Текст книги "Без очереди в рай"

И опять опрос жильцов подъезда, снова проведенный Козловым с упором на врача или человека, работающего под врача, – и далее опять-таки по тексту.

Если в трех предыдущих случаях подозрения на насильственную смерть мотивировались в основном сопутствующими обстоятельствами (факт кражи, незапертая дверь) и служебным рвением чересчур ретивого опера Козлова, то следующий, уже четвертый, эпизод несомненно отдавал мрачной достоевщиной. Теперь в запертой на все замки квартире имели место быть сразу же два трупа – пожилой немощной хозяйки и ее такой же престарелой гостьи. Когда последняя к оговоренному сроку не пришла домой, домочадцы бабушки подняли тревогу и, в конце концов, настояли на вскрытии квартиры. При осмотре места преступления было обнаружено, что у хозяйки неестественно вывернута шея, а ее знакомая без затей заколота кухонным ножом. Никаких намеков на грабеж в квартире не замечено.

Возбуждено уголовное дело, однако все оперативно-розыскные мероприятия опять зашли в тупик. Потуги Козлова привязать «врача» и к этой уголовщине (равно как и эту уголовщину привязать к какому-то якобы врачу) привели лишь к умножению неопределенностей и распространению слухов о лекаре-убийце.

На этом начальство спохватилось, неугомонный лейтенант официально получил взыскание, а неофициально – порядочный разнос. Вразумительные основания объединять четыре эпизода в серию отсутствовали напрочь. Ничего сколь-нибудь весомо подтверждающего его сумасшедшую гипотезу Козлову нарыть не удалось.

Иной бы, не исключено, и успокоился, но никак не этот. А очередной труп только утвердил его в намерении держаться своей версии, даром что перевести новый эпизод в плоскость уголовного расследования ему не разрешили. Шестой по счету труп принадлежал (для разнообразия) зажившемуся на свете старичку и к моменту его обнаружения успел наполовину разложиться. Тело было найдено случайно, когда вследствие пробного включения системы централизованного отопления в квартире старика лопнула труба и соседей снизу затопило. После долгих трехсторонних препирательств между жильцами затопленной квартиры, работниками жилищно-коммунального хозяйства и милиционерами дверь в квартиру старика взломали. Осмотр места происшествия мог быть осуществлен лишь в противогазах. Результаты предпринятого разбирательства, в том числе судебно-медицинской экспертизы, признавшей смерть естественной, удовлетворили всех. Но только не Козлова.

Подобные «найденыши» в милицейской практике не являлись чем-то исключительным и не подразумевали криминала. Старики, живущие одни, сплошь и рядом умирают тоже в одиночестве. Хотя, признаться, конкретно в данном случае слабенькие аргументы в пользу уголовщины у Козлова всё-таки сыскались.

Во-первых, при осмотре обиталища покойного так и не были найдены ключи. Козлов настаивал на том, что его гипотетический убийца их просто-напросто прихватил с собой, чтобы закрыть квартиру. Возможность того, что в силу объективных обстоятельств, а именно невыносимого запаха в жилище, осмотр был произведен не слишком скрупулезно, лейтенант уперто игнорировал.

Во-вторых, в день смерти старика, установленный судмедэкспертизой, у его квартиры в самом деле видели врача. Или всё того же человека, чем-то напоминавшего врача. То есть субъекта без лица, неопределенного возраста и пола, в белом лекарском халате, который с той же долей вероятности мог быть светло-бежевым плащом… Увы, сенсации и тут не приключилось. Оперативная проверка показала, что дедушка тогда действительно вызвал «неотложку», и врач у него был, и был тот врач самый настоящий. Причем после «неотложной» терапии старичок почувствовал себя настолько замечательно, что весь вечер в скверике забивал «козла». Ага. Еще раз как бы в скобочках – жаль, что не Козлова, потому что даже и такая неувязочка лейтенанта не обескуражила.

(Бредить никому не возбраняется, но лучше это делать в соответствующем медучреждении и под наблюдением психиатров.)

А были ведь еще и в-третьих, и в-четвертых. Последние к делам вообще не относились, но зато имели прямое касательство ко мне, сиречь Дайане Германовне Кейн, если кто не в курсе.

