Текст книги "№333, или Притворись, что любишь 2"

Глава 43. Игра

Через четыре дня:

Пятница, 4 марта 2022 года

14:00

Натан

– Нам нужен такой контракт, чтобы отец наконец-то закрыл рот… признал, что мы справляемся, – шипит в трубку Трубачёв.

Видимо, папаша его окончательно достал. Орал сегодня на совещании дольше обычного, должно быть, продолжил с сыном наедине.

– Кирюх, Ничаев практически на крючке! – пытаюсь его успокоить. – Финальная встреча на следующей неделе…

– Зуб даешь? – хмыкает друг.

– Зуб не даю! На всех клиентов зубов не напасешься. Но наши условия выгодны ему самому. Позиция: выигрыш – выигрыш!

– Ты что такой уверенный? – спрашивает друг.

«Стиль жизни у меня такой…»

В PR без этого лучше вообще не соваться. Если бы я перед каждым клиентом краснел, бледнел, покрывался нервной сыпью, не было бы у Поляриса и половины тех заказчиков, что имеются сейчас. И скорее всего, вместо меня просто нашелся бы другой руководитель PR-отдела.

Мне нюни распускать не с руки, и плевать, какой по уровню жирности клиент. Иногда с толстосумами общаться даже легче, чем с ничего не решающими посредниками, которые порой цены себе не сложат.

– Кирилл, всё будет тип-топ! – заявляю авторитетно.

Прошу у секретаря чашку кофе и с головой погружаюсь в папку с данными на Ничаева. Хочу еще раз изучить всю подноготную бизнесмена. Лишняя информация никогда не лишняя… Когда знаешь человека, проще строить беседу.

Итак, каков из себя Юрий Ничаев? Замкнутый, самоуверенный, не стандартного ума человек… Такие клиенты при выборе руководствуются принципом «я всё просчитал». Они живут в иллюзии полного знания, им не нужно объяснять технические тонкости, важно разжевать преимущества от конкретно нашего предложения. А они есть и немалые. Дать ему скидку для полного счастья?..

– Он наверняка из тех, кто наслаждается отражением собственной гениальности в чужих глазах… – подметила сегодня за обедом Ждана.

Да, активно обсуждаю с ней свою работу и получаю от этого немалое удовольствие.

Наши с ней отношения как-то незаметно для меня перестали ограничиваться постелью. У моей девочки есть мозг, и он очень неплохо работает. Прекрасный думающий мозг… Она разбирается в людях, ей интересны вопросы психологии, тонкости продаж, сотни других вещей. Больше того, она занялась безбюджетным продвижением Кириного проекта!

Скажите мне, какая проститутка захочет за просто так заниматься развитием фирмы, которая радеет за удобства детей? Я такой не встречал…

Наши отношения меняются, причем быстро. Надо заметить, причина этому – не только интересное общение. Ждана вдруг взяла и поменяла ко мне свое отношение. Не знаю, с чем это связано, но она стала в разы нежнее, ласковее.

Если я дома, то и дело подходит, мурлычет что-нибудь на ухо. Если я на работе, периодически отправляет свои селфи, какие-нибудь приятные сообщения, а я балдею, как школьник, получивший первую любовную валентинку.

Она и раньше была внимательной и ласковой, но выражала это как-то по-другому, гораздо менее активно. Закрываю глаза, вспоминаю, с каким лицом она сегодня ела ложечкой пенку со своего капучино. Я чуть не забрал у нее эту ложку, настолько эротично она это делала, при этом так на меня смотрела, что я прибалдел в предвкушении вечера.

Я в принципе от нее балдею…

То, что происходит между нами, мне приятно. Однако все эти изменения вносят в мою картину мира конкретный дисбаланс. Ждана превращается для меня в нечто гораздо более ценное, чем секс-партнерша на год.

«А оно мне надо? Может, лучше притормозить?»

