пора было заканчивать этот разговор, хотел того Рэнди или нет.

– Ну что, – спросила она, – как насчет кино?

– Попробуйте сконцентрироваться, Клэр, – Рэнди, судя по всему, совершенно не собирался уходить. – Еще раз вспомните этот странный образ. Как вам кажется…

– Ну нет, – она решительно встала. – У меня нет ни малейшего желания думать об этой чертовой картинке.

– Но вы же не сможете избавиться от нее насовсем. Вы сами сказали, что с каждым разом это становится все хуже.

– В общем, вы как хотите, а я иду в кино, – заявила Клэр.

Рэнди скрестил руки на груди.

– Я познакомился с вами совсем недавно, – сказал он, – но кое-что мне стало ясно с первой же беседы. Вы из тех, кто делает вид, будто все замечательно, даже если на самом деле это не так.

– Это называется оптимистическим взглядом на жизнь, – сухо заметила Клэр.

– Взять, к примеру, детство, когда развелись ваши родители, – как ни в чем не бывало продолжил Рэнди, – и отец скрылся с вашей сестрой в неизвестном направлении. По-моему, так в этом нет ничего хорошего, если не сказать больше.

Клэр почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Рэнди сжал ее руку.

– Скажите, вы плакали, когда ваш отец увозил Ванессу? – спросил он. – А ваша мать?

Пусть и против желания, но Клэр задумалась. Плакала ли она? Этот день совершенно выпал у нее из головы. А Мелли? Она совсем не помнила ее плачущей – только радостной и смеющейся. И не помнила, чтобы родители ругались. Отец все время говорил матери, что она – самая прекрасная женщина в мире. От этих воспоминаний у нее потеплело на душе. Нет, Рэнди ошибся. Она искренне признательна ему за внимание, но насчет ее детства он все-таки ошибся.

– Я хочу уйти, – вновь повторила она. На этот раз Рэнди не стал спорить, лишь молча пожал плечами. Поднявшись, он направился за Клэр к выходу.

16

Вьенна

Они вышли из музея на холодный зимний воздух. Несмотря на шесть часов, на улице было уже темно. Клэр с тоской взглянула на мрачное небо. Ей хотелось побыть немного под яркими солнечными лучами, забыв о переживаниях последнего часа.

В кино они не пошли. Клэр чувствовала, что Рэнди это мало интересует, и не стала настаивать, хотя сама она с удовольствием отвлеклась бы на пару часов. До его машины они дошли в полном молчании. Рэнди распахнул дверцу, и Клэр забралась внутрь, тщетно пытаясь согреться. Сам он, прежде чем усесться, снял пальто и аккуратно уложил его на заднее сиденье. Клэр хотелось приткнуться к Рэнди, вновь оказаться в его теплых объятиях. Она неудержимо мерзла.

Машина отъехала от тротуара, и в скором времени они уже были на трассе, ведущей во Вьенну. В какой-то момент Клэр осознала, что смотрит исключительно вперед, старательно избегая взглядов в зеркало бокового вида.

– Вы не будете возражать, если я расскажу вам про зеркала? – неожиданно для самой себя спросила она Рэнди. Разве не она заявила ему часом раньше, что не желает говорить на эту тему?

– Рассказывайте, – кивнул Рэнди, не отводя взгляда от дорожной полосы.

– Видите ли, прямо сейчас я стараюсь не смотреть в зеркало бокового вида. А все потому, что стоит мне заглянуть в маленькое зеркальце, и оно тут же окрашивается в зеленый цвет.

Рэнди нахмурился.

– Раньше этого с вами не случалось? – спросил он. – Как я понимаю, все началось после встречи с Марго?

– Да, – Клэр надеялась, что он как-нибудь успокоит ее, найдет этому феномену самое простое объяснение.

– Странно, – промолвил Рэнди.

– Сегодня утром я была в доме у своей подруги. У нее в ванной висит маленькое зеркальце. Я глянула в него, но не увидела ничего, кроме зеленого цвета. От ужаса я даже уронила стакан, который держала в руках.

Рэнди кивнул в сторону окна.

– Ну-ка, взгляните в это зеркало.

– Нет.

– Что такого страшного может произойти?

– Оно станет зеленым.

– И?..