Яне лейтенант Козлов сразу не понравился, но она ему не приглянулась раньше. Ага, именно вот так. Впервые он столкнулся с этой непонятной и ему почему-то крайне неприятной дамочкой недели две назад, на квартире у старушки Жмары. Да-да, когда гражданка Кейн ненароком зачехлила ту одинокую пожилую (тоже одинокую и тоже пожилую) женщину (что тоже характерно), среди прочих именно Козлов опечатывал старухину квартиру. На фоне только что пережитого Яна его просто не запомнила, в упор смотрела мимо, все люди в милицейской форме воспринимались ею на одно лицо. Странноватая она какая-то была, кто бы с этим спорил, а Козлов – ну да лейтенант к этому злосчастному моменту на врачах уже малым-мало зациклился. Так и зацепилось – в подсознании пока что, не в сознании. Хотя бы за отсутствием последнего.

А потом была проверка на дорогах. Вообразив, что его гипотетический маньяк врач-старухоубивец, для полноты картины разъезжает на медицинском транспорте, Козлов был рад стараться. Каким образом всего лишь лейтенант исхитрился ее организовать – не столь принципиально. Гораздо примечательней тот факт, что Козлову снова подвернулась Яна… Н-да, чего греха таить, она его достала – ну и разговорчик, если разобрать, получился скользким и двусмысленным, а в чем-то даже в тему. Паче чаяния других результатов осуществленная за спиной начальства авантюра так и не дала, и перед одержимым бесом лейтенантом живо замаячила перспектива позорного изгнания из органов.

(Пусть все менты козлы, но хоть не все Козловы. Да и не все они так сразу же козлы. Есть гораздо хуже…)

Поэтому обнаружение на следующий день очередной покойницы, чья смерть худо-бедно, с грехом напополам укладывалась в прокрустово ложе версии о враче-маньяке, для Козлова случилось очень кстати. Не труп, а перст судьбы, подарок провидения; а когда обстоятельства времени и места привязали к этой смерти Яну, лейтенант решил не сомневаться.

Оказавшись тогда и там, когда и где не надо, остается утешаться тем, что жизнь вообще и в частности представляет собой стечение различных обстоятельств, сцепление всяческих случайностей – с той, впрочем, оговоркой, что случайность суть неосознанная закономерность. Тело было найдено по адресу Пражская 11–61, то есть в квартире, расположенной в том же доме и даже в той парадной, куда Яна ездила на вызов, обернувшийся в итоге вульгарным ложняком. В силу специфических причин время смерти хозяйки указанной квартиры эксперты смогли определить с точностью лишь до шести часов: смерть могла случиться в интервале с семи вечера вторника 10-го до часу пополуночи среды 11 октября – стало быть, в том числе тогда, когда Яна крутилась у подъезда.

Труп был обнаружен утром. Тревогу забила медсестра из поликлиники, поскольку эта пациентка среди прочих хронических недугов страдала диабетом и ей по утрам в одно и тоже время обязательно кололи инсулин. На звонок никто не отозвался, медсестра сначала удивилась, потом обеспокоилась, а затем не поленилась с улицы заглянуть в окно, благо квартира находилась на первом этаже. Хозяйка квартиры без движения лежала на кровати. Заподозрив у больной диабетическую кому, медсестра немедленно вернулась в поликлинику и поставила в известность руководство. После неизбежных в таких внештатных случаях проволочек и формальностей дверь в присутствии милиции взломали. Женщина была мертва по меньшей мере с ночи.

Предыдущие эпизоды новый случай напоминал преимущественно тем, что покойная была тоже пожилым и очень нездоровым человеком. При осмотре на теле не выявлено никаких явных повреждений, в квартире не замечено ни единого намека на грабеж. Даже входная дверь в квартиру изнутри оказалась запертой засовом. Словом, ровным счетом ничего, ровно никакого криминала не просматривалось, но там был Козлов, и этого довольно.