Не хочу срастаться с ней окончательно, но и обижать не хочу, не заслужила. Не знаю, что делать. Впрочем, в данных конкретных отношениях мои чувства в разы важнее, чем ее, главное – об этом не забыть…

Не успеваю додумать мысль, как дверь моего кабинета резко открывается и на пороге показывается Шилов собственной персоной:

– Карц, ты здесь? Хорошо…

Невольно кривлюсь, я всеми силами старался избегать его в последние недели, а это сложно, если работаешь в одной и той же фирме, слава богу, хоть в разных отделах и на разных этажах.

– Есть разговор! – бухтит он.

– Вообще-то люди давно и весьма успешно пользуются телефонами, чтобы договориться о встрече…

– Твой секретарь несколько раз меня отшила! А ты даже не отвечаешь на сообщения!

Ну да, не отвечаю, поскольку они личного характера, а о личном я с этим утырком больше беседовать не хочу.

– Я, между прочим, просто хотел спросить, надо ли тебя завтра забирать, или ты на своей тачке…

– В смысле? – морщу лоб.

– В прямом. Завтра же едем в домик у озера!

«Точно… день рождения…» – мысленно хлопаю себя ладонью по лбу.

– Извини, Игнат, я не поеду…

– Как так не поедешь? Между прочим, это ты меня уговорил на тот домик у озера! Даже Трубачёв едет! Ты чего? Избегаешь меня с тех самых пор, как…

Резко его прерываю:

– Не поеду, Шилов! Дела…

– Знаю я твои дела, завел себе какую-то девку, и всё, потерян для мира… Думал, до меня не дойдут слухи?

Пожимаю плечами:

– Вы прекрасно обойдетесь и без меня…

Незваный гость хмурит брови:

– Я не понял, ты что, до сих пор на меня дуешься, что ли? Из-за той сучки с аукциона?

«Сучка с аукциона…» – магическое словосочетание мгновенно выводит меня из себя. Тут же рявкаю:

– Ты повел себя как последнее чмо, Шилов!

– Я всего лишь хотел трахнуть шлюху, за которую согласен был заплатить! Не более, Карц! – щурит глаза он и упирает руки в боки.

– Закрой рот и проваливай из моего кабинета! – тут же подскакиваю с места, хлопаю ладонью по столу.

– Воу-воу, полегче! – Шилов выпучивает глаза. – Ты чего так разошелся? Ты вообще ситуациию не понял… Мы с тобой знакомы черт-те сколько лет, пережили кучу совместных поездок, и я хоть раз пытался кого-то поиметь насильно?

Как раз-таки нет, такого, как на аукционе, раньше точно не бывало. Да, Шилов – грубоватый малый, но никто от него обычно в три ручья не ревел.

Вместо ответа буравлю Игната хмурым взглядом.

– Да, я немного помял девушку, которая тебе очевидно приглянулась… Но, во-первых, я не знал, что она тебе понравилась, иначе выбрал бы другую, мне было не принципиально с кем, во-вторых – это была просто игра! Ты просто не бывал на аукционах раньше и не видел, что там творится. Девки строят недотрог, и это нормально, а ты – типа охотник… – и на этом Шилов резко затыкается, видя, как меня плющит от его рассказа.

Не хочу и не могу представлять Ждану в роли чьей-то добычи. Усиленно качаю головой, стремясь прогнать образ.

– Ну да, может, я чего и не понял… – нехотя киваю, хотя сама ситуация мне крайне неприятна.

– Я надеюсь, ты не забьешь на годы дружбы из-за инцидента с девушкой, которую больше никогда не увидишь? – разводит руками Шилов.

Открываю рот, чтобы всё ему рассказать, и почти сразу закрываю. Можно, конечно, попросить сохранить тайну, но сейчас мне не хочется быть ему чем-то обязанным. Позже скажу… Если придется. С какой-то стороны это и хорошо, что он ушел с аукциона раньше и не видел моего приобретения. Меньше разговоров вокруг Жданы.

