Текст книги "Система права и ее строение: методологические подходы и решения"

Даже не противопоставляя социологическое и правовое мышление, и не рассматривая право исключительно с нормативных позиций, все-таки следует сказать, что область правовой культуры не является показателем тех составляющих права, которые образуют его внутреннее, структурное строение. Это обусловлено социологизированным характером правовой культуры, выражающимся в фактическом отображении в ней и надлежащих, и фактических сведений о праве и его действии. Именно по указанным причинам при анализе воззрений Н.В. Разуваева нам вспоминается следующее высказывание: «Забвение самих правовых норм, самого права при построении системы права – вот наиболее слабая черта рассматриваемой позиции»[351]351
  Корнеев С.М. Вопросы построения системы советского права // Правоведение. 1963. № 1. С. 19.


[Закрыть].

Позволим себе сказать и то, что в обосновании Н.В. Разуваева совершенно непонятным нам остается афинский пример. Получение индивидом политических и (или) имущественных прав само по себе не может свидетельствовать ни о наличии, ни об отсутствии частного и (или) публичного права. То, что в некоторых обществах мировоззренческая и доктринальная мысль (как это было, например, в советской юриспруденции на протяжении более чем половины XX в.) не ориентировалась на дуалистическую модель, не была склонна к ней обращаться, также не может выступать основанием признания или отрицания частного и публичного права как структурных элементов системы права.

Структурные элементы отличаются тем, что независимо от того, акцентируется ли на них внимание или нет, они все равно существуют. Личностные интересы, поведенческие принципы, мотивации, цели, их юридизированное оформление (и пр.), в любом случае не одинаковы. Полярная разница между ними в интересующем нас аспекте обозначается категориями частного и публичного права и выражается в наличии в структуре права одноименных элементов.

При этом обоснованными и верными представляются указания ряда авторов, в том числе и самого Н.В. Разуваева, на то, что частное и публичное право не следует трактовать лишь в качестве методов правового регулирования, что они дают более целостное и разностороннее отражение интересующих нас сведений (добавим от себя – в том числе и о правовой культуре общества), нежели просто сведения о приемах и способах юридической регуляции социального поведения.

Нельзя, как мы уже говорили, не согласиться и с тем, что различия между личной (непосредственно связанной с лицом) и общественной (тесно увязанной с политической или политизированной организацией социума) сферами бытия человеческого рода так или иначе присутствуют и проявляются в правовой среде постоянно. Учет правовой культуры, исторического типа общества позволяет наилучшим образом познать разницу в восприятиях содержательного наполнения различных аспектов (нормативного, доктринального, обыденного, реализационного) частного и публичного права.

Итак, правовая культура действительно способствует выявлению специфических черт права того или иного социума. Но, в тоже время, сама правовая культура не является структурообразующим фактором системы права. По сути, система права – это все же правовая абстракция, главное предназначение которой заключается в выражении действенных связей различных аспектов права как явления и феномена (нормативных, реализационных, научных, учебных и пр.). Структура же права представляет собой внутреннее строение самой системы права.

Заметим также, что частное и публичное право, отображая основные и сильно различающиеся направления правового воздействия, нуждаются в неком объединяющем начале, ибо «…все нормы в рамках нормативной системы права связаны между собой по определенным правилам… Система представляет собой известным образом организованную иерархическую структуру, все элементы которой взаимосвязаны и взаимообусловлены»[352]352
  Разуваев Н.В. Критерии отраслевой дифференциации права // Правоведение. 2002. № 3 (242). С. 51.


[Закрыть]. Таким объединяющим началом являются основные принципы права, стоящие, образно говоря, над частным и публичным правом.

Таким образом, мы считаем структурными элементами системы права принципы права, частное право и публичное право. При этом сама система права весьма многогранна и не ограничивается только этими элементами. В нее входят самые разнообразные компоненты и их взаимосвязи (например, материальное и процессуальное право, предметные, функциональные, иные взаимосвязи норм права). При этом структура отображает внутреннее, обязательное и довольно константное строение самой системы, что предопределено ее закономерным и стабильным характером, обеспечивающим в самой системе связи строения.