В расследовании обстоятельств этой смерти оперуполномоченный превзошел самого себя. Нестыковками он вовсе не расстроился – он скорее растрои́лся и расчетверился. Он лично прокатился на такси в морг на Екатерининском, чтобы где нытьем, где матами поторопить экспертов. Он лично повторил опрос возможных очевидцев, настырно уточняя показания, отличавшиеся знакомой по прежним эпизодам неопределенностью. Он лично проверил регистрацию вызовов на дом врачей и медсестер по всем лечебным учреждениям района. И лично он наткнулся, наконец, на ту самую, набившую ему оскомину докторицу Кейн, которая была тогда и там, наипаче и тогда, и там она и в самом деле пребывала.

(Я же говорила, что это дело непосредственно касается меня. Даром что действительно меня оно никоим боком не касается.)

Post hoc ergo non est propter hoc. После этого не значит, что поэтому, но если очень хочется, то значит. А посему, привязав подозреваемую Кейн ко времени и месту «преступления», усомниться лейтенант не смел и не сумел. Задержание сей пресловутой дамочки он отложил до вечера только потому, что надеялся в отсутствие начальства на свой страх и риск поднажать на Яну и выжать из нее признательные показания. Он убедил заведующего «неотложной помощью» под надуманным предлогом вызвонить Яну на работу, а дальше…

Ну а дальше вы и сами знаете.

А если что не знаете, то в самом скором времени узнаете.

Итак, четверть часа капитан Тесалов сжато, профессионально, без оценок и личных комментариев излагал собранные Козловым материалы. Новодворцев не перебивал, иногда лишь раздраженно морщился.

Капитан закончил.

– Сам что думаешь? – поинтересовался начальник отделения. – Сперва вообще, о серии.

Тесалов был прост и лаконичен:

– Бред.

Новодворцев хмыкнул:

– Мягко сказано… Давай соображения.

Тесалов задумчиво повертел в руках пачку сигарет.

– Намудрил Козлов…

Новодворцев перебил:

– В выражениях можешь не стесняться, однако обоснуй. Есть вопросы – спрашивай.

Капитан кивнул:

– Есть. – И пояснил: – Так, по мелочам, для очистки совести… Не верится мне как-то, что Козлов всю информацию отдал. Сомнительно…

– Ну-у, капитан! Он хоть у нас Козлов, но где-то как-то опер, а всякий опер завсегда что-нибудь в загашнике придержит. И не ври, ты тоже не безгрешен. Скажешь, нет?

Капитан начальству не перечил:

– Ангелы в ментовке не работают… Я к чему завел об информации – наследников жилплощади Козлов установил? – Тесалов кивнул на папку с документами: – В делах о них ни слова, а отработать стоило. Пусть покойники кругом трижды одинокие, но квартиры их кому-то ж отойдут – между прочим, вряд ли государству.

– А оно тебя так беспокоит?

– Оно меня давно ровно на зарплату беспокоит, ни копейкой больше. А вот мотив… – И тут же сам признал: – С натяжкой, правда.

Подполковник оценивающе взглянул на подчиненного, затем еще раз хмыкнул:

– Зришь в корень, капитан, но не один ты умный. Эту версию Козлов не отрабатывал, а вот я проверил. Всё чисто, можешь не копаться. Еще сомнения?

– Экспертиза проводилась тщательно?

– Обыкновенно, не лучше и не хуже. На зарплату, ни копейкой больше. Не ты один продвинутый такой, эксперты тоже люди. Кстати, в первом случае они просто отписались, а перепроверить после не смогли – родственники тело забрали и кремировали. Бардак, короче.

– Так родственники всё-таки нашлись?

– А то – наследнички. Ты же сам всё правильно подметил – при жизни никого, а как наследство, так они откуда-то слетаются. Честно говоря, порой с души воротит. Вроде бы и никакого криминала нет, а всё равно противно… – Новодворцев опять уставился на капитана: – Или сомневаешься? Думаешь, тщательное вскрытие чего-нибудь дало?

– Навряд ли… Нет, не думаю.

Начальник отделения кивнул:

– Правильно не думаешь. От думанья только тараканы в думалке заводятся, а кроме – ни шиша, сплошные неприятности. Ни шиша и ни гроша… Что у тебя еще?

