Текст книги "№333, или Притворись, что любишь 2"

Глава 78. Следопыты

На следующий день:

19:00

– Как ты это выдерживаешь…

Ерзаю на переднем сиденье машины. Такое ощущение, что моя задница за сегодняшний день превратилась в квадратную. Очень хочется пройтись, но нельзя.

– А ты думал, работа детектива – сплошная романтика? Погони, преследования?.. – посмеивается Громов. – Нет уж, в первую очередь это слежка… Остался бы в отеле, раз так невмоготу!

– Ага, сейчас!

– Тогда не отвлекай… – И он снова замирает, повернувшись в сторону центрального входа в элитный свадебный салон.

Сидим здесь уже больше часа, а объекта всё нет.

Вчера после звонка Жданы со мной чуть не случился припадок. Я перезванивал на тот номер добрую дюжину раз, но он оставался отключенным почти до самой полуночи. Громову удалось выяснить, кому принадлежит номер. Нам вообще очень повезло. Во-первых, хозяйка телефона проживала по месту прописки, во-вторых, оказалась вполне адекватной и общительной личностью. Удалось поговорить с ней той же ночью, и мы сразу двинулись в Сочи.

Благодаря продавщице узнали, что вчера Войтов выбрал для Жданы подвенечное платье. Мне даже не пришлось платить за информацию, уж очень эта кудрявая мразь не понравилась девушке.

«Кошмарный тип! От такого волосы дыбом…» – ее слова, и когда она узнала, в чем дело, захотела помочь.

«Жениться надумал, мразь… Только невесту уже до тебя застолбили!» – всё никак не успокоюсь.

Выбранное им платье немного разошлось по шву, его отдали портнихе, и сегодня вечером человек Войтова должен за ним приехать. Его и ждем. Хотим проследить и надеемся, что приведет нас прямиком к хозяину.

Пропускаю момент, когда к зданию подъезжает темно-зеленый джип, зато Громов начеку и всё видит. Из машины выскакивает какой-то бритоголовый бугай и заходит внутрь. Быстро возвращается, и мы почти сразу получаем сообщение от продавщицы салона – это он. Даем отъехать и только потом не спеша двигаемся следом. Не боимся потерять из виду, ведь бугай забрал непростую покупку: в коробке с платьем сюрприз – маячок от друга Громова, некоего Финча. Мелкий и незаметный, прочно приклеенный ко внутренней стороне упаковки.

Мы следим за джипом около часа, покидаем пределы Сочи. Останавливаемся у знака: «Частная территория».

– Дальше пешком… – командует Громов.

Отслеживаю по планшету расстояние до маячка, отмечаю, где тот прекращает движение. Точку четко видно на карте. Мы осторожно передвигаемся по береговой линии: здесь располагается несколько строений, находящихся на приличном удалении друг от друга. Такое ощущение, что это поселок-призрак, дома пустуют, а нужный нам находится дальше всех. Место – настоящий рай для любителей морского отдыха вдали от людей. По дороге мы не встретили ни одной живой души.

Останавливаемся у холма, внизу которого располагается большое одноэтажное строение. Дом далеко, поэтому Громов достает бинокль.

– Узнаешь красоту? – он протягивает его мне.

Смотрю и не верю своим глазам. Моя дорогая, любимая девочка стоит на крыльце возле кудрявой мрази – Войтова, о чем-то с ним беседует и при этом… улыбается! Одета как-то странно, будто платье из советских времен, раньше я не видел ее в подобном наряде. Замечаю, как эта сволочь тянет мою девочку за руку, прижимает к себе, а она… обнимает! Обнимает его в ответ! Эдакая идиллия красавицы и чудовища.

– Э как тебя перекосило… – Громов отбирает бинокль, смотрит сам. – Какая милая картина…

– Ага, прям обрыдаться от умиления!..

– Думаю, Ждана просто играет…Умная девочка, не провоцирует. Войтов же псих, если судить по случаю с той медсестрой… Иначе зачем бы она тебе звонила, рыдала в трубку, так?

