Текст книги "Человек-Паук. Веном-фактор"

Именно в этот момент снаружи послышался голос:

– Чарли? Чарли, это ты там внизу или Род?

– Нет, Род здесь, – послышался еще один голос.

– Кто тогда в здании?

Человек-Паук и Веном ошарашенно уставились друг на друга. Вот это точно полиция.

– Ты простишь нас, – сказал Веном, – если мы не будем дожидаться того, что ты там планируешь сейчас попытаться предпринять. Но если попробуешь перейти нам дорогу еще раз, Человек-Паук… Не мешай нам. Мы здесь по делу. – С этими словами Веном выпрыгнул в дыру в стене и растворился в темноте.

– Род, ты это видел? – раздался голос из переулка. Практически сразу послышались звуки приближающихся шагов.

«Боже», – подумал Человек-Паук, выпустил струю паутины, чтобы ускорить свое отбытие, и отправился следом за Веномом.

– Вот еще один! – послышался голос. – Взять его!

Оказавшись в переулке, Паук увидел, как с обеих сторон к нему приближаются полицейские. Он выпустил струю паутины и с максимально возможной скоростью взлетел к офисному зданию «ОХИК», обогнул его и, не снижая темпа, скрылся из виду. По пути он оглядывался по сторонам в поисках Венома, но того и след простыл. «Разумеется, – подумал Человек-Паук, – у него иммунитет к моему паучьему чутью, даже когда оно работает, – и он может выдать себя за кого угодно. Я могу сейчас смотреть прямо на него и даже не узнаю».

Нехотя он направился к дому. В квартире горел свет. Он обнаружил, что ЭмДжей как раз кинула сумочку на столик возле двери и склонилась над автоответчиком, прослушивая сообщение. Когда он влетел в одно из только что открытых ею окон, Мэри Джейн с радостью взглянула на мужа.

– Эй, тигр! – воскликнула она. – Как прошел твой день?

Питер стянул маску, тряхнул головой, подошел к жене и обнял ее.

– Готов поспорить, не так, как твой.

– Не сомневаюсь, – сказала она, причесываясь, – слушай, переодевайся и перекуси чем-нибудь, нам нужно поговорить.

Питер так устал, что даже и не подумал спорить: переоделся, сделал сэндвич, съел его… и тут же сделал еще один сэндвич и съел. Затем они сели, и Мэри Джейн рассказала ему про свой день.

Когда она закончила, Питер какое-то время отходил от новости, что в городе началась лучевая болезнь. Все еще пытаясь сложить эту информацию с другими известными ему фактами, он с некоторыми подробностями пересказал жене события своего дня. Глаза ЭмДжей округлились, когда он передал ей беседу с капитаном ЛоБуоно, и распахнулись еще шире во время рассказа о дыре в корпусе подводной лодки. В итоге, его переход к встрече с Веномом на складе показался практически антитезой кульминации.

– Ого, – выдохнула Мэри Джейн по окончании речи мужа, взглянула на него и покачала головой. – Вот какую загадку нам предстоит сегодня решить. Что проходит сквозь стены, любит радиоактивные вещества, не Веном… и свободно перемещается по всему Нью-Йорку? И родом с другой планеты.

– Нас должна заботить первая часть загадки, – сказал Питер, откинувшись на спинку дивана. – В этом городе никому нет дела, местный ты или нет. Но нам нужно понять, что делать дальше.

6

В ТУ НОЧЬ они засиделись за разговорами допоздна. Тем для обсуждения оказалось гораздо больше, чем обычно, и нескольких минут мимолетной беседы им не хватило бы. Кроме того, из-за работы последние несколько дней они почти не виделись. Так что, прежде чем они снова вернулись к беседе, какое-то время ушло на объятия, поцелуи и тому подобные проявления эмоций.

– Притормози с сэндвичами, тигр, – весело произнесла Мэри Джейн, – оставь парочку для меня. – Она направилась на кухню, Питер не отставал. Его желудок урчал.

– Ты уже ел! – воскликнула она. – Ты не можешь быть все еще голоден!