– По городу фиксировалось что-нибудь подобное?

– Усвоил, молодец. Нет, ничего, проверено… – Начальник отделения прищурился: – Или и тебе уже серия мерещится? Ты, часом, не того – не перебрал намедни? Больничный выписать?

Тот пожал плечами:

– Да нет, конечно, ерунду спросил… Так, разве что для полноты картины. Надо же зарплату отрабатывать.

Начальник отделения нахмурился, после улыбнулся:

– Ну-ну… Вообще-то это правильно – иногда и рвение не вредно показать. Я не против, но не переборщи, одного Козлова мне достаточно.

– Товарищ подполковник!..

– Отставить.

– Есть.

– Хорошо, намеки понимаешь. Теперь по делу. Представь, что я Козлов, а ты мне возражаешь. Я жду сухой остаток, капитан. Намек усек?

– Так точно – маты опустить.

– Хорошо. Валяй, аргументируй.

Не спросясь, Тесалов закурил.

– Попробую.

– Пусть повар пробует – ты делай, капитан. Авось не обожжешься.

– Постараюсь, – поправился Тесалов. – Логика проста: все эпизоды связывает только возраст умерших. Я намеренно не говорю убитых, потому что бесспорная мокруха лишь одна – это там, где сразу же два трупа. В остальных случаях я склонен согласиться с экспертизой, а запуткам поискать другое объяснение. Но даже, подчеркиваю, даже если всё же допустить, что во всех случаях трупы были криминальные, версия о серии не строится. Мотив не позволяет: в двух случаях квартиры обнесли, в одном – сомнительно, в остальных – все вещи на местах, в том числе и ценные. Об этом же косвенно свидетельствуют данные дактилоскопии: по каждому из адресов неустановленные отпечатки пальцев есть, но они нигде не пересекаются. Кстати, само наличие посторонних пальчиков ровно ни на что не намекает: как бы одиноко ни жил человек, чужие так или иначе в квартиру попадают – сантехники, врачи, соседи… менты, в конце концов. Конечно, преступник мог действовать в перчатках. – Тесалов усмехнулся. – Если бы он был, поелику отсутствие общего мотива и почерка однозначно приводит нас к тому, что серийного убийцы таки не было… Резонно?

– Поелику-понеже… Продолжай. Что скажешь о враче?

– А всё примерно то же. Следы инъекций на телах имеют самое простое объяснение: все болели, все лечились, всем уколы делали. И потом, вообразим, что в квартиру звонится незнакомый человек, представляется врачом, даром что его не вызывали и что – все рады угодить, так сказать, от жизни полечиться? Абсурд, однако… К тому же эта версия изначально цеплялась за показания психически неадекватной женщины. Выжила старушка из ума – бабушка с пришельцами накоротке общается, боится, что врачи ее заарестуют, вот ей и померещилось. Остальные показания тоже ни к черту не годятся – дома многоквартирные, врач в подъезде персонаж привычный, в чем-то даже фоновый. Естественно, кто-то вызывает, естественно, другим на это наплевать. Смотреть в лицо им незачем, запоминать тем паче – врач и врач, есть халат и ладно. Положим, участковых докторов в лицо некоторые знают, а вот всякие там «скорые» или «неотложные» – сам черт не разберет. Отсюда расхождения во времени и такая неопределенность в описаниях. Здесь всё закономерно, только уголовщина малость ни при чем, от балды притянута. Кстати, может быть, какой-то Айболит бедному Козлову в нежном возрасте укол неловко сделал? Врач-вредитель, мать… – Он спохватился. – Вот, собственно, и всё, – давя окурок в пепельнице, заключил Тесалов: – В остатке пшик и девичья фамилия, – подытожил он. – Деталей добавлять?

– Дойдем и до деталей… – Новодворцев немного помолчал. – Ладно, считай, что убедил, – признал начальник отделения. – Теперь по эпизодам. Как запутки можешь объяснить? Версии, пожалуйста.

Тесалов начал разминать вторую сигарету.

