Текст книги "Система права и ее строение: методологические подходы и решения"

При исследовании системы права и ее структуры не должен быть обойден вниманием вопрос о материальном и процессуальном праве, об их содержании, взаимообусловленности, соотношении (и пр.).

Приверженность социально-ориентированной правовой политике предполагает не только провозглашение, но и реальную гарантированность прав и свобод физических лиц и их объединений. Это предопределяет необходимость не только в создании четких, последовательных и прозрачных процедур реализации прав личности, но и в надлежащем качестве тех юридических норм, в которых данные процедуры прописаны. Отсутствие возможности качественной реализации влечет за собой фиктивность или неэффективность многих правовых норм. Это нивелирует их функциональную ценность. Отдельные дефекты реализации норм права неизбежно становятся пороками правового регулирования в целом и проявляются в различных сбоях механизма его упорядочивающего, по своему целевому предназначению, воздействия. Системное действие позитивного права невозможно вне баланса материальных и процессуальных норм. Поэтому для надлежащего рассмотрения вопроса о содержании и взаимосвязи материального и процессуального права следует обратить некоторое внимание на вопрос о юридическом значении и соотношении понятий «процесс» и «процедура». Это позволит более четко установить предмет материальных и процессуальных правовых предписаний, их взаимообусловленность.

Прежде всего, обратимся к филологическому значению понятий «процесс» и «процедура». По данным толковых словарей под процессом понимается ход, развитие (включая последовательную смену состояний) какого-либо явления, а под процедурой – официальный порядок поведения[365]365
  См., напр ..Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955.Т. IV. С. 89; Ожегов С.И. Словарь русского языка. Изд. 18. М., 1986. С. 585.


[Закрыть]. При этом при раскрытии понятия «процесс» принято прибегать к слову «закономерный». Тем самым подчеркивается неслучайный характер развития явления. Движение (развитие) любого явления, представлено соответствующим процессом (порядком), т. е. последовательной сменой органически взаимосвязанных этапов (стадий). Процесс представляет собой неотъемлемое свойство любого явления.

Получается, что сходство процесса и процедуры заключается в том, что они представлены некими этапами, сменой проявлений. Но из определений вытекает и нетождественность рассматриваемых понятий. Различаются они следующим: 1) если процесс относится к какому-либо явлению в целом, то процедура – только к поведению лиц; 2)последовательность является обязательной и постоянной характеристикой процесса, в то время как процедура может быть и непоследовательной (например, в случаях ее невнимательной проработки или реализации); 3) в отличие от процедуры у процесса отсутствует жесткая сугубо официальная привязка. В доктрине по поводу соотношения понятий «юридический (правовой) процесс» и «юридическая (правовая) процедура» существуют три основные позиции. Они сформулированы, главным образом, на основе трудов в области общей теории права, работ по процессуальному, административному, финансовому и трудовому праву. По первой позиции более широкое значение имеет понятие «юридическая (правовая) процедура», по второй – понятия «юридический (правовой) процесс» и «юридическая процедура» тождественны, а по третьей (к которым присоединяется и автор настоящей работы) – понятие «юридический процесс» по своему содержанию более объемно, нежели понятие «юридическая процедура».

Согласно первой из названных позиций, юридический процесс является разновидностью правовой процедуры. Д.Н. Бахрах[366]366
  Бахрах Д.Н. Административное право России: Учебник для вузов. М., 2000.


[Закрыть] указывает, что не любая, а только наиболее совершенная публично-управленческая процедура образует юридический процесс. Юридический процесс предполагает наличие общих и конкретных, полных, четких и последовательных правовых установок. Существование некоторого числа процессуальных норм само по себе не преобразует официальную процедуру в юридический процесс.

Подобные рассуждения вроде бы обоснованны и верны. Однако весьма существенный их недостаток заключается в том, что понятия «процесс» и «процедура» рассматриваются с позиций разного уровня обобщения. Процесс здесь трактуется как понятие специально-юридическое, а процедура – как общесоциальное. Отсюда и вытекает вывод о более узком содержании процесса. Вместе с тем, если рассматривать указанные понятия на одном и том же уровне обобщения, то понятие процесса будет более широким, т. к. оно характеризует любое явление (даже само бытие).