В конце концов, Ждане с ним встречаться совершенно необязательно. Семейных посиделок у Трубачёвых дома он не любит, предпочитает мужскую компанию и поездки за город, мою стервочку я на такие мероприятия никогда не приглашу. Так что Шилову совсем не обязательно знать, что с аукциона я ушел не один.

Глава 44. Граница

На следующий день:

Суббота, 5 марта 2022 года

9:15

Натан

– Доброе утро, малышка!

Целую Ждану в лоб. Она лежит в постели, жмурится – еще толком не проснулась.

– А почему у тебя губы холодные? – вдруг спрашивает, потом видит, что я полностью одет. – Ты ходил на улицу?

– Да, надо было прогуляться по делам…

– И меня не разбудил… Зачем так рано встал?

– Не спалось, – пожимаю плечами. – А ты слишком сладко посапывала, чтобы тебя будить.

Должен признать, я не любитель ранних прогулок, тем более походов за подарком для человека, с которым еще вчера хотел прекратить всякое общение. Но после его объяснений четко понимаю, что злился зря. В чужой монастырь со своим уставом не ходят, и если «Всемогущие» позволяют джентльменам так относиться к своим подопечным, я не вправе обвинять Шилова во всех смертных грехах. Кроме того, понимаю, пристань он к любой другой девчонке, я бы и вполовину так не взбесился, но он пристал именно к Ждане.

Я в эту ночь вообще заснуть так и не смог. Слишком много мыслей в голове, причем одна другой отвратительнее.

После разговора с Шиловым никак не мог прийти в себя.

«Ты не бывал на аукционах раньше и не видел, что там творится. Девки строят из себя недотрог, а ты – охотник…» – всё крутились в голове его слова. Да что там, до сих пор крутятся, и никуда от них не денешься.

То и дело представляю, с каким аппетитом жирдяй, который чуть не купил Ждану на аукционе, потом лапал бы ее. И она позволила бы! Так же, как позволяла мне вытворять с ней всё, что хотел, как хотел и сколько хотел.

Кому бы она досталась, если не мне? И куда попадет после?

Не об этом я должен думать, лежа в постели с прекрасной женщиной. Не об этом!

Она поднимается с кровати, указывает на принесенный мной пакет:

– А что это? Это мне?

– Не совсем… – усмехаюсь.

«Любопытная, как сто Варвар».

Ждана достает небольшую кожаную коробку в форме чемодана. Там внутри обитая кожей фляжка и четыре рюмки, выполненные в форме маленьких серебряных кубков. В общем, дорогая бесполезная фигня, но Шилов такие вещи обожает.

– Подарок приятелю на день рождения, – поясняю.

– Мы идем на день рождения? – спрашивает Ждана.

– Не мы, я… Так, ничего особенного, мужские посиделки за городом. Вернусь к завтрашнему вечеру.

– Тебе помочь собраться? – спрашивает она.

Качаю головой, и моя стервочка уходит в ванную.

Пока ее нет, достаю сумку, кидаю туда пару сменных вещей, антипохмелин – он точно не повредит, зная Шилова и его любовь к спиртному.

Справляюсь быстро. Вроде как можно уезжать, а я не двигаюсь с места, гляжу на дверь ванной комнаты, гадая, что там делает Ждана. Она выходит через пять минут, замотанная в полотенце, всё еще мокрая после утреннего душа и немного хмурая.

– Жаль, что ты уезжаешь…

– Мне тоже…

Она тянется ко мне, целует в щеку, а потом идет к шкафу, скидывает полотенце прямо на пол, являя передо мной свое чудесное тело.

Невольно замираю, вроде уже и видел двести раз, а всё равно завораживает. Люблю на нее смотреть.

«Эх, будь она простой девушкой…»

Встреть я ее, скажем, на улице или в кафе, картинной галерее, без разницы где, или будь она студенткой или офисным планктоном, официанткой, поваром – да кем угодно вообще, я бы поступился своими принципами и попробовал построить с ней полноценные отношения. Чтобы не на месяц-два – год, а без перспективы разлуки. Через некоторое время, возможно, женился на ней, родили бы дочку, можно такую же рыжую. Ждана назвала бы ее Аней, в честь своей любимой подружки, или Флорой, как мою мать…

Но она не простая девушка! Не студентка, не официантка и даже не асфальтоукладчица. Профессиональная подстилка, выбравшая деньги вместо обычной честной жизни, пусть и тяжелой.