– А версии просты. Последний эпизод вообще как сбоку бантик…

Новодворцев тормознул:

– Иная простота хуже воровства – смотри не проворуйся… Ладно, ладно, не ершись, давай по хронологии. Пляши от первого. Зацепки видишь?

– Не исключено… – Тесалов закурил. – Так. Первым числится труп в адресе на Славе. Там вот что характерно: внимание соседей привлекла незапертая дверь, а тело пролежало не менее двух суток. То есть столько времени никто не замечал, что квартира буквально нараспашку. Типа как убивец старушку замочил, имущество потырил, а дверь закрыть забыл. Его склероз замучил, а на соседей затмение нашло – в течение двух дней смотрели и не видели. Возможно это? Не исключено, в наше время всем на всё плевать, но всё-таки сомнительно. Более того, я почти уверен – дверь была оставлена открытой в тот же самый день, когда тело обнаружили. Эксперты угадали: старушка умерла естественным путем, а квартиру обнесли на следующие сутки. Шустрил там не один: чертовски много вынесли, а больше разорили. Воры проникли через форточку, благо окна расположены над козырьком парадной. Брали без разбора, вышли через дверь, искать ключи и запирать не стали. Публика случайная, серьезные домушники так стремно не работают, стало быть – бомжи, ханыги-алкаши или наркоманы. Без башни господа…

Тесалов замолчал.

– Без башни, говоришь… – в задумчивости произнес начальник отделения. – Эти могут. – Новодворцев хмыкнул. – Кореш у меня когда-то был, тоже уголовкой на земле командовал. Мент в законе, всё путем, мужика в районе каждая собака уважала. Так даже и к нему ханыги раз наведались. Он тогда на первом этаже квартировал, дело было летом – сам знаешь, духота, окна нараспашку. Ночью влезли, он на шорох в кухне среагировал. Он спросонья сунулся, а там один возле холодильника шустрит, а второй снаружи принимает. Ладно люди, блин, а то – бомжи поганые, безбашенные два, мента бомбить затеяли!

Тесалов улыбнулся:

– Повязал?

Начальник фыркнул:

– Их вшей он повязал, квартиру, блин, пришлось дезинфицировать. От такого беспредела кореш мой настолько охренел, что те свалить успели. Не сигать же за уродами в окно, причем в одних исподниках.

– Разыскали их?

– На кой ему позориться. Да и унесли они всего-то ничего – сардельки прошлогодние и поллитровку водки, начатая там у него стояла. Что с мента возьмешь… К тому же водка всё равно паленая была – какой же мент хорошую недопитой оставит! – Новодворцев прихлопнул ладонью по столу. – Ладно, увлеклись. Вернемся к делу. Думаю, ты прав, а следовательно, материал подъемный. Согласен?

– Не исключено, – с осторожностью повторил Тесалов. – Перспектива есть, при удаче зацепиться можно.

– Ну так и зацепись… И вот что, капитан, примерь-ка эту схемку на третий эпизод – тот, где труп соседка обнаружила. Кража там была, а убийства, чует сердце, не было. Старушенция сама коньки отбросила – стало быть, как и в первом случае обносили труп. Погодь, Юрий Сергеевич, не перебивай. Я тоже не дурак подозревать, что соседка-ключница нас за лохов держит. Однако посуди: ключики от той квартиры у соседки были? Были. А мог ли кто еще из соседкиных чад и домочадцев те ключи использовать? Почему бы нет. Что там за семья? Разобраться надо – муж-алкаш, дети-наркоманы… чем не вариант? Вошли, увидели, воспользовались случаем – не в первый раз такое. Согласен? Могло произойти?

Капитан без комментариев кивнул.

– Вот и ладушки, – отметил Новодворцев. – Если так, то раскрывай по-шустрому. Палочку, считай, на халяву срубишь. Да и от мокрухи за отсутствием состава преступления избавишься… Ладушки, – повторил начальник отделения. – Впрочем, извини – теперь уже я сам нарушил хронологию. Вернемся ко второму… – Новодворцев жестом остановил Тесалова: – Я нарушил, мне и восстанавливать. Так, эпизод второй. Дверь открыта, ригельный замок, кража под вопросом. Верно, капитан?