Умом понимаю, что он прав, а в груди болит так, будто пырнули ножом.

– Наведаться бы к этой парочке, разрушить идиллию…

– Стоп… – командует Громов. – Ребята подъедут через два часа, тогда и решим, как будем действовать. Сходим в гости всей дружной компанией, а пока сидим тихо и не отсвечиваем…

– Я не выдержу два часа… – шиплю сквозь зубы.

– Ты видел охранника чуть поодаль? У него из-под рубашки торчит ствол! Не игрушечный, а самый настоящий. И второй бритоголовый, который забирал платье, наверняка где-то поблизости, скорее всего, тоже с оружием. Как думаешь, они просто вежливо нас встретят, отдадут Ждану и пожелают удачной дороги? Войтов похитил девушку у всех на виду, он ее так просто не отдаст! Идти наобум, тем более вдвоем, слишком рискованно!

Сам не замечаю, как начинаю скрежетать зубами.

– Вдруг он ее прибьет, пока мы тут планы строим…

Громов поджимает губы и качает головой:

– Захоти он ее прибить, давно уже сделал бы это! Ждана нужна Войтову живая, так что несколько часов роли не сыграют!

В этот момент парочка заходит в дом.

– Мы не знаем, что там сейчас творится… – рычу себе под нос.

– Она с ним не один год! Я уверен, научилась ладить, иначе попросту не выжила бы… Уже этой ночью получишь свою девушку обратно! Имей терпение, подождем…

Только как ждать, если интуиция ревет сиреной и требует немедленно бежать в треклятый дом?

Глава 79. Последний ужин

Тогда же:

Ждана

«Мамочка родная, только не это…»

Смотрю на накрытый в гостиной стол и не верю своим глазам. Тут тебе и утка в апельсинах, и три вида салата, даже картофельные шарики имеются. Вот, оказывается, над чем он трудился на кухне полдня. Только боюсь, по традиции поесть мне всё равно не даст, ведь обычно накрывает такой стол исключительно перед игрой под названием: «Давайте разобьем Ждане лицо!».

«Но мы же вчера всё выяснили! Свадьба ведь завтра!»

– Пойдем ужинать, Элена…

Он ведет меня за локоть прямо к столу, отодвигает стул, помогает сесть, даже кладет на колени салфетку. А у меня внутри всё обрывается, хочется затолкать эту салфетку вместе с ужином ему в глотку и бежать из этого ужасного дома куда глаза глядят. Конечно же, этого не делаю, помню и про охранников, и про то, на что способен сам Войтов.

Клянусь себе в том, что, если Натану удастся меня найти, если каким-то чудом он сможет меня спасти, больше ни один урод не посмеет поднять на меня руку без того, чтобы я в эту руку не всадила вилку!

Вчера, когда телефон продавщицы отключился прямо во время разговора, я его чуть не разбила о стену. Проклятая сдохшая батарейка… До сих пор прокручиваю в голове, что успела сказать Натану, и достаточно ли этого для того, чтобы он смог меня отыскать. По всей видимости, не очень-то помогло, раз я всё еще здесь. Я ждала его появления тем же вечером, ночью, к утру начало казаться, что телефонный разговор – глюк на фоне стресса.

«Вдруг и правда привиделось…»

Войтов садится напротив, наслаждается эффектом, который на меня производит накрытый по всем садистским правилам стол.

– Скажи, милая, кому ты звонила вчера? – вдруг спрашивает он.

«Не привиделось!»

Я немею и сразу понимаю, по какому поводу сегодня банкет. Роман решил отыграться на полную катушку.

«Попробуй, Жданочка, выкрутись как-нибудь на этот раз!»