– У тебя не было такого дня, как у меня! – ответил Питер и улыбнулся.

– Да неужели? Я, может, и не летала на паутине по всему городу, но, боже мой, как же я рада, что у меня прямо сейчас есть еда, крыша над головой и место для сна. – Подмигнув мужу, ЭмДжей начала рыться в холодильнике. – Кстати о сне, судя по мешкам у тебя под глазами, тебе стоит почаще с ним встречаться.

– Мешки или не мешки, прямо сейчас я не смог бы заснуть, даже если бы ты огрела меня по голове молотом. Слишком много всего в голове.

– В этом твоя проблема, – заметила Мэри Джейн, – если бы у тебя в голове ничего не было, ты бы не знал, чем себя занять. Просто представь на мгновение. – Она закрыла дверь холодильника и с вызовом взглянула на мужа. – Просто представь себе день, 24 часа, когда нет никаких трудностей. Когда за квартиру уплачено, счет за телефон погашен, за электричество деньги перечислены, и на твоей кредитной карте положительный баланс, и нет других счетов на оплату, и банк тобой доволен…

Питер открыл было рот.

– Тсс, – сказала она, – я на подъеме. – Он закрыл рот. – Так, на чем я остановилась? Ах да, и все суперзлодеи взяли выходной, и нет никаких преступлений…

– Ты уверена, что вообще про нашу Землю говоришь? – спросил Питер, вопросительно изогнув брови. – Передай, пожалуйста, мне майонез.

– Ничего не получишь, пока я не закончу, – заявила Мэри Джейн, загородив спиной холодильник. – Подумай об этом. Просто… – Она положила руку ему на грудь, легонько оттолкнула назад и помахала пальцем у него перед носом. – Ну, давай, попытайся. Стань смирно хотя бы на минутку и представь себе. Один целый день, всего один, когда все работает как надо.

Он стал смирно, и попытался, и обнаружил, что это достаточно тяжело.

– Ну хорошо, – сказал он. – И?

– Не представляй себе просто события, представь себе свои ощущения.

Питер взглянул на жену и покачал головой.

– Должен признаться, я понятия не имею, – сообщил он. – Я не верю, что такое вообще возможно.

ЭмДжей вздохнула и отошла от холодильника.

– Ты никогда такого не достигнешь, – сказала она, – поскольку не можешь… или не хочешь… считать это достойным стремлением. Я готова поставить все свои деньги, что, если наша жизнь действительно станет такой спокойной, ты просто свихнешься. Я дам тебе примерно час, потом ты выбежишь на улицу, поймаешь первого попавшегося на глаза злодея и начнешь умолять его подраться с тобой.

– Не буду я делать ничего подобного, – возразил Питер, – я буду спать. Целую неделю, и не буду вставать вообще. Я так полагаю, в этом вымышленном мире, о котором мы говорим, мне не нужно ходить на работу.

Мэри Джейн покачала головой.

– Ну, нет. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Работа? Да если тебе не нужно будет заниматься этим, если тебя не будут поджимать деньги, ты просто побежишь на улицу. Ты будешь шататься по городу, снимая все, что движется, и все, что не движется. Один счет за пленку окажется таким…

– Ага! – триумфально воскликнул Питер. – И опять есть о чем беспокоиться. А теперь передай все-таки мне майонез.

– Пожалуйста, – произнесла ЭмДжей в покровительственной манере, отходя от холодильника и беря буханку хлеба, – держи свой майонез. – Она вручила ему бутылочку, которая в итоге оказалась вовсе не в холодильнике. – Послушай меня, тигр. Ты не понимаешь сути. Я действительно порой думаю, что эти твои попытки вечно себя занять, за кем-то погнаться, постоянные попытки придумать важное дело – это именно оно. Это именно стремление занять себя настолько, чтобы тебе не приходилось останавливаться и задумываться о происходящем на самом деле.

– А что происходит? – рассмеялся Питер. – Болонская колбаса еще там?

– Забудь о ней… она превратилась в научный эксперимент.

– Дай взглянуть.