– И мне станет плохо. Не знаю почему, но мне всегда становится плохо. Меня может стошнить прямо в машине.

Улыбнувшись, Рэнди легонько сжал ее руку, словно бы передавая ей тем самым часть своей силы.

– Взгляните туда, – повторил он.

Клэр медленно повернула голову в сторону зеркальца… и зажмурилась от света фар едущей позади машины.

– Ничего, кроме отражения, – с улыбкой сказала Клэр.

– Вот жалость-то! – рассмеялся Рэнди. – А я надеялся, там опять будет зеленый цвет. Как, по-вашему, нам сложить эту мозаику, если нет половины фрагментов?

Клэр нравилась эта готовность разбираться с ее проблемами. Она вновь глянула в зеркало. Огни фар.

– Может, я вообще больше не увижу там зеленого?

– Может быть, – Рэнди рассеянно смотрел на дорогу. – На что был похож этот цвет? – спросил он. – На зелень деревьев? Или это как краска на стене? Была у него какая-нибудь текстура?

Клэр призадумалась.

– Интенсивно-зеленый, – сказала она наконец. – Очень гладкий, как мне кажется. К тому же еще и подвижный. Иногда к нему примешиваются и другие цвета, – на душе вдруг стало очень легко. Рэнди спокойно кивал, как будто подобные вещи ему доводилось слушать каждый день.

– Должно быть, все это как-то связано между собой, – промолвил он. – Цвета в зеркалах, кровавое пятно, головокружение. Как вам кажется? – он глянул на Клэр, и та в нерешительности пожала плечами. – Возможно, это имеет какое-то отношение к Марго. Но может быть и так, что встреча на мосту пробудила в вас какие-то давние воспоминания.

– Может быть, – сказала Клэр. Сейчас ей было все равно. Она наконец-то согрелась и чувствовала себя превосходно.

Пока они ехали по улицам Вьенны, Клэр внимательно изучала своего спутника. Его широкие, красивой формы руки уверенно держали руль. Уличный свет отражался в яркой синеве глаз, подчеркивая безупречную линию лица.

– А вы красивый, – неожиданно сказала она и покраснела, поймав удивленный взгляд Рэнди. – Я не пытаюсь кокетничать с вами, – быстро добавила она. – Просто хочу сказать, что вы – замечательный человек.

– Спасибо, – улыбнулся он. – Вы даже не представляете, как много это для меня значит.

Рэнди свернул на нужную улицу, и в скором времени машина остановилась у гаража, в тени высоких деревьев.

– Я рад, что вы согласились сопровождать меня в этой поездке, – сказал он, поворачиваясь к своей спутнице. – Так приятно пообщаться для разнообразия с кем-нибудь из взрослых.

– Вам нужно почаще встречаться с другими людьми, – заметила Клэр. – В стране существуют тысячи организаций для холостяков. Очень легко найти себе подходящую компанию. Вы уже предпринимали какие-нибудь шаги в этом направлении?

– А как же, – грустно улыбнулся он. – Я старался побольше работать и пореже контактировать с такими же одиночками, как я. Так оно безопаснее.

Клэр вновь подумала об Амелии, но тут же отбросила эту мысль. Даже если бы Амелия заинтересовалась Рэнди, Клэр не готова была пока делиться им с кем-то другим.

Она глянула на темные окна дома. Ей отчаянно не хотелось, чтобы Рэнди уезжал.

– Не хотите зайти? Я приготовлю нам что-нибудь на ужин.

– С удовольствием, – ответил он и выбрался из машины прежде, чем она успела передумать.

Уже в доме, повесив пальто, Клэр бесцельно прошлась по гостиной, поправляя вещи, которые и так стояли на своих местах. Она чувствовала смутную вину за то, что привела в дом человека, которого Джон хотел бы видеть здесь меньше всего. Тревожило ее и то, что сама она была слишком уж рада присутствию Рэнди. Что с того, что она не собиралась его соблазнять? По своим качествам их душевная близость вполне могла сравняться с интимной.

На кухне Клэр внимательно осмотрела полки с продуктами.

– Как насчет пасты? – спросила она, возвращаясь в гостиную.

– Знаете, – сказал Рэнди, отрываясь от книжной полки, – я бы вполне удовольствовался яблоком.