– В принципе, мне ответ не нужен … – Войтов щурит глаза. – Видишь ли, я заметил, как ты подкладывала телефон обратно в сумку продавщицы. После того как отправил тебя в машину, потрудился проверить ее сотовый и выяснил номер…

«Но как он смог это сделать, ведь батарейка села?! Может быть, телефон через некоторое время всё же включился? Или он поставил его на подзарядку?»

Пока решаю, что сказать, Войтов выходит из себя и орет:

– Чем он лучше меня? Чем тебя взял? Нищее жулье! Какой-то пиарщик… Он и на аукционе, небось, случайно оказался! Прежде чем тебя забрать, я выяснил, что он из себя представляет. Ему повезло, что он – мелкая сошка… Если бы он представлял хоть какую-то угрозу, я бы его прибил! Он тебя выгнал, Элена, а ты ему звонила… У тебя совсем нет гордости?

– Я звонила, чтобы похвастать! – неожиданно для самой себя выдаю.

– Что?

– Как ты сам заметил, он меня выгнал! Прости, Рома, но мне так хотелось утереть ему нос! Сказать, что выхожу замуж, что без него мне чудесно…

Изображаю на лице жуткую вину, подношу руки к груди и продолжаю сочинять на ходу:

– Да, я виновата, я всего лишь слабая женщина, не лишенная тщеславия… Он очень меня обидел, и я хотела показать, как счастлива сейчас…

Войтов хмурится, пристально меня оглядывает.

– Значит, просто звонила похвастать, что выходишь замуж?

Не знаю, верит ли, но больше обвинениями не сыплет. И вдруг кивает на блюдо с уткой:

– Тебе надо поесть, Элена, тебе нужны силы…

«Неужели поверил?»

Тут же продолжаю жалобно:

– Рома, ты меня простишь?

– Со временем… – тянет он. – Ешь!

Неужели и правда позволит спокойно поужинать? Удивительное дело! Кладу в рот кусочек, медленно разжевываю. Вкус немного странный, но вполне съедобно. Сам Войтов к блюду не прикасается, лишь пьет маленькими глотками вино и буравит меня тяжелым взглядом.

Решаю лишний раз его не злить, продолжаю запихивать в рот мясо.

Спустя несколько минут вдруг чувствую на языке онемение.

– Рома?

Шевелю языком, а он как-то странно двигается во рту, и губы, кажется, тоже немеют.

– Выпей воды… – советует Войтов.

Тянусь к бокалу, но рука так же странно реагирует на позывные мозга, как и язык. Словно рука моя и не моя одновременно.

– Что ты сделал? – тяну неслушающимся языком.

Он не отвечает, лишь смотрит свысока и продолжает поглощать вино.

Пытаюсь встать, но ноги не слушаются.

– Рома? – почти кричу.

– Это Майс… – невозмутимо отвечает он. – Специальный наркотик, который временно парализует, но позволяет всё видеть, слышать и даже чувствовать… Эффект сохранится часа два-три. Я заметил, что ты не пьешь вино, поэтому добавил средство в соус для утки.

– Что?! – это уже ору, теперь стесняться нечего.

Он игнорирует мое возмущение и продолжает надменным тоном:

– Я ведь хотел с тобой по-хорошему, по-человечески… Но ты лгунья! И никакого человеческого отношения не заслуживаешь… Ложь – это порок, Элена! И он заслуживает тяжелого наказания… Через несколько минут, когда Майс тебя парализует полностью, я тобой займусь!

– Раньше об-ходил-ся без нарко… – не могу нормально закончить фразу, язык будто неродной.

– Случай в горах меня многому научил, Элена! Ты чуть не сгубила нас обоих… и я больше не позволю тебе портить игру своим глупым сопротивлением…

– Вы-клю… про-шу…

«Выключи меня, выключи, сукин ты сын! Сжалься!»

Я не уверена, что смогла произнести эти слова достаточно понятно, однако значение до Войтова всё же доходит.