– На твоем месте я бы не рисковала, – предостерегла ЭмДжей, – тем более перед едой.

– Ну хорошо. Что еще там есть?

– Салями больше нет. Нарезанная куриная грудка?

– Сойдет.

Он потянулся за курицей, заметил болонскую колбасу, закатил глаза и захлопнул дверцу. Затем подошел к кухонному столу и начал сооружать себе сэндвич. Мэри Джейн взяла чашку, налила воды и поставила в микроволновку. Затем она какое-то время рылась в шкафу, после чего произнесла:

– Я все думаю об этом существе с подлодки.

Питер кивнул, намазывая майонез на хлеб.

– Я тоже.

– Они не сказали тебе, где они его нашли?

– Нет. Капитан говорил, оно не было опасным, – рассмеялся Питер. – Ну, он не был так многословен. Он намекнул на это, по крайней мере позволил трактовать это как намек. Не знаю, согласишься ли ты, но лично я при обычных обстоятельствах назвал бы существо, способное пройти насквозь корпус атомной подводной лодки, достаточно «опасным». Мне кажется, они обеспокоены. И если именно оно побывало на том складе и убило того бездомного, тогда оно уже соответствует моим обычным критериям.

Мэри Джейн расхаживала перед микроволновой печью.

– Он сказал, что это существо не радиоактивное.

– Так.

– Но как тогда оно смогло проделать дыру в корпусе? И в складской стене, и на полу.

Питер сам уже какое-то время ломал голову над этими вопросами.

– Я не знаю, – вздохнул он, – радиация сама по себе способна разрушить бетон за несколько дней.

– Но как это существо, чем бы оно ни было, смогло сделать это, не будучи радиоактивным?

Питер покачал головой.

– Я думаю, начальники капитана ЛоБуоно крайне экономно обошлись с правдой, когда поручали ему это задание. Может, это существо не является радиоактивным все время, но при определенных обстоятельствах… и я даже не могу себе представить, при каких конкретно… – Питер замолчал, пытаясь придать своим беспорядочным теориям конкретную форму. – Может, у него иммунитет к радиации, как у змей иммунитет к собственному яду.

Мэри Джейн изогнула бровь.

– Не то слово, которое я бы хотела сейчас слышать, – заметила она. – Он же таки появился?

– О да, он здесь, даже не сомневайся. Хотя на данный момент я его не особо интересую.

ЭмДжей фыркнула:

– Полагаю, мы должны благодарить жизнь за такие маленькие радости.

Микроволновка тренькнула. Мэри Джейн достала чашку, поставила на кухонный стол и стала рыться в шкафу в поисках чайного пакетика.

– Меня беспокоит, – продолжила она, купая пакетик в чашке и наблюдая за тем, как темнеет вода, – что эта штука выглядит в точности как Веном. Если это действительно сбежавшая с подлодки тварь.

Откусив сэндвич, Питер скривился. И выражение его лица никак не было связано со вкусом бутерброда.

– Венома это тоже выводит из себя, судя по всему. Но я полагаю, внеземное происхождение существа не так уж маловероятно. Из того, что я слышал от других, в этой части галактики обитает огромное количество двуногих и более-менее гуманоидных форм жизни.

Под «другими» в данном случае подразумевалось множество разнообразных супергероев, обладающих суперспособностями существ и других костюмированных чудаков, с которыми приходилось сталкиваться Человеку-Пауку. Одна теория заключалась в том, что много, очень много миллионов лет назад одна разумная раса засеяла эту часть галактики сходным генетическим материалом. По крайней мере, все углеродные планеты. Не согласные с этим, и в том числе Рид Ричардс, возражали: нет никакой необходимости придумывать расу «создателей из машины», поскольку для всех углеродных форм жизни двуногое развитие является наиболее логичным и, соответственно, склонным к повторению вариантом. В общем, каковы бы ни были причины, относительно вертикальная двуногая форма жизни с двусторонней симметрией оказалась достаточно распространенным явлением, и Паучок привык встречать ее в самых неожиданных местах. А может, он уже начал привыкать видеть то, что ожидал увидеть.