Отметим, что С.В. Поленина (рассматривающая вопрос о частном и публичном праве и о делении права на отрасли), отмечает: «Как и при делении системы права на отрасли, группировка отраслей права в публичный и частный блоки происходит в соответствии с предметом и методом правового регулирования. Однако роль этих критериев в каждом из названных случаев не совпадает…. Из всего спектра образующих предмет регулирования элементов значение имеет практически лишь один – состав субъектов… Соответственно центр тяжести подразделения на публичное и частное право перемещается на метод правового регулирования. В сфере частного права все правоотношения возникают, изменяются и прекращаются по волеизъявлению их участников… В публичном праве государственные органы предстают носителем властных… полномочий, поскольку презюмируется, что они действуют в интересах общества и государства. Соответственно основной метод правового регулирования в этой сфере – отношения власти и подчинения, возникающие чаще всего из издаваемых компетентными государственными органами административно-правовых актов»[353]353
  Поленина С.В. Взаимодействие системы права и системы законодательства в современной России//Государство и право. 1999.№ 9.С.9, 10.


[Закрыть]. Именно это и предопределяет тот факт, что большинство норм публичного права императивны, а нормы частного права чаще всего носят диспозитивный характер.

Мы считаем, что метода правового регулирования недостаточно для разграничения частного и публичного права (как, впрочем, и для размежевания отраслей права). В свою очередь предмет регулирования и частного, и публичного права весьма объемен. Он, конечно же, способствует познанию и описанию частного и публичного права, но не является непосредственным фактором их разграничения.

Еще раз скажем, что разграничение частного и публичного права должно осуществляться на основании нескольких критериев. Это обусловлено многогранностью частного и публичного права, разно-аспектностью их проявлений, а также, условностью, относительностью и, как следствие, оспоримостью каждого из этих критериев по отдельности. Последнее предопределено целым рядом причин, среди которых достаточно указать хотя бы на символьность самих терминов, языка, слов вообще. Многокритериальный подход направлен на максимально возможную совокупную объективацию целого ряда оценочных показателей. При этом, как верно указывал еще М.М. Агарков, «Вопрос об оценках подводит нас к самой опасной теме в общественных науках. Мы вступаем в область методологических споров, которыми так богата эта область знания. Кроме того, мы сталкиваемся с неопределенным субъективизмом этических, религиозных и других убеждений, которые служат критерием для оценки»[354]354
  Агарков М.М. Ценность частного права//Правоведение. 1992. № 1. С. 29.


[Закрыть]. Верный образ, предоставление о частном и публичном праве может быть получен только в результате их целостного и разноаспектного рассмотрения. В тоже время, каждый из критериев сам по себе может быть истолкован и оценен очень по-разному.

В связи с этим укажем, что поскольку предметом правового регулирования принято считать содержание правового воздействия, то под число его составляющих, как представляется, могут быть подведены весьма многочисленные компоненты. Эти же компоненты (если есть потребность в обращении на них обособленного внимания), могут выделяться и как самостоятельные дифференцирующие (или интегрирующие) факторы. Именно так обстоит дело, например, в отношении таких критериев как состав участников правового общения, или правовой режим. Вместе с тем, если предмет (содержание) отвечает на вопрос «что» (регламентируется), то субъектный состав демонстрирует то, «кто» (какой субъект) подпадает под действие корреспондирующего содержания, на кого оно направлено, кто является его адресатом. Поэтому мы считаем, что предмет правового регулирования и сведения о субъектах права надо рассматривать как два обособленных, но взаимосвязанных фактора. Каждый из них способствует надлежащему познанию и описанию частного и публичного права.

Мы не можем согласиться с тем, что для разграничения частного и публичного права помимо метода правовой регламентации имеет значение только лишь набор субъектов права. Во-первых, физические и юридические лица выступают в частных правовых отношениях не исключительными участниками, а действительно всего лишь преимущественными и то, только в количественном аспекте, т. е. просто-напросто чаще всего. Просто зная о том, что участником правового отношения выступает, например, уполномоченный орган государственной власти, мы не сможем определить, является ли отношение частно– или же публично-правовым. Например, в области установления, изменения и (или) прекращения опеки и попечительства одной из сторон, в настоящее время, выступают органы государственной власти субъектов Российской Федерации[355]355
  Федеральный закон от 24.04.2008 № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве» // Российская газета. 30.04.2008. № 94.