– Серьезно? – нахмурилась Клэр.

Он кивнул. Взяв из чашки с фруктами два яблока, она помыла их и подошла к книжной полке. Рэнди внимательно смотрел на их семейную фотографию: Клэр, Джон и Сьюзан сидели на берегу реки. В тот день они катались на лодке – ее желтый бок виднелся в углу снимка. Сьюзан было тогда не больше двенадцати. Неужели они так давно не катались вместе на лодке? А ведь когда-то они любили отдыхать всей семьей.

– Сьюзан – на редкость симпатичная девочка, – сказал Рэнди, забирая у Клэр яблоко.

– Спасибо, – она присела на краешек дивана.

– Можно я задам неделикатный вопрос?

Клэр знала, что именно он хочет спросить.

– Джон и правда ее отец, – рассмеялась она.

Рэнди тоже рассмеялся.

– Что-то мне подсказывает, что вам уже приходилось отвечать на этот вопрос, – он снял фотографию с полки и поднес ее к свету. – Я все пытался понять, похожа ли она на Джона.

– На самом деле она куда больше похоже на него, чем на меня, – заметила Клэр. – У нее такие же большие мечтательные глаза, как у Джона.

– Я и не думал… знаете, мне казалось, если человек парализован до пояса, то это автоматически означает, что он не способен… – Рэнди смущенно пожал плечами.

– Ну, нам с Джоном повезло. Даже если такой мужчина способен к сексуальной жизни, это еще не значит, что у него будут дети. Мы смогли обзавестись только одним ребенком, но для нас и это счастье.

– Получается, что парализованный человек все-таки способен на секс? – спросил Рэнди, не глядя на Клэр.

– Всякий способен на секс, – ответила она. – Просто секс может отличаться от того, к чему ты привык. Все зависит от степени травмы, а также от того, был ли задет спинной мозг… ну и так далее. Тут могут быть тысячи вариаций. Тому же Джону достаточно трудно…

Она замолчала. Самому Джону не составило бы труда рассказать об этом, однако ей лучше воздержаться от излишней откровенности. Джон бы точно не пришел в восторг, если бы узнал, что Клэр обсуждает его сексуальные ограничения с Рэнди Донованом.

– В общем, – слабо улыбнулась она, – это история Джона, а не моя.

Рэнди понимающе кивнул.

– Мы объясняем парам, которые приходят к нам на консультацию, что им необходимо избавиться от стереотипных представлений о том, что значит «заниматься сексом». Существует множество способов получать физическое удовольствие.

Покачав головой, Рэнди поставил фотографию на место.

– Что такое? – спросила Клэр.

– Не знаю, как и сказать, – он задумчиво надкусил яблоко. – Если честно, вы меня просто поражаете.

– В смысле?

– Я много думал о вас, – взглянул он на Клэр. – О вашей жизни. О браке с Джоном. Я не сомневаюсь, что вы прекрасно подходите друг другу. Более того, своим фондом и прочими проектами вы смогли поддержать огромное количество людей.

– И? – Клэр трудно было понять, к чему он клонит.

– Скажите, вы счастливы? – Рэнди не сводил с нее испытующего взгляда.

– Разумеется.

– Иного я от вас и не ожидал, – рассмеялся он. – Счастливое детство, счастливый брак, так ведь?

Клэр внимательно смотрела на него.

Рэнди со вздохом взглянул на яблоко, как будто рассчитывал прочесть там нужные слова.

– Я искренне восхищаюсь вами, – заметил он, – и не знаю, как мне это сказать… Возможно, выйдет немного грубовато, но вы вовсе не обязаны отвечать. Клэр, вы – очень привлекательная, живая женщина. И всю свою взрослую жизнь вы провели замужем за человеком… в инвалидном кресле. Не сомневаюсь, что вы хорошо справляетесь с ситуацией, но ведь вы даже не можете по-настоящему обняться, и…

– Мы обнимаемся, – рассмеялась Клэр.

– Я к тому, что у Джона, как вы сказали, проблемы с сексом…

– Я этого не говорила, – резко качнула она головой. – Джон очень хорош в постели.

– Я не хотел никого обидеть, поверьте. Мне ясно, что эти проблемы связаны с его травмой. Но как вы смогли прожить столько лет, не желая большего?