Вопрос о соотношении юридической процедуры и юридического процесса с позиций общей теории права весьма подробно проработан у В.Н. Протасова[367]367
  Протасов В.Н. Основы общеправовой процессуальной теории. М., 1991; Протасов В.Н. Юридическая процедура. М., 1991.


[Закрыть]. По мнению данного автора, правовой процесс является той разновидностью юридической процедуры, которая направлена на выявление и реализацию материального охранительного правового отношения. Этим и предопределяется специфика таких характерных черт процесса как обязательность наличия в субъектном составе правового отношения публично-властного лица, подробность нормативной юридической регламентации и связанность с нормами материального права.

В свою очередь, понятие «процедура» выступает у В.Н. Протасова по отношению к «процессу» в качестве родового, т. е. более обобщающего. Вместе с тем, В.Н. Протасов указывает, что в юриспруденции деление процедуры может быть отображено тремя разнонаправленными группами: материальной, процессуальной и правотворческой. Особенности каждой группы вытекают из специфики тех правовых отношений, реализацию которых соответствующие процедуры обслуживают. Таким образом, специально-юридические понятия «правовая процедура» и «юридический процесс» отражают по В.Н. Протасову одно и то же явление, но в разных аспектах. Поэтому столь распространенное причисление ученого к числу сторонников более широкого понимания процедуры, по нашему мнению, носит условный характер.

Второй подход представлен тезисом о том, что в прикладном аспекте понятия «юридический процесс» и «юридическая процедура» должны рассматриваться как синонимы. Недостатки такой позиции вытекают хотя бы из этимологии слов «процесс» и «процедура». Представители второго подхода используют оба интересующих нас понятия как тождественные. Иногда, правда, они специально указывают на то, что, в принципе, соответствующие понятия не идентичны, но установление разницы между ними не является необходимым (по крайней мере, для той тематики, которую соответствующие авторы рассматривают)[368]368
  См., напр.. Лучин В.О. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации. М., 2002.


[Закрыть].

Согласно третьему, и, как представляется, наиболее адекватному подходу, понятие юридического процесса наделяется более широким значением, чем понятие юридической процедуры. Так, В.Е. Кузнеченкова выделяет такие элементы юридического процесса как правотворчество, правовая охрана (правоохранительный процесс), юридические производства и процедуры. Сам же юридический процесс она воспринимает как систему объединенных общей целью и имеющих юридическое значение поведенческих актов[369]369
  Кузнеченкова В.Е. Налоговый правотворческий процесс в системе юридических категорий //Журнал российского права. 2005. № 1. С. 106–114.


[Закрыть]. Достоинством данного подхода является то, что он акцентирует внимание на последовательности и закономерности юридического процесса.

При обращении к предписаниям законодательства можно обратить внимание на то, что из них выводится более широкое понимание юридического процесса, нежели юридической процедуры. По общему правилу, использование термина «процедура» в нормативных правовых актах акцентирует внимание на отграничении поведения, осуществляемого в рамках самой процедуры, от деяний, характерных (типичных) для всего процесса в целом. В качестве примера принято указывать на Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)». Ст. 2 данного акта именует процедурами наблюдение, финансовое оздоровление, внешнее управление, конкурсное производство и мировое соглашение. Наглядные примеры встречаются и в иных законодательных актах. Так, ФЗ «О ратификации Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о сокращении стратегических наступательных потенциалов» предписывает осуществление процедур в процессе реализации договора (ст. 3). ФЗ «О банках и банковской деятельности» гласит о процедуре реорганизации, а также о нахождении кредитной организации в процессе реорганизации (ст. 23). ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» определяет третейское разбирательство как процесс, а его правила дефиницирует уже посредством термина «процедура» (ст. 2) [370]370
  Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Российская газета. 02.11.2002. № № 209, 210; Федеральный закон от 29.05.2003 № 62-ФЗ «О ратификации Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о сокращении стратегических наступательных потенциалов» // Российская газета. 10.06.2003. № 111; Федеральный закон от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» // Российская газета. 10.02.1996. № 27; Федеральный закон от 24.07.2002 № Ю2-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // Российская газета. 27.07. 2002. № 137.


[Закрыть].