Ждане проще раздвинуть ноги перед каким-нибудь мудаком, чем попытаться по-другому решить свои финансовые проблемы. Я с ней будущего не вижу, его в принципе не может быть. Только вот какое дело – без нее ровно так же не могу нарисовать свою дальнейшую жизнь! Мне нужна какая-то граница, и я ее прочерчу, границу эту. Пусть по живому, но прочерчу, прорежу. Пусть девчонка четко осознает, какое место в моей жизни занимает.

Не хочу, чтобы она лезла слишком глубоко в душу, хотя сам ее туда запустил, сам…

Слишком давно я с ней один на один, пора разбавить идиллию. Выходные в компании друзей мне в этом помогут.

Знаю Шилова: притащит в домик на озере целый полк на всё согласных девиц. Проведу время с одной из них, заодно немного отдохну от Жданы, а она отдохнет от меня.

Наблюдаю за тем, как она надевает короткое платье без рукавов. Натягивает прямо на голое тело, игнорируя надобность в трусиках и бюстгальтере. Буквально чувствую, как к нижней части туловища приливает кровь.

Стервочка смотрит на меня через плечо, прекрасно понимает, что со мной делает ее маленькое шоу. Хочу подойти, стянуть с нее это треклятое платье, но из последних сил себя сдерживаю. Вместо этого тянусь к прикроватной тумбе, порывшись, нахожу пачку презервативов и демонстративно кидаю их в только что сложенную сумку.

На самом деле они мне даже не нужны. Всегда вожу в машине дюжину-другую, мало ли, куда заведет судьба, я люблю осторожность. Просто хочу, чтобы Ждана четко поняла, что я буду делать в эти выходные. Какой толк от границы, если девчонка ее не видит, так?

Рыжая стервочка замирает, смотрит то на меня, то на сумку.

– Ты же всё понимаешь? – пожимаю плечами.

На ее лице появляется совершенно новое для меня выражение. Вроде улыбается, но называть это улыбкой я бы лично не рискнул. Может, и принял бы ее за настоящую, не знай я, как она выглядит. Однако я слишком много раз видел ее губы растянутыми от уха до уха, чтобы принять эту демонстрацию зубов за проявление радости.

– Всё в порядке? – не знаю, зачем спрашиваю.

И я, и она понимаем, что нет. Но ей придется свыкнуться, в конце концов, у нее просто нет права закатывать мне сцены ревности.

Глава 45. Игры, в которые играют люди

Тогда же:

Ждана

– Всё в порядке? – спрашивает он с противной ухмылкой.

Подумать только, еще минуту назад его лицо казалось мне красивым.

«Внимание! Ждана, каков был запрос?!» – моя голова чуть не взрывается в попытках вспомнить. Время останавливает ход, между тиканьем секундных стрелок настенных часов проходит целая вечность. Мой мозг начинает работать в триста раз быстрее обычного. Инстинкт самосохранения включается на полную мощь. Даже волоски на руках становятся дыбом.

Память наконец выдает:

«Чтобы была как мартовская кошка! Раз мы вместе, притворись, что любишь… Сможешь?»

Теперь другой вопрос – что сделает мартовская кошка, если кот решил загулять? Прыгнет на него, вцепится когтями в лицо, вонзит клыки в шею… И это как раз то, что я хочу сделать!

«Приплыли, кошечка… – смеется надо мной внутреннее я. – Втюрилась в джентльмена? Какая же ты дура!»

Ненавижу Киру! Это всё она со своими россказнями, а я и поверила, расслабилась.