– Нет уж, милая… Выключать не буду! Ты прочувствуешь всё, что я с тобой сделаю! Всё до последней мелочи… Может быть, тогда научишься ценить хорошее отношение… Кстати, для сведения, свадьба будет! Даже если после сегодняшнего не сможешь встать с постели еще неделю! Ночью мне в голову пришла интересная мысль – фото ведь можно сделать и позже…

Пытаюсь что-то придумать, сказать, но из горла раздается лишь невнятное мычание, язык больше не слушается, ведь на него попало больше всего соуса. Постепенно паралич охватывает руки. Пытаюсь встать, но ноги становятся ватными. Представляю, как Роман скинет меня со стула, может, даже начнет пинать. В этот момент, видимо, в кровь впрыскивается некая доля адреналина, потому что в итоге мне всё же удается встать.

– Куда собралась? – усмехается Войтов.

Он даже не встает с места, лишь недоуменно на меня поглядывает. Полностью уверен в своем превосходстве.

А я просто не привыкла сдаваться…

Превозмогаю себя и всё же умудряюсь сделать шаг, другой, и конечности как будто начинают лучше меня слушаться. Бреду в спальню как могу быстро. Спальня – единственное место в этом адовом жилище, где есть внутренний замок. Ну, как замок – просто щеколда, пусть и железная. Так себе защита, но сейчас я согласна на любую.

– Всё равно не уйдешь! – откровенно смеется Войтов.

Я передвигаюсь с черепашьей скоростью, он может без труда меня достать, но не делает этого, играет как кошка с мышкой, насмехается над моими жалкими попытками спастись.

– Кстати, Элена, если ты собралась воспользоваться тем перочинным ножом, который прятала в своей косметичке, так я его изъял!

«Сука! Какая же ты невероятная сука!»

О, как бы я хотела сейчас сказать это вслух!

Наверное, проще было остаться на месте, позволить ему почувствовать власть, отдаться, по итогу я, скорее всего, получила бы меньше травм. Беспрекословное подчинение – это то, чего Войтов так сильно жаждет. Но слепая надежда избежать предстоящего ужаса пихает в спину, заставляет двигаться вперед. Кое-как добираюсь до своей комнаты, закрываю дверь на щеколду.

И в этот самый момент возле моей спальни всё же раздаются тяжелые шаги моего мучителя.

– Думаешь, спряталась? Я высажу эту дверь за две минуты!

«У меня есть целых две минуты, если он начнет штурм спальни прямо сейчас… – И тут в голову приходит новая мысль: – Может быть, удастся вырвать, и тогда наркотик прекратит действовать? Тогда смогу попытаться что-то сделать…»

Глупая надежда, но всё ж таки надежда! Бреду в ванную, закрываюсь на щеколду и там – вдруг это поможет выиграть время. Когда дохожу до ванны, руки окончательно немеют и прекращают слушаться. Жаль… Теперь не смогу вставить два пальца в рот. Открываю воду носом и припадаю к водяной струе. Если выпить много воды, человека же может вырвать, так? Тем более что сегодняшний ужин и без того стоит в желудке комом.

Осторожно сажусь на борт ванны, чтобы было проще дотянуться до водяной струи, и тут по всему телу проходит судорога, я резко падаю в эту самую ванну. Больно стукаюсь лбом и плечом, кое-как переворачиваюсь на спину, пытаюсь при помощи рук зацепиться за бортики и приподняться, но не могу этого сделать! Руки теперь совсем меня не слушаются, ноги тоже, я даже повернуться больше не могу.

Тем временем вода продолжает капать. И кажется… я закрыла собой слив!

– А ты стойкая, Элена… – орет из коридора Войтов. – Майс уже должен был подействовать. Но у меня хорошие новости – я никуда не спешу! Подожду минут десять, пока наркотик не завершит начатое, и потом войду!

Уровень воды в ванне медленно, но верно поднимается и через некоторое время достает мне до подбородка.

– Будь готова, Элена! – кричит Роман.

О да, я буду готова! Я буду полностью готова лечь в гроб, когда этот придурок решится открыть дверь.