В порядке обобщения можно сказать, что в правоведении выделяется узкое и широкое понимание юридического процесса. Например, юридический процесс иногда трактуется как юрисдикционная деятельность уполномоченных субъектов, непосредственно связанная с судебным рассмотрением споров. Данный подход представляется нам излишне зауженным, т. к. юридический процесс в нем связан сугубо с правоприменением. Этот недостаток преодолевается в понимании юридического процесса как любой легальной деятельности, направленной на реализацию правовых норм; как системы обеспечения режима правозаконности. Именно такое понимание представляется нам оптимальным.

Юридическую процедуру в литературе определяют как особый, установленный нормами права порядок юридической деятельности, гарантирующий ее правомерность и результативность и ориентирующий правоприменителя на достижение соответствующей цели[371]371
  Кузнеченкова В.Е. Налоговый правотворческий процесс в системе юридических категорий //Журнал российского права. 2005. № 1. С. 106–114.


[Закрыть]. В таком определении у нас вызывает несогласие категорическое указание на результативность юридической процедуры. Получается, что при отсутствии результата и (или) недостаточном качестве деятельности не существует и самой юридической процедуры? Но как же тогда быть с тем, что и юридическая, и любая иная процедура может быть осуществлена как надлежащим, так и ненадлежащим образом, может быть реализована как успешно, так и безуспешно?!

Согласно позиции В.Я. Яковенко[372]372
  Яковенко О.В. Правовая процедура. Дис… канд. юрид. наук. Саратов, 1999.


[Закрыть], процедура, как общесоциальное явление представляет собой систему. По нашему мнению, характеристика В.Я. Яковенко юридической процедуры как закономерного внутреннего строения является ненадлежащей. Компоненты процедуры определяются официально установленными факторами.

В.Я. Яковенко выделяет шесть признаков правовой процедуры. Признаки эти таковы: 1) процедура ориентирована на достижение конкретного общественного результата; 2) она заключается в последовательно сменяющих друг друга поведенческих актах, ступенях деятельности; 3) создает отражаемую на нормативном уровне модель развития отношения; 4) имеет иерархическое строение; 5) находится в динамичном состоянии; 6) обладает сложным характером, выступая средством реализации того социального отношения, для которого она предназначена. Указанные В.Я. Яковенко основные черты чрезвычайно похожи на те, что выделены ранее В.Н. Протасовым. При этом в отношении последнего признака В.Н. Протасов поясняет, что нормативная правовая модель процедуры должна определять цель и тип основных социальных отношений, их субъектный состав, перечень возможных и должных поведенческих актов участвующих в ней лиц и последовательность их совершения, сроки и место осуществления как отдельных компонентов юридической процедуры, так и самой этой процедуры в целом. Кроме того, нормативно-правовая модель юридической процедуры должна содержать указание на средства, обеспечивающие целостное функционирование процедуры.

В юридической литературе встречаются указания и на то, что юридическая процедура представляет собой совокупность совершаемых по определенным этапам и имеющих юридическое значение поведенческих актов, каждый из которых вызывает (способен вызывать) собственные (локальные) правовые последствия, влияющие на ход и действительность процедуры как целого. Подобное видение представлено в работах А. А. Копиной[373]373
  КопинаА.А. К вопросу о соотношении понятий «налоговый процесс» и «налоговая процедура» // Финансовое право. 2005. № 10. С. 14–17.


[Закрыть]. Оно отражает смысл анализируемого понятия и поддерживается нами.

По мнению О.В. Яковенко, «Все отрасли права по своему социальному назначению являются средством правового регулирования общественных отношений… Следовательно, им, наряду с нормами материального права… присущи также процессуальные нормы, выполняющие организационно-процедурные функции… Само право – развивающаяся субстанция, и его развитие – тоже процесс. Каждая отрасль права как составная часть этой субстанции является, в свою очередь, развивающейся сложной системой, которой свойственны собственные процессы»[374]374
  Яковенко О.В. Правовая процедура. Дис… канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 10–23.


[Закрыть]. Такое мнение вызывает у нас некоторые возражения. Например, неясно на чем основано утверждение о том, что все отрасли права всегда, да еще и обязательно, должны включать в себя процессуальные правовые нормы.