– Я обязательно должен знать, каковы намерения этого существа. И как мы можем ей противостоять.

– Если это то же существо, сбежавшее с подлодки, – произнесла Мэри Джейн, – похоже, ему нужна радиация. Но зачем твари, которая сама по себе не радиоактивна, источник радиации?

– Я не уверен, – признался Питер и откусил еще порцию сэндвича. – Все думаю о том железнодорожном рабочем, сказавшем, что первым делом это существо пыталось прокусить бочку. Потом еще этот бездомный со склада, который утверждает, будто видел, как оно слизывало отходы с пола. – Питер поймал пальцем сбежавшую каплю майонеза и отправил ее обратно в рот, затем взглянул на палец так, будто тот таил в себе все секреты вселенной. – Кусает и лижет, прямо как я делаю с этим сэндвичем! Может, ему нужны радиоактивные материалы для питания.

Он снова взглянул на сэндвич с курицей – капли майонеза все еще стекали в тех местах, где красовались два полукруглых следа от укуса, – и внезапно потерял аппетит. Питер отложил остатки бутерброда в сторону, вытер руки бумажным полотенцем, скрестил их на груди, и откинулся на спинку стула так, что передние ножки стула взмыли над полом.

– Интересный вопрос, – сказал он, – что за существо поедает радиоактивные материалы, но не имеет в своем теле следов радиации. – Он задумался на мгновение. – Это если предположить, что не имеет. Капитан ЛоБуоно сказал: существо необходимо было запереть вместе с радиоактивными материалами, поскольку это привычная ему среда обитания. – Он покосился на Мэри Джейн.

Та села и принялась снова купать в чашке чайный пакетик.

– А я вспоминаю о гремлинах. И трибблах из «Стар-Трека». Вдруг еда нужна ему для размножения?

Питер вздрогнул.

– Даже не думай об этом. Если эта штука начнет размножаться, тогда у нас возникнут реальные трудности. Можешь представить хаос, если целая толпа таких существ начнет носиться по городу, поедая все радиоактивное, что попадется им на глаза? И первым делом они начнут с госпиталей – откроют охоту на рентгеновские изотопы.

Мэри Джейн бросила пакетик на ближайшее блюдечко.

– Ты так хорошо представляешь всякие ужасы, – сказала она, – и от тебя совершенно никакого проку, когда нужно представить что-то хорошее. В этом явно кроется проблема.

– Разберемся с этим позже, – отмахнулся Питер. – А вот его метаболизм… Все должно откуда-то получать энергию. Мы привыкли считать, будто все живые существа черпают энергию из пищи, или из солнечного света, если говорить о растениях. Но вдруг мы имеем дело с формой жизни, которая появилась одним путем, а затем оказалась вынуждена адаптироваться? Переключиться с того, что мы считаем нормальными источниками питания, – он снова покосился на сэндвич, – на прямое потребление сырой энергии.

Питер вскочил на ноги, прошелся вокруг стола и снова сел.

– Я даже не обычный биолог, что уж говорить про ксенобиологию. Не силен в этой теме, у меня от нее голова болит. Но про радиоактивность я кое-что знаю. Если существует форма жизни, структура которой напоминает живой ядерный реактор… – Он вздрогнул.

ЭмДжей наградила его сочувственным взглядом.

– Так может, тебе стоит спросить совета у кого-нибудь, кто разбирается в этой теме? Например, у Рида Ричардса. Раньше он всегда давал тебе какие-то ответы. Почему не сейчас?

– Да ведь я даже не знаю, в городе он или нет. И столько всего еще нужно сделать. Я должен разузнать об этих ребятах из «ОХИК», а потом еще Веном, а еще есть Хобгоблин…

– Сдается мне, – произнесла ЭмДжей, – что, если Веном найдет того, кто похож на него – кем бы оно ни было, – начнется знатный бардак.

Питер мрачно кивнул.