– Извините, Рэнди, – промолвила Клэр, – но вы вышли за рамки.

Сказано это было мягко и не в качестве упрека: ей не впервые доводилось слышать подобные вопросы.

Рэнди со вздохом кивнул.

– Думаю, да, – он робко взглянул на Клэр. – Извините, пожалуйста.

– Извинения приняты.

Рэнди прошел на кухню. Было слышно, как он швырнул в корзину огрызок яблока. Вернувшись в гостиную, он уселся на один из барных стульев.

– Знаете, почему от меня ушла жена? – спросил он Клэр.

– Потому что вы – трудоголик?

– Без сомнения, это сыграло свою роль. Как и то, что она нашла мне хорошую замену.

– Мне очень жаль, – поморщилась Клэр.

– Но настоящей причиной, как мне кажется, послужил мой сердечный приступ.

– Сердечный приступ? – Клэр в изумлении глянула на Рэнди. До сих пор он казался ей абсолютно здоровым человеком.

– Да, – он смахнул с руки невидимую пылинку. – Мне было тридцать два. Меня прооперировали, так что сейчас я в хорошей форме. Но для Лу-Энн все было решено. Она не сомневалась, что за первым приступом последует второй, а за ним – еще один. Тогда же она откровенно призналась мне: «Рэнди, я люблю тебя, но мне невыносимо думать, что я проведу лучшие свои годы, ухаживая за инвалидом».

Клэр покачала головой. Такая ущербная любовь была выше ее понимания.

– А что она за мать?

– Она хорошо заботится о Кэри, тут мне ее не в чем упрекнуть. Наш сын – симпатичный здоровый ребенок, и пока он останется таким, Лу-Энн будет ему хорошей матерью, – он со вздохом потянулся. – Теперь вы, думаю, понимаете, почему меня так поразила ваша преданность Джону.

– Вы говорите это так, будто я чем-то жертвую. На самом деле я просто люблю его.

– Я знаю. И все же я с трудом представляю, как вы справляетесь с… с физическими ограничениями…

– Джон для меня вовсе не обуза, – возмущенно заявила Клэр. – Я не встречала мужчины сексуальнее его.

– Простите, Клэр, – щеки у Рэнди заалели. – Похоже, я просто не могу вовремя остановиться, – потянувшись, он встал. – Ладно, мне пора домой.

Клэр не хотелось продолжать с ним разговор о Джоне, но еще больше ей не хотелось, чтобы он уходил. Казалось, вместе с ним упорхнет за дверь и ее ощущение безопасности. Однако она боялась, что Рэнди может неправильно истолковать ее просьбу задержаться подольше. Поднявшись, она достала из шкафа его пальто.

У дверей Рэнди обнял ее, но тут же отпустил.

– Возможно, Джону удастся понять, откуда к вам приходят эти видения? – предположил он. – Может, он вспомнит что-то, о чем вы напрочь забыли?

– Я не собираюсь рассказывать об этом Джону, – вырвалось у нее.

– Почему же?

– Не собираюсь, вот и все. Его это встревожит.

– Он – ваш муж, – нахмурился Рэнди, – а у вас серьезная проблема.

Клэр покачала головой.

– У Джона и так нелегкая жизнь. Не вижу смысла загружать его еще сильнее – тем более, что все это наверняка пройдет само собой.

Эти слова прозвучали так по-детски, что Клэр ничуть не удивилась той насмешливой улыбке, которая скользнула по губам Рэнди. Однако она не сомневалась в собственной правоте. Джон всегда страдал при виде ее страданий. Он и так испытал немало неприятных эмоций из-за всей этой истории с Марго, и Клэр не вправе была требовать от него большего.

– Я рад, что сходил в музей, – заметил Рэнди, доставая из кармана свою трубку. – И я не хотел вас расстраивать, так что простите, пожалуйста.

– Я ничуть не расстроена, – слукавила Клэр. На самом деле, ее расстроила мысль о том, что о своих проблемах ей было куда проще рассказать этому малознакомому человеку, чем собственному мужу. Вряд ли Джон способен был выслушать ее с тем же терпением, что и Рэнди. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что она никогда не давала Джону подобного шанса.