Итак, нельзя не учитывать того, что системное правовое воздействие не может быть осуществлено, – по меньшей мере, надлежащим образом, – без равновесия, без учета баланса материальных и процессуальных правовых норм. Понятие же правового процесса (по сравнению с понятием правовой процедуры) представляется нам более объемным. Оно охватывает не только официальный порядок, но и иные аспекты правовых явлений (в том числе и те, которые не исключают наличие материального компонента). Ввиду этого мы и говорим о процессуальном, а не о процедурном праве.

Далее отметим, что если деление права на частное и публичное в юриспруденции иногда оспаривалось, то деление права на материальное и процессуальное всегда получало и доктринальное, и практическое признание. Это обусловлено тем, что деление права на материальное и процессуальное обусловлено самой направленностью, самим существом и особенностями правового воздействия.

Материальное и процессуальное право требуют разноаспектного, тщательного и рационального исследования именно ввиду своей константной значимости и безусловного существования. При этом вопросы взаимодействия, соотношения, сосуществования материального и процессуального права в целом и их отдельных частей не являются очевидными и однозначными.

Очень различно решается вопрос о перечнях отраслей материального и процессуального права и законодательства. Данный вопрос является очень важным. Как отмечал еще Г. Кельзен: «Определение процессуального порядка играет доминирующую роль в отношении межу конституцией и законом. Тем не менее, содержание будущих статутов здесь тоже установлено»[375]375
  Kelsen Н. About the Theory of Interpretation 11 Legal Studies. July 1990. № 2. Vol. 10. P. 127–135.


[Закрыть].

На современном этапе в российском правоведении чаще всего, оперируя к ст. 118 Конституции Российской Федерации, указывают на такие отрасли процессуального права как конституционное процессуальное право, административное процессуальное право, уголовное процессуальное право и гражданское процессуальное право. Вместе с тем, конституционно-процессуальные нормы часто рассматриваются как элемент единой отрасли конституционного права, включающей в себя и материальную, и процессуальную составляющие.

Исходя из положений Конституции и из существования самостоятельного кодифицированного акта выделяют и отрасль арбитражного процессуального права. Нередко в специальных источниках указывается еще и на финансово-процессуальное право и (или) трудовое процессуальное право.

Зачастую в литературе обращают внимание на то, что гражданское процессуальное право обслуживает не только само гражданское право, но и другие отрасли права, в том числе и те, в которых значительно содержание публично-правового элемента (семейное, трудовое право). Так или иначе, на сегодняшний день, неверно было бы говорить, что каждой отрасли материального права соответствует (либо должна соответствовать) отрасль права процессуального.

Также стоит отметить, что вопрос о понимании материального и процессуального права имеет существенное значение не только для проработки проблемы выявления структуры системы права, но и для всех вопросов правовой систематики. Это обусловлено тем, что даже в одном и том же элементе нормативного правового акта (например, в разделе или главе закона) могут отражаться не только собственно-материальные, но и процедурные и (или) процессуальные нормы. Очень часто тот или иной акт по своей форме специально и четко не разделяется на материальную и процессуальную части. Полагаем, что во многом это обусловлено фактической достаточностью предметного действия гражданского, арбитражного и уголовного процессуального кодексов, а также существующей юридико-технической практикой.

Весьма существенным представляется вопрос о наличии материальных правовых норм в актах процессуального права и, соответственно, наоборот. Связь материального и процессуального права часто отображается как соотношение содержания и формы, первичных и производных норм права. Различным аспектам проблематики соотношения материального и процессуального права посвящено значительное число юридических исследований. В подавляющем числе это исследования не общетеоретической, а отраслевой направленности[376]376
  См., напр.: Валеев Д.Х. Взаимное влияние материального и процессуального цивилистического права на формирование исполнительного процессуального права// Проблемы взаимодействия отраслей частного права. Воронеж, 2006. С. 296–311 Даниленко Д.В. Влияние материального права на тип (метод) процесса// Право и политика. 2009. № 6. С. 1218–1231; Кулешов Ю.И. Взаимодействие материального и процессуального права при защите свободы лица, вовлеченного в уголовное судопроизводство //Уголовное судопроизводство. 2007. № 2. С. 29–31; Шагиева Р.В. Теоретические проблемы соотношения материального и процессуального права //Частноправовые проблемы взаимодействия материального и процессуального права. Ульяновск, 2006. С. 38–41.