Стоп, если у него был запрос на любовь, какой реакции он ждет от меня сейчас? Что мне нужно сделать? Изобразить истерику, за которую он меня потом накажет? Или же отнестись с пониманием? Но за это он также может устроить мне небо в алмазах, ибо это будет значить, что моя любовь – притворство. А джентльменов очень бесит, когда мы выходим из образа, и они могут очень жестоко за это наказывать.

Это у него такая игра? Ну конечно, да!

Если не так среагирую, будут последствия, только непонятно какие. Ударит? Запрет в ванной? Сделает что-то хуже? Просто так девушку из группы высоких возможностей не выбирают. Мы – слишком дорогое удовольствие.

«Господи, пожалуйста, кто-нибудь, выдайте мне правила…»

– Ждана?

Натан всё еще ждет ответа.

Снова растягиваю губы в улыбке и говорю максимально спокойно:

– Всё в порядке, конечно…

Решаю изобразить полнейшее понимание ситуации.

«Хочется тебе потрахаться на стороне? Иди и потрахайся, милый! Что угодно, лишь бы ты улыбался… Я ведь тебе не жена, чтобы ты передо мной отчитывался».

Жду, что он сделает дальше, и к своему ужасу замечаю, как его лицо начинает хмуриться.

«Дьявол, я ошиблась? Нужно было устроить истерику? Мама…»

Оглядываю комнату в поисках укрытия, но это самая обычная спальня, можно спрятаться разве что под кроватью, и то он достанет меня оттуда за полминуты.

Замечаю на столе поднос с яблоками, там же нож для резки фруктов, вчера забыла убрать. Очень хочу его схватить, но понимаю, что мой жест не останется незамеченным. Натан – не Роман, он гораздо опаснее. Он больше, быстрее, к тому же гибкий, в его теле нет лишнего веса, я ему не противник! Он легко может меня прибить, ему даже сложно это не будет.

– Раз всё в порядке, значит, я пошел? – вдруг спрашивает он, беря сумку.

Я замираю, не шевелюсь, когда он проходит мимо. Выдыхаю, лишь заслышав звук запираемой двери.

«Кажется, пронесло…»

Плюхаюсь на кровать и какое-то время просто лежу без движения.

Такое ощущение, что у меня в мозгу умер миллион клеток. Да, встряска получилась что надо. Кроме того, отличная пилюля против ненужных чувств. Качественная, с гарантией! Никаких положительных эмоций к Натану после сцены с презервативами у меня не осталось. Даже могу запатентовать название пилюли – антивлюбин!

На какую-то минуту-две я будто бы снова оказалась во власти Романа. Страх быть избитой поглотил меня с головой, разбил изнутри на миллион осколков, словно я и не человек, а хрустальная статуэтка. Чуть тронь – и рассыпалась.

Кое-как собираю себя по кусочкам, по осколочкам, чувствую, как взмокла, как страх просочился через поры отвратительной вонью. Скидываю платье, сразу иду в прачечную, засовываю его в стиральную машину. Потом иду в ванную. Долго стою под душем, позволяя струям горячей воды смыть следы пережитого.

«Ты к нему слишком строга, дорогуша! Он позволяет тебе видеться с Аней, он тебя не бьет, не ограничивает твою свободу. Это твой лучший джентльмен, и ты будешь делать всё так, как он хочет, всё, чтобы он был счастлив …» – выступает в защиту Натана мой здравый смысл.

Буду, да, и сделаю всё возможное, чтобы он захотел продлить контракт, хотя это вряд ли случится, раз он уже смотрит налево. Но любить его при этом мне совершенно не обязательно.

Превращаюсь чуть ли не в вареного рака под горячими струями.

Когда выхожу из душа, даже не накидываю полотенце, позволяю прохладному воздуху спальни себя остудить. Иду к шкафу, нахожу в дальнем углу своей полочки трусы, больше похожие на бабушкины панталоны. Мои любимые и настолько не сексуальные, что вынуждена их прятать, дабы не разрушать имидж женщины-вамп. Надеваю безразмерную майку, закутываюсь в халат и иду на кухню лечить нервы мороженым.