«Прости меня, Натан! Прости, Аня…»

Я сделала всё, что могла…

Глава 80. Интуиция

Незадолго до того:

Натан

– Громов, ты говорил, предчувствию нужно доверять, так?

– Интуиция – дело святое… – кивает он, продолжая смотреть в бинокль. – Только не путай интуицию с нетерпением!

Последняя фраза немного отрезвляет. Очень жалею, что не успел прикупить бинокль и для себя. Только и остается, что ждать и изнывать от бессилия.

«Нетерпение в острой форме… М-да…»

Закрываю глаза, и вдруг передо мной опять картина из кошмарного сна. Снова Ждана не дышит, не моргает, просто смотрит на меня мертвым взглядом.

Трясу головой, отчаянно тру лицо.

– Что такое? – спрашивает Громов.

– Давай вызовем полицию! – настойчиво предлагаю.

Детектив чешет затылок и хмуро басит:

– Ну вызовем мы полицию, ну скатаются они сюда в гости, поболтают с господином Войтовым. Ордер на обыск у них будет? Нет! Так что он сразу пошлет их в пешее эротическое. Тебе очень надо, чтобы этот козел насторожился и слинял отсюда, как только отбрешется от патрульных?

– Как ты не понимаешь! Если подожду еще хотя бы пять минут, сойду с ума! Называй это как хочешь: интуиция или нетерпение, но я чувствую, что нам нужно вмешаться прямо сейчас, иначе будет поздно!

Он буравит меня своим рентгеноподобным взглядом, потом поворачивается к дому. И тут замечаем, что один из бритоголовых бугаев садится в джип и уезжает.

– Скидывай рубаху! – командует детектив. – Мы двое потерявшихся отдыхающих, усек? Так будем выглядеть более безобидно…

«Логично, не будет же охранник стрелять в безоружных отдыхающих!»

Следую его примеру, и вскоре мы оба остаемся в одних джинсах. Сумку с вещами Громова оставляем там же за холмом. Близко к дому не подходим, держим дистанцию.

– Эй! – орет зычным басом детектив, привлекая внимание охранника. – Помощь нужна!

– Чего надо? – заметно напрягается он.

– Мужик, есть телефон? – активно жестикулирует Громов.

Бритоголовый весь подбирается, но всё же подходит к нам:

– Это частная зона, вам не положено здесь быть!

– Так мы и не хотим здесь быть! Мы хотим быть у себя в отеле! Слушай, мужик, какие-то уроды у нас тачку сперли, а там телефоны, деньги… Мы уже час бредем по береговой линии, вокруг ни одной сраной души! Вызови такси или отвези до города… Я заметил выезжающую отсюда машину, мы пытались махать, но нас не увидели… Выручи, а? Мы в долгу не останемся…

Охранник внимательно нас осматривает, хмурится, но всё же кивает:

– Сейчас позвоню приятелю…

Бритый бугай отвлекается всего мгновение, но детективу этого достаточно. Резкий удар ребром ладони по горлу, и противник валится на землю, причем делает это тихо и спокойно. Громов наклоняется над ним, сцепляет сзади руки пластиковыми наручниками, потом разрывает рубашку бугая, связывает ею же ноги, а потом делает из рукава импровизированный кляп. У меня от увиденного глаза на лоб лезут. Громов проделывает всё с такой скоростью, словно каждый день только этим и занимается.

– Ну ты талант… Долго он так будет валяться?

– Скоро придет в себя, не расслабляемся! – Громов достает из кобуры сомлевшего детины пистолет, прячет его у себя за спиной и шипит мне: – Сейчас идем к дому, я захожу с центрального входа, а ты обходи сзади! Без самодеятельности, Карц, просто жди и следи, чтобы Войтов не сбежал!