– Да. Причем скорее всего, как обычно в центре города и при свете дня. Веном не будет ничего дожидаться, если сочтет, будто настал нужный момент. Терпение – вообще не его конек. И затем мне придется снова заняться им. Я не могу просто стоять и, засунув руки в карманы, смотреть, как он разносит город на части. – Питер запнулся и потер плечо, все еще ноющее после организованного Веномом свидания с бетонной стеной.

Этот жест не укрылся от внимания ЭмДжей. Она встала позади мужа и начала массировать ему плечи.

– А ты знаешь, – непринужденным тоном проговорила она, – сколько тюбиков с согревающим кремом мы прикончили с момента нашей свадьбы?

Питер озадаченно уставился на нее.

– Восемьдесят шесть, – продолжила Мэри Джейн. – Обезболивающие мази всех марок, что есть на рынке. Мне приходится брать новую упаковку всякий раз, как я иду за покупками. Парень в магазине уже спрашивает, не мажу ли я их себе на хлеб.

Питер в ответ смог лишь простонать от удовольствия, которое он получал, пока жена прогоняла напряжение из его плеч. Он ткнул пальцем в сэндвич, решил не тратить зря хорошую еду и в три или четыре укуса прикончил его.

ЭмДжей остановилась и произнесла:

– Как я понимаю, паучье чутье так и не вернулось.

– Нет. Возможно, я просто получил бо́льшую дозу чего там Хобби использовал в последний раз.

Жена с грустью посмотрела на него:

– Ты боишься, что оно ушло навсегда – во всяком случае тебя это беспокоит.

Питер поднял взгляд на жену, и та слегка улыбнулась.

– Ты всерьез думаешь, будто на данном этапе наших отношений можешь скрыть от меня свое волнение? Да я твое «храброе лицо» с пятидесяти шагов различу. Просто подожди еще немного и не забывай смотреть по сторонам. Паучье чутье – неотъемлемая часть твоих сил, поэтому раз все остальное по-прежнему работает как часы, я не могу представить, чтобы оно покинуло тебя надолго.

Питер тоже улыбнулся.

– Все не обязательно должно обстоять именно так, – сказал он, – но прямо сейчас твое объяснение нравится мне больше моих. А Хобби обязательно ударит снова. Если не сегодня, то завтра. Но прямо сейчас я ничего не могу сделать, поскольку если не высплюсь, то просто свалюсь с паутины.

– Вот это ты правильно заметил, – сказала ЭмДжей. – Ты не покинешь стен этого дома, и неважно, что там будет твориться в городе между этой минутой и восемью утра завтрашнего дня. – Ее глаза блеснули. – У меня есть планы на тебя.

– О боже! – совершенно искренне воскликнул Питер, хотя его мысли по-прежнему были заняты несколько другим. – Кстати, я сомневаюсь, что Хобби снова отправится на склады за покупками. Любой, кто занимается незаконной торговлей радиоактивных веществ в этом городе, наверняка уже заметил неладное и усилил охрану, или что там у них есть. Поэтому, думаю, мы можем вычеркнуть «ОХИК» или кто там еще есть на них похожий. И это оставляет нам законные источники, – нахмурился он. – Те тоже усилят охрану, но ничто не останавливало Хобби в прошлом. И я сомневаюсь, что она остановит его завтра. Или послезавтра. Придется выйти в патруль самому.

– И ты знаешь, где его следует ожидать? – поинтересовалась ЭмДжей.

Питер кивнул.

– Прямо сейчас единственным большим легальным местом в городе, где занимаются ядерной физикой, остается университет Эмпайр-Стейт. У них хранится достаточно материала, чтобы привлечь внимание Хобби. А среди персонала обязательно найдется кто-то, желающий за деньги или из страха рассказать, где что лежит. У Хобби есть талант находить подобных людей. И если он уже не знает, где взять ему необходимое, то скоро выяснит.

– А какого размера удача понадобится тебе, чтобы это обнаружить? – поинтересовалась Мэри Джейн.

Он зевнул, потянулся, пока его конечности не щелкнули, затем улыбнулся жене.

– О, не переживай, я справлюсь. Завтра заскочу в лабораторию, переговорю с ребятами, соберу сплетни и послушаю, что вообще происходит.