По пути вдруг натыкаюсь на недавно купленную мной книгу «Мистер Мерседес». Так и не было времени прочитать.

«Может, хоть как-то отвлекусь, забудусь…»

Прихватываю ее и усаживаюсь за кухонный стол в обнимку с ведерком ванильной радости. Втыкаю ложку в самую середину, отправляю в рот порцию и замираю, погружаясь в чтение.

Всё в этой книге мне знакомо до боли, всё понятно, всё отзывается.

Первая сцена: ночь перед ярмаркой вакансий, но у дверей уже очередь из безработных, желающих быть в рядах первых, кто утром встретится с работодателями, и среди них молодая женщина с грудной дочкой, спящей в слинге. Мать взяла ее с собой в ночь несмотря на то, что у малышки жар, потому что ее не с кем было оставить… Вот как сильно ей нужна работа!

В этот самый миг я словно проваливаюсь в прошлое. Когда я была одна с грудной Анечкой, и мне некому было помочь, совсем некому! Мы были с судьбой один на один. Да, мне хватило ума заработать денег. Не стояла ночами на улице, чтобы утром вымаливать работу, но страх того, что это может случиться, был так силен, что и описать не могу. Самый мой страшный страх на тот момент – что нам с Аней нечего будет есть.

Женщина из книги так устала, что спит стоя. О, какое же знакомое чувство! А еще она ощущает сумасшедшую вину за то, что она мать-одиночка и не может как следует позаботиться о ребенке, вынуждена взять малышку с собой на улицу, потому что у нее нет другого выхода. Мне понятен ее стыд, ее ужас… Ох, как понятен! Я жила в этом ужасе, я в нем тонула, и мне тоже было стыдно, что не смогла обеспечить своему ребенку счастливое детство, не была с ней рядом, когда она во мне нуждалась… Получается, паршивая мать!

Господи, ну почему одиноким матерям должно быть стыдно? Разве рождение детей – самая стыдная вещь на земле? В конце концов, это продолжение рода людского…

«Спокойно, Ждана, спокойно! Это не про тебя!»

Погружаюсь дальше в текст, и на страницах романа вдруг появляется «мерседес», который на полном ходу врезается в людскую массу, где находится эта женщина с малышкой. Практически сразу понимаю, почему книга называется «Мистер Мерседес»…

И снова проваливаюсь в прошлое… В тот самый день, когда мой страх не заработать достаточно денег сменился на ужас остаться на всю жизнь калекой и потерять свою дочь. Заново переживаю ту самую секунду, когда черный джип появился словно из ниоткуда и не успел затормозить. Снова толкаю коляску с Аней подальше, и меня сминает, а мир превращается в одну сплошную боль…

Отшвыриваю книгу, хватаю кухонное полотенце и утыкаюсь в него. Слезы катятся градом, даже не пытаюсь себя сдержать. Рыдаю навзрыд, стремясь освободиться от сковавшей сердце боли и гнева. Задыхаюсь от собственных эмоций, давлюсь ими…

И в этот момент в глубине квартиры раздается мелодия телефона, которую установила на Натана.

– Что тебе от меня нужно? – кричу в пустоту.

Потом всё же собираюсь с силами, утираю слезы, встаю, иду на поиски проклятого мобильника. Тот всё звонит и звонит.

Кое-как нахожу его среди диванных подушек. Надо бы взять трубку, но мне страшно не хочется этого делать. Если отвечу, Натан живо определит по моему голосу, что последние полчаса я ревела навзрыд. Дурацкая особенность организма – как поплачу, сразу голос как из трубы. А я не хочу, чтобы он знал, как мне плохо! Не хочу, и всё… Имею я право хоть на какую-то толику приватности?

Скидываю звонок и отправляю ему сообщение:

«Сейчас неудобно говорить, напиши, пожалуйста, что хотел?»

Ответ приходит почти сразу:

«Просто убедиться, что у тебя всё в порядке, Ждана!»

– Ты все-таки садист, дорогой!

Пишу: «Всё шикарно!»