Тесалов вновь кивнул:

– Так точно, товарищ подполковник.

Начальник улыбнулся:

– Должен же и я денежное содержание оправдывать, – с долей шутки заметил Новодворцев. – Хорошо. Допустим, кражи не было. Что там фигурировало – серьги с бриллиантами, золотой брегет? Родственница их вроде бы у старушки видела. Вроде бы… Допустим. Ну и что? Предположим, свидетельница их когда-то в самом деле видела, но с тех пор покойная запросто могла их заложить, подарить кому-нибудь, в конце концов продать. Кстати говоря, последнее вернее: нынче жизнь за пенсию не купишь. Хоть не доживай, Господи помилуй… Возражения?

– Незапертая дверь.

– Разумеется. Если дверь открыта, то в квартире кто-то побывал. Казалось бы, куда как очевидно, правильно? Правильно, конечно, но не верно. Не всё то очевидно, что в глаза бросается… Так вот, по существу. Я тут со знакомым лекарем переговорил, он на «неотложной помощи» работает. Ты когда-нибудь до них дозвониться пробовал?

Тесалов едва не перекрестился:

– Бог миловал!

– Ну. То-то и оно… Я к чему – у них ведь как бывает: человек один живет, плохо ему стало, «неотложку» надо вызывать. Но пока те едут, пациенту может настолько приплохеть, что он уже до двери не дотащится. Поэтому некоторые больные заранее двери отпирают, как только дозвонятся. Но бывает и наоборот: если долго «занято» и не прозвониться, то могут и сначала отворить, а потом опять продолжать названивать. Между прочим, на Западе для тяжелобольных кнопка экстренного вызова придумана. А у нас – понятно, что у нас: у нас за телефоном при таком раскладе можно и скопытиться. Вот бабка и скопытилась, а дверь так и осталась. Мой знакомый лекарь подтвердил – в их практике еще не то случается… А ты как полагаешь? По логике вещей – могло быть в нашем случае что-нибудь подобное?

Капитан был склонен согласиться:

– Вообще могло… Могло не значит было, но всё-таки – могло… По логике вещей действительно могло.

Новодворцев с нажимом подтвердил:

– Вот именно. Пошустри там для очистки совести – историю болезни подними, с врачами побеседуй, с заведующим местной «неотложкой» посоветуйся. Если смерть старухи не противоречит характеру ее заболевания, то нам там делать нечего, материалы будем закрывать. Прокуратура возражать не станет.

Капитан кивнул:

– Принял к сведению, товарищ подполковник.

– Надеюсь… Хорошо, с тремя случаями вприглядку разобрались. Четвертый эпизод. Докладывай, товарищ капитан, у тебя неплохо получается. И дальше так же гни, – подбодрил он Тесалова.

– Не сгибается пока, Алексей Степанович, – осторожно начал капитан. – Там два трупа в адресе. Обе женщины, обе пожилые. У одной разрыв спинного мозга на уровне первого-второго шейных позвонков, другая умерла от ножевого в сердце. Ценностей в квартире предостаточно, есть антиквариат, но, похоже, ничего не тронуто. Версии…

Возникла пауза.

– Ну-ну, – подстегнул его начальник отделения, – рожай соображения – для начала хотя бы на зарплату, как ты выражаешься, а будет сверх того – копейку я подброшу. Не сами же они друг дружку укокошили!

Капитан с понятием вздохнул:

– Неплохо бы, всё мороки меньше… А кроме шуток, Алексей Степанович, там покамест зацепиться не за что. Да я и сориентироваться-то, если честно, толком не успел. Тем более Козлов на врача-вредителя всю дорогу целился, другие варианты он побоку пустил, за версией реальности не видел. Поэтому придется материалы перепроверять, по существу – всё от нуля раскапывать. Пять дней уже прошло…

Новодворцев перебил:

– Не плачься раньше времени. Ладно, так и быть, касательно наследников квартиры я сам перепроверю. Еще раз, так сказать, для очистки совести. Скажи спасибо.

– Спасибо.

– На здоровье. Продолжай. Не бывает так, чтоб даже думать не о чем.