– И будешь потихонечку выцеживать полезную информацию?

– Да. Уверен, я смогу все узнать. Я ничуть не сомневаюсь: Хобби заявится туда.

Мэри Джейн отхлебнула чай и задумчиво спросила:

– А как насчет Венома?

– Пожалуйста, по одной проблеме за раз! У меня и так голова раскалывается! Кажется, у меня мозг болит.

– Ну все, – решительно заявила ЭмДжей, отставляя чашку в сторону, – тебе полагается приличная горячая ванна – для тебя, твоей усталой головы и больных мускулов. И я иду туда с тобой.

– О-о-о, – ухмыльнулся Питер, – мне сегодня везет! – Он поднялся на ноги, поморщился от боли, которую старался игнорировать, и последовал за женой в коридор.

НА СЛЕДУЮЩЕЕ утро, пролистав газеты и просмотрев новости, стремясь убедиться, что за ночь ничего такого не произошло, Питер направился в академический мир.

Университет Эмпайр-Стейт располагался в Гринвич-виллидже. Главный корпус ютился в стенах старого здания, полного маленьких комнатушек, спрятанных между уголочками и закоулочками. Из крошечного окна одной каморки, в которую Питер нашел дорогу, открывался вид на здание научных исследований. Существовали сотни путей, которыми Человек-Паук или любой другой незваный гость могли незамеченными пробраться на территорию университетского кампуса (при условии, что вышеупомянутые гости знали об их существовании). А если ты поджидал кого-то не знакомого с входами на территорию кампуса и выходами из нее, то мог встретить его крайне незабываемым способом.

Новое здание не столь вдохновляло с архитектурной точки зрения, как главный корпус, поскольку его построили в период, когда функциональность считалась более важной чертой, чем внушительность, но и у него существовали некоторые преимущества. За годы учебы у Питера было достаточно свободного времени, чтобы проследить, какие воздуховоды куда идут, в какую часть системы кондиционирования ведут те или иные решетки, какие места на крыше дают доступ внутрь с помощью служебных люков или дверей в складские помещения на чердаке. В подобных пустых помещениях умный и целеустремленный человек мог долгое время скрываться от всеобщего внимания, перемещаясь с места на место и приглядывая за происходящим. Это занятие Питер Паркер припас для Человека-Паука. Но сначала нужно было позаботиться о вещах, с которыми Паучок не смог бы справиться без риска для себя. А вот Питер Паркер мог.

Он поднялся по большой мраморной лестнице, прошел через главное здание и наконец очутился возле черного хода, который вел к маленькой площади, отделявшей это здание от нового корпуса.

Новый корпус был целиком построен в академическом стиле шестидесятых: листовое стекло, алюминий и солидные цветные блоки. Кто-то, обладающий крайне странным пристрастием к современному искусству, возвел в центре площади нечто из нержавеющей стали, названное Деревом Жизни. Студенты научных факультетов утверждали, будто залитыми лунным светом весенними ночами они танцевали вокруг Дерева, разбрасывая по сторонам шарикоподшипники. Остальное время года с ветвей сооружения свешивалась туалетная бумага. Дерево все ненавидели.

Питер поднялся по пологим ступенькам научного корпуса и остановился возле главного входа у доски объявлений убедиться, что там не появилось чего-нибудь интересного. Как правило, в это время года, на каникулах между семестрами, там не оказывалось ничего, кроме устаревших приглашений на вечеринки и университетского перечня адресов электронной почты, который устарел, скорее всего, еще к концу той недели, когда его вывесили. Внизу страницы какой-то шутник написал: «Если хотите хорошо провести время, звоните PI 3-1417…»

Питер свернул направо, в сторону лестницы, что вела к аудиториям на втором этаже. Под ней в стене красовалась дверь, за которой и скрывалась кафедра ядерной физики, по одной простой причине – бо́льшая часть оборудования слишком много весила и его не могли поставить где-либо выше.