Честно собираюсь сделать, как он велит. Однако когда подхожу к дому, обнаруживаю, что задняя дверь немного приоткрыта. Не могу противиться искушению, захожу внутрь. Оказавшись на кухне, слышу из глубины дома чей-то язвительный рык:

– Элена, часики тикают! Ты меня ждешь?

«Элена?»

Пробираюсь в гостиную, и тут слышу из прихожей звонок в дверь, а потом громкий стук и ор:

– Эй, люди, есть кто живой?

Потом тяжелые, явно мужские шаги в сторону прихожей.

– Кого нелегкая принесла… – бубнит невидимый мне пока что хозяин дома.

Однако дверь он открывать не спешит, орет через нее:

– Кто вы такой?

Снова слышу историю Громова про краденную машину, щелчок открываемой двери и новый ор:

– Эй, эй, ты чего? Псих? Убери пистолет!

А потом звук падающего на пол тела.

Уже не таясь спешу туда.

– Сказал же не заходить! – басит Громов. – Чем бы его связать…

Оглядываюсь по сторонам, отрываю от шторы в прихожей завязку, передаю детективу, и тот так же профессионально связывает Войтову руки.

– Кудрявая мразь! – рычу на этого урода и с наслаждением пинаю его под ребра.

Он тут же приходит в себя и принимается жалобно вопить.

Громов на его вопли вообще никак не реагирует, тоже от души пинает в бок, а потом мы затаскиваем его в гостиную. Громов сажает кудрявого урода на пол спиной к батарее и привязывает к ней его руки со спины.

– Твари! Вы пожалеете… – пытается орать Войтов, но Громов быстро затыкает ему рот взятой со стола полотняной салфеткой.

Стол-то какой: здесь тебе и утка, и куча других блюд. Только меня сейчас совсем не еда интересует. Собираюсь как следует набить морду кудрявому уроду, но Громов меня останавливает:

– Находим Ждану и исчезаем, пока не вернулся второй дуболом!

Мне два раза предлагать искать мою девушку не нужно, тут же киваю.

– Давай ты туда, я сюда! – командует детектив.

Иду в том направлении, где Войтов звал какую-то Элену.

«Возможно, Ждана – не единственная его жертва».

Также возможно, эта Элена подскажет, где искать мою рыжую пропажу. Очень скоро натыкаюсь на комнату, рядом с которой лежит здоровенный открытый замок, сильно смахивающий на амбарный.

«Зачем бы это?»

– Ждана? – зову ее, но никто не отвечает.

Пробую открыть дверь, не выходит.

«Странно, замок же валяется на полу…»

Решаю во что бы то ни стало проверить именно эту комнату. Дверь выглядит хлипкой и мне не стоит больших усилий ее выбить – всего-то и понадобилось, что три хороших удара ногой. Захожу внутрь, вижу на полу выломанную с мясом щеколду. Видно, кто-то запирался здесь изнутри, только кто? Комната ведь пуста, а на окне решетки. Кстати, это спальня, причем явно женская, если судить по вещам.

Тут вижу в комнате еще одну дверь. На ней сверху прикреплено изображение человека, принимающего душ и явно слышится звук текущей воды.

«Ванна!»

Пробую открыть, но эта дверь тоже заперта.

– Кто бы там ни был, откройте, иначе выбью!

Но мне снова никто не отвечает…

«Нездоровая тенденция!»

Только эту дверь ногой не вышибешь – открывается наружу. От всей души дергаю за ручку раз, другой, третий и наконец мне удается выдрать замок, благо хлипкий. На первый взгляд комната тоже пуста, если не заглядывать в ванную, но я все же заглядываю…

От увиденного волосы на затылке становятся дыбом.

Мой кошмар наяву, моя милая красивая девочка с широко открытыми, почти бесцветными глазами лежит под водой и не двигается. Она не двигается!

– Ждана! – ору во всё горло.

Я тянусь к ней, вытаскиваю из воды, трясу что есть силы, но это не приносит ровно никаких результатов. У меня сбивается дыхание, руки ходят ходуном, как будто неделю пил не просыхая, в голове полнейший хаос. Чувствую, еще чуть-чуть, и сойду с ума. Но мне ведь нельзя! Мне сейчас никак нельзя…

«Соберись, Карц!»