[Закрыть]. При этом целостное восприятие соотношения материального и процессуального права является достаточно устоявшимся и может быть представлено нижеследующими положениями.

Материальное право составляют правовые нормы, регулирующие правила поведения лиц, складывающиеся именно в ходе основной составляющей социального взаимодействия (т. е. вне учета процедурных аспектов его реализации). В свою очередь, процессуальное право включает в себя нормы, предусматривающие процесс реализации материальных правовых норм.

В ряде случаев материальные предписания и в самом деле отражаются в тех нормативных правовых актах, которые в целом являются актами процессуального права, и, соответственно, наоборот. Но это не изменяет сути соответствующих предписаний. Иногда в литературе даже специально акцентируется внимание на том, что «КАЖДАЯ отрасль материального права, особенно при наличии в ней норм, которые не могут реализовываться без правоприменительного процесса, имеет соответствующие процессуальные нормы с самой различной степенью группировки… Они обладают определенной самостоятельностью по отношению к отраслям материального права и не входят в их содержание в качестве составных частей»[377]377
  Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., 1972. С. 231.


[Закрыть]. С учетом этого принято говорить, что материальное и процессуальное право соотносятся как содержание и форма.

Существование процессуального права и в самом деле немыслимо в случае отсутствия права материального. По факту, отдельные нормы материального права могут быть не снабжены соответствующими процессуальными нормами. Но это свидетельствует лишь о необходимости совершенствования нормативного правового материала, механизма правового регулирования. Но не более того.

Материальное право без права процессуального функционировать также не может, т. к. в подобном случае его нормы окажутся как минимум бездейственными. Без процессуального права материальное право не сможет достичь цели воздействия, и, в конечном итоге, утратит свое подлинное значение.

Верным представляется указание на то, что «Понятие „материальное право" в отрыве от понятия „процессуальное право" утрачивает всякий смысл. Напротив, каждая отрасль (или подотрасль) процессуального права обуславливает определенную совокупность материально-правовых норм. Реализация этих норм как раз и обеспечивается в данной процессуальной форме»[378]378
  Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., 1972. С. 231.


[Закрыть]. В то же самое время процессуальное право «…испытывает влияние других отраслей и прежде всего тех, которые по отношению к нему выступают в качестве права материального»[379]379
  Иваново. В. О связи материального и гражданского процессуального права // Правоведение. 1973. № 1. С. 47, 51.


[Закрыть].

Отметим также, что с тезисом о зависимости процессуальных отраслей права от проведения кодификации можно согласиться только условно, т. е. только в том смысле, что процессуальные формы более зависимы от воли нормотворца, в то время как многие нормы материального права предопределяются уже фактическими сложившимися обыкновениями, наработанной практикой (особенно в сфере частного права). Отображая наиболее формализованные аспекты правового воздействия, нормы процессуального права в большей степени нуждаются в писаном закреплении, нежели некоторые материальные нормы права. Вместе с тем, сказанное все-таки весьма относительно и в наибольшей степени относится к содержанию законов. Многие правила не только материального, но и процессуального характера, отраженные в подзаконных нормативных правовых и локальных актах складываются именно в ходе самой юридической деятельности.

При взаимодействии материального и процессуального права нельзя ни недооценить, ни переоценить значения каждого из них. «Дело в том, что государственное принуждение – острое средство государственного воздействия, требующее осторожного применения, наличия строгих гарантий, развитых процедур использования. Для того чтобы государственное принуждение в условиях строжайшей законности было правовым, оно должно быть одухотворено развитыми процессуальными формами»[380]380
  Алексееве. С. Структура советского права. М., 1975. С. 237.


[Закрыть].

Здесь же надо отметить, что дефекты процессуального права способны нивелировать надлежащие, верные и востребованные предписания материального права. Порок процессуального права может привести к нежизнеспособности даже основного (конституционного) материального права лица. Так, например, в соответствии со ст. 59 Конституции Российской Федерации гражданин имеет право на осуществление воинской обязанности посредством несения альтернативной службы. Однако в течение достаточно долгого периода времени механизм реализации этого предписания в нормативном правовом материале предусмотрен не был. Это препятствовало реализации самого права на несение альтернативной службы.