[Закрыть]. Для самих корреспондирующих отношений предусмотрена частично императивная, а частично – диспозитивная юридическая регуляция. Такие критерии как сведения о субъектах права и (или) о методе правового регулирования не обеспечивают надлежащей ясности и четкости решения вопроса о природе правоотношений опеки и попечительства.

Здесь мы вновь приходим к выводу об обоснованности и целесообразности выявления нескольких критериев. Их комплексное рассмотрение и последовательный анализ, по нашему мнению, позволит констатировать, что по сути в правоотношениях опеки (попечительства) доминирует именно публично-правовое начало. Это обусловлено наличием у государства социальной функции.

В ряде случаев размежевание права на частное и публичное оценивается сугубо с позиций классификации субъективных правомочий лиц. При таком подходе частно-публичное деление считается не относящимся к сфере объективного права[356]356
  В противоположность этому, некоторые авторы рассматривают частное и публичное право исключительно с нормативных позиций (т. е. как совокупность норм права обладающих некими квалифицирующими признаками). Подобная позиция представляется чрезмерно упрощенной, сводящей и частное и публичное право к совокупности соответствующих отраслей законодательства. См., напр ..Дарвина А. Р. Частное право в системе российского права. Автореф. дис… канд. юрид. наук. Саратов, 2003. С. 7, Дарвина А.Р. Частное право в системе российского права. Дис… канд. юрид. наук. Саратов, 2003.


[Закрыть]. Эта позиция берет свое начало от Р. фон Иеринга[357]357
  Иеринг Р. Борьба за право. СПб., 1982. С. 15.


[Закрыть]. В современной российской юридической доктрине приверженность ей четко выражена у В.П. Мозолина, указывающего, что «Объективное право всегда имеет публичный характер. Правовые же отношения, возникающие на основании норм объективного права, могут быть публично-правовыми и частно-правовыми. Соответственно, аналогичная градация применима к субъективным правам участников правоотношения в обществе с рыночной экономикой»[358]358
  Мозолин В.П. Система российского права (доклад на всероссийской конференции 14 ноября 2001 г.) // Государство и право. 2003. № 1. С. 113.


[Закрыть]. Данное указание, по нашему мнению, не столько отрицает частное и публичное права как структурные элементы системы права, сколько отображает иной аспект понимания (рассмотрения) основного разделения права.

Нормативные правовые акты действительно всегда исходят от государства и поэтому всегда отражают его волю, закрепляют значимые, с позиций общественного управления, интересы, потребности, установки, цели. В этом смысле «В реальной действительности действующая правовая норма всегда… создает соответствующее ей правоотношение»[359]359
  Пионтковский А.А. К вопросу о взаимоотношении объективного и субъективного права // Советское государство и право. 1958. № 5. С. 28.


[Закрыть], модель которого задается именно публичной властью. В свою очередь, субъективные правомочия лиц и в самом деле реализуются разнонаправлено. Они могут носить как личный, так и общественный характер.

Но ведь все сказанное не опровергает того, что содержание права (в наиболее общем смысле) очень объемно, многогранно. В нем существуют и частный, и публичный элементы (а также исходное, скрепляющее, объединяющее их начало). Это предопределено адресностью самого правового воздействия, а именно тем, что субъектами права являются не только различные публично-политические формирования, но и индивиды, личности, лица в собственном смысле слова. Причем именно последние являются первичными субъектами права (крайне сложно, если вообще возможно, представить себе правовую систему, которая совсем не содержит таких норм, которые, в случае признания дуалистической модели, безусловно относятся к области частного права).

Таким образом, мы все-таки склонны рассматривать частное и публичное право не только как проявления адресного функционирования позитивно-правовых предписаний. Частное и публичное право выступают универсальными составляющими интересующего нас явления (не будучи напрямую связанными с неким типом (видом) права).