Мысленно даю себе оплеух, потом воскрешаю в памяти то, как нас в армии учили делать искусственное дыхание. Несу Ждану в спальню, кладу на пол, открываю ей рот и вдыхаю воздух. Потом кладу ладонь на расстоянии двух пальцев от основания грудины, накрываю второй и нажимаю четыре раза, снова вдыхаю ей в рот воздух, и снова делаю массаж сердца.

Пока повторяю эти механические движения, в голове калейдоскопом крутятся истории о том, как людей спасали даже при долгом нахождении под водой. Я не знаю, сколько Ждана пролежала в ванной, но точно помню, как нам рассказывали, что одной из самых частых ошибок при оказании первой помощи является преждевременное ее прекращение. Если от этого будет зависеть ее жизнь, я готов продолжать хоть час, хоть сутки…

Но она не двигается, не приходит в себя, смотрит на меня не мигая, и ее глаза кажутся мне мертвыми. Я давлю ей на грудь, всё сильнее и агрессивнее вдыхаю воздух, но результат тот же.

Неожиданно в дверях появляется Громов и громко кричит:

– Стой, ты сломаешь ей ребра! Стой!

И я наконец замираю.

Громов подлетает к нам, опускается на колени, прислоняет к Жданиному лицу ухо:

– Она дышит, ты что, не слышишь? Тихонько, но дышит!

Тоже прислоняю ухо к ее носу.

– И правда дышит… Но почему тогда не двигается, даже не моргает?

Громов машет у Жданы перед глазами рукой, щелкает пальцами.

Вдруг во вздохе моей рыжей пропажи появляются какие-то хрипы.

– Мне кажется, ее чем-то накачали… Ее надо в больницу! – командует Громов.

Беру мою девочку на руки и только тут замечаю, насколько легче она стала, если сравнить с тем, когда жила у меня. Оглядываю ее тело, облепленное мокрым платьем. Кажется, она похудела и сильно, хотя с той ночи, когда видел ее в последний раз, прошла лишь неделя. Скулы заострились, щеки впали.

«Маленькая моя…»

Прижимаю ее к себе, иду из спальни первым. Слишком переполнен эмоциями, слишком громко в ушах стучит пульс… Не знаю, как по-другому объяснить то, что не услышал шагов кудрявой мрази.

Он стоит, шатаясь, в конце коридора и целится в нас из пистолета.

На морде такая мерзкая ухмылка, что хочется не раздумывая вмазать кирпичом.

– Тупые придурки… Прежде чем бросать связанным, хоть потрудились бы проверить карманы… Вдруг у меня нож есть?

– Мудак… – слышу за спиной голос Громова.

– Ты ее не заберешь! – орет Войтов и взводит курок.

Он целится не в меня… Такое ощущение, что он собирается выстрелить именно в Ждану. Вижу в его взгляде дикое желание убить.

«Лучше я, чем она…» – тут же для себя решаю.

Резко подаюсь вбок, поворачиваюсь к кудрявому уроду спиной, стремлюсь максимально закрыть собой Ждану и слышу выстрел. Он оглушает, лишает способности думать. Стою без движения, готовясь почувствовать резкую, всепоглощающую боль. Однако ее всё нет… как и новых выстрелов.

Я осторожно оборачиваюсь и смотрю туда, где еще недавно стоял кудрявый ублюдок. Вижу, что тот лежит на полу, а на его груди расплывается красное пятно.

– Выдыхай, Карц, противник обезврежен… – басит детектив, убирая пистолет.

И тут до меня наконец доходит: стрелял не Войтов, а Громов!

Мрази, похитившей Ждану, больше нет в живых, а моя дорогая девочка дышит!

В мире нет ничего, что обрадовало бы меня сильнее…