Мы считаем обоснованным мнение о том, что материальное и процессуальное право сочетаются не только как содержание и форма, но и как цель и средство. «Материальное право регулирует порядок и возможность овладения материальными и духовными благами, а процесс есть узаконенный способ принудительной реализации такой возможности»[381]381
  Комиссаров К.И. Некоторые аспекты соотношения гражданского и гражданско-процессуального права // Сборник ученых трудов СЮИ. Свердловск, 1973. Вып. 27. С. 79.


[Закрыть]. Вместе с тем, указания на сугубо принудительный характер процесса представляются нам недостоверными. Это вытекает хотя бы из возможности альтернативной подсудности и диспозитивности некоторых поведенческих актов участников процесса.

Яркая демонстрация значения процессуальных норм, причем именно с позиций надлежащего функционирования материального права, усматривается в указании на то, что «В судебной практике возникают случаи, когда лица предъявляют иски в целях получения решения, неосновательно освобождающего их от… обязательств… Как правило, в данном случае между сторонами процесса имеет место сговор… Весьма распространенной… является ситуация, когда лицо предъявляет иск об исключении имущества из описи… по предварительной договоренности с ответчиком-должником в первоначальном обязательстве. Основанием такого иска являются утверждения истца о том, что спорное имущество принадлежит ему, а не ответчику. Последний признает заявленные исковые требования, «уводя» имущество из-под взыскания кредиторов… По законодательству некоторых стран лица, если… их права затрагивались решением, принятым в результате „фиктивного процесса", не были им связаны и могли в исковом порядке опровергать установленные факты… Здесь явно ощущается отсутствие в российском процессуальном праве института, сходного с английским estoppel, означающим правило доказывания, в соответствии с которым сторона не может отрицать определенные факты, которые предварительно ею же утверждались»[382]382
  Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами при рассмотрении дел в арбитражных судах // Вестник ВАС РФ. 2007. № 7. С. 44–59.


[Закрыть].

Все сказанное выше приводит нас к мысли о том, что порок процессуального права не должен блокировать возможность защиты субъективных прав лиц, а порочная норма материального права не должна получать формализацию в праве процессуальном.

Нормы материального права первичны по отношению к нормам процессуального права. Исходя из этого мы позволим себе предположить, что материальное и процессуальное право можно рассматривать и в иерархическом ракурсе, т. е. с позиций исходного общего (но не абсолютного) приоритета норм материального права над нормами процессуального права.

Полное, совершенное соответствие материальных и процессуальных норм права друг другу на практике представляется недостижимым. По справедливому замечанию А.В. Юдина, «…несовершенство вызвано отчасти объективными причинами и связано с тем, что идея исчерпывающим образом раз и навсегда урегулировать процессуальные отношения на предмет уничтожения процессуальных злоупотреблений… неосуществима в силу многообразия возникающих в… процессе ситуаций»[383]383
  Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами при рассмотрении дел в арбитражных судах // Вестник ВАС РФ. 2007. № 7. С. 44–59.


[Закрыть].

Выраженная нами идея демонстрируется и указанием на то, что «Злоупотребление процессуальными правами чаще всего связано с положением, когда субъект-правообладатель осуществляет свои процессуальные права для защиты заведомо отсутствующих у него субъективных материальных прав. В этом проявляется функциональная взаимосвязь материальных и процессуальных прав. Сказанное может означать ситуацию ведения лицом судебного процесса „ради самого процесса", поскольку отсутствие материальных прав само по себе не является основанием для непризнания за субъектом прав процессуальных… Некоторые, в том числе содержащиеся в законе, описания злоупотреблений процессуальными правами, моделируют данное понятие через указание тесной взаимосвязи материальных и процессуальных категорий. Например, „явно неосновательной… иск"… С учетом изложенного все совершаемые в… процессе действия должны соизмеряться с… субъективными материальными правами»[384]384
  Юдин А. В. Злоупотребление процессуальными правами при рассмотрении дел в арбитражных судах // Вестник ВАС РФ. 2007. № 7. С. 44–59.


[Закрыть]. Отсюда следует и обоснованное утверждение о том, что факторы злоупотребления процессуальными правами противоречат цели и задачам судопроизводства.