Основная часть дверей в здании была вращающегося типа, но эта запиралась на замок. Питер достал из кармана ключ и отпер дверь. Свои ключи имели все преподаватели, докторанты и аспиранты, работающие здесь, раздобыть их не составляло труда. Но сама дверь служила своего рода препятствием. За ней конструкция здания менялась, становилась тяжелее и прочнее. Стены здесь были толще, а сразу за дверью из левой стороны коридора вырастала перегородка, перекрывающая две третьих прохода. Примерно через полтора метра такая же стена вырастала с правой стороны. Старая добрая радиационная безопасность. Случись внутри какая-нибудь авария, радиация не сможет попасть прямо к двери и затем наружу. Сама конструкция и ее вид напоминали о противорадиационных бункерах и время от времени пробуждали в Питере детские воспоминания о том, как они прятались в школе под партами, прикрыв голову руками во время учений о действиях в случае объявления ядерной войны. Как там называлась эта старая песня? «Пригнись и накройся»? «Много пользы она бы нам принесла на нулевой отметке», – подумал он, пробираясь мимо перегородки.

Питер направился в сторону аудиторий и лаборатории. В помещении стояла гробовая тишина, но она царила здесь даже в разгар занятий. Здешнему оборудованию не требовалось присутствия тяжелых кондиционеров, у большинства машин практически не имелось движущихся частей. Но это место, такое чистое, светлое и яркое, само по себе несло легкий оттенок угрозы, молчаливой силы, которую одни применяли в благих целях, другие в менее благих и которая спокойно ждала, в каком направлении качнется маятник.

Питер подошел к двери в самом конце коридора. Она тоже оказалась заперта. И, как и внешняя дверь, открылась с помощью того же ключа.

Питер просунул голову в образовавшийся проем. Как он и надеялся, внутри горел свет, отражавшийся в больших запертых шкафах и массивных молчаливых машинах.

– Есть кто? – поинтересовался он.

– Привет! – раздался из противоположного конца комнаты знакомый женский голос. – Кто здесь?

– Питер Паркер.

– Боже правый, блуждающий мальчик вернулся! – практически пропел все тот же голос. Из-за разделяющей комнату перегородки выглянуло жизнерадостное женское лицо, обрамленное длинными светлыми волосами, туго стянутыми в хвостик на затылке.

– Дон! – воскликнул Питер. – Как поживаешь?

– Не так уж и плохо, – ответила Дон, – вот, наверстываю работу… – Она сделала непривычное для себя ударение на последнем слове и плутовато улыбнулась ему.

Питер надеялся, что Дон МакКартер – нет, теперь ее звали Дон Лакс, он все время забывал, что девушка вышла замуж, хотя с ее свадьбы прошло уже больше года, – все еще будет тут, работая над диссертацией. Она писала докторскую на кафедре ядерной физики и обладала одним из самых быстрых и ярких умов, что он когда-либо встречал. Дон с легкостью могла за секунду переключиться с заученного разговора о физике суперколлайдеров на «гу-гу-гу» со своей новорожденной дочерью. К слову о дочери, ведь он только сейчас заметил малютку. Девочка сидела в переноске на полу и размахивала бело-розовой жевательной игрушкой, время от времени хорошенько ее обсасывая.

– Смотрю, на этот раз ты застряла тут с ребенком, – заметил он.

– Рон глубоко погрузился в свой «работаю-за-компом» режим. Малышка может упасть замертво перед самым его носом, а он даже не заметит. Поскольку я тут полирую диссертацию, я подумала, что пару недель смогу брать ее с собой. Ты же знаешь, мы не можем позволить себе сиделку на наши стипендии. Как там ЭмДжей? Чем занята в эти дни?

– Прекрасно. Ходит на прослушивания.

– Что привело тебя сюда? – поинтересовалась Дон. – Не думала увидеть тебя здесь до осени.

– Ну, я должен встретиться со своим научным руководителем, но что-то он запаздывает.

Дон рассмеялась.

– Нашел чем удивить.