– Вообще-то есть о чем, – не возражал Тесалов. – Что ж… Во-первых, почерк злоумышленника, мягко говоря, довольно специфичен. А во-вторых, совсем-таки не факт, что из квартиры ничего не вынесли. И в третьих, наконец, до сих пор мы априори думали, что мотивы преступления связаны с хозяйкой, а гостья – жертва случая, она-де ни при чем… А если дело шиворот-навыворот, задом наперед и всё наоборот? Иначе говоря, а если вовсе не в хозяйку метили, но в ее подругу? Согласен, это слабенько, однако всё равно можно покопаться. За неимением гербовой… Что ж, за неимением гербовой придется начинать на туалетной. Авось чего и сложится, – пожал плечами он и предусмотрительно добавил: – Если повезет.

Подполковник слегонца нахмурился:

– Априори, значит, говоришь… Умные слова какие знаешь… Ну-ну. Оно, конечно, очень хорошо, а повезет – тем более неплохо. А вот чего негоже, капитан, так это на удачу уповати, семи потов не проливши. В таком разрезе…

Новодворцев встал из-за стола.

– Вот в таком разрезе, капитан. Везет тому, кто сам себя везет, – продолжил он, прохаживаясь взад-вперед по кабинету, – кто сам себя везет и к тому же малость погоняет, – дополнил Новодворцев. – Загонять себя, положим, ни к чему, а погонять придется. В таком разрезе… – сосредоточенно о чем-то размышляя, повторил начальник отделения. – Ладно, капитан.

Он остановился, оперся руками о столешницу.

– Я, собственно, чего тебя гружу, – принял он решение. – В целом у тебя складно получается, мужик ты думающий, опыт, вижу, есть, просто так номер отбывать не собираешься. Бог даст, сработаемся. Главное у нас – узду не рвать, но от пахоты в упряжке не отлынивать. Ты хоть у меня без году неделя, но службу понял правильно. А то, что с предыдущей должности ты не сам ушел, а тебя оттуда попросили, нам жить не помешает. Ты хорошо сказал – ангелы в ментовке не работают. Ну да ангелы вообще, я слышал, не работают, а статью о тунеядстве из кодекса убрали. Что поделаешь, придется нам корячиться…

Новодворцев немного помолчал.

– Я это всё к чему, – перешел он к делу. – Ситуацию в «убойном» ты знаешь изнутри. Пять человек в отделе, а работать некому. Речь не о тебе и не о майоре, – Новодворцев имел в виду командированного в Чечню начальника «убойщиков» Юрзинова, – но остальные, блин… Оно, конечно, в основном ребята молодые, когда-нибудь научатся, но «когда-нибудь» к делу не пришьешь и в сводку не запишешь. Как командир он не был слишком плох, – еще раз помянул он отсутствующего начальника «убойного» отдела, – и я его отчасти понимаю: хорошую ищейку на цепи не вырастишь, на чужих ошибках не научишься, опыта на всех не напасешься. Кто бы спорил, всё это хорошо, но вот самодеятельность поощрять не следует. А майор ребятам слишком много воли дал, результат ты по Козлову видишь. Сам Юрзинов – да, ничего не скажешь, цепкий опер был…

– А почему – был? – не удержался капитан Тесалов.

Новодворцев забарабанил по столу кончиками пальцев.

– Вероятнее всего, он к нам не вернется, – не сразу отозвался начальник отделения. – Он чего в Чечню-то так хотел: выслужит очередную звездочку, висюльку заработает – и на повышение. Его давно в главк забрать хотели, но майором уходить одно, а подполковником – уже совсем другое. И как раз оказия внезапно подвернулась, дополнительная разнарядка нам пришла, ну он и напросился. Вообще-то я его по жизни понимаю… Но это лирика, – вернулся к делу он, – а мораль такая. Временно «убойщиков» подчинили напрямую мне, и я же буду рекомендовать нового руководителя отдела. Так вот, сюда послушай. Если за неделю с делами гладко справишься и результаты дашь, то станешь врио начальника «убойного». С главком я нюансы утрясу, ежели возникнут. Месячишко временным покрутишься, а там и постоянным утвердим… А это – звание, оклад, всё такое прочее. Что скажешь, товарищ капитан?