Блокировка нормами процессуального права субъективных правомочий может быть продемонстрирована и на иных примерах. В частности, по поводу трудовых правоотношений в литературе замечают, что в ряде случаев лицо «… не может восстановить нарушенное материальное право из-за процессуальных препятствий, хотя факт пропуска… процессуального срока для обращения за судебной защитой не может служить законным основанием того, чтобы освободить… от обязанности»[385]385
  Кудрявцева Т.С. Некоторые проблемы классификации и применения материальных и процессуальных норм (на примере отдельного трудового спора) //Трудовое право. 2009. № 3. С. 97–100.


[Закрыть].

Наиболее же важно то, что нормы и материального, и процессуального права должны соответствовать принципам права, законодательства, должны раскрывать и развивать эти принципы. Именно этим, в первую очередь, обуславливается неабсолютный характер выраженной нами выше идеи о примате материальных норм права над процессуальными. Именно потребность в установлении идейного смысла и соотношения норм права обуславливает огромную значимость институтов аналогии и толкования в процессе реализации права. Высокий уровень правового мышления нормотворческих и практических работников является необходимым условием построения успешной, адекватной социальным потребностям и действенной модели правового регулирования.

Идею об общем примате материальных правил поведения над процессуальными можно продемонстрировать и на примере международного права. В частности, основные принципы международного права в своей исходной составляющей относятся к числу материальных, а не процессуальных правовых норм. Для примера можно указать на принципы равноправия и самоопределения народов и наций, уважения прав человека и основных свобод, суверенного равенства государств (и пр.).

Превалирование материальных правовых норм над процессуальными, по нашему мнению, вытекает и из того, что именно первые определяют основное содержание позитивного права. Процессуальное же право действительно всего лишь производно от права материального. Нормы процессуального права направлены на воплощение, на обслуживание норм материального права. Именно в этом смысле нормы материального права можно считать первичными, а нормы процессуального права – вторичными. Кроме того заметим, что распространенная в первой половине XX в. позиция о признании судебного (или единого процессуального) права представляется нам вполне обоснованной и приемлемой. Единство процессуального права хорошо наблюдается при обращении к принципам, закрепленным в соответствующих кодифицированных актах. Так, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации указывает на принципы независимости судей, законности при рассмотрении дел, равенства всех перед законом и судом, равноправия сторон, состязательности, непосредственности и гласности судебного разбирательства (и пр.). Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации отражает такие основные начала как осуществление правосудия только судами, равенство всех перед законом и судом, единоличность и коллегиальность рассмотрения дел, независимость судей, гласность судопроизводства (и пр.). Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации закрепляет в качестве своих основных начал законность при проведении производства по делу, осуществление правосудия только судом, уважение чести и достоинства личности, охрану прав и свобод в уголовном судопроизводстве, право на обжалование процессуальных действий и решений (и т. д.)[386]386
  «Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» от 14.11.2002 № 138-ФЗ //Российская газета. 20.11.2002. № 220; Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» от 24.07.2002 № 95-ФЗ // Российская газета. 27.07.2002. № 137; «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 № 174-ФЗ // Российская газета. 22.12.2001. № 249.


[Закрыть]. Кроме того, возможно создание двух процессуальных кодексов, содержащих в себе нормы, корреспондирующие соответственно материальным нормам частного и публичного права. Однако мы не считаем необходимым создание процессуального акта, корреспондирующего принципам права (законодательства) как наиболее общим и фундаментальным правовым предписаниям. Конечно, при очень большом желании и сами принципы права могут быть подразделены на материальные и процессуальные. Но, как представляется, такое деление избыточно, т. к. основные принципы права являются своего рода квинтэссенцией права, его наиболее существенной, обобщенной и целостной характеристикой. При дроблении такая целостность будет искусственным образом нарушена. Принципы права не нуждаются в обособленной процедуре своей реализации. Их реализация обеспечивается всеми иными нормами материального и процессуального права.

Обобщая вышесказанное, позволим себе сформулировать вывод о том, что принципы права, а также частное и публичное право являются структурными элементами системы права. Это не препятствует ни делению права на материальное и процессуальное, ни выделению отраслей и институтов права.