При этом нам хотелось бы подчеркнуть верность утверждения В.П. Мозолина о том, что о качестве юридических норм, не отображающих основополагающие правовые начала, следует судить именно по их соотношению с принципами права. Частность, публичность (или какая-либо иная групповая принадлежность) юридических норм сказанного никоим образом не отменяет и не изменяет.

Е.А. Суханов, обращаясь к тематике дуалистического строения права, указывает: «В наших условиях гражданское и частное право всегда совпадали и совпадают… Дореволюционному русскому праву… не был присущ известный дуализм частного права, т. е. его деление на гражданское и торговое право… Данное обстоятельство следует иметь в виду при ссылках на зарубежный опыт… Этот опыт весьма разнороден и обусловлен во многом историческими и другими традициями… Достаточно упомянуть о системе „общего права", вообще исключающей его формальное деление на публичное и частное (хотя фактически и там проводится такое различие). Состав… самого частного права различается и в континентальных правовых системах. Например, Италия, Швейцария и Нидерланды объединили (унифицировали) гражданское и торговое право, устранив их традиционный дуализм. Трудовое и гражданско-процессуальное право в одних странах относят к сфере частного права, а в других – публичного и т. д.»[360]360
  Суханов Е.А. Система частного права // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. 1994. № 4. С. 26, 27.


[Закрыть]. Далее Е.А. Суханов формулирует весьма ценный вывод о том, что в мире не существует каких-либо установленных, необходимых, правильных, должных схем (моделей) формирования правовых систем.

В этом контексте особое внимание обращает на себя тот наглядно продемонстрированный в приведенном высказывании факт, что, независимо от того, как понимается частное право, его существование и функционирование, так или иначе, носит стабильный характер. Полагаем, что сказанное верно и в отношении права публичного. Стоит оговорить лишь то, что унификация законодательства не меняет структуры системы права как таковой. Доктринальное, или прямое государственное признание (или его отсутствие), в данном вопросе также не имеет решающего характера. Это признание свидетельствует лишь о существовании научного интереса и возможности его внешней реализации, и (или) о признании и соответствующем волеизъявлении суверенной публично-политической властной организации (как правило, связанным с заинтересованностью в развитии частно-, или же публично-правового сектора).

Дробление частного (равно как и публичного) права также не означает ни его замену, ни его ликвидацию. И сущность, и существование в структуре права частного (публичного) права является обязательным и постоянным. Е.А. Суханов совершенно верно подчеркивает, что идея о непризнании частного права, свойственная советскому правовому порядку, равно как и, например, нераспространенность самой двойственной концепции права в системах, представляющих англо-саксонскую правовую семью, не означает действительной ликвидации или отсутствия частного (и (или) публичного) права.

По поводу дуализма или монизма самого частного права скажем, что выбор какой-либо из вариаций в данном случае в большей степени зависит от правовых традиций, ментальности, сложившейся юридической практики, т. е. предопределен, главным образом, историческим типом правовой общности. Законодательные оформления, выражающиеся в создании какого-либо самостоятельного (к примеру, торгового) кодекса, либо в отмене его действия (и включении соответствующих норм в гражданский кодекс) носят прикладной характер. Они отображают ту позицию, которая получила реализацию на официальном уровне.

Кстати сказать, споры о соотношении гражданского и торгового права, а также гражданского и частного права, уже можно назвать классическими для мировой теории частного права. В составе частного права выделяют очень разные компоненты. Например, гражданское, семейное, торговое и международное частное право; гражданское, наследственное, авторское, изобретательское, трудовое и предпринимательское право; гражданское, трудовое и семейное право[361]361
  См., напр.: Суханов Е.А. Система частного права//Вестник Московского университета. Сер. 11: Право. 1994. № 4. С. 26–30; Кашанина Т.В. Корпоративное право (Право хозяйственных товариществ и обществ): Учебник. М., 1999. С. 36–41; Дарвина А.Р. Частное право: его содержание и роль в современных условиях развития Российского государства// Право и политика. 2003. № 8. С. 61.