Выигрывая время, Тесалов еще раз закурил. Для сорока минут, проведенных в кабинете подполковника, дыма получалось многовато, но такого поворота капитан действительно не ждал. Нет, подал он себя довольно грамотно, нужный образ создал, впечатление сумел произвести, однако же его подмоченная репутация (увы! с кем, впрочем, не случается) с быстрым продвижением по службе не вязалась… Но подполковник, похоже, не шутил и возможностей своих не преувеличивал. Тесалов имел некоторое представление о служебной биографии своего нового начальника, в частности о том, что Новодворцев значительное время проработал в главке. Как ни странно, «ушел на понижение» он оттуда сам, по своему хотению, сохранив при этом кое-какие связи, а посему добиться утверждения на ключевую должность угодной именно ему кандидатуры подполковник мог. Другое дело, что «подмоченный» Тесалов этой самой должности не слишком-то желал, но отказываться было просто глупо, даже в некотором смысле непростительно.

(Знал бы ушлый милицейский лис, что было на уме у капитана!)

В ожидании ответа Новодворцев вновь принялся ходить по кабинету.

– Есть сомнения, товарищ капитан?

Тесалов – больше для проформы – обронил:

– Сроки.

– Извини-подвинься, капитан, – отрезал подполковник.

– Люди.

– Людей пока не дам, а вот Козлов – пожалуйста… – Сообразив, как это прозвучало, Новодворцев по своему обыкновению прихмыкнул. – Других всё равно нет, – добавил он, опережая реакцию Тесалова. – Между прочим, на общем фоне Козлов не так уж плох, даром что один зоопарка стоит. По уставу за эти выкрутасы его бы в шею гнать, но устав нужды не разумеет. Ментов не пальцем делают. Пока что сопляку в каждой бытовухе преступление столетия мерещится, но то пока, со временем мальчишка поумнеет. Времени у нас, положим, нет, но гнать взашей – оно всегда успеется… Короче, капитан, твоя задача – натаскать его, причем по-шустрому, не лаской и не сказкой. Детский сад отставить. Не рассусоливай, бери, что называется, Козлова за рога и гоняй, как вшивого. Приказ понятен?

– Есть, Алексей Степанович.

Энтузиазма, мягко говоря, в ответе слышно не было.

– Не грусти заранее. Сам знаю – парнишка не подарок. Но работать он, по крайней мере хочет, а это кое-что – раз хочет, значит, сможет. Его энергию бы в правильное русло – такими темпами он далеко пойдет, – заключил начальник отделения и проворчал вдогонку: – Быть может, и дойдет, ежели дурить, конечно, бросит. А заодно курить… – Новодворцев недовольно покосился на дымящего Тесалова, подошел к окну и открыл фрамугу. – Не можешь не коптить – черт с тобой, смоли на подоконнике. Кстати, впредь, товарищ капитан, разрешения спрашивай.

Тесалов загасил наполовину выкуренную сигарету.

– Виноват, товарищ подполковник.

Новодворцев отмахнулся:

– Сказал же – черт с тобой… И вот что, капитан, давай-ка закругляться. Осталось разобрать последний эпизод. И с задержанной пора определиться. Загостилась дамочка…

(Уф-ф! Ну наконец-то, черт бы их побрал! Долгонько добирались. Вы лично как хотите, но если б я их слышала тогда, то решила бы, что эти господа надо мной ну просто издеваются. Сколько можно, б-блин… Нет, конечно, это всё по-своему интересно, и вообще без этого никак, но то ж по-своему, а вовсе не по-моему. Может быть, кому-то удивительно, но меня, признаться, в тот момент более всего беспокоила собственная скромная персона. Причем, напоминаю, притороченная браслетками к трубе. Ага, такая незадача… Нет, в ментовке надо мной ну точно издеваются!)

Впрочем, последний эпизод, по которому проходила та самая задержанная Кейн, на поверку отдавал такой кромешной абсурдистикой, что любому мало-мальски грамотному оперу – например, Тесалову – оставалось разве что развести руками.