Питер прошелся по комнате. Куча большого, громоздкого, дорогого и с трудом перемещаемого оборудования. Одна большая установка сбоку, герметизированный рабочий бокс с тремя наборами перчаток для работы с чувствительным материалом через защитную оболочку из стекла в свинцовой оправе и бетона. Рядом – большой свинцовый сейф для хранения радиоактивных материалов, а по соседству с ним – еще один, поменьше. Тут и там разбросано светочувствительное оборудование, а в самом дальнем углу, примерно в шести метрах, то, что больше всего его интересовало (и с чем сейчас работала Дон) – аппарат для создания корпусов и упаковки. В конце концов, нельзя носить радиоактивные материалы в коробке для завтрака, нужно собрать контейнер согласно всем требованиям для исследуемого образца – он должен справиться с конкретным уровнем радиации и соответствовать целям его применения. Это было нечто среднее между герметичным боксом и механической мастерской, и очень компактное – меньше половины квадратного метра площадью. Питеру пришло в голову: если Хобгоблин собирается здесь что-то украсть, то вполне возможно именно этот аппарат. Его будет нелегко сдвинуть с места, но все-таки возможно.

В данный момент Дон внутри аппарата наносила последние штрихи на небольшую коробку со свинцовой подкладкой.

– Для суши, верно? – поинтересовался Питер, заглядывая через ее плечо.

– Дурачок, – ласково ответила Доун, – развлеки лучше спиногрыза, пока я тут работаю.

– Привет-привет, красавица, – произнес Питер, усаживаясь рядом с ребенком, – как делишки?

Малышка вытащила жевательную игрушку изо рта, одарила ее задумчивым взглядом и предложила Питеру.

– Нет, спасибо, – ответил он, – я пытаюсь завязать.

Он позволил малышке схватить его палец и немного потрясти. Она загугукала.

Питер снова повернулся к Дон.

– Как успехи с диссертацией, к слову? Если я не ошибаюсь, она была как-то связана с трансурановыми сверхпроводниками, не так ли?

Встав, он достал из кармана один из паучьих маячков и незаметно прикрепил его к нижней части аппарата.

– Ага, – ответила Дон не поднимая взгляда, всецело поглощенная делом, – в большинстве работ говорится, что соединение с лантанидом оказалось не очень продуктивным… Поэтому я решила попробовать некоторые из высших трансурановых соединений и посмотреть, не даст ли их слияние с одним из высокотемпературных сверхпроводников каких-либо результатов.

– И с каким из них ты играешься? – Не переставая говорить, Питер отошел от бокса и направился к сейфам.

– В основном с америцием.

Питер улыбнулся.

– А почему бы тебе просто не попробовать носить воду в решете? Насколько я помню, у этой штуки период полураспада меньше, чем продолжительность концентрации внимания твоего ребенка.

Дон хмыкнула.

– И это проблема. Когда период полураспада длится десять часов, ты вполне можешь успеть изобрести революционный сверхпроводниковый сплав, но если уйдешь на обед не в то время, то все пропустишь, а результаты практически невозможно повторить. Что ж, если это не сработает… – Питер заметил улыбку девушки. – …я попробую что-нибудь попроще, например низкотемпературный ядерный синтез.

Паркер усмехнулся.

– Понимаю, к чему ты клонишь. Что ж, надеюсь, это сработает, – сказал он, – тебе все же надо защитить диссертацию до того, как дочка сюда поступит, а не то люди начнут задавать вопросы. Что нового слышно?

– Ничего такого не знаю, – рассеянно ответила Дон, – они вынесли практически все за исключением материала, нужного мне для проекта.

– Вижу, – произнес Питер.

Его взгляд упал на несколько маленьких свинцовых контейнеров, промаркированных как «тетрафторид америция». Их оказалось довольно много, так что едва ли Дон заметит пропажу одного, и каждый контейнер был достаточно мал, чтобы привлечь внимание любого существа, любящего радиацию. Пытаясь подавить чувство вины, Питер взял один контейнер и, незаметно для Дон, спрятал его в карман.

Затем он наклонился и поставил еще два маячка на полку с контейнерами и на дно большого сейфа.