[Закрыть]. В целом же, по обозначенному вопросу действительно выделяют две базовые позиции: монистическую и дуалистическую.

Согласно монистической модели частное право отождествляется с гражданским правом. При этом торговое право не выделяется в качестве самостоятельной отрасли права и рассматривается именно как часть гражданского права. По верному замечанию В.В. Ровного, «общепринятое рациональное деление системы права по предметно-отраслевому признаку, наряду с полным или частичным отождествлением частного права с гражданским, допустимы условно»[362]362
  Ровный В.В. Проблемы единства российского частного права. Автореф. дис… д-ра юрид. наук. Томск, 2000. С. 2, 5, 6.


[Закрыть].

Согласно второй позиции (исторически связывающейся со сбором морских торговых обычаев), в системе частного права гражданское право занимает центральное место. Вместе с тем, частное право шире права гражданского, не исчерпывается им и включает в себя еще ряд отраслей. Вопрос о соотношении гражданского и торгового права при этом решается одним из двух способов. При первом способе гражданское и торговое право рассматриваются как самостоятельные, обособленные (хотя, безусловно, и взаимосвязанные), элементы частного права. При втором способе нормы торгового права входят в содержание каких-либо иных отраслей права, выделяемых в составе частного права. Таким образом, дуалистическая модель частного права характеризуется наличием «жесткого» и «мягкого» направлений. Основное различие между этими направлениями состоит в том, что при первом из них, применение норм гражданского права к торговым правоотношениям допускается только в порядке аналогии, в то время как при втором – значительное (если не преобладающее) число норм торгового права входит в предмет гражданско-правового регулирования. В любом случае, для дуалистической модели частного права характерно одновременное действие как гражданского, так и торгового кодексов. Существование торговых кодексов типично для многих государств романо-германской правовой семьи (например, для Германии, Франции, Польши, Чехии, но не для России), а также для Японии[363]363
  См. об этом, напр.: Кулагин М.И. Избранные труды по акционерному и торговому праву. 2-е изд., испр. М., 2004.


[Закрыть].

Значителен и постоянен еще и научный интерес к вопросу о соотношении гражданского права с хозяйственным. Изначальную проработку теория хозяйственного права получила в германской правой доктрине. При этом в юридической науке до сих пор нет однозначного и (или) общепризнанного ответа на вопрос о сущности, о природе хозяйственного права. Чаще всего хозяйственное право трактуют как частно-публичное. В рамках данной трактовки выделяются две основные версии. По первой из них хозяйственное право рассматривается преимущественного как часть торгового права. По второй же в самом хозяйственном праве выделяются две составляющие: частное хозяйственное право и публичное хозяйственное право[364]364
  См. Кулагин М.И. Предпринимательство и право: опыт Запада. М., 1992. С. 14.


[Закрыть].

Заметим, что аналогичное деление может быть распространено на подавляющее большинство отраслей и институтов права. В конечном итоге вопрос сводится к делению норм права на частные и публичные. По нашему мнению такое деление верно и актуально, но только если не забывать еще и о наличии универсальных, базовых и фундаментальных правовых норм, содержание которых составляют сами принципы права.

Стоит обратить внимание на то, что сторонники всех представленных выше научных позиций стремятся к выявлению отраслей частного и публичного права. Сложность такого выявления, вызываемые ею дискуссии, по нашему мнению, предопределены самой постановкой вопроса. В настоящее время практически каждое объединение норм права, практически все институты и отрасли права в той или иной мере сочетают в себе частное и публично-правовое начала. Как раз по этой причине мы полагаем более обоснованным и целесообразным вести речь не об отраслях и (или) институтах частного и публичного права, а именно о нормах частного и публичного права.

Завершая данный параграф, считаем необходимым еще раз подчеркнуть, что основополагающей, отражающей непосредственно само структурное строение системы права, нам видится модель, состоящая из трех элементов: 1) основные принципы права, 2) частное право и 3) публичное право. Эта модель вполне допускает и предполагает как дальнейшее деление элементов, так и существование иных классификаций (самой разнообразной направленности). Вместе с тем, она носит универсальный